Два клинка одного звездочёта

В жизни каждого человека бывают переломные, ключевые моменты, которые меняют абсолютно всё. Одни требуют для себя совпадения определённых факторов, другие же происходят без особой причины. Такое обычно происходит внезапно, и ты никак не сможешь предсказать приход такого неожиданного поворота. Вот и Том никак не мог знать, что его сегодня ждёт. Всё завертелось после того, как его пригласили в кабинет директора. Он догадывался, что после того обеда его попросят. И он был уверен в том, что Дамблдор подтвердит свои подозрения и начнёт действовать. Выдернув его из толпы слизеринцев, Снейп рассказал ему о предположениях директора, и о том, что тот вызывает его к себе. Конечно, Том и так знал, что Дамблдор его подозревает. Особенно все те проверки, которые он, якобы, проворачивал у Тома за спиной… Это было сложно не заметить. Поднявшись по винтовой лестнице, Томас увидел огромную деревянную дверь, которая казалась массивными воротами по сравнению с толщиной прохода. Сразу же появлялся вопрос, каким же образом лесник навещал директора. С его-то габаритами было бы проблематично постоянно протискиваться через такие проходы. Отмахнувшись от таких мыслей, он положил руку на деревянное покрытие двери. Гладкая лакированная поверхность источала небольшое количество плотной, но явно свежей магии. — «Странно… В прошлый раз, когда я здесь был, магии было намного меньше…» — Подумал Том, прежде чем постучать в дверь. — Войдите… — Прозвучал глубокий старческий голос. После небольшого толчка, дверь открылась и Томас оказался в большом круглом помещении. Оно выглядело точно так же, как и в тот раз, когда он скрытно проникал сюда три года назад. Огромный стол, стоявший по центру комнаты, был нагромождён огромной кучей документов. Возле лестницы, что вела на второй этаж-архив, стояла жердь, на которой сидела огромная пылающая птица. Могущественная, сильная птица, которая совсем не была похожа на того старого, дряхлого «коршуна», что, казалось, доживал свои последние дни. Вероятно, он только недавно переродился. Об этом могла свидетельствовать аура, что окружала его. Ореол жара источал небольшое количество «свежей» магии. Впрочем, он не был уверен, ведь он не знал, как происходит перерождение фениксов, и как при этом меняется их магия. — Здравствуй, Том. — Только сейчас он обнаружил, что в нескольких метрах от жерди стояло кожаное кресло, на котором и сидел директор. Его голубая мантия казалась старой, но руны, которыми она была покрыта, явно были дорогими и редкими. Запоминая их вид, Том надеялся в будущем их воспроизвести. Напротив кресла директора стояло второе такое же, которое, судя по всему, предназначалось именно ему. Под ковром, на котором и стояли кресла, чувствовалось слабое излучение магии, которое говорило лишь об одном: — «Ловушка…» — Подумал друид. Теперь весь его план ставился под угрозу. Если он не рискнёт, то карты не лягут так, как ему это нужно. Он знал, на что был способен директор. Однако, данные плетения были ему не знакомы, а потому он и засомневался. И всё же… Он должен сделать вид, что он ничего не заметил. — Присаживайся, мальчик мой, — Дамблдор, дружелюбно улыбнувшись, указал ладонью на кресло. Когда Том зашёл в барьер и упал в кресло, директор позволил себе улыбнуться снова. Со стороны это выглядело так, словно он лучился довольством за проявленное гостеприимство. Но на самом деле же, он пытался не ухмыльнуться, — ты, наверное, устал? Учёба действительно выматывает… Не хочешь чаю? — Конечно, директор. Не откажусь. — Сказал Том, возвращая «дружелюбие». Началась игра актёрского мастерства. Проиграет тот, чья маска треснет первой. — Вот и славно! Может, лимонных долек? — Спросил Дамблдор, махнув рукой. Перед ними появился стол, на котором стояло две кружки с чаем. Между ними расположилось блюдце, на котором лежала маленькая горка долек. Улыбнувшись, Том кивнул. Схватив дольку, он с непринуждённым выражением лица кинул её в рот. Дамблдор, ожидавший, что этот гость, как и все другие, тут же скривится, резко опешил. Дело было в том, что лицо Тома не спешило кривиться. Отнюдь, сохраняя всю ту же лёгкую улыбку, он взял ещё одну дольку, и ещё, и ещё. Но, удивление Дамблдора длилось недолго. Он уже встречал людей, которым пришлось по вкусу его любимое лакомство. Такие люди встречались очень редко, но они всё же были. — Директор, так почему же вы меня вызвали? — Спросил Томас, с сожалением осознав, что на блюдце не осталось ни одной дольки. — Это что-то важное? — Сюда ещё должен прийти Профессор Ной. Давай его подождём, и тогда я всё тебе объясню? — Спросил директор, посмотрев на часы, что стояли у противоположной стены. — Хорошо, я не против. — Ответил Том, отпивая из своей кружки. Травяной чай Дамблдора был очень вкусным и явно относился к категории дорогих и редких, так что Том, никуда не спеша, спокойно