Ao no Tora

В большом семейном фотоальбоме, где-то в самом конце, куда очень редко заглядывают, есть фотография девушки. Старая, черно-белая, пожелтевшая от времени, она была аккуратно приклеена скотчем на всех четырех углах. Справа от красивого, доброго, улыбающегося лица девушки было пятно когда-то темно-синих, но уже выцветших чернил, пропитавших бумагу с обратной стороны. Оно было маленьким, но все равно бросалось в глаза. Причиной ему была запись на обороте, сделанная этими чернилами. На месте, где, видимо, было имя незнакомки, красовалось то самое пятно, пропитавшееся на другую сторону. Остальной текст хорошо сохранился. "Я очень люблю свою сестру ... и даже сейчас, спустя столько времени уверен, что она сделала это не по своей воле, а была вынуждена. Это было весной, когда начал таять лед. Я, по собственной глупости, решил перейти через реку и, естественно, провалился под воду. Мне очень повезло, что меня вытащили сразу, и через неделю, за исключением сильного кашля, я не подавал никаких признаков болезни. Я проснулся ночью и пошел на кухню попить. Из кухни лился голубоватый свет и доносились голоса. Один, заплаканный, принадлежал моей старшей сестре. а другой, мне показалось, был нечеловеческим и внушал ужас. "...Умрешь ты или твой брат - решать тебе..." - испугавшись, я убежал в комнату и спрятался под одеялом, так что это единственное, что я слышал. Вскоре пришла сестра. Она плакала, просила прощения, говорила, что любит меня больше всего в этом мире. Она поцеловала меня в лоб и ушла. Минут через 20 тихо хлопнула входная дверь, и я, разрыдался, не в силах сдерживаться. Утром тело сестры нашли в реке. Это было самым страшным кошмаром в моей жизни. Мне было всего 5 лет..." Фуджимото Широ, 17 лет. Окумура Рин перешагнул через очередную лужу, но тут же наступил другой ногой в соседнюю, обрызгав весело семенящего рядом Куро. - "Рин!" - вспылил маленький демон. - Прости, я не хотел, - лицо брюнета расплылось в улыбке. Они шли из магазина, так что Окумура нес два больших пакета. Было немного пасмурно и прохладно. Лужи, оставшиеся от ночного ливня, были почти везде, поэтому стоило держаться подальше от дороги, где-то и дело ездили машины. Рин и Куро прошли мимо переулка, в котором валялись никому ненужные коробки. На шуршание пакетов из них высунулась небольшая мордочка, а за ней и вся кошка. Она пошла вслед за парнем. - "Рин, - обратился Куро к брюнету. - За нами кошечка идет!" - А? - Окумура обернулся и увидел маленького котенка немногим более полугода от роду. Красивая серая в полосочку шерсть была сильно грязной. Заметив то, что на нее обратили внимание, кошечка остановилась, подняв свои синие глаза на молодого человека. - Куро, ты же не расстроишься, если я ей рыбку одну отдам? - "Нет, мне ее тоже жалко," - парень улыбнулся пониманию своего фамильяра и, поставив пакеты на тротуар, полез в один из них. Он достал небольшую рыбку и положил перед животным. Котенок невероятно робко и даже как-то скромно подошел, понюхал рыбу и начал ее есть. Жадно, по-детски, на столько жалостливо, что Рину хотелось плакать. Мимо на большой скорости промчался велосипед, окатив всех троих холодной и грязной водой из лужи. Куро подпрыгнул и зашипел. - Сволочь! - крикнул Окумура, вскочив на ноги. В ответ послышался смех. Парень вновь посмотрел на кошечку: она отошла от недоеденной рыбы и села, нечаянно опустив свой пушистый хвост в воду. В синих невинных глазах легко читалось чувство огромной вины. Она мяукнула, жалобным, охрипшим голосом, виновато и так трогательно, что этот голосок