***
— Чимини, можно зайти? Тэхён неуверенно помялся у входа в комнату друга, не решаясь пройти внутрь. Последние события немного смущали его. Не то, чтобы он не понимал, почему одногруппник так с ним поступил. Мотивы того были предельны ясны после той ссоры в гостиной, но момент неловкости ещё не ушёл окончательно. Тем не менее, Ви не мог оставить друга одного в таком состоянии, раздавленном, убитом. Понимая, как Чимин склонен к саморазрушению, младший хотел утешить, найти какие-то слова, способные внушить этому хёну, что всё не так уж и плохо. Хотя он и не понимал всей глубины драмы. Старшие обрисовали ему ситуацию кратко, но в голове не укладывалось: как? Было только ясно, что его друзья увлеклись друг другом больше, чем это возможно между мужчинами. Но внезапный отъезд Юнги и молчаливая отрешённость Чимина говорили, что происходящее гораздо сильнее, чем просто интрижка или же ничего незначащая забава двух парней, долгое время находящихся без женского внимания. А уж то, что один из них встречается с девушкой, делает ситуацию ещё запутанней. — Хён? Тэхён досадливо вздохнул, закрывая за собой дверь. Старший оставил его вопрос без внимания, поэтому парень решил, что может обойтись и без положительного ответа. Чимин всё равно не признает, что ему нужна помощь. Когда дело касалось самобичевания, этот хён становился чересчур упрямым, обвиняя себя во всех промахах и бедах. Чимин сидел на кровати, закутавшись в плед. Ви заметил, что глаза того заплаканные, а тело время от времени вздрагивает. Вероятно, у парня недавно была истерика, последствия которой остались в этих мелких деталях. Перед юношей лежал телефон, со включенной подсветкой. Приглядевшись, Тэхён понял, что там открыт диалог с Юнги, только вот тот не отвечал ему, оставив все сообщения младшего без какой-либо реакции. — Эй, тебе не нужно этого делать... Чимин мотнул головой, не соглашаясь со сказанным. Он не мог объяснить другу, насколько для него важно получить прощение от старшего. Даже не представлял, что, причинив тому боль, испытает сам гораздо более сильную. Старший не в силах был поверить до конца, что у него появится человек, потеря которого будет означать крах всему. Он был слишком занят собой, чтобы увидеть, как больно делает дорогому человеку. А усомнившись в его чувствах, причинил ещё большую боль, считая, что поступает правильно. Только это было в корне не так. — Нет, нужно... — прошептал старший, сильнее закутываясь. Он вообще не хотел ни с кем разговаривать, кроме Юнги. Не желал, чтобы его успокаивали или пытались подбодрить, потому что единственное, чего ему хотелось — быть наказанным и прощённым, только вот не был уверен, сможет ли сам себя простить. Вероятно, нет. Этот момент с младшим внизу навсегда останется в его памяти, как и глаза Шуги, заставшего их. Такое не забывается никогда. — Хён, всё будет хорошо, — Тэхён присел рядом, не решаясь обнять друга. Он не знал, как поступить будет правильно. Возможно тактильные контакты с ним навевают нехорошие мысли и воспоминания, а меньше всего хотелось огорчить старшего лишними жестами и движениями. — Мы так часто говорим эту фразу друг другу, что она уже потеряла свой изначальный смысл, — Чимин усмехнулся, вспоминая, как Юнги ему повторял это постоянно. — Это уже что-то вроде обязательного обряда, стандартный набор слов, которые надо сказать отчаявшемуся человеку. Только вот в смысл этой фразы никто не верит уже давно. Она вылетает просто на автомате, лишенная своей силы от частого употребления. — Хён, да как же... — Просто, Ви. Не вини себя. Мы все не заметили, как это произошло. Тэхён не считал, что старший прав на все сто процентов. Может они и стали говорить друг другу эти слова чисто на автомате, но это не означало, что они не имеют