Пятнадцатый отряд

       Пока никто не обратил внимания на то, что я откровенно наблюдал за этой сценой, ретируюсь к своим сокурсникам. На крыльцо сруба, который они оккупировали небольшой толпой, крыша бросает защитную тень, что спасает от неумолимых лучей небесного светила. Когда я подошёл, разговор был в самом разгаре, и, если судить по тому, в каком ключе он проходит, потерял я немного, наблюдая за вернувшимися офицерами и неразговорчивым капитаном. — А что приключилось? По нужде что ли приспичило? — насмешливо спросил Кирино, подпирая рукой круглое лицо.       Отлично, любопытство, граничившее с насмешкой. Это то, что получают все, кто терпит неудачу в чём-то скрытном. Как сегодня мы с Реидом не смогли незаметно добыть пропитание и по итогу привлекли к себе всеобщее внимание нашего небольшого коллектива. Как я это не люблю, как мне это не нравится. Это заставляет меня снова переживать тот же стыд, что и в лесу, когда нас остановила Сельвигг. Это как допустить досадную, глупую ошибку у всех на виду. Уже думаю, что пока меня не приметили, я мог бы и не вступать в беседу, постоять молча рядом, избегая всех этих шуток и подтруниваний. Затем выходец из огненного отряда добродушно рассмеялся, и моё чувство позора отступило куда-то внутрь. Издеваться парень не намерен, это убеждает меня подойти к остальным, не таясь. Он стоит, облокотившись на невысокие деревянные перила, Реид же на досках сидит рядом, скрестив ноги, и смотрит в высокое, голубое небо. — Да нет, — он равнодушно пожимает плечами, не сводя взгляда с приглянувшегося облака.        Могу только позавидовать его спокойствию и полному отсутствию смущения. Словно у него вообще нет забот, если задуматься, даже помочь с загадочным озером он согласился не сразу. Кирино же замечает меня, поворачивает голову в мою сторону. В тёмно-зелёных глазах читается непонимание с любопытством. — Чего вы остановились-то? Устали шагать? — весело и беззлобно спрашивает Кирино уже меня, поправляя короткие тёмно-русые волосы. — Я уже устал догадки строить.        На меня тут уже смотрят пять пар глаз. Во всех видная разная степень заинтересованности. У Кирино и Астон, распустившей из хвоста свои мягкие каштановые волосы, это весёлая любознательность. У черноглазой Нолы это несколько высокомерный интерес. В ореховых глазах Сирила видна небольшая насмешка. А в ярко-голубых глазах маленькой Феличе читается только недоумение.        Прежде чем я, не имея ни малейшего понятия, что же им скажу, успеваю открыть рот, ответ за меня выдаёт Реид. Всё в той же скучающей манере, что и до этого. — Да грибов хотели сорвать, на тропе же они не растут, поэтому и остановились. Меня уже подташнивает от нашей еды, — парень вновь пожал плечами, — но не судьба нам сытно поесть. — Нам? — холодно спрашивает Нола, мизинцем потирая кончик острого носа.        Будто подразумевает, что мы втихаря хотели приговорить нашу добычу между собой, если бы всё удалось. Я знаю таких людей, они не утверждают, о нет, что вы, они допускают мысль о подобном вероломстве. И на этом моменте я наконец вступаю в разговор, потому что сейчас мне есть что сказать. — Их хватило бы на всех семерых, хоть какое-то разнообразие и дополнительный источник сил, — я сажусь с краю рядом с Сирилом, свесив ноги с крыльца.        Нола, сидящая на перилах рядом с Кирино, лишь хмыкает и воздерживается от дальнейшего высказывания своих мыслей вслух. А я уверен, что они есть и не вполне дружелюбные. Однако раз девушка не переводит беседу в агрессивный тон, то я тем более не стану. Вот уж до перепалок я никогда не опускался, у меня есть дела и занятия поважнее. — И не говори, — Астон, разместившаяся между Реидом и Сирилом, ободряюще улыбается и смотрит на меня серо-розовыми глазами, — я просто стараюсь не думать о том, насколько близко мой желудок к позвоночнику. — А почему вы просто не сказали об этом капитану? — наконец задаёт Сирил свой вопрос с присущим ему пренебрежением. — Ну иди, раз такой сообразительный, — спокойно отвечает Реид, отводя руки за спину и опираясь на них, — она вроде ещё не ушла далеко.        