Детство мародёров

Подъезжая на старой карете к замку, друзья, затаив дух, ненамного отличались от первокурсников, что только собирались сесть в лодки для первого впечатления о школе. Каждый, ступавший на гранитные плиты ступенек, ведущих в замок, отдал бы всё, чтобы снова и снова ощущать то состояние, когда он с друзьями заходит в самую лучшую, любимую, а главное – волшебную школу, в свой любимый Хогвартс. Толпа, стоявшая у ворот, расступилась спустя пятнадцать минут, и глазам четвёрки предстал лесничий, уже собиравшийся уйти, ведь передал первокурсников в надёжные руки МакГонагалл. В холле остались только мародёры, улыбаясь Хагриду в знак приветствия, когда тот неожиданно обратился к четвёрке: – Ребята, у Вас профессор ЗОТИ, к слову, поменяется. Это, в общем, он – мой старый сокурсник. Думаю, что он вам понравится. Профессор уехал в Румынию, изучать драконов, эх, хотелось бы мне с ним... Ну ладно, идите! – Ого, надеюсь, он хороший. – улыбнулся Сириус, начиная думать о разработке подхода к новому преподавателю, и через пять минут четверка оказалась в Большом Зале. Присев под молочно-белые звёзды, что расплывчато выглядывали из-под тучек искусственного неба, ребята принялись ждать праздничный ужин, который в школе, как известно, всегда готовился на славу, но теперь понимали, как туго в прошлом году было старшекурсникам – после поездки ждать, когда новых студентов наконец расспределят по факультетам. Кошмар, но, к сожалению, преподавателя в зале не было, а директор объяснил, что тот устал с дороги. – Эй, Лили! – Джеймс со стороны услышал разговор Алисы и Эванс. – Смотри, какая хорошая девочка! Проследив за взглядом сокурсниц, Поттер увидел виновницу разговора примерно его роста с короткой чёрной стрижкой, треугольным лицом и тоненькой фигурой, в очередной раз удивляясь, как девочкам удаётся так выглядеть, а некоторым, ещё и сохранять внешность почти неизменной – только физиологически меняться. Наконец, профессор МакГонагалл поставила перед глазами табурет, взяла в руки Распределяющую шляпу, которая пять минут пела приветственную песню, и начала вызывать поочередно будущих студентов. Наблюдавшие за новичками второкурсники гриффиндора немного удивились: прошёл только год, а уже чувствуется такая большая разница между ними и поспупавшими. А, может, им просто хотелось в это верить? Больше всех ребят заинтересовала девчушка, которую определили в их факультет: вообще в этот раз на Гриффиндор поступили три мальчика и четыре девушки. Только Поттер заметил, как быстро Лили нашла много тем для разговора с первокурсницей, не подавая виду, что сильно заинтересован Эванс, но через время не выдержав: – Эй, Лили! Ты очень красивая! Девочка удивлённо подняла брови, а Алиса и Джо, как звали новенькую, едва сдержали смешок, хотя даже губы Лунатика дрогнули в улыбке, когда как остальные сокурсники начали улыбаться во всё лицо. – Спасибо, Поттер, что заметил! – покраснев, Лили захватила со стола зелёное яблоко, и съязвила. – Не то, что некоторые очкастые олени! – А почему олени сразу? Они хорошие! – попытался развеселить Джеймс. – Хочешь, я тебя когда-то прокачу на олене? Когда со смеху со стульев упала пара факультетов, Лили не выдержала и бросилась с места, на последок добавив: – Вот когда прокатишь, и поговорим нормально! – Джеймс, а в Запретном лесу они-то не водятся! И, увидев, как удивлённые, а затем обречённые глаза друга поникли в глубочайшем горе, Сириус залился лающим смехом. *** Второкурсники с особым трепетом ждали первого учебного дня этого года, но кто-то, как Эванс или Люпин, чтобы получить знания, а кто-то, как Поттер или Блэк, чтобы испытать нервы нового преподавателя ЗОТИ. Проснувшись, никто из Мародёров и не подумал опаздывать на урок профессора, быстро собравшись, чему, к