Другой мир

Мидория смотрит внимательно на полку с продуктами, пробегаясь по составу на упаковках, но все равно по большей части уходит в размышления. Эти мысли не о еде, что парень решил прикупить, так как в общежитии кто-то умудрился съесть его двумя днями ранее купленные йогурты, — есть подозрения, что это был Каминари, но Изуку не зол на него — голова занята совсем другим. Прошло еще два дня, а конопатый так и не нашел виновника комы Бакуго. Сколько бы не рылся все глубже, как бы не заходил за рамки позволительного, ничего так и не обнаружил, ни единой зацепки. Парень уговорил Тошинори на проверку учеников академии, на уступки пошел так же Айзава, посчитав, что это хорошая идея, но анализируя каждого, время было потрачено в пустую. Глаза начинают слезиться, но парень быстро стирает едва выступившие маленькие бусинки в уголках глаз, продолжая сосредотачивать внимание на несчастной упаковке, что пальцы невольно стискивали слишком сильно. Изуку чувствует себя выжатым лимоном, или, скорее, размазанным по асфальту талым куском мяса: какое сравнение лучше? Он не спал уже несколько ночей, не обращая на замечания учителей и одноклассников, постоянно повторяющих, что изводить себя не выход. Кучерявый как никто знает, что если все-таки все закончится, и Кацуки вновь вернется в строй, спасибо Мидории за истощенность и усердные попытки его вернуть он ему не скажет. Он вообще не обратит на кучерявого, сильно измотанного, с большими черными мешками под глазами мальчика, внимания, а просто глянет с презрением, в своей привычной манере, и кинет что-то оскорбительное. Но Изуку наплевать, в какой-то степени он даже забыл, каково чувствовать на себе испепеление пары алых глаз, что ежедневно съедают не то, что снаружи, но и изнутри. Веснушчатый старается как может, ему не хватает Кацуки, а без его угроз, это как без души или сердца, поэтому вернуть блондинистого взрывного обалдуя просто необходимо: он для него как воздух. На тренировках Изуку привык, что ему указывают на его ошибки, однако то, что о них ему говорят без намека на раздражение, спокойно, как это делает Айзава, или его друзья — совсем не то. Парню хочется почувствовать жёсткость, вместе с этим так сочетающийся со злобным тоном хрипец и рычание в голосе — просто идеально. Иногда получать по шее во время спарринга тоже своеобразное чувство, по чему так соскучился Мидория. По выводам одноклассников: он либо мазохист, либо безумец, но на самом деле это две особенности одного и того же человека, которым и является Изуку. Кучерявый вздрагивает, когда на его плечо ложится чужая ладонь, но из-за конкретного недосыпа парень сильно тормозит в пространстве, иногда может даже заснуть на ровном месте. Девушка сама дергается, когда парень к ней оборачивается, убирая руку подольше, с небольшим шоком оглядывая бледное лицо. Мидория хмурится, щурясь от слабости в глазах, пытаясь опознать брюнетку перед собой, но уверяется, что точно не знаком с ней. — Что-то хотели? — Изуку не уверен, что способен еще что-то из себя выдавить, когда его язык находится в спящем режиме и шевелиться отказывается, пока его хозяин не перестанет валять дурака и наконец не попытается отдохнуть. Серые глаза оценивающе проходятся с ног до головы, и словно дегтем пропитанная бровь вздергивается вверх. — Ну, я ожидала встретить живое существо, а не полузадохлика, ходящего на автомате, — девушка чешет затылок, слегка оттягивая короткие, подстриженные под мальчика, волосы, — ты же Мидория? — кудрявый еще больше озадачился, чуть округлив глаза, хоть те и все по-прежнему возвращались в суженное состояние. Мельком глянув по сторонам, как будто тут может быть еще кто-то с похожей фамилией, немного неуверенно кивает, — значит, ты знаешь Бакуго? — Изуку как током ударило, а слабость и вовсе ветром унесло. Парень уже более оживленно задергал