«Помни, Калеб, вселенная далека от покоя, и её изменения влекут за собой изменения в пути джедаев». — Депа Биллаба
Галактика была необъятной. Она простиралась на миллиарды парсеков, а еще дальше было множество других галактик. Эзра сидел на синем диване и смотрел на карту, будто впервые. Он знал её наизусть, но каждый раз находил что-то новое. — Так и думал, что ты здесь, — голос учителя заставляет его вздрогнуть. Почему-то Эзра всегда приходил в Звездный Зал, когда ему становилось плохо. Насколько знал Калеб, любимым местом для медитаций для него был зал Фонтанов, но после инцидента с Питером, он перестал проводить там время. — Что стало с Питером? Прошло уже столько времени, от него нет вестей. — Он там, где должен быть — это всё, что ты должен знать. Попытка убить тебя и явное решение никогда не приближаться к Храму сыграло ему на руку. Могу сказать точно: он с его мастером где-то во Внешнем Кольце. — Мы были лучшими друзьями раньше, потом он изменился, — Калеб сжал руку на плече Эзры. Он понимал его чувства. Депа тоже вмиг стала совершенно иной: жестокой, скрытной. — Мне очень жаль, Эзра. Пойдем, Верховный Совет требует нашего присутствия. Они открыли массивную дверь комнаты в средней башне Храма с окнами, открывающими вид на круглосуточно живой Корускант. Особенно отсюда открывался красивый вид на здание Сената, витражи которого переливались всеми цветами радуги, и блестящими башнями других небоскребов, на движущихся нескончаемым потоком летательных аппаратов, от воздушных такси до простых свупов и спидеров, на огромные экраны, транслирующие последние новости Республики и отрывки речей сенаторов. Звезда освещала планету-город ярким светом, её лучи отражались от отполированных сводов серебряных стен небоскребов. Но были места, куда этот свет не попадал — нижние уровни или поверхность планеты. Здесь царил особый мирок, неподвластный верхам. Черный рынок, наемные убийцы и охотники за головами или наживой, преступники, желающие прожить остальную жизнь в спокойствии и подальше от богатств верхушки, контрабандисты или просто люди, не сумевшие найти работу на поверхности, живут здесь. Противоположность этому пропитанному тьмой миру — Храм Джедаев, от него всегда веяло светом. Это особое и таинственное сооружение, закрытое от туристов и прочих форм жизни, которые хотят взглянуть на внутреннее величие Храма. Это огромное трапециевидное здание с пятью башнями — четыре из которых указывали на части света, а пятая, что в центре, помещала в себя все важные комнаты, также комнату Верховного Совета. Несмотря на отчужденность от внешнего мира, на этих башнях были установлены антенны и передатчики, Храм давно поддерживает связь с Сенатом и прочими мирами Галактики. Двенадцать мастеров во главе с Мейсом Винду сидели полукругом, справа от Мейса сидел магистр Йода, оперевшись на трость, из-под опущенных век задумчиво посмотрел на вошедших и слабо кивнул им в знак приветствия. Остальные проигнорировали его, Эйла Секура стояла в центре. — Мы получили сообщение с Рилота. Надеюсь, вы помните Геру Синдуллу, дочь мятежников, — начала она. — Её отец требует прибытия джедаев на планету, так как девушку похитили. Мы не знаем, кто именно это сделал. Но господин Синдулла обвиняет в этом правительство Рилота. — Я говорил Сенатором с Рилота, он отверг этот факт, — Оби-Ван Кеноби по своему обычаю задумчиво погладил поседевшую бороду. Эзра вспомнил ее прибытие на Корускант, речь перед Сенатом об окончании Гражданской войны и подписание договора о мире. Помнил, как она выглядит: чуть бледная зеленая кожа, лекку с красивыми узорами и богатым украшением. Смеющиеся изумрудного цвета большие глаза и улыбка, обращенная на его мастера, заботливый голос, когда она говорила с ним. Длинное дорогое платье, подчеркивающее её фигуру. По возрасту она была чуть младше учителя. Они встретились лишь раз, перед ее возвращением на родную планету. Она пришла, чтобы попрощаться с Калебом и еще раз поблагодарить его. — Это миссия не для вас, мастер Дьюм, — Мейс улыбнулся, положив свои металлические руки на подлокотники. — Полагаю, Луминара Ундули со своим падаваном полетит на Рилот. — Мариаланка