и размеренно наслаждался чаем, пытаясь делать вид, что он не замечает изумлённого лица Дамблдора. И он прекрасно его понимал. Каждый раз, когда друид совершал глоток, и горячая жидкость оказывалась в его организме, он словно слышал «щелчок». Он чувствовал, как чуждая ему энергия начинала пытаться воздействовать на него, однако его кровь тут же обезвреживала этот яд, не давая ему распространяться. Если бы у него не было способности противодействовать яду, то он, скорее всего умер бы от одного глотка. Так и проходило ожидание. В какой-то момент, Том почувствовал появление знакомой ауры неподалёку. Кивнув самому себе, он, продолжая восторгаться чаем, вглядывался в задумчивое лицо директора. По его мимике можно было многое прочитать. И его маска треснула первой. Грин-де-Вальд не заставил себя долго ждать. Не прошло и пяти минут, как сначала послышались тяжёлые шаги, а затем, дверь открылась и в комнату вошёл молодой профессор ЗОТИ. Пройдя мимо стола, он занял третье кресло, которое появилось сразу же после его прихода, и выжидающе посмотрел на директора. — Ну, вот и всё. Теперь, я полагаю, мы можем начать. — Сказал Дамблдор после того, как Том и Даррен переглянулись. — Да, директор. Раз уж вы вызвали нас обоих, то это действительно что-то важное… — Голос Ноя был спокойным и тихим. Но даже так, собеседник его прекрасно слышал. В этот момент Том позволил себе небольшой трюк. Он наполнил свои глаза магией и янтарь, внутри них испустил вспышку. Альбус никак не мог этого не заметить. Впрочем, дело было сделано. Он не знал, чем был вызван этот блеск, зато он почувствовал высвобождение небольшого количества магии. Но её было настолько мало, что он решил не тратить своё время на это, всё-таки, это уже не имеет значения. Перед глазами Тома запестрели разные нити и облака магии. Эфир, витавший в воздухе, артефакты, вся магия, которая содержалась в любом предмете, всё это появилось перед его взглядом. Отрегулировав ток магии, он смог «настроиться на нужную частоту». Облака ауры и ненужные порывы магии пропали. Остались лишь нити. Их испускали артефакты, привязанные к своим хозяевам. И… Том не мог поверить своим глазам. К Дамблдору шли сотни, даже тысячи нитей. Разноцветные, тёмные и прозрачные… Их было настолько много, что он не мог даже рассмотреть каждую нить по отдельности. В глазах начало печь, после чего юноша был вынужден остановиться. Отведя поток магии от своих глаз, Том выдохнул, аккуратно возвращаясь в реальность. — Вот оно как… — Сказал Даррен. Судя по всему, за этим занятием Томас пропустил часть разговора. — Но это ещё полбеды! — Ответил Дамблдор, изобразив возмущение на своём лице. — У нас ещё остаётся Наследник Слизерина! Он опасен, и его нельзя оставлять без внимания. — В самом деле. Он очень опасен. Я бы даже отнёс его к волшебникам уровня Грин-де-Вальда, что бесчинствовал по всему миру много-много лет назад… Вы должны помнить его. Он бывал и у нас. Так что же вы предлагаете, директор? — Спросил Даррен, не изменившись в лице. — Хм… Я полагаю, что проблему нужно уничтожать в корне… Поэтому, было бы неплохо уничтожить наследника и его сообщника здесь и сейчас… — Ответил директор. Сразу же после этих его слов, ковёр под креслами и столиком загорелся ритуальным кругом. Чёрные символы, проявившиеся на полу, явно относились к тёмной ритуальной магии. Том никогда не видел подобных формаций. Оно и понятно, магических структур было нескончаемое множество. Да даже самый обычный взмах палочки может сотворить абсолютно новую формацию. Да и он не обладал абсолютно всеми знаниями в этом мире. Так что не было ничего удивительного в том, что он чего-то не знал. Хотя он отчаянно пытался это исправить. Грин-де-Вальд, заслышав слова Дамблдора, ничуть не изменился в лице. Его глаза похолодели, после чего он переложил ногу на ногу. — Хм, так ты всё-таки догадался… Впрочем, зная тебя, ты должен был сделать это намного раньше. — Прошептал Даррен, тут же изменив свою манеру поведения. Он даже начал выглядеть менее скованным и более высокомерным, как и полагалось человеку его характера. — Что за барьер ты использовал в этот раз? — Сдерживающий. В который, я также добавил кровь дракона для сдерживания драконидов. Если бы я этого не сделал, даже такой слабый дракон как он смог бы вырваться. — Объяснил Дамблдор. Он делал это не для того, чтобы раскрыть свои планы, или подобно великому профессору, коим он и являлся, просветить умы. Он делал это для того, чтобы потешить своё самолюбие. Ведь именно он смог раскусить этот трюк. Именно он предусмотрел драконью кровь! Кому-то могло показаться, что он ведёт себя как ребёнок… А он и не спорил, где-то глубоко в его сознании, у него действительно было желание снова стать ребёнком. Поэтому-то, те искорки в его глазах, которые ученики могли увидеть, не были поддельными. — «В самом-то деле…» — Томас почувствовал, что магию он использовать не может. Внутри этого барьера его сила была запечатана. А для того, чтобы вернуть себе способности, ему придётся выбраться из печати. То есть, сломать её. И без его сил это было невозможно. Это был замкнутый круг.  — Даррен, вы с твоим приспешником действительно зашли слишком далеко! Это похвально… Однако, я не могу оставлять подле себя таких опасных людей… — Сказал он. Возле него появилась полупрозрачная игла. От неё исходил какой-то трупный запах, эманации смерти. Она казалась неподходящей этому месту, чужой. И опасной. — Я начну с мальчишки. А главаря оставлю напоследок… После этих слов, игла сорвалась с места и полетела в сторону Тома. Скованный в своих движениях, мальчик не успевал увернуться. Но ему это и не потребовалось. Игла прошла насквозь, так и не нанеся ему никакого урона. Он почувствовал лишь слабое покалывание в районе груди, где и прошла игла. Послышался глухой стук — игла, продолжая свой путь, столкнулась с барьером установленным Дамблдором и превратилась в пыль. — Какого? — Альбус ошалело покачнулся. — Как это возможно?! Эта игла уничтожает всё живое с чем взаимодействует! — Запнулся он. — Придётся делать всё своими руками… Том и Грин-де-Вальд, не имея возможности пошевелиться, наблюдали за тем, как Дамблдор достаёт из своего рукава волшебную палочку. Направив её в сторону Тома, он некоторое время просто смотрел в его янтарные глаза. Однако, это длилось лишь мгновение. В следующий же момент с угольно чёрной, явно купленной в Лютном переулке палочки сорвался зелёный огонёк. — Авада Кедавра! — Счёт пошёл на секунды. Том чувствовал, что смерть становится всё ближе. Он предполагал, что если он и умрёт, то он сделает это в своём внутреннем мире, и от рук охотника. Он думал, что всё идёт по плану. Но это было не так. Ему даже повезло, что игла не нанесла ему никакого урона. Так как же он сможет посмотреть в глаза всех его старых друзей, если он даже сейчас позволил себе оказаться в ситуации, когда из-за его недальновидности смерть подступает с каждой минутой? За секунду до того, как зелёная гладь эфирной сферы прикоснулась к его коже, он заметил то, чего не чувствовал раньше. Перед глазами, прямо в сознании, появилась огромная решётка, на которой висела большая печать. За прутьями клетки можно было увидеть столь знакомый ему трон. Лёгким усилием воли он сорвал печать и врата открылись. Он не знал, к чему это приведёт. Он лишь знал, что это ему поможет. Он просто чувствовал необходимость в этом. В реальном же мире произошёл огромный по силе всплеск магии. Взрыв был настолько сильным, что даже Протего Максима не смог бы спасти человека, попавшего в эпицентр подобного удара. Все окружающие предметы тут же превратились в пыль, начиная хаотично перемещаться по барьеру. Такой сильный всплеск всяко привлёк бы внимание профессоров, а то и целого Министерства. Но, этому было не суждено произойти. Волна магии так и не смогла пробить барьер и покинуть ритуальный круг. В этом плане Дамблдор сыграл сам против себя. Когда же пыль, взметнувшаяся в барьере, осела, никого из ранее сидевших там волшебников не оказалось на своём месте. Пропало буквально всё. Единственным, что говорило о недавнем присутствии здесь кого-то, был круг выжженного пола в дальнем углу комнаты.

***

Перед глазами раскинулась огромная равнина. На ней не росло ни одного дерева, ни одного куста. Это была Нигдея. Место, где было всё, и не было ничего. Страна Звёзд, как её назвали в простонародье после избрания символа Фантазма. Вдруг, прогремел взрыв, и прямо посреди поля вырос огромный огненный смерч. Воздух мгновенно нагрелся, взметнулись облака пара и ауры. Это было похоже на извержение вулкана. Красный огонь выжигал всё, что здесь было. Вся трава мгновенно выгорела, и на многие метры вокруг раскинулось пепелище. Всего лишь одна секунда, и вся равнина сгорела, оставив после себя лишь чёрную, выжженую землю. В центре исчезающего смерча стоял один человек. Альбус Дамблдор, дезориентированный резким перемещением в другую локацию, для того, чтобы избежать внезапной атаки, использовал могущественное заклинание Адского Огня, которое было призвано не для атаки, а скорее для защиты и отвлечения врага. Когда лёгкая тошнота перемещения пропала, он смог осмотреться. Из земли в нескольких метрах от него выросло две тени, которые тут же приняли вид Томаса и Даррена. Он сразу понял, что в своих тенях они смогут избежать любой его атаки. — Где мы? — Спросил он, осматриваясь по сторонам. Это место было ему незнакомо. Оно чувствовалось совершенно иначе. Даже магии здесь было больше. Его организм, привыкший к воздействию чудодейственного эфира, отлично разбирался в аурах и магии в окружающей среде. Не ожидая ответа, он сделал у себя за спиной незаметный мах палочки, после чего земля позади него покрылась трещинами и из неё появился