Все как по команде, кроме самого Реида, поворачиваем головы к горе. Невысокая Орголиссо в самом деле ещё не скрылась в её недрах от полуденного зноя. При желании её можно догнать лёгкой трусцой. Но молниевик с резкими чертами лица явно не собирается этого делать, показывая нам нашу недальновидность. Лишь расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки и потирает ладонью лоб, всем видом выражая усталость.        Вот тут я с ним согласен, по такой жаре не только что-то делать, но и как-либо шевелиться не хочется. Не говоря уже о замотанности организма, который отчаянно нуждается в дополнительной энергии. Тут к нам со стороны открытого двора подходит Бити. Её завивающиеся волосы на солнце вспыхивают раскалённой медью, а веснушки на щеках видны как никогда. В тонких, костлявых руках она держит свёртки бумаги. Ну что ещё? — Вам пришли письма, — бодро заявляет она нам, потом опускает болотные глаза к конвертам и зачитывает вслух, перебирая их, — Кирино Ваноуку, Сирилу Миневогу, Ноле Омцидин, Реиду Нелюсу, Этелберту Тавису, и Астон Трагвиен. — То есть всем кроме Феличе, — грубо подытожил Сирил.        Это замечание в самом деле выглядит очень грубым, краем глаза вижу, как золотоволосая девушка понуро опускает голову, не давая увидеть выражение своего лица. Ну какого хрена, Сирил? Она же сирота и можно было обойтись без лишнего напоминания. — Да, — офицер слегка улыбнулась как ни в чём не бывало, но не протянула письма их адресатам. — Мы можем их получить? — осторожно спрашивает Астон, потому что в ситуации кроется какой-то подвох. — Конечно, — взгляд Бити делается задорным, она улыбается шире, обнажая зубы, — но только вечером, после тренировок по стихиям. А пока они побудут у меня.        На этих словах она прячет бумаги в карман серых штанов и уходит, не давая нам возможности возразить и поспорить. Даже не говорит, когда начнутся эти тренировки. Я не против, сейчас самое то отдохнуть. — Неужели так трудно было нам их сейчас отдать, — ядовито комментирует ей вдогонку Нола, впрочем, выждав момент, когда офицер удалится на приличное расстояние. — Да забей, — Реид впервые за это время отрывает взгляд от неба и смотрит на черноволосую девушку, — что ты такая нервная?        Она лишь фыркает и перетряхивает плечами. Мне кажется, что просто обстановка действует на нервы. Да и чувство голода никого не делает добрее. Просто Нола таким образом реагирует на непривычный образ жизни. Вспоминаю сцену с офицерами и капитаном, очевидно, просто сегодня такой день: у всех всё так или иначе всё идёт необычным образом.       Стоит с этим просто смириться и не пытаться что-то противопоставить этому. Такие дни просто случаются, и бороться с ними всё равно, что плевать против ветра. — А вы не подумали, что ваши грибы могут быть ядовитыми? — спросила Нола, очевидно пытаясь уйти от собственного негатива. — Вы хоть в них разбираетесь?        Что ж, с главными занудами среди нас мы определились: Нола и Сирил умеют замечательно портить настроение. — На вид не поганки, — поделился я своими знаниями. — Покажете мне завтра, посмотрим, чем вы хотели нас накормить, — девушка выдохнула, — я часто их собирала в детстве.        И тут к нам, подобно грозовой туче, приближается Джинно, что явно не сулит чего-то особо приятного. Спокойный взгляд, прямой и горделивый, ни намёка на ту мольбу, с коей он смотрел на капитана. Тем занятней мне кажется тайком подсмотренная сцена. Спустя пару секунд мои смутные опасения подтверждаются: он идёт ко мне. Или за мной, это уж с какой стороны смотреть на ситуацию. — Этелберт, вставай, — сухо обращается он ко мне. — У нас тренировка. — Может хотя бы через полчаса, — я озабоченно смотрю на небо, где ярко светит солнце.        