***
Франклин собирает все свое мужество. — Вы женаты? — наконец спрашивает он. Половину сеанса он украдкой поглядывал на руки доктора Лектера, сложенные на его скрещенных ногах. Доктор Лектер не смотрит на свою руку. — Да, — отвечает он просто. Франклин ждет, что он уточнит, с несколько ободряющей улыбкой на лице. Когда этого не происходит, Франклин прочищает горло. — Она тоже психиатр? — Что заставляет Вас так думать? Франклин тихонько хихикает, хотя это звучит как-то слабо, его голос все еще хриплый из-за срыва в начале сеанса. — Ну, я слышал, что врачи обычно женятся друг на друге. — Вот уж действительно. — Да, — говорит Франклин, кивая. — Держаться вместе во враждебном окружении и все такое. Из-за их тяжелого графика они не могут проводить много времени со своими партнерами, и это быстро отгоняет партнеров, которые также не работают в здравоохранении. Франклин переплетает пальцы, глядя на высокие окна офиса. — Кроме того, это эмоциональная поддержка, необходимая, когда вы теряете пациента. Большинство людей не замечают, как много людей уходит в течение своей жизни, им может быть сложнее понять, как сильно это отражается на их партнере каждый раз, когда они не могут спасти пациента. — Нет желания сильнее, чем желание быть понятым. Тем более романтическим партнером. — Да. Я думаю, что люди чувствуют себя более комфортно с партнером, который может разделить трудности их профессиональной жизни, — Франклин откидывается на спинку стула. Он скрещивает ноги, положив лодыжку на колено, и кладет на них руки, пытаясь подражать доктору Лектеру. — Вы провели свои исследования, — доктор замолкает, слегка наклонив голову. — Медицина или социология? — Медицина, вообще-то, — признает Франклин. — Это то, через что я прошел сам, когда пытался найти себе девушку. Трудно объяснить им, что ты совсем не можешь присутствовать на Рождество и День Благодарения, и юбилеи, — он издает короткий, самоуничижительный смешок. Эти несколько лет были адом. Он не сделал бы этого снова, если бы у него был выбор. Доктор Лектер долго изучает его. Его пронзительный взгляд заставляет Франклина одновременно ежиться от дискомфорта и гордиться собой, будучи единственным объектом его внимания. — Вы хотели стать психиатром. Но не довели дело до конца, — в устах любого другого это прозвучало бы оскорбительно, но в устах доктора Лектера это просто наблюдение. Холодный и беспристрастный, но все же вежливый и элегантный. Такого тона Франклин хотел бы когда-нибудь добиться. — Я бросил медицинскую школу, — смущенно признался Франклин с полуулыбкой. — Это не мое дело. — Как же Вы пережили это? — Как и большинство людей, сначала довольно плохо. Как неудачу. Но я нашел нечто другое, что мне понравилось больше, и я больше не стыжусь этого, — говорит он, кивая с гордостью за свой собственный прогресс. Оставшуюся часть часа они обсуждают его учебу, последние прочитанные книги, бабушкину стряпню и, что удивительно, кофе. Франклин не замечает, как проходят минуты, настолько он поглощен разговором. Ему нравится разговаривать с доктором Лектером. Ему нравится, как легко текут темы, и ему нравится быть в центре внимания мужчины. Только в конце сеанса, когда доктор Лектер встает и кольцо снова отражает свет, Франклин понимает, что доктор Лектер все еще не ответил на его вопрос. — Так. Вы женаты на психиатре? — он тоже встает и идет за доктором Лектером к двери. Доктор Лектер поворачивается к нему и останавливается прямо перед дверью, под лестничной площадкой. — Нет, не психиатр. Учитель. — О. Учитель, — это довольно неожиданно. — Вас это удивляет? Франклин переминается с ноги на ногу. Он чувствует, что обидел доктора Лектера. Не годится быть переданным другому психиатру, когда его только что направили к нему. И ему нравится доктор Лектер — наблюдательный, утонченный, культурный, сдержанный мужчина. Все, к чему стремится Франклин. Он прочищает горло. — Ну. Учитель — это, конечно, благородная профессия, но я ожидал что-то связанное с медициной, очевидно. Или же, возможно, что-то связанное с искусством. Доктор Лектер смотрит на него непроницаемым взглядом. — Некоторые утверждают, что преподавание — это искусство, — говорит он. Это похоже на своего рода предупреждение. О боже, Франклин действительно надеется, что не обидел его. Он не может рисковать своими планами стать другом доктора Лектера еще до того, как начал приводить их в исполнение. — Да, — тут же соглашается он, надеясь на благосклонность. — Обучение может быть достигнуто с достаточным количеством решимости, но педагогика не является врожденной для всех. Своего рода природный талант. — Неужели? — доктор Лектер кладет руку на ручку двери, не открывая ее. — Ну, по крайней мере, я в это верю. Доктор Лектер одаривает его прощальной улыбкой, и Франклин внутренне вздыхает с облегчением. Катастрофы удалось избежать. Доктор Лектер открывает дверь, отступив в сторону, чтобы позволить ему выйти. И Франклин вздрагивает, когда его тут же встречает высокий, импозантный мужчина. — Доктор Лектер. Я специальный агент Джек Кроуфорд, — говорит мужчина, предлагая рукопожатие, которое Франклин автоматически возвращает, несмотря на замешательство. — Я ненавижу быть невежливым, но это частный выход для моих пациентов.***
Джек оборачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как Уилл толкает стеклянную дверь его кабинета. Он останавливается, когда видит доктора Лектера, изучающего карту и фотографии на стене. — Уилл, это доктор Лектер… — Я знаю. Доктор Лектер оборачивается, его глаза сканируют Уилла с головы до ног. — Здравствуй, Уилл, — вежливо говорит он, кивая и улыбаясь. Уилл не отвечает, едва кивнув в ответ, прежде чем плюхнуться на один из стульев напротив стола Джека, поставив свою чашку кофе на край стола. — Доктор Лектер здесь, чтобы помочь нам в этом деле… — Я знаю, — снова обрывает его Уилл. Джек сжимает губы, сдерживая раздраженный вздох. Надо поддерживать спокойный вид для доктора Лектера. Он незаметно стреляет в Уилла уничтожающим взглядом, обещая ад, если тот не будет вести себя прилично. Уилл легкомысленно отворачивается, почти незаметно закатывая глаза. Почти. Бровь Джека дергается. Он глубоко вздыхает, отворачиваясь от своего сопротивляющегося агента-консультанта-косая черта-ищейки, чтобы сообщить доктору Лектеру о признаниях, которые они получают с сегодняшнего утра. Когда Джек возвращается на свое место, он замечает, что Уилл все еще сосредоточен на докторе Лектере, пристально глядя ему в спину. Хорошо, Уилл не просто игнорирует его. Все не так безнадежно. Доктор Лектер поворачивается к ним, и Джек жестом указывает на второй стул перед его столом. — Прошу. Как только доктор Лектер садится, Уилл говорит: — Значит, они наняли тебя для работы над моим профилем? Джек сдерживает вздох. Так не пойдет. Они еще не начали работать, а Уилл уже действует. Джек открывает рот, чтобы заговорить, но доктор Лектер опережает его. — Похоже на то. Уилл фыркает. — Ну, это будет весело, — говорит он себе под нос, потянувшись за чашкой кофе. — Уилл, — предупреждает Джек. Уилл бросает на доктора Лектера короткий косой взгляд, прежде чем откинуться на спинку стула, держа чашку обеими руками. Кажется, он готов пока сдержать свою позицию. Хорошо. Может быть, им все-таки удастся поработать. Джек снова откашливается. — Насчет этих признаний…***