головой, — Отлично. Короче, тут такое дело, наверно, ты в курсе. Если чё — я не специально, он меня разозлил, ну я и решила отомстить, в следствие чего малость нахимичила с причудой, в итоге вот… — брюнетка поджала губы, слегка пожимая плечами и разводя руки в стороны, — оплошность вышла. — Подожди, — Мидория просто счастью своему не поверил, когда понял, что перед ним стоит та самая, кого он так долго разыскивал. Он был готов прыгать от переполняющих его эмоций и ликования, из-за наполовину достиженной цели, — это значит, что ты можешь все исправить? — на секунду веснушчатому показалось, что девушка растерялась, скукоживая лицо и отворачиваясь от явно счастливого паренька, — В чем дело? — Я не могу отменить свой квирк, да и применять его из-за обиды не хотела, просто твой друг полное хамло, — Изуку едва заметно улыбается, думая, что это действительно похоже его Каччана — невежа он еще та. Но в то же время обреченно повесив голову, конопатый стискивает зубы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не распустить нюни перед посторонним человеком: тоже, блин, герой нашелся, который даже себя в руках держать не в состоянии. Вместе с этим Мидории теперь наплевать, что он будущий герой — без Бакуго это уже не то, ведь они стремились к становлению Символа Мира вместе, были соперниками, разделяли общее желание, но не это самое больное, — эй, ты чего сейчас расплачешься? — Нет, со мной… Все хорошо. — до крови прикусывая губу, Изуку сдавленно всхлипывает, ставя собеседницу в недоумение и не большой ступор. Ну да, все хорошо, с ним всегда так. Даже в тот раз в больнице, когда он при всех сорвался, потому что держаться становится слишком трудно. Сейчас он просто намеренно вгоняет себя в могилу. Такое сильное обезвоживание организма: недоедание и нехватка сна — прямая дорога в туннель, в конце которого свет. — Послушай, мне неудобно от того, что я натворила, и хочу как-то это исправить, — брюнетка не лгала: в тот день, когда ее нагло пихнули, а она упала, разбив колени, виновником этого естественно оказался Бакуго, что еще и разозлился, наорав на девушку, дабы та смотрела куда идет. Мэзуио — так зовут оппонентку Мидории, — не смогла просто пропустить это мимо своего внимания, когда ее характер говорил, что всегда нужно добиваться до победного, а если кто-то нарывается — отвечать тем же. Сейчас она осознает, что поступила крайне глупо, когда одарила блондина последствиями своей причуды, так как сильно вышла из себя. Её квирк заключается в том, что может буквально вырвать сознание из человека, как душу, оставив лишь безвольный мешок с костями, а отобранную часть отправить туда, на что настроена сама обладательница данной силы: благие ли у нее намерения, или же озлобленные, как в случае с Кацуки. Сознание блондина попало в одно из множества подобных параллелей, из которых только один выход. Все это она объясняла Изуку, когда они вышли из магазина. Мидория вслушивался, крепко вцепившись подрагивающими руками в бутылку с водой, иногда отпивая из нее. — Спасибо, что решила помочь, я даже не знаю, чтобы делал, если бы не смог найти тебя, — парень улыбнулся, но улыбка вышла натянутая и совсем тусклая, хоть и отображала искреннюю благодарность, — кстати, откуда ты узнала про меня? — Ну, эта долгая история. Если в кратце, то я тоже учусь в Юэй, в классе общего образования. Конечно, мы не такие заметные как вы, но все-таки что-то да можем. Мне пришлось знатно побегать, чтобы выловить тебя, — Изуку изумился, сразу начав насиловать собственный мозг в размышлениях: как так он смог упустить одну единственную ученицу, если буквально каждого проверял, да и к тому же если его друзья тоже помогали? Как оказалось — искаемое все время было у них под носом. — Вот как. Тогда, раз ты была зла на Каччана, то почему пострадали еще несколько человек? — этому тоже нашлось вполне