Фишка господина Дарси

      Тьма, густая и безвоздушная окутала своей пеленой Мию. Все ее тело покачивалось на незримых волнах, словно погруженное в воду. Ее закручивало в тугие водовороты и вновь выбрасывало на поверхность, девушке казалось, что длилось плавание целую вечность. Однако не было слышно ни бурления, ни плеска, характерного для водной толщи, раздавались только лишь незнакомые людские голоса. Со всех сторон до нее доносились обрывки отдельных фраз и восклицания, но они вспыхивали и затухали так быстро, что разобрать сути не получалось. Звуки двигались хаотично, возникая то где в отдалении, то прямо позади нее. Нет, они не звали девушку, а существовали как бы отдельно, обособленно от нее самой. Все, кроме одного.       Голос тот мягкий и благозвучный, словно чарующая музыка, влек Мию за собой куда-то на глубину. Не в силах противиться, она устремилась навстречу, стараясь как можно скорее достичь хозяина зова, успеть до того момента пока и он не исчез в безумной какофонии. По мере ее приближения слова становились громче и отчетливее, фоновые звуки же сгустились и остались клубком витать где-то позади. – Мой милый-милый, мальчик… Мое чудесное дитя! – сладко пропел женский голос, – Иди ко мне, иди скорее…       За спиной девушки, где-то очень близко, послышался громкий топот и лязг. Она уже слышала этот звук. Так передвигалось чудовище, что совсем недавно готово было ее растерзать. Девушка испуганно обернулась на источник шума и увидела, как в то же мгновение чья-то крупная долговязая фигура взметнулась и пролетела над ее головой. Чудовище пронеслось над девушкой словно ее там и не было. Мия снова обернулась и темное безликое пространство превратилось в цветущий луг. Солнце усердно жарило густую зелень, помогая раскрыться ярким, свежим ароматом трав и полевых цветов. Среди всей этой благодатной природы Мии стало спокойно. Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, жадно вбирая в легкие непривычные запахи цветущих растений. В Неваде ничего подобного она не видела, кругом была только рыжая пустыня Мохаве, раскинувшаяся на многие километры, и вздымающиеся ввысь причудливые каменные столбы осадочных пород, и каньоны, грандиозные масштабы которых охватить взглядом невозможно.       Женский смех донесся с пригорка и тут же привел Мию в чувства. Впереди виднелось одинокое дерево, а под его раскидистыми ветвями, в тени зеленой листвы, стояла женская фигура. Она была тонкая, хрупкая, с темными волосами ниже плеч, одетая в длинное белое платье и такой же длинный серый парчовый плащ. Мия залюбовалась ей на мгновение, но тут же заметила, как к таинственной незнакомке на всех парах скачет, костистая, угловатая, нескладная фигура чудовища. Она выпрыгивала из гущи трав и снова терялась в ней, с каждым метром подбираясь все ближе. Мия рванулась с места, четко осознавая, что шансов, противостоять чудовищу, у нее нет, но все же она была полна решимости отвлечь его внимание на себя, и спасти неизвестную. Шок и недоумение заставили ее остановиться метрах в десяти от дерева. Внушительное по своим габаритам опасное существо, поравнявшись с женской фигурой, стало играючи виться у ее ног, будто бы послушный пес. В тени тело его стало преображаться, усыхать прямо на глазах, и все угрожающие черты облика растворялись, открывая взору девушки обычного мальчишку лет четырех или пяти. Окончательно перевоплотившись, голенький мальчик резво вскочил на ноги и, требовательно подергав за длинную юбку, выпросил для себя ласковый поцелуй в лоб.       