Пятнадцатый отряд

      Она же могла выйти погулять? Могла, а значит, скоро может и вернуться. Но девушка, пусть и была самой молодой среди нас, прекрасно знала правила. Ученикам без сопровождения нельзя вечером и ночью выходить за частокол. А вдруг она так распереживалась, что попросту забыла об этом, раз её нигде нет? Первым пришёл в себя и начал действовать мой друг. — Вот дерьмо, — выругался Реид, мигом вскакивая на ноги, — надо найти её, если она в лесу. — Нам нельзя выходить за ворота после заката, — сдержано напомнила виновница этих событий, — вероятно, она скоро придёт обратно. А может, она вообще сидит где-нибудь у офицеров.        Я уже встал с кровати и следовал за рыжеволосым парнем, идущему к выходу. Девушка, поняв наши намерения выйти, попятилась и прошла в коридор, следуя к входной двери. — В том-то и дело. Если нельзя, — серьёзно продолжал Реид на ходу, — значит, есть причины. И это единственное правило здесь, где по сути особых ограничений и нету. Заставляется задуматься, не правда ли?        В вопросе слышится сарказм, и я спешу сгладить его. Не хватало ещё сейчас поцапаться. Нам надо спешить, смутная тревога теплится где-то в груди, хотя я не совсем понимаю: есть ли причины для такого беспокойства и нашего активного вмешательства. — Но с чего ты уверен, что она где-то в лесу, а не рядом с воротами? — спросил я, беспричинно надеясь, что моё предположение окажется правдой. — Я год учился с ней — я знаю. Феличе может часами просто бродить в окрестности, думая о своём. Она как-то раз опоздала на вечернюю перекличку и всполошила офицеров, — сообщил друг, выходя на улицу следом за худощавой девушкой. — Нашли её только через час за казармой у водных источников, сказала, что просто задумалась и не заметила, как пролетело время. — Ну тогда она и в самом деле может быть где-то там, — Нола указала чёрными глазами за частокол.        Виноватой сокурсница не выглядела, но закусила нижнюю губу и нервно сжимала и разжимала ладонь левой руки. Видимо, скрывала свои эмоции, сохраняя спокойное выражение лица с острыми чертами. А может просто не хотела признавать тот факт, что Феличе убежала за территорию отряда из-за неё. Времени углубляться в эти наблюдения не было. — Идёшь к офицерам, — Реид тыкнул пальцем в сторону горы, сам направляясь в сторону ворот, — и говоришь о том, что случилось. Вдруг она где-то там. Ты заварила эту кашу — тебе и докладывать. — А мы пока обыщем ближайшие окрестности, на случай, если она рядом, — подхватил я, устремляясь за парнем, не дожидаясь ответа или возражений.        В тот момент у меня промелькнула мысль о том, что соваться вдвоём в вечерний лес, куда запрещено ходить — не самая лучшая идея, и что нам может за попасть. Но всё это слишком быстро ушло куда-то на задворки сознания и показалось совсем неважным. Я был нацелен на то, чтобы скорее отыскать девушку.       Подбегая к воротам, я заметил, что Тэсс не видно на прежнем месте, где она делала заготовки к ужину. Приготовления есть, а третьего офицера нет, как не вовремя. Реид же уже стоял у ворот, дождался меня и кивнул на приоткрытую створку. Феличе явно где-то там — ворота закрываются ближе к вечеру. А стало быть, их открыла девушка. Обеспокоенно переглянувшись, мы вышли наружу и принялись звать и искать потерявшуюся сокурсницу. И, как обычно в таких случаях, чуда не случилось. Вокруг забора, смотрящего острыми кольями в темнеющее небо, её не оказалось. Мы, не сговариваясь, начали продвигаться вперёд в заросли. Солнце уже точно село, пока мы, шебурша листвой, ходили и звали девушку. Отклика к тревоге, которая предательски начала набирать силу, не было. Я, хмурясь, окликнул рыжеволосого парня и сказал, чтобы мы держали друг друга на виду. Потому что смеркалось гораздо стремительнее, чем я ожидал. Реид, чья кожа стала смотреться на пару тонов темнее, согласился не отходить далеко, но о возвращении к лагерю речи не шло. Ощущение минут было полностью утеряно. Последний свет буквально исчезал на глазах, сгущая тени, кутая деревья в потёмки, оставляя лишь размытые силуэты. В них, кстати, то и дело мерещилось какое-то движение, будто кто-то наблюдал за нами и совершал перебежки от куста к кусту. Слышался шелест, а порой и хруст веток где-то вдалеке. Всё это создавало отталкивающую и пугающую атмосферу, которая, впрочем, пока что не могла заглушить голоса разума и души, шепчущих о том, что Феличе либо ушла очень далеко, либо с ней что-то случилось. А если так, то надо быстрее её найти. Я уже очень смутно различал фигуру друга, который шёл слева от меня не дальше чем в семи метрах. В таком мраке мы никого не найдём. Да что ж такое? Мы целый год учились, и где оно всё на практике? Я же рождён с особым даром, так почему я не могу найти одного человека в лесу?.. Или могу? Я остановился, стараясь не дать спасительному озарению сбить мою сосредоточенность.       