логичное объяснение, если смотреть на всё с точки зрения самой причуды: процент того, что под действие могут попасть еще и те, кто по сути не виноват, довольно большой. От этого зависит, во-первых, радиус поражения, который содержит всего пару метров — хватит того, чтобы встать рядом с человеком, на котором активирован квирк, чтобы тоже оказаться под его воздействием. Во-вторых, можно «заразиться» одним лишь касанием. В следствие этого Изуку вполне может объяснить, почему пострадали именно те пятеро. Киришима и остальные, кроме Тодороки, постоянно тусуются возле Кацуки, вот и подхватили. Что же насчет Шото: у них с блондином тренировки после занятий, как наказание из-за проваленного экзамена на лицензию, где им и приходится контактировать. Так же брюнетка объяснила, что причуду приводит в окончательное действие обычный сон — вот все и встало на свои места, ведь в тот раз на следующий день подростки не проснулись. Мидории стало все яснее некуда, однако теперь осталось подумать о нынешней проблеме. Мэзуио предложила безумную идею, но для веснушчатого это не стало преградой, поэтому он согласился без колебаний: все что угодно, если это спасет его друга. Девушка сразу притормозила пыл Изуку, напоминая о учителях, которые потом могут серьезно наказать их за самодеятельность, так что стоит сначала спросить разрешение. Конопатый задумался над этим, и нечто гениальное посетило его уставший мозг. Войдя на территорию академии, подростки направились в сторону общежития класса 1-А. Остальные не поняли своего, похоже немного поехавшего одноклассника, растерянно и непонимающе выслушивая тупую, но наверняка эффективную затею. Естественно Иида как староста класса вышел вперед, начиная противостоять поплывшему чердаку Мидории, но тот уперся бараном, доказывая, что это единственная возможность как можно скорее вернуть Бакуго. Если честно, никто из присутствующих не считал, что Изуку стоит так рисковать, ведь пойди что-то не так, и тогда они оба там застрянут. — Я вытащу Каччана, и раз вы не хотите мне помогать, то просто попрошу не говорить ничего Айзаве, — ладони сжимаются в кулаки, а лицо напряжённо изображает всю готовность на что угодно. Парень пугал не своим настроем и непоколебимой решимостью, а простым лицом, на лбу которого четко можно прочитать, что кудрявый сильно устал, и это касается не только физического состояния, — пожалуйста, ребят, поймите меня… — Да знаем мы, что ты за Бакуго душу продашь. — Киришима встает рядом с Мидорией, хлопая того по плечу, — Он и мой друг тоже, поэтому как и после того чертового похищения, я готов подсобить и в этот раз в его спасении, — да, когда они без разрешения поперлись в самое пекло, чтобы вытащить задницу своего блондинистого товарища, им значительно влетело от учителя, но зато сумели вытащить Кацуки. Здесь обстоит та же ситуация, но теперь именно Изуку полезет в эпицентр жарева. Не смотря на причитания Теньи, подростки разделились на три группы: одна пойдет к Бакуго, на случай, если тот очнется; вторая останется на шухере у Айзавы; ну, а третья естественно останется для поддержки Мидории. Последняя группа сразу потопала в комнату веснушчатого, расположив парня на кровати. Мэзуио попросила всех покинуть ненадолго помещение, дабы снова не подвергнуть лишних нечаянному перемещению в другое измерение. Киришима заранее проконсультировал Изуку, что причуды там не работают, хоть убейся. Так же придется найти, чем отбиваться от тамошних обитателей. Ну, и самое главное: пожелал вместе со всеми удачи, чтобы не помер раньше времени, и не забыл прихватить Кацуки. Для конопатого провалиться в сон на сей момент было чем-то чересчур простым, так как уснуть ему ранее не выдавалось возможности, ну, или просто сам не хотел. Так что не прошло и десяти минут, как Мидория потерял связь со внешним миром, пропадая в параллельном.

