Bloody hell!

— Здравствуй, Тони, — поприветствовал вошедшего Фьюри, сидевший в большом кожаном кресле. — И тебе не хворать, Ник, — ответил ему Старк и обратился к двум безмолвно стоявшим в тени фигурам, — вам тоже добрейшего вечерочка, господа. Биба без Бобы никуда, да? — Старк, оставь тупые шуточки при себе, — отрезал Локи, а Тор попытался подавить смешок. Взаимодействие этих двоих всегда напоминало Одинсону цирковое представление «Кто тут самый грозный хищник». — Я, все-таки, вдвое старше тебя. Ты должен вести себя со мной почтительно. — Давай я ещё перед тобой колени преклоню, а? — язвительно произнёс Старк, — тебе ведь такое нравится. Тут Тор уже в голос засмеялся, чем заслужил неодобрительный взгляд со стороны Лафейсона и легкий тычок острым локтем в бок. — И тебе привет, Громила, — сказал он, обращаясь уже к Одинсону, а затем снова к Локи. — Вы закончили? — послышался строгий голос Ника, — Старк, я понимаю, что каждое твоё появление должно превращаться в шоу, но это вроде как ты нас попросил собраться. — Безусловно, но это вопрос всеобщего блага. Не меня одного беспокоит ситуация с Демонами, — Старк резко стал серьёзней и поочередно бросил взгляд на каждого из стоящих в комнате. — Тони, — Фьюри сложил руки в замок перед лицом, оставляя видимыми только глаза, один из которых был прикрыт чёрной повязкой, — мы сделали уже все, что могли. После случая с Пеппер. — А все ли? — возмутился Старк такому ответу. Его челюсти стали напряжённо сжиматься, а из-под верхней губы проступили кончики клыков, — Киллиан чуть не убил мальчишку прямо в клубе! На нейтральной территории! Разве это можно спускать на тормозах? Тут в разговор вступил и так чересчур долго молчавший Лафейсон: — А не слишком ли поздно ты спохватился, Старк? Две недели прошло с того случая. Парень, вроде как, под твоей защитой. Что ему грозит? В воздухе повисла небольшая пауза, потому что Тони действительно не знал, почему он так затянул с обсуждением этого. Он даже об этом не подумал. В голову стали лезть предательские догадки о том, что дело в его изменившемся отношении к Питеру. Но озвучивать их он не стал. — Какая разница? Я был занят. А сейчас я хочу решить важный для всех нас вопрос. Насколько я знаю, на территории северного клана также существует проблема Демонов, — сказал Тони, подойдя ближе к слабо светящемуся бра на стене, но тут его перебили: — Господи, что с тобой? Ты ужасно выглядишь, когда ты в последний раз нормально ел? — голос Фьюри звучал обеспокоенно, — давай ты мне скажешь, что не устроил голодовку, как в прошлый раз. — Нормально все со мной, — резко ответил Старк и поспешил отойти от источника света. — Почему ты не питаешься от мальчишки, пока в нем есть твоя кровь? Ты же знаешь, у него весь объем крови восстановился бы меньше чем за месяц. Или ты планируешь его восемь недель у себя держать? — стоило ему закончить фразу, за стеной послышался дикий грохот. Заметив встревоженные лица гостей, Тони поспешил их успокоить, — это Наташа, видимо, в подсобке что-то ищет. Не переживайте, лишних ушей тут нет. Может, вернёмся к реальной проблеме и перестанем обсуждать мой рацион? Тем временем снесший все швабры на свете Питер судорожно прикрывал рот, опасаясь собственного вскрика. Тони соврал ему. Тони собирался держать его дольше без особой на то необходимости. Паркер понял, что не хочет это так оставлять, хватит уже быть аленьким цветочком, пора взять своё и потребовать от Старка объяснений. То, что было дальше, он слушать не стал — ему хотелось обо всем узнать от самого Тони. Тихо покинув тайную комнату, он пошел обратно к барной стойке, за которой, как и прежде, сидела Наташа. Она быстро что-то строчила в телефоне и выглядела взволнованной. Будто о чём-то активно спорила в переписке. Когда девушка заметила приближающегося Паркера, она резко перевернула телефон и обратилась к нему: — Ну как? Узнал, что хотел? — Про укус враньё же, да? — Наташа молча кивнула. — Понятно. Питера расстроила ложь Тони, но он не спешил сыпать обвинениями в его адрес даже в своих мыслях. Он решил дать ему последний шанс рассказать правду, и если мужчина им не воспользуется, Питер попросту уйдёт из его дома. Страх после