встала со своего кресла и кивнула в знак согласия: — Хорошо. Мастер кивнул и нажал одну из кнопок на подлокотнике кресла. В центре замелькала голограмма, заставляя джедаев отступить назад. Изображение сфокусировалось. Перед ними возникла фигура в плаще с глубоким капюшоном, скрывающим в тени лицо, по силуэту это мог быть человек или протокольный дроид, который помогал людям в переговорах и был надежным советником. Они внешне напоминали людей для комфортности. — Моё имя Фалкрам, — прозвучал металлический голос. — Со Геррера? — спросил Энакин, но Эзра уже не слушал. Он помнил это имя. Оно часто приходило к нему во снах: его родители были знакомы с ним. Перед тем, как войска Лотала ворвались к ним в дом, чтобы арестовать родителей. Мама разговаривала с Фалкрамом и просила присмотреть за Эзрой. Далее его воспоминания были размытыми. Единственное, что он помнил, это пробуждение в медицинском крыле Храма и голос, повторявший «Фалкрам». — Фалкрам — надежный информатор, — вставил слово Кеноби. — Я ручаюсь за него. Он — мой давний друг. — Магистры кивнули, мастер Оби-Ван Кеноби был один из праведных джедаев, шедших по велению самой Силы и опирающихся на нее. Он имел сотни друзей по всей Галактике, среди которых были охотники за головами и даже работорговцы. У Мастера был особый шарм, который притягивал к себе людей. Фалкрам кивнул и продолжил: — Правительство Лотала требует присутствия джедаев, напряженная ситуация заставляет правителя беспокоится о безопасности и честности выборов. Многие хотят вернуть монархию, а другие — оставить прежнюю систему. Особое внимание он уделяет группе протестующих, которые используют трансляции Бриджеров. Правитель уважает эту семью, а также он знает, что их сын — джедай. Он понимает, что джедаи — сторона нейтральная, но считает, что их присутствие может выборам пройти гладко, без террористических атак. — Почему Правитель не обратился к нам лично? — Дворец прослушивается и находится под наблюдением. Он больше опирается на личные встречи, чем разговоры по коммуникатору, — Фалкрам выждал время для новых вопросов, их не последовало, металлический голос снова заговорил. — Большинство нападений происходят в секторе приближенном к заводам по производству истребителей. Они находятся в умеренном полюсе планеты, — появилось изображение планеты с отмеченной на ней красной областью. — Эти заводы также занимались производством истребителей для Республиканской Армии во время Войны Клонов. Во время кризиса после Войны Клонов часть их них была продана частным компаниям, занимающимся добычей руды. Зачем им новейшие истребители, не известно. По данным источника, заводы продолжают выпускать истребители. Изображение планеты исчезло. — Правитель рассчитывает, что Совет примет его предложение. — Более того, у Фалкрама есть доверенные лица: молодой механик с завода и пара людей из Отдела Безопасности, — продолжил Оби-Ван, встав около голограммы, на экране появились изображения упомянутых лиц. Родианец—механик и человек средних лет в форме Отдела Безопасности. — Да. Вам следует знать лидера оппозиции, это некий Лидер. Он использует логотип Бриджеров в своих сообщениях и не появляется на людях. На выборы представителем от оппозиции представился Аарн Умут. На сколько мы знаем, он не является их лидером, — фотография сенатора засветилась рядом с логотипом семьи Бриджер. — Конец трансляции. Голограмма колыхнулась и потухла, автоматически открылись окна. — Да прибудет с вами Сила. — закончил глава Совета обычным джедайским выражением, говорящим о конце разговора и о пожелании им доброго пути. Калеб Дьюм и Эзра Бриджера, поклонившись им, покинули комнату. — Что думаешь? — спросил Калеб. Эзра пожал плечами. Ситуация на Лотале всегда была шаткой, его родители боролись с тогдашней властью, но проиграли. Где они сейчас, Эзра не знал. Он хотел думать, что они живы. — Думаю, нам надо узнать больше, — падаван улыбнулся. Джедай должен быть в курсе всего, что происходит на планете, куда он летит, вплоть до обычаев. — Я зайду в библиотеку и заберу декки с информацией. — Хорошо, падаван, — двери лифта раскрылись, и Эзра пошел в сторону библиотеки. — Не забудь, завтра