***

Сильный дождь забил по лицу паренька, приводя в чувства, после чего Изуку резко подскакивает с мокрого участка земли, осматриваясь и понимая, что находится в части какого-то амбара, где не было крыши, от чего он весь и промок. Вспоминая слова Эйджиро, Мидория принялся быстро шарить взглядом в поиске какого угодно оружия. Конопатый, к удивлению, подметил для себя, что его самочувствие куда лучше, нежели пару минут назад в своем мире. И синяков под глазами, и усталости во всем теле как и не было. Шорох где-то за громоздкими стеллажами вперемешку с голосами привлёк внимание любопытных зеленых глаз. Кучерявый не стал сразу бежать на звуки и, медленно переставляя ноги, выглянул из-за укрытия, замечая мужчин в белых халатах, что расхаживали вокруг оборудованного стола с множеством колбочек. Как предположил Изуку, они над чем-то химичили, так как заметил, что один из, возможно, ученых вкалывал какую-то темно-синюю жижу крысе, что сидела в клетке. Проводя взгляд чуть в сторону у парня перехватило дыхание. На специально отведенной койке в углу, где было более-менее сухо, привязанный ремнями и подключённый ко всем возможным приборам, лежал Бакуго. Мидория точно знал, что это он, пускай между ними и были приличные почти семьдесят метров: колючие, торчащие в разные стороны белобрысые волосы он хоть за километр опознает. Изуку в тот момент чуть не забыл, что он тут не один, вовремя притормаживая в себе желание побежать прямиком к другу детства, вместо этого выжидая, пока странные ученые не покинут помещение. Немедленно сократив расстояние между собой и блондином, кучерявый принялся бегло осматривать буквально оголенное тело Бакуго. Глаза путались в проводах, а мысли в раздумьях, как отключить приборы. — Каччан, прошу, очнись. Нам пора уходить, — парень едва ли не шептал тому в лицо, шустро убирая с тела лишнее, также крутя головой в поисках какой-либо одежды. Взгляд затрагивает кофту, в которой, Изуку помнил, уснул, спешно стаскивая ее с себя. Пыхтя, приподнимая весьма тяжелого Кацуки, Мидория накидывает ему на плечи ту самую кофту, одновременно оборачиваясь в страхе спалиться. Не сильно похлопав блондина по щеке, веснушчатый придерживал того свободной рукой под спину, мысленно повторяя, какие же у него массивные мышцы, что поднять невозможно, — Каччан, пожалуйста, открой глаза. Скрип проржавевших дверных петель отправил сердце Изуку в пятки. Конопатый подхватив просто непозволительно тяжелого друга, кое-как скрылся за какими-то деревянными ящиками, что стояли в пяти метрах от койки. Как же Мидория уже проклинал это место за отсутствие причуды: так бы им и прятаться не понадобилось, быстро бы улизнули, и все. Пару минут было тихо, пока один из псевдоученых не заметил отсутствия подопытного, мгновенно поднимая тревогу из-за того, что тот сбежал. Кучерявый не ожидал, что возникнет такой большой переполох, наблюдая через щель между коробками, как туда-сюда носятся люди, крича друг другу что-то невнятное. Парень весь вспотел, прижимая к груди голову Кацуки, и вжался в стену, стараясь даже не дышать. Только когда вновь все стихло, и снаружи послышались рев мотора, со звуком отъезжающих машин, Мидория смог свободно выдохнуть, едва не задыхаясь от страха. Не особо приятно опять чувствовать себя беспричудным, но эту мысль облегчает то, что Бакуго теперь тоже такой же и может понять, какого это быть бесполезным, как он раньше говорил, куском общества. Приподнявшись с места, Изуку осмотрелся, понимая, что опасности пока не видно, собираясь уже наклониться обратно к блондину и поднять того, или же попытаться еще раз привести в чувства, но замер. Странная татуировка на всю левую руку, что почему-то до этого не попадалась в поле зрения, сейчас давала понять, что Мидория, кажется, малость ошибся. Киришима предупреждал, что в этом мире есть их двойники, хоть и все равно отличить от себя можно. И вот кучерявый уселся на колени возле не того, кого искал, просто уставившись на проклятое тату, желая уже себе все волосы на затылке повыдергивать. Как так он сразу этого не заметил? Парень немного разозлился, но в силу своего характера быстро успокоился, поднимая глаза на бледное лицо. Тут до него дошло: а какая разница — да, ему нужно найти своего Бакуго, но и этого нельзя оставлять. Не будет же он его обратно прицеплять, когда уже устроил ему полноценный побег. — К-Каччан? — Изуку говорит тихо, пододвинувшись чуть ближе и