слову, ни мог не обрадоваться Люпин, ведь утреннее пробуждение друзей иногда многого стоило. У кабинета собрались студенты львиного факультета и Райвенкло, замерев в ожидании преподавателя. Наконец, по звону колокола, устремившиеся на лестницу глаза ребят увидели приближавшиуюся фигуру. К их группе подошёл высокий мужчина с длинными, зачесанными назад и собранными в полу-хвост волосами цвета глубокой летней ночи. – Здравствуйте, второкурсники. Меня зовут профессор Аполлон. Можете присаживаться на места. Сегодня мы ознакомимся с планом проведения уроков этого года, непосредственно начав одну большую тему, которую разберём до Рождества. Пока можете достать только палочки. Но, под общий шум, в двери неожиданно постучали: – Извините, профессор, мне нужно передать информацию от профессора МакГонагалл. – и, увидив утвердительную улыбку, девочка продолжила. – К сегодняшнему уроку вашего курса возьмите, пожалуйста, тёплые мантии. Скрывшись из кабинета, первокурсница никак не могла узнать, какое спутанное чувство она смогла породить в груди настоящей причины "привидений" Вижащей Хижины. – Итак, в этом году вы будете изучать искусство дуэли и уважения к противнику, искусство изучения окружающей местности и искусство заклинаний для разных жизненных ситуаций во время боя. Главное, запомните – иногда последствия заклинания важнее его самого. В целом, мы будем изучать бой, как театр, со всеми декорациями и возможным развитием сюжета. Надеюсь на ваше усердие. Тогда, несомненно, всё будет хорошо. Первыми в бой вступили Алиса и Лили, что немного поставило в тупик Мародёров, но зрители оставались бесстрастны. До следующего мгновения. Вокруг девочек будто начал меняться мир, а под их ногами неожиданно появились Дьявольские силки. Когда щиколотку Алисы резко дёрнуло, она промахнулась и нечаянно попала заклинанием Баубиллиус в Питера, которого пришлось отвести в больничное крыло. Вспышки заклинаний сделали класс неузнаваемым окончательно, поэтому, когда за дело принялись Ремус и Сириус, за ними стали наблюдать гораздо серьёзнее, а профессор знал, что их силы могут быть не равны. Неожиданно поле поменялось и они оказались на скалистых горах, едва ухватившись о ветви деревьев. Бой продолжать было невозможно, но профессор направил палочку на студентов, на что молниеносно среагировал Джеймс, стараясь выбить оружие из рук мужчины, но несколько искр попало в друзей, заставив всех присутствующих вздрогнуть. – Что вы делаете?! – спросили уже отошедшие от боя Лили с Алисой. Но профессор Апаллон будто не слышал, наконец увидев то, что хотел – настоящий огонь битвы в глазах студентов. Ремус, Сириус и Джеймс, быстро заняв самые вероятные позиции, которые только можно, когда твоя рука держится за ветвь, в случае Джеймса, создали общее заклинание, что как-то само собой уничтожило иллюзию, но, не рассчитав силы, оглушили и сбили с ног профессора, неожиданно зацепившегося за камень, но очнулись, заметив, как остальные студенты стоят с открытым ртом. Этот урок и Аппалон, и друзья запомнят надолго, собственно говоря, на всю жизнь – нельзя недооценивать врагов... *** Когда Хогвартс обуяла темнота ночи, не давая шанс осветить коридор даже маленькому лучику месяца, по пятому этажу, едва передвигая ноги под мантией-невидимкой, пробиралась гриффиндорская четвёрка, неожиданно услышавшая разговор: – Знаешь, мне на первом курсе ещё понравился Сириус, но в никто и не смотрит в сторону Хаффлплафа на Гриффиндоре. Только Джеймс набрал в рот воздуха, чтобы через миг разразиться хохотом, как весьма уважительный Ремус крепко зажал Поттеру рот, и не только из почтения к девочкам, но и для скрытия вылазки от посторонних глаз, а Сириус молча чесал затылок. Только представительницы барсучьего факультета скрылись за