Мия не могла поверить в то, что видела. Дикое, кровожадное существо и маленький мальчик никак не представлялись ей одним целым. Она стояла как завороженная и боялась пошевелиться, выдать себя, но напрасно. Спрятавшись в тени от летнего зноя, они дарили друг другу такую беззаветную и чистую любовь, какая только может быть у матери и ее ребенка, и совершенно не обращали внимания на невольного свидетеля своих чувств. Достаточно приласкав озорника, женщина взяла мальчишку на руки и шепнула что-то ему на ухо, после чего он почти сразу уснул. Тогда незнакомка сняла с себя серый плащ из парчи и постелила его на мягкую траву у корней дерева, а затем уложила на нее ребенка и укрыла его уголком блестящей материи. После она медленно повернулась и устремила взор прямо на Мию, ее молодое лицо при этом было добрым и ласковым, и она всем своим видом выказывала дружелюбие непрощенной гостье. Мию это сперва смутило, но немного погодя она успокоилась, однако шага навстречу незнакомке не сделала. Лишь дождавшись официального приглашения, она робко вошла в тень дерева. – Не бойся, дитя… – спокойно и мягко обратилась она к Мии, – тебе ничего не угрожает. – Простите, я не хотела Вас тревожить… – растерянно поспешила извиниться девушка. – Он всегда так крепко спит, дивное зрелище! – почти шепотом сказала незнакомка и с нескрываемым наслаждением посмотрела на сына, – Просто ангел! Я бы хотела видеть его таким умиротворенным как можно чаще, но ему не сидится на месте. Весь в делах и заботах, да еще и несет такой тяжкий крест… – О чем Вы? – недоуменно переспросила Мия и женщина в одночасье переменилась, на ее светлое лицо упала печаль, а глаза заблестели бусинками слез. – Мой мальчик… – она указала рукой на спящее дитя, – Невинный ребенок расплачивается за мой грех. Он вынужден влачить свою жизнь в лишениях, без тепла, любви, и понимания, когда другие дети живут полной жизнью, без страхов и потрясений. Она ненадолго замолчала, рассматривая его милое личико и густые, слегка курчавые черные волосы, но затем снова обратилась к Мии. – Ему нужна семья, девочка, – женщина строго посмотрела на девушку, словно это касалось ее лично, – настоящая семья, понимаешь? Ему обязательно нужно заботиться о ком-то кроме себя… – Что-то я в толк не возьму, – залепетала смущенно Мия, – зачем Вы все это мне рассказываете? Я ведь вижу Вас обоих впервые… – Присмотрись, милая, – вкрадчиво обратилась к ней женщина, – все не так, как тебе кажется. Ты знаешь моего мальчика. Знаешь каким он стал. Мия посмотрела на ребенка и от удивления раскрыла рот. Только сейчас она увидела, как похож был этот малыш на Уильяма Дарси. – Уильям? Но как это возможно? – Теперь его зовут Уильям, – женщина загадочно улыбнулась, – Я же звала его Пеша, но теперь это не важно. Меня уже давно нет рядом, и это имя позабылось. Мия остолбенела. Перед ней стояла мать Уильяма, мужчины которого она убила. И не просто убила, а холоднокровно заколола ножом в самое сердце. Ноги подкосились и девушка упала на колени перед матерью и ребенком, безмолвно заливаясь слезами. – Что с тобой? – встревоженная женщина опустилась на уровень девушки, чтобы рассмотреть ее лицо поближе, – Что-то случилось? – Мне так жаль… – захлебывалась в истерике девушка, – Простите, простите! Мне жаль! Я не хотела этого… НЕ ХОТЕЛА! Женщина подалась вперед и обняла сотрясаемую рыданиями Мию за плечи. Она не боялась ничего, и обнимала ее так крепко, как только могло позволить ее хрупкое тело. – Хочешь увидеть его? – она взяла в свои ладони лицо девушки, ласково погладила большими пальцами влажные от слез щеки и заглянула в глаза, – Тогда проснись!       Мия послушалась и исполнила просьбу незнакомки. Она нашла себя в мягкой постели, в комнате которую для нее выделил господин Дарси. Из окна на пол пробивался зыбкий лунный свет, окрашенный в цвета витража. По правую сторону от кровати Мия обнаружила стойку с капельницей, к которой она была присоединена с помощью катетера торчащего из кисти. Из света в комнате горела только прикроватная лампа, но и та была очень тусклой. В воздухе витал насыщенный аромат лимонных леденцов, особенно сильно запах концентрировался по другую сторону кровати. Там слева от девушки, облокотившись на постель, в глубоком кресле распластался Уильям. Он забылся сладкой дремой, подобно тому, как спал мальчишка из ее сна. Мия сразу отметила явное сходство внешности мужчины и ребенка. Его курчавые темные волосы рассыпались по белой коже лба и кремовой простыни. Такие же непослушные пряди, густые брови и длинные ресницы, были и у его маленькой копии. Лицо отличалось мужественной жесткостью, грубым квадратным подбородком, массивной челюстью, и резкими скулами, поросшими густой и жесткой щетиной.       