Пронзительный звонок телефона прогремел в тишине комнаты, сопровождаемый тихим стоном и шелестом простыней. Рука Ганнибала вылезает из теплого гнезда одеял, чтобы схватить нарушителя спокойствия, обрывая второй звонок. — Слушаю, — говорит он, не глядя на номер звонящего. В его голосе нет и следа сна. — Агент Кроуфорд, доброе утро. Нет, все в порядке, не волнуйтесь, — он поворачивается на спину, прикрыв рукой глаза. — Да. Да, я понимаю. Нет нужды извиняться. Да, конечно. Я передам сообщение. С удовольствием. Хорошего дня, агент Кроуфорд. Агент Кроуфорд прерывает разговор, и Ганнибал бросает свой телефон обратно на прикроватный столик. Он замирает на мгновение, вдыхая знакомый, успокаивающий запах комнаты. Простыни снова шевелятся слева от него. Ганнибал поворачивается на бок и придвигается ближе к теплому свертку рядом с ним. Он слегка натягивает одеяло, чтобы оно соскользнуло с головы Уилла. Уилл снова стонет и отворачивается от него, крепче прижимая одеяло к себе. — Ммм… чего он теперь хочет? — Уилл говорит тихим и хриплым от сна голосом, не скрывая раздражения. Ганнибал прижимается к его спине с улыбкой, уткнувшись губами в теплую кожу затылка Уилла. Он перекидывает руку через одеяло, чтобы притянуть его поближе. Уилл слабо протестует против дополнительного веса на спине, но не более. Ганнибал поднимает голову, чтобы поцеловать его в волосы, прежде чем снова лечь. — Агент Кроуфорд сообщил мне, что он будет свидетельствовать в суде. Приключение сегодня достанется нам. Уилл сонно мурлычет, не торопясь обрабатывать информацию. Ганнибалу, вероятно, следует подождать еще час, прежде чем пытаться вступить с ним в какой-либо разговор. — Ладно. Это хорошо. Отлично, — медленно говорит Уилл, уже засыпая. Его дыхание выравнивается, и вскоре он снова дремлет, его грудь медленно поднимается и опускается под рукой Ганнибала. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на будильник на прикроватном столике, и снова утыкается носом в кудряшки за ухом Уилла. — Еще рано. Наш рейс в Миннесоту через три часа, — шепчет он. — Спи. Я приготовлю завтрак. — Он оставляет еще один поцелуй на макушке Уилла и пытается встать с кровати. Прежде чем он успевает сделать это, Ганнибал чувствует, что его хватают за руку и тянут обратно на кровать. Прежде чем он успевает обернуться и посмотреть на Уилла, тот толкает его на матрас, заставляя слегка охнуть. Ганнибал приподнимается на локтях, но Уилл плюхается ему на спину, прижимая его к кровати. — Оставайся на месте, Ганнибал, — говорит он, кусая Ганнибала за ухо.***
— Да, они забирают вещи, — шепчет Дикси в телефон Ким, которая взволнованно шепчет ей в ответ. Дикси бросает взгляд через плечо на Кудряшку и Скуластого, копающихся в десятках коробок документов, перелистывая многочисленные страницы. Это будет ад — переставлять все, как только они уйдут. Если что-нибудь останется. Они уже отложили треть коробок, чтобы забрать их. — Нет, они не сказали — да, они могут, — по настоянию Ким она поворачивается к двум мужчинам и спрашивает: — Как, вы сказали, вас зовут? Ни один из них не отвечает. Они даже не смотрят на нее. Дикси так близка к тому, чтобы вышвырнуть их из своего офиса, будь проклято ФБР. Кудряш достает еще одну бумагу из коробки с письмами об отставке и некоторое время смотрит на нее. — Гаррет Джейкоб Хоббс? Скуластый поворачивается, чтобы посмотреть на него. — Он один из наших резчиков труб, — подсказывает Дикси. Она показывает на коробку возле бедра Кудряшки. — Это все письма об отставке. Союз сантехников требует их, когда члены заканчивают работу. Она быстро поворачивается к своему столу и шепчет в трубку «Я перезвоню тебе», и вешает трубку на истерические крики Ким «Подожди, подожди, подожди». Этот маленький инцидент распространится, как лесной пожар, в кругу их друзей в ближайшие двадцать минут. Может быть, рассказать об этом Ким было не такой уж блестящей идеей. — У Мистера Хоббса есть дочь? — спрашивает Кудряш, все еще не глядя на нее. Дикси пожимает плечами. — Может быть. Почти каждый работник здесь женат и имеет детей, так что да. Скорее всего. Но она не следит за всеми семейными делами. Это не ее работа. Скуластый приближается к Кудряшу, останавливаясь, когда их плечи соприкасаются. Он наклоняется через плечо Кудряша, чтобы прочитать документ. Кудряш его не отталкивает. — Это он, — тихо говорит он Скуластому, на что тот только кивает. Кудряш, наконец, поднимает голову, чтобы посмотреть на нее, хотя он не встречается с ней взглядом. — У Вас есть адрес Мистера Хоббса?***