встречи с Киллианом притупился, уступая место негодованию, и Питеру уже не казалось, что ему что-то угрожает. Две недели прошло, как-никак. — А можно мне бутылочку вишневого пива? — обратился он к бармену, и перед ним через пару секунд оказалась откупоренная бутылка. Питер погрузился в размышления, разглядывая витрину с дорогим алкоголем, а Наташа слегка повернулась к юноше так, чтобы он не мог заглянуть ей в телефон, и продолжила переписку. Краем глаза Паркер заметил название контакта, короткое имя из четырёх букв: Брюс. Питер знал только одного человека с таким именем — своего преподавателя в университете, профессора Беннера. Конечно же это был кто-то другой, вряд ли даже человек. Паркер показательно отвернулся, чтобы дать Романов личное пространство. За полчаса, пока Тони был занят переговорами, Питер раз десять прокатился по эмоциональным горкам от состояния «Мистер Старк, вы больше меня никогда не увидите» до «я все прощу, только не уходите» и обратно, продолжая цедить одинокую бутылку пива. Тони из кабинета вышел первым. За ним показались Тор и Локи, а Фьюри, видимо, остался внутри. Лафейсон сразу же заметил сидящего поодаль Питера и поспешил высказать своё недовольство: — Старк, ты вроде говорил, что лишних ушей нет. Зачем ты притащил мальчишку? — Локи укоризненно смотрел на него, а Тор поспешил ретироваться к барной стойке и заказать себе самое большое пиво. — Нат за ним присматривала, не переживай об этом, — ответил на упрёк Тони, отмахиваясь. — Сидя в подсобке?! — воскликнул Лафейсон так, что мужчину передернуло. А ведь действительно, если Романов ушла куда-то, оставив мальчишку без присмотра, кто знает, чем занимался сам Питер. — Я с ним поговорю. В любом случае, он из тех, кому можно доверять, — сказал Старк, искренне на это надеясь. Он не знал, услышал ли что-то Паркер, но предмет их разговора точно не предназначался для его ушей. — Ладно, это твои проблемы, не наши, — Локи закатил глаза, а затем добавил, — с Демонами мы все решили, верно? — Верно, — рыкнул Тони, потому что решением был категорически недоволен, но поделать ничего не мог. Ему нужно было согласие трёх из четырёх наследников, чтобы запретить Демонам убивать людей. Одним из них был он сам, второй никогда в жизни не дал бы ему согласие, третьего днем с огнём не сыщешь, а четвёртый только что предложил «договориться». Единственное, что он мог противопоставить ему, это мнение прародителя клана — его создательницы Ванды. Но и в этом особого смысла не было, так как Демоны были плодом её необдуманных поступков, и все верховные вампиры считали, что разбираться она должна самостоятельно. Тем более, с ней не было возможности связаться последние тридцать лет. Да и расстались они в последний раз при не самых приятных обстоятельствах. В итоге груз ответственности как всегда оказывался на плечах Тони, что не могло не раздражать. — Адьос, — бросил Старк, театрально взмахнув пальцами в воздухе, и пошёл к бару. Питер обернулся, заметил за спиной у вампира Мастера и приветственно помахал ему рукой. Локи ответил на это сдержанной улыбкой, и сказал так, чтобы только Тор мог его услышать: — Вот это непосредственность. Старк не понимает, как ему повезло, — Лафейсон облизнулся, а Тор скрестил руки на груди, напрягая рельефные бицепсы. — Так чего ты ему не помог? Ты же можешь, — спросил Тор, пока они наблюдали за взаимодействием членов Западного Клана. — Потому что Один дал указание вытащить Ванду из подполья. Её каникулы затянулись. Так Старку придётся выйти с ней на связь, — Локи продолжал говорить тихо и изучать взглядом красивое юношеское лицо, — не знаю, как он это сделает, это уже его проблемы. Я не сомневаюсь, что Киллиан ещё объявится. — Какой же ты хитрец, Локи, — Тор приобнял брата за плечо и едва подтолкнул к выходу. — Разве тебе не хочется поиграть с этим парнишкой? — спросил Лафейсон, обратив внимание, как Тор торопится увести его в сторону. — Мне бы хотелось посмотреть, как ты с ним поиграешь, — крепкая рука с силой сжалась на тонком плече так, что Локи осел, — но он занят. Я просто не хочу дразнить нас обоих. — И то верно, — согласился глава Северного клана, наслаждаясь разливающейся по руке сладкой болью.

