Счет, которого не было

Думала, Сев рано или поздно согласится насовсем переехать в дом на площади Гримо, но не тут-то было. Сначала он вяло отнекивается, а в конце мая и вовсе огорашивает: – Кингсли подписал мое назначение в Отдел Тайн. С июля. Гоблины согласны дать мне кредит для покупки дома – если продать старый дом в Тупике Прядильщика, лет за пять-семь кредит я верну, зарплата в Отделе будет даже лучше, чем я надеялся. Как насчет дома на окраине Лондона? – Сев, ну зачем нам переезжать в какой-то дом, если у нас и так есть этот? Он в центре города, удобный... – Это дом Блэка. – Ну и что? Неужели ты до сих пор не можешь простить ему детские обиды, Сев? – Не в этом дело. Просто это его дом, а я хочу свой. Не отцовский, не Блэковский, а именно свой, понимаешь? – А этот куда? Сев, ну это же глупо! Гарри ни за что не согласится сдавать этот дом, а когда они с Джинни переедут осенью в Годрикову Лощину, дом будет пустовать, рассыхаться... Он как-то странно морщится и отворачивается к окну: – Давай насчет этого дома решать ближе к зиме. А сейчас будем решать наши проблемы. И когда мы хотим оформить наши отношения. – А почему ближе к зиме? Сев, это нужно решить сейчас... – Сейчас у нас много других дел. А к зиме у меня все как-то определится на работе. И можно будет заняться домом Блэка. – Сев, но... – Мне это важно. Очень. Я хочу, чтобы к зиме у нас все уже было. – Но почему?... Он не отвечает, и от этого мне становится не по себе. – Сев, но все ведь в порядке? С тобой и вообще... Почему ты так спешишь? – Все в порядке. Просто я хочу иметь собственный дом. И свою семью. Аргументы Сева кажутся мне нелепыми и слишком мальчишескими, детскими, но ясно – если уж он вбил себе в голову, что ему нужна именно такая жизнь, мне его не переубедить. Жалко, конечно, уезжать из дома, ставшего за прошедший год уютным и родным, но если для Сева это так важно... Да и Гарри его в этом наверняка поддержит – тоже спешит строить новую жизнь, словно все может рухнуть в одночасье. Может, это они правы, а я что-то не замечаю? Не знаю. Выбор нового дома захватывает меня с головой, а когда дело доходит до ремонта и обстановки, я начинаю понимать Сева – это будет именно наш дом. Который обставлю я сама, по своему вкусу. Только для нас двоих. И все будет для Сева с нуля, с самого начала – дом, семья, работа. Кингсли расписывает нас лично, и церемония совершенно не похожа на мою свадьбу с Джеймсом. Только самые близкие друзья – меньше тридцати человек, из которых едва ли не треть – семейство Уизли. Ужин в ресторане и тихий августовский вечер на увитой диким виноградом веранде нашего дома. Зима подкрадывается незаметно, оглянуться не успеваю – и уже начало декабря. Сколько же всего произошло за этот год! Целая жизнь. И как жаль, что я не рискнула поехать к Севу домой на следующий же день после суда, а ждала столько месяцев до его дня рождения... Он приходит с работы раньше обычного и заявляет, что взял несколько дней отпуска. Как раз вовремя: я хотела съездить с ним за детской кроваткой – колдомедики говорят, что девочка родится не раньше февраля, но мне хочется подготовить все заранее. Собираюсь рассказать ему об этих планах, как он неожиданно говорит: – У меня один опыт получился в Отделе. Кингсли дал на него добро еще в мае, когда подписал мое назначение. Не хотел тебе говорить, пока не закочится... – Но разве тебе можно говорить о работе, Сев?! У тебя не будет неприятностей?! – перебиваю его взволнованно. – Не будет. Об этом – можно. Все равно о результатах через пару дней будет всем известно. Колдомедики обещали попридержать информацию пару дней, но это ерунда. – Колдомедики?.. – Я взломал Вуаль. Ошарашено смотрю на Сева. Он же обещал мне, что не будет лезть ни во что опасное, а Вуаль – один из самых жутких артефактов, недаром зал, где она хранится, называют Залом Смерти. – Ну, не совсем взломал... да не волнуйся, Лили, я не подросток, чтобы ломиться в арку что есть дури! Я сначала несколько месяцев все рассчитывал, прикидывал, сверялся с воспоминаниями о случившемся. – С воспоминаниями о битве в отделе?.. Но ты же говорил, что они тебе нужны, чтобы разобраться, какие артефакты были уничтожены и как что можно исправить... – Вот я и прикидывал, как что можно исправить. Волдеморт когда-то интересовался Вуалью, собирал о ней данные. В некоторых старинных книгах говорилось о ней нечто вроде „смерть уничтожит смерть“, это его и привлекло. Но потом он посчитал эту ветвь исследований тупиковой и сосредоточился на крестражах. Он довольно замолкает, и я не выдерживаю: – И что? Ты же не... – Когда Кингсли говорил со мной о работе в Отделе, он вспомнил ту битву за пророчество, и я вспомнил твои слова – о плане Дамблдора, как все было с пророчеством на самом деле и... Дамблдор был во время той битвы в Зале Смерти, он видел все своими глазами. Он знал о Вуали то же, что и я – я передал ему все, что узнал от Волдеморта. Но он сказал, что Блэка не спасти. И все поверили. Как стадо баранов. – Сев, ты... ты хочешь сказать, что нашел способ вытащить Сириуса?! Даже не представляю, как обрадуется Гарри! – Причем вытащил не в виде трупа, заметь. А твоего сына я уже порадовал – он помчался за Блэком в больницу Св. Мунго как ошпаренный, – Сев победно сверкает глазами и добавляет с иронией: – Кстати, этот опыт с Вуалью удался мне исключительно благодаря знаниям о темной магии. Что бы ты об этом виде магии ни говорила. – Сев, ты... – Гений. Я знаю. Но в больницу тебе пока лучше не ехать – пусть Блэк придет в себя. И смирится с тем, что ты за меня вышла. Мне вдруг кажется, что Мойра помогла нам гораздо больше, чем мы могли предположить. И скольким всего нитям Сев не дал оборваться?.. Уж точно, не только моей. Не удерживаюсь от ответной фразы: – Ну хорошо, что знаешь. Я сомневалась, что ты в курсе. А Сириусу Гарри все объяснит. – Насчет того, что я – гений? – И насчет этого тоже, – смеюсь я. Он улыбается так, как когда в детстве рассказывал мне о Хогвартсе и мире магии, и я понимаю, почему вдруг вспомнила Мойру – я просто почувствовала ее присутствие. Она наблюдала за нами все это время, а мы и не замечали. Мойра улыбнулась мне и растворилась во времени, решив не тревожить Сева своим появлением. Значит, теперь узор наших нитей нравится даже ей. И у нас впереди целая жизнь. ~ the end ~