***
Через несколько часов, когда Лафейсон был на месте, а посетители заполнили клуб, Старк, Наташа и ещё двое мужчин: чернокожий с повязкой на глазу и крупный голубоглазый блондин с рунической вязью на руках сидели напротив сцены, укрытые тенью. Наташа и человек с повязкой, которого звали Ник Фьюри, вели непринуждённую беседу о бизнесе и развитии клуба. А оставшиеся двое глазели на окружающих, как два выжидающих хищника. — Ты совсем не похож на человека, Тор, — обратился Старк к соседу, — я охочусь, а ты-то что так на людей уставился? — Мне просто нравится наблюдать, — сухо ответил мужчина и продолжил свои всматривания. Тони замолчал, потому что разговор не клеился, да и ему не особо хотелось в него вступать. Просто аура доминанта Тора Одинсона была настолько подавляющей, что Старку становилось не по себе. Самую малость, конечно, ведь это он тут главный доминант, и вообще — вампир, а не простой человечишка. Однако, Тони не мог не признать, что этот скандинав выглядел чрезвычайно внушительно с его широченной спиной и огромными бицепсами. Сразу видно — викинг. Старк отвлёкся от разглядывания соседа и заметил приближающуюся к нему знакомую тонкую фигуру. То был юноша, с которым Тони провёл ночь неделю назад, его последний ужин. Человек, из-за которого мужчине вот уже несколько дней было неспокойно, так как в голове то и дело крутились непрошеные воспоминания.***
Двумя днями ранее Мишель затащила уже изучившего матчасть Питера в один из тематических магазинов, чтобы прикупить наряд для вечеринки. Для получения пропуска на мероприятие требовались личные данные, ссылки на страницы соцсетей, оплата билета и соблюдение дресс-кода. В общем, страшная морока, которая предназначалась для отсева чужих и не слишком заинтересованных. «Безопасность превыше всего», — гласил девиз клуба, и если не думать, что в клубе будет как минимум один вампир (а Питер сильно сомневался, что Старк одиночка), он был похож на правду. Заранее нанималась профессиональная охрана, везде в свободном доступе были средства защиты и лубриканты, а слово «нет» воспринималось как святое. По крайней мере так сообщалось в описании встречи, и Паркеру очень хотелось в это верить. Когда выяснилось, что самая сексуальная одежда в гардеробе парня — это обтягивающая серая футболка и шикарно облегающие задницу джинсы, было решено отправиться за покупками. Хоть про этот прикид никто и не забыл, необходимо было что-то особенное. ЭмДжей оказалась ещё более прошаренной, чем Питер мог себе представить. Место, в которое она его отвела, было ну очень локальным, так что когда они завернули в очередную подворотню, парень слегка занервничал. Однако, за этими приключенческим походом скрывалось огромное пространство, заставленное рядами спец-атрибутики, в которых легко было потеряться. Паркер уселся на стоявший, словно пришелец, бархатный розовый пуфик, а Мишель стала закидывать его всякими кожаными и латексными побрякушками. Он с трудом выбрался из-под завала и выцепил оттуда что-то странное и переливающееся. Это, кажется, был латексный корсет на кольцах. Питер прошёл в примерочную и стал пытаться его на себя натянуть, но после пары попыток взвыл: - ЭмДжей, ну что это за жесть? — прохныкал юноша в своё отражение, — мне жарко и липко, кто вообще это носит. - Ну, как говорится, на нет и суда нет, — пожала плечами подруга и кинула в Паркера новой порцией шмоток. Он надевал одну за одной какие-то тугие кожаные тряпки и ни в какой из них не чувствовал себя в своей тарелке. Единственное, что он хотел видеть на себе, это ошейник от Мистера Старка, а все остальное казалось пошлым маскарадом. Но тут в очередной охапке брошенной в него одежды Паркер зацепил пальцем что-то безумно напоминающее ошейник, только кожаных полос было несколько. Он потянул на себя это нечто и сразу же понял, что вот оно, то самое.***
