Орхидея в ночи

Любил ли Цзинь Гуань Шань своего младшего сына? Нет, однозначно нет. Цзинь Лин был его позором. Мальчишка с рождения был слаб здоровьем, не мог управляться с мечом и луком, плохо усваивал науки. Он являлся лишь бледной тенью своего старшего брата. Если бы он был девушкой, то её можно было бы выгодно выдавать замуж за наследника Лань, Не, а может даже и Вень, не имеет значения. Когда младший сын попадался ему на глаза, он думал, что стоило избавиться от него ещё в младенчестве. Цзинь Лин был совершенно бесполезен, с него просто нечего было взять, и он ничего не мог дать ордену. Совершенно бесполезная вещь. Цзинь Гуань Шань с радостью бы избавился от неё, но малейшее поползновение в сторону Цзинь Лина, и жена со старшим сыном поднимут ужасный шум. Так что проще было позволить второму сыну ходить по земле ордена, чем выкинуть его. Но кто больше, чем Цзинь Лин, доставлял ему проблем, так эта жена... - Дорогая, пожалуйста успокойся, - умоляюще говорил он, когда супруга в очередной раз закатила скандал, ворвавшись в его покои. - Я правда не посещал сегодня бордель. - Не заговаривай мне зубы, - шипела она, тыкая мужу в лицо изящным веером. - Ты можешь обманывать своих девок, но не меня. И вот как она все узнает? Такое ощущение, что госпожа Цзинь чует, стоит ему только взглянуть в сторону прелестных искусительниц. - Попробуй только ещё хоть раз переступить порог борделя, - она угрожающе понизила голос, - и я устрою скандал на всю Поднебесную. Она захлопнула за собой двери с такой силой, что Цзинь Гуань Шаню показалось, будто содрогнулся весь Благоуханный Дворец. Мужчина скрипнул зубами. Послала же Гуаньинь ему столь скверную женушку. Вот повезло главе ордена Гу Су Лань, его жена ушла в мир иной, и никто его больше не беспокоит, а он в свою очередь этим даже не пользуется. В отличие от него, Цзинь Гуань Шань однолюбом не был, и воздерживаться был не намерен, нужно только придумать, как уединиться с женщиной незаметно от жены. Что ж, если госпожа Цзинь так хочет, то он не перешагнет порог борделя, и в Башне Кои хватает прелестниц. Но все его планы пошли прахом. Любовницы из обеспеченных семей не желали зажиматься с ним по углам, пусть даже и с главой ордена, а служанки боялись госпожу. Сначала он воспринимал это, как незначительную помеху, но когда число всех женских душ, согласных разделить с ним ложе, приблизилось к нулю (а это считай все женское население Башни Кои), то в нем вспыхнула злость. Вот уже неделю он не предавался любовным утехам, это сделало его раздражительным и стерло улыбку с холеного лица. А госпожа Цзинь, наоборот, становилась все веселее и веселее. Ему нужно было как можно скорее снять напряжение. Он провел бессонную ночь, думая, как выйти из этого скверного положения. И нужное решение все же было найдено – нужен был человек, который в любом случае будет молчать. На ум пришел только один вариант: Цзинь Лин. Цзинь Гуань Шань пришел в комнату младшего сына, когда Благоуханный Дворец погрузился в сон. В свете луны молочная кожа сына словно светилась изнутри, она была мягкой и бархатной. Не каждая женщина обладает такой. Энергия ци Цзинь Гуань Шаня циркулировала по телу пробудившегося Цзинь Лина, не позволяя тому здраво мыслить. Губы юноши оказались на вкус гораздо слаще, чем он предполагал, а тело просто плавилось в умелых руках. Цзинь Лин тихо постанывал, когда естество Цзинь Гуань Шаня касалась заветной точки внутри его лона. В воздухе витал запах розового масла, он мешался с запахом тела Цзинь Лина, лёгким ароматом орхидеи. Цзинь Гуань Шань вдыхал его, проводя носом от тонких ключиц до мягких губ. Эта ночь оказалась лучше, чем он ожидал. За завтраком Цзинь Лин выглядел неважно, словно не спал всю ночь. Он был молчалив