***
Несмотря на погоду и моросящий на улице мелкий дождь, атмосфера во дворце была приятной. Слуги накрыли шикарный стол для гостей и хозяев дворца, и празднование в честь вскоре могло начаться. Король среднего материка со своим многочисленным гаремом также не отказал Карен Дорану в приглашении. И пусть ему было горько от того, что учинил его сын в погоне за властью, тот мудро рассудил, что конфликтовать с нынешним королем северных волков и юным Императором, который совсем скоро займет свой трон, будет не совсем правильным решением. На самом деле многие из приезжих гостей, кто в данной момент чинно рассаживались за столом в огромном зале дворца, с нетерпением ожидали вновь, своими глазами, увидеть нового Императора. Фридрих л'Моралик чаще всего скрывался в тени. Пока он не достиг нужного возраста Карен Доран объявил о своем праве старшего и нужде держать юного Императора подальше от возможной опасности. Сам Император с этим согласился. Он уже имеет титул, активно принимает участие во внутренних делах обоих государств. Показываться перед народом для него было не обязательно. Пока что прибывшим на пиршество верхушкам было не совсем понятно, как между собой распределяют власть Король и Император. В обоих государствах ожидались многочисленные перестройки и не факт, что все будут согласны с новым правителем. Однако все эти вопросы и нюансы ожидают всех жителей и знать в будущем, на данный момент гости дворца терпеливо ожидали начала большого пиршества. Антуан с супругами опаздывали. Омегу пришлось отпаивать отварами, так как у него совершенно не кстати разболелся живот, но, к счастью, ничего серьёзного в этом не было. Ещё одной причиной опоздания к столу был Тан.. Капризный альфа никак не мог согласиться нарядно одеться, пока в комнату к нему не вошли Оли и Кай в сопровождении отца —Вильгельма. Даже не присматриваясь было очень хорошо заметно, как горели глаза альфочки, видя перед собой двух светловолосых омежек одетых в бежевые кружевные рубашки и темные широкие штаны с высоким поясом. Из-за войны и долга перед государством Вильгельм слишком мало времени проводил со своими детьми, поэтому с прищуром смотрел насколько изменился в лице Тан с появлением близнецов в комнате. В тот момент Антуану очень хотелось расхохотаться из-за забавности ситуации, но брошенный Вильгельмом суровый взгляд пересёк приступ веселья беременного омеги на корню. Хорошо знакомый с тяжёлым характером вояки омега, приложив правую руку к груди, поклонился, чем всё же вызвал у себя и окружающих смех. Под строгим взглядом Йена Тан перестал выкаблучиваться и надел приготовленную Антуаном рубашку. Теперь альфочка был готов увидеть приезжих детей и своего сводного брата, о котором папа прожжужал ему уже все уши.***
На предстоящий пир собралось неимоверное количество народу. Аристократы южного государства при виде Антуана с супругами кланялись, ведь несмотря на то, что в северном государстве омега носил титул графа, в южном государстве он по-прежнему оставался младшим принцем семьи л’Моралик. Под многочисленными взглядами Антуан чувствовал себя неуютно, он уже и забыл каково это быть в центре внимания. Его взгляд блуждал от одного лица до другого, но ни на ком дольше секунды не останавливался. По традиции северных Король на пиршество выходит последним, когда гости уже рассаживаются за столы и выпивают первый бокал. Антуан знал об этом, Йен предупреждал, что так скоро омега не сможет увидеть своего старшего сына, а куда уж там, чтобы у юного проявителя появилось свободное время для встречи или даже самого короткого разговора с родителем. Четкое осознание столь высокого статуса у Фридриха огорчало Антуана, по его мнению лучше было бы, чтобы