Мия нестерпимо захотела дотронуться до него, проверить настоящий ли он. Поддавшись порыву, она аккуратно поднесла руку к волосам мужчины. Осторожно коснувшись самыми кончиками пальцев его темных прядей, она ощутила жесткость, и вместе с тем гладкость их текстуры. Немного осмелев, она легонько сдвинула с его высокого лба растрепавшуюся челку и приоткрыла своему взору безмятежное выражение лица мужчины. – Прости меня…– сконфуженно прошептала она и закусила губу. Глаза тут же наполнились слезами и Мия едва слышно всхлипнула. – Прости меня, Уильям… – она тихо плакала, исступленно перебирая пряди черных волос, – Прости, я больше не сделаю тебе больно. – Я должен был пообещать тебе это, – заговорил он так внезапно, что Мия невольно дернулась и убрала руку. Он все еще лежал с закрытыми глазами, но теперь вытянул вперед свою большую ладонь и бережно взял Мию за запястье, – Погладь меня еще, пожалуйста. – Что? – недоуменно переспросила девушка. – Погладь меня, – она поднес ее руку ко лбу и с ее помощью потрепал свои волосы, – как ты это только что делала… Мия послушно коснулась выбившихся прядей и ласково пригладила их, но пальцы слишком сильно дрожали от волнения, и скоро она снова отдернула их от его гладких волос. Уильям, наконец, открыл глаза и вопросительно посмотрел на девушку. – Почему остановилась? – его голос прозвучал встревоженно, но твердо, – Ты плачешь?       Мия смущенно прикрыла раскрасневшееся лицо руками. Ей не верилось, что Уильям сидел перед ней, такой же, как и тогда у себя в кабинете, только сейчас более уставший, измотанный. Может, дело было в его растрёпанных волосах и легкой щетине, а может его утомленность шифровалась в измятых серых деловых брюках и не глаженной белой рубашке, манжеты которой все же были аккуратно подкатаны. Пока девушка размышляла на эту тему, Уильям Дарси попытался зачесать непослушную челку при помощи пальцев назад, на ее привычное положение, но пряди упорно распадались, и раз за разом падали на лоб. Смирившись с несовершенством прически, он откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. – Ты оплакиваешь кого-то? – мягко обратился он к девушке. – Я не... – Мия убрала руки, открывая Уильяму вид на свое мокрое лицо, – Я не понимаю. – Не понимаешь что? – добродушно улыбнулся мужчина и продолжил, – Как я остался жив? Сперва Мия опешила от его прямоты, но все же Уильям был прав на ее счет. Она на самом деле убедила себя, что собственноручно убила мужчину, и что теперь ей светит только пожизненное тюремное заключение. Обдумав это, и еще раз страшно испугавшись собственного положения, она положительно кивнула на вопрос Дарси. – Твое счастье, что все именно так, и я жив, – он вновь изобразил подобие улыбки, однако на этот раз более ироничной, – но если продолжишь в таком же духе, я точно не состарюсь! В воздухе повисло неловкое молчание. Мия ощутила страшный по своей силе укол совести, он как стрела впился прямо в ее затылок и терзал невыносимой ноющей болью. Только сейчас, после едкого замечания Дарси, она смогла прочувствовать всю постыдность совершенного поступка. Конечно, мысль об убийстве была ей омерзительна, и она действительно пугала девушку, но теперь, когда попытка провалилась, и перед ней сидел объект ее недавней агрессии, ужас собственного деяния сменился первородным стыдом. Уильям Дарси хоть и не внушал ей доверия до сих пор, за все время пребывания в его доме ничего плохого с ней не сделал, и более того не делает ничего плохого сейчас, когда она максимально уязвима. Напротив, с момента исчезновения Джека, именно он истинно заботиться о девушке, хоть и делает это в своей странной, излишне навязчивой манере. – Мне жаль… – Мия с огромным трудом выдавила из себя слова сожаления, параллельно борясь со жгучим желанием разрыдаться. Она опустила лицо и спрятала виноватые глаза под дрожащими ресницами. – Действительно? – девушка не нашла что ответить на очередное резкое замечание и лишь отвернулась, Дарси же продолжил, – Никогда бы не подумал, что ты