Buon compleanno
29 января 2021 г. в 03:20
Примечания:
простите за это позорище 🤡🥺
У каждого есть своя работа: кто-то разносит тарелки с едой голодным посетителям; кто-то пытается продавать пылесосы в магазине техники на окраине города; кто-то красит ногти девушкам с через чур высокой самооценкой. Каждый человек на планете Земля занят каким-то делом, не обязательно важным. Даже бездомные считают свое занятие — сидение в людных местах с табличкой «Помогите нуждающемуся бездомному инвалиду», хотя ноги спрятаны под жопой, — своеобразной работой. Миллионы людей пытаются утром успеть на электричку, чтобы поехать на работу, которую ненавидят всем сердцем и душой. Успеть надо, потому что деньги нужны. Деньги нужны, потому что хочется нормально поужинать и в конце месяца оплатить коммуналку. Из одного следует другое — так было с начала времен и будет до самого конца. Как и тот факт, что большая половина населения планеты терпеть не может свою работу и не уходят оттуда лишь из-за высокой зарплаты, нужды в этих деньгах, ведь потребности высокие: нужен новый Айфон, нужно купить питание ребенку, который не был желанным, нужен подарок «любимой» теще на день рождения, нужно просто поесть и не сдохнуть под мостом без жилья. Все крутится вокруг денег. Не было бы денег — не было бы нужды вставать в шесть утра, чтобы успеть на электричку в восемь пятьдесят, что отвезет на ненавистную до рвотных позывов работу.
Появившись на свет двадцать восемь лет назад и имея абсолютно все, зная, что работать никогда и не придется, Бельфегор и представить не мог, что через восемь лет все кардинально поменяется. Он любит размышлять о том, как сложилась бы жизнь, если бы все сложилось в наилучшую сторону, а не покатилось по пизде. Ему нравится представлять, как из утробы матери он появляется в гордом одиночестве, как в восемнадцать лет вся страна кричала бы о его коронации и как отец гордился бы им, а мать плакала от счастья, понимая, какого замечательно сына воспитала. Возможно, Бельфегор стал бы прекрасным правителем и к своему двадцать восьмому дню рождения обзавелся бы женой, которая рано или поздно произвела на свет наследника престола. Именно мальчика, потому что Бельфегор, честно говоря, никогда не хотел дочь — в его жизни хватало бы жены, а с появлением дочери он бы совсем размяк, став похожим на человека, ненавидящим когда-то кошек, но с появлением котенка превратившимся в лужицу, лежа в обнимку с питомцем часами. Такая своеобразная мечта иногда не давала Бельфегору спать, особенно три года назад, когда все скатилось в окончательную пропасть. Тогда и пришло осознание, что с восьми лет он пахает на организацию убийц, что он никогда и не нашел бы нормальную работу, став уголовником. Самое страшное — Бельфегора всегда устраивала такая жизнь.
Моргнув, он перестал видеть перед собой Луссурию, пихающего в него очередную кашу со злаками, хотя тот сам еще едва ли вырос из возраста, когда нужно питаться подобным. Бельфегор видел перед собой уже взрослого мужчину, рассказывающего ему про свои проблемы и нужду в отпуске. Он без остановки твердил, что все бы променял, лишь бы вернуться назад и не пустить свою жизнь по той самой пизде, которой все варийцы когда-то доверили свои жизни. Луссурия твердил, что был молод и глуп. Сейчас ему хотелось бы завести семью и спокойно наблюдать, как растет собственный ребенок, а не очередной подкидыш.
— Я заботился о тебе искренне и с любовью. — с ностальгией протягивает Луссурия и снимает солнечные очки, взглянув на Бельфегора. Он же, в свою очередь, смотрел на серое небо за окном на протяжении всего десятиминутного монолога коллеги. — Но эта жизнь — ловушка. Манит своей простотой и высокой зарплатой. Я был против твоего вступления в наши ряды. К сожалению, уже ничего не изменишь, мой сладкий.
— Я люблю свою работу. — наконец подает голос Бельфегор и прикуривает, закинув ногу на ногу. Наконец ожил. — Я не променял бы ни одного года, ни дня, проведенных здесь, на работу ебанным бухгалтером ради семьи и «счастья».
