Другой мир

— Он так и не пришел в себя? — Всемогущий спрашивает крайне аккуратно, так как понимает, насколько Мидория сейчас волнуется за Бакуго. Конопатый поднимает глаза на мужчину, едва заметно качнув головой, продолжая разглядывать свои, покрытые шрамами, руки. Прошла уже порядком неделя, а блондин так и не проснулся. Что врачи, что Исцеляющая Девочка — все разводят руками. Состояние парня стабильное, но иногда он начинает дергаться, болезненно хрипя, а совсем недавно, например, когда Изуку пришел проведать его в лазарет, Кацуки даже плакал, чуть поскуливая и что-то шепча. Мидории не впервой видеть, как его друг детства плачет и он не особо этому удивился, но поспешил хоть как-то того успокоить, проведя рядом всю ночь, стирая слезы и слегка поглаживая голову, что, как кучерявому показалось, сработало. Учителя не были против того, что Мидория практически не отходит от Бакуго, да и одноклассники тоже старались его понять. Участь блондина постигла еще несколько учеников, но они пролежали без сознания буквально пару дней и по их рассказам сложно поверить в действительность. Киришима подробно описал, что было, так сказать, по ту сторону. Изуку был не менее изумлен, когда узнал, что Кацуки связался и даже доверился его копии. По догадкам героев, они действительно попали в параллельный мир, но только сознанием — тело осталось здесь. — Возможно, это причуда какого-то человека, с которым Бакуго мог совершенно случайно столкнуться в будние дни. Вот только мне непонятно, почему и другие пострадали, — Тошинори яростно пытался осознать вообще смысл всего происходящего с подростком, но каждый раз, поднимая на Изуку взгляд, мужчина понимал, что тот его даже не слушает, — Думаю, тебе сейчас хочется сходить к нему? Не стану тебя задерживать, — парень вздернул голову, растерянно хлопая глазами. — Простите, я просто задумался, — Изуку много раз старался пересилить это тягучее чувство беспокойства за Кацуки, ведь последний только это и повторял всю их жизнь: постоянно кричал, что Мидория — никто и приближаться к нему не смеет, а то, что они буквально с пеленок друг друга знают — ничего не значит, — Да, мне правда хочется побыть с Каччаном, хоть и если он все же очнется, то взорвет меня, — конопатый хмыкнул на собственные слова: в какой-то степени ему не хватает этих криков и угроз, простых пожеланий скорой смерти. Он привык ко всему этому и теперь, когда стало так тихо, сердце начинает сжиматься от страха, что блондин и вовсе больше не проснётся, — я, наверное, все-таки пойду, — Яги на это только в удивлении выгнул бровь: кажется, он никогда не поймет отношения между этими парнями, как бы не старался. Изуку пытается не шуметь, когда заходит в палату, хоть и знает, что Бакуго все равно не слышит ни единого шороха. Конопатый подходит ближе к койке и усаживается на недавно пододвинутый им самим стул, немного неуверенно тянется к руке блондина и проводит кончиками пальцев, почти не касаясь прохладной кожи. Мидория чувствует себя дураком, когда приходит и вот так сидит часами, или даже сутками, совершенно не парясь за время, проведенное со старым другом. — Каччан, не уверен, слышишь ли ты меня, но, по крайней мере, сейчас я могу высказать тебе все, что думаю и при этом ты не попытаешься меня убить, — парень глупо улыбается, заглядывая в умиротворенное лицо блондина, что даже и дюймом нерва не дрогнуло, оставаясь непривычно расслабленным. Изуку недавно начало казаться, что складки, вечно присутствующие меж светлых бровей, полностью исчезли, — Знаешь, сегодня на тренировке все так энергично работали и часто ставили тебя в пример: «А Бакуго бы сильнее ударил», или: «а Бакуго бы сделал так» — они очень волнуются за тебя, — парень не станет упоминать себя с остальными, ведь Кацуки это не нужно. Он бы не хотел слышать, что Мидория