Начать сначала

       В тот вечер на кухне я молил всех святых, чтобы они сжалились надо мной и наслали Обливиэйт, потому что всё сказанное Гермионой раздробило, разрушило мою душу на куски и я четно пытаюсь собрать себя, как пазл… всё опять рушиться. Стою на балконе, прозябая от холодного ветра, который хлестко, бьёт по спине и лицу, но я не двигаюсь нервно, кусая губы и, пытаясь унять мелкую дрожь в руках. Раз…- Ухмылка рыжего перед глазами. Больно. Два…- Глаза Гермионы полны слез. Руки сжимаются в кулаки, ногти царапают кожу до боли, оставляя на ней следы- полумесяцы. — Ублюдок, гореть тебе в аду! " Он чуть не убил мою жену. с ребенком! Меня не было два дня… " Я резко вбегаю в спальню, где спят мои любимые, подхожу к детской кроватке, в которой сладко спит моя дочь со своей прекрасной матерью, обнимая плюшевого красного дракончика маленькими пухленькими ручками, а рядом заплаканная Гермиона уткнувшись в светлую пахнущую молоком, макушку малышки. " Я не должен был оставлять их… Слава богу, дети и Гермиона целы. Спасибо, Гарри Поттер!» Легко тронул Гермиону за плечо, она повернусь на другой бок, потягиваясь и открывая глаза: — Драко, я уснула… Сколько времени? — спросила она, зевая и, садясь на кровати. — Десять вечера. Она вдруг, изменилась в лице, став грустной, а затем, её охватил приступ ярости: — Какой гад! — Кто я? — Не валяй дурака Драко. Я о Роне! Если бы, у людей было семь жизней, как у котов и Рон возродился, я придумала бы семь пыток, от которых он умирал каждый раз, корчась в муках! — она стукнула кулаком о кровать… серия метких сильных ударов в подушку и злые слёзы. — Тише… тише. Опять этот сон? Гермиона лишь кивает, а я прижимаю её ближе к себе, она обнимает меня. Её пальчики с силой впиваются в мою спину, а голос шепчет: — Меня спас не только Гарри, но и… наша дочь. Она поставила барьер, Драко. — Но она же…- я перевел взгляд на ребенка и, проглотив жесткий комок, который встал поперёк горла, продолжил: — Еще дитя совсем… Господи, дай мне сил! — Она сильная. Гермиона вытерла слезы ладонью и вымученно, улыбнулась, откинув одеяло в сторону: — Не могу больше спать. Выпьем чаю? -Тебе мятный чай, а я соберу чемоданы и утром наш самолёт. Нам нужен отдых. Тебе особенно. — Но я планировала работать завтра…- попыталась возразить она. — Без тебя, там не умрут.- отрезал я, доставая из шкафа чемодан. *** 7:30 Утра. Аэропорт Хитроу. Я поехал самолетом только ради Гермионы, которой сейчас нельзя использовать Трансгрессию из- возможности этим навредить ребенку. Аэропорт был забит до отказа: будто бы, всё люди решили сбежать из города разом. Наша дочка начала капризничать, когда мы стояли возле стойки регистрации и вдруг у Гермионы зазвонил телефон: — Да? — Гермиона кто это? — шепотом спросил я. Она оторвалась от телефона и ответила: — Моя сестра и её парень полетят с нами.