— Многие мафиози так не считают. — грустно усмехается Луссурия, кашлянув от табачного дыма. Он делает глоток воды, чтобы убрать горечь, осевшую в горле. — Десятый знал, на что подписывается, поэтому сопротивлялся. Но у него не было выбора, в отличии от нас всех.
Затянувшись сигаретой, Бельфегор кидает взгляд на Луссурию. За челкой не видно, но упоминание босса Вонголы немного вывело Бельфегора из равновесия.
— Десятый как сыр в масле катается. Летает на мирные переговоры, подписывает бумажки, радостно улыбается, когда очередной ничтожный мафиозный клан лижет его жопу без единой морщинки. — быстро проговаривает Бельфегор, не замечая шагов за спиной. — А что делаем мы? Копаемся в дерьме, которое он на нас скидывает и просит «спасибо» сказать, ведь не распустил отряд. А почему он нас не распустил, Лусс? Потому что самого от вида крови блевать тянет, потому что насмотрелся на все пиздюком и больше не хочет в говне копаться. Это он нам должен «спасибо» за работу говорить. Мы могли бы и без его помощи обойтись — восемь лет мы были самостоятельны. Но мы остались с Вонголой. Это он должен нам, блять, хвалебные песни петь, а не урезать бюджет и слать нахуй. Он, сука…
— У тебя плотину спустя двенадцать лет прорвало? — прерывает гневные тирады Скуало, заваливаясь на кухню и влепив Бельфегору подзатыльник. — Рот закрой и не кусай за руку, с которой жрешь.
— Только не делай вид, что тебя все устраивает. — недовольно фыркает Бельфегор и резко выдыхает. Что-то он и правда психанул.
— Мы все недовольны тем фактом, что к власти Вонголы допустили такого пиздюка. Но выебывается спустя двенадцать лет? Раньше вякать надо было и вещи собирать, самостоятельный, блять. — капитан лезет в холодильник, осматривает его содержимое и недовольно цокает языком. — Лусс, сгоняй за жрачкой к лейтенантам. Опять холодильник пустой.
— Леви съел остатки на завтрак. — Луссурия поднимается с места и поправляет одежду, потягиваясь. Он кидает тяжелый взгляд на Бельфегора и покидает кухню.
— Он на меня только что посмотрел так, словно я двойку получил. — усмехается Бельфегор и утыкается взглядом в свой кофе с молоком.
— Что за цирк тут устраиваешь?! — резко срывается Скуало и хлопает дверцей холодильника. Бельфегор поворачивает голову на него, сильнее сжав кружку в руке и скрипнув зубами. — «Были самостоятельными»? Это так ты запомнил время, когда Вария за любой заказ бралась, когда нам платили гроши ебанные за огромный масштаб работы, когда Девятый игнорировал наше существование? Так, блять, уебок малолетний?! Закрой свое хлебало и никогда больше не вякай на Десятого. Мы все его терпеть не можем, но молчим, потому что, сука, зажили ахуенно после смены власти. Не тебе возникать и говорить, что мы можем быть «самостоятельными».
После гневной тирады Скуало на кухне возникает абсолютная тишина. Офицеры не сводят взгляд друг с друга, буквально пытаясь совершить бесконтактное убийство. Слышно, как Скуало тяжело дышит, как Бельфегор скрипит зубами. За окном бушует декабрьский ветер и отсутствует предновогодняя атмосфера. Потому что каждому офицеру после нового года выдадут обязательные миссии, замок опустеет. Их данный расклад дел не радует, не добавляет настроения для празднования. А перепалки, вызванные перепадами настроения Бельфегора, — тем более. Неизвестно, почему он начал так возмущаться с самого утра. Злиться, что ему сегодня исполняется двадцать восемь?
— Я хочу закопать тебя в ближайшей клумбе, блять. — сквозь зубы произносит Бельфегор, нарушая молчание.
— Рядом с твоим братцем я валяться не собираюсь. До десяти посчитай — может, успокоишься. Ты же за двадцать восемь лет не научился язык в жопу засовывать и мозгами пользоваться. Тебе вечно нужно напоминать, где твое место, подделка под английскую, блять, королеву.
Стрелки часов противно тикают, показывая, что уже десять утра. Бельфегор кидает на них взгляд, усмехается, понимая, что родился ровно в десять утра, а Расиэль — без пяти. Кинув взгляд на Скуало, улыбка с лица пропадает, с губ соскальзывает «мудак». Одно резкое движение, и кулак Бельфегора встречается с лицом капитана, Скуало хватает Бельфегора за волосы, прикладывая того об свою коленку, Бельфегор резко выпрямляется и ударяет затылком в подбородок Скуало, заставляя того сделать пару шагов назад, после чего следует еще один удар по лицу, в живот.