свой вес. Было больно, что Чимин настолько себя недооценивает, считая, что ребята не поддержат его, если он оступится, сделает что-то глупое или неправильное. Почему-то в голове этого человека всё всегда должно быть до чертиков идеально. Только вот люди — не роботы. Не бывает всё просчитано и предугадано наперед. — Хён, ты не должен так убиваться. Поверь мне, Шуга хён простит тебя. Он, на самом деле ни на чьи звонки не отвечает, — пожав плечами, добавил младший. — Ребята сильно наехали на RMa. — Он тут каким боком? — Это ведь он отпустил Юнги, никого не поставив в известность. Парни переживают, что он натворит глупости, — Тэхён досадливо вздохнул и положил голову на плечо старшего. Его раздражала эта угнетающая обстановка с примесью скорби. Хотелось, чтобы подавленное настроение у домочадцев вмиг улетучилось: ему тут точно не были рады; Ви молил, чтобы к ним вернулась непринуждённость и лёгкость в общении. Своим шестым чувством парень практически видел и ощущал, что всё обязательно закончится хорошо. Просто не могло быть иначе, ибо тогда годы, прожитые вместе, были потрачены зря: они так и не стали семьёй. — Шуга хён не натворит глупости. Это только моя прерогатива. — Не говори так. Каждый мог оказаться на твоём месте. — Прям каждый? — усмехнулся старший, на секунду веселея от поспешного ответа. — Вот ты, например, — Чимин повернулся лицом к другу, чтобы видеть глаза того. — Ты бы стал спать со своим близким другом, зная, что он влюблён в тебя и что он парень, к тому же. А потом ты бы наверное усомнился в его чувствах, когда сам начал что-то большее чувствовать к нему? И в завершение, ты бы попытался соблазнить другого своего близкого друга? Чимин видел, что Тэхёну стало неуютно от его слов, но ему нужно было знать, как младший смотрит на всю ситуацию, в центре которой оказался он сам. Вот сейчас младший сидел рядом с ним, такой потерянный и доступный, но ему не нужно было всё это. Ви не вызывал у него никакого желания, кроме как по-братски обнять. Парень не понимал, в какой момент у него в голове что-то перемкнуло, отчего он самым наглым образом начал приставать к своему одногруппнику. Старший раскаивался в этом поступке. Если бы мог отмотать время назад, то никогда не сделал бы этих ошибок, повлёкших за собой такие последствия. Оставалось только гадать, что в голове у Юнги, к каким выводам тот придёт? Что будет с ними, когда Шуга вернётся? — Я погорячился... — Тэхён неуверенно кашлянул. — На твоём месте мог бы оказаться не каждый... Это не самая обыденная ситуация, но я считаю, что морить себя голодом — не выход. — У меня нет аппетита, — отмахнувшись, Чимин встал с постели и прошёл к окну. Облокотившись головой и плечом на стекло, он краем глаза следил за движением транспорта и людей. Однажды, ему сказали, что картины за окном могут многому научить и успокоить в нужный момент, но юноша не чувствовал хоть малейшее облегчение. Казалось, что на его грудь положили огромную глыбу, сдвинуть которую не под силу ни одному живому существу. А так хотелось, как Андрею Болконскому, посмотреть на небо и понять для себя что-то важное, способное перевернуть полностью мировоззрение, разбить вдребезги все устаревшие взгляды, познать истину, стать лучшим человеком. Только в отличии от персонажа Л. Н. Толстого, Чимин не видел, ровным счётом, ничего, кроме того, что доступно каждому человеку в любой день недели: улица, машины, снующие туда-сюда люди, синее небо, яркое солнышко. И совершенно никакой философии и потаённого смысла. Только в книжках такое бывает. Парню вообще хотелось, чтобы Тэхён сейчас ушел, оставил его одного, чтобы дал возможность пожалеть себя. Где-то на подсознании, старший понимал, что это не самое лучшее, что можно предпринять, но ничего не мог поделать