вытягивая руку вперед к лицу оппонента, однако вздрагивает, когда чужая ладонь закрепляется у него на горле. Это было быстро: пальцы в мгновение сжимают чересчур сильно, от чего конопатый сразу начинает задыхаться, хватая кисть блондина и стараясь оторвать от себя, — Качча… Кха, — Кацуки пару секунд злобно всматривается в побледневшее лицо, но, осознав кто перед ним, тут же отпускает, после чего Мидорию охватывает приступ кашля. — Деку? — Бакуго слишком удивляется, не веря собственным глазам. Изуку отползает, дабы не злить белокурого еще больше, одновременно держась за шею. На его губах появляется неуверенная глупая улыбка, но сам он чертовски напуган: это не тот Кацуки, к которому он так привык. Мина с едва сдерживаемым ужасом рассказывала, как их же двойники безжалостно лишили их жизней, одного за другим, даже не слушая просьб остановиться. — Я рад… Что ты очнулся, — по телу разлилось то давнее напряжениие и страх из детства. Мидория тогда был слишком беспомощным перед Бакуго, как сейчас, поэтому по коже прошелся холод, а внутренности больно скрутило. Блондин с минуту молчит, разглядывая круглую мордашку, а после резко подаётся вперед, хватая кудрявого за предплечье и дергая на себя, едва не впечатываясь своим носом в его, но мысль, что пришла в его голову, все-таки удаётся осуществить, — что.? Изуку и рта открыть не успевает, когда его заключают в крепкую хватку и чересчур жадно, как будто пытаясь сожрать его губы, целуют. Веснушчатая моська тут же едва не взрывается от сильного притока крови к щекам. Он не понимает, какого лешего Кацуки так впился в него, запуская ладонь в вьющееся волосы на загривке, мешая отстраниться, или хотя бы отвернуться, больно сжимая в кулаке пряди. Паренёк мычит, пихая подростка в грудь, и сквозь выступившие слезы жалостно смотрит в также не прикрытые веками красные глаза. Бакуго только сильнее давит на затылок, словно действительно решил выгрызть ротовую полость Мидории. Они отпрянули друг от друга только после того, как закончился кислород в легких, но блондин, не теряя момента, попытался опять присосаться как пиявка. Изуку вовремя поставил между своим и парня ртами ладони. — П-подожди, — кудрявый едва не пищит от осознания того, что его первый поцелуй был не с милой девушкой, как по идее и должно было быть, а с другом детства, еще и не из его мира — просто высший класс, что же тут ещё сказать. Мидория стыдливо отводит взгляд, до сих пор чувствуя прикосновение чужих губ. — Чего? — Кацуки выглядит слишком спокойным, даже не обращая внимание на то, что они все еще в том сраном амбаре, откуда лучше бы уже сделать ноги. Но его в данным момент явно не побег интересует. — Ты… Мы… Нельзя, — испанский стыд как по заказу. Ну и что ему теперь делать, как в глаза Бакуго смотреть, если это теперь, мягко говоря, невозможно. Нет, возможно, но только с лицом-помидоркой. Кацуки выгнул бровь, перемещая руки на поясницу конопатого, от чего последний дёргается, желая провалиться сквозь землю: ему страшно представить, какие у них с блондином в этом мире отношения. — Кто сказал? — белокурый то ли под дурака косит, то ли ещё что, но как Изуку подумал, у него не все дома, раз только открыв глаза, полез целоваться, мало того ни в чем не разобравшись, так еще и к парню. Мидория знал, что его Бакуго — натуральнее самого натурального натурала, хоть у самого мозг поплыл, стоило Кацуки нагло украсть первый поцелуй. Для веснушчатого это равносильно девственности лишиться: так значит, каков вывод? — Ты меня сначала выслушай, но перед этим давай уйдем от сюда. Те люди, что тебя здесь держали, подумали, что ты сбежал, так может стоит сделать это до конца? — кучерявый упрямо пытается не смотреть в глаза белокурого, на что тот как специально наклоняется к нему все ближе, заставляя сердечко Мидории скакать по всем участкам тела, кроме положенного, что ощутимо так било в висках и животе, будто оно было одновременно везде. — В любом случае, мы не закончили, — кратко намекнул на продолжение бессовестных игр, что вызвали у Изуку вздрог, а следом и еще одну порцию красного лица. Блондин поднялся, кратко оглядываясь и одновременно понимая, что он почти без одежды — лишь тоненькая, явно малая ему кофточка висела на плечах. Завидев на стуле у стола какие-то штаны и майку, парень поспешил нацепить их, — валим отсюда, — без всяких разговоров, Бакуго вцепился в кисть Мидории, потянув в сторону выхода. Конопатый поджал