***

— Кому ты там все машешь? — поинтересовался раздражённый Тони. Питеру даже показалось, что он видит ревность в его глазах. — Мистеру Лафейсону, сэр. Тому, кто меня тогда связал на шоу. Мне это очень понравилось, — язвительно ответил Паркер, ухватываясь за возможность подразнить Старка. Тот взял его за запястье, дернул со стула и потянул к выходу, оставляя позади кусавшую губы Наташу: — Пойдём. Нам надо поговорить, — прогремел голос вампира, но Питер вывернул руку из его хватки, не останавливаясь, и ответил: — Да, надо. В машине никто не решался заговорить первым. Вообще, серьезный разговор в автомобиле никого из них не привлекал: хотелось иметь твёрдую почву под ногами, в то время как они будут обсуждать, что же им делать дальше. Машина припарковалась на Пятой авеню прямо рядом с парком. Питер вышел из автомобиля и обратился к Тони: — Пойдёмте, я покажу Вам одно место. Старк одобрительно кивнул и последовал за юношей. Они прогуливались по проторенным тропинкам через площадки и лужайки, которых в Центральном парке было невероятное множество. Неподалёку от Летней сцены, на которой обычно выступали с концертами выпускники лучших музыкальных школ Америки, стоял высокий сутулый парень с гитарой. Он приветственно помахал Питеру рукой, а тот ему крикнул в ответ: — Привет, Лиам! Как оно? — Все пучком, друг! А как твоё ничего? — Да также! Бывай. Пока эти двое перекрикивались, стоя в пятнадцати метрах друг от друга, Старк ждал в тени, перекатываясь с пятки на носок и засунув руки в карманы. Почему эти двое просто не подошли друг к другу? — Лиам играет по ночам, потому что считает, что в тишине и на свежем воздухе звук особенный, — объяснил Паркер, не дождавшись вопроса, — пойдём, мы ещё не дошли. Тут Питер полез куда-то в кусты, пропадая за деревьями. Тони поспешил его догнать, углубляясь в небольшой древесный островок, и, настигнув, не удержался от очередной шутки: — Ты же меня не изнасилуешь прямо посреди Манхеттена? — Вы меня раскрыли, Мистер Старк. Медаль вам и почёт, — с ухмылкой ответил Паркер, от чего Тони немного опешил. Парень был с характером, это он понял ещё тогда, когда тот полез на сцену во время шибари-шоу. Просто Старк не переставал удивляться, как в этом мальчишке сочетались, казалось бы, совсем несочетаемые качества. И это невероятно привлекало. — Мы пришли, — сказал Питер, когда они забрели в самое непроглядное в парке место. Юноша уселся прямо на землю, жестом предлагая Старку место рядом с собой, и оперся спиной о дерево. Тони презрительно посмотрел на клочок холодной земли, как будто та просто обязана была превратиться под его взором в мягкое кожаное кресло, но когда чуда не произошло, снял пиджак, постелил и сел на него. — Двигайся ближе, а то что-нибудь себе отморозишь, — предложил он место на расстеленной ткани, и Питер послушно придвинулся, касаясь Старка плечом, — почему именно здесь? — Потому что только тут можно рассмотреть звёздное небо. Нью-Йорк очень яркий город, но над Центральным парком свет рассеивается. Вот, посмотрите, — и Питер указал на едва видневшиеся мерцающие в темноте точки, — я прихожу сюда, когда нужно о чём-то подумать. А если встречаю Лиама, то мысли сами собой идут в нужном направлении. Тут эхом до них донёсся звук акустической гитары и бархатный голос пропел: — «Остынь, постой. Не бойся.» — Начнём? — спросил мужчина, давая Питеру возможность высказаться первому. И тот ею воспользовался: — Я знаю, что вы соврали про наркотический укус, — Паркер в привычной манере согнул колени, прижимая их к себе покрепче, — и знаю, что если бы вы пили мою кровь, мне бы не пришлось так долго у Вас торчать. — Понятно, это все? — Да. Старк глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Ведь он спалился по всем фронтам, как какой-то школьник. Рядом с этим парнем вся его броня трещала по швам, а рассудок отказывался слушаться. Он сам с трудом понимал, зачем решил держать мальчишку рядом с собой так долго, хотя мог этого и не делать. Просто мысль о том, что Питер больше никогда не попросит его о «большем» —расстраивала. А то, что из этого может получиться, и вовсе пугало. До Тони стало доходить, что он таким образом просто откладывал решение проблемы на потом, а самого Паркера держал на привязи, словно домашнего щенка. И если дело дошло до полного игнорирования Старком его собственных чувств, то все серьезно. Значит, он