с мыслью, что не против свернуться клубочком в темноте и про себя отругать Шугу хёна благим матом, хоть тот и не виноват вовсе. Но он сделает его виноватым на несколько минут, чтобы стало хоть немного легче. Чтобы заглушить эту тупую боль на сердце, которая ни на секунду не затихает, лишь нарастает постепенно. Но Ви не уходил, а у старшего не хватало духа, чтобы попросить того уйти. Не после того, как обидел и напугал младшего своим поступком. Чимин не знал, простил ли его друг за это? Изменятся ли их отношения после этой ситуации? — Хён, ты никому не сделаешь легче, если откажешься от еды. Тэхён по-своему расценил, что старший отошёл к окну. Ему показалось, что тот чувствует себя неуютно с ним, и не знал, что с этим делать. Он не мог просто уйти, оставив друга наедине со своими мыслями. Этот хён был известен своей неуверенностью в себе, излишней склонностью к саморазрушению, поэтому парень хотел удостовериться, что с одногруппником будет все в порядке. Но Ви огорчала эта замкнутость и отстранённость. Сам он уже простил Чимина за подобный выпад в его сторону, но слова отчего-то застревали в горле, когда юноша собирался поднять столь щекотливую для них тему. Вот так всегда бывает, когда знаешь, что нужно обсудить этот момент или проблему, чтобы в дальнейшем не было проблем, но не хватает решимости начать диалог. Тэхён понимал, что оттягивание неизбежного лишь усугубит ситуацию, но трусливо молчал, досадливо отводя взгляд. Он считал, что старший не замечает этих метаний, но Чимин видел эти неловкие заламывания пальцев и закусывания губы время от времени, когда младший словно собирался что-то сказать, но в последний момент передумывал. Парень отметил все эти жесты и втайне мечтал, что тот наберётся решимости и выскажет всё, что тревожит его сердце. Но этого не происходило, и Чимин понял, как наивно было думать, что младший начнёт первым обсуждение его ошибки. Старший боролся со внутренним желанием быть трусом, ведь так страшно было услышать, что Тэхён больше никогда не захочет общаться с таким человеком, как он. Таким неуравновешенным, извращённым, потерянным, слабым и трусливым. Парень знал, что недостоин таких друзей, как мемберы. Но тем не менее, для Тэхёна он старший, значит, должен нести ответственность за свои действия, поэтому, закрыв глаза, Чимин произнёс: — Прости меня, Тэхёни... Младший шумно выдохнул, понимая, что разговор зашёл на волнующее обоих русло: — Хён, ты меня напугал. Эм, ты был словно не в себе, — Тэхён старался подбирать слова тщательно, чтобы не оскорбить и не обидеть друга, поскольку не был уверен, что тот готов выслушать о чувствах, которые испытал младший. — Да не жалей меня, я был монстром, который не заботился о твоём желании, — остановил его мучения Чимин. — Ты теперь боишься меня? — Этого ведь больше не повторится? — тихо спросил парень, исподлобья смотря на старшего. — Чёрт... — Чимин резко оттолкнулся от окна, рукой взъерошив волосы, отчего плед упал от столь резких движений, оставляя парня в спортивных штанах и майке. — Конечно нет. Прости меня, в моей голове никогда не было мыслей о тебе в подобном ключе. Тогда... тогда я просто... меня словно переклинило, я совершенно не отдавал отчёт своим действиям. — Хён, ааа... — Тэхён прикрыл глаза, краснея от крутящегося на языке вопроса. Он был не уверен, стоит ли его задавать, но ответ хотел получить, хотя и сам не понимал зачем. — Скажи, эээ... если бы нас не прервали, ты бы дошёл до конца? Ты бы правда сделал это со мной? Чимин недоумённо посмотрел на друга, понимая, что сам не задумывался о подобном. А ведь и правда, не приди старшие тогда, остановился бы он? Или сломал бы навсегда психику своему одногруппнику лишь потому, что тот просто оказался под рукой. Будь на месте Тэхёна