Дети несчастной любви

      На следующий день, вечером, когда Северус открыл дверь, Джейн увидела, что он снова был в белой рубашке и брюках. Его черная мантия лежала на спинке кресла. В кабинете витал сильный запах бадьяна. Горел камин, и было очень тепло и уютно.              — Должен тебя разочаровать, — сказал Северус, обнимая и коротко целуя Джейн, — мне принесли список из Больничного крыла. До завтрашнего утра. Осталось сварить еще два зелья. Можешь посидеть со мной, а можешь… вернуться к себе и заняться каким-нибудь более полезным делом.              — Ты серьезно? — прищурилась Джейн. — Полезным делом! Не дождешься, Северус. Я остаюсь. Я и так уже второй день мучаюсь без тебя.              — Как хочешь, — слегка пожал плечами Северус.              Джейн прошла вслед за ним в примыкающую к кабинету комнату. За огромным котлом, установленным почти у самого входа, было довольно просторное место со столом, водным фонтанчиком и очагом, где уже кипело целых два котла. В одном из них варился экстракт бадьяна.              — Я ведь могу тебе помочь, — заметила Джейн, улыбаясь.              Северус окинул ее недоверчивым взглядом.              — А что у тебя было по зельям? — поинтересовался он.              — Конечно же максимальный балл! И это был один из моих любимых предметов.              — Ах да, я уже и забыл, что ты сама сварила Сыворотку правды. Что ж, раз так, тогда ты действительно можешь мне помочь. Умиротворяющий бальзам я тебе не доверю, там много сложностей, но вот с Рябиновым отваром, я думаю, ты справишься. Благодаря тебе через час я уже буду свободен.              Джейн с удовольствием приступила к приготовлению Рябинового отвара. Ей пришлось снять мантию, потому что было, во-первых, неудобно, во-вторых, душно и жарко. Она осталась в темно-синем платье, которое обычно надевала под мантию.              Северус закатал рукава рубашки до локтей и занялся нарезкой чемерицы. Джейн стала видна Черная Метка на его левом предплечье — уродливая и жуткого вида татуировка с черепом и змеей.              — Если тебе не нравится, могу закрыть, — сказал Северус, заметив ее взгляд.              — Было бы странно, если бы мне нравилось.              — Закрыть?              — Да ладно, не надо. Я должна привыкать, — вздохнула Джейн, продолжив заниматься размельчением рябиновой коры.              Их совместная работа сопровождалась разговорами. Они обсудили Амбридж, лояльность к ней Дамблдора, ее Декрет № 24, кружок по защите, организованный Гарри и его друзьями, Северус оказался в курсе. Потом вспомнили о Темном Лорде и Пророчестве.              Джейн очень удивлялась тому, как легко пошло их общение. Никогда еще Северус не разговаривал с ней с такой доброжелательностью, и никогда еще она не чувствовала себя так свободно рядом с ним. Подумать только, как в корне меняет дело взаимное расположение! Моментами она просто его не узнавала. Цинизм и насмешливость куда-то пропали, словно бы их никогда и не было. В глаза бросался его серьезный, чрезвычайно сосредоточенный и немного утомленный вид.              «Впрочем, и я еще никогда не была так мила и искренна с ним», — подумала Джейн, ощущая приятную теплоту внутреннего упоения.              Она не заметила, как пролетело время и как зелье, приготовлением которого она занималась, приобрело нужный ей цвет.              — Все, Рябиновый отвар готов! — торжественно заявила Джейн. — Проверяй. Сейчас он пять минут покипит и все.              Северус мельком взглянул на кроваво-красное варево, напоминающее по цвету вино.              — Добавь еще одну каплю крови саламандры, — сказал он, снимая с огня Умиротворяющий бальзам. — И… маленькую щепотку порошка из кореньев асфоделя. Потом помешай три раза по часовой стрелке.              — Но это уже не по рецепту! — возразила Джейн.              — И? Не всегда нужно безоговорочно следовать инструкциям, Джейн. Все индивидуально, многое зависит от качества ингредиентов. Рябиновый отвар должен быть более насыщенным по цвету, чем у тебя получилось. Так что давай, пока не поздно, делай то, что я сказал.              Джейн, обреченно вздохнув, принялась выполнять указания.              — Все-таки ты настоящий специалист, — заключила она, когда Рябиновый отвар после ее манипуляций стал на целый тон ярче.              — А ты сомневалась? — вскинул брови Северус; он уже заканчивал разливать Умиротворяющий бальзам по баночкам.              — Нет… Просто слышала, что зелья ты не очень любишь и больше хочешь преподавать защиту от Темных искусств.              — О, это только легенда.              — Легенда?..              — Джейн, ты отвлеклась. Отвар нужно уже снимать с огня.              Джейн послушно передвинула котел и снова повернулась к Северусу.              — Так, что насчет легенды? Зачем она?              — Джейн, есть вещи, о которых я не могу говорить, — серьезно ответил он, явно пожалев о том, что вообще заикнулся об этом. — Таких вещей достаточно много. И дело не в том, что я тебе не доверяю. Просто мое молчание — залог моей безопасности. И твоей, кстати, тоже.              — Тяжела жизнь двойного агента, да? — понимающе улыбнулась Джейн, смотря, как Северус уносит ингредиенты.              Она достала волшебную палочку, чтобы очистить стол.              — А если Волан-де-Морт… — заговорила Джейн, когда Северус вернулся.              — Отучайся называть его по имени, — прервал ее он, слегка поморщившись. — Давно заметил у тебя эту плохую привычку.              — Зачем? — искренне удивилась Джейн.              — Чтобы выжить.              — Не понимаю.              — Не обязательно понимать. Просто запомни это.              Джейн нахмурилась: отец когда-то советовал ей то же самое.              — Ты что-то хотела спросить, — напомнил Северус.              — Да, хотела… Вот если вдруг Сам-Знаешь-Кто как-нибудь поймет… узнает, что ты не на его стороне, что ты шпионишь не для него, а за ним, то он… он убьет тебя?              — Во всяком случае попытается, — сказал Северус так, словно речь шла о каких-то обыденных вещах.– Но еще не факт, что у него это получится. И в первую очередь — узнать.              Джейн задумчиво провела рукой по чистому столу.              — Знаете, а вы полны загадок, профессор Снейп, — сказала она, выпрямившись и посмотрев на Северуса.              — Да-да… — произнес он, подходя к ней. — А еще в моем омуте водятся черти… Немало чертей. Я помню.              Северус нежно провел пальцами по ее щеке. Джейн вздрогнула и попыталась улыбнуться. Он приподнял ее голову за подбородок, чтобы лучше видеть ее сияющие глаза. В них было восхищение и была любовь.              — А у вас, мисс Эйлер, еще остались какие-нибудь загадки? — прошептал он; в его черных глазах заиграли искорки. — Для меня.              — Даже не знаю… — лукаво улыбнулась Джейн.              Он приник к ее губам. Она вцепилась в него, ответив на его поцелуй со всей страстью и рвением.              Потом она слегка отклонилась.              — Я хочу сказать… — проговорила она, еле переводя дыхание. — Что никогда не думала, что варить зелья вдвоем — это так романтично…              Северус рассмеялся. И совсем не так, как он смеялся обычно. А как-то тепло и по-доброму.              Джейн крепко обвила руками его шею, с наслаждением вдохнула его запах.              — Как же я тебя люблю! — прошептала она.              — А доказательства?              Теперь рассмеялась Джейн.              — А тебе недостаточно? — кокетливо поинтересовалась она. — Я — здесь. Я — твоя.              Северус вдруг приподнял Джейн, усадил на стол и принялся осыпать быстрыми, жгучими поцелуями все ее лицо и шею, оглушая ласками. Она ощутила, как его рука медленно и нежно скользнула вдоль ее ноги к бедру, как задралось платье, и по нервам пробежал ток, будя совершенно новые для нее ощущения.              Джейн то пылко прижималась к Северусу и отвечала на его поцелуи, то пыталась оттолкнуть, как бы боясь чего-то. Но очень скоро она прекратила эту борьбу и уступила ему, а вместе с тем уступила и своему собственному желанию. Она уже ни в чем не отдавала себе отчёта, она вся была объята пламенем страсти…              Неожиданно Северус отстранился и замер, больно сжав ей запястье. Джейн с трудом пришла в себя. Она тяжело дышала, почти задыхалась. Северус приложил палец к её приоткрытым губам. Он прислушивался.              Его кто-то звал.              — Черт, камин! — выругался он.              Северус принялся застегивать свою рубашку и приглаживать волосы. Джейн довольно смутно помнила, как так вышло… Его глаза возбужденно и недовольно блестели в свете факелов.              — Будь здесь, — бросил он, уходя.              Он прикрыл за собой дверь. Джейн провела рукой по лицу, вытирая выступивший пот. Она вся дрожала от тех ощущений, которые испытала. Но это было ещё не то. Не то, чего она ждала.              Ей стало вдруг холодно, хотя в комнате было душно. Она соскользнула со стола и встала нетвердыми ногами на каменный пол, затем застегнула дрожащими руками платье, пригладила его. Её морозило. Она была, как в лихорадке.              Джейн подошла к стулу, на котором висела ее мантия и который стоял почти у самой двери. Из другой комнаты до неё доносились довольно отчётливые голоса. Джейн, поежившись, накинула себе на плечи мантию.              Внезапно она уловила до боли знакомые интонации, долетающие из-за двери. Её сознание мгновенно отрезвилось. Она прислушалась. Сомнений не оставалось: Северус разговаривал с Люциусом Малфоем.              