маленький зелёный росток. Тут же удлиняясь и расширяясь, он быстро выделился на фоне пепелища. Продолжая прорастать и после своего появления, он вскоре преобразился в огромное по своим размерам дерево. Возвышаясь над выгоревшим полем, пятидесятиметровый ясень раскинул свои ветви в разные в стороны. Из них тут же появились ростки поменьше, которые начали испускать огромное количество магии, тем самым насыщая вымотанного предыдущей атакой Дамлбдора. Даже выгоревшая земля, казалось, начала «оживать». Некоторые ростки же, заострившись на концах, устремились в сторону Тома и Грин-де-Вальда. Томас не собирался проверять, какими свойствами обладает такое деревце, поэтому, он совершил рывок в сторону, уклоняясь от атаки. В то же время от ветвей в его сторону взметнулись лианы, которые Томас тут же разрубил своим клинком. Соприкоснувшись с Ансиктовской сталью, древесина мгновенно начинала чернеть и прекращать свой рост. — Как интересно… — Том, проанализировав изменения в окружающей среде, понял, что это заклинание также относилось к запретной магии. Казалось бы, ничего такого в нём на первый взгляд нет… Однако, на деле же, дерево, для своего роста, расходовало магию окружающей среды. И при этом, оно поглощало только половину этой магии. Другую же её часть, непригодную к поглощению, и даже негативную, оно выбрасывало обратно. Манипулировать такой магией становится опасно для самого волшебника, а потому, учитывая также то, что такие деревья размножаются очень быстро, их сразу же запретили и занесли это заклинание в список табу. До непростительных ему, конечно, далеко… Но полстолетия назад оно подняло немало шума в южной части Африки, когда какой-то волшебник наткнулся на книгу с её формулой. Грин-де-Вальд же, во время атаки корней, так и продолжал стоять на месте. Он лишь вытянул в сторону надвигавшихся на него ростков руку, после чего они резко начали иссыхать и опадать на землю. Он знал, что демонстрация его способностей вызовет много вопросов, и всё же, какой смысл скрывать их сейчас? — Эта сила… — Прошептал Дамблдор, глядя в холодные глаза Даррена. — Может ли быть… — Договорить он не успел. В его сторону полетел огненный шар, который, столкнувшись с гладью Протего Максимы, отразился в сторону вытянувшего руку Тома. — Экспульсо! — Вскрикнул Дамблдор вскидывая руку с палочкой, и вслед за шаром полетела синяя волна, окружённая ярким светом. Увернувшись от своего собственного огненного шара и следующего прямо за ним заклинания, Том выхватил свой клинок, и оттолкнувшись от земли сделал рывок в сторону стоявшего на ветви массивного ясеня Дамблдора. Директор не собирался ждать атаки. — Авада Кедавра-Сектумсемпра-Экспульсо-Финдфиер! — Цепочка из четырёх заклинаний была особо сложной. Для того, чтобы научиться использовать такие связки нужны были годы тренировок и десятилетия практики. Каждое из четырёх заклинаний было выпущено под разными углами, и обладало огромной разрушительностью. Даже одно такое заклинание могло оборвать жизнь обычного человека. Увернувшись от Авады, Том пригнулся, пропуская у себя над головой неизвестное ему заклинание. Продолжая уворачиваться от заклинаний директора, он приближался всё ближе и ближе. Он знал, что Дамблдор не мог увернуться от ударов меча. Он был слаб физически. Этим и ограничивались маги Земли. Они были слабы, они были развиты только духовно. И это была их главная проблема. Они могли быть гениями в магии, но из-за слабого тела они не могли раскрыть весь свой потенциал. В это же время посредственный, но истинный волшебник, проживёт намного дольше, и чисто из-за этого сможет достичь большего. — Вы слабы… — Выплюнул Том с презрением, в то время как его клинок снёс голову Дамблдора с плеч. Кровь начала толчками вырываться из шеи директора, в то время как его голова упала неподалёку от основания дерева. — Вот и всё, старый друг… — Сказал Грин-де-Вальд, подходя к лежащему на земле телу Дамблдора. В его глазах загорелось какое-то сожаление. Минутная слабость, не более. Том считал это неправильным, но, он не мог прерывать Геллерта. Он понимал, что он сейчас чувствует. И всё же, эта минутная слабость стоила многого. Сердце Альбуса снова забилось. Том ощутил от его тела резкий всплеск магии, после чего из глубин его души вырвался голубой, потусторонний огонь. Окружив его, он начал поддерживать его жизнь, держать его душу в теле, не давая возможности умереть. Послышался треск костей и бурление крови. Это было неправильно. Человеческое тело не должно издавать такие звуки. Оно не было способно источать такую магию. — У него же есть крестражи… Я их видел… Сотни, даже тысячи. — Вспомнил Том, наполняя глаза магией. К его удивлению, огромное количество нитей привязки резко сократилось до одной единственной. Из этого следовало то, что действие крестражей ограничено миром, в котором находится человек. Проследив за