опять, в который раз, боится за него. Но, как бы веснушчатый себя не ругал, перестать находиться рядом он не может. Посильнее сжимая бледную ладонь, Изуку сгибается пополам, чувствуя в груди что-то колючее, что постоянно начинает давить изнутри, словно пытаясь сломать солнечное сплетение. Парень сдавленно мычит, сминая в кулак ткань пиджака школьной формы, сухо сглатывая. Это плохо, как понял Мидория, и ничем хорошим для него не кончится, если сердце не перестанет так ныть от страха и жгучего волнения. Этих чувств, что испытывает кучерявый мальчишка хватит на целый город, если не на два даже. — Так и сидишь тут? — кудрявый дернулся, услышав знакомый голос почти над головой, быстро обернувшись. Киришима улыбнулся, пододвигая еще один стул, устроившись рядом с одноклассником, — Прости, если напугал, — рыжий видел в каком состоянии Мидория, но предпринимать попытки поговорить по душам и не думал начинать, ведь, хоть и за короткое время обучения с этим парнем, всего какой-то год, он узнал, что конопатый не из тех, кто может так просто раскрыть истинные чувства. — Нет, что ты, все нормально, — Изуку натянул привычную для всех мягкую улыбку, от чего рыжий заулыбался шире. И вот пожалуйста — маска «я в порядке, даже пускай это не так». Эйджиро помнит все досконально, от начала и до конца, но до сих пор не может поверить, что все это было почти взаправду. К тому же, ему и его друзьям пришлось пережить собственную фальшивую смерть, хотя по ощущениям не такая уж она и ненатуральная была — все вполне полноценно и больно. Когда в прямом смысле ты сам себя связываешь, пытаешь до потери болевых ощущений, а потом, полив все бензином, поджигаешь — ужас, да и только. Парень еще чувствует несуществующие ожоги, хотя никто из врачей так ничего и не нашёл на телах подростков. Только моральный шок и долгая истерика у некоторых. — Не бойся так за него. Там он показывал себя не меньше сосредоточенным и, в принципе, уравновешенным, хорошо оценивая ситуации. Так что даже отсутствие причуды его не сломало и, возможно, он скоро очнется, — Киришима старался поднять в Изуку хоть чуть-чуть надежды, видя как парень совсем скис, будто Кацуки одной ногой в могиле. Если они оттуда выбрались после смерти, значит, и Бакуго должен очнуться так же, или как? Вариантов нет ни у учителей, ни у жертв данной чертовщины. — Я не знаю, что, или кто, его там держит и мне плевать, как он оттуда вернется. Я просто хочу, чтобы Каччан наконец открыл глаза, как обычно нахмурился, обругал меня в своей стандартной манере. Да я бы даже дал себя избить, но терпеть это я уже не в силах, — Мидория не скрывает слез, что мгновение и уже текут по его покрасневшим от подскочившей истерики щекам. В проеме двери показываются остальные члены их класса, совершенно бесшумно заходя по очереди, — Какой же он чертов эгоист: сам мне сказал больше не беспокоиться о нем, но я не могу. Он вынуждает меня, и поделать мне с этим нечего, — Изуку переходит на хрип, но не останавливается, не обращая на окруживших его подростков, что с сочувствием поглядывали в его сторону. Резко поднявшись, парень нависает над чужим телом, крича тому прямо в лицо, — Если ты так хочешь, чтобы я перестал бояться за твою самоуверенную задницу, то тебе придется наконец проснуться и заставить меня, бесчувственный ты кретин! — блондин и бровью не повел, что и добило остатки самообладания и нервов Мидории. — Мидория, перестань, он от этого не очнется, — веснушчатого буквально оттаскивали от Кацуки, но долго сопротивляться от не стал, извиняясь и покидая комнату, с силой вытирая глаза до покраснения, хотя они и так распухли, а белки налились кровью. Еще немного, и Изуку не сможет спокойно ходить туда-сюда. Сам пойдет и найдет того человека, что все это учудил и, если понадобится, силой заставит все исправить.