Всё я могу. Направлю ауру так далеко, как смогу, и буду искать так. Я закрыл глаза, собираясь с силами. Спокойно, держи своё волшебство, впускай его вовне кругом, не рассеивай, подчини пространство себе. Вдох, выдох, а теперь чувствуй. Деревья, мелкая живность, птицы, растения — всё источало свою уникальную энергию, которую я смутно угадывал. Вот впереди размытым облаком маячит аура Реида — сдерживаемая тревога, решимость. А на краю где-то далеко справа от меня мерцала ещё одна аура, только очень слабо, подобно тусклому огню свечки, что вот вот погаснет. Я немного поднажал, чувствуя, как в голове начинает неприятно пульсировать. Никаких эмоций, хотя… Боль? Грусть? Я, опасаясь, что потеряю след, тут же устремился в ту сторону, на бегу зовя Реида за собой. Продирался сквозь кустарники, низко растущие ветви деревьев били по рукам, которые я поднял, защищая лицо. Я щурился стараясь разобрать хоть-что нибудь впереди, и тут моя нога провалилась в пустоту. Меня резко потянуло куда-то вниз. Внезапно я перестал всё чувствовать, затем страх, неожиданность за секунду заполнили всё тело, но я смог сориентироваться. Сгруппировался и по неожиданно возникшему склону катился кубарем, считая выступающие узловатые корни деревьев то спиной, то предплечьями и голенями. Я выкатился на более или менее ровную поверхность, переводя дыхание лёжа на спине, смотря в фиолетово-чёрное небо, где только только стали появляться самые ранние звёзды. Звон разливался в ушах, пока я часто моргал. Затем подвигал конечностями — они отозвались без острой боли. Повезло. Падение обошлось лишь ушибами. Я медленно встал и огляделся. Какая-то низина, большая, похожая на яму, вырытую очень давно. Склон был почти пологим, корни деревьев образовывали плетёную вязь, укрепляя его. Я повернулся и увидел лежащую на земле фигурку в знакомой рубашке и штанах. — Я нашёл её! — прокричал я, задирая голову. — Осторожнее, Реид, тут уступ, не спускайся пока что!        Издалека прилетело нечто напоминающее: «Понял», видимо, парень заметно поотстал от меня. Я подошёл к Феличе, нагнулся, осматривая.       Она была без сознания, но дышала. Скорее всего, гуляла и упала сюда, как и я, только не столь удачно. Правая стопа была неестественно вывернута, да и, вероятно, ударилась головой. Надо подумать, как нам поднять её отсюда. Наверняка если обойти склон, то можно найти хоть какой-то подъём, по которому… Где-то за спиной затрещали кусты, послышались приближающиеся шаркающие, тяжёлые шаги и сопение. Явно не человеческое. Я замер, чувствуя бессознательную волну леденящего, сковывающего ужаса. Я повернулся, хотя обострившийся инстинкт просто кричал о том, чтобы я бежал отсюда. Все разумные мысли, на которые я мог бы положиться, просто испарились словно по щелчку пальцев. В тенях на нас надвигалась громадная, массивная фигура, возвышающаяся метра на два с половиной от земли, а то и больше. Я попытался сглотнуть, чувствуя, как во рту всё пересохло. Большая беда. Это был невероятных размеров медведь. Глаза, как и шкура, не отражали ни единого блика, отчего животное выглядело порождением мрака, а не плоти и крови. Безотчётный ужас был столь велик, что я не мог внятно думать, лишь смотрел на то, как зверь, водя мордой из стороны в сторону, фыркает, ревёт и, самое главное, идёт прямо на меня. Я должен что-то сделать. Усилием воли я заставил себя сдвинуться с места, отпрыгнул в сторону от лежащей девушки к земляной стене. Феличе не может двигаться, значит я должен отвлечь внимание хищника на себя, увести от беззащитной жертвы. Медведь, по всей видимости, тоже считал, что активная цель интересней, поэтому побежал на меня. Я же, обострив все свои чувства, как только мог, ждал до последнего и только затем отскочил вправо. Я чувствовал колебания воздуха и заставлял своё тело вовремя реагировать на них. Несколько уворотов, сосредоточенных на том, чтобы не потратить лишние силы, и спина уже взмокла от пота. Я ещё ни на одной тренировке не прикладывал столько усилий, да и не думал, что могу столько. Но странным образом благодаря ауре я мог немного предугадывать движения зверя. Уворачивался от бросков, от ударов лап и пахнущей чем-то сладким пасти.       