The Goatman and the Girl with the Golden Leg

      Эймон Таргариен вышел из ворот замка Виль, босыми ногами отважно делая каждый шаг с единственной мыслью - "Не падай. Не спотыкайся. Не доставляй им удовольствие от знания того, насколько ты слаб. Помни то, что сказал Дейрон. "У вас есть дракон. Он стоит перед вами." Ты такой же дракон, как и Дейрон. Ты будешь нести своего Короля. Ты не споткнешься. Не давай этим проклятым дорнийцам ничего, над чем можно было бы посмеяться. Не давай им ничего."       Его ослабшие мышцы кричали о помощи, и он чувствовал, что его затрудненное дыхание обжигает легкие, но он не спотыкался. Несколько раз он наступал на острый край камня и чувствовал, как камень больно резал его ступни. Он не вскрикнул и даже не вздрогнул. Никакой реакции или признака слабости. Он не позволит им смеяться.       Некоторые дети насмехались над, бросая камни или яблоки, растущие на деревьях, что окружали крепость. Из-за его неряшливого вида и бороды, что успела стать невероятно длинной дети называли его Козлиным Лордом. Он задавался вопросом, был ли он похож на одного из серебристых козлов, которые обитали в горах, или на шерстистых пастухов, которые пасли их. Он не спрашивал. Большинство из них были теми же детьми, что бросали ему хлеб и яблоки, чтобы он мог есть и выживать, пока был здесь, качаясь над ямой с гадюками. Он даже успел узнать некоторые из их имён.       Когда Бейлор с почётным сопровождением от Принца Дорна прибыл в Замок Виль, Эймон хотел умолять своего кузена, чтобы тот немедленно уехал, вернулся в Королевскую Гавань, чтобы забыл, что Эймон когда-либо существовал, чтобы сказал Нейрис молиться за него, ибо он был лишь потерянной душой. Эймон знал, что лорд Виль потерял пятерых сыновей из-за вторжения Дейрона в Дорн. Лорд Виль рассказал ему эту историю, когда запер его в этой клетке.       "У меня было пять сыновей, до того как твой Король пришёл в Дорн. Пять. Теперь у меня есть пять каменных пирамид на склоне горы и нет наследников. Я никогда не освобожу тебя. Мне очень нравится такая мысль - иметь шесть пирамид и показывать людям, как я мочусь на твою могилу."       Но Эймон был в клетке и не мог рассказать Бейлору о каменном сердце лорда Виля или об опасности, что таится здесь. Эймон ничего не мог сделать, кроме как безмолвно наблюдать за происходящим. Бейлор показал письмо, написанное от руки принца Дорна. В письме говорилось о будущем союзе Дорна и Дома Таргариенов. Племянник и наследник Бейлора, Дейрон, женится на принцессе Мирих через семь лет, тем самым укрепив союз и мир в Семи Королевствах. В письме также указывалось, что принц Дорна настаивает, чтобы к королю Бейлору и его кузену сиру Эймону, который должен быть незамедлительно освобождён, относились вежливо, со всей честью и уважением, положенным посещающим его правителям из чужой страны.       Лорд Виль долго смотрел на письмо. А затем разорвал его и бросил в ноги Бейлору. «Если вы хотите освободить своего кузена - вот ключ. Освободите его."       Он бросил ключ Бейлору, и он приземлился прямо у его босых, грязных ног.       В этом момент, эскорт, который принц Дорна отправил сопровождать Бейлора, почувствовал неуважение не только к Королю, но и к своему собственному Принцу. Раздались звуки оголяющейся стали, но у лорда Виля было пятьсот человек, а в сопровождении Бейлора не больше двадцати. Эскорт был группой хорошо сложенных мужчин, верных рыцарей, готовых умереть за своего правителя, и они стояли на своем. Однако Бейлор заявил, что пролито достаточно крови, и Семеро защитят его.       Эймон видел взгляд глубоких фиалковых глазах своего кузена - взгляд человека, который слышит голос Богов, человека, который уверен, что законы природы к нему не относятся. Этот взгляд напомнил ему о Дейроне, брате Бейлора, когда он говорил о вторжении в Дорн, и об Эйгоне, его собственном брате, когда он говорил о женщинах и похоти, которая никогда не была утолена. Только тогда Эймон вновь обрел голос и стал умолять Бейлора, чтобы он вернулся в Королевскую Гавань и забыл о нем, чтобы вспомнил, что он был Королем, и королевство нуждалось в нем. Бейлор, однако, даже не слушал его. Вместо этого он опустился на колени, в грязь, со своей короной из цветов, и молча стал молиться.       