Питер стоял посреди зала на том же месте, где он впервые увидел Старка. Выглядел он достаточно скромно для этого заведения: синие джинсы, кеды и темно-серая футболка. Но поверх футболки на туловище была надета плотно облегающая тело изящная кожаная портупея. Парень хорошенько затянул её на себе, чтобы кожаные ремешки плотно прилегали к телу, пусть даже через тонкую ткань. Тони жадно осмотрел обтянутый кожей торс и подумал, насколько же эта футболка лишняя. И джинсы тоже. Питер уверенным шагом направился в сторону сидящей четверки. — Добрый вечер, Мистер Старк, — Паркер слегка навис над мужчиной, облокотившись на стену в вальяжной позе. Тони не ответил приветствием на приветствие, а лишь поднял взгляд на юношу, показав, что заметил его присутствие. — Я бы хотел поговорить с вами о той ночи, — Питер вглядывался в лицо мужчины, ища там хоть какую-то реакцию, но Старк был нем, а его глаза оставались спокойными. Тем не менее, тот продолжал смотреть на Паркера, как будто ожидая продолжения. — Я хочу большего, — уверенно сказал Питер, не отводя взгляда от глубоких карих глаз. Ему вдруг показалось, что сквозь радужку стал проступать красный блеск, но он мгновенно исчез. Сидевшие рядом Наташа и Фьюри отвлеклись от беседы и уставились на этих двоих, а затем снова продолжили болтать, как будто ничего интересного рядом не происходило. Старк медленно поднялся с кресла и вплотную встал к Паркеру, так, что между ними едва проступал воздух, но все же, без единого соприкосновения. Он приблизил своё лицо прямо к лицу юноши, смотря слегка сверху вниз, заставляя Питера прогнуться под его тяжелым взглядом. У парня мгновенно затряслись ноги от волнения и возбуждения, потому что близость Старка сбивала с него всю спесь. Захотелось опуститься на колени и… — Нет. Ничего не будет, я не связываюсь с людьми больше, чем на один раз, — выплюнул вампир прямо в лицо мальчишки, затем пошёл вперёд, и уже в спину Питеру бросил последнюю фразу, — я не привык играться с едой. Паркер стоял как огретый чугунным тазом. Слегка дрожал, моргая и всматриваясь в поверхность дивана, где только что сидел Тони. Ему хотелось исчезнуть где-нибудь под землёй, чтобы скрыть от окружающих свой стыд, и не меньше хотелось врезать Старку за его поведение. Затем юноша встретился взглядом с рыжеволосой девушкой, та ему улыбнулась и сразу почему-то стало легче. Даже как-то странно. Он резко развернулся и пошёл к барной стойке, чтобы заказать себе выпить. Ночь предстояла длинная, а уходить отсюда ни с чем он не намеревался, а значит, организму требовался допинг. Стоило Питеру отойти, Наташа вскочила и побежала к своему брату, который в тот момент был за кулисами. Она ворвалась туда без стука и застала Тони стоящим у окна. Очевидно, ушедшим куда-то в свои мысли. — Эй, ты в порядке? — тепло спросила девушка, подходя к Старку вплотную. Тот приобнял её за плечо, а она положила ладонь на его твёрдую мускулистую грудь. — Не очень, но я не хочу об этом говорить, — сказал мужчина, не отворачиваясь от окна. — А что за малец? За что ты его так? — Наташа нежно гладила своего брата, пытаясь поделиться с ним теплом и успокоить. Они знали друг друга не одну сотню лет и были настоящей семьёй, поэтому частенько обменивались жестами близости. — Да так, подцепил на прошлой вечеринке. Ты же знаешь, для меня это и правда всегда на один раз, — ответил мужчина, но в его голосе отчетливо слышались нотки печали. — Знаю, но обычно ты вежливо даёшь от ворот поворот, а тут ты как с цепи сорвался, — продолжила Нат свои расспросы. — Вот сам пойму — тебе первой расскажу, — Тони обернулся к сестре и поблагодарил её за беспокойство безупречной улыбкой. — Ну ладно, тогда хватит тут делать вид, что ты Катюша и ждёшь жениха с войны, выступление вот-вот начнётся, — Наташа потянула за собой Старка, и он поддался. — Сколько лет должно пройти, чтобы я стал разбираться в твоих подколках? — Поживем-увидим, — девушка чмокнула брата в щеку и упорхнула на своё место. Уголки губ Тони слегка приподнялись, и он медленно прошёл к своему внушительному соседу, который, кажется, даже не заметил, что рядом с ним случилась небольшая заварушка. Тем временем Паркер выдул вторую рюмку текилы, потому что этот напиток как никакой другой помогал ему решиться на любые безумства. И ровно в момент, как Питер, поморщившись, зажевал лимончик, на сцену совсем тихо вышел темноволосый мужчина в короткой кожаной куртке и берцах. Его плечи были опущены, угольные волосы едва доставали до плеч, а в изумрудных глазах искрилось ничем не прикрытое безумие. Странно было то, что мужчина, несмотря на свой пугающий вид, притягивал словно магнит. Так хотелось окунуться в ураган, живший на дне его зрачков. — Я — Локи из Асгарда, — объявил брюнет со сцены, уставившись куда-то в одну точку в дальнем углу зала прямо перед сценой с неприкрытым обожанием. Питер проследил его взгляд и понял, что тот смотрел на место, где сидел Тони Старк. И ещё трое. Значит, выступление предназначалось кому-то из них. Это заставило Паркера ощутить легкий укол ревности. — Сегодня вы увидите настоящее искусство. Мне понадобится модель из зала, кто же падет