поворотом, тут же начался разговор: – Блэк, ты у нас дамский угодник, да? – улыбаясь во все тридцать два, заметил Джеймс. – Я-то да, а ты вот даже одну Лили за год не смог очаровать. – подколол друг. – Я тебе говорю, что она будет моей! – стал размахивать руками огорченный Джеймс, но неожиданно их шуточную перепалку прервал Люпин. – Тише, я слышу чьи-то шаги! Когда вся четверка надёжно укуталась в мантию-невидимку, за угол коридора зашёл Снейп, отчего друзья сразу зажали палочки в руках, но тот, естественно не думая, что в коридоре кто-то есть, сел на скамейку у окна, достал из кармана письмо, со всей злости скомкав его, и обратился в темноту: – Я выучу абсолютно всю темную магию, только потому, что никто не смеет так поступать, а если посмеет – сотру в порошок и выброшу по ветру. Главное, чтобы эта сволочь скорее сдохла! – и, вскочив со стула, убежал в неизвестном направлении. – У Нюниуса плохой денёчек... – протянул Сириус. – Но злобы в нём достаточно, лучше не навязываться пару дней. – продолжил Джеймс. В то время как Ремус на реплики друзей только приподнял брови: – Он с Лили общается, ты не сможешь не навязываться с твоим характером. – Та будь, что будет, он противный. – и Поттер пошёл дальше, на этом закончив разговор. Пробираясь дальше, мальчики неожиданно заметили ничем не примечательную дверь, но Ремус, приглядевшись, указал, что в правом верхнем углу её косяка золотой щит размером с гредцкий орех. – Я раньше не замечал тут дверей... – протянул Блэк. – Посмотрим? – переглянувшись, мальчики кивнули, а Поттер дёрнул за ручку. Их глазам предстала комната, полная света, но, сконцентрировав внимание на её обстановке, мальчики заметили большое-большое зелёное растение прямо в центре, которое, под взглядами любопытных студентов, неожиданно разорвалось на много-много маленьких росточков, что летели в хаотичном порядке, разбиваясь о стены комнаты, обжигая кожу лица, рук, шеи и всех, не скрытых под мантиями, мест. – Что с этим делать? – Поттер поплотнее укутался в мантию, а Ремус старался вспомнить заклинания заморозки растений, но, к сожалению, оно не сработало. – Скорее всего, нужно обратить внимание на стены и всё, что с ним не связано. Каким бы сильным враг ни был, на теории может находиться то, что его остановит. – Сириус в панике бегал глазами по комнате, но только Питер, как самый маленький, обратил внимание на пол, увидив там рычаг, за который, не раздумывая, дёрнул, но это оказалась очередной ловушкой – ростки превратились в иголки. – Питер, ты сумасшедший! – закричал Сириус, тут же закрывая глаза. – Я не знал, вы сами... Но оправдания мальчика прервал Джеймс, указывающий на ещё одно маленькое и совсем безобидное растение в углу, к которому тут же направился. – Джеймс, не делай этого! Вдруг это очередная ловушка! – попытался остановить друга Блэк, но было поздно – увидив, что растение засохло, мальчик применил заклинание Агуаменти, благодаря которому ужасное растение скрылось в полу комнаты. – Джеймс, тебе кто-нибудь раньше говорил, что ты безрассудный шалопай? – в шутку спросил Сириус, но тем временем в стене комнаты образовалась ещё одна дверь, но задержался, потому как глаза друзей застыли на табличке, появившейся посреди зала. – Прочитай, Рем. – лениво попросил Джеймс, приготовившись слушать, а Люпин начал повествование: Те, смелые люди, что смогли преодолеть заклинание этой комнаты, радуют меня – Пенелопу Хаффлплаф. Вы умеете чутко относится к цветам и ко всему живому, находящемуся в опасности. Можете пожертвовать чем-то и переходить через страх. Мой урок Вы прошли. Желаю удачи в следующей комнате. Глазам мальчиков открылось помещенее, манящее явным голубым переливом, скорее всего принадлежавшее Кандиде Райвенкло. Это была самая необычная комната, что встречалась