— Мразота мелкая!
В прекрасное лицо Бельфегора прилетает кулак, он теряет равновесие. Скуало валит того на пол, пытается сесть сверху, дабы разбить Бельфегору лицо окончательно, но тот успевает схватить капитана за волосы и приложить об кухонную тумбу. Раз, два, три.
— Семпай!
— Ску!
Бельфегор не успевает среагировать, как Скуало резко вырывают из рук, как его самого резко тащат по полу назад. Он брыкается, не видя ничего из-за челки.
— Я тебя убью нахуй, акула ебучая! — кричит Бельфегор и дергается вперед, пытаясь встать. Его держат за шиворот.
— Ты уволен, хуесос! Уволен, блять! — Скуало аналогично пытается вырваться, но его хорошо удерживают. — Проваливай отсюда нахуй!
— Не ты меня сюда брал! Я твое заявление тебе же в жопу и затолкаю, обмудок! — Бельфегору все-таки удается подняться, он делает шаг к Скуало.
— Фран!
Ноги подкашиваются, Бельфегор падает на пол и чувствует на языке привкус собственной крови. Тело бьет дрожь, он садится, проводит рукой по лицу, но не успевает открыть глаза. На него накидываются сзади, на глаза ложится чужая ладонь.
— Блять, — слышится бормотание откуда-то сверху. — Блять.
— Успел. — нудный голос звучит прямо над ухом, чувствуется чужое бешенное сердцебиение. Бельфегор выдыхает, сплевывает куда-то вбок кровь и накрывает чужую ладонь своей.
— Молодец, Франи. — лепечет Луссурия, тяжело дыша. Капитан наконец перестал вырываться из его рук, осознав, что могло произойти.
— Тебе, мудло, повезло. — шепчет Бельфегор и подается чуть назад, словно специально навстречу к Франу. Он все еще прижимает тонкую ладонь к собственному лицу.
— Уведи его отсюда, Фран. — командует Скуало и проводит рукой по волосам. На пальцах осталась кровь.
— Слушаюсь. — Фран поднимается на ноги, не убирая ладонь с лица Бельфегора. Он поднимается за ним, но теперь неудобно закрывать ему глаза. — Семпай, я лишу Вас зрения, пока не смою кровь. Не пугайтесь только.
— Ты уже это делал. Нахуя предупреждаешь? — огрызается Бельфегор и резким движением убирает руку Франа со своего лица. Он не видит абсолютно ничего, смотря пустыми глазами прямо на капитана. И он это прекрасно знает, чувствует на уровне интуиции убийцы, работающего в этой сфере двадцать лет. — Я не стал надевать крепления на завтрак. Просто запомни, нахуй, это.
Фран дергает его за руку, давая понять, что пора идти, и Бельфегор не сопротивляется. Они выходят с кухни, после чего пальцы их рук переплетаются.
В полной тишине напарники, плутая по коридорам, где не было патруля, доходят до спальни Урагана. Дверной замок щелкает, Фран ведет Бельфегора в ванную. Он старательно, без слов, смывает всю кровь с его лица и рук, раздевает, кидая одежду в корзину с грязным бельем, и тяжело вздыхает, осматривая напарника в одних трусах. Бельфегор открывает глаза, но все еще ничего не видит.
— Зрение на базу. — вздыхает он и убирает лезущие в глаза пряди.
— Я не нашел тебя здесь и решил спуститься на кухню. Думал, как странно, что ты рано проснулся. — Фран говорит медленно, словно собирается рассказать историю, что затянется на пару часов. Бельфегор не видит, но Фран смотрит прямо ему в глаза. — Знаешь, что я хотел сделать? Поздравить тебя. — в голосе нет никаких эмоций, но почему-то Бельфегор начинает чувствовать себя так, словно расстроил напарника. Как будто такое вообще возможно. — Тебе двадцать восемь лет стукнуло. Взрослый мужик, на год старше моего учителя. Только я ни разу не видел, чтобы он лез в драку с Кеном или Чикусой. Ты что делаешь, Бел?