Оно явно не собирается сдавать позиции. А чего ещё можно ожидать от летнего полудня? И что-то я не вижу других офицеров, желающих начинать обучение в такую жарень. Не слишком подходящее время для тренировки, если, конечно, в неё не входит перегрев или солнечный удар. Но Джинно всё равно. — Разве ты не знал, что сейчас самое время ловить восходящие потоки? — он презрительно изогнул губы. — К тому же у меня на вечер несколько иные планы, и возня с тобой в них не входит.        Как всегда прямолинейно и высокомерно. Молча встаю и направляюсь к лестнице, чтобы последовать за своим учителем. Сзади меня встаёт и отряхивается Сирил. — Поищу Тэсс, в такое время воздух более разряженный и проще с молнией, — сообщает он вслух.       Остальные не изъявляют желания пострадать в эту погоду, ну конечно, за ними же никто не приходит, это мне достался особый «учитель». Офицер никак не реагирует на его реплику, не даёт советов где лучше найти девушку. Просто молча поворачивается и идёт куда-то за жилые срубы в тихое место. Даже не удосуживается проследить, что я пошёл за ним. Словно я не ученик, а какой-то служка. Впрочем, с характером парня приходится просто мириться.       Джинно приводит меня к каменистой насыпи, от которой волнами идёт жар, настолько порода накалилась под солнечными лучами. Забавно, мне начинает казаться, будто бы кислорода не хватает, хотя, может, просто немного нервничаю перед тренировкой. И почему он такой упрямый, сам ведь вместе со мной будет жариться на этом солнцепёке. Но это хотя бы справедливо. — Начнём, помнишь, на чём мы закончили прошлый урок? — парень смотрит на меня свысока светло-карими глазами, тон пока что спокоен. — На аккуратности и точности исполнения, — образцово отвечаю выдаю я, как прилежный ученик. — Именно, поэтому сотвори мне сейчас по десять рубящих потоков наискось, — офицер скрещивает руки на груди и выжидательно на меня смотрит.        Обученный его терминологии, я тут же понимаю, чего от меня хотят. По пять полукруговых движений ветром, сверху вниз, слева направо и справа налево. Желательно с ровными траекториями, как диагонали квадрата, и поочерёдно. Становлюсь в стойку, выдыхаю, чтобы сосредоточиться, собираю частицы магии. Чувствую себя готовым, чувствую свой внутренний поток и начинаю. Поднимаю правую руку на уровень левого плеча, веду её вниз к правому бедру и делаю наступательный шаг вперёд правой ногой. Ветер зарождается где-то за головой и рассекает пространство дугой. Заканчивается он острым кончиком возле правого колена. Воздух покорно движется за моей рукой и я стараюсь удерживать его направление, амплитуду и ширину. Дальше смена руки, теперь левая рука на уровне правого плеча. Ровно, но быстро веду её вниз по диагонали, будто рассекаю какое-то препятствие, делаю шаг левой ногой. Поток движется по ровной амплитуде. До ушей доносится приятный шелест ветра. Такой… ласкающий звук, так сильно мне он нравится. В такие моменты я чувствую единение со своей стихией. Меня переполняет радость, не побоюсь такого выражения, но моя душа поёт всякий раз, когда я совершаю это колдовство. Я и сам словно становлюсь лёгким как пёрышко, и всё остальное, абсолютно всё, отступает куда-то в далёкий угол моего сознания и не тревожит меня, оставляя наедине с ветром. В такие моменты мне кажется, я создан, чтобы слиться со стихией. Это бесспорно прекрасное чувство правильности, уверенности, что я нахожусь правильном месте. Но вот десять шагов позади и я останавливаюсь, чтобы перевести дух.        От эйфории меня отвлекает Джинно. Ну кто бы мог подумать. У этой мысли ярко выраженный сарказм, и чертовски хорошо, что я умею держать язык за зубами в такие моменты. — Напомни мне, вчера ведь было воскресенье? А то я на минуту подумал, что вчера не было никакого перерыва в тренировках, настолько вымучено выглядели некоторые потоки.        