вырастешь в такую опасную «проблему». Где же скрылась та пугливая, но рассудительная малышка, что была так добра со мной? Можешь не отвечать. Откровенно говоря, я не хочу знать, через что тебе пришлось пройти за эти двенадцать лет. Как бы там ни было, у тебя нет права вести себя подобным образом, согласна? Мия робко кивнула, но сил, чтобы развернуться и посмотреть в лицо Дарси у нее не хватило, и она продолжила усердно изучать противоположный угол комнаты. – Любой на моем месте после этого инцидента немедля избавился от тебя. Сдал властям или выгнал, и очевидно был бы прав в своем решении, – мужчина прервал рассуждения, увидев, как Мия нервно мнет в кулаках одеяло. Он тяжело вздохнул, но продолжил, – Но я не из робкого десятка и потому не собираюсь отказываться от своего намерения помочь тебе.       Мия развернула напряженное лицо в сторону мужчины и внимательно осмотрела его. Расслабленная поза, немигающий взгляд, направленный прямо на нее, и хитрая ухмылка красноречиво сообщали ей о чрезвычайной уверенности собеседника и непоколебимости его решений. Дарси открыто торжествовал над упрямой строптивостью девушки, снедаемой чувством вины, и был этим очень доволен. – Мне не нужна помощь. – Твердо ответила Мия, гордо вскинув подбородок. – Правда? Выходит, что я сломал твою идеальную жизнь, и отобрал твое законное право на нищенское существование в компании играющего отца? – ядовито съязвил Дарси. – Я не нищая, – также твердо ответила она, стараясь скрыть свою ярость от пытливых глаз собеседника, – мой отец – игрок, это правда, но я не нищая. – Ну, не нищая мисс, тогда расскажи мне, чем ты собираешься рассчитываться за долги своего отца? – Мия раскрыла в удивлении рот и Уильям, уловив ее смятение, набросился с новой силой. – Как, ты не знаешь? Джек должен порядка ста тысяч долларов одной заемной конторе, и владельцы ее не самые честные и добропорядочные граждане. Ты наверняка замечала, как перед домом подолгу стоит одна и та же подозрительная машина. И Джек стал надолго исчезать без внятной причины, я прав? Мия молчала. Все, о чем говорил Уильям Дарси, было для нее известным фактом, не зря она не разбирала коробки после переезда и жила в ожидании возможной расплаты. Сколько она себя помнила, у них с отцом всегда были долги, однако она никогда не знала точных сумм, и лишь полагалась на честность отца. А Джек, ко всем остальным своим грешкам, честным человеком уж никак не был, да и мог ли он быть откровенным, находясь в такой глубокой долговой яме. – Так, и как ты собираешься рассчитаться с долгами отца? Я признаться тоже хотел бы получить компенсацию за нанесенный тобой моральный и физический ущерб, номинально я оцениваю его в десять тысяч долларов, но это ввиду своей невероятной щедрости. Итого выходит сто десять тысяч, ну, как считаешь, потянешь такую сумму? – Уильям вопросительно вскинул одну бровь и нагло уставился на сконфуженную девушку. – Я заработаю и все отдам! – Она выпалила это настолько быстро и уверенно, что Уильям не сдержался и разразился раскатистым смехом. – Не смейтесь надо мной! – обиженно бросила она, – С какой стати я вообще должна посвящать Вас в свои планы? Это только мои проблемы! – Очаровательно! – успокаиваясь, проговорил он со снисхождением, – Милая, у тебя отменное чувство юмора! Но если серьезно, то тебе придется вкалывать день и ночь, конечно, если ты найдешь высокооплачиваемую должность или же бросишь школу и займешь трудом все свое свободное время, то вероятно сможешь расплатиться лет через пять-десять. Только вот у меня есть опасения, что кредиторы ждать столько не захотят и решат эту проблему кардинально, так как они привыкли это делать. И я абсолютно уверен, что этот вариант не придется тебе по душе. – И как же они решают такие проблемы, господин Дарси? – Мия всплеснула руками и бросила испытывающий взгляд на мужчину. – Обычно недобросовестных заемщиков вроде твоего отца вылавливают, пытают и либо принуждают работать на себя, что совсем не сладко, либо лишают какой-нибудь конечности, на личный выбор кредитора, но от уплаты долга не освобождают. Разумеется, есть