В ванне повисла абсолютная тишина. Бельфегор молчал, пока Фран буравил его взглядом, словно и правда надеялся на ответ. Он знал, что ни слова в ответ не получит.
Свет резко ослепляет, Бельфегор начинает тереть глаза. Он слегка пошатнулся в сторону, попытался привыкнуть к свету и наконец видит перед собой потрепанного Франа с гнездом на голове, в мятой пижаме с лягушками — Бельфегор сам ее подарил. У него на лице все еще были следы сна, вроде отпечатка подушки. Но он уже окончательно проснулся от резкого прилива адреналина.
— Я не буду оправдываться. — наконец произносит Бельфегор. — И не должен.
— Знаю. — кивает Фран и скрещивает руки на груди. — Но после такого зрелища мне хочется выкурить всю пачку и послать тебя нахуй.
— Справедливо. — пожимает плечами Бельфегор и покидает ванну.
В комнате царил настоящий хаос. Это даже нельзя было назвать беспорядком. Это был настоящий пиздец, словно Бельфегор приходит сюда лишь раскидывать вещи и разводить тараканов. Складывалось впечатление, что он и правда приходит сюда лишь для того, чтобы переночевать, после чего продолжает свои шатания в неизвестном направлении и целью. Но Фран давно к этому привык. А как еще, если в этой комнате он проводит времени больше, нежели в своей?
— Нос болит. — Бельфегор встает напротив шкафа-купе и рассматривает свой драгоценный нос. Он видит, что тот, видимо, сломан. — Ебучая акула. Сломал.
— Это к Луссурии. — бросает Фран, и только сейчас Бельфегор замечает, что тот стоит у двери.
— Ты куда собрался? — в голосе Бельфегора мелькает недовольство, он буравит Франа взглядом.
— Завтракать. Надеюсь, хоть сейчас там спокойно и никакие старики, из которых песок сыпется, не дерутся.
Фран удаляется быстро, не дает даже слова вставить. Он не хлопнул дверью, никак не выразил свое недовольство, кроме слов, сказанных в ванной. Хотя, это не было похоже на недовольство. Скорее, воспитательная беседа, прочитанная с целью вправления мозгов и давления на жалость. Не зря же он упомянул, что хотел поздравить Бельфегора, но вместо этого пришлось оттаскивать того от капитана. Именно к такому решению Бельфегор и приходит, когда падает на кровать и берет телефон, чтобы написать Луссурии. Он наверняка сейчас возится с Скуало, а его рожу видеть Бельфегору не хотелось. Хранитель Солнца вряд ли затруднится полечить ему нос по пути в собственную комнату.
Смотря в потолок, Бельфегор думает о том, что сегодня и правда день рождения. Он начал этот день с драки с человеком, который воспитывал его с восьми лет. Это был второй раз, когда они сорвались друг на друга — обычно Бельфегор замахивается и опускает руку со стилетами через пару секунд. Но сегодня был другой случай, он не смог сдержаться. Ударяя голову Скуало об тумбу, Бельфегор непроизвольно вспоминал детство.
Раз. Скуало приходит к нему ровно в три часа ночи, уже выучив, что маленький хранитель Урагана просыпается в это время и прячется под кровать, утверждая, что брат найдет его, что ему грозит смерть через обезглавливание.
«- В твоей стране это законно?»
«- Расиэль разрешит.»
Два. Сидя на спине Скуало, Бельфегор держится за кровоточащий бок. Капитан взял его с собой на задание, но не учел, что в здание заложат бомбу. В бок Бельфегору отлетел осколок.
«- Сознание не теряй. Эй, пацан!»
«- В сознании я. Не хочу открывать глаза — тут везде моя кровь.»
Три. На кухне не горит свет, зато вдалеке видятся огоньки от свечек. Внутри Бельфегора зарождается небывалая радость, ведь в этот раз ни один ублюдок по имени Расиэль не задует все свечки быстрее него. Скуало ставит перед ним торт, и Бельфегор, закрыв глаза, задувает все свечи разом.
«- Колись, что загадал?»
«- Новые стилеты… И самокат.»