мальчикам в Хогвартсе, а ведь они только ступили на порог – кто знал, что ждёт впереди? Когда четверка прочитала надпись на стене комнаты, она поняла – за один раз точно не пройти следующее испытание: Тот дальше пройдет, кто знает оплот, кто может забыть, кто умеет любить, сюда не зайти подлецам на уме, но всё изменится, когда по черте из судеб и знаков пройдет человек, что будет ошибкой на весь этот век. Лишь с сумкой да книгой пройдет тот, кто ждёт. А автор известен – мой друг Гриффиндор. Найдется она, если думать душой, в пространстве, что сердцу подарит покой, возможно, поодаль, возможно, что вглубь. На то нам и память, на то нам и труд. Чтоб всё понимали, чтоб выход найти. И встретить того, кто уже на пути. – Что? – только обрадовавшийся интересному приключению, понурился Джеймс – загадки были его слабой стороной. Задумавшись, никто не мог высказать мысль, но через пять минут, сложив все "за" и "против" высказался Блэк: – Всё просто – во-первых, войдя, нам надо держаться вместе, во-вторых, возможно, каким-то образом мы там можем потерять над собой контроль, но комната, наверное, не пустит какого-то гостя из давних знакомых Кандиты, хотя, возможно, тот может появиться и что-то испортить внутри. Во-вторых, прейдётся приложить особые усилия, чтобы всё пройти, и, я думаю, есть угроза памяти, так что нужно как можно аккуратнее... И заклинание возвращения. Рем, ты ж в нём специалист, да? – Да, я его знаю... Ну, конечно, не специалист, но спасибо. – улыбнулся Люпин. – Только вот кто на пути?.. – Протянул Джеймс. – А вот это мы как раз и посмотрим... – и, как только Сириус прочёл эти слова, из стен комнаты тут же стала течь вода, заполняя собой всё пространство. – Упс. Всё, Сириус, лак на твоих волосах пройдет большее испытание, чем мы, только от отчаянья не падай в обморок, пожалуйста, ты тяжёлый. – Джеймс, ты бы лучше об опасности думал. – напрягся Люпин, а мальчик быстро вспомнил заклинание, которому его научила в детстве мама: заклинание головного пузыря. И, сотворив незамысловатые движения палочкой, Поттер обеспечил воздухом всю компанию. В воде нельзя было ничего услышать, поэтому вся четверка, проплыв в одном направлении, неожиданно наткнулась на гриндилоу, охватившего Питера, но, быстро среагировав, Ремус применил заклинание отталкивания, но, увидев, что то не подействовало, быстро проплыл к другу и сломал чудищу пальцы. – Спасибо. – прошептал Питер, а с глубины поднялся большой водный Змей размером в полувасилиска. – А вот это точно не входило в план. – Брошуры бы что ли писали, чтобы подготовиться можно. Как в аквапарке. – Это Кельпи, который превратился в морского змея! – вспомнил одну из книг Рем. – Знаешь, я рад, что ты всесторонне развит, но как нам с ним бороться? – немного разозлился Сириус. – Но он же обычно превращается в лошадь! – вспомнил Джеймс. – Наверное, в Хогвартсе это не так интересно, как в водных просторах. Но разговор студентов прервался, когда чудище оскалило клыки и начало атаковать. Студенты кинулись в разные стороны, стараясь придумать выход из сложившейся ситуации. – Что нам делать? – Я совершенно не понимаю, дружище, но, если мы умеем тут, то умрем, как герои. – сказал Джеймс. – Если нам не съедят, а тела найдутся. Неожиданно комнату озарило сияние, вода испарилась, а чудище превратилось в полуконя, как и должно было явится, а Сириус, не теряя ни минуты, решил зайти со спины и оседлать монстра. – Что ты творишь? – видя, как тот стал на дыбы, дабы раздавить Блэка, Джеймс пришел в ярость, вспоминая одни из самых сложных боевых заклинаний, что слышал от отца, но в комнате раздались шаги не менее двух человек. Оглянувшись, Четверка увидела директора и заместителя школы Хогвартс. Женщина, быстро подбежав к мальчикам, наколдовала огромный