Несколькими днями ранее
Наташа не была так склонна к пафосу, как Тони, поэтому квартирка её выглядела значительно проще. Также на этом сказалось прошлое девушки, где ей не раз приходилось скрываться или менять личность. В таких условиях особо притязательной быть не получается.
Квартира находилась в маленьком, как будто бы сплюснутом двумя более крупными зданиями кирпичном домике, рассчитанном на две семьи. На карнизах стояли горшки с цветами, а на окнах были темно-зелёные ставни. Соседкой Романов была приятная пожилая дама, которая регулярно справлялась о личной жизни вампирши. По её слабой памяти Наташе должно было быть уже под сорок, и она искренне считала, что девушке в таком возрасте одной оставаться нельзя. Но также она и не подозревала, ввиду своей слепоты, что Наташа ничуть не изменилась за те двенадцать лет, что они соседствуют. Приятная бабуля нравилась Романов, поэтому она периодически приносила ей фрукты, иногда помогала по дому.
В квартире у вампирши было очень уютно, недоставало только раскиданных по полу игрушек, и было бы похоже, что тут живет молодая мама: много фотографий в разных рамочках на стенах (любовь к такому декору у них с Тони была семейной чертой), молочного цвета шторы, деревянная мебель и много-много деталек в виде керамических фигурок, чайного сервиза и пыльных книг на глубоких полках.
У неё всегда было припасено много чая. Наташа не ждала, что к ней часто будут заходить гости, но ей нравились его запах и тепло, ведь если заварить горячий травяной напиток и обхватить руками кружку, то и пить его не нужно — запаха и ощущений будет достаточно. Однако, когда все-таки редкий гость оказывался у Наташи в столовой, она спешила достать любимый заварочный чайник с нарисованной на нем балериной и заварить самое лучшее, что найдёт в закромах.
— Ты любишь молочный улун?
— Да, благодарю, — отозвался низкий, но мягкий голос, — спасибо, Нат.
— Ох, совсем не за что, — ответила Наташа, не понимая, почему посуда в руках так гремит, — вот, пожалуйста. Держи.
Она чуть не выронила поднос с чашками полными кипятка на ноги своему гостю, но тот успел схватить её за запястья и помог удержать все на своих местах.
— Спасибо, Брюс, — пробормотала Романов, сама себе удивляясь. Ни одна девочка не забудет, как она вела себя, когда влюбилась в первый раз, даже если с тех пор прошло почти триста лет. Настолько это было восторженно и нелепо. И любая пришла бы в недоумение, почувствовав что-то подобное снова.
— Не волнуйся, — Брюс подхватил поднос с рук Наташи и переместил на стол, — садись. Сейчас все обсудим.
Он смотрел на неё самым добрым на свете взглядом, слегка сжимая губы. Беннер, может, и проклял бы этот стол, что разделял его и Наташу, но он был ерундой по сравнению с тем, что она - вампир, а он - человек. Эта преграда была гораздо значительнее, потому что он был слишком хорошо осведомлён о том, что сулит подобная связь.
Его плечи были напряжены, как и всегда, он помассировал рукой уставшую шею, а затем стал разливать по кружкам чай.
— Спасибо, - сказала Романов и слегка опустила взгляд, а затем снова посмотрела пристально, глаза в глаза.
— Ты это уже говорила, - он тепло улыбался, опираясь подбородком на свою ладонь и любуясь такой родной мимикой девушки.
— Я знаю.
На этот раз чай был с большим количеством мяты, настолько, что был немного зелёным. В последнее время Наташу потянуло на эксперименты с яркими цветами в еде. И надо сказать, получалось довольно недурно для той, кто не мог попробовать собственную стряпню.
Брюс сделал глоток, а затем облизнул сухие губы. Заметив этот жест, девушка слегка улыбнулась, стараясь ладонью скрыть контур своих губ. Не хотела, чтобы он заметил и принял её поведение за кокетство.
Но Беннер вернул разговор в деловое русло:
— Я посмотрел те образцы, что мы в прошлый раз собрали, — начал Брюс, поставив чашку на блюдце, — не уверен, что из этого что-то выйдет, но у меня есть кое-какие варианты…
— Какие? — спросила девушка.
— Попробую и расскажу тебе позже, а то пока это, все же, очень сомнительно, — сказал Брюс и покачал головой.
— Ладно. Надеюсь, у тебя получится, — тяжело вздохнула Наташа, а затем добавила, — потому что если не получится у
тебя, то, видимо, и правда ничего нельзя сделать.