Распахнув глаза, Бельфегор видит перед собой потолок собственной спальни. Он обитает тут уже двадцать лет, от осознания чего хочется даже свечку не в торт впихнуть, а за собственное здоровье в церкви поставить. За двадцать лет много чего изменилось, как и сам Бельфегор. Например, он сам делает дубликаты стилетов и уже не хочет самокат. Всего за год много чего изменилось. Например, ровно год назад он впервые переспал с собственным напарником, которому тогда было шестнадцать. Весной Франу исполнилось семнадцать, но это не отменяет того, что он младше Бельфегора на десять лет, а тот все еще с ним спит, причем на постоянной основе, что до невозможного странно. Возможно, к двадцати восьми годам Бельфегору захотелось стабильности, а не вечно меняющихся девушек, которые, в итоге, надоедают до тошноты. Или же поэкспериментировать, как в двадцать. Но все слишком затянулось и выглядит неправильно, даже немного омерзительно, если смотреть с точки зрения абсолютно психически здорового человека.
Иногда Бельфегору начинает казаться, что сначала это было целью заглянуть за неэмоциональность Франа, узнать, что он представляет из себя на самом деле. Хотелось заглянуть за эту завесу тайны, которая оказалась жалюзями. Через них и так было все видно, но этого было мало, хотелось еще, казалось, что за ними прячется куда больший секрет. Но это было обманом — Фран был чертовой пустышкой, от чьей души скоро ни черта не останется, а он сам сгниет в Аду за ношение красивой и чересчур опасной побрякушки. Бельфегор не понимает, что им движет теперь, когда он и так все знает. Возможно, это был тот факт, что Бельфегор все еще иногда ни черта не понимает Франа.
Стук в дверь выбрасывает Бельфегора в реальность. Он резко садится на кровати, морщится от головной боли и кричит «открыто».
— Тебе еще нужно вылечи нос, Белочка? — ласково интересуется Луссурия, заглядывая в комнату. В его голосе слышится сожаление и неловкость. Он ведь оставил Скуало и Бельфегора наедине всего на минут десять, а те успели устроить драку.
— Лягушка делать этого не умеет, так что, да. — усмехается Бельфегор и садится поудобнее. Он уже проходил эту процедуру.
Все проходит достаточно быстро. Силы Луссурии примерно год назад стали работать более целенаправленно, что упрощает задачу. Бельфегор трогает заживший нос и благодарит Луссурию, который старается побыстрее удалиться. Утром он уже поздравил Бельфегора и сказал, что приготовит вечером торт, зная пристрастие хранителя Урагана к сладкому. Даже в двадцать восемь лет Бельфегор с удовольствием съест целый торт в одиночку, особенно если бисквит будет пропитан виски. Пить он, пожалуй, за три прошедших года полюбил куда больше, чем сладкое.
В день рождение Бельфегора не покидает мысль о том, что Расиэль так же, как и он, принимает поздравления и радуется, что после многочисленных травм все-таки дожил до такого возраста. Воспоминания, дарованные другой своей версией, очень хорошо отпечатались в памяти Бельфегора. И после того дня, когда они появились, внутри него зародился небольшой страх, которых за всю жизнь он нажил достаточно мало: сначала были змеи, а теперь тот факт, что старший брат может оказаться живым. Ему не страшно сразиться с Расиэлем. Это скорее страх за собственную ошибку. Он думал, что убил этого гада, что он никогда больше не испортит ему жизнь. Теперь есть шанс, что в любой момент объявится этот пафосный придурок на летающем кресле и вновь превратит жизнь Бельфегора в Ад одним своим видом, одним фактом своего существования.
Возможно, если бы родители не были такими бесчувственными и поощряющими насилие, близнецы выросли бы спокойными детьми, которые бы однажды разделили престол. Бельфегор часто об этом размышлял, как и о варианте, где является единственным ребенком в семье. Он хотел бы счастливое детство.
Накинув первое, вывалившееся из шкафа, Бельфегор направляется вдоль по коридору. Он более, чем уверен, что Фран находился в своей комнате. Куда этот мелкий может еще слинять?
— Стоять. — слышится из-за спины. Командный голос, формальности. Как будто и не знакомы чуть ли не с пеленок Бельфегора.
— Да, капитан? — отвечает Бельфегор по уставу, потому что так всегда: они ссорятся, две недели делают вид, что являются друг другу только начальником и подчиненным, а потом все встает на круги своя.
— Куда направляетесь, офицер Каваллини?
— Навестить напарника, капитан. — под челкой Бельфегор закатывает глаза, в очередной раз радуясь ее наличию.