***

— Ты уверен, что они здесь? — пробираясь через темный с полуразрушенными стенами коридор, Кацуки обернулся к идущему за ним Изуку, что лишь кивнул. Они не могут упустить возможность прижать тех ублюдков, что ударили блондину по больному. Именно поэтому им приходится идти по сырому помещению, через раз морщась, вдыхая вонючий воздух, что как на зло отдавал неприятным привкусом, оседая на языке, — Блядство, будто других мест не нашли, чтоб их. — Как по мне — это идеальное место для убежища, — блондин кинул на парня раздраженный взгляд, говоря всем видом, чтобы тот заткнулся, — и что ты собираешься делать, если все же мы поймаем тех ребят? Странно, но я не хочу все доводить до кровопролития. Может, можно… — За-тухни, — шикнул Бакуго, неожиданно развернувшись к Изуку, из-за чего последний не рассчитал и налетел на блондина, — Я их голыми руками, каждого по отдельности, передушу и только рад этому буду. Если ты боишься — можешь подождать снаружи, маленьким никчемным задротам нечего смотреть на столь страшные вещи, — Мидория был не прав, когда думал, что Кацуки не сможет поднять на кого-то руку с намерением лишить жизни. Кажется, после потери близких людей подрывник, как и другой нормальный человек, желает отомстить, и ничто его не остановит, — А теперь, когда ты закончил ныть, предлагаю прикрыть рот и идти дальше. Любезности блондину не занимать. То, как он выражается немного заставляет задуматься и не нарываться лишний раз. Изуку готов прикрывать тыл парня до последнего, если даже это может для него плохо закончиться. Комната, в которую подростки вошли и где, по идее, должны быть их жертвы, была на удивление пуста. Кацуки на ровном месте, естественно фигурально, едва не взорвался, яростно метаясь из угла в угол, проверяя везде, может, те ублюдки спрятались, что не оказалось правдой, в конец понимая, что помещение пусто. — Суки, — кулак с характерным звуком ударился в стену. Если говорить мягко, то Бакуго был в бешенстве, — когда они успели свалить? — Мидория тихо стоял в стороне и просто старался не дышать, дабы не попасть под гнев в порыве ярости: в прошлый раз было больно, — Вот же пакость, — приглушенный грохот сзади, со стороны двери, заставил блондина обернуться, застав лежащего на полу без сознания Изуку и четыре знакомые морды, что при виде Кацуки поначалу удивились, но потом без каких-либо слов их рыжий выпустил в него дротик, — какого… — не успевает он даже нормально сообразить и собрать в кучу происходящее перед глазами, его ноги начинают неметь и подкашиваться. Лишь нащупывает ватной рукой маленький флакончик с иголкой, вытаскивая его, но взгляд плывет, из-за чего разглядеть ничего не получается. Пару секунд шатаясь, и Бакуго проваливается в темноту, где-то на заднем плане слыша что-то на подобие «отдохни». Сколько блондин прибывал в мире «все темно и непонятно», он не знал, да и не думал, что от значения времени что-то зависело. Только постепенно возвращающееся к нему осязание привело следом и тугую боль в стянутых веревкой кистях. Приоткрыв веки, белокурый, словно пьяно оглядел пространство вокруг, засекая рядом сидящего на табуретке Мидорию, что пока не очнулся. Дернувшись, парень понял, что ноги, руки и грудь плотно примотаны к стулу, от чего тело малость затекло. Повертев головой, Кацуки наткнулся на еще несколько человек, что пристально разглядывали его с ног до головы, от чего становилось даже не по себе. Отведя глаза еще чуть в сторону блондин дернулся, неожиданно столкнувшись с чужим лицом нос в нос, которого пару секунд назад рядом и близко не было. — Офигеть, ты реально как наш Бакуго, только почище и шрамов на лице нет, — протараторила розоволосая девушка, нагло пересекая их с белокурым личные пространства, после утыкаясь носом в шею, от чего Кацуки в конец приболдел, начиная дергаться и пытаться отпихнуть бесстыжую девчонку, — и пахнешь почти так же. — Отвали от меня, — язык немного заплетался после введённой в кровь непонятной бурды, название