щит, чтобы те не пострадали, и ринулась помогать профессору Дамблдору. Их магия заметно отличалась зрелищностью, заставив ребят затаить дыхание, а лошадеподобный человек приходил в ярость. Неожиданно существо, разбежавшись, чтобы со всей скоростью и силой сбить новых гостей, разрушило стену комнаты, у которой находились мальчики, завалив их камнями, но, осткочив, они оказались в лабиринте, а проход закрылся. – Да, даже не знаю, радоваться, или огорчатся тому, что от наказания нас разделила ещё одна комната? – задал вопрос Блэк. – Молчи. – обычно такой голос у Люпина был только во время крайней заинтересованности учебой. Оглянувшись по сторанам, друзья не заметили ничего враждебного, но к ним пролетел сфинкс – обычно тот, мимо которого нельзя пройти, не разгадав загадки. – Я – хранитель комнаты храбрейшего Годрика Гриффиндора. Чтобы доказать, что Вы достойны факультета, на который попали, Вам прейдётся пройти самый сложный Магический лабиринт мира, который сотворили для того, чтобы проверить силу, ловкость и талант, скрытый в каждом из Вас. Те, у кого есть скрытый страх, не достойный лабиринта, не смогут пройти внутрь. В это время возле четверки появились наконец разобравшиеся с проблемами преподаватели, начавшие разговор: – Это опасно, ма не можем подвергать детей такой опасности! – начала возмущается Минерва. – Неужели Вы сможете остановить огонь в глазах тех, кто смог пройти уже две комнаты, хотя комната Салазара находится не в этом помещении. Неужели Вы хотите остановить их на последнем шаге, профессор? Дух этого места не может этого запретить тем, кто сможет войти внутрь. – Мы можем ждать ребят тут? – сердце волшебницы сжималось с каждой секундой всё больше и больше. – Конечно. Итак, начинаем обряд разрешения. Первым в лабиринт зашёл Поттер, а пламя окрасило его в огненный цвет, за ним, проделав то же, Блэк, а после – Ремус Люпин. Когда к лабиринту подошёл Питер, пламя неожиданно окрасилось в черный цвет, а мальчишку отбросило на два метра назад. – К сожалению, у последнему этапу Вы, молодой человек, ещё не готовы. – произнес сфинкс. – Минерва, отведите Питера на место, пожалуйста. – Нет, Альбус, я не могу не дождаться своих учеников. Насколько я знаю, через пятнадцать минут нас должен навестить министр магии. Вы там нужнее. И, согласившись, Дамблдор оставил побледневшую Минерву. *** Войдя в лабиринт, друзья немного подождали Питера, и, решив всё-таки начать последний рывок, пошли дальше. Стены сооружения состояли из какого-то магического сплава энергии, которого нельзя было разрушить никакой, как заметил Сириус после множества заклинаний, магией. Дойдя до первого разветвления, троица всё же решила разойтись. Их, как будто специально, а, может, и правда специально, было три, и, войдя в каждое, троица, держа палочку в правой руке, левой надёжно сжимала волшебные зеркала для разговоров. *** Первым на тропу испытания стал Сириус. Ему не хотелось пользоваться зеркалом. Если в этом лабиринте и есть что-то страшное, он должен разобраться с этим сам, раз их разделили. Выйдя почему-то на хвойую опушку, Сириус увидел одноэтажный маггловский дом, на подобии которого и представлял свой любимый, в который мечтал когда-то переехать из холодного особняка. – Сириус, иди к нам, поиграем! – неожиданно окликнул его мальчик, похожий на Джеймса, а сердце Блэка будто разрывалось на части: неужели он свободен, неужели можно делать всё, что хочется, играть и совсем не думать об этикете, привычках и порядке? Никто не будет его наказывать страшными заклинаниями за знакомства с обычными людьми, он не услышит шёпот оценивающих знакомых отца, он не услышит крик матери в ушах, он будет таким, как все, свободным и любимым, не обрекая себя на обязательства быть таким, как кто-то от него ожидает? Это