— Напарника? — Скуало вскидывает бровь вверх, словно Бельфегор только что сморозил какую-то чушь. — Разве я не сообщал, что сменил Вам напарника?
— Что?! — вскрикивает Бельфегор, в момент забыв о формальностях.
— После информации, рассказанной Вами на нашей совместной миссии, я не мог позволить вашему дуэту существовать дальше. Мне не нужны влюбленные, готовые сдохнуть друг за друга. — Скуало отчеканивает все от зубов, как будто давно заучивал эту речь. И выглядит настолько довольным собой, даже с гематомами на половину лица, что Бельфегора от данного зрелища тянет блевать.
— Какие, блять, влюбленные?! Сильно башкой приложился?! — крик Бельфегора слышно на весь этаж, да и не удивительно будет, если за его пределами. В конце коридора виднеются патрулирующие лейтенанты, не упускающие возможности погреть уши. — Я работаю в паре с туманником с одиннадцати лет. Я с ним в паре, блять, два года!
— Вот именно, что в паре, а не в дуэте. — довольно усмехается Скуало, явно наслаждаясь недовольством Бельфегора.
— Ты… — шипит сквозь зубы Бельфегор, чувствуя, что раздражение отступает. Не потому что он быстро отходит, нет. — Если я слечу с катушек, а рядом не будет туманника — сами будете объяснять все Десятому.
Молча развернувшись, Бельфегор наконец попадает в комнату Франа, застав того сидящего на подоконнике и курящего сигарету. Он смотрит вдаль, словно и правда не слышал криков из коридора, и его лицо олицетворяет спокойствие и целомудрие. Иногда, смотря на такого Франа, Бельфегор невольно вспоминает, как тот валялся под ним на скрипучем диване в Америке и не мог остановиться произносить его имя, словно заклинание, словно это было единственным словом, которое он помнил или знал. Это две стороны медали. Возможно, это и держит Бельфегора до сих пор.
— Жаль, ведь мне нравилось с Вами работать. — театрально вздыхает Фран и выбрасывает бычок в окно. Он встает, подходит к столу и начинает ковыряться в каких-то бумажках, словно это и правда имело значение. Он серьезно был абсолютно спокоен.
Бельфегор буквально физически ощутил, как ниточка, на котором держится его драгоценное терпение, обрывается. Ему стало абсолютно наплевать на Скуало, на эту ебучую драку, на сцену от Франа в ванной, на ебучих патрульных, разгуливающих в коридоре. Он делает глубокий вдох, заносит руки над головой, снимая с запястья резинку и делая хвост, и медленно выдыхает, открыв глаза. Фран никак не реагирует, ведь стоит спиной и ковыряется в бумагах. Еще один вдох и… Он не дожил до спокойного выдоха, потому что у Бельфегора сдают нервы.
Бумажки летят в чертово окно, Фран смотрит на это, словно в замедленном действии, и не понимает, кто издал странный звук, похожий на писк, с опозданием осознавая, что это был он сам. Его прижимают к столу, ставят колено между ног, упираясь бедром в пах, и Фран поспешно запрокидывает голову, подчиняясь скользящей по шее руке, что резко сжимается, вырвав из горла хрип.
— Только половина двенадцатого утра, а мне уже все мозги выебли. Луссурия, Скуало и, блять, ты. — шипит Бельфегор на ухо Франу, пока тот приподнимается на носочки, потому что хватка на горле была чересчур сильной. — Что тебе от меня нужно? Ответь мне, блять! — Бельфегор отстраняется, отпускает шею Франа, но это лишь для того, чтобы потянуть за волосы, посмотреть в бесстыдные зеленые глаза. — Мне тебя ударить? Тогда ты ответишь?! — Фран пристально смотрит в голубые глаза, наливающиеся кровью, и сжимает столешницу своими тонкими и хрупкими пальцами до тех пор, пока костяшки не побелеют. — Мы ебемся уже год. Во всех, сука, позах, странах, часовых, нахуй, поясах. Но я все еще нихуя не понимаю. Так сделай же мне подарок и ответь, что ты от меня хочешь, Фран?