— Наташа, ты же знаешь, как я хочу, чтобы у нас все вышло, — он протянул руку и взял лежавшую на столе ладонь девушки, нежно сжав костяшки пальцев, — я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы стала человеком и завела семью, как сама того хочешь. Но я не всесилен.
Несмотря на то, как предательски быстро забилось в груди сердце, девушка одернула руку, встретив на лице собеседника лишь смешанное с грустью понимание. Конечно же, он все понимал. Это ведь Брюс.
Затем она встала и вернулась на кухню, чтобы нарезать чего-нибудь к чаю.
На самом деле попросту хотелось занять руки.
— Тони нашёл себе человека, — сменила тему Наташа.
— Неужели?
— Да, не поверишь. Совсем мальчишка ещё. Ему едва дашь двадцать, — Романов ловко управлялась с ножом.
— Интересно, где он нашёл такого, — сказал Беннер, отпив глоток чая и рассматривая снимки, висевшие над комодом. Черно-белые, выцветшие, в винтажных рамках.
— Склеил в клубе, как обычно. Обычно у него пассии постарше, но этот и правда хорошенький. И с головой на плечах. Мы с ним подружились, — девушка немного тараторила. — Кстати! Он же вроде у вас на биофаке учится, он мне сам рассказывал. Ты знаешь Питера Паркера?
— Что?! — Беннер чуть не снес посуду со стола, когда от удивления сильно стукнул по столу.
— Значит, знаешь, — подытожила Наташа.
— Какого черта? Это мой лучший студент! И я знаю Старка, — тон мужчины постепенно повышался, — он должен его отпустить.
— Тише, Брюс. Тони ему ничего не сделает, — Наташа подошла и погладила мужчину по волосам, — это произошло случайно и будет временно.
— Я должен с ним поговорить.
— Не надо, пожалуйста. Не лезь. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то узнал о наших с тобой делах? — девушка перенесла тарелку с закусками на стол, а сама вернулась на место.
Беннеру понадобилась пара секунд на размышления, и на то, чтобы адреналин в крови слегка разошёлся.
— Ты права. Но если он сам заговорит, я врать не стану, — сказал Брюс все еще чересчур резко.
***
Тони проснулся, когда почувствовал, что обнимает пустоту. Питера рядом почему-то не было, и его это совсем не обрадовало — без мальчишки было удивительно холодно, и неважно, что вампиры обладают совершенным теплообменом. Сейчас бы уткнуться носом в каштановые кудряшки и сгрести в охапку, а не вот это вот все.
Старк перевернулся на то место, где еще оставалась вмятина на подушке, и шумно вдохнул сладковатый запах. Боже, как Тони мог так долго терпеть, находясь с ним в одной квартире? Да ему медаль должны вручить за выдержку! Правда жаль, что за проигранные бои медали не дают. Старк чувствовал себя побежденным после проведенной с Питером ночи, но самым невероятным было то, что ему это нравилось. Нравилось, что Питер умел и брать, и отдавать.
Продолжая наслаждаться запахом человеческой сладости, перемешанным с запахом чистого хлопка, Тони не на шутку возбудился и стал потираться членом о собственный матрац.
— Сука, — прорычал вампир, когда понял, что отступление бесполезно, и нужно доводить дело до конца.
Тони перевернулся на спину, поудобнее умостил голову на той самой подушке и закрыл глаза, принюхиваясь к запаху Питера. Он полностью погрузился в себя, отключаясь от внешнего мира, и стал представлять, как еще они могли бы провести время вместе. Картинки были очень реалистичные:
Питер сидит на стуле со связанными за спиной руками и привязанными к ножкам стула разведенными ногами. Его стянутый у основания лентой член касается напряженного пресса и слегка подрагивает, отчего Тони смачно облизывается, представляя, как же его мальчик будет рад кончить, когда развяжется красный бант. Он ласкает своего мальчика, целует его спину и шею.
Крепко вцепляется в нежную кожу, заставляя кровь течь по животу прямо между ног.
Запах Питера становится ярче, а движения руки Старка быстрее и отрывистее. В воздухе застывает изданный мужчиной низкий полустон-полурык, которым он сопровождает особенно удачное скольжение кулаком.
На его запястья ложится теплая рука, вынуждая открыть глаза.
— Питер?
— Сэр, позвольте мне Вам помочь, — мальчишка сидел перед ним в полураспахнутом банном халате, а с его волос капала вода. Будто бы он только из душа выскочил, — я надеялся успеть разбудить Вас сам.
— Ты опоздал, — сказал Старк и скинул с себя легкую мальчишескую фигуру, — и какое ты дашь себе оправдание?