которой блондин не знал, зато помогающей хорошо выспаться, — какого хрена здесь творится? — Ну, это же ты пришел сюда, как нам сообщили — убить нас, поэтому это мы должны спрашивать, кто, зачем и почему, относя все эти вопросы твоей личности, — стоящий у стены Серо оттолкнулся и сделал пару шагов к Бакуго, — пока Киришимы тут нет, у тебя есть шанс рассказать все без увечий, так как наш друг — любитель наносить тяжкий физический, как и моральный, ущерб, — Кацуки откровенно хотел, чтобы его котелок проснулся после псевдо-препарата, что пока было хуже некуда. — Я вообще не въезжаю, про чё ты мне тут втираешь. То, что я хотел вас отправить к праотцам — каюсь, а вот насчет остального — прошу извинить, но хрень, что мне вкололи, просушила мне серое вещество, поэтому иди на небо за звездочкой, а потом поговорим, — подросток ухмыльнулся, даже как-то расслабляясь. Лицо Ханты было растерянно, что только добавило Кацуки чувства превосходства, ставя его выше этого дерьма. — Остришь, значит. Вообще, мы можем тебя не убивать, а расспросить и отпустить, так что советую подумать, — брюнет вздыхает, понимая, что они поймали очень опасное существо, и просто поговорить будет ох, как сложно, тем более, когда это самое существо изворачивает сказанные цитаты до непонимания. — А с чего мы должны с ним возиться? Он же такая же подделка, как и те, которых мы нашли вместо Мидории в его бункере, — Бакуго хватило секунды, чтобы закипеть, что заметили все трое стоящие в паре метрах от него. — От фальшивок слышу. Вы никто и звать вас никак, поэтому хуепутало свое прикусите, — Кацуки слишком долго ждал того, как наконец оторвется на недоделанных двойниках, что сидели уже поперек глотки, — Дайте мне выбраться и я вам продемонстрирую настоящий смертопиздец по другую сторону этой вселенной, мрази. — Ну прямо действительно вылитый Бакуго, даже словечки его, — в помещение вошел Киришима, усталым взглядом оглядывая блондина, — Не хочу тебя расстраивать, но, как бы ты не был на нас зол и не желал разных видов смерти, тебе ничего не удастся, потому что мы вынуждены тебя отправить… Как ты выразился? К праотцам. — А ты попробуй, я тебе грабли отгрызу. Мне и руки не понадобятся, чтобы твои культяпки с корнями повыдергивать, — белокурый скалится, одерживая словесную победу в свою пользу. Эйджиро не ожидал растерять дар речи после данного высказывания, но смех его товарищей за спиной помог напрячься и взять себя в руки: ему было не очень приятно убивать, в какой-то степени, своих друзей, пускай и не из этого мира. Но вот расправиться тем же способом с Бакуго — кажется, придётся переступить через гуманность, крепкую привязанность и дружбу, с которой он с этим парнем прошел через многое. Если бы не это лицо, вечно хмурое, и этот матерный запас, то Киришима бы без всякого промедления спустил курок. — Бакуго? — голос справа привлек всеобщее внимание, в том числе и отвлекая от тяжёлых дум рыжего парня. Конопатый поднял голову, морщась и явно не понимая, где находится, пока не столкнулся с четырьмя парами почему-то радостных глаз, — Что тут происходит? — Изуку повернул голову в сторону Кацуки, что только, закатив глаза, дернул плечом по направлению к ребятам напротив. — А вот, полоумным пиздопроебинам заняться нечем, поэтому решили вскрыть нам череп и посмотреть, как работает мозг, так как свой-то у них отсутствует, или один на всех, так что не справляется, — Мидория максимально медленно перекинул зрительную стрелку на подростков, что пока переваривали выданное блондином. — Вообще-то, мы не собирались трогать Мидорию — он нам живой нужен, — а вот тут начинается самое интересное, чего хотелось поподробнее, о чем и подумал Кацуки, буравя ребяток тем самым убийственным взглядом, на который только он был способен, — Нам нужна твоя помощь, — все бы хорошо, но громкий, и чересчур внезапный, смех белокурого разорвал весь настрой, к которому так стремился Эйджиро. — Серьезно? У тебя и твоих поехавших дружков вообще всякий