И тогда Джейн решительно толкнула дверь и вышла. Среди огненных языков пламени камина была голова ее отца. Он сразу увидел Джейн. Несколько секунд он изумленно рассматривал её, не узнавая. Это было и не удивительным. Джейн была не похожа на себя: растрепанные волосы, яркий румянец на бледном лице, сверкающие глаза, алые и вспухшие губы, и в довершении всего — расстегнутая мантия.              Северус обернулся и сам лишился дара речи.              Только в лице Люциуса промелькнуло узнавание, как Джейн вызывающе проговорила:              — Здравствуй, папочка! Мы с тобой так давно не виделись. Как поживаешь?              Ответом ей было молчание.              — Очень благодарна тебе, что ты расхвалил меня перед Долорес Амбридж, — продолжила Джейн, наслаждаясь чувством временного превосходства. — Теперь она думает, что я — твоя любовница. Забавно, не правда ли? А как, кстати, у тебя дела с Пророчеством? План со Стерджисом Подмором провалился с треском, да? И теперь ни ты, ни твой хозяин просто не можете сдвинуться с мертвой точки. Я права? Ммм, как же это все у вас…              — Замолчи! — яростно прошипел Северус.              — …затянулось, — закончила Джейн.              Сказать, что Люциус был ошарашен — ничего не сказать. Тем не менее он не растерялся и смерил ее уничтожающе-презрительным взглядом.              — Хамка! — выплюнул он с отвращением, а потом посмотрел на застывшего на месте Северуса. — Что это значит, Северус? Ты что, спишь с ней? Я просил тебя просто следить за ней, а не тащить в постель!              — Ничего не было, — раздраженно проговорил Северус.              — Постели не было, но был стол, — многозначительно уточнила Джейн.              Северус резко повернулся к ней.              — Скажи правду! — сурово приказал он.              И Джейн сникла под его злым взглядом.              — Ничего не было, — повторила она и, не удержавшись, добавила: — Но могло бы быть, если бы кто-то не помешал…              У Люциуса начала подергиваться бровь. Он в бешенстве кусал губы, поглядывая на них обоих. Лицо его теперь было явственно искажено целой смесью разных чувств.              — Не ожидал от тебя такого, Северус, — ледяным тоном процедил он. — Ещё поговорим.              С лёгким хлопком он исчез. Северус осуждающе посмотрел на Джейн.              — Что? — с вызовом сказала она, с трудом вынося его взгляд.              — Это я должен у тебя спросить. Что это сейчас было? — недовольно произнес он. — Я, кажется, просил тебя. Просил, чтобы никто ничего не знал. И ты мне это обещала!              Джейн смешалась. Она почувствовала укор совести.              — Ты мне тоже обещал, что не будешь ничего докладывать моему отцу, — вдруг заявила она. — А теперь я узнаю, что ты, оказывается, приставлен следить за мной. Что ж, прекрасно! Желаю удачи!              — Прекрасно! — злобно повторил Северус. — Если ты действительно так думаешь, тогда тебе здесь делать нечего. Уходи!              — И уйду!              Джейн, вся дрожа от гнева и обиды, достала волшебную палочку и расколдовала дверь.              — Сумасшедшая, — покачал головой Северус, наблюдая за ней.              — А ты… — начала Джейн.              — Уйди уже, — бросил Северус, отворачиваясь от нее.              Джейн едва не задохнулась от возмущения. На прощание она одарила его оскорбленным взглядом.       

***

             На следующий день Джейн рассчитывала увидеть Северуса в Большом зале и извиниться, но он так и не появился.              «Он специально не приходит!» — пришла к выводу Джейн во время ужина.              В течение следующих дней Северус так и не появлялся. В субботу терпение Джейн начало кончаться. Ей казалось, что Северусу просто все равно. Имей он хоть малейшее желание помириться, он бы уже поговорил с ней. И для того, чтобы это сделать — ему просто нужно было прийти в Большой зал на завтрак, обед или ужин.              Джейн страдала, тосковала, злилась, обижалась, боролась с собственной гордостью. Она искала оправдание своей несдержанности и нашла. Ведь слишком долго она жила, старательно сдерживая свои эмоции, слишком долго ее нервы находились на пределе. Очень сильно ее расшатали занятия окклюменцией и чувства к Северусу. Она должна была когда-нибудь сорваться. И неудивительно, что это случилось из-за отца.              Джейн чувствовала свою вину перед Северусом, но делать первый шаг не решалась.              «Ладно, — думала она, — рано или поздно мы пересечемся. Во вторник, например. Там будет общее собрание. Он просто не сможет не прийти. Посмотрю, как он будет себя со мной вести».              Но увиделись они раньше…              В воскресенье, выходя после обеда из Большого зала в вестибюль, Джейн увидела Полумну, которая пыталась спуститься по мраморной лестнице, отчаянно цепляясь за перила. Ноги ее делали резкие подпрыгивающие движения каждый раз, когда она пыталась ступить на ступеньку вниз. Девочка еле удерживалась, чтобы не упасть.              