его сын рос как обычный ребенок, в любящей его семье. Но с самого своего рождения Фридрих, увы, был совсем необычным ребенком. Как бы горько не было, но в нём текла королевская кровь и к тому же он является единственной и главной ветвью рода л’Моралик. Последующие дети Антуана будут считаться боковой ветвью принадлежащей к королевской семье и будут иметь привилегии только по графской ветви л’Саримо. Если с Фридрихом, не дай Богиня, что-либо случиться, то ни один из отпрысков Антуана не имел право занять трон, кроме младшего принца или же старшего сына Императора, если таков будет иметься. Такая вот запутанная у них система. Дети привилегированных родителей не участвовали в празднике. Для них было отведено отдельное помещение и отдельный стол с похожим набором еды, как и у взрослых. Вся молодежь была под пристальным присмотром слуг и нянек. Участь на некоторое время остаться без родителей не миновала ни близнецов Тейя-Анно, ни гаремных детей короля средних, хотя гаремные мужья короля также не присутствовали в зале, им было велено помогать присматривать за детьми. Некоторые из мужей были до сих пор очень опечалены из-за смерти Мире Дора, хотя, если верить слухам, то кронпринц был настоящим ходоком на лево. Единственного и неповторимого омеги для него просто не существовало. В отдельном зале вместе с остальными детьми находился и маленький принца Анте, сын Карен Дорана и Самуиля, который был вынужден находится в дали от шумного начала праздника и развлекаться вместе с остальными детьми. Единственным исключением, кому из детей было позволено находиться в главном зале, был Император. К нему само собой разумеется не применялись никакие возрастные ограничения. Расставленные столы по форме напоминали букву «п». Те были заполнены разными блюдами и напитками на любой вкус. Антуан с нескрываемой тоской смотрел на полный стол различных блюд и понимал, что есть ему совсем не хотелось. Он волновался, ведь впереди у Фридриха первое официальное выступление перед всем честным народом. И с этих пор юный Император больше не сможет прятаться за спиной у Карен Дорана, теперь восьмилетнему альфочке придётся повзрослеть и учиться ещё упорнее, чтобы в будущем суметь правильно править Империей. В зале прозвучал первый звон поднятых бокалов. Пришло время начинать пиршество.***
Поздним вечером, когда гости уже изрядно повеселились и половина из них скрылась в выделенных им комнатах, Антуан попросил Шона отвести его в комнату. Омега не был против того, чтобы его супруги продолжили праздник, к тому же для Йена было полезно пообщаться с другими аристократами, разговоры о политике и других важных вопросах могли помочь выстроить нужные связи, что благоприятно отозвалось бы не только на его положении в обществе, а также в случае ЧП тот смог бы попросить у важных персон поддержки. Прийдя в выделенную супругам л'Саримо комнату и ложась в постель, Антуан никак не мог выкинуть из головы идею посетить Фридриха. Шон уже успел уйти, лишь коротко поцеловав супруга в нос и пожелав спокойной ночи. Для уставшего беты было важным проследить за своим старшим супругом, и в случае, если тому в голову придет после попойки наброситься на омегу со своими сексуальными идеями, то Шон сумеет его охолодить своими силами, ведь в любом случае ему запрещено употреблять что-либо из алкогольных напитков и оставалось лишь наслаждаться приятной компанией остальных не менее выпивших, чем его альфа, гостей. Часы уже как час пробили полночь, но во дворце почти никто не спал. Перевернувшись с бока на бок, Антуан встал с постели и потянув пижамную сорочку вниз, закрывая свой выпуклый живот, зажег стоящую на столе масляную лампу. В углу огромной комнаты стоял стул