черепной наполнитель отсутствует? Может, для начала попробуешь его развязать, а потом о помощи молить, ведь ситуация расскладываяется как-то странно, чертов ты недоносок, — если Бакуго не дают размазать кого-то кулаками, то приходится давить словами, что уже начинает приносить свои плоды. — Он прав, — соглашается Мидория, хмурясь и немного елозя на месте, — это получается неравноправие сторон, так что я отказываюсь вас выслушивать, пока меня и моего друга не отпустят, — решающий момент, что всегда и везде наступит в любом случае. Подросткам пришлось долго переговариваться и обдумывать данное решение, ведь если они развяжут блондина, есть риск лишиться головы, так как они в курсе, на что способен этот парень. — Ладно, но в таком случае держи своего… Друга на коротком поводке, или он умрет, — Кацуки пристально смотрел на Киришиму, не узнавая в нем ни капли того рыжего весельчака, что он знал раньше, и боясь больше не столкнуться с ним. Их отпустили и Бакуго не стал громить все вокруг, как бешеная собака, просто встав рядом с Изуку. Они вместе принялись выслушивать просьбу о помощи, — Как я и сказал, нам нужно, чтобы ты помог кое с чем. Это связано с Бакуго… С настоящим Бакуго. — Слышь, я что ни на есть настоящий, хочешь проверить? — блондин хотел показать всю свою серьёзность, проехавшись пару раз по морде кое-кого, но Мидория перегородил собой ему путь, тихо прося успокоиться. — Его поймали, и перед этим он просил найти тебя, а там ты уже сможешь привести нас к месту, где его держат, — конопатый потупил взгляд, словно перезагружаясь, не поняв каким раком он узнает, где тот Бакуго, если даже раньше в глаза его не видел никаких Бакуго, кроме нынешнего парня, что стоит у него за спиной и пыхтит в затылок, постепенно наполняясь раздражением. — А мне откуда знать, куда и зачем его отвезли? Разве мы с ним до этого сталкивались? По-моему, нет, — Мидория пожимает плечами, но рыжий решает не отступать после первого аргумента. — Вы с ним друзья детства, разве ты не помнишь? Он не так часто упоминал какого-то «Деку», но только потом сказал, что это прозвище дал тебе, когда вы были детьми. Или это мы что-то напутали, либо ты немного запамятовал. — Я действительно не помню этого, а друга детства так тем более, так что, наверное, мало чем смогу помочь… — Это правда, — Изуку немного дергается, оборачиваясь к Кацуки, что неожиданно подаёт голос, говоря хрипло и не так злобно, но все равно чуть нервно, — у меня та же хрень. Мы с Деку действительно чертовы друзья детства, от чего я не в восторге. И это я дал это прозвище и, как очевидно, тут тот же сценарий, но из-за того, что тебе отшибло память, ты не вдупляешь о чем таком идет речь, — может, так и есть, но Мидория все равно не знает местоположение того Кацуки. — В каком таком смысле у тебя та же хрень? — все-таки не понял расклада слов блондина Каминари, решив влезть в диалог, буквально озвучивая общий вопрос. Подрывник зыркнул на него, а после тяжело выдохнул, притупляя желание избить, или, на худой конец, убить. — В прямом. Вы, распроебанцы, отправили на небеса тех, кто, по идее, припёрся сюда по вине неведанной хуепоебатни, однако по тупости некоторых, погибли в пожаре и только святая нить моей еще здравой самосдержки держит меня от греха подальше, чтобы не отправить вас, сукиных детей, следом. — Бакуго, хватит, они не знали, — Изуку пытается притормозить пыл парня, но тот лишь сильнее разгорается, пытаясь достать ребят хотя бы взглядом, дабы прожечь дыру. — Это не отнимает их вины за содеянное, так что давай найдём второго меня и я, набив всем морды, со спокойной душой отправлюсь обратно восвояси, — каким бы все прискорбным не являлось, но как никак лучше все равно не станет, да и Кацуки порядком устал от беготни. Поэтому ему будет только в радость оказаться снова в общежитии, окруженным другими идиотами из своего горе-класса и, в кои-то веки, устроить спарринг со своим недоделанным Деку, по которому кулаки так соскучились, аж чешутся.