Он был недовольным, он был голодным, и, казалось, с каждой секундой ярился всё больше. Нужно с защиты перейти на нападение. Сверху послышался шорох и тяжёлое дыхание. — Этел!        Я бросил мимолётный взгляд наверх. Это Реид наконец нашёл нас, нельзя было мне убегать вперёд одному. Тут передо мной зашевелились магические частицы, и образовался водный поток, оттолкнувший меня метра на два в сторону. Сквозь плеск воды я услышал, как рядом пролетела смертоносная лапа. От неожиданности я не удержался на ногах и упал на спину. Нельзя отвлекаться. Пока я вставал, парень уже прыжками спускался к нам, а рассерженный медведь мчался на меня. Я осознал, что мне не успеть за какие-то доли секунды. Я не смогу создать сильного порыва ветра, что сумеет остановить или хотя бы сдержать эту махину. Оскаленная морда была уже в метре от меня — я могу лишь попытаться сгруппироваться и уйти хотя бы от зубов, что могут перекусить меня пополам. Я уже начал смещаться чуть влево, уходя с прямой атаки, как вдруг медведь взревел от боли и развернулся, сбивая меня мордой. Последующее я наблюдал в падении. Хищник ещё разворачиваясь, поднял переднюю лапу и наотмашь ударил Реида, который чем-то смог его отвлечь, по туловищу. Хоть кровь бешено стучала в висках, но я смог расслышать противный треск рвущейся ткани и расходящейся плоти. Мой друг, который так безрассудно бросился на помощь, вскрикнул и отлетел, ударяясь головой об откос. Чёрт. Невероятный страх за друга заставил меня молниеносно вскочить на ноги. Ну же, я должен их защитить. Может, если я попаду потоком ветра в глаз животному или в оба… Зверь заревев, ворча, вновь двинулся на меня, не став приближаться к Реиду. Я встал на изготовку, собирая воздух, добавляя силы. Один удар и я смогу ослепить его, а дальше уж что-нибудь придумаю. Я смогу. И тут зверь остановился как вкопанный, смотря куда поверх меня. Прибавилось жёлтого света, но я не смел отворачиваться от угрозы. Медведь посопел и… неспешно пошёл прочь от меня.       Не до конца понимая, что сейчас происходит, я отбежал к лежащему лицом вниз Реиду, чтобы, если что, защитить его. Только там развернулся и смог увидеть вершину пригорка. Там, держа масляную лампу, стоял нахмуренный Джинно. Ещё никогда раньше я не был рад его видеть. Громадный бурый, теперь я разглядел его окрас, медведь ещё пробирался обратно в чащу, шаркая лапами и ломая ветви кустов, когда парень в несколько прыжков спустился в низину. Офицер мельком взглянул на Феличе, затем на Реида и направился к нему. Я же просто стоял, тяжело дыша, испытывая безумное облегчение и слабо соображая. Пока моим рассудком управляли какие-то природные инстинкты. Я не знал, что сейчас делать. Джинно присел на корточки, перевернул моего товарища, и мне открылась страшная картина. Медвежья лапа размозжила большую часть правого бока, когти смяли и распороли кожу, мышцы и внутренние органы, отвратительно видневшиеся в ране сквозь тёмную кровь. С такими повреждениями… Офицер мигом снял с себя рубашку и начал перевязывать бессознательного ученика, который уже начинал сдавленно постанывать, чтобы хоть как-то затормозить кровотечение. В свете лампы я разглядел, что спина у Джинно вся покрыта продольными рубцами. Я обратил на них внимание лишь мельком, сейчас меня больше занимал всё разрастающийся факт того, что мой друг истекает кровью. И, если судить по тому количеству… Мысль всё никак не хотела заканчиваться. — Возьми её на руки и иди ко мне, — скомандовал мне парень ровным голосом. — Шевелись.       Я никак не мог заставить себя до конца осмыслить всё это и прийти к однозначному, неотвратимому заключению. Он же не может вот так…умереть? Поэтому я, не чувствуя ног, подошёл к Феличе и поднял её под колени и локти. Её лоб тоже был покрыт кровью, а золотистые волосы потемнели и слиплись. Как всё могло так обернуться из-за одних слов?       