вылет! — напомнил он ему. — Да, мастер! — Эзра одарил его широкой улыбкой, обернувшись. Калеб остановился в дверях. Эта миссия опасна для Эзры. Калеб не хотел повторения недавней ситуации, но для его падавана это был путь понять себя. Эзра не знал, кто он и зачем он здесь, тот факт, что он чувствительный к Силе, не был для него решающим. Его место было не здесь. Возможно, Совет прав. Депа положила руку на его плечо, она входила в Высший Совет пару лет, после смерти одного из членов. — Твой падаван очень усидчивый, — проговорила она. — Твои сомнения будут влиять на него. Не заставляй его волноваться. Калеб кивнул и предложил ей руку. Она положила руку на изгиб локтя и повела его вперед, хвастаясь новым сортом чая, который ей подарила сенатор Харуун-Кэл.***
Эзра положил голову на приборную панель, перед ним была дека, на который хранилась информация о фабриках, принадлежащих «Флотской системе Сиенара», которые входили в тройку крупнейших компаний, производящих боевые суда для Армии Республики во время Войны клонов. Сейчас они производили гражданские корабли. — У тебя есть дом? — спросил Эзра. — Где ты родился? Калеб, сидящий на месте второго пилота, заинтересованно поднял голову. Он тоже читал информацию о Лотале, но его дека содержала больше информации о текущей политической обстановке. — Я родился на Корусканте, мой мастер нашла меня, когда я был ребенком. Эзра кивнул. Вчера он был в библиотеке, чтобы попросить смотрительницу дать ему информацию для миссии. Пока женщина скачивала нужные файлы на два датапада, Эзра боролся с желанием вбить свое имя в поиск Храмового Архива. Будет ли его досье информация о том, кто привел его в Храм, ведь человек, нашедший юнглинга, был очень важным. — Ты возвращаешься домой, хочешь увидеть своих родителей? — спросил Калеб, улыбаясь, так будто знакомство с ними будет большей радостью для него, чем для Эзры. — Они мертвы, — прошептал мальчик и прикрыл глаза. Он почувствовал, как сердце Калеба остановилось. Удивление, сочувствие и страх промелькнули в Силе, а после Эзру окатила волна гнева, но падаван знал, что это не его эмоции. Он смирился с мыслью, что его родители мертвы. Он посмотрел на учителя. Лицо Калеба ничего не выражало сейчас. Эзра открыл рот, чтобы сказать ему, что он в порядке, но не мог сказать ни звука. Ярость, что пылала в учителе, была сильнее, чем у ситха, которого он встречал с видениях. — Калеб, я в порядке. Это случилось много лет назад. Своё имя из уст Эзры заставило мужчину вздрогнуть. Он прикрыл глаза, пропуская эмоции через себя. Гнев не был выходом, гнев лишь туманит его разум и ведет к Темной Стороне. Правитель не имел права просить помощи у сына людей, которых он лично приказал арестовать и, скорее всего, казнить — информации о дальнейшем местоположении Бриджеров не было, либо она была надежно скрыта от храмовых информаторов. Он должен сожалеть о том, что лишил ребенка родителей, должен извиниться перед ним лично, но он струсил и не показался сам, попросив Фалкрама передать Совету информацию. Он хочет использовать имя Эзры, чтобы унять восстание и не дать начало Гражданской Войне, чтобы показать людям, что сын Бриджеров на его стороне, значит и правда, и мир и равновесие. Он — законный и избранный правитель Лотала. Эзра убрал руку с бедра учителя и выпрямился в кресле пилота. В глубине широко распахнутых его глаз был страх, но в то же время они были серьезными. Калебу стало стыдно за свое поведение, он не должен проявлять столько эмоций, противоречащих учению. Он должен оставаться спокойным и невозмутимым. Калеб бросил взгляд на панель и встал. У него есть четыре часа, чтобы погрузиться в медитацию и привести в порядок мысли. — Я пойду в каюту. Эзра кивнул. Учителю нужно было время, чтобы смириться с мыслью, что родителей ученика нет. Мальчик проверил показания приборов. В гиперпространстве они находились в безопасности, чтобы не думать о пиратах. Дверь за учителем закрылась. Эзра откинулся назад и закрыл документ с экономическим положением, открывая политическое устройство. В этой теме он разбирался меньше всего, но ради миссии, ради Калеба, ради родителей он прочтёт и разберётся со всем.