нитью, Том замер. Он впервые за последнее время просто не знал, что делать и как поступить. Его лицо утратило всё былое спокойствие, а аура вокруг начала потрескивать. На него словно вылили ведро холодной воды. — Что такое? — Спросил Геллерт, заметив перемену в поведении своего ученика. Однако он не знал того, что видел Том. На половине пути нить резко превращалась в цепь, которая, делая несколько витков, крепилась прямо к груди Грин-де-Вальда. — Умри! — Послышался громкий голос, и с руки Дамблдора сорвалась тёмно-зелёная сфера. Том прямо-таки чувствовал, что в эту атаку старик вложил большую часть своих сил. И поскольку название этого заклинания было Тому не известно, предсказать его поведение было довольно проблематично. Грин-де-Вальд, так и не отойдя от сравнительно недолгой заминки, попытался сделать рывок в сторону, однако, появившаяся из земли шипастая лиана не дала ему этого сделать. Странное заклинание, вырастившее дерево, так и продолжало разрастаться и мешать двум Друидам. Чёрная цепь, крепившаяся к груди, зазвенела ритмичным звоном. Металлический скрежет сопровождал его всю жизнь. Начиная с школьных лет, и заканчивая Нурменгардом и этой цепью. Казалось, что бытие связанным — это весь смысл его жизни. И только сейчас он задумался о том, как это всё могло произойти. И только сейчас он подумал, что можно было бы всего этого избежать. Вытянув руку в сторону шара, он постарался принять весь удар на неё. Однако, шар не останавливался. Не теряя в собственных резервах, сфера прошла сквозь его локоть, продолжая прожигать плоть насквозь и при соприкосновении с плечом. Грин-де-Вальд заскулил, после чего в землю рядом с ним ударила молния. Вытянув руку в сторону, он закричал. Его рука обратилась чёрным лезвием, которое он спешно вонзил в свою грудь, в своё сердце. Тут же вокруг его тела, грозно проревев, появился чёрный силуэт. Огромный чёрный монстр, казалось, являлся самим воплощением его ненависти, Ангелом Смерти. Чёрное пламя медленно сформировало собой кости, сухожилия и органы ужасного чудовища. В месте, где начинался хребет и стоял Грин-де-Вальд. В своём истинном обличье, но со сгоревшей рукой и частью туловища, он стоял, и на дрожащих ногах пытался не упасть на землю, не утратить контроль. Из хребта чудовища тут же появились цепи, которые, разлетевшись в разные стороны, пронзили землю и вышли уже в том месте, где стоял Геллерт. Обвязав его, они, казалось, начали выкачивать из него жизнь. Мужчина начал стареть прямо на глазах. Том, стукнув кулаком по земле, подбежал к ближайшей цепи и попытался разрубить её своим клинком. Однако, ему не удалось даже прикоснуться к ней. В тот момент, когда лезвие должно было прикоснуться к чёрной стали, вокруг цепи появился чёрный щит, который, столкнувшись с мечом, оставил на нём маленькую трещинку. Но мальчик не останавливался. Продолжая рубить цепь, он словно оказался в трансе. Его тело даже начало двигаться иначе. Пропали все эти теневые бесшумные шаги, которым его учила Элли. Исчезла хищность, которой его учил Фенрир. Пропала хитрость, которую ему передал Рататоскр. Он словно стал прежним собой. И утратил себя настоящего. В этот момент его глаза ярко засияли, после чего его сердце забилось быстрее. Неповторимый узор, появившийся на нём, значил лишь одно. Ему удалось достичь четвёртого этапа зачарования сердца. Но это ничего не меняло. Даже так, ему не удавалось нанести хотя бы какой-то урон этой цепи. Грин-де-Вальд, к этому моменту, выглядел уже также, как он выглядел при их первой встрече в Нурменгарде. Впалые щёки и седые волосы с некоторыми признаками лысины. Это выглядело пугающе и значило лишь одно. Он собирался убить Дамблдора ценой своей жизни. Огромный чёрный монстр, распустив свои крылья, устремился ввысь. Между ним с Геллертом всё ещё оставалась какая-то связь, выглядящая прямо как длинный хвост, который оставался на земле, как часть, которая никогда не поднимется в небо. Опутанный цепями, он всё-так же продолжал умирать. Его кожа высыхала с каждой секундой, а аура становилась всё слабее. Правда, видимо запас жизненной энергии всё же подходил к концу. Старение порядком замедлилось, так что изменения более не казались особо заметными. Вдруг, послышался какой-то визг. Сопровождаемый звоном цепей, он был похож на песню. В руках у ангела появилось копьё, которое, сорвавшись с места, пронзило Дамблдора, так и продолжавшего стоять на одной из ветвей ясеня. Но, этот удар ему, судя по всему, был нипочём. Чёрная энергия, пронзившая живот старика, тут же оказалась поглощена потусторонним огнём. В руках у Дамблдора появился массивный шар из той же энергии, который, резко сузившись в точку, выстрелил в сторону Грин-де-Вальда тонким лучом концентрированной энергии. Осознав опасность луча, ангел встал у него на пути, не позволяя своему хозяину умереть от неожиданной атаки. Заблокировав