Орхидея в ночи

Возможно ли влюбиться с первого взгляда? Чуть раньше Лань Сы Чжуй затруднился бы ответить на данный вопрос. Но сейчас ответ определенно был положительным. Кажется, влюбляться подобным способом, а потом страдать, это у них семейное. Лань Сы Чжуй в мельчайших подробностях помнил тот день, когда все началось. Второму молодому господину Цзинь было всего тринадцать, когда Лань Сы Чжую уже исполнилось шестнадцать. Они встретились на горе Дафань, во время первой ночной охоты близнецов Цзинь. Признаться, он не сразу смог отличить одного от другого. Только увидев их в действии, можно было понять, кто есть кто. Старший – Цзинь Лин, отлично владел как луком, так и мечом. Младший, Цзинь Жулань – управлялся только с луком, да и то не очень. Родители мальчиков слишком быстро покинули этот мир, поэтому они делили одно имя на двоих. Младший брат всегда был позади старшего. Чтобы они не делали, Цзинь Жулань всегда был в хвосте. В свои юные года он уже снискал среди заклинателей славу неудачника. Хорошо, что их двое, шептались злые языки, если бы родился только младший, не видать ордену Лань Лин Цзинь процветания. В руках этого простофили он бы развалился в одно мгновение. Правда говорилось это все с опаской. Главы орденов Цзян и Цзинь имели прекрасный слух, и не оставляли подобные оскорбления в адрес их младшего племянника без внимания. А еще был Цзинь Лин, который при любом поползновении (будь оно во зло, или же во благо) в сторону своего младшего брата тут же хватался за отцовский меч. В общем, второй молодой господин Цзинь был надежно защищен по всем фронтам. Муха не пролетит, куда уж Лань Сы Чжую. Он мог надеяться лишь на мимолетные взгляды. Хотел бы он лишь раз коснуться его, но лезвие Суй Хуа было остро, а Цзинь Лин неустанно бдил. А еще нужно отметить, что Цзинь Жулань не испытывал ненависти к Вэй У Сяню. Скорее, для него он являлся далеким родственником, никогда не приезжавшим на их с братом дни рождения. В некоторым смысле он принял его с теплотой, когда узнал, кто на самом деле кроется под личиной Мо Сюань Юя. Даже удержал Цзинь Лина от размахивания мечом. Цзинь Жулань был немножечко другим, ему были чужды подростковая импульсивность и мечтательность. Казалось, что он намного старше своего возраста. Он был слишком рассудительным для тринадцатилетнего ребенка. Жаль только Лань Сы Чжуя он не замечал. Там, на горе Дафань, их взгляды пересеклись всего на мгновение. И этого хватило, чтобы Лань Сы Чжуй утонул в светло-серых омутах. Сердце предательски ускорило ритм, жар бросился в лицо, и воспитанник Хань Гуань Цзюна взмолился, чтобы никто не заметил его состояния. Но все отвлеклись на появление Призрачного генерала, а потом они как-то незаметно оказались по разные стороны. Цзян Вань Инь и Хан Гуань Цзюнь не поделили молодого господина Мо и чуть не сошлись в драке. У Цзинь Жуланя только и было забот, что удерживать на месте дядю и брата. - Пожалуйста, дядюшка Мо, - жалостливо просил он, - не дразните дядюшку Цзяна. - Да что ты любезничаешь с этим обрезанным рукавом? - возмущался Цзинь Лин. – Или ты уже забыл, что он… Но никто не успел узнать, что же все таки сделал Мо Сюань Юй. Жулань побледнел, и стремительно зажал рот брата рукой, а глаза главы ордена Цзян так полыхнули молнией, что его старший племянник втянул голову в плечи и поспешил отойти от дяди как можно дальше. В тот раз все закончилось благополучно. Хан Гуань Цзюнь и Цзянь Вань Инь смогли относительно мирно разойтись в разные стороны. Лань Сы Чжуй только и успел заметить, как за крепкой спиной в фиолетовом ханьфу мелькнули собранные в хвост шелковые волосы. Позже они встретились вновь в городе И. Было видно, что Цзинь Жулань напуган и готов бежать без оглядки, прихватив с собой брата. Но старший из близнецов с бараньим упорством шел