Чонгук или кто другой — Чимин проделал бы то же самое. Это был эмоциональный взрыв, двигаемый гневом, отчаянием и болью. Никакого сексуального желания он не испытывал к Ви. Но в тот момент Чимин не способен был это понять, позволив собственному эгоизму в очередной раз взять верх. — Господи... — парень сделал несколько шагов к столу, облокотившись о него руками. Он старался смотреть вниз, избегая любого зрительного контакта с младшим. Ему было страшно, потому что в своём ответе не был уверен полностью. — Я совру, если скажу, что остановился бы... Прости, я не знаю,.. как бы поступил... Хочу верить, что не стал бы причинять тебе боль и отступил бы, но в тот момент мной руководили эмоции, мой разум тихо охуевал от происходящего и тупо молчал... Тэхён сильно зажмурился, словно солнечный свет, проникающий в комнату, причинял невыносимую боль, а воздух в одночасье наполнился ядовитыми парами, лишая возможности сделать нормальный вдох. Он уже пожалел, что задал этот вопрос: ответ совершенно не понравился, только вот, как бы парень жил, терзаемый загадками, на которые не получил бы правды. "Сладкую ложь" Ви не приемлил никогда, искренне полагая, что истина, какая бы она не была, предпочтительней. — Знаешь, а я даже и не злюсь как-то. Мне, разумеется, больно от твоих слов, — Тэхён наклонился на бок и положил голову на подушку, ощущая небольшое щекотание в носу, а потом почувствовал, как несколько капель слёз покатились вниз, собираясь у подбородка. — Но я хочу верить, что мой лучший друг нашёл бы в себе силы, чтобы переступить через туман, заполонивший его разум, и остановился, вспомнив, что мы друг для друга не просто друзья, а братья, пусть и не родные, — младший задумался над своими слова и, в подтверждение их правдивости, несколько раз кивнул, убеждая себя: — да, ты бы остановился... непременно... Чимин краем сознания впитывал речь друга, отмечая, что тот неправильно думает, совершенно неправильно. Не так младший должен думать, ведь он не заслуживает быть прощенным. — Ты должен ненавидеть меня, — глухо произнёс парень, развернувшись корпусом, чтобы видеть младшего. Заметив у того слезы, Чимин пожелал себе самой мучительной смерти за всю боль, которую причинил близким людям. — Почему ты так хочешь, чтобы тебя все ненавидели? — непонимающе спросил парень, принимая сидячее положение. — Почему ты постоянно жалеешь себя, вместо того, чтобы бороться? — Я не достоин таких друзей. — Но мы любим тебя! — с отчаянием прокричал Тэхён, вскакивая на ноги и приближаясь к другу. Встав напротив одногруппника, он положил руки на плечи, стискивая их. — Мы все тебя любим, и ты нам нужен. Со всеми своими тараканами и бесконечными ошибками, которые ты постоянно совершаешь, потому что это часть тебя. Понимаешь, дурья голова? Чимин не сдержав эмоции, позволил себе разрыдаться, спрятав лицо в ладони. Он поверить не мог, что его любят, несмотря на последние события, всё равно любят и поддерживают. — Но Юнги хён меня не простит... Тэхён раздражённо покачал головой, отмечая, что этот марафон жалости к себе его порядком утомил. Младший притянул к себе друга, обнимая того, как обычно это делал, желая успокоить и на тактильном уровне дать почувствовать, что не одинок в своих проблемах. — Хён тебя простит, вот увидишь. Тебе просто надо дать ему почувствовать, что ты серьёзен в отношении к нему. — А если?.. — Хён, Шуга хён не такой, как мы. Для него неприемлемы одноразовые связи без каких-либо чувств. Он долгие годы был один, посвящая всего себя работе и музыке. Ты представь, через сколько принципов переступил наш друг, когда решился быть с тобой, зная, что его не любят в ответ и делят с женщиной. Думаешь, легко для него было подобное? Он сильно тебя любит, иначе никогда бы не отважился