на котором висел теплый халат. Закутавшись в теплый махровый халат и выйдя за дверь, омега тихой поступью двинулся по, казалось бы, бесконечным коридорам в поисках нужной ему комнаты. На пути ему попадались и слуги, и гости дворца, но омега чувствовал себя в безопасности. Он наконец-то мог почувствовать себя в безопасности, когда угрозу как его, так и жизни его сына наконец устранили. Это чувство было похоже, как вырвать больной зуб, что постоянно болел и ныл тем самым причиняя острый дискомфорт. Больше не было нужды терпеть неприятные ощущения и бежать от пронзающей до глубины души боли. Антуан впервые за всё время был свободным, и для полного счастья ему не хватало лишь одного, последнего шага. На дверях комнат не было никаких табличек или подобного, что могло бы указывать, что омега прибыл к нужному помещению. Тогда он прислонился ухом к деревянной двери, но, увы, никаких подсказок это не принесло. Затем смело постучал, и ему открыли дверь слуги. Как-то слишком быстро, будто бы прихода Антуана уже ждали. На омегу смотрели пронзительно черные глаза немолодого омеги. Нянька. Антуан кивнул на пронзительный взгляд, ничуть не стесняясь и не боясь его. Старший омега никак не прокомментировал появление среди ночи нежданного гостя, однако хорошо знал кем приходится этот рыжий омега его подопечному — юному Императору. Прошмыгнув в комнату Антуан огляделся. Сейчас он стоял в гостиной, но его сына тут не оказалось. Обернувшись Антуан хотел было спросить, но омега лишь кивнул ему указывая подбородком в сторону открытой настежь двери, куда Антуан собственно и пошел. Осматривать богатые помещения не хотелось, для этого у него будет время, если сын примет его и захочет сам все рассказать и показать. Фридрих был золотым ребенком. Антуан гордился им всем сердцем, даже несмотря на то, что в душе закрадывалось зерно сомнений. Как все пройдет? Простит ли его сын за столь длительный уход из его жизни? До этого момента Фридрих справился со всеми препятствиями.. сам. Он с непроницаемой маской на лице с легкостью показал на суде свою силу и право расквитаться с тем, кто причинял боль его семье и ему. На празднике, не без помощи Карен Дорана, альфочка объявил официально свой статус и, Антуан искренне верил, что его сын совершит ещё многие и многие хорошие вещи. И он будет счастлив, но сейчас.. Сердце столь стремительно билось в груди. Глаза омеги наблюдали за совсем не хрупкой спиной восьмилетнего ребенка. Его дитя, что сидел почти неподвижно и даже не обратил внимание на шаги, хотя омега именно то и делал, что специально потоптался на месте для привлечения внимания. — Почему ты избегаешь меня, сын? — Почти шепотом спросил Антуан, прислонившись боком к массивной дверной раме. — Ты не желаешь меня видеть? Фридрих сидел в своей комнате и рисовал. Альфочка не видел появления папы в своих личных комнатах, но он слышал звук открывшейся двери и топот, а также чувствовал родной запах омеги. Какое-то время Фридрих не отвечал Антуану, он даже не удосужился повернуться к нему лицом, что без сомнения сильно расстроило беременного омегу. — Я ждал тебя, — вдруг ответил ребенок и зашуршав бумагой, твердо сжав ту в кулаке, обернулся к омеге, — ты можешь войти. Антуан на минуту растерялся. Его сын смотрел на него темным взглядом серых глаз, однако омега сумел взять себя в руки и войдя в комнату, кое-как опустился рядом с сыном на колени. — Ты ждал меня, сынок. — повторил сказанную Фридрихом фразу омега. — Я хотел придти раньше, честно, но я не смог. Сможешь ли ты простить меня, после всего через что тебе пришлось пройти? Антуан еле сдерживал слезы. Он не знал, на сколько сильно повлияло на Фридриха убийство собственного отца. Хотя ребенок