удар появившимся у него в руках щитом, он сформировал ещё одно копьё, и пустив его в сторону Дамблдора переместился на десяток метров вбок. Перед ним появился белый лук, украшенный красными и чёрными орнаментами. Энергетическая стрела, что была так похожа на предыдущие копья, сформировалась из чёрной энергии, после чего ангел отпустил тетиву и она устремилась к своей цели. Дамблдор, продолжая следить и за копьём, и за стрелой, не сразу заметил, что стрела летит не совсем в него. А когда он понял, было уже поздно. Стрела на огромной скорости столкнулась с копьём, и оно раскололось на множество осколков. Разлетевшись в разные стороны, они начали летать вокруг Дамблдора, время от времени выстреливая лучами или волнами магии. Томас никогда не думал, что он станет свидетелем подобной схватки. За этим он даже не заметил, что его руки остановились, что он перестал рубить эту цепь. Он видел, на что был способен этот ангел. И он не думал, что у Дамблдора окажется такой могущественный козырь. Было видно, что конфликт между Томом и директором резко сменился на конфликт двух старых друзей, признавших друг друга достойными. Продолжая смотреть на защищающегося Дамблдора, Томас заметил, что огонь постепенно иссякает. Видимо, сила ритуала, что он провёл, и крестража, заточённого в Грин-де-Вальде не давала ему бессмертия или чего-то подобного. Проблема смерти не могла быть отодвинута подобным образом. Вдруг, атаки Грин-де-Вальда прекратились. Ангел Смерти, оттянув от Грин-де-Вальда свою гнилую энергию, повернулся в его сторону и заговорил человеческим звенящим голосом: — Твоё время вышло, смертный… — С этими словами, он растворился в огромном вихре чёрной энергии, который устремился прямо к еле дышащему Геллерту. Пройдя прямо сквозь его тело, разрушительная волна оставила на нём странные чёрные отметки. Маленькие и тонкие, или большие и длинные, но по его коже тут и там шли изогнутые полоски. В этот момент, цепь закрытая щитом неподалёку от Тома, треснула, и её кусок из-за натяжения устремился прямо в его сторону. На рефлексах, Томас подставил свой клинок, чтобы защититься. Однако, он не учёл того факта, что лезвие уже было повреждено. Принимая удар цепи, мальчик не ожидал, что его меч не выдержит. С характерным хрустом лезвие раскололось на две части, и один его фрагмент, отделившись от рукояти, улетел куда-то в сторону, приземляясь неподалёку от корней дерева. В этот же самый момент Том почувствовал какую-то пустоту в его теле. Струны его души ослабились, словно потеряв этот меч он потерял самого себя. Сама его душа заболела, но и цепь не останавливалась. Ударив Тома, она, заострённой гранью оставила на его животе глубокую рану, из которой забила кровь, и откинула в сторону дерева. Столкнувшись спиной с твёрдой древесиной, он почувствовал треск его костей. Скорее всего, некоторые из них даже раздробились. Но неприятное чувство не хотело уходить. С каждой секундой оно лишь становилось всё сильней. В этот самый момент, он увидел, что Грин-де-Вальд упал на землю, и к нему, дрожа всем телом подходит Дамблдор. С ликующей улыбкой, он вскидывает палочку и в этот же момент волна красной энергии пронзает шею директора, пытаясь в очередной раз за сегодня отрубить голову директора. Однако, заклинание уже было сформулировано. Грин-де-Вальд лежал в пепле. Его сильно исхудавшие руки не могли подняться, а высохшие глаза не могли видеть. Его слух пропал, но даже так он продолжал кое-что слышать. Очень знакомый звук. Стук собственного сердца. Стук сердца, что с каждой секундой становится всё более редким. Стук сердца, что было вылечено силой одной лисицы. Механизм, который должен был проработать до восстановления леса. Роль, заложенная в него, не была исполнена. Цепь. Начиная с школьных лет, и заканчивая Нурменгардом. Казалось, она всегда была с ним, что это — весь смысл его жизни. И только сейчас он осознал цену жизни. Властвуя над смертью, он никогда не задумывался о жизни. И это стало фатальной ошибкой. И только сейчас он подумал, что можно было бы всего этого избежать если бы он только послушался Хант. Он почувствовал холод. Где-то в районе солнечного сплетения. В том же месте, где крепилась цепь, появилась сквозная дыра, из которой толчками вырывалась кровь. Рана на шее Дамблдора затянулась, а в его руке горела огненная палочка. Заклинание было настолько могущественным, что палочка не выдержала. На огромной скорости огонь прожёг тело Грин-де-Вальда так, что тот даже не успел ничего заметить. — Стой… — Прошептал Том, после чего человек, заменивший ему отца закрыл свои глаза навсегда. Металлические звенья, одно за одним, медленно расщепились на мельчайшие частицы магии. Растворяясь в воздухе, они исчезали из этого мира навсегда. Связь была разрушена. Восстановившийся Дамблдор снова твёрдо стоял на ногах. Его палочка сгорела, но, действительно