сказка. – Сиря, иди, будем кушать. – а он и не привык, что обычные семьи готовят еду без эльфов, а все делает мама, любимая до глубины души, что никогда не отвернется и всегда, при любых обстоятельствах, будет на твоей стороне, не надевая холодные маски безразличия. Войдя в дом, он увидел немного устаревшую, как будто русскую хату, а не одноэтажный дом, он такие видел в иностранном спавочнике лет в пять у дяди Альфреда. Как же тут здорово: пахнет зеленью и природой, поют птицы, а на крыльце, свернувшись клубочком, спит домашний, рыжий кот! Внезапно ему так захотелось выйти. Увидев до тошноты наигранные очертания лиц у родителей, мальчишка просто впал в ярость, а те, почувствовав неладное, тут же превратились в представителей тёмной магии, на что Сириус только громко, четко выговаривая все буквы, ответил: – В этом мире не бывает ничего, важнее своей семьи и друзей. Какую бы магию ты не излучал, что бы не делал, ты должен знать, что тебя ждет только то, что подарило тебе жизнь и её лучшие моменты! – и, схватив палочку, взмахнул ею, для разрушения иллюзии. Лабиринт выкинул Блэка наружу, а в руках мальчика оказалась четверть карты Хогвартса. *** Войдя в лабиринт, Джеймс неожиданно почувствовал силу дикой воронки, стремительно всасывающей всё в себя, чему мальчик не смог сопротивляться, и, как только осознал, что больше не может, почувствовал под ногами твёрдую землю. – Что это за место? – он увидел мир, где нет никого вокруг. Нет домов, нет деревьев, нет цветов... Это была абсолютно дикая пустыня завывающего ветра, хотя солнце не жарило, а как замеревший диск, украшало горизонт. Начав путь, Джеймс осознал, что куда-то пропали голод и жажда... Лишь крепко зажатая в руке палочка напоминала, что он волшебник, всегда обещавший стать именно достойным человеком, добившемся звания главного аврора магического мира. Когда стало уже совсем невмоготу, пришлось использовать заклинание плохой погоды, а на небе образовались тучки. Слава богу, не хотелось пить. "Интересно, где Сириус, Ремус, Питер? Не могу уже. С кем-то интересней, а тут даже пошутить нельзя..." В небе не летало ни одной птицы, а природа неожиданно начала напоминать хеллоуинскую. Увидев спину путника, мальчик так обрадовался, что, побежав по голой земле, упал, и схватил его на щиколотку, но человек растворился в воздухе. – Что за покинутое людьми место? И почему, собственно говоря, я тут? Ответа, как ожидалось, не последовало, а, идя дальше, второкурсник наконец увидел особняк, обрадовавшись, что там, по логике, будут люди. Дверь открылась с характерным скрипом старого здания, с виду обшарпанного, но величественного. Пустыня оказалась хоть чем-то обустроенной. Пройдя по длинному коридору, мальчик понимал, что тут не ходили лет сто, если не века. Неожиданно послышался четкий хлопок входной двери, вернувшись к которой, Джим нахмурился: теперь она не открывалась. Он как будто попал в маггловский дом ужасов, так глупо попавшись в ловушку, хотя сам с такого смеялся. – Есть здесь, кто живой? – ответом оказался только скрип досок паркета, а Поттер решил исследовать здание. В поле зрения был длинный коридор, где краска на стенах потрескалась, а кое-где и поломалась. Особняк будто принадлежал магглам, но сильная магическая энергия исходила из его сердцевины, что нельзя было увидеть невооружённым взглядом. Когда коридор закончился, Джеймс попал в странную комнату, как будто не их этого мрачного, старого места. Стены, пол, потолок – всё было украшено зеркалами, как в маггловских комнатах смеха, только не искревлёнными. Наступив на одно из них, Джеймс понял, что ничего не сломает, и решил разобраться, для чего тут все эти зеркала, когда весь дом уже практически стоит на пыли и выглядит, мягко сказать, не важно. Осмотрев каждое, он