Джейн услышала смешки и заметила чуть в стороне Драко с группкой слизеринцев. Они с весельем наблюдали за стараниями Полумны. Джейн это сильно рассердило; она и без того была на нервах из-за Северуса.              — Минус пятьдесят очков Слизерину! — бросила им Джейн и приблизилась к Полумне.              Пока Драко и его друзья с оскорбленным видом наблюдали, как огромная горсть зеленых изумрудов поднимается в верхнюю часть песочных часов их факультета, Джейн расколдовала Полумну.              — Спасибо, профессор, — безмятежно улыбнулась Полумна, когда ее ноги пришли в норму. — Я думала, мне целый вечер придется веселить всех, как вон тех ребят. Но с другой стороны, благодаря мне у них поднимается настроение.              И Полумна двинулась к Большому залу. Джейн проводила ее слегка изумленным взглядом. Она всегда удивлялась тому, как спокойно эта девочка выносила насмешки и издевательства.              — За что вы сняли баллы, профессор Эйлер? — требовательно поинтересовался Драко, подходя к ней с другими слизеринцами. — С чего вы взяли, что это мы ее заколдовали?              — Даже если это не вы, — холодно произнесла Джейн, пробегая взглядом по сверкающим значкам на груди Драко и, стоящей с ним рядом, Пэнси Паркинсон, — все равно, как старосты, вы должны были помочь мисс Лавгуд, а не смеяться над ней. Она могла упасть с лестницы и получить серьезную травму…              — Снимаете у моего факультета баллы, мисс Эйлер? — раздался за спиной Джейн знакомый голос.              — Вы спрашиваете это так, профессор Снейп, словно я делаю это без всяких оснований, — проговорила Джейн, медленно поворачиваясь и пряча улыбку.              — Что же произошло? — поинтересовался Северус, оглядывая своих студентов.              Джейн, едва владея собой под спокойным и пристальным взглядом Северуса, коротко изложила ситуацию с Полумной. Драко буквально сиял, поочередно смотря на них обоих и внимательно слушая разговор. Остальные слизеринцы хитро перешептывались, уверенные, что сейчас их пятьдесят баллов вернутся обратно.              Вокруг них, между тем, собралась кучка зевак.              — Мистер Малфой, вы знаете, кто наложил заклятие на мисс Лавгуд? — повернулся к Драко Северус, когда Джейн договорила.              Малфой немного смутился. Судя по пронзительному взгляду, Северус применял к нему поверхностную легилименцию.              — Нет, сэр, я не знаю, — ответил Драко слегка дрогнувшим голосом.              — Вы знаете, мистер Малфой, — вкрадчиво произнес Северус. — Потому что это сделали вы. Минус еще двадцать очков Слизерину. За наглую ложь.              Стоило видеть лицо Драко! Джейн едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.              — Что здесь происходит, господа? — к ним протиснулся Флитвик. — Что за собрание посреди вестибюля?              — Кажется, профессор Снейп сошел с ума, — проговорила Джейн, весело смотря в глаза зельевару. — Он сам снимает баллы у своего факультета! Невиданная вещь!              Джейн резко развернулась и пошла к лестнице. Она улыбалась, испытывая невероятный восторг. В том, что Северус пожертвовал своей репутацией непреклонного защитника Слизерина, поставил на место Малфоя и поступил в кой-то веки справедливо, она видела прежде всего его желание угодить ей.              «Значит, любит, — радостно думала она. — Значит, помиримся».              Когда Джейн поднялась на пятый этаж, она вдруг краем глаза заметила, что Северус идет за ней. Она ускорила шаг. Он держался на расстоянии, пока вслед за ней не свернул в коридор, который вел к ее комнатам и который обычно был пустым.              — Джейн, остановись! — крикнул он, но она не сбавила шаг.              Пара секунд, и за поворотом коридора он ее нагнал, схватил за руку, повернул к себе.              — Выслушай меня! — произнес он, недовольно сверкая глазами. — Я не собираюсь за тобой бегать…              — Ты уже это делаешь, — заметила Джейн, улыбаясь.              — Возможно тебе это нравится, но это в первый и последний раз.              — По-твоему, я должна за тобой бегать?              — Это ты закатила концерт, — понизил голос до шепота Северус, — ты разбалтывала о делах Ордена тому, кто по факту является нашим потенциальным врагом, ты нарушила данное мне обещание, ты обвинила меня в предательстве, тогда как я ничего не «докладывал» твоему отцу…              Джейн не выдержала и весело рассмеялась.              — Ты ведешь себя, как маленький ребенок, — раздраженно проговорил Северус. — Пора бы уже повзрослеть.              — Я очень скучала по тебе, — сказала Джейн, перестав смеяться.              Северус недоверчиво прищурился. Она потянулась к нему, чтобы поцеловать, но он вдруг отпрянул от нее.              