могущественному магу палочка была и не нужна. Проводить магию можно и без неё. Придавать ей форму можно усилием воли. Не все так могут. Но тех, кто обладает такой силой, называют Великими Волшебниками. Казалось, Томас даже перестал дышать. Не верящими глазами он продолжал смотреть на тело Грин-де-Вальда. За этим он потерял чувство времени, могли пройти и десятки минут. Впрочем, он знал точно: Дамблдор вряд ли позволил бы ему так долго бездействовать. Всплеск магии сравнимый со взрывом в кабинете директора резко прокатился по пепелищу, оставленному смерчем. Из чёрной земли начали прорастать огромные чёрные шипы-пики. Повалил чёрный туман, прикосновение к которому могло стоить обычному человеку жизни. Детище друида, его твердыня, зависело от самого человека. Того каким он был и есть… И всё что происходило с властелином, также отражалось на его мире. По Нигдее прокатился странный гул. Он распространялся в самые дальние уголки этого фантазма. И все его жители тут же почувствовали тревогу и страх. Безумное желание заполонило их души. Бежать без оглядки. Не смотреть на север, закрыть глаза и надеяться на лучшее. Небо заволокло тучами, из которых пошёл дождь. Дождь, который в этом месте никогда не закончится. По небу прошёлся ряд красных молний, и с каждым высвобождением стихии становилось всё темнее и темнее. И в небе над этим местом открылся глаз. Янтарный глаз, который был способен видеть истину. — Ну что, Томас, остался лишь ты… Вы многое мне испортили. Но Грин-де-Вальд… Не ожидал, что после нашей битвы он сохранит свой разум. И даже так, я полагаю, руководил вашей кампанией именно он, и теперь его нет… Теперь осталось добить тебя, и я смогу вернуться к своему плану… Впрочем, у вас, вероятно, ещё остались сообщники. Может… Семья Гринграсс? — Спросил Дамблдор, явно не собираясь обращать внимания на изменения в окружении. Воздев глаза к небу, Том вдруг почувствовал что-то. Это было мимолётное чувство. Чувство надежды. Он понял, что у него есть возможность воскресить всех, кого он потерял. Ведь он это и собирался сделать. И тут же это чувство испарилось, ведь он осознал, что у него даже нет силы, что могла бы противостоять Смерти. А теперь, у него даже не было учителя, что мог бы помочь ему в освоении этой силы. Его лицо медленно закрылось тенью, а глаза покраснели. По всему его телу проступили красные символы, покрывая всю тень его сущности, а изо лба выросло два изогнутых рога. Он более не скрывал себя. Высвободив всю свою силу, он сжал в руках рукоять меча. Лишённый лезвия, он не мог кого-либо ранить. Он был бесполезен. От него повеяло опасностью… Ни один мускул на лице Дамблдора не дёрнулся. Он продолжал смотреть на мальчика с каким-то спокойствием и умиротворением. Однако, внутри он метался в поисках выхода из ситуации. Мальчик высвободил просто колоссальную ауру. Даже они с Геллертом в свои лучшие года не могли так. В следующий момент, у Альбуса в глазах потемнело. Он увидел, как Том, улыбнувшись кровавой улыбкой, стоит перед ним. Его сломанный меч пронзает его шею, живот, руки и ноги… Цепи были повсюду. Пики впивались в его тело, и он не мог пошевелиться… И боль. Она заполонила весь его разум. Агония, которую он продолжал испытывать даже стоя здесь. Это была иллюзия. Проекция, вызванная ужасом и страхом. И тут Дамблдор, осознав, что больше он не воскреснет и не восстановится, исчез в яркой вспышке. Он наивно полагал, что он сможет сбежать. — Разве не смешно? — По всей пустыне пепла прокатился холодный голос. Теперь он был не охотником, а жертвой. И Охота началась. Только Том собирался отправиться в погоню, как его внимание привлекло нечто другое. Перед глазами юноши появился свет. Яркий свет повёл его прямо к телу Грин-де-Вальда. Словно он сам звал его. Медленными шагами он шёл по пеплу, продолжая видеть перед собой серебряный огонёк. Для него прошла секунда, и он встал перед телом. Его руки, следуя невообразимой идее, сами по себе сомкнулись на рукояти, и остаток лезвия вошёл в плоть старого друида. Чёрные метки, проявившиеся на коже Геллерта, тут же начали втягиваться в рукоять. Том увидел вдалеке блеск стали, это был кусок лезвия, отломанный цепью. Покрывшись чёрными узорами, он начал растворяться в воздухе, превращаясь в разноцветный дым. И этот дым устремился к Тому, втягиваясь в его тело, высекая на его сердце новый узор. Новый, уже пятый, он создал новую искру. Искру, что привела к пожару. Вытянув клинок, мальчик посмотрел на обрубок своего меча. Рана. Этот меч был живым, и рана на его «теле» заставляла его страдать. И Том тоже страдал. Пустота в его сердце могла свести его с ума. Уилсон рассказывал ему, он ведь предупреждал его о Звёздной гнили… Продолжая испытывать ту гнетущую пустоту, Том наблюдал за тем, как его меч медленно отращивает свою утраченную часть. Он чувствовал в нём ту самую, недостающую ему силу. Смерть.