решил было уйти, как вдруг комнату охватило ярко-белое сияние, из недр которого послышался мягкий женский голос. – Да, тщеславие, самовлюблённость и дикое желание оказаться везде первым, не смотря на то, что кто-то ради этого рядом может жертвовать всем, а он все делает ради забавы. Неожиданно подключился другой голос: – Слепое желание следовать туда, куда нельзя. Особое принебрежение к правилам. – Цель ставить себя выше слабого... – Годрик, как он попал на твой факультет, если не стоит даже Слизерина? – мужской голос сказал это с таким презрением, что Джеймсу захотелось разбить все зеркала, чтобы только не слышать такие оскорбления. – Большой Магический потенциал, тратившийся в пустую. Джеймса начало колотить от злобы, так что пришлось высказаться: – Если вы хотите проверить храбрость моего сердца, делайте, что угодно, но я – истинный Гриффиндорец и я никому не позволю в этом сомневаться! – бросил вызов Джеймс. – Что ж, раз ты так настроен, начнём. – мальчик уже различал голос Годрика. Зеркала неожиданно исчезли, а под ногами оказались дьявольские силки, тогда как на другой стороне связанные этим ужасным растением, сидели мистер и миссис Поттер. – Что же, я хочу посмотреть, что сделает этот юноша ради семьи... – Да что угодно! – неожиданно вокруг Джеймса образовалось голубое сияние, а итак расстрёпанные волосы заходили ходуном от ветра неконтролируемой энергии. На пути оказались трое лучших друзей и Лили со Снейпом. Уже было обрадовавшись, мальчик немного охладил ненависть, но, в ужасе понял, что те собрались атаковать. Решив сначала победить врага, Поттер поднял палочку, но неожиданно к Сириусу подошла Лили и поцеловала друга. Непонимание, страх и горечь обиды проскользнули в глазах мальчишки, и он стал использовать на всю компанию атакующие заклятия, никак не действующие на группу. – Ты же разозлён, Джеймс, как это, они не видят твоего состояния? – спросил Годрик, только действуя на расшатанные нервы. – Что ты творишь, Сириус? – но друг его как будто не слышал, нежно обнимая любимую Поттера. – Что творит Сириус? – решил ответить Ремус. – А что творишь ты? Ты ненавидешь Снейпа из-за ревности, так какая разница, кого? Ты высокомерный болван, в которого никогда бы не влюбилась такая скромная девушка, как Лили. – Замолчи, Ремус, ты не понимаешь! – накинулся на друга мальчишка. – Конечно, я не понимаю... – неожиданно к нему подошла Эванс сзади и уже Люпину положила руки на плечи. – Что тут происходит? – Джеймс не вынес, дёрнув за руку Эванс, которая тут же растаяла в воздухе, как и всё остальные друзья. – Молодец, Джеймс. – мальчик увидел духов Годрика Гриффиндора, Пенелопы Хаффлплаф, Салазара Слизерина и Кандиды Когтевран. Они были не призраками, а настоящими духами, что практически состояли из плоти. – Ты прошел испытание, не испытав гнева на своих друзей. Ты до последней секунды хотел разобраться в правде, а, значит, ты готов к испытаниям, что ожидают тебя на пути. Будь счастлив, Джеймс Поттер. И мальчишку откинуло назад. *** – Вот ты и проиграл, Ремус! – сзади послышался голос Сириуса, а мальчик сразу обернулся, непонимающе смотря в глаза друга. – Неужели ты думал, что мы за год не догадается, что ты – отродье магического мира? – с ужасным оскалом спросил Джеймс. – Ты лживый и подлый оборотень, наверняка разорвавший ни одну человеческую глотку, только не помнящий этого. – НЕТ, НЕТ! – закричал Люпин, стараясь вернуть друзей, которые этого не поняли, друзей, что так же считают его другом, сердца которых не могла охватить ненависть, а за спиной появилась стена, к которой его и приложили заклинанием, а из-за недавней боли в костях, Рем не смог подняться. – А как ты думаешь, Мире про которую ты вечно пишешь стихи, понравится то, что ты кровожадное чудовище? Глаза начало