В следующую секунду из-за угла вывернула МакГонагалл. Увидев их двоих, она изумленно застыла на месте. И прежде, чем она решила бы что-то сказать, Северус вежливо кивнул ей и, даже не взглянув на Джейн, молча удалился.              «Класс! А мне, значит, все объяснять?» — подумала Джейн, судорожно выдыхая.              МакГонагалл проводила Северуса задумчивым взглядом, а потом повернулась к Джейн.              — Скажите, Джейн, он вас… — МакГонагалл усиленно пыталась подобрать подходящее слово. — Он вас… обижает?              — Нет, что вы, — сказала Джейн. — Я просто сняла у его факультета целых пятьдесят баллов, и он очень сильно разозлился.              — Это нисколько не оправдывает его поведение, — сурово заметила МакГонагалл. — Я уже давно заметила его странный интерес к вам… Вы не должны его бояться, Джейн. Вы можете все рассказать мне или профессору Дамблдору, мы примем меры…              — Вы все не так поняли, — быстро проговорила Джейн. — Все в порядке. Он меня не обижает. Профессор Снейп достойный человек. Просто мы сильно поссорились. И я сама виновата, я его спровоцировала. Простите, мне нужно идти…              Джейн поспешила убраться подальше от подозрительного взгляда МакГонагалл. Смеяться ей больше не хотелось.              За час до ужина к Джейн зашла Гермиона. Она рассказала о Выручай-комнате и о том, как прошло первое занятие их кружка по защите.              — Выручай-комната? — удивилась Джейн. — Оказывается, Фред и Джордж в прошлом году показали мне не весь замок.              — Они сами о ней не знали, — сказала Гермиона. — И если бы не Добби…              — Добби? — невольно переспросила Джейн, вспомнив забавного эльфа-домовика, поклонника яркой и цветастой одежды.              — Да, это бывший домовой эльф семьи Малфоев. Гарри хитростью его освободил, и теперь он работает на кухне в замке. Понимаете, работает! Он получает деньги. И он очень любит Гарри. Если бы он не рассказал про Выручай-комнату, даже не знаю, где бы мы занимались…              Джейн на секунду решила, что ослышалась.              — Добби — домовой эльф Малфоев? — удивленно переспросила она.              — Бывший домовой эльф, — поправила Гермиона.              Джейн этот факт сильно поразил. На какое-то время она ушла в свои мысли и почти не слышала Гермиону, которая рассуждала о фальшивых галлеонах и Протеевых чарах.              — Вы можете мне потом показать, профессор Эйлер, как их накладывать? — попросила Гермиона. — Я знаю, что Протеевы чары — это уровень ЖАБА. Я уже много о них прочитала. Там требуются особые движения волшебной палочки. И я не совсем понимаю, как все там должно быть… Можно будет к вам зайти, когда я куплю фальшивые галлеоны?              — Да, конечно, заходи, — отстраненно ответила Джейн.              Когда Гермиона ушла, Джейн решила не идти на ужин. Ей пришла в голову мысль поговорить с Добби — вдруг он что-то знал о взаимоотношениях Люциуса с ее матерью. Она чувствовала, что еще не до конца разобралась в этой истории, которую поведал ей Крауч.              Впервые за этот учебный год Джейн вызывала домового эльфа. И… явилась Винки. Вид ее оставлял желать лучшего. Новая одежда, которая появилась у нее три месяца назад, находилась в состоянии еще худшем, чем прежняя. Глаза ее были воспалёнными и затуманенными. Она еле держалась на ногах. Кожа свисала с ее похудевшего тельца. Она стала напоминать Кикимера.              Винки слабым голосом пробормотала, что рада видеть «мисс Джейн» и готова исполнить любую ее просьбу.              — Кошмар, — проговорила Джейн, с ужасом и беспокойством оглядывая Винки. — Я думала, что ты уже отошла и перестала пить. Мне так показалось при нашей последней встрече. Но ты… ты себя убиваешь!              Винки, казалось, даже не поняла смысла ее слов. Она снова пробубнила, что готова служить «мисс Джейн».              — Позови мне Добби, — сказала с глубоким вздохом та.              Уже через минуту перед Джейн стоял Добби. От изумления она лишилась дара речи: на домовом эльфе было несчетное количество шапок, шарфов и носков. И вся эта одежда чрезвычайно напоминала ту, которую вязала Гермиона и оставляла в гостиной Гриффиндора.              — Винки сказала, что вы хотели видеть Добби, — пропищал домовик, отвешивая ей поклон; при этом его колонна шапок опасно покачнулась. — Добби будет рад служить мисс Джейн.              Джейн закусила губу. Она очень нервничала. Добби таращил на нее огромные зеленые глаза, совершенно не понимая ее молчания.              — Добби, ты знаешь… ты знаешь, кто я? — наконец, спросила она.              — Добби знает! Конечно, Добби знает. Вы — мисс Джейн Элер, профессор в Хогвартсе, — проговорил Добби, немного растерявшийся от такого странного вопроса.              — Правильно. А конкретнее? Ты знаешь, что… Что твой бывший хозяин, Люциус Малфой… Это — мой отец.              