Дом Хоббса — это зона военных действий. Беверли записывает последние показания свидетеля. Человек в шоке, его объяснения повсеместны. Как и все другие заявления, которые она собрала. Когда мужчина заканчивает — на этот раз действительно очень точно — она благодарит его, предлагает несколько слов поддержки и позволяет местному полицейскому позаботиться об остальном. Она оглядывается на дом Хоббсов. Джек стоит у входа в дом, выкрикивая приказы направо и налево. На секунду ей становится жаль копов, дрожащих от страха, каждый раз вздрагивающих от настойчивых окриков Джека. Джимми и Зеллера нигде не видно, либо они все еще в доме, либо где-то за заграждением полицейских машин. Доктор Лектер идет рядом с каталкой, на которой лежит Эбигейл Хоббс — все еще живая, все еще в сознании, — а санитары толкают ее через передний двор к машине скорой помощи. Бедная девочка. Только что она счастливо завтракала со своей семьей, а в следующее мгновение она осиротела и оказалась брошенной в луже собственной крови. И все станет только хуже, когда пресса сунет свой нос в это дело. Чуть дальше, возле полицейской линии стоит Уилл. Он выглядит… плохо. Неподвижный, бледный, безмолвный. На его руках следы крови, стекающей по пальцам там, где она была лишь поверхностно смыта, и несколько капель все еще на его лице и очках. У него пустое выражение лица. И Беверли знает этот взгляд, она видела его слишком часто у слишком многих своих коллег. Именно так они выглядят перед тем, как сломаться. Беверли быстро направляется к нему, чтобы предложить некоторую поддержку. Она не хочет потерять своего нового члена команды, когда он только что прибыл. Но прежде чем она успевает добраться до него, она видит, что доктор Лектер присоединяется к Уиллу, пока парамедики тащат каталку в машину скорой помощи. Он встает рядом с Уиллом, кладет руку на его предплечье и наклоняется так близко, что их головы оказываются всего в нескольких дюймах друг от друга. Несколько секунд они разговаривают приглушенными голосами, потом Уилл кивает и позволяет доктору Лектеру осторожно затащить его в машину скорой помощи. Парамедики закрывают двери.***
Джек кружит вино в бокале, не сводя глаз с мягко потрескивающего огня. То, что случилось с Миннесотским Сорокопутом, было катастрофой. Он не должен был быть в суде в тот день. Он должен был быть в доме Хоббса. Уилл не должен был в одиночестве ловить Сорокопута. Он делает быстрый глоток вина. По крайней мере, Эбигейл Хоббс все еще жива. Как только она проснется, он попросит кого-нибудь поговорить с ней. Джек должен знать, охотилась ли она с отцом. Он мог бы послать Уилла. Если мужчина будет все еще в его команде к тому времени, как она проснется. — Я беспокоюсь за Уилла, — тихо говорит он. — Он, кажется, очень потрясен тем, что случилось с Гарретом Джейкобом Хоббсом, — Джек смотрит в сторону, пытается расшифровать что-нибудь на лице доктора Лектера, но этот человек — стена. Ничего, кроме рассчитанного уровня дружелюбия. Доктор Лектер подносит свой бокал ко рту, делает глубокий вдох и медленно отпивает. — Не стоит, — тихо говорит он, снова опуская руку. Что-то вроде нежности проступает через эту стену при упоминании Уилла. — Уилл в порядке. Джек поднимает брови, глядя на доктора Лектера: — Вы видели его после этого? — Да. Мы провели несколько вечеров, обсуждая случившееся. Он так же потрясен, как и любой другой в этой ситуации. Но с ним все будет в порядке. — Я не знал, что он Ваш пациент. — Нет. Мы только разговариваем. Джек моргает раз, другой, несколько озадаченный. Он не думал, что Уилл поладит с доктором Лектером. Их первая встреча в его кабинете закончилась не так уж плохо, но и не слишком хорошо. Он делает еще один медленный глоток вина, обдумывая это. В конце концов, не так уж и удивительно, что они стали друзьями после того, как