напролом, а младшему только и оставалось, что семенить за ним. Лук против ходячих мертвецов эффективное оружие, но лишь при условии, что использовать его нужно на расстоянии. В их ситуации это было просто невозможно. Пришлось срочно отступать. - Ах! - Цзинь Жулань чуть не упал, споткнувшись о так не вовремя подвернувшийся камень. Слава Гуаньинь, Лань Сы Чжуй успел подхватить его под локоть. Сам того не осознавая, он держал его за предплечье до тех пор, пока они не добрались до похоронной лавки. И даже не сразу понял, что означают волнообразные движения бровями господина Мо Сюань Юя, пока Цзинь Лин грубо не ударил его по ладони. - Держи свои руки при себе, - прошипел он. - Спасибо, - чуть смущенно, прошептал Цзинь Жулань, легко улыбаясь. Лань Сы Чжуй почувствовал, как к скулам приливает кровь, но нашел в себе силы кивнуть. На протяжении всего их прибывания в городе И воспитанник Хань Гуань Цзюня старался держаться к второму молодому господину Цзинь как можно ближе. Так в случае чего он бы мог заслонить его своей спиной. Хорошо бы при этом не сталкиваться с Лань Цзинь И и не спасать свою шею от лезвия Суй Хуа. Может быть многие и не заметили, но Хань Гуань Цзюнь явно был не в себе, когда связал запястья молодого господина Мо своей лобной лентой. Его карие глаза блестели, а походка была нетверда. Лань Сы Чжуй и не знал, что господину Лань нравятся мужчины. Тогда ничего предосудительного не будет, если Лань Сы Чжуй будет думать о Цзинь Жулане не как о друге? - Ах, - вздрогнул Цзинь Жулань, когда они столкнулись в темном коридоре гостиницы, - это ты, Лань Сы Чжуй. Я услышал шум и вышел посмотреть, что же случилось. - Это из комнаты наверху. - Это же комната… - юноши переглянулись и смущенно отвернулись друг от друга. – Думаю не стоит узнавать, чем они заняты. Эм… Ну… Я пойду. Спокойной ночи, Лань Сы Чжуй. - Постой, - поддавшись порыву души, он поймал Цзинь Жуланя за руку. – Ах… Я… Второй молодой господин Цзинь хихикнул и, подавшись вперед, оставил на щеке Лань Сы Чжуя нежный поцелуй. В момент, когда Цзинь Жулань отстранился, взгляды юношей пересеклись. При свете луны светло-серые глаза младшего из близнецов Цзинь так прекрасно сверкали, а губы были так маняще приоткрыты, что Лань Сы Чжуй не сдержался. Он в упоении приник к ним, по-детски касаясь легким поцелуем. А затем еще, и еще, и еще, и еще… Цзинь Жулань был не против, он охотно отвечал на каждое из прикосновений. В мгновение, когда их языки переплетались между собой, Лань Сы Чжуй почувствовал слабую нотку фруктового вина. Это вскружило ему голову еще сильнее. Цзинь Жулань и сам лишал разума воспитанника ордена Лань не хуже вина. Лань Сы Чжуя наполняло счастье. Его чувства были взаимны. Юноши так увлеклись друг другом, что не услышали ни скрипа половиц, ни звука шагов. И Лань Сы Чжуй чуть не поплатился за свою невнимательность. Суй Хуа пролетел мимо, только чудом не задев влюбленных, и разбил окно. Такой ругани Лань Сы Чжуй на своем веку еще не слышал. Цзинь Лин костерил его на чем свет стоит. Наверное, каждого жителя поднебесной достиг его крик. - Ты! Да как ты смел… Моего брата… - захлебывался возмущением старший из близнецов Цзинь. – Готовься к смерти! И он непременно бы исполнил свою угрозу, если бы не Цзинь Жулань. - Дагэ, - от смущение он весь покрылся красными пятнами, - пожалуйста не надо. - Молчи, - шикнул на него Цзинь Лин, - с тобой я потом поговорю. Лучше я снесу ему голову, чем дядя забьет его Цзы Дянем. У Лань Сы Чжуя от такой перспективы по спине пробежались мурашки. - Но, Дагэ, - дернул его за рукав Цзинь Жулань. – Остановись. Если ты меня любишь, немедленно прекрати все это. Иначе… Иначе я… перееду в отдельные покои. Вот. Цзинь Лин пораженно смотрел на брата, и хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. - Этот, - он ткнул