Зеленые глаза Добби расширились, став чуть ли не в два раза больше. В них промелькнуло изумление, сменившееся испугом.              — Мою мать звали Элизабет Эйлер, — сказала Джейн, сглотнув. — Ты когда-нибудь слышал это имя?              — Мисс Элиза… — забормотал эльф. — Мисс Элиза Эйлер… Добби видел ее. Вы дочь мисс Элизы?              — Да, Добби, да! — не смогла сдержать восторга Джейн. — О, Добби! Расскажи мне все, что ты знаешь о ней. Умоляю тебя!              — Добби не может, мисс, это секрет хозяина… — неуверенно пролепетал Добби.              — Но ведь ты — свободный эльф и у тебя нет хозяина, — улыбнулась Джейн. — К тому же, я — дочь твоего хозяина. И этот секрет напрямую касается меня. Я появилась на свет вследствие этого самого секрета! Расскажи мне все, прошу…              Она видела, что Добби колеблется. Он в волнении теребил один из своих шарфов.              — Ты сказал, что видел мою маму, — произнесла Джейн. — При каких обстоятельствах это было?              Добби собрался с духом:              — Добби несколько раз относил мисс Элизе письма от сэра Люциуса. А ее письма — сэру Люциусу.              — Они так переписывались? — Джейн была очень удивлена. — Через тебя?              Добби кивнул.              — В последний раз сэр Люциус приказал Добби отдать мисс Элизе свою фотографию и попросить мисс Элизу уничтожить все оставшиеся у нее письма.              — Вот, наверное, о чем она его умоляла, когда Крауч подслушал их… — протянула задумчиво Джейн. — О фотографии. Которую я сожгла год назад. Хорошо. А еще что-нибудь ты знаешь?              — Сэр Люциус хотел жениться на мисс Элизе.              — Что-о?!              — Добби плохой! Добби плохой! — неожиданно закричал эльф, бросаясь на пол. — Добби не должен был ничего говорить… Не должен!              Он забился головой о пол, и все его шапки рассыпались вокруг него. Джейн приложила немало усилий для того, чтобы привести Добби в себя. Она успокаивала его, уговаривала, уверяла, что он ничего плохого не делает.              — Добби, просто скажи, почему Малфой все-таки на ней не женился? — в который раз спрашивала она.              Добби всхлипнул и наконец-то заговорил:              — Сэру Люциусу не позволили. Был большой скандал… Сэр Абраксас сильно кричал и ругался. Он говорил, что сэр Люциус позорит семью. Он грозился выгнать сэра Люциуса из дома и лишить наследства. Он просил, чтобы сэр Люциус заставил мисс Элизу избавиться от ребенка. Или стер ей память… Потом сэр Абраксас заболел драконьей оспой. Умирая, он заставил сэра Люциуса дать клятву… Клятву жениться на мисс Нарциссе. Мисс Нарцисса — из благородной семьи…. Сэр Абраксас считал, что она — блестящая партия для сэра Люциуса. Сэр Люциус женился на мисс Нарциссе через два года после того, как умер сэр Абраксас…              Джейн судорожно выдохнула. Добби снова чуть было не бросился биться об пол. Джейн вовремя его остановила:              — Все-все-все, Добби. Этот разговор закончен. Спасибо большое. А теперь расскажи мне лучше о Винки. Что с ней?              — Винки продолжает выпивать, мисс…              Джейн расспрашивала Добби о Винки и помогала ему надевать шапки обратно.              — Слушай, — произнесла вдруг она. — А могут домовые эльфы после того, как будут освобождены одним хозяином, найти себе другого хозяина? И слушаться его также беспрекословно, как и прежнего?              — Конечно, могут, мисс Джейн! — Добби неожиданно улыбнулся. — И Добби знает, что Винки выбрала вас своей хозяйкой.              — А если я ей прикажу… попрошу ее больше не пить сливочное пиво, она не сможет меня ослушаться?              — Добби полагает, что не сможет. А если сможет, то Винки придется себя наказать.              — Хорошо, тогда я сейчас ее об этом и попрошу. А ты тогда проследи, пожалуйста, чтобы она не пила больше и не наказывала себя слишком сильно, если все-таки не сдержится.              — О, мисс Джейн, Добби вам очень благодарен… Добби уверен, что это пойдет Винки на пользу и спасет ее…              — И еще… — Джейн подошла к шкафу. — Дам-ка я ей свою чистую одежду.              Добби был в таком восторге, как будто одежду хотели дать ему.              — Все, зови ко мне Винки, — сказала Джейн.              Оставшись на несколько минут одна, Джейн позволила себе вернуться к осмыслению того, что она услышала от Добби о своих отце и матери.              — Оказывается, он тоже ее любил, но стал жертвой предрассудков… — задумчиво пробормотала она       