и лучший вариант – быстрая смерть. Но полагаясь на свой опыт общения с людьми криминальной сферы, я могу утверждать, что тебя ждет иная судьба, – от его слов Мия нервно поежилась под одеялом, – Ты девушка, и к тому же хорошенькая, а значит, сможешь отработать свой долг старым «проверенным» способом. – Я никогда не пойду на такое! – возмутилась Мия, стыдливо заливаясь румянцем. – Да тебя и не спросят, просто возьмут свое по праву! – Уильям тут же нахмурился, очевидно, от собственных слов ему самому стало тошно, – Но есть у меня и чем тебя порадовать, долги твоего отца уже погашены и все формальности улажены. – Как? Кем?! – Мия напряглась, предчувствуя неладное. – Очень легко. Мной. – Предельно кратко выразился мужчина, – И, предвосхищая твой вопрос, скажу прямо, в «постельной грелке» я не нуждаюсь. Однако, как я уже убедился, подарки принимать ты не умеешь и не хочешь. Я же привык во всем ощущать отдачу, и менять свои принципы из-за твоей несговорчивости не собираюсь. – И что же ты предлагаешь мне делать? – спросила Мия, окончательно смутившись. – Раз ты так любишь работать, то работай у меня в доме как горничная. За год усердного труда окупишь свой долг и покинешь это место! А до тех пор жить будешь здесь, и эта комната по-прежнему в твоем полном распоряжении. – А школа? А плата за жилье и еду? – недоверчиво выспрашивала она у мужчины. – Какая ты дотошная, Мия! Посещение школьных занятий не отменяется, работать будешь в свободное от учебы время, а проживание и питание за мой счет. Еще вопросы? – Дарси говорил мягко, но нотки раздражения все же угадывались в его бархатном голосе. – Мой отец… – девушка заговорила о нем особенно тихо, будто бы боясь негативной реакции мужчины. – По поводу Джека говорить нет ни желания, ни сил. К тому же я хорошо помню, чем мои разъяснения закончились в прошлый раз, – Уильям положил ладонь на свою широкую грудь к месту раны и вымученно поморщился, – поэтому теперь я буду ждать, и объясню тебе все, когда ты психологически созреешь для этого разговора. До тех пор не поднимай эту тему. А сейчас, извини, я хочу отдохнуть, поэтому оставлю тебя, но если что-то понадобится нажми вот эту кнопку, и я приду. Уильям говорил о большой, круглой, но плоской, напоминающей своей формой инопланетную тарелку, кнопке лежащей на прикроватной тумбе. После он встал с кресла и неторопливо направился к двери. Мия задержала его перед самым выходом, задав свой последний вопрос. – Мистер Дарси, что произошло со мной в казино? Ответьте, что за чудовище преследовало меня? – Это «чудовище» звали – Томми, и он был славный малый, – Дарси встал напротив двери и заговорил очень тоскливо и тихо. Он не повернулся и не поднял глаз на девушку, а продолжил свой монолог отстраненно, как бы закрывшись от нее, – мальчик работал в моем заведении официантом чуть больше двух лет. Но тебе ведь не это интересно? Мия вновь ощутила внутри себя жгучее чувство вины. Она опустила глаза вниз и не сказала ни слова, пребывая в абсолютной уверенности, что ее комментарии здесь излишни. В подтверждение ее мыслей раздался тяжелый вздох мужчины. – Это необычное место, Мия, и, будь на то моя воля, ты бы не узнала о такой мрачной его стороне. Однако все повернулось самым неожиданным образом, и наше воссоединение прошло совсем не так, как я планировал. Я бы подготовил тебя, и подготовил достойные объяснения, а теперь чтобы я не сказал, и как бы не распинался, ты сочтешь все мои слова если не ложью, то злой шуткой. – Он бросил помутневший взгляд на девушку и печально улыбнулся. – Мне, верно, не достает терпения и потому уже глубоко плевать на то, как ты воспримешь мои слова. Томми – «чудовище», коих много в стенах моего казино. Я заботился о нем, как о родне, впрочем, так оно и было. Будь у него выбор, он ни в жизнь не обидел бы тебя, но ты испачкалась в моей крови и этим спровоцировала его. Он был вампиром, Мия, и, пусть в это сложно поверить, он был простым, добрым парнишкой, но никак не «чудовищем». Закончив, он опустил ручку двери и бесшумно вышел, оставив Мию наедине со своими размышлениями.