и неохотно отвечал на вопросы взволнованных госпожи Цзинь и Цзинь Цзы Сюаня. Цзинь Гуань Шань скрыл улыбку за веером. Даже если Цзинь Лин и вспомнит, что случилось прошлой ночью, то вряд ли откроет свой рот. На следующую ночь Цзинь Гуань Шань решил провести в одиночестве, чтобы вызывать меньше подозрений, но легкий аромат орхидеи будоражил его память, и он не сдержался. - Пожалуйста, не надо, - всхлипнул Цзинь Лин, стоя перед отцом на коленях. Кто же знал, что сын не забудется сном этой ночью. Но Цзинь Гуань Шаня это остановить не могло. Он погладил младшего сына по щеке, стирая прозрачную слезу. - Послушным ты мне нравишься больше, - усмехнулся Цзинь Гуань Шань. Чужая энергия ци проникала в тело Цзинь Лина. Его взгляд становился все более стеклянным, и вскоре он уже послушно распахивал полы ночного халата отца, обхватывая губами его плоть. Он, как и прошлой ночью, пах орхидеями и тихо постанывал, принимая в себя Цзинь Гуань Шаня. Теперь это повторялось каждую ночь, стоило только Благоуханному Дворцу погрузиться в безмолвие. Скользкая от масла плоть входила в узкое колечко мышц. Внутри сына было не так, как в женщине, ощущение разительно отличались. Было гораздо уже и жарче. Иногда Цзинь Гуань Шань не мог сдержаться и оставлял синяк или засос на теле сына, один раз даже ранил, взяв слишком быстрый темп. Цзинь Лин стал опасаться собственного отца и обходить его десятой дорогой, а Цзинь Гуань Шань разыгрывал прежнюю холодность, но в тайне желал поскорее вновь ощутить мягкость губ сына и запах его тела. Ах, если бы он был чуть живее, подумал Цзинь Гуань Шань, но так и не перестал дурманить сознание Цзинь Лина. Тот просил, умолял и обливался слезами, но Цзинь Гуань Шаню было все равно. Он вдруг возжелал того, о чем никогда не задумывался. Он хотел ответного тепла, хотел ответа на свои ласки. Для него были несвойственны партнёры на продолжительное время, но он желал ощущать под собой Цзинь Лина ночь за ночью, и чем больше он этого желал, тем хуже становилось состояние его младшего сына. Он напоминал неупокоенного духа. Бледная кожа, темные круги под глазами, худой и вздрагивающий от каждого шороха, словно загнанный в угол зверек. Один раз Цзинь Гуань Шань услышал разговор сыновей. - Да что в конце концов с тобой происходит?! – вскрикнул Цзинь Цзы Сюань и был поражен, когда вместо ответа брат впал в истерику. Такая реакция сына разозлила Цзинь Гуань Шаня. Да как он смеет получать от него ласки и быть не рад этому? Этой же ночью он не сдержался и взял сына жёстко, без подготовки, масел и поцелуев. Следующим днем он его не видел, сын целый день провел в своих покоях. Угрызения совести – это не для Цзинь Гуань Шаня, но даже ему стало не по себе, когда нашел Цзинь Лина в том же состоянии, в котором оставил. Он был готов исполнить любое желание сына, утешить его и подарить целый мир, лишь бы иметь возможность и дальше вдыхать аромат орхидеи и ощущать вкус его бархатной кожи. Но этот порыв был прерван Суй Хуа. Лезвие легко пронзило его грудную клетку. Кровь пошла горлом, и, с трудом обернувшись, он увидел наполненные яростью глаза своего старшего сына. Сожаления не тронули ни душу, ни сердце Цзинь Цзы Сюань. Его нисколько не смущала кровь отца на своих руках. Последнее, что видел Цзинь Гуань Шань, это Цзинь Цзы Сюаня, сжимающего в объятьях его Цзинь Лина, младший сын хватался за брата, словно за последнюю надежду, и даже не удостоил отца взглядом. Цзинь Цзы Сюань возглавит орден Лань Линь Цзинь, скрыв правду об истинной причине смерти отца. Он не будет даже в мыслях поминать этого грязного человека, только всю свою жизнь корить себя за то, что пришел слишком поздно. Теперь у него была лишь тень прежнего Цзинь Лина. Младший брат закрылся и себя уже не помнил…