на подобный шаг. Юнги хён надеялся, что однажды ты примешь его, сможешь полюбить. Пойми, это не тот человек, который будет играть с твоими чувствами, изменяя. Даже если он и знал, что когда-нибудь ты наиграешься, и ему придётся тебя отпустить, я уверен, Шуга до последнего надеялся, что этого делать не потребуется. — Как мне быть? — едва слышно спросил старший, осознавая, как много он не заметил, а Тэхёну понадобилось всего несколько часов, чтобы проанализировать его непростые отношения с Юнги. — Хён, ты только не психуй, — слегка отстраняясь, попросил младший. — Ты его любишь? — Я... — парень задумался, любовь ли это? Не очередной ли эгоизм и проявление чувства собственности? Не получится ли так, что сейчас он примет свои чувства за любовь, а успокоившись, поймёт, что многое надумал себе? — Не знаю, люблю ли я его... Мне трудно сейчас здраво мыслить, но уверен в одном точно: хён мне нравится уже не просто, как друг или брат. Я хочу его видеть в более значимом ключе, но боюсь ошибиться, приняв это за любовь. — Хм... — Тэхён задумался, понимая, что это не то, на что старший теперь согласится. Юнги будет готов дать им шанс, если чувства Чимина перейдут на более высокий уровень. Одним "нравится" теперь он не удовлетворится. Наигрался. Значит, дело остаётся за его неуравновешенным хёном. — Чимини, слушай меня внимательно, — Ви дождался кивка от друга и продолжил: — Шуга хён уехал на несколько дней. Тебе нужно привести себя в порядок, уложить по полочкам мысли, вытравить назойливых тараканов в твоей голове, чтобы понять, действительно ли тебе нужен наш старший? Ты больше не можешь морочить ему голову и прятать голову в песок, боясь сделать серьёзный шаг и принять свои чувства. — Ви, я понимаю это, но... блять... когда я стал таким эгоистом? Или я всегда им был? — Чимин вцепился в волосы, отвернув голову в сторону. Ему было противно от собственных "хочу", но он не знал, как прекратить это. — Он мне нужен рядом, понимаешь, хотя я не знаю, люблю ли его, полюблю ли когда-нибудь. Это... это невыносимо... Почему со мной это происходит? Младший нахмурился, понимая, что задача предстоит не из лёгких. Сейчас отсутствие Юнги казалось верным решением, поскольку их одногруппник на грани того, чтобы наломать новых дров. Его срочно нужно привести в чувства, только Тэхён не знал, что делать. Что вообще люди предпринимают в таких ситуациях? Гугл сможет помочь? — Хён, мы так и будем ходить по кругу, — с досадой покачал головой парень. — Ты должен понять, что для тебя важнее: потешить собственное эго или чтобы Шуга хён был счастлив. А уж с тобой или без тебя... только ты можешь это решить. — Когда я успел таким стать? — отрешённо спросил юноша, прокручивая слова друга в своём мозгу. — Шуга хён потянулся ко мне со всей душой, а я нагло воспользовался тем, что не имел право трогать... его чувствами, хорошим отношением, заботой, любовью. — Чимини, ты же знаешь, что хён заслуживает счастья? — Знаю... — согласившись, понуро опустил голову старший, принимая неизбежное, то, что было понятно ещё с самого начала. — Так отпусти его. Если вам суждено быть вместе, то так и случится. Если нет... Вы должны снова стать друзьями. — Как после всего, что между нами было, мы сможем опять стать друзьями? — усмехнулся Чимин. — Только в сериалах так показывают. — В жизни такое тоже случается. В любом случае, не мучай его больше... — Ты прав... Я больше не буду его доставать. Но когда я пойму, что мои чувства можно трактовать как любовь, объяснюсь с ним. — Вот и правильно, друг, — Тэхён похлопал старшего по плечу, одобряя решение того. — Всё сложится наилучшим образом. — Ахахахах, — неожиданно рассмеялся Чимин. — Что? Что? — недоумённо спросил младший, практически паникуя от такой резкой смены настроения