сам что-то почувствовал, а потом струсил. Значит, пора сказать Питеру правду. — Что ты хочешь знать? Теперь я тебе все расскажу, не увиливая. Обещаю, — сказал Тони и посмотрел на Питера. Совершенно новым взглядом, полным нежности, словно просящим прощения за все плохое, что случилось между ними из-за него. И за все хорошее, что не случилось. — Расскажите, почему Вы не можете быть со мной? — Питер сформулировал это именно так, снова. Только никому из них двоих это не показалось чем-то неправильным. Теперь только так и нужно было говорить. — Тогда приготовься, это длинная история. Тебе не холодно? Иди сюда, — сказал Тони и поднял руку, приглашая Питера к себе под бок и прижимая посильней, — вот так-то лучше, малыш. Малыш. От этого слова снова пробежала стая мурашек от кончика носа до самых пяток, и захотелось по-дурацки улыбаться. А от голоса, которым это было сказано, Питер окончательно растаял. Он не знал, чем закончится этот разговор, от чего каждый подобный момент становился в миллион раз ценней. Прижимаясь к Тони, ощущая его глубокий, металлический запах, Питер отчётливо осознавал, что влюблён. — Моя создательница, или как принято у нас называть создательниц-женщин — мать, обзавелась потомством самой последней из всех прародителей. Всего их четверо, соответственно четырём сторонам света, моя же мать испокон веков была властительницей запада. Хоть она никогда не была мудрым правителем, но очень ценила человеческую свободу и остроту мышления. Так под её началом развилась одна из самых великих древних культур — Майя. Будучи увлечённой пониманием сущности добра и зла, единства противоположностей, она создала другое государство — Ацтекскую Империю, ставшую адом того времени. Тогда как Майя ломали головы над истоками сотворения мира, Ацтеки поражали всех своей жестокостью и силой, но при этом обе нации черпали энергию от Великой Матери. В то время умер Т’Чака — хранитель Юга. И умер он не своей смертью. Но, к счастью, тогда у него уже был наследник — Т’Чалла, и Юг не остался без хранителя. Однако, после этого инцидента, когда древние существа осознали, что смертны, остальные прародители надавили на Мать, и она создала меня, — Старк сделал небольшую паузу, чтобы откашляться, потому что ему пришлось много говорить сегодня, а он от этого уже отвык. — Да, кстати, хоть у Матери много имён, она называет себя Вандой, так что и мы зовём её также. Поняв, что быть создателем ей нравится, она не остановилась на мне. Больше, больше и больше свирепых и неукротимых солдат, больше бессмертных гениев. Потом она загорелась идеей идеального государства, где люди и вампиры жили бы в мире: ведь это максимально отвечало её излюбленной философии о единстве противоположностей. Но, как и всегда в таких историях, нашлись недовольные. Группа молодых, ещё не насытившихся жестокостью вампиров, назвавшаяся Демонами, продолжала убивать людей. Один из прямых потомков Ванды встал у них во главе: его звали Олдридж Киллиан, и ты с ним недавно познакомился, — Питер громко сглотнул вязкую слюну, вспоминая случившееся в клубе. — То есть, он Ваш брат? — уточнил Паркер, продолжая прижиматься к мужчине. — Да. Именно так. И практически мой ровесник, он один из первых детей Ванды, — продолжил рассказывать Тони, — отсюда и все проблемы. Он считает себя более достойным правителем Западного клана, — Старк чуть повернул лицо к макушке Питера и глубоко вдохнул запах его волос. Если бы они могли видеть лица друг друга, то Тони бы увидел разливающийся румянец на юношеском лице, а Питер — тёплую улыбку. — А теперь перейдём к основной части истории. В двадцатых годах прошлого столетия, на седьмом веку своей жизни, мне посчастливилось встретить девушку, научившую меня любить. Пеппер Поттс была певицей в одном из баров в бедном квартале Нового Орлеана, и Боже, я бы отдал сейчас все на свете, лишь бы снова услышать её голос. Но в конце семидесятых Киллиан прознал, что я связал себя с человеком, и захотел убить её. Однако, стоило ему увидеть Пеппер, как он захотел её себе. В качестве вампирши, а не человека, ведь люди для него были не больше, чем скот. Он похитил её, пока я был на переговорах на Юге, спрятал и ждал, пока моя кровь выйдет, и он сможет её обратить. Люди становятся вампирами, умерев с кровью создателя в организме, а Киллиан не мог позволить Пеппер стать моим дитя. Она должна была