губы, мысленно проклиная себя за это, все же не став вырываться, хотя стоило. Он, черт возьми, парень, и в подобных отношениях не должен быть с другим представителем своего же пола. Будь на этом месте его блондин — об одном упоминании гейства едва ли бы рвать и метать не начал от отвращения, а этому даже мало: он явно решил потом добить натуральность Изуку, удалив ее из него окончательно. Снаружи все так же лило как из ведра, буквально мгновенно окатывая подростков, от чего те до нитки промокают. Стоило им покинуть помещение, как они тут же кинулись бежать куда глаза глядят, хотя из-за сильного ливня видимость понизилась до минимума, поэтому пришлось двигаться чуть ли не на ощупь. Удрать оказалось не так просто, как хотелось бы: вокруг амбара был установлен высокий забор, с колючей проволокой наверху. — Как ты сюда проник? — Кацуки оборачивается к Мидории, а тот, словно рыба, открывает и закрывает рот, после разводит руками. Не такого ответа ждал Бакуго, но не стал заваливать тормозившего парнишку вопросами, таща за собой к главным воротам, у которых тусовались охранники. Завидев беглеца, двое мужчин кинулись на него, предупреждая, чтобы тот не двигался. Блондин цыкнул, выпуская руку Изуку из своей и в ответ налетая на охрану, вырубая обоих в два удара, — Ничтожество. Парень крутанул головой, останавливая взор на одной из машин, следом указывая кучерявому на неё, на что тот кивает, направляясь в сторону транспорта. Кацуки залез на водительское сидение, Мидория же на соседнее, на задних местах им удалось найти снаряжение. Нарыскав ключи в банальном месте — в бардачке, — подростки, вынося ворота с корнем, направились в глубину развалин города. Изуку украдкой поглядывает в сторону белокурого, и тот это заметил, зыркнув в ответ. — Каччан, послушай, мне надо тебе кое-что рассказать, — парень собирается с мыслями, теребя все еще влажные от дождя пальцы. Правильно сформулировать слова даже в голове не получается, от чего конопатый начинает еще больше нервничать, — в общем… Ты сочтешь меня психом, но это правда, поэтому постарайся понять, — блондин хмурится, переводя взгляд на Мидорию. Было видно, как Кацуки напрягся, с силой сжимая руль. — О чем именно? — веснушчатый постарался внятно, и без привычки перехода в таратор под нос, нормально объяснить свою ситуацию. После долгого рассказа, что к чему, Изуку поймал на себе взгляд, а-ля «совсем чокнулся, или наполовину». В принципе, чего он и ожидал. Кучерявый не особо рассчитывал на поддержку со стороны блондина, поэтому и оставаться с ним не видел смысла. — Понимаю, что ты мне не веришь, так что высади меня где-нибудь, а там я уже сам… — парень чуть лбом об панель не приложился, когда машина резко остановилась. Сердце от чего-то заскакало, а глаза сами метнулись в сторону водителя. — Чё за хрень, Деку? — блондин подался в сторону Изуку, буквально вжимая его в угол между креслом и дверью, — Если ты так хочешь от меня снова слинять, то так и скажи, а не придумывай какие-то там параллельные миры и двойников — сам же прекрасно знаешь, что это звучит бредово, хоть больше меня и взбесило, с какой уверенной мордой ты все это излагал. Может, и взаправду чердак потек, пока меня не было? — Мидория растерялся от такого близкого контакта, ставя руки перед собой, чтобы не подпускать Бакуго еще ближе. — Я же сказал — это все правда, и так же сказал, что если ты не веришь, то просто высади меня… — Заткнись, или заткну сам. Допустим, твои сказки — правда. Чем докажешь? — зеленые глаза чуть из орбит не вылезли, а мозг благополучно помахал ручкой — отключился. Вот к такому его жизнь не готовила: как можно доказать недоказуемое? Один вариант все же есть, но для этого нужно найти второго Бакуго и Мидорию с ним, тогда-то там просто без вопросов, поверит запросто. — Тебе придется довериться мне, — ну, как можно не верить этому лицу, что так серьезно уставилось в красные глаза своими. Кацуки цокает, усаживаясь обратно на свое место. — Ладно, но если ты мне нагнал — я тебя нагну, усёк? — ну, договор вполне справедливый, и шансы на успех поднялись на один процент. Теперь Изуку, почти уверен, что сможет найти блондина и вернуться домой, выспаться и вспоминать все это, как страшный сон. Хотя некоторые моменты и останутся с ним до самой смерти, постоянно напоминая о чертовски хорошем слиянии губ. Как бы конопатый это не отрицал, но ему понравилось, от чего щеки предательски краснели.