Это должно быть какой-то кошмар, я просто сплю. Думать об этом было проще, чем о том, что из-за нашей дурости и моей неопытности Реид может погибнуть. Я послушно вернулся к Джинно. Он по-прежнему сидел на корточках, перевернув парня на бок, удерживая намокшую красным ткань рубашки одной рукой. Как только я приблизился, парень вскинул свободную руку и поймал моё запястье. В следующую секунду меня всего словно обдало кипятком изнутри, дыхание перехватило, и прежде чем я успел хотя бы моргнуть — мы вчетвером оказались в лагере у горящего вовсю костра. Всё произошло за секунду, это телепортация? Как он сразу переместил и себя, и ещё троих? Недоумевающе смотреть на офицера было проще, чем всё же принять факт реальности всего происходящего. — Просто я быстрейший, — ответил он, заметив моё удивление, усилившее общий шок, и повернулся в сторону. — Он ранен! Осмотри его.        Я заторможено поглядел в ту сторону — взъерошенная Бити, держа в руках какой-то кожаный чемоданчик, спешила к нам. У широко раскрытых ворот я заметил беловолосую Тэсс, держащую фонарь и рассматривающую лес. Рядом стояла Нола, переминаясь с ноги на ногу. Я сообразил, что всё ещё держу Феличе на руках, и бережно опустил её возле тёплого камня, нагревающегося от огня. Потрясение медленно сходило, отпуская меня на волю рациональным страхам. Рана глубокая, но может Бити сможет что-то с этим сделать. Он ведь попал под удар, потому что думал, что я не успею. Я сам не знаю, смог ли уклониться или нет. А может потому, что он сообразительней меня и понял, что у меня ничего не выйдет. Он так или иначе спас мне жизнь, когда я отвлёкся, и пострадал из-за этого. Парень был готов к такому в своей отваге больше меня.       А я же, тот, кто целиком отдавался учёбе, оказался не готовым к реальности. Я даже не сразу смекнул, что могу создать ветер и что-нибудь с ним сделать. Это моя вина. Не зная, куда себя деть, я подбежал к склонившейся над Реидом девушке. Пусть он не умрёт, я готов сделать всё, что угодно. Но разум беспощадно напомнил мне, что время, когда я как раз должен был что-то делать, миновало. Наконец второй офицер опустила голову, медные распущенные волосы упали на глаза, скрывая их. — Я ничего не могу тут поделать, мои умения исцелять годятся лишь для первой и самой простой помощи. Я не смогу восстановить ему органы, — она покачала головой, убирая руки на колени. — С такой кровопотерей он умрёт завтра, если только…        Джинно не стал дослушивать своего товарища, поднял Реида на руки, держа его немного сдавленным, чтобы не ухудшать положение, и торопливо направился к горе. Я же бросился за ним, не хотелось мне оставлять друга. Нет, ни за что я не брошу его, даже если всё безнадёжно. Офицер же покосился на меня оценивающим взглядом светло-карих глаз, затем выдохнул и сказал. — Ладно, можешь идти со мной.        Я не отставал от них. Мы практически взбежали по плитам ступеней. Куда он несёт его? Как назло вспомнились слова Орголиссо о том, что мы не умеем исцелять. Я зажмурился. Если бы умели, то с нашей силой ничего бы не стоило помочь Реиду. Зачем это всё, если я не могу спасти даже одного? Вина и отчаяние захлестнули меня. Тугой узел из эмоций затянулся где-то на шее и начал душить. Почему я ничего не могу? Если бы я был более умелым и опытным, то до этого бы не дошло. Если бы… — Помолчи, — рявкнул Джинно, вырывая меня из топящих мыслей.        Я заметил, как он кривится. Точно, мои сильные ощущения могут резонировать с его настроением. Это помогло мне чуток успокоиться и прекратить захлёбываться осознанием. Мы прошли внутрь горы, но мне было совсем не до того, чтобы рассматривать её нутро. Мы поднимались ещё по какой-то винтовой лестнице, затем шли по просторному коридору. Реид же начинал мучительно приходить в себя. Кашель и хрипы звучали неестественно громко в давящей тишине. Мне показалось, что это хороший знак. Однако я видел, сколько крови вытекло и сколько продолжает вытекать. Я должен собраться, иначе от меня толку не будет — только вред. Джинно остановился перед каменной стеной и надавил на неё плечом. Хитро-замаскированная дверь подалась. Полился холодный яркий свет, пахнуло какими-то травами. Парень прошёл внутрь, и я последовал за ним.