у одногруппника. Понимая, в каком напряжённом состоянии тот находился, парень засомневался, уж не сходит ли Чимин с ума? — Мне понравилось, как ты заменил фразу "всё будет хорошо". — Я просто хочу, чтобы ты знал, что поддерживаю тебя не просто чисто на автомате, что моя помощь искренняя, — облегчённо выдохнул юноша, про себя думая, что старший так и до инфаркта доведёт. — Спасибо, Тэхёни, я не заслужил такого друга как ты. — Ох, хён, с твоей самооценкой нужно срочно что-то делать, — Тэхён засмеялся, отмечая, что друг иногда ведёт себя как самый младший, хотя всячески подчеркивает, что он для Чонгука хён. — Не думаю, что это будет просто, — в ответ улыбнулся Чимин, с облегчением понимая, что младший не оттолкнул его, и некоторая неловкость частично ушла. А поскольку, Ви не собирается отталкивать его, то они вместе справятся и с этим недоразумением и с другими более значимыми проблемами. — Главное, что ты не говоришь, что это нереально, — подмигнул парень, одаривая того улыбкой. Чимин почувствовал, как тяжесть на его сердце ослабевает, а дышать словно легче становится. Наверное, этих простых слов ему так и не хватало. Быть может, откройся он раньше кому-то из ребят или если бы дал им с Юнги возможность тщательно обдумать происходящее с ними, не было бы такой ситуации, в которой они все оказались. Но дело было сделано, поэтому юноша для себя решил оставить старшего в покое, чтобы иметь шанс разобраться с тем, какого рода чувства он сам испытывает. И главное, чтобы Шуга смог простить его. Неважно, в качестве кого они будут двигаться дальше, Чимин должен вымолить прощение за предательство, которое старший не заслужил. Просто потому, что так будет правильно.***
— Шуга, друг, привет. — Привет, Минсу. Юнги улыбнулся, приветствуя друга детства. Ким Минсу был веселым парнем, немного задиристым и нагловатым. Ещё ребёнком он был настоящей головной болью для родителей, попадая в различные передряги. Учителя часто жаловались на поведение юного дарования и его внешний вид. Будучи неординарной личностью, Минсу с детства знал, что не сможет следовать негласным правилам, написанным кем-то и для кого-то, но точно не для него, поэтому в знак протеста частенько приходил в обычной одежде, игнорируя школьную форму, а подростком увлёкся окрашиванием волос и излишним для парней мейкапом. Затем уже переключился на пирсинг и татуировки, вдохновляясь тем, как окружающие бурно на него реагируют. Шуга познакомился с этим парнем благодаря баскетболу, в который оба любили играть. Экстравагантный внешний вид сначала насторожил юношу, но в ходе знакомства Юнги понял, что за этой маской скрывается глубокая личность, умеющая думать и принимать взвешенные решения, когда от него это требуется. Шуга отметил, что к двадцати шести годам этот хён сильно возмужал, а татуировок стало больше, и только мятный цвет волос придавал его образу некоторую несуразную милашность. Тем не менее, назвать его нелепым он не мог: всё донельзя гармонично смотрелось. Есть такие люди, у которых врождённое чувство стиля и прекрасного. Ким Минсу определённо был таким человеком. — Серьёзно? — улыбнулся ещё раз Юнги, — мятный? — Не поверишь, — разведя руками, проговорил старший, — неделю назад пересмотрел ваш клип, где ты мятный, и понял, что хочу также. Вот просто до дрожи в коленях. Юнги покачал головой, отмечая, что друг остался таким же спонтанным и страстным, когда дело касалось его внешности. В голове сразу всплыл эпизод, как тот подначивал его проколоть ухо. И сделал таки это, когда Шуга напился. Они на следующий день довольно серьёзно поругались и не разговаривали почти месяц. Именно тогда он понял, что будет осторожнее с алкоголем, а уж пить с Ким Минсу категорически запрещено! Но, надо заметить, что серёжку