пальцем в растерянного Лань Сы Чжуя, - тебе что, дороже меня? Цзинь Жулань стоял, как в воду опущенный. Цзинь Лин еще раз оглядел воспитанника ордена Гу Су Лань, и прежде, чем удалиться фыркнул: - Тоже мне, святоша. И громка топая, удалился. Весь момент был испорчен. - Прости моего брата, - попросил Цзинь Жулань, нежно сжимая руку Лань Сы Чжуя. – Он не со зла, просто сильно переживает за меня. Было видно, что он разрывается между Цзинь Лином и Лань Сы Чжуем. Воспитанник Хань Гуань Цзюня чуть нагнулся и на долгое мгновение прильнул к зацелованным губам Цзинь Жуланя. - Спокойной ночи, - прошептал он, оставляя легкий поцелуй в уголке губ. Цзинь Жулань чуть улыбнулся и неохотно, но все же отпустил его руку. На следующее утро расставание прошло слишком уж быстро. Цзинь Лин был нетерпелив в своем желании уйти, и возлюбленные не смогли перекинуться и парой слов. Но им явно благоволила удача. Уже через пару дней они встретили вновь, в Башне Кои. Старшие ушли на собрания, Цзинь Лин ругался с Лань Цзин И. А Цзинь Жулань, пока никто не обращал на них внимание, потянул Лань Сы Чжуя в сторону, подальше от спорщиков, к морю из белых пионов. Аромат цветов мешал здраво мыслить, а над головой простиралось звездное небо. Пионы скрывали двух влюбленных от посторонних глаз. Губы А-Жуланя припухли от поцелуев, а Лань Сы Чжу никак не мог насытиться, словно брел по пустыне не один месяц и наконец нашел колодец, полный живительной прохлады. Его рука осторожно скользнула за пазуху ханьфу из золотой нити, почти невесомо поглаживая грудь. Он приспустил его с плеча, и рука продолжила свой путь. Лань Сы Чжуй почувствовал, как дрогнул А-Жулань, когда его ладонь легла ему на талию. Он провел ею по бедру, даже через одежду ощущая жар тела возлюбленного. Лань Сы Чжуй и сам держался из последних сил. Стыдно признаться, но он до боли в паху желал второго молодого господина Цзинь, и ответные ласки А-Жуланя только подогревали страсть в его крови. Но желанию так и пришлось остаться лишь желанием. В Башни Кои подняли тревогу - Вэй У Сянь вернулся. Время, что они не виделись, показалось Лань Сы Чжую вечностью. А когда все же свиделись, он понял, что значит настоящее отчаяние. - А-Сы Чжуй…- с трудом прошептал А-Жулань и пал Лань Сы Чжую на руки. Дыхание с трудом можно было услышать, сердце билось ужасно медленно, а ци еле циркулировала в его теле. Цзинь Жулань находился между жизнью и смертью. Храм Гуаньинь ордена Юнь Мэн Цзян был в руинах. Никто ничего не желал объяснять, но Лань Сы Чжуй был благодарен Цзинь Лину и Цзян Вань Иню за то, что позволили ему играть для А-Жуланю песнь «Покоя». Второго молодого господина Цзинь не стали хоронить. Вэй У Сянь настоял на этом, заявив, что его младший племянник все еще жив. Его положили в гроб, полный орхидей, и поставили его в храме предков Башни Кои. Лань Сы Чжуй уже практически жил в храме предков семьи Цзинь. Он играл «Покой», стирая подушечки пальцев в кровь. Когда он узнал, что же все-таки случилось в тот день, его обуяла злость, которая не должна быть свойственна адепту ордена Гу Су Лань. Если бы Цзинь Гуан Яо был жив, то Лань Сы Чжуй обязательно вызвал бы его на поединок. В голове не укладывалось, как родной дядя мог возжелать собственного племянника. Тем более, А-Жулань уже принадлежал Лань Сы Чжую всем сердцем. Он был его, и отдавать свою орхидею Лань Сы Чжуй был не намерен. С каждым прожитым днем надежда истончалась все больше и больше. Прошел год, два, три… пять. А Лань Сы Чжуй все продолжал играть на гуцине, сидя рядом с Цзинь Жуланем. Иногда он ловил на себе жалостливые взгляды Хан Гуань Цзюня, второй нефрит клана Лань не по наслышке знал, какого это – ждать любимого, который уже ушел из этого мира. Это у них семейное. Его больше нет. Все так говорили. Но Лань Сы Чжуй не верил. Просто