предо мной на колени? — Локи развёл руки, ожидая, как из толпы начнут выпрыгивать его обожатели. И, конечно же, десятки юношей и девушек завизжали от такой невероятной возможности, хотя и так знали, кто и как будет сегодня выступать. Один Питер толком не знал, чего ждать. Но это его не остановило. Пока другие смиренно ждали, что их выберут, Паркер молча поднялся на сцену и рухнул на колени перед Локи, отчего у того рот растянулся в ехидной улыбке, а зал удивлённо заохал, потому что никто не позволял себе такой дерзости в обществе великого гения шибари. Все ждали, пока он сам сделает выбор. Но Локи пришёлся по вкусу манёвр этого мальчишки. — Снимай все, кроме белья, — скомандовал Лафейсон, — ко мне можешь обращаться «Мастер». У тебя есть стоп-слово? -Да. Чёрная вдова, — это он придумал сразу как прочитал о таком понятии, как «стоп слово». Оно показалось Питеру крайне полезным. Юноша слегка занервничал, потому что ему предстояло практически полностью обнажиться перед целой толпой. Он поднялся с колен, и начал расстегивать ремешки на груди и прессе, стягивая с себя одежду. Паркер стоял обнаженный, если не считать чёрных боксеров, прямо перед десятками вылупившихся на него людей. Но самым ценным взглядом был взгляд Тони Старка, налившийся кровью, который парень, казалось, чувствовал на всём себе. Словно воздух затвердел от переполнявших мужчину чувств. Это было так, на самом деле так. Старк сидел, оперевшись локтями на колени и прикрывая сплетенными в один кулак пальцами обеих рук выступившие изо рта клыки. Он был в конкретном афиге от действий мальчишки, потому что за долгие годы никто не пытался его так спровоцировать. Или не его? Может, парень просто забил на Тони и решил выбрать себе кого-то покруче? — Пф, — прыснул Старк своим же мыслям. Хоть Лафейсон и был одним из членов древнейшего клана, наследником самого Одина — основателя, никто, никто в мире не мог быть круче самого Тони Старка. Эти мысли вернули мужчину со станции «сиди и охреневай» обратно на землю, после чего он откинулся на спинку дивана и решил, что пусть пацан развлекается, как хочет, всем же понятно, кто и для кого здесь устраивает шоу. Особенно хорошо это понимал сидящий рядом со Старком Тор, хищно улыбавшийся своей белоснежной улыбкой и ловивший на себе взгляды Локи. На его лице практически дословно читалось: «Мой. Только мой. И только я все это могу тебе позволить.» Тони рассматривал стоявшего посреди сцены обнаженного Питера. Мальчишка не выглядел напуганным, но от волнительности ситуации его слегка потряхивало. Локи же, словно волк, обнюхивающий свою добычу, наматывал круги вокруг парня, рассматривая его и напитывая свои безумные глаза вдохновением. А затем остановился у него за спиной. — Парень, — обратился Лафейсон к своей жертве, — у тебя невероятно красивые плечи, — он гладил Паркера своими тонкими пальцами, а того пробил озноб от холодных прикосновений, — и талия, — руки мужчины продолжали опускаться ниже и ниже, пока не остановились на выступающих тазовых косточках. Питер завороженно стоял под ярким светом знакомого уже софита и не мог думать ни о чем, кроме наблюдателя у дальней стены. Он был уверен, что Тони смотрит. Он чувствовал, хоть и не мог его разглядеть. Стоило Локи убрать руки, юноша вздрогнул. И артист, совершенно неожиданно, обошёл Паркера, взглянул ему прямо в лицо и спокойно, будто бы все его сумасшествие испарилось, сказал: — Сейчас я свяжу тебя. Я буду обращаться с тобой бережно и аккуратно, но несмотря на это, ты сможешь в любой момент остановить меня своим стоп-словом, — затем Локи повторил его для уверенности, а Питер кивнул, — если будет туго, больно или перестанешь что-то чувствовать — не терпи, у нас тут не каторга. Уяснил? — снова кивок в ответ, — хорошо. И вдруг Паркер заметил уже знакомый красный блеск на дне зелёных глаз. Он усмехнулся про себя и подумал, что иначе быть просто не могло. — Сейчас я завяжу тебе глаза, — сказал Локи и взял со стоявшего сбоку столика небольшой лоскут чёрного шелка. — Да, Мастер, — ответил ему предвкушающе-раздразненный Паркер. Последним, что он увидел, были едва выглянувшие из-под верхней губы клыки Лафейсона. Тонкие и острые. Стоило всему вокруг исчезнуть во мраке, как парню стало казаться, что он слышит миллиарды запахов, самые сильные из которых окутывали его тело и проникали сквозь кожу вместе с легким сквозняком. Он не сводил руки спереди в защитном жесте, не сжимался, не пытался прикрыться. Он стоял, дрожал от нетерпения и