В прекрасном прошлом

       Тишина рисковала стать угнетающей. Все были удручены, и это буквальным образом читалось на лицах.        Кашлянув, Джек всё же решился озвучить то, что висело в воздухе и, вне сомнений, интересовало всех присутствующих:        — В какой момент времени была взломана капсула? В какой период истории это случилось? У тебя есть догадки, Док?        — Нет, — покачал головой Доктор, — то есть, я проверил несколько эпох ещё на прошлой неделе, но не нашёл ни единой зацепки. Филигранная работа, скажу я вам. Тот, кто это делал, очень умён, настоящий профи.        — Восхищаешься всеми злодеями, кроме меня, — ворчливо пробормотала Мисси.        — Это неправда, — горячо возразил Доктор, — ты ведь знаешь, что это неправда. Я тобой восхищаюсь прежде всего. Ну, из злодеев, конечно же, — добавил он, когда Мисси наградила его полным лукавой насмешки взглядом. — Впрочем, сейчас нам нужно всё-таки попытаться понять, когда именно был произведён взлом капсулы.        — Разве это очень важно? — неуверенно поинтересовалась Роза. — В смысле, какая разница, когда это случилось, если капсула и так взломана, и теперь мы вынуждены мириться с последствиями?        — О, это важно, — глаза Доктора горели, взгляд был полон желания действовать, — это очень, очень важно. Поняв, в какой период была взломана капсула, мы обнаружим точку отчёта, сможем отправиться туда и остановить безумца, кто бы на это не решился.        — Разве это не приведёт к печальным последствиям? — спросил Уилфред, — ведь нельзя изменять будущее. А в будущем случилось всё это.        — Нет, не приведёт, — ответила Марта, но Доктор не собирался уступать ей роль просветителя, и пояснил:         — Это не будущее. Это фальшивка. Её-то как раз и нужно менять настоящими событиями.        — Но как же понять, какие события настоящие, а какие нет? — продолжал допытываться старик. — У кого есть подобная власть, чтобы решать такое?        — Я ещё не придумал как это сделать, — немного раздражённо заявил Доктор, — но я подумаю. Вот разберёмся с точкой отчёта, а там решим, что делать дальше.        Мисси фыркнула. Доктор предостерегающе поднял руку:        — Не начинай.        — Я всего лишь хотела сказать, — она деланно пожала плечами, — что это потрясающая безалаберность, Доктор.        — Спасибо, я не нуждался в этих словах, но запомню.        На месте Доктор, конечно же, не стоял. Наоборот, ходил из стороны в сторону, расхаживал, точно павлин, сканируя всё вокруг себя, и сопровождая это возгласами, вроде: «Прекрасно, прекрасно!», «Удивительно», «Замечательно».        Внимание Мисси занимал горизонт, в который она продолжала вглядываться с прежним напряжением, как будто ждала чьего-то появления.        Джек держал в руках нечто похожее на планшет, и показывал что-то в нём степенно кивающей Марте.        — Надо же, — преувеличено громко и слишком уж бодрым голосом сказал Доктор, словно между прочим, — никаких зацепок нет. Тот, кто взламывал эту капсулу, настоящий ювелир, надо сказать.        — Вообще-то, — сказала Марта, — есть одна зацепка. Нам кажется, мы нашли её.        — О, правда? — просиял Доктор, поворачиваясь к ним. — Никогда не сомневался в том, что вы замечательные! И что же это, говорите!        — Первые данные о похожих странностях, вроде высокой радиации, плохого самочувствия людей, провалов памяти, коротких ночах и прочих прелестях, которые мы сейчас наблюдаем, стали доступны Торчвуду два с половиной месяца назад. Фиксированной точкой считается пятое марта. Именно тогда к нам стали поступать сообщения подобного рода. Но было решено, что это единичный случай. Наши агенты отправились в Шотландию, тысяча восемьсот девяносто третьего года, где всё это творилось. Проблему удалось быстро ликвидировать. Я проверил отчёты по делу, тогда это заняло двенадцать часов и сорок две минуты.        — Но первые серьёзные проблемы начались уже через восемь дней, — подхватила Марта, — такие вспышки стали нормой для всего мира. Мы обращались к ЮНИТ, но им было выгодно всё замалчивать. К тому же, любые доказательства, которые мы предоставляли им, что всё это взаимосвязано, и в каждом случае похожие симптомы, показались им неубедительными. У нас были связаны руки, чтобы сделать что-нибудь действительно стоящее, масштабное, направленное на борьбу с этой системой.        — Но мы не сомневались в том, что это — система, — кивнул Джек, — и вот сейчас всё стало окончательно ясно.        — Так-так, — Доктор улыбнулся, потёр ладони друг о друга, — замечательно! Прекрасно! ЮНИТу теперь не отвертеться, а мы, кажется, знаем ответ на главный вопрос, или, по крайней мере, догадываемся. Знаете, что? — он просиял. — Мы сейчас же летим в Шотландию, в день третьего марта, тысяча восемьсот девяносто третьего года. Ориентировочно за два дня до начала этого праздника хаоса. Все проходите в ТАРДИС!        — Но… что мы будем делать там таким скопом? — сомневаясь, спросил Уилл, — Док, ты уверен, что это правильно?        — Конечно, уверен, — энергично кивнул Доктор, — не могу же я оставить вас здесь, в беде, одних.        — Я буду не один, — помотал головой старик, — у меня есть ружьё.        Он показал на висящее у него на плече оружие.        — Я не думаю, что это — хорошая идея, Уилл.        — Точно лучшая, чем под ногами мешаться, — твёрдо заявил Уилфред, — Док, я тебе говорю, оставь меня здесь. Если хочешь, я присмотрю за Розой, например. Прекрасная дама будет под моей опекой, пока вы будете решать глобальные проблемы.        — Ты тоже хочешь остаться? — Доктор посмотрел на Розу, и в глазах его так отчётливо читалось разочарование, что той стало больно.        — Да, — кивнула она, — мы с Уилфредом говорили об этом. Так будет лучше. Возможно, здесь больше понадобится моя помощь.        — Ладно, голосуем за то, чтобы разделиться, — вынужденно согласился Доктор, — но я против, кто за?        Джек и Марта переглянулись:        — Прости, Доктор, — озвучила Марта, — ты в меньшинстве. Нет смысла ехать всем вместе, проверять какие-то догадки. Лучше мы разделимся и каждый попытается найти свою часть паззла. Мы с Джеком тоже отправимся кое-что проверить, раз уж теперь практически уверены, в чём причина парадоксов.        — Погодите, — на лице Доктора изумление смешалось с ужасным разочарованием, — вы что же, бросаете меня?        — Ну, думаю, ты не будешь один, Доктор, — мягко сказала Роза.        — Вы все решили от меня избавиться, — обиженно хмыкнув, словно ребёнок, — сказал Доктор, — с кем же я, по вашему, буду, если не один?        — Они хотят сказать, милый, — мягко взяв Доктора под руку пролепетала Мисси елейным голосом, ведя одну только ей понятную игру, — что ты будешь работать в команде со мной.        — О, нет, — заартачился Доктор, — это не лучшее решение.        — Лучшее, мой дорогой Доктор, — продолжала напевать Мисси, уводя его от друзей, — лучшее. Ты. Я. Вместе. Против неизвестности. Всё, как в старые добрые времена, помнишь?        И, хоть Доктор продолжал противиться, говорил, что это безумный план, и, поскольку этот безумный план принадлежит не ему, он ему очень не нравится, обвинял Мисси в том, что она применила на его друзьях гипноз, и они теперь выдают такие дурные идеи, старая подруга не слушала. Она лишь уводила его всё дальше, и дальше, и дальше, во всех красках описывая, какой устроит великолепный взрыв здесь, а, может быть, даже не один.