Сорокопут потерпел фиаско. Связь на фоне общего травматического опыта и обретение поддержки друг в друге. Но их отношения не главная проблема. Он пришел обсудить психическое здоровье Уилла. Джек прочищает горло так тихо, как только может. Получается не очень. — Боюсь, он слишком близко подобрался к Хоббсу. Я думаю, ему нужна терапия. Нежность отступает за стену, и вместо нее появляется профессиональная, клиническая уверенность. — Вы его не сломали, если это Вас волнует. Джек сдерживает вздох облегчения. Хорошо. Это хорошее подтверждение. Приятно слышать это от кого-то другого. Джек не думает, что сможет вынести еще одну потерю в своей команде. — Наблюдательный совет одобрил его возвращение на полевые работы, но я рекомендовал психологическую оценку, — он хотел попросить доктора Лектера сделать это, так как отношения Аланы с Уиллом слишком личные. Но похоже, что отношения доктора Лектера с Уиллом не так уж беспристрастны, как он думал. Ему придется найти кого-то другого. — В этом нет необходимости. Уилл прекрасно функционирует. И находится в здравом уме, — в его голосе есть уверенность и уверенность в своей оценке. Что-то, во что Джек может верить. Но он должен быть тверд в этом вопросе. — Я бы все равно хотел, чтобы он ее прошел. Доктор Лектер с минуту размышляет над этим, рассеянно потягивая бокал вина и не сводя глаз с камина. Огонь отбрасывает мерцающие тени на острые черты его лица. — Это всего лишь формальность. Но я могу порекомендовать коллегу психиатра, если вы хотите получить второе мнение. Джек кивает, испытывая облегчение. — Я был бы благодарен.***
Уилл лежит на диване в кабинете, закинув ноги на бедра Ганнибала, а Ганнибал сидит на другом конце дивана, листая страницы в своем планшете. Уилл подавляет зевок, переворачивая очередную страницу в своей книге. — Джек беспокоится о тебе, — небрежно говорит Ганнибал. Уилл не отрывается от книги. — Теперь да, — говорит он ровным и безразличным голосом. Слова начинают прыгать и танцевать у него перед глазами. Может быть, ему стоит вернуться в Вульф-Трап и поспать. — Он считает, что тебе нужна терапия после того, что случилось с Гарретом Джейкобом Хоббсом. Уилл поднимает книгу над головой и смотрит на Ганнибала. — Неужели? Что ты ему сказал? — обвиняюще спрашивает он. — Думаю, твое поведение навело его на мысль больше, чем все, что я мог ему сказать. — Ну, это же должен быть первый раз, когда я кого-то убиваю. Надо играть свою роль, — Уилл пожимает плечами и снова опускает книгу, чтобы продолжить чтение. Может быть, он немного перестарался, если Джек думает, что он нуждается в починке. — А теперь он считает, что ты не годишься для полевых работ. Легкая озорная улыбка появляется на губах Уилла и он делает все возможное, чтобы скрыть ее от Ганнибала за своей книгой. — Ммм. Нельзя подавать гостям разбитый фарфор, верно? — Ганнибал сказал ему, что Джек тоже считает его лучшим фарфором. Уиллу это понравилось. И он рад, что не только он думает, что Джек обращается с ним как с ребенком. Или с питомцем, которого нужно крепко держать на поводке. Он с нетерпением ждет того дня, когда Джек поймет, что у Уилла тоже есть зубы, и он знает, как ими пользоваться. Ганнибал кладет свой планшет на колени Уилла. Он медленно проводит рукой вверх и вниз по его бедру. Уилл упирается ногой в ладонь Ганнибала. — Если он решит, что ты слишком хрупкий для полевых работ? Уилл переворачивает страницу, прежде чем ответить. — Нет, я в этом сомневаюсь. То, что случилось с Мириам, ничему его не научило, — говорит он, беря блуждающую руку Ганнибала в свою и прижимая её к ноге, поправляя книгу. — Он бросит в бой всех своих пони, если это означает, что он сможет поймать Потрошителя. Включая меня. Джек может быть таким же безрассудным, как и они оба, когда речь заходит о Потрошителе. Удивительно, что он является главой отдела поведенческого анализа. Можно подумать, что такая должность требует