думал, что же Мастер сделает дальше. Спустя пару минут тишины, которую никто из зрителей не решался нарушить, на шею Питера накинули петлю — шершавую верёвку, которая осталась висеть на шее незатянутой. Ему нравилось ощущать на себе грубый, но в то же время не раздражающий кожу материал. Он был невероятно чувствителен с закрытыми глазами, и казалось, что возбуждён каждый волосок на его теле. Дальше он почувствовал скользящие по его груди холодные пальцы, которые принесли с собой ещё несколько мотков веревки, опоясывающих его тело, после чего петля на шее стала медленно затягиваться, немного впиваясь в кожу. «Хоть бы не осталось следов», — подумал парень. «Вот бы остались следы», — кричал внутренний голос. Лафейсон соединил между собой петли на груди и шее так, что от каждого движения Паркера, предназначенного ослабить одну, натягивалась вторая. Затем Мастер обвёл несколькими тугими, но не слишком, слоями веревки тонкую мальчишескую талию, задевая подушечками пальцев чувствительные места на животе, и, как показалось Питеру, принюхиваясь. В самом центре сцены перед десятками людей стоял он — девятнадцатилетний пацан в одном белье, и демонстрировал куче народу своё выпирающее возбуждение. Мысль о том, кто видит его сейчас, заставляла колени подкашиваться. А ещё Паркер плавился под прикосновениями Локи, как масло на сковородке. «Пожалуйста, Мастер, покажите ему, каким я могу быть. Сделайте это для меня, прошу,» — беспрестанно звенело у него в голове, но на деле он выстонал лишь тоненькое: — А-ах. Лафейсон не оставил это без внимания и слегка впился длинными ногтями в тонкую мраморную кожу, на что по телу парня пробежали тысячи мурашек. Обойдя его со спины, Локи стал обматывать бедра прямо над коленями, плотно зафиксировав их между ног, а затем то же самое проделал с голенями над стопами. Ощущения просто невероятные. Даже если бы Питер захотел сбежать, он бы не смог, однако ни одна из покрывавших его кожу верёвок не натирала, не пережимала и не делала больно. Только приятное, тягучее давление. «Это похоже на секс», — промелькнула шальная мысль. Только вот что было странно — Локи не коснулся его рук, ни разу. Они так и оставались слегка приподнятые вдоль туловища, абсолютно свободные и требующие быть зафиксированными. Питер услышал шаги отдаляющегося от него Лафейсона и едва слышно, но достаточно громко для безмолвного зала, позвал: — Мастер… прошу, — и вскинул руки вперед, раскрывая ладони. Мужчина вернулся, встал прямо лицом к лицу так, что зал видел лишь спину артиста, а Питер ощутил на своих губах его дыхание. — Терпение, — прошептал тот в его губы и резко протянул верёвку в узел между петлей на шее и на груди так, что по всему залу разнесся грохот от её ударов об пол. То же самое мужчина проделал с каждым из туров на теле Паркера, от чего тот возбужденно замычал. Вдруг, совершенно неожиданно, он взлетел в воздух животом кверху так, что веревки впились ему в самый позвоночник, а голова, придерживаемая рукой Мастера, медленно стала запрокидываться. Питер развёл руки, словно он парил вниз со стоэтажного небоскреба. Его колени были согнуты, а спина прогнулась от натяжения державших его петель. Он замер. Дыхание утихло, сердце остановилось. Внезапно тишина стала невыносимой, стало казаться, что вокруг ничего нет, только одиночество и вакуум, в котором он висит уже очень долго. Как будто ещё с детства, когда мир был огромной цветной каруселью, а не запутанным узлом, сжимающимся сейчас на его груди совсем не метафорически. Перед его глазами стали мелькать картинки, наполовину размытые, будто бы фильм плохого качества. Двое людей в масках, шум, звуки выстрелов. Сирена, громкий голос из рупора. Что он говорит? Не слышно. Звук разбившегося стекла. Ладони в крови, подступающие к горлу слезы. Самые настоящие слёзы стекали по скулам Питера, капая на деревянный пол сцены в забытом богом БДСМ-клубе. Тихие, горькие слезы. А затем случилось невероятное. Его опустили на что-то мягкое и тёплое, сорвав с груди злосчастный узел и позволив сердцу снова качать кровь, а легким — воздух. Но Питер никак не мог перестать плакать. Ему казалось, что он где-то не здесь и не сейчас. Но сам не понимал где. Его куда-то понесли, так и не сняв с глаз повязку. Лица коснулась тёплая ладонь, совсем не как у Локи, и стянула кусок промокшей ткани. — Ты как, мой хороший? — рука легла на его щеку и Питер, сморгнув слезы, смог разглядеть ту рыжую девушку, что сидела подле Старка. Почему-то он был очень ей рад.