возможно ничего не знал, но почему-то в это верилось с трудом. Глядя на юного альфочку у Антуана защемило сердце, на его разум нахлынули все столь долго подавляемые им эмоции: грусть, печаль и боязнь окончательно потерять свое сокровище. — Я знаю, — пристально вглядываясь в серые глаза напротив, ответил Фридрих. — Я все знаю, я всё видел, но я всё равно тебя ждал. Теперь тебя никто не обидит. Я смог убить его, смог, ты видел? Ты гордишься мной? В глазах омеги вновь собрались слезы. Но на этот раз это были не печальные слезы, он в действительности гордился своим сыном, тем, кем он вырос. Вспоминая свое отношение поначалу, то, как с легко тогда было отказаться от него, чтобы в следующий миг, ощутив малейшую угрозу, прижимать дитя к своей груди и бороться за его благополучие со всем проклятым миром. Нет, в каком-то смысле, Антуан не мог простить себя за это, но любовь и нежность ощущаемая к частице своей плоти и крови пересиливало любой негатив случившийся в прошлом. Для Антуана день суда и исполнение приговора стало новым началом жизни и он очень хотел, чтобы для Фридриха было также. — Я горжусь тобой сынок, — ласково ответил Антуан, — я тебе всегда говорил, что я люблю тебя и никогда не брошу. Ты мой любимый сын, и ты не должен знать всего, но теперь стоит начать все с чистого листа. Понимаешь? Фридрих раздумывал над словами омеги, конечно, для восьмилетнего альфы было тяжело понять смысл читаемый лишь между запутанных строк, однако ему хватило и этого. Альфа неуверенно придвинулся к папе, ожидая что тот оттолкнет его и показал омеге до сих пор зажатый в кулаке лист бумаги. — Это тебе, — ребенок разжал кулак и скомканный рисунок выпал в сантиметре от беременного живота омеги, прямо к нему на колени.— я рисовал его вновь и вновь, боясь однажды проснуться и забыть твой запах. Поэтому я нарисовал эту розу. — Она замечательна, Фрид. Антуан прижал сына к своей груди. Его запах изменился из-за беременности, теперь в нем присутствовали примеси молока и дикого меда, но омега сконцентрировался именно на своем природном запахе, чтобы укутать в нем Фридриха и смыть все страхи альфы. — она просто чудесна. По щекам покатились слезы радости. Ни один родитель не смог бы устоять перед своим ребенком, когда тот жался к нему такой силой, когда прерывисто дыша мысленно просил быть навсегда рядом. Антуан чувствовал Фридриха, как себя. И умиление только усилилось, когда малыш в животе омеги толкнулся, чем вызвал удивление у альфы. — Ребенок.. — прошептал Фридрих, — я наверное очень тяжёлый для тебя. Я не хотел.. ему навредить. — Ты не можешь ему навредить. Он защищён моим животом, вот, посмотри. Антуан поднял тонкую рубашку вверх открывая сыну свой огромный живот. — Видишь, он в безопасности. Твой брат находится там. — Омега? — тыкнул пальцем в живот Антуана Фрид. — Что? — Там омега, правильно? — Я.. я не знаю, сынок. Лей ничего подобного не говорил. — Это не важно, — улыбнулся Фридрих вновь приникая к груди папы и поглаживая все ещё оголенный живот.— я буду любить его, как люблю тебя и отцов. Последнее несколько шокировало омегу. Фридрих считал Йена с Шоном своими отцами. Не Карен Дорана с которым провел последнее время, не Кристо, хотя предположительно знал, что тот являлся его биологическим отцом, а его дорогих супругов. — Мы тебя тоже любим, — прошептал омега целуя сына в рыжую макушку. — Я хочу познакомить тебя с Таном. Он твой младший брат. Будь любезен с ним, пожалуйста. Поднятый на омегу взгляд говорил о том, что Фридрих подумает как вести себя с Таном. Омега улыбнулся и неловко стал подниматься на ноги. С каждым днём это делать становилось все труднее, но его сын был рядом, и когда так, то Антуан справился бы со всем. — Пойдем.***