минимальной уравновешенности. — Ты не один из его пони. — Технически да, у меня есть значок и все такое, — Уилл автоматически тянется к внутреннему карману куртки, пока не понимает, что куртки на нем нет. Ему действительно нужно поспать. — Как только Совет разрешит мне вернуться на полевые работы, он будет вытаскивать меня из лекционного зала каждый раз, когда натыкается на труп. Ганнибал хмурится. — Это не дело. Твои ученики нуждаются в правильном образовании. Уилл невесело усмехается. — Иди и скажи ему об этом. Может быть, Джек послушает Ганнибала. Кажется, он больше прислушивается к своему собственному мнению, чем к мнению Уилла или кого-то еще. Должно быть, дело в психиатре. Уилл кладет книгу на грудь и смотрит на Ганнибала. — Решение совета будет принято завтра. Они позволят мне вернуться на полевые работы. Вот увидишь, он просто ворвется в мой лекционный зал посреди презентации и потащит меня в лабораторию. Ганнибал мычит, барабаня пальцами свободной руки по голени Уилла. Он закрывает свой планшет и кладет его на кофейный столик, когда Уилл сдвигает ноги, угрожая ему падением. — Ты не вернешься на полевые работы так скоро. Джек рекомендовал провести психологическую экспертизу. Какого хрена. Уилл отпускает руку Ганнибала и приподнимается на локтях, нахмурив брови. Книга сползает к его животу, и Ганнибал ловит ее, чтобы положить на кофейный столик рядом с планшетом. — Психологическая оценка? Серьезно? — когда Ганнибал кивает, Уилл испускает долгий, усталый вздох, откидывая голову назад и глядя в потолок. Один случай, и Уилл покончит с Джеком. Он задается вопросом, как долго он будет оставаться в его команде. Может быть, ему стоит придерживаться консультирования. Он снова поднимает голову и смотрит на Ганнибала. — Ладно, неважно. Просто поставьте мне штамп, и мы покончим с этим. — Я рекомендовал Беделию. Уилл замирает с широко открытыми глазами. Они смотрят друг на друга в течение долгого момента. Огонь тихо потрескивает, отбрасывая оранжевые оттенки и танцующие тени по комнате. — Ты этого не сделал. — Сделал. — Нет. — Да. — Ганнибал. — Уилл. Они продолжают смотреть друг на друга еще целую минуту. Потом Уилл вздыхает и откидывается на спинку дивана с недовольным стоном. Он роется в своей памяти, ища причину, которая заставила бы Ганнибала подвергнуть его этому. Он не помнит, чтобы делал что-то намеренно грубое за последние двадцать четыре часа. Или в течение недели. Или за месяц. Он начинает думать, что Ганнибал просто был мудаком без всякой причины, пока… — Это из-за Уинстона? Ганнибал, каким же мелочным ты можешь быть. — Твоя новая бродяжка тут не при чем. Уилл медленно, очень медленно и скептически поднимает бровь. Ганнибал снова берет руку Уилла и прижимается к его пальцам в долгом поцелуе. — Знай, что я предпочел бы провести твою психологическую оценку и сам… — Тогда сделай это. — …но здесь очевидный конфликт интересов, — заканчивает Ганнибал, отпуская руку Уилла, чтобы снова погладить его бедро. О. О да, это так. Озорная улыбка приподнимает уголки губ Уилла, раздражение на время забывается. — То, чего Джек не знает, не может причинить ему вреда. — Когда-нибудь он узнает. Уилл фыркает. — И этот день будет славным, но он еще не наступил. — Ты действительно любишь мучить бедного дядюшку Джека. — Кто бы говорил. Ганнибал улыбается ему и раздвигает ноги Уилла, наклоняясь, чтобы устроиться между ними. Прежде чем они успевают соприкоснуться, Уилл отталкивает его обеими руками. — О, ты только посмотри на время. Я должен вернуться в Вульф-Трап. С моими собаками и Уинстоном, — говорит он с ударением, свесив ноги с дивана, чтобы встать. Ганнибал бросается вперед, хватая Уилла за талию обеими руками, и легко перекидывает его через плечо, получая в ответ протесты и смех. — Ты никуда не пойдешь, Уилл, — говорит он сквозь смех Уилла, выходя из кабинета и выключая свет на выходе, и поднимается по лестнице в их спальню.