парень из уха не вытащил, заметив, что она неплохо смотрится. Надо ли говорить, что второе ухо было проколото под чутким руководством друга? — Ооо, — довольно протянул парень, — подражаешь? Минсу скривил лицо, словно ему в рот положили половину лимона: — Тебе что ли? Ты скучный. Вот если бы Тэхёни... — Мда, всегда знал, что у тебя нет вкуса, — с улыбкой поддел друга Шуга, предвкушая, как тот заведётся от этих слов. — Ах, ты! — Минсу от возмущения раскрыл глаза, собираясь спустить на товарища гнев всех богов мира, но, увидев на лице того насмешку, добрую и игривую, устало выдохнул и откинулся на спинку дивана, вспоминая, что этот парень в принципе всегда любил его дразнить. — Да пофиг, тебе до меня всё равно далеко, — не остался в долгу юноша, показав собеседнику язык. Шуга довольно улыбнулся, пряча улыбку за бокалом, а про себя отметил, что за последние три года Минсу сильно повзрослел: раньше он бы накричал за такие слова, а после ещё неделю дулся, изображая оскорблённую невинность. — Между прочим, это кафе полностью я обставил, — заметил друг. Он с самого момента встречи разрывался от желания поделиться своими успехами со старым знакомым. — Ммм, — Шуга оценивающим взглядом осмотрел помещение. Парень ещё при входе заметил, что в дизайне много ярких и кричащих цветов, но их так умело переплели между собой, что обстановка получилась весьма уютная и совсем не давящая на глаза. — Что я могу сказать... — почесал переносицу юноша, стараясь спрятать усмешку, — свою комнату я бы тебе не доверил точно. — Гореть тебе в аду, Мин Шуга, — сузив глаза, прошептал Минсу. — Ахахах, шучу, — сдался младший, поднимая руки в примирительном жесте. — Очень здорово. Мне нравится. Всё же решил стать дизайнером? — Бери выше, это моё кафе, — юноша демонстративно выпятил грудь, ударив по ней кулаком. — Ничего себе, — искренне изумился Юнги. Шуга и подумать не мог, что этот легкомысленный парнишка заимеет предпринимательскую жилку. В детстве-то тот твердил, что с его прекрасным чувством стиля он точно станет дизайнером. Младший ещё любил шутить над ним, говоря, что тому даже гараж обставить не доверят. Но время прошло, и теперь его друг, судя по количеству клиентов, неплохой бизнесмен. — Да, мне кажется, я себя нашёл. Осталось семьёй обзавестись, а то матушка уже внуков ждёт, — рассмеялся парень, вспоминая разговор с мамой накануне. — Так рано ещё, после тридцати самое то, — задумчиво произнёс Шуга. — У тебя такие планы? Юнги застыл от неожиданного вопроса. Для него стало открытием, что он сам об этом даже не задумывался. Сначала мысли были заняты дебютом, потом работой, бесконечными съёмками, а теперь, в связи приобретёнными с новыми гранями себя, парень и не знал, как ответить. Шуга поймал себя на том, что ни один журналист ни разу не смог его поставить в затруднительное положение, даже когда вопросы были чересчур личными. Но друг детства переплюнул их всех вместе взятых. Или, возможно, его эмоциональное состояние и нервная система в последнее время довольно сильно измотались, поэтому он слишком заторможенно отреагировал на заданный вопрос. Поняв, что молчит уже довольно долго, Юнги открыл рот, чтобы хоть что-то сказать, как Минсу перебил его: — Да можешь не отвечать, и так понятно, — небрежно бросил юноша, принимая у подошедшей официантки горячее. Дождавшись, пока та уйдёт, он продолжил: — в вашей индустрии, наверное, все умирают одинокими. Я бы так не смог, мне нужна свобода. — Но я не заперт, — возразил Юнги. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — ответил старший, склонив голову набок. — Не обязательно сидеть взаперти, чтобы твоя свобода была ограничена. У тебя, по сути, есть возможности, чтобы быть где хочешь, делать что хочешь, заниматься чем хочешь. Но по факту... ты связан по рукам и ногам обязательствами, которые лишают тебя свободы. Да, к тебе прислушиваются миллионы людей, на тебя равняется поколение, но они перестанут смотреть тебе в рот, как только ты перестанешь соответствовать их требованиям. — Я делаю то, что мне нравится. — Разумеется, — согласился Минсу. — Только почему ты приехал? Насколько всем известно, у вас плотное расписание, а скоро вы отправляетесь в тур. Уж не выражение ли это протеста? — Нет, не выражение. Соскучился по родным, — пожал плечами парень, не имея никакого желания убеждать или развеивать сомнения друга. — Кажется, ты мне причину не расскажешь, — усмехнулся старший. — Я вижу, что тебя что-то тревожит, хотя внешне ты никак не выдаёшь себя. Юнги промолчал, теряясь, что на это ответить, поэтому Минсу продолжил: — Я не буду выпытывать, думаю, сам расскажешь, зачем приехал, но нам определённо стоит развеяться. Сегодня вечером я устраиваю небольшую вечеринку, и ты на ней должен обязательно поприсутствовать. — Небольшая, это на две сотни человек? — улыбнулся парень, вспоминая, какой размах по душе его другу. — Нет, это правда небольшая будет, — убедил Минсу. — Только если к моей персоне будет минимум внимания. — Ах, ты ранишь наши сердца, — театрально вздохнул старший, схватившись за сердце. — Потусить с самим Шугой и не взять у него автограф, это жестоко! — Какой есть, — безразлично произнёс Юнги. — Ок, я поговорю с ребятами, — произнёс юноша, взглянув на часы. — У меня есть ещё дела, ты можешь посидеть тут ещё, я позже вернусь. Бизнес, дружище, — похвастался тот, выразительно подняв брови для пущего эффекта. — Беги, беги, нужен ты мне больно, — буркнул младший, поневоле расслабляясь от непринуждённого разговора. — Увидимся ещё. Минсу пожал руку, вставая, и ушёл по своим делам, обещая вернуться. Шуга несколько секунд смотрел в спину своего друга, рассуждая, как они изменились за последние годы. Минсу из забавного непоседливого паренька, который доставлял окружающим постоянно неприятности, превратился во взрослого и рассудительного мужчину. А он? Изменился ли Шуга сам? Додумать не дал входящий звонок. Посмотрев на экран телефона, Юнги хлопнул себя по лбу, предвкушая очередной разнос от Сухёна за свой побег. — Бог мой милостивый, сахарочек, ты снизошёл взять трубку. Парень цокнул языком, жалея, что этот хён сейчас не находится рядом, иначе он дал бы ему подзатыльник. — Хён, я же ещё вчера извинился, что не могу встретиться, так как уезжаю к родителям. — Засунь свои извинения в задницу, мне они по барабану. — Эй, ты не очень-то любезен. — Похуй, приезжай за мной. — Хён, ты головой что ли ударился? Я как бы не на соседней улице. — Да знаю я, не делай из меня дурачка. Я в аэропорте Тэгу. Жду! И только попробуй опрокинуть меня во второй раз! «Охуеть, он отправился за мной...» У Шуги первым желанием было срочно смотаться на другой континент от этого друга, ибо Сухёна и так слишком много обычно, его даже Хичоль со своей неуёмной энергией так не бесил временами. А уж если Минсу и Сухён познакомятся и объединятся, то Юнги точно не выживет, потому что они его доконают. Парень вообще не понимал, как, будучи таким спокойным и серьёзным, обзаводился чересчур энергичными и весёлыми друзьями? "Достану даже в Африке!" Сообщение от Сухёна в лайне так и полыхало даже на расстоянии, что Шуга, тяжко вздохнув, отправился за другом и очередной порцией наставлений, тот ведь не ограничится просто похлопыванием по плечу. Хоть поведение друга и вызывало у него частенько тошноту и недоумение, но Юнги ценил полную отдачу того, ведь не каждый прилетит из другого города, чтобы оказать вам поддержку, имея при этом кучу своих проблем. Шуга был рад, что у него, может, и немного друзей, зато они настоящие и надёжные.