Изумрудные глаза ничего не выражают. Они смотрят пристально, но в них нет абсолютно ничего. Голубые же глаза сверкают эмоциями. В них отчетливо видно гнев, смятение. Словно Бельфегору вновь восемь, словно он вновь хочет запустить нож в лицо родителей, злясь и не понимая, любят они его или нет. Он вновь ничего не понимает, как и в восемь лет. В том возрасте он даже не осознавал, что игры, в которые родители позволяли играть им с Расиэлем, могут привести к летальному исходу. Сейчас он прекрасно знает, как убить человека, расчленить и что сделать с трупом, чтобы федералы не вышли на твой след. У него в голове множество чего намешано, но именно сейчас он нихера не понимает.
Фран подается вперед, трется о бедро Бельфегора пахом. Он смотрит прямо в голубые глаза и запускает пальцы в пшеничные волосы, снимает резинку и бросает на пол. И в момент, когда Бельфегор подается навстречу, Фран издает томный вздох и опускает руки на плечи напарника.
— Мне ничего не нужно от тебя. — на грани слышимости произносит Фран и дергает Бельфегора на себя, схватив за ворот футболки. Изумрудные волосы все еще были в крепкой хватке. — Все, что мне нужно — ты и так мне даешь.
— Пиздабол. — выплевывает Бельфегор и отпускает волосы Франа, опустив руки на тощие бедра.
Кости таза невозможно выпирали, ребра можно было сосчитать, проведя по ним пальцем, не говоря уже о проваливающемся животе и голодных обмороков, бледной коже и татуировок треугольников под глазами. Про такое телосложение и правда можно сказать: «Парни не собаки — на кости не бросаются». Хрупкий французский мальчик, разлученный с семьей, потому что так выпала карта, потому что так решил Мукуро и Вария. Да и какая бы жизнь святила ребенку, который радовался, когда его навещали серийные убийцы? Фран не умеет ничего, не считая иллюзий. Он создает их на поле боя, в повседневной жизни и огораживает себя ими, когда это требуется. А требуется ему это двадцать четыре часа в сутки. Стоит только задуматься, какие именно это были иллюзии — те, которым научил его Мукуро, или те, что может построить человек, сидящий на героине и свято верующий, что это не зависимость.
— Если мы теперь не будем работать вместе, — выдыхает Бельфегор и резко отстраняется, потирая переносицу. Кончики пальцев все еще подрагивают. Ему сложно справляться с агрессией. Раньше помогали таблетки, что Мармон упорно в него запихивал, но Мармона больше не было. Как и человека, способного повлиять на решение Скуало. — мне нужно придумать, что делать.
— Капитан знает, что ты не выстоишь перед иллюзией. — напоминает Фран и оглядывается на окно. Оно было на распашку — спасибо Бельфегору, — и виднелись валяющиеся на промерзлой земле бумаги. Они были довольно важными, Фран занимался ими по просьбе Скуало, и теперь нужно либо делать все заново, либо идти подбирать. — Он передумает. Просто хочет насолить, зная, что мы спим.
— Скуало мысленно нас уже поженил и представил, как мы подыхаем на миссии, пожертвовав собой ради друг друга. — закатывает глаза Бельфегор и, взяв сигарету из пачки со стола, прикуривает. Фран все также смотрит в окно, как будто те бумажки и правда его беспокоили.
Никогда в голове капитана не возникала мысль насчет связи Бельфегора с хранителями Тумана. Сначала был Мармон, крутившийся вокруг мальчишки, словно тот был бруском чистого золота. Каждый отпуск Мармон забирал Бельфегора с собой, возвращая через неделю и удаляясь вновь, говоря, что отпуск все-таки нужно проводить в одиночестве. Впервые в казино Бельфегор побывал в двенадцать, а выиграл в тринадцать, потому что Мармон наложил иллюзию и все думали, что мальчишке есть восемнадцать. Бельфегор все еще думает, что это было с целью забрать весь выигрыш маленького гения себе, как и случилось и продолжалось до его двадцати пяти лет. Скуало прекрасно знал о привязанности напарников друг к другу, но подозрений насчет их связи не было никаких — какая речь об отношениях, когда один из них ребенок, а другой — младенец? И он не думал, что Бельфегор свяжется с Франом в подобном ключе. Он думал, что Бельфегор станет для него таким же наставником, как Мармон был для него. Еще никогда капитан Варии так не ошибался.
На каждый день рождения Мармон не дарил Бельфегору ничего, говоря, что и так тратит на него слишком много драгоценного времени и это уже является подарком, причем достаточно ценным. Бельфегор и не отрицал этого. В прошлом году Фран подарил ему новую игровую приставку.