15 лет спустя. — Пап! — Алекс топнул ногой и со злости отшвырнул в сторону белоснежную подушку. — Я всё равно выйду за него замуж и это не обсуждается! Тан ведь женился на Оли, а я люблю Кая! Люблю! Антуан устало опустился на стул, наблюдая как бушевал его младший сын — омега, черт возьми! И больше не было абсолютно никаких сил бороться с этим ребенком, характером столь похожим на своих отцов. Ко всему прочему Йен уехал ранним утром на работу в ратушу, Шон поехал в больницу. В их отделении, где его супруг работал заведующим, был день открытых дверей. А ещё Антуану требовалось время, чтобы подготовить всё к приезду сыновей с их супругами, а тут Алекс «внезапно» поднял уже сто пятьдесят раз обговоренную тему. Его ребенок, омега, нашел пару в омеге, сыне Лея, Кае. Это выходило за все мыслимые рамки. Конечно же, Антуан не был против Кая, ведь он знал этого ребенка с детства и любил, но две омеги, без альфы.. О, Богиня! Четырнадцать лет и больше двадцати, где же носит их третье звено, чтобы через несколько лет оракул смог бы обвенчать их в храме? — Я тебе говорил уже, что Кай учится. И он не может быть с тобой, пока не найдется ваш общий альфа. Мы не против того, чтобы ты женился в триаде, но послушай, Алекс, ты омега и не можешь так просто выйти замуж за омегу! И если об этом узнает отец.. — Но я.. — вдрогнув, Алекс втянул голову в плечи. Было боязнено, что альфа отец прознает, что он посмел накричать на папу, кидался подушками и психовал. Подобное поведение мог спустить с рук только папа или же отец бета, но не граф. — Я хочу! Я люблю его! И Тан, почему он смог? Антуан вздохнул. Иногда казалось, что они с сыном разговаривали на двух разных языках. — Сейчас никак. Ты должен подождать. И в конце концов, хватит сравнивать себя с Таном. Он — альфа, и имел право жениться до совершеннолетия, а ты нет. И брат тебе никак не поможет. — Я поговорю с Императором и он перепишет закон для меня.. и Кая. — Наивные темно серые глаза со злостью и какой-то скрытой надеждой посмотрели в глаза омеги. Алекс был уверен, что Фридрих пойдет на этот шаг для него, для своего родного брата, но Антуан прекрасно знал, что это не так. И не хотел видеть в строптивом сыне малейший след разочарования. — Ладно, поговори с братом.— Антуан встал со стула и подошёл к насупившемуся сыну. Обнял его и погладил по спине. — Пошли, поможешь мне всё подготовить к встрече с братьями.***
Ожидание убивало, и на самом деле Антуану казалось это чувство отвратительным. Подготовка к возвращению в отчий дом Тана и Фридриха была мучительной. Не без слуг и помощи сына час назад они справились. Повар наготовил много различных блюд, слуги убрались в особняке и подготовили комнаты для сыновей с их парами. Семья Анно-Мар тоже пришли. Они удобно разместились в украшенной гостиной, пока Антуан вместе с Алексом принимали ванную и одевались к приезду долгожданных гостей. Что поделать раз беременный Лей притащил своих супругов раньше времени. Пришлось ждать, но недолго. Антуан с Алексом как раз вышли из комнат, когда домой явился Шон. Он с порога стал рассказывать о многочисленном наплыве подростков в больнице. И даже пошутил, что: «Хорошо, что они все здоровы, иначе в его отделении не нашлось бы столько коек.» Услышав «профессиональную» шутку супруга, омега улыбнулся. Алекс помчался встречать отца. Слуги подали в гостиной чай со сладостями. Шон то и дело пытался стащить нечто более сытное, чем печенья, и Антуан шутливо отпихивал протянутую в сторону блюд руку мужа. За разговорами никто не заметил, как приехал Йен. Он был уставший более чем обычно, но и видно было, что альфа нервничает. Во первых, в его особняк едет Император со своим мужем