не хотел. А-Жулань еще дышал, и его сердце, пусть и слабо, но все же билось. Это случилось осенью. По крыше храма предков ордена семьи Цзинь стучал ливень. Природа готовилась ко сну, и деревья меланхолично теряли свои листья, трава пожухла, многие птицы покинули эти края. На Лань Сы Чжуя напала тоска. Он представил, что А-Жулань не лежит в деревянном гробу, среди орхидей, а поехал на обучение в орден Гу Су Лань, как и его старший брат. Сколько дней и вечеров они могли бы провести вместе. А-Жулань непременно остался бы в Облачных Глубинах, Лань Сы Чжуй обязательно бы водил его на каждый праздник в город Цайи. Он обязательно сделал бы его самым счастливым. Соленая капля упала на струны гуциня, и Лань Сы Чжуй прекратил игру. Глаза застилала влага, а сердце раздирала скорбь. Он смотрел на бледное лицо Жуланя. Оно походило на фарфоровую маску. Лань Сы Чжуй мягко прильнул к холодным губам, безнадежно силясь передать любимому свое тепло. И испуганно отстранился, когда вздох срывается с губ А-Жуланя. Лань Сы Чжуй смотрит, как подрагивают пушистые ресницы, как открываются его светло-серые глаза. Смотрит и не верит. - Мгх, - стонет Цзинь Жулань, пытаясь придать затекшему телу сидячее положение. Лань Сы Чжуй подскакивает и помогает ему подняться. Он держит любимого за запястья, и сердце бьется чаще от мысли, что его пульс хорошо прощупывается, а в светло-серых глазах искрится радость. - А-Сы Чжуй… - севшим голосом сказал А-Жулань. – Мне так холодно, согрей меня. И Лань Сы Чжуй понимает, что любимого действительно бьет дрожь. Он судорожно сжимает его в объятиях, сминая золотые одежды и нежные орхидеи, передавая ему свою духовную энергию. - Как же ты так, - шепчет Лань Сы Чжуй, целуя любимого в макушку. - Я случайно потратил слишком большое количество баллов. - Что? - Эм… то есть… Я потратил слишком много духовной энергии. Поцелуй выходит смазанный и жадный. Пять лет разлуки успели потрепать сердце Лань Сы Чжуя. О том, чтобы сдерживаться, и речи быть не может. Пол храма отдает холодом, но это не важно. Каждый новый поцелуй становиться все глубже и глубже предыдущего. Губы Лань Сы Чжуя спускаются ниже, прокладывая дорожку из поцелуев по холодной шее, а руки, не стесняясь, избавляют Цзинь Жуланя от ненужного ханьфу. Он оставляет поцелуи на его плечах и прикусывает розовые бусинки. - Ах, Сы Чжуй… - стонет А-Жулань, когда пальцы любимого проникают в узкое колечко мышц. Лань Сы Чжуй старается сдержать себя и двигать пальцами плавно. Он с облегчением чувствует, как любимый теплеет. Он оставляет несколько собственнических отметок на груди и шее А-Жуланя, прежде чем уложить его на расстеленные одежды. Лань Сы Чжуй избавляет его от штанов и проводит языком от колена до сокровенного места. Плоть любимого становится тверже, стоит только оставить на ней поцелуй. Глаза А-Жуланя затуманены желанием, а щеки налиты румянцем. Он стонет и в предвкушении разводит ноги шире. Жар окутывает возлюбленных. Лань Сы Чжуй направляет уже давно налившуюся кровью плоть в узкое колечко мышц. Внутри А-Жуланя узко и горячо. Лань Сы Чжуй начинает двигаться плавно, водя рукой по плоти любимого, А-Жулань протяжно стонет и сжимает в руке накидку с плывущими облаками. Толчки набирают темп, становясь все быстрее и жестче. Разрядка у возлюбленных происходит одновременно, и Лань Сы Чжуй изливается внутрь А-Жуланя. Он вытирает перепачканную руку о не до конца спущенные штаны и тянется к лобной ленте. Стоит только потянуть, и она легко соскальзывает с головы. Лань Сы Чжуй тяжело дышит и подрагивающими пальцами завязывает свою лобную ленту на запястье А-Жуланя. - Пожалуйста, - шепчет он, обнимая любимого, - не исчезай больше. - Теперь – никогда, - улыбается А-Жулань, прижимаясь теснее к Лань Сы Чжую. А вой ветра и шум ливня заглушают новую волну стонов.