***

             Было десять вечера. Джейн набрала в лёгкие воздуха и постучала в черную дверь. Она всей душой надеялась, что Северус в своем кабинете.              Дверь сама собой распахнулась, и Джейн вошла. Северус сидел за своим рабочим столом. Джейн молча прикрыла дверь, прошла, взяла из другого конца комнаты стул и поставила его перед столом Северуса.              Северус, как и она, не проронил ни слова и только внимательно наблюдал за ее действиями, откинувшись на спинку стула.              Джейн вздохнула и заговорила, пытаясь смотреть куда угодно, только не на хозяина кабинета:              — Северус, прости меня, пожалуйста. Я виновата перед тобой. Я поступила очень опрометчиво, выйдя к отцу. Я наговорила ерунды и ему, и тебе. Прости! Я не знаю, что тогда на меня нашло. Я была на эмоциях. И… я понимаю, что близкие отношения — вещь не из простых. Что нужно думать не только о себе. У меня ужасный характер, но я буду работать над ним. Обещаю!              Джейн осмелилась посмотреть на Северуса. Он сидел неподвижно, скрестив на груди руки, и сосредоточенно смотрел на нее. В его взгляде было сложно что-либо прочитать.              — Ты простишь меня? — робко спросила Джейн.              — Уже, — спокойно ответил он.              Она просияла и мысленно поклялась себе, что больше не будет устраивать подобные сцены. Эта ссора душевно вымотала ее. Легче было сразу признать свою вину, а не страдать и мучиться столько времени.              — Мне очень тебя не хватало все эти дни, — удрученно улыбнулась Джейн.              — Минерва что-нибудь у тебя спрашивала? — поинтересовался Северус; было видно, что этот вопрос его очень волнует.              — Да. Она спрашивала, обижаешь ты меня или нет. Сказала, чтобы я не боялась и в случае чего обращалась к ней или к Дамблдору.              — Смешно, — невесело усмехнулся Северус. — Кажется, нам нужно быть поосторожней.              — Я ответила ей, что мы просто поругались. Из-за того, что я сняла с твоего факультета пятьдесят баллов.              — Звучит правдоподобно.              — А мой отец? — спросила Джейн. — Как ты все объяснил ему?              — Я сказал ему правду.              — Правду? И как он к ней отнесся?              — Не то, чтобы он был в восторге… Но эту правду я приправил упоминанием о предложении, которое сделал тебе Блэк.              — Тогда все понятно. Из двух зол выбирают меньшее.              — Но ты явно так не рассуждала. Иначе выбрала бы Блэка.              — Да, не рассуждала. Потому что я даже не выбирала.              Северус довольно усмехнулся, а Джейн задумалась. Ей в голову так и лезли мысли о разговоре с Добби.              — Ну, рассказывай, — сказал вдруг Северус. — Я же вижу, что ты пришла не только извиниться. Что случилось?              Джейн вскочила со стула и нервно заходила по кабинету, не зная, с чего начать. Северус не отводил от нее взгляда. Она резко остановилась.              — Мой отец, Люциус Малфой… — проговорила Джейн с каким-то внутренним торжеством. — Он любил мою маму! Понимаешь, любил! Он даже хотел жениться на ней…              — Ты не знала? — поднял брови Северус.              — Нет! Я узнала это пару часов назад от его бывшего домового эльфа, Добби, он работает на кухне в замке. А ты… Ты не удивлен. Ты знал?              — Да, я знал.              — Почему ты мне ничего не говорил?              — Ты не спрашивала.              — Я не думала, что тебе может быть что-то известно.              — А тогда откуда, по-твоему, я был в курсе того, что ты — дочь Люциуса?              — Я думала, что он просто сам тебе сказал…              — Нет, Джейн. Он бы вообще никому и никогда этого не сказал.              — Тогда откуда ты все знаешь?              Северус задумался.              — Я несколько раз видел их вместе — твою мать и Люциуса, когда еще учился в Хогвартсе, — наконец сказал он. — И один раз мне даже довелось стать случайным свидетелем их разговора. Вернее, их ссоры. Я был тогда на третьем курсе…              — Ну? — Джейн уселась на стул, впившись взглядом в Северуса. — Подробнее, подробнее…              — Это было после рождественских каникул, — медленно проговорил Северус. — Вот-вот должен был наступить отбой. Я шел по коридору и услышал голоса, которые доносились из кабинета трансфигурации. Дверь была не полностью закрыта. Я прошел бы мимо, но во мне разыгралось любопытство. Все-таки вокруг этой парочки было много слухов. Они вели двойную жизнь. Особенно Люциус. Днем он высказывал Элизе Эйлер свое презрение, иногда даже оскорблял, а она все смиренно выносила — это было их прикрытием. Ночью же они клялись друг другу в вечной любви. В тот вечер, когда я случайно застал их, Люциус говорил Элизе, что не может на ней жениться. Он довольно красочно описал резко негативную реакцию своего отца. Элиза, что даже меня поразило, очень спокойно все это приняла. Мне даже показалось, что она заранее знала, что этот брак невозможен, а вот Люциус пытался еще поверить в обратное. А потом… потом…              — Потом он начал уговаривать ее избавиться от ребенка. То есть от меня. Да?              — Да. Элиза хотела сохранить ребенка. Они ругались и спорили. А потом она согласилась. Согласилась пойти в Больничное крыло и выпить необходимое для этого зелье.              — А вот это… — пораженно выдохнула Джейн. — Это уже совсем новая для меня информация.              — Но раз потом в конце учебного года она исчезла, якобы тяжело заболев, а ты все-таки родилась, она, очевидно, передумала. Что-то ей помешало… Может, это мадам Помфри с ней так хорошо побеседовала. Она этим озабочена, но все равно периодически просит меня варить эти зелья.              — Но если они любили друг друга… — задумалась Джейн. — Если отец любил… То почему он не остановил Крауча? Ведь фактически, он даже натравил Крауча на нас — меня, маму, бабушку, дедушку.              — Он был уверен, что Крауч блефует.              — Ну, допустим… Отец не рассчитал последствий. Но разве он не должен чувствовать вину? Почему он так меня ненавидит?              — Этот вопрос точно не ко мне.              — Но ты с ним знаком не один год!              — И до сих пор считаю, что плохо его знаю. Он очень самолюбив. Да, чувство вины наверняка его грызет. Но при этом всем ты — потенциальная угроза его репутации. Причем везде. Темный Лорд знает о тебе от Крауча и Эйвери, но пока ограничивается лишь двусмысленными намеками. И никак не угадаешь, когда и при каких обстоятельствах он будет говорить прямо. Люциус из кожи вон лезет, чтобы доказать свою преданность, пока еще есть время.              — А Нарцисса? Она знает обо мне?              — Да, конечно. Она знала о тебе еще до того, как вышла замуж за Люциуса. Все-таки она была знакома с твоей матерью — они были однокурсницами. И до нее тоже доходили слухи.              — И она не имела ничего против?              — Нет. За Люциуса ее отдали родители. Здесь другая среда, Джейн, другие нравы. Она приняла все как данность. Тем более, с твоей матерью у нее были хорошие отношения. Кажется, Элиза с чем-то помогла ей. И если ты думаешь, что Нарцисса тоже ненавидит тебя, то зря. Она намного лучше Люциуса. Мне она всегда нравилась. Она прекрасная жена и любящая мать. Но, как говорится, муж и жена — одна сатана. Высокомерие Люциуса не очень хорошо повлияло на нее, да и Драко она сильно избаловала…              — Я видела ее дважды. Но лишь мельком. Она… красивая.              — Люциус очень уважает ее.              — Да, я уже поняла, что с женой ему повезло! — произнесла Джейн не без досады в голосе. — Слушай, а твой камин разве не под наблюдением Министерства?              — Нет, — ответил Северус, слегка удивившись. — Дамблдор вовремя предупредил меня, и мне удалось сделать так, чтобы мой камин был невидим для Министерства.              — Отлично! Ты можешь одолжить мне его? Я хочу поговорить с отцом.              — Не могу, Джейн. Не нужно тебе с ним разговаривать. По крайней мере пока. Все равно ничего не выйдет. Он не станет тебя слушать.              — Но ты можешь хотя бы передать ему мое желание поговорить?              — Я попробую… Но вряд ли что-то выйдет. Он ведь даже при одном только упоминании о тебе начинает злиться.              — А ведь он предлагал мне даже перейти на вашу сторону, — вспомнила вдруг Джейн. — На сторону Темного Лорда.              — Так, — поморщился Северус. — Во-первых, какую «вашу сторону»? Во-вторых, не надо повторять за мной и говорить «Темный Лорд», иначе тебя не поймут и заподозрят в шпионаже.              — Хорошо, на сторону Сам-Знаешь-Кого, — быстро поправилась Джейн. — Скажи, это было бы реально, если бы я вдруг согласилась?              — Ты бы не согласилась.              — Да. Но чисто гипотетически? Мне просто интересно, на что готов бы был пойти мой отец.              — Тут скорее вопрос в том, на что бы была готова пойти ты для того, чтобы он назвал тебя своей дочерью. Он думал отдать тебя замуж. За кого-нибудь из аристократической семьи. И обязательно этот кто-то должен был быть Пожирателем Смерти, верным Темному Лорду. Конечно, незаконнорожденную не так легко возьмут в жены. Тем более, полукровку. Но у Люциуса большие связи и авторитет, а еще — дар убеждения… Договариваться он умеет… И если ты думаешь, что смогла бы таким образом стать двойным агентом подобно мне, то должен тебя разочаровать — Дамблдор бы просто на тебя не положился.              — Спасибо. Думаю, у меня и без этого была бы довольно интересная жизнь, — рассмеялась Джейн.              — Сомневаюсь. Она бы была тебе не по душе.              — Да, потому что я на дух их всех не переношу. Всех, у кого эти чертовы татуировки. Всех этих преступников, убийц, мучителей…              Джейн замолчала, увидев, как помрачнел Северус.              — Почему, Северус, почему ты выбрал когда-то именно эту дорогу? Ведь ты не такой, как они.              — Ошибка молодости, — сухо ответил Северус.              Джейн глубоко вздохнула, прекрасно понимая, что еще нескоро он решится рассказывать ей что-то о себе и своей жизни.