принадлежать только ему. Когда её организм полностью очистился, он попытался обратить её силой, но она погибла в неравном бою, так и не получив его крови, — Тони тяжело вздохнул. — Разве она не была пожилой женщиной, когда погибла? Пятьдесят лет для человека — долгий срок, — спросил Питер, потому что что-то в истории Тони не сходилось. — А ты внимательный, Пит, — Старк легонько потрепал его по волосам свободной рукой, — она была также прекрасна, как и в день нашей первой встречи. Из-за секрета вампирской крови. Она дарует человеку бессмертие. — Что? Это значит, что я теперь бессмертный?! О, Боже! — воскликнул Питер, на что Тони тихонько засмеялся. — Ты не бессмертный, но к твоей жизни прибавится весь тот срок, что моя кровь проведёт в твоём организме. В общем, ты сейчас просто не стареешь, — коротко объяснил Старк. — Понятно… Ладно, а то я не уверен, что мне нужно это бессмертие, — пробубнил Питер, сам не понимая, о чем говорит. — Тут мы и подходим к самому главному. Бессмертие, секрет вампирской крови — это дар и проклятье одновременно. Связываясь с вампиром, ты обрекаешь себя на зависимость. Вампирская кровь необходима, чтобы человеческая восстанавливалась быстрее, давая вампиру возможность питаться, а человеку — не умереть от кровопотери. Вот тот самый круг, на котором держится Связь. И если ты захочешь уйти, то тебе придётся отказаться от этого бессмертия, и кто знает: случится это через год или через тысячу лет. В любом случае, если ты покинешь своего вампира, то умрешь. Но и если будешь рядом с ним, это не значит, что тебя смогут защитить. — Тяжело… — Протяжно сказал Питер. — Да, Пит. Слишком много «но», чтобы подпускать близко к себе кого-то. Слишком сложно все будет, и вряд ли обернётся сказкой, как у тех двоих, что вместе ещё со времён эпохи викингов. Я потерял ту единственную, которую любил, и боюсь, что это повторится снова. И я не хочу обрекать тебя на ту жизнь, которую могу предложить. Я ответил на твой вопрос? — Да, — Питер сидел, съёжившись, у Тони под боком, и, казалось, о чём-то очень усердно думал. — У тебя остались ещё вопросы? — Сколько времени потребуется, чтобы кровь вышла, если Вы станете питаться мной? — спросил Питер, оборачиваясь к Тони, оказываясь носом к носу. — Пара недель, может меньше. Я почувствую, когда это произойдёт, — ответил Старк, когда горячее дыхание мальчишки обожгло его губы. — Тогда поговорим об этом через две недели ещё раз, прежде решив, чего мы хотим на самом деле, — между их лицами оставались считанные миллиметры. Питер медлил, ждал, когда Тони сделает ответный шаг, преодолеет оставшееся пространство в резком рывке и притянет его к себе за растрепанные волосы. Но Тони повёл себя совершенно неожиданно: он протянул к лицу юноши ладонь, касаясь подушечками пальцев выделяющейся скулы, а затем с удивительной нежностью поцеловал Питера в переносицу. Затем, опускаясь ниже, коснулся сухими губами розовых губ напротив, вовлекая в поцелуй. Тягучий, трепетный, постепенно раскрывающийся Питер поддавался тому, как Тони вёл его за собой, постепенно углубляя связь. Он тянулся к мужчине, стараясь коснуться его всем телом, нависая сверху. Старк, не отрываясь от раскрасневшегося веснушчатого лица, стал потихоньку сползать на землю, ложась спиной на пиджак, и Питер не заметил, как оказался сидящим верхом на бёдрах мужчины. Тони впервые посмотрел на него снизу вверх, когда распаленный Паркер отстранился, чтобы посмотреть на уставшее, покрытое щетиной, лицо: — Ты должен поесть, Тони, — сказал парень заплетающимся языком, ощущая, как непривычно звучит сказанное его голосом имя. — Мне нравится, что ты так меня называешь теперь, — улыбнулся Старк, заводя ладони под огромную толстовку и касаясь разгоряченной кожи, — ты невероятный, Пит. Я это сразу понял. Просто испугался собственных желаний. — Я так и подумал, — Питер смущенно отвёл взгляд, наслаждаясь настойчивыми прикосновениями шершавых мужских рук, слегка подаваясь вперёд, потираясь бёдрами о пах Тони и вызывая тихий низкий стон. Заметив знакомый красный огонёк в глазах Старка, он наклонился вперёд, посильнее проходясь пахом по ощутимому сквозь ткань возбуждению вампира. Подставив к его рту оголенный участок шеи, Питер, практически умоляя, произнёс: — Пожалуйста, поешь, — и он почувствовал, как с одной стороны его шею сжала сильная ладонь, а с другой пронзила острая боль.