отдался отзвуком в сердце молодого экзорциста. - Юкио будет злиться, если мы возьмем котенка, - вздохнул брюнет, присев на корточки. - Кис, кис, кис. Иди сюда. Не бойся. Кошечка на трясущихся лапках подошла ближе. Рин поднял ее на руки и спрятал под кофту. Сквозь футболку он чувствовал, как мокрые лапки с маленькими остренькими коготочками пытались карабкаться на свободу, неловко царапая его живот. - Идем, Куро! - Окумура одной рукой придерживал котенка, а другой взял оба пакета. - "А как же Юкио?" - Ну, мы же его не выселяем, - брюнет обошел здоровенную лужу, часть которой была на его одежде и волосах. - Нельзя ее так оставлять. А Юкио побесится и смирится. - "Ты прав". - Нии-Сан! - Юкио смотрел то на старшего брата, то на животное, которое он держал на вытянутых руках. - Тебе что, Куро мало? Пойми, это обычная кошка, ей трудно что-либо объяснить. - Но, Юкио, она такая несчастная, маленькая, - Рин состроил грустную моську. - Я не могу ее на улице оставить. Ну, ты посмотри, какая она хорошенькая. Окумура-старший почти ткнул брату в лицо котенком, из-за чего тот виновато мяукнул и посмотрел на экзорциста своими синими глазами. Тоненький, дрожащий голосок задел что-то в душе молодого человека. Он понял, что, не сможет оставить ее на улице, это выше его сил. - Ладно, Нии-Сан, но заботиться о ней будешь ты. - Ура! - Рин подпрыгнул от радости, прижав кошечку к себе. - Слышала? Юкио разрешил тебя оставить! Я пойду, ее помою. - Да. В бледно-оранжевый пластмассовый тазик медленно набиралась теплая вода. Брюнет стянул с себя грязную светло-серую футболку и кинул ее на пол. Он поймал кошечку, испуганно осматривающуюся вокруг, и аккуратно опустил в воду, попутно размышляя, как же ее назвать. Сначала кошка пыталась вырваться, но из-за слабости, являющейся следствием лишений, быстро сдалась. Окумура взял с полки шампунь, но, вернувшись к тазику, обнаружил, что котенок выпрыгнул из него и, сидя рядом, вылизывался. - Эй! Я же тебя мою! - Няу! - хрипло возмутилась кошка и, как только Рин подошел ближе, бросилась бежать. Правда, парень быстро ее поймал. Но она яростно вырывалась, пока вновь не выбилась из сил. - Маленькая тигрица! - Окумура посмотрел на мелкие царапины от остреньких коготков на своей груди. - О! Идея! - он вытянул руки вперед и немного вверх, чтобы видеть кошачьи глаза. - Я назову тебя Тора! После этих слов брюнет опустил кошечку в таз с водой. Ослабленная безуспешными попытками побега "тигрица" больше не сопротивлялась и лишь жалобно мяукала. Рин, налив немного шампуня себе на руку, начал мыть Тору. Помыв котенка, парень вытер его полотенцем, закутал в другое, сухое, и понес в комнату, где положил сверток на кровать. - Нии-Сан, ты куда? - спросил Юкио, видя, что его брат вновь уходит из комнаты. - Ну, приберусь чуть-чуть и футболку кину в стирку, а то она на полу валяется, да и душ принять надо. - Ясно, - дверь хлопнула, разбудив кошку, и она начала выбираться из полотенца. Окумура-младший, наблюдавший за этим, неожиданно для себя встретился взглядом с животным. В этих глазах было что-то человеческое, умное и очень болезненное, от чего становилось тоскливо на душе. Эта померкшая синева, хоть и отдаленно, но все же чем-то напоминала пламя Сатаны, только более темного оттенка. Слишком умные, слишком понимающие, слишком человеческие для кошки глаза играли со струнами души так аккуратно, что это было трудно заметить, но осадок своей безвольности перед ней поселился где-то внутри. - Откуда же ты такая взялась? - Юкио подошел к кровати брата и погладил мокрого котенка.