Питер оказался на спине на другой половине кровати, но, не растерявшись, решил использовать своё главное оружие.
— Я готовился, мистер Старк, сэр, — и посмотрел на вампира парой невинных оленьих глаз, опуская руки вниз, изображая стеснение.
Треклятый Паркер. Как ты это делаешь?
Тони резко навалился на него, отчего Питер немного пискнул, пытаясь сохранить образ невинного мальчика. Что при этом творилось у него в голове, лучше ни одной живой душе не знать — примут за озабоченного.
— Простите, сэр. Я виноват, — протянул Питер вперемешку со стоном, когда по его бедрам прошлись сильные пальцы, однозначно оставив на них красные полосы.
— Значит, сейчас будешь долго извиняться, — прогремел Старк, подаваясь бёдрами вперёд, потираясь о живот Питера своим возбужденным членом.
И тут послышалась мелодия любимых AC/DC, прервавшая рывок Тони зубами к тонкой шее. Звонок был так невероятно некстати, что Старк едва подавил желание кинуть телефон в стену и насладиться видом разлетающихся по комнате осколков. Но на экране значилось слишком важное имя.
— Да, Ник, — Тони ответил раздраженно, потому что то, что он обязан отвечать, не значит, что он, блин, рад.
Питер наблюдал за меняющимся выражением лица Тони, на котором из всех существующих негативных эмоций не отразился разве что испуг — потому что, конечно же, Тони Старк не боится ничего. Так, по крайней мере, думал Питер.
И тем не менее, увиденное ему не понравилось. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что на этом их совместное времяпрепровождение подошло к концу, но это еще полбеды, ведь если Тони так реагирует, значит случилось что-то действительно серьезное.
Мужчина повесил трубку, убрал телефон обратно на прикроватную тумбочку и слез с мальчишки, оставляя ему лишь холодный воздух.
— Прости, малыш, не сейчас, — сказал он Питеру в полоборота, и уже обращаясь куда-то в пустоту, — Да твою же мать!
Мужчина быстро покинул комнату, а Питер только и успел, что посмотреть ему вслед. Хотелось бы понаблюдать за тем, как чистая ткань рубашки накроет мужественные плечи, как под воротничок проскользнет шелковый галстук, как прозвенят каблуки дорогих ботинок. Хотелось бы, но сейчас Питер явственно чувствовал, что Старку не до него. Вот совсем.
Питер полежал еще несколько минут, и услышав шорох за дверью, высунулся, обернутый в пуховое одеяло.
— Удачи, Мистер Старк.
— Пока, Пит, — сказал Тони, осмотрев с ног до головы это нелепое чудо, которое хотелось то валить и трахать, то кормить с ложечки мороженкой. Ох, если бы не этот чертов звонок, он бы эти два процесса совместил.
— Я буду Вас ждать, — пробормотал Питер.
Но Тони ничего не ответил. Только грустно посмотрел Питеру прямо в глаза.
Как будто вспомнил, почему тянул все эти дни.
***
Кажется, это был самый быстрый путь от дома до клуба за всю его жизнь. Солнце еще не село, поэтому пришлось взять специальную тонированную машину, а любимый астон мартин оставить в гараже.
Тони чуть не разбил стеклянную входную дверь, заходя в клуб и открывая дверь с ноги. Сегодня Блади Хэл был закрыт, хотя обычно он работает даже в такое раннее для вампиров время. Люди часто заходили сюда опрокинуть по бокалу послеобеденного пива.
Он быстро пробежал по лестнице, пронёсся через пустой зал и подошёл к собравшимся у стойки.
— Рассказывайте, — прогремел он так, что стены отозвались эхом.
На пару секунд повисла тишина, потому что ни один не решался заговорить первым. Никто не хотел быть тем гонцом, что принесёт Старку плохую весть.
Но Наташа все же начала:
— Киллиан вывел сразу всех своих подопечных на охоту, но теперь они не убивают людей, а связывают себя сразу с дюжинами.
— Эти люди пропадают, вероятно, их держат где-то всех вместе. И я сомневаюсь, что с ними там хорошо обращаются, — добавил Фьюри.
— Трупы есть? Хоть что-то? — Спросил Старк.
— Нет, абсолютно ничего. Ни одного найденного тела, — ответила Романов, — но люди продолжают пропадать.
— Мы думаем, что Киллиан хочет достать тебя таким образом, — сказал облокотившийся на стойку Локи, — манипулируя твоим же законом и привлекая к себе внимание, которое никому из нас не нужно. Как бы выставляя тебя в дурном свете, утрируя то, что ты делаешь сам. И заодно снова пытается создать человеческую ферму.