Бейлор встал и вытащил льняную рубашку и штаны из сумки, чтобы скрыть наготу Эймона, как только он освободит его из клетки. В конце концов, нагота была грехом и позором для Семи. Бейлор крикнул ему, чтобы он не боялся, что Семеро защитят его и закроют пасти змеям, пока он будет добираться к нему сквозь яму.       Яма с гадюками была не шире пятнадцати или двадцати футов, но глубиной не менее пяти, а Эймон висел прямо над серединой. Лорд Виль рассмеялся, когда лестница прислонилась к стене и Бейлор забрался внутрь. В яме было не меньше ста корчащихся гадюк - черных, красных и пятнистых.       Сначала мерещилось, что Бейлор был прав, и Боги воистину закрыли пасти змеям. Он сделал несколько нерешительных шагов, с улыбкой не сводя глаз с Эймона.       Когда первая змея с шипением вскочила, чтобы укусить Бейлора за пятку, улыбка исчезла с его лица.       Бейлор все еще был Таргариеном и продолжил идти, глядя прямо на своего кузена, но все краски стёрлись с его лица и на нем появилось выражение неподдельного страха. К тому времени, как Эймон схватил его за руку, чтобы вытащить в безопасное место, Бейлор получил по крайней мере семь укусов на ногах и ступнях. Эймон взял рубашку, которую принес Бейлор, и разорвал ее на длинные кусочки, словно вдалеке услышав смех лорда Виля. Он привязал турникеты к ногам своего Короля, чтобы яд не распространялся по всему телу, но он знал, что ему нужно как можно скорее обезопасить себя.       Эймон натянул штаны и использовал полоску рубашки в качестве ремня, горестно осознавая, какой вес он потерял во время своего заключения. Он поднял Бейлора на спину и велел ему держаться. Бейлор всегда был тощим, а благодаря своим обетам и посту он был настолько легок, что Эймон понял, что он в силах унести его в безопасное место, даже несмотря на своё плачевное состояние. В следующее мгновение, Эймон прыгнул.       Он приземлился на краю ямы, но не сумел достаточно крепко ухватиться за край. Он сразу почувствовал, как сильно ослабла мощь его рук, и пожалел об этом импульсивном решении. Он карабкался, пытаясь найти силы, чтобы подтянуться. И в этот миг молодой рыцарь из эскорта Дорнийского принца прибежал ему на помощь. Он схватил Эймона за руку и поднял его вверх.       - Благодарю, сир, - Эймон будто со строны услышал как слова слетают с его уст, пока он смотрел на знамя молодого рыцаря - меч и падающая звезда на фиолетовом поле, - Благодарю, сир. Дом Таргариенов вознаградит Дом Дейнов за вашу доброту.       - Сир, я делаю это не из-за вознаграждения. Я делаю это ради моего принца. И потому что не оказать вам помощь, означало бы запятнать мою честь.       Эймон не хотел причинять никого вреда молодому человеку, поэтому не слишком долго продолжал разговор. Вместо этого он сосредоточился на своей цели - покинуть Замок Виль, благополучно доставив своего Короля в Штормовые Земли.       Проходя мимо лорда Виля, он бросил ключ от клетки ему в ноги и поблагодарил за гостеприимство.       Когда он вышел из ворот замка, он отнёс Короля на поляну у дороги, где прохладно и чисто протекала река Виль. Положив Бейлора у реки, он выпил свежей горной воды и задумался о том, что ему нужно делать. Бейлор застонал и помолился. Он поднял голову Короля и заставил его пить воду из его рук.       Эймон знал, что ему нужно укрытие. Если у Короля был шанс выжить, им непременно нужно было укрытие. Место, где он мог бы позаботиться о ранах Короля. Эймон почувствовал прохладный горный воздух на своей груди. Ему понадобится обувь и плащ. Им понадобится еда и огонь. Эймону также понадобится меч, чтобы он мог защитить Короля на этой вражеской земле. Черный Приют, первая крепость на пути к Штормовым Землям, должна была находиться через пятьдесят миль от Костяного Пути. На несколько мгновений Эймон задумался о том, как он сумеет пройти через сплошные горы без обуви, без припасов, даже без ножа, с королем, который страдает от многочисленных змеиных укусов. Это казалось невозможным, а вероятность того, что они оба умрут в этих проклятых горах, была неимоверно великой.       Он посмотрел на Бейлора и увидел, что Король тоже смотрит на него.       - Ваше Величество, как вы себя чувствуете? Вы в порядке?       - Эймон, ты должен звать меня Бейлор. В конце концов, мы кузены, - он добродушно улыбнулся, но вгзляд его был полу-стеклянным, а тело дрожало.       - Нам предстоит долгий путь, и я не знаю, как мы его преодолеем.       - Не бойся, Эймон. Я обещал Нейрис, что верну тебя, и я сдержу свое обещание. Я молился Матери, она защитит нас и благополучно доставит домой, - как только Бейлор произнес эти слова, он склонился и его вырвало на траву.       Эймон услышал некий шум и понял, что на поляне кто-то есть. У него не было ни клинка, ни меча, ничего, чтобы защитить себя или короля. Он протянул руку к холодной воде и поднял тяжелый камень, когда чья-то фигура появилась из-за деревьев.       Сначала Эймон подумал, что это юноша, стройный и тонкий. Но когда фигура приблизилась, он чётко увидел изгибы полной груди и округлых бёдер. На ней были узкие бриджи, наверняка для того, чтобы она могла ездить верхом и драться. Её волосы скрывались за платком, который не подпускал к ним солнечного света. На её бедре висел длинный кинжал, на спине сумка, а на ногах сапоги. Эймон всё ещё держал камень в руке. На одно мгновение, он подумал о том, чтобы одолеть её и забрать сумку, кинжал и сапоги. Это была не очень рыцарская мысль, и он сразу же пожалел о ней. Возможно, полугодовая жизнь в клетке превратила его в животное.       - Добрый день, друг, - она остановилась в нескольких шагах от него.       - Добрый день, Миледи.       Она рассмеялась.       - Похоже, вы пережили трудные времена. Твой друг выглядит так, будто он очень болен.       - Мой кузен и мой Король.       - Король..., - она посмотрела на него, - Конечно, это Король. Серебристо-золотые волосы. Кровь Древней Валирии. Завоевателей. Королям не везёт в Дорне. Вы, должно быть, плохо слушали свои уроки истории, раз пришли сюда.       - Это был не мой выбор. Я следую приказу Короля.       Она опустилась на колени рядом с Бейлором и бросила быстрый взгляд на Эймона, словно прося позволения. Он кивнул. Она посмотрела на укусы покрывающие его ноги и жгуты, которые Эймон сделал из полос рубашки, чтобы предотвратить распространение яда.       - Что его укусило? Змея была полностью черной или у нее на голове был красный бриллиант?       - Я не мог видеть, но в яме были оба вида.       - Хм..., - она начала рыться в своей сумке, - Виль бросил его в яму?       - Нет, Король пошел туда добровольно. Чтобы освободить меня. Я умолял его не делать этого. Я умолял его оставить меня и спасти себя. Лорд Виль угрожал людям Принца.       Она вытащила несколько трав из мешочка и смешала немного грязи в маленькой миске, делая пасту, а затем нанесла её на укусы. Закончив, она подняла взгляд на него, и Эймон заметил её выразительные, ярко-фиолетовые глаза, очень похожие на его собственные.       - Как насчет тебя? Тебя укусили?       У Эймона не было рубашки, а холод терпкими пальцами окутывал его тело. Его кожа начала покрываться мурашками, и он жалел, что Король не принес с собой плащ.       Женщина дотронулась до его груди, и он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, будто она имела странную власть над ним. Прищуриваясь, словно опытный ювелир-оценщик, она оглядела его с ног до головы.       - Как долго ты был в этой клетке?       - Я не уверен, но не менее трёх полных лун.       Так, будто по длине его бороды она могла определить, сколько времени он пробыл в клетке, она провела ладонью по его длинным, грязным волосам. Каждый раз когда она касалась его, он хотел велеть ей остановиться. Она была слишком бесцеремонна с ним, будто они вовсе не были незнакомцами. Он напомнил себе, что она, вероятно, была дочерью пастуха или охотника, не знавшая хороших манер.       - Мы должны отнести его в укрытие, - она говорила, складывая свои вещи обратно в сумку, - Здесь недалеко есть небольшая заброшенная хижина. Я могу проводить тебя туда. Ты достаточно силён, чтобы нести его? Он выглядит очень тощим, но ты не намного лучше.       Ее тёплая ладонь скользнула по его ребрам, и он почувствовал, как краснеет. Одна только Нейрис трогала его так. Один лишь раз, почти девять лет назад, за несколько месяцев до того, как она вышла замуж. Он схватил её за руку, останавливая.       - Почему я должен тебе доверять?       - Ты не должен, - их взгляды схлестнулись, словно два клинка, - Но если ты останешься здесь, ты замерзнешь до смерти. Если ты пойдешь со мной, есть надежда на то, что я тебе помогу. В конце концов, я слабая женщина, и даже ты в таком плачевном состоянии смог бы меня взять.       - Я даже не знаю твоего имени...       - Энни... Как зовут тебя?       - Эймон.       - Ну что ж, Эймон, если ты в силах его поднять, то нам нужно пройти всего несколько миль по этому пути. Быть может, меньше.