Анте, а во вторых, возможно, к ним также наведаются Карен Доран с Самуилем. У них недавно родился второй сын, альфа, однако для Самуиля это не стало причиной, чтобы отказаться от приглашения. Хотя процент того, что чета Доран не смогут явиться, было свыше пятидесяти. Поздоровавшись с гостями, Йен прошел к накрытому столу и также, как и Шон потянулся украсть канапе. Антуан лишь закатил глаза. Что Алекс, что его оба отца были просто нечто. — Итак, Йен, когда они приедут? — отпивая из чашки душистый чай, спросил Тейя. — Через час, — ответил альфа и послал воздушный поцелуй своим супругам. Сколько бы времени не прошло он очень любил свою семью. И был безмерно благодарен одному рыжеволосому омеге, что однажды смог простить альфе его отвратительное поведение и подарил настоящую семью с тремя любимыми детьми. Увы, после рождения Алекса, Антуан больше не смог забеременеть, на его здоровье сказались сложные роды после которых омеге экстренно пришлось удалить матку. — Как считаете, кто приедет первыми? — Тан и Оли, — отозвался Лей. Вильгельм и Тейя лишь вздохнули. Беременность Лея проходила намного легче, чем беременность близнецами. Не так сильно выпячивал живот, не было оттекших ног и сильнейших болей в спине. Наоборот, со второй беременностью в омеге проснулась чрезмерная активность. Стыдно признаться, но оба супруга предпочитали хоть иногда сбегать из дома. Тейя в свою лабораторию, а Вильгельм по неделе отсутствовал в военном городке. — Хмм, император опоздает, я уверен. — Ты использовал дар? — Шутливо подмигнул Лею Шон. — Нет, между прочим, я могу и без дара ответить. — насупился омега и недовольно посмотрел на своих мужей, которые не поддержали его. — Лей пока не может пользоваться даром, — объяснил Тейя. — Мы ждём альфу, а он будет оракулом таким же как Кримо. Сейчас же ребенок каким-то образом блокирует способности Лей. — Ой, дорогой, мне так жаль.. — Антуан сказал это искренне, ведь дар Лея действительно многим помог. — Не переживай. Лучше поговорим о Алексе и.. Омега не успел договорить. Всё это время сидящий молча Алекс вскочил со своего места за столом и помчался на улицу. В сумерках осеннего вечера послышалось ржание лошадей. Прибывали гости.***
В особняке л'Саримо было шумно и совершенно не протолкнуться. К позднему вечеру собрались абсолютно вся семья. Прибыли Оли и Тан, Фридрих и Анте, а также Кай. Как и предсказывал Йен, Карен Доран с мужем в последний момент передумали, у их сына на что-то пошла аллергия. Кай уже два года проходил военную подготовку. Омега пошел по стопам Вильгельма. И бывший разбойник был очень горд за своего среднего сына. Слуги вынесли в гостиную горячие блюда и поставили на стол. Пообнимавшись и нацеловавшись с детьми, Антуан смотрел на Алекса, который не отводи своего влюбленного взгляда от высокого и не по омежьи статного блондина. Хотя Кай и Оли близнецы и в детстве мало чем отличались друг от друга, то сейчас они были совершенно разными. Оли из активного стал домашним и был полностью поглощён работой в одной из лабораторий Тейя, а Кай.. Он стал сильным омегой, который мог посоревноваться с любым альфой. Иногда его самого некоторые альфы принимали за своего, а потом сильно удивлялись уловив запах шоколада. На этот счёт Кай вечно шутил, что мог бы обмануть оракула и взять в мужья какого-нибудь омегу. Алекс на подобные высказывания лишь ревниво фыркал. Фридрих с Анте уже разместили свои вещи в одной из комнат, и теперь садились за стол с остальными. Императорская чета любила приезжать в графство л'Саримо. А когда Фридрих был во дворце южной столицы, то постоянно писал Антуану. В общем, никогда не забывал о своих родителях. Антуан же часто вспоминал свадьбу Фридриха. О, такого