щипать от слёз. Страшный кошмар, который всё это время преследовал мальчишку, будто сошёл с его мыслей – всё было зря. Доверие, привязанность, так называемая дружба... Он – изгой. Он не достоин жить среди людей. Таких нужно сразу топить, убивать, зарывать в землю и забывать навсегда. Лишь бы только не чувствовать боли от людей, что становятся самыми дорогими в жизни. Неожиданно прямо по ногам, что снова начали болеть, начал бить Сириус. Сил, чтобы встать, не хватило. Видимо, на улице уже ночь. Взяв мальчишку и приподняв его, Блэк захватил сзади локтем его шею и сказал Джеймсу: – Он безоружен. Используй заклинание. По всему телу прошлась волна электрического заряда, а в глазах друзей был виден огонь настолько страшной силы, что Ремус уже приготовился прощаться с жизнью, но решил сказать то, что думал: – Я прекрасно понимаю отношение к оборотням в этом мире, но никогда не мог себе позволить сделать кому-то больно, потому что это низко и неправильно. Больше всего я хочу, чтобы у Вас в жизни сложилось всё хорошо, потому что мнение коллектива сломать не реально. Надеюсь, вы будете счастливы. На счастье, хватка наконец ослабела, а обессиленный Люпин оказался в лежачем на полу положении. В глазах мутнело, но голоса стихли, он провалился в обморок. Комнату озарило огненно-красным сиянием. К мальчику подошёл старик, одетый в ало-золотую мантию, и сказал: – Я не знаю, что в будущем предстоит пройти этому юноше, но в нём есть очень редкий дар Гриффиндорца – отсутствие тщеставия. Ты справился, мой дорогой Ремус. Наклонившись, призрак Основателя Хогвартса протянул к нему руки, прошептав какое-то сложное заклятие, а рядом оказалась Пенелопа Хаффлплаф. – Вы вылечите его, Годрик? – Конечно, Перелопа. Рубашка немного съехала, открывая плечо мальчика, где оказался волк, похожий на оборотня. – Вы же уберете этот шрам? – Шрамы могут служить хорошую службу. Даже если бы мог, я бы этого не сделал. И Ремуса охватило огненное пламя, такое, которое достойно настоящего Гриффиндорца. *** В следующее мгновение мальчики оказались в светлом зале, увидев стеллаж с картами Хогвартса, несоединенными воедино, но перед ними появилось четыре духа: Годрика Гриффиндорца, Салазара Слизерина, Пенелопы Хаффлплаф и Кандиды Райвенкло. – Я вас поздравляю, ребята. Из этого приключения все трое смогли вынести свои мысли уроки и убеждения. Спасибо, Вы доказали, что являетесь настоящими, достойными студентами нашей школы. Но любой труд должен быть награждён, поэтому возьмите карты Хогвартса на стеллаже. Думаю, вы сможете их даже улучшить. – произнес вердикт Годрик, и, увидев расстворившихся духов, Джеймс и Сириус во все глаза уставились на измученного друга с воющим волком на плече. – А я давно предпологал его пушистую проблему. – Что? Нет, ребят, Вы не так поняли! – с ужасом уставился на ребят мальчишка, вспоминая, что происходило в комнате. – Ага! – уменьшая карты, и складывая их в карман, согласился Джеймс. – Ладно, извините,я больше не буду Вам мешать. – подойдя к двери, вздохнул Лунатик, но неожиданно его захватили сзади и начали взерошивать волосы. – Не волнуйся, пушистая проблема – это не конец света, мы что-то придумаем. И, трое друзей вышли самыми счастливыми друзьями на свете, чью дружбу нельзя будет разрушить ничем и никогда, а Сириусу уже пришла идея, как помочь Ремусу в полнолуние, осталось только поговорить с Джеймсом... Ну и победить занудство Рема, но это уже дело десятое. Они – друзья. Они – Мародёры, с лучшей подробной картой школы, куда, кстати, нужно будет занести передвижения всех находящихся. Работы на второй курс оказалось непочатый край, лишь только дух Годрика Гриффиндора чувствовал, что им предстоит пройти то, что не пожелать и самому страшному врагу. Но, когда люди вместе не страшно ничего!