— Где он нашёл столько поехавших вампиров, которые готовы себя связывать с кем попало в любом количестве? Ни один нормальный этого не выдержит! — Старк стал нервно ходить из стороны в сторону.
— Мы не знаем точно, но скорее всего, он заставил своих их обернуть, а затем натравил новорожденных на людей. Настоящее безумие, — сказал Ник.
— Да я же триста раз говорил, что Киллиана надо закатать в бетон! — рычал Тони, пока остальные тихо замерли, и только Лафейсон игнорировал состояние Старка:
— Может, пора уже обратиться к высшим инстанциям? Ванда не появлялась уже тридцать лет, хотя ей стоит самой разбираться со своими детишками, — он выглядел весьма раздражённым, — не вынуждая нас рисковать прикрытием. Мы хоть и из разных кланов, но проблема теперь общая.
— Что, Локи, не хочешь уже
переждать? — язвительно спросил Тони, на что Лафейсон выпустил клыки и сверкнул красными глазами.
— Сейчас не до твоих язвительных комментариев, у нас реальная проблема, — прошипел Локи по-змеиному, — найди Ванду.
— Да блять, если бы я мог! — постыдно признался Старк в том, что, оказывается, не все было в его власти, — она приходит только тогда, когда сама этого хочет.
— Сделай так, чтобы она этого захотела. Иначе у вашего клана могут возникнуть проблемы с авторитарностью. Без хранителя-то.
Тони понимал, что Локи прав, абсолютно во всем прав. Эту заварушку они начали ещё в восьмидесятых, и вот, пожалуйста, последствия. Киллиану было за что мстить Старку, а Старку было за что ненавидеть Киллиана.
Когда-нибудь это должно было всплыть.
— Я разберусь, — бросил Тони и, развернувшись, зашагал к двери.
— Но Тони! — Наташа попыталась его остановить, но он только резко выплюнул снова:
— Я сказал, я
разберусь.
И исчез за дверью.
***
Когда Тони ушёл, Питер понял, что дико голоден. Он залез в морозильник и откопал оттуда бананы, которыми он частенько заменял мороженое, нанизывая их на палочки из-под фруктового льда.
Он завалился спиной на диван и стал грызть любимый фрукт. Ему хотелось, чтобы Тони нравилась его кровь, поэтому он не стал брать что-то вредное, вроде чипсов начос из какой-то мексиканской забегаловки, что лежали на полке.
— Мистер Старк, — сказал Питер в потолок чуть-чуть пьяно, с неприкрытым вожделением, —
сэр.
Он снова повертел бананом во рту, стараясь растопить его тёплой слюной, а затем сказал уже совсем другим тоном:
— Тони.
Это прозвучало как признание. Признание в том, что Питер по-настоящему хочет быть рядом.
Странно, он ведь просмотрел основы психологических моделей поведения в БДСМ-отношениях. Часто заботу на себя берет именно Верхний.
А с ними все было не по правилам. Питеру нравилось подчиняться Тони, нравилось то, как рядом с ним отключалось сознание, открывая тайные ходы туда, куда сам Питер дорогу не знал. Но ему также хотелось подарить мужчине всю нежность, на которую он только был способен. Поделиться тёплом, которое Старк сам зажигал в его груди.
«Позвольте мне то, чего не позволяли никому уже давным давно,» — вертелось в голове у Паркера.
«Позвольте себе быть уязвимым рядом со мной».
«Я смогу о тебе позаботиться».
Питера забавляло, как он перескакивал с Вы на ты в обращении к Тони даже в собственных мыслях. В этом было что-то, очень хорошо передающее ту смесь чувств, что он испытывал. Что-то очень честное.
Он не знает, куда заведут его эти отношения. Может, он и попросил эти две недели, чтобы отсрочить вероятный отказ Тони, но это время нужно и ему самому.
Старк нужен, невероятно, чертовски нужен.
Но это его – Питера – жизнь. И ему надо как-то так её прожить, чтобы не обернуться назад спустя лет так тридцать и не сказать самому себе: "Мы все просрали, чувак. Потому что ты связался с этим чудовищем."
От мысли, где Питер назвал Тони «чудовищем», его передернуло.
Нет. Нет, нет и нет. Тони не может быть таким. Не его Тони.
— Надо поговорить с доктором Беннером, — заключил Питер вслух, дожевывая кусочек растаявшего банана на палочке, и потянулся к своему смартфону.