***

Дамблдор продолжал бежать. Вдруг, он почувствовал всплеск магии необычной силы, после чего три пары рук придавили его к земле. На песок возле него упало три тени, три загадочных силуэта. Эти люди были ему незнакомы. Лишь один из них отдалённо напоминал ему Томаса. Однако, на этом совпадения заканчивались. Только он собирался что-то сделать, как в его спину вонзилось три штыря. Три острых, явно закалённых магией пики пригвоздили его к земле. Он даже не мог пошевелиться. Тело начинало медленно неметь. Он снова чувствовал боль. Эйфория бессмертия исчезла. И ещё больше боли доставляло то, что эти штыри, по ощущениям, были раскалены до высоких температур. И в то же время они были холодны. Он не понимал, как это возможно. — Эрина, успокойся уже. Всё с ним будет в порядке… — Прозвучал один голос. — Да, я понимаю… Но… — Вторил ему второй. — Что «Но…»? Ты думаешь, он потеряет себя? Ты думаешь он настолько слаб? — Тень первого сложила руки на боках. — Нет, конечно… — Ну и всё, тогда! — Успокойтесь… Это уже не имеет значения… — Прозвучал третий, самый тихий и спокойный голос. После этого краткого диалога послышался треск пепла. Шаг. Гробовой хруст эхом отозвался в окружающих пустотах. Все три силуэта повернули головы в сторону источника звука и, узнав этого человека, поклонились. И Альбус прекрасно знал, кому принадлежал хруст шагов. Только один человек мог оказаться здесь, в этом самом месте. Только он фонил магией так чётко и ярко. Только он на первый взгляд казался жертвой, а на деле был охотником и палачом. И он чувствовал, что в скором времени его жизнь оборвётся. — Давно пора… — Всё же сказал он, смирившись со своей участью. У него больше не было козырей. Все его силы иссякли, а резерв был пуст. Ариана уже заждалась. Да и Грин-де-Вальда он там увидит. Быть может, они смогут снова сыграть в шахматы? — Печать… — Послышался холодный голос. Голос, после которого у Светлейшего мага современности по спине пробежали мурашки. — Какая печать? Стой! — Дамблдор начал брыкаться, пытаясь вырваться из лап смерти. Он понял, что спокойная и тихая смерть его не ждёт. Он смотрел на Тома как на человека. Однако для него он им и не являлся. Уже. — Остановись… — Прохрипел Дамблдор в тот момент, как его спину, помимо трёх штырей, пронзило лезвие чёрного клинка. На матовой глади пульсировали символы — они словно были живыми. Альбус почувствовал необычный холод. Ему показалось, как по его спине что-то поползло. До жути неприятное чувство сковало его. Печать. От кончика лезвия распространился чёрный рисунок. Проявилась чёрная змея, которая сформировала собой рунический круг. На её чешуе были разнообразные символы, которые горели ярким серебряным пламенем. Этот рунический круг был первым в своём роде. Единственным и неповторимым. Последний раз шевельнувшись, змея замерла, словно приготовившись к атаке. После чего Альбус почувствовал укус. Змеиный укус, от которого его сознание помутилось.

***

Из пепла выросла огромная фигура. Это была арка, обвешанная цепями. Чёрные цепи, покрытые зелёной кислотой, источали неприятный запах, от которого хотелось уйти куда подальше. Вонзив меч в землю, Том высвободил всю магию, что у него осталась. Это заклинание отозвалось для него болезненным хрустом в его сердце, в его источнике магии, однако, дело было сделано. Лежащего в пепле Дамблдора окружила тёмная магия, в итоге сформировав подобие сферы. Цепи, свисающие с арки, тут же заострились на концах, и обвязали сферу со всех сторон. Формируя непроизвольные узлы и огромные мотки, они распространялись по всему окружающему их холму, и обволакивая каждый предмет находящийся здесь, возвращались прямо к сфере. Одна из цепей, приподнявшись над землёй, пронзила её насквозь прямо по центру. Там, где должен был висеть Альбус Дамблдор, величайший маг современности. После этого, по этой цепи начала течь магия. Магия старого маразматика, что более не принадлежала ему. — Ты не умрёшь так просто… — Прошептал Том, сжимая кулаки, после чего его глаза застила чёрная пелена. Он вымотался за сегодня. Да и хруст, раздавшийся в его сердце, сильно смутил его. У него были только плохие мысли и предположения на этот счёт. И вот… Долгожданный сон.

***

Хогвартс — это огромная социальная среда. Дети здесь все были из разных регионов, поэтому-то у них было много тем для разговора. Но именно в этот день, всю школу интересовало лишь две вещи. — Куда пропал директор? Может он сбежал? В последнее время, он явно начал сдавать позиции… — Послышался голос с одного конца Большого зала. Веснушчатый гриффиндорец, осознав, что многие профессора были вызваны в Министерство, совсем не стеснялся оставшихся Златопуста, Треллони и Спраут. — Мне больше интересно, где профессор Ной? Может его поразило проклятие профессоров ЗОТИ? — Вторил ему второй гриффиндорец, игнорируя взгляды Спраут. Они явно напрашивались на конфликт. Но был ещё один молчаливый вопрос, который возникал у менее многочисленных групп. У компаний Слизерина. Возникал он при виде смертельно бледного Томаса Джаспера. Его глаза утратили свой блеск, а походка стала шатающейся и неловкой. Впалые щёки, пустые и мутные глаза, дрожащие руки… Такого человека было сложно назвать здоровым. И аура величия, источаемая им, казалось, совсем угасла.