Спасибо за «похвалу», господин первый офицер. Иногда мне кажется, что половину заданий он мне даёт просто, чтобы потом поиздеваться и показать мне, что я бездарность в его понимании. Ну и смысл был делать рубящие вниз порывы, если по его же словам сейчас воздух идёт вверх? Не дождавшись от меня какого-либо ответа, Джинно устало выдыхает, морщит прямой нос. Но и не заставляет меня переделывать упражнение, что говорит о том, что справился я неплохо, что бы он там не говорил. Затем, очевидно взяв себя в руки, офицер, не меняя позы, делает восходящее движение пальцами правой руки, поворачивая их внутренную сторону вверх. На это откликается камень у его ног размером где-то с бычью голову. Нет, это образовался под ним небольшой, постоянный поток воздуха. Он же услужливо поднимает камень на уровень глаз высокого парня. — Сегодня ты будешь практиковаться в удержании стабильного ветра, — скупо поясняет мне Джинно. — При такой погоде проще направлять его вверх? — спрашиваю я, стараясь сразу же понять образ тренировки, чтобы потом не раздражать учителя лишними расспросами. — Да, — он криво усмехается, — таким слабым новичкам как ты, проще учиться направлять его наверх при таких погодных условиях. — А камень нужен для концентрации и чтобы пытаться удерживать поток постоянно? — упорно игнорирую очередную насмешку с его стороны. — Да, — он почти что выплёвывает это слово, и я понимаю, что его «долгое» терпение на исходе.        За всё время этой краткой беседы он удерживает свой камень на прежнем уровне. Что ж, упражнение полезное и практичное, только что-то такое громоздкое я поднять не смогу. Отыскиваю взором какой-нибудь голыш, вскоре нашёл подходящий, размером с мою ладонь. И тут застопорился, взъерошил от небольшой озадаченности колючие, соломенные волосы. А как мне лучше начать? Попробовать поднять его сразу с земли или хотя бы с руки? Джинно мне в этих вопросах не помощник, тут я должен пораскинуть мозгами сам.        Не сильно-то меня это и смущает, ведь если я сделаю что-то совсем не так, офицер мне напомнит об это очередным едким комментарием. Неуверенно подбираю облюбованный камень и кладу его на ладонь. Краем глаза наблюдаю за скучающим Джинно, недовольного окрика не следует. Отлично, значит он не против того, что я не поднимаю свою цель с земли, как он. С усилием концентрирую частицы и создаю ветер между кожей и камнем. Трачу минуту просто на то, чтобы удержать его, затем пытаюсь добавить ему направленной вверх мощности. Это не так просто, как кажется, но я не собираюсь ныть по этому поводу. Тщательно перехватываю новые частицы вокруг и забираю их для своего колдовства. Наконец их скапливается много, и я решаю, что созданного ветра достаточно, чтобы поднять небольшую ношу. Воздух единым порывом устремился вверх, некоторые частицы выскользнули из-под моего контроля, поток значительно ослаб и слегка потерял заданную форму. Но камень поднялся сантиметров на двадцать вверх до того, как созданная магия распалась, и упал мне обратно в руку. Недовольно цыкаю языком. Я знаю свою ошибку, поэтому пропускаю реплику офицера мимо ушей. — Мне казалось, в десятом отряде обучают такому. Но может, в этом году у них просто был недобор способных учеников.        Я даже не смотрю на него, поскольку сосредоточен на упражнении. Выдох, вдох, вторая попытка. Она выходит более удачной, поскольку я удерживаю ветер на одном уровне секунд пятнадцать. Через минут сорок я успеваю не только пропотеть насквозь, но и добиться прогресса. Настолько хорошего, что Джинно решает усложнить мне задачу и командует ходить в процессе того, как я заставляю свою ношу летать. Это в несколько раз тяжелее, и я чувствую, как устаю. Но в этот раз усталость приносит чувство самоудовлетворения. Не знаю, как мой учитель, но я доволен, потому что получается у меня всё лучше и лучше.