праздника за всё время жизни младшего принца ещё не было. Сколько народу пришло поздравить императора, сколько хороших слов и пожеланий было сказано. Их старший сын был замечательным правителем и меридианцем. Он был близок к народу, за что его любили и почитали. А Карен Доран, даже после того, как оставил свой трон, был Фридриху опорой и всегда поддерживал его. К слову о троне. Решением отойти от дел официально принял сам Карен Доран. Двум правителям не было места в империи. И не было ни дня, чтобы в приветственных или же благодарственных речах императора не звучало бы имя Карен Дорана. Богиня не ошиблась на счёт него. — Вот это был прикол! — омегу вырвал из мыслей громкий голос Тана. — Мы же ехали наравне, но Императора в пути задержал народ. Ха-ха. — Тан, — шикнул в его сторону Шон, — ты не должен смеяться над братом. Хоть тон Шона и был укоризненным, однако глаза беты выражали довольство и веселое настроение. Шон любил всех своих детей. Для него не важно кровный или нет, все трое были их. — Папа, а ты как? — Кай обратился к Лею. Тот что-то упорно рассматривал в своей тарелке. — Да, пап, ты что-то совсем не рад. — поправив на носу очки, сообщил Оли. — Нет, я рад, конечно же, я очень рад. Что ты решил Кай? — подняв голову спросил Лей. Он знал, что его средний сын поймет о чем его спрашивают. — Я не хотел бы говорить это сейчас. — Скажи, нам всем интересно. О чем ты должен был решить? — нахально вклинился в разговор Алекс. Этот омега действительно сильно ревновал Кая, ко всем, а иногда даже к семье. — Фрид, помоги. Алекс надеялся, что помощь брата будет кстати, ведь он император и его слово закон. Однако Фридрих не был падок на манипуляции младшего и прищурился, ожидая что Кай самостоятельно скажет свою новость. Йен недовольно посмотрел в сторону младшего сына. И это заметили все, зная характер альфы, некоторые даже вздрогнули от этого взгляда, но для Алекса существовал только Кай. Этот омега был центром его вселенной. — Я нашел альфу.. — Что? — Алекс кинулся к Каю и тот ловко смог обернуться и поймать своего младшего истинного. — Я не договорил, омега. Я нашел альфу для нас с тобой. Он наш истинный и мы вскоре сможем заключить брак. Надеюсь тогда ты сможешь успокоиться. За столом на мгновение воцарилась тишина, но затем все стали радостно хлопать в ладоши и смеяться от облегчения. Только Йен сидел злой, и то, до тех пор, пока Антуан не придвинулся к супругу ближе и не обнял. — Эта замечательная новость, ведь так? — Фридрих со смешинками в глазах посмотрел на обескураженного Алекса. — Теперь мне не придется переписывать закон ради тебя. Ты сможешь выйти замуж, если оба твоих партнёра достигли соглашения, но.. Но только через два года. Прости. — Двух лет будет достаточно чтобы познакомиться. Я тоже не хочу спешить, у меня учеба. И свадьба пока не входит в мои планы. Наши. Да, Алекс? — Кай приблизил тонкую ладошку омеги и оставил на ней крохотный поцелуй, Алекс только мог глупо улыбаться не обращая на никого внимания. — Отлично, отлично, — поднял полный бокал вина Вильгельм. — За это надо выпить. Ещё один замечательный повод! Пока все выпивали и веселились. Антуан рассматривал всех, кто находился в этот момент в особняке и радостно подшучивал, и хвалил за успехи другого. Теперь омеге не казалось, что когда-то весь мир был против него. Ведь, если бы не было всех тех горестей и неприятностей, то навряд ли бы он смог по настоящему оценить свою жизнь. Также как и в одно мгновение получить все то, что имел — любящих супругов, желанных и любимых детей. И вскоре он ожидал внуков от Фридриха и Анте. Они замечательная пара и у них будет хорошее будущее. Отныне у всех будет всё хорошо! —Конец— 04.03.2021