В Италии была довольно теплая зима. Новый год был не за горами, а снег так и не выпал. Фран всегда хотел попасть под настоящий снегопад, что произошло лишь в прошлом году, когда их с Бельфегором отправили на миссию в горы. Помнится, он долго смотрел в окно, что заметил Бельфегор, и предложил выйти на улицу, пока был небольшой отдых от работы. Не понимая, что происходит, Фран закутался в зимние вещи и последовал за напарником. Следовало ожидать, что ему в лицо прилетит снежок. Он долго пытался дать Бельфегору отпор в этой битве, но, в итоге, рухнул с ним в сугроб. Видимо на эмоциях, Бельфегор впервые поцеловал его. Было странное ощущение. Это был не совсем первый поцелуй, но первый в трезвом состоянии и не во время секса. Франу запомнилась прошлая зима.
— О чем задумался, лягух?
Моргнув и вернувшись в настоящее время, Фран вновь увидел валяющиеся на промерзлой земле документы и отвернулся от окна.
— Как планируешь праздновать? — интересуется он и наконец прикрывает окно, оставив его лишь чуть-чуть открытым, чтобы в комнате не было совсем душно и можно было курить, что, кстати, Фран и собирался сделать. Вчера он купил новую пачку. Кэмел. Желтый. Сигареты напарника ему надоели.
— У меня уже нет никакого настроения для этого. — разводит руками Бельфегор. Какие настроение, когда буквально двадцать минут назад он был в шаге от нервного срыва? Он тушит бычок в пепельницу, стоявшую на столе, и поднимает взгляд на Франа. У него был слишком задумчивый вид.
— Могу кое-что предложить? — Фран прикуривает и вскидывает бровь. Честно говоря, это было его любимым жестом. Любимым и единственным, на который способно его лицо.
— Валяй, все равно этот день уже не спасти. — усмехается Бельфегор и падает на кровать, подложив руки под голову и уставившись в потолок.
Прошлый день рождения хранителя Урагана прошел довольно сумбурно. Никто не думал, что в середине дня Бельфегор заявит, что хочет устроить праздник для офицерского состава. Он купил ящик выпивки, приготовил несколько блюд — в тот момент Фран узнал, что напарник вкусно готовит, — и все офицеры собрались в гостиной. Примерно через пару часов Фран уже был прижат к стенке комнаты Бельфегора и ворчал, что не может вытащить руки из водолазки.
— Поехали в город. — предлагает Фран и затягивается сигаретой. Бельфегор приподнимается на локтях и всем своим видом показывает, что немного удивлен, ведь Фран ненавидел выходить за пределы замка. Италия ему не полюбилась. — Пойдем куда-нибудь и напьемся.
— Я плохо на тебя влияю. — смеется Бельфегор и хлопает по кровати, подзывая Франа. Он тушит сигарету и падает рядом с напарником на матрас, ложась на живот и запуская пальцы в волосы Бельфегора.
Тонкие пальцы пропускают через себя пшеничные пряди, расслабляя и заставляя Бельфегора закрыть глаза. В этот день он слишком часто вспоминает прошлое, что обычно всплывает только в кошмарах. Вечера, проведенные в библиотеке, ключ от которой он украл у отца, были самыми лучшими. Бельфегор не видел своего брата, был в полном одиночестве и чувствовал умиротворение. Его всегда больше тянуло к художественной литературе, что не поощрялось отцом, ведь его сыновья должны быть маленькими гениями, доказать какую-нибудь теорему в пятнадцати годам и получить Нобелевскую к двадцати. Сам Король умом не блистал, поэтому надеялся на сыновей. Было забавно наблюдать за тем, как он стопорился, когда доходило до физики. И как Расиэль ничего не понимал, когда дело доходило до литературы.
«Ты всего лишь моя неудавшаяся копия, Бел. Смирись уже с этим.»
Смотря на брата, истекающего кровью и смотрящего на него своими алыми глазами, в которых читалось лишь «Хоть где-то ты победил», Бельфегор с усмешкой плюнул тому прямо в лицо и приступил к рытью могилы.
«Что ты наделал, Бел?.. Расиэль…»
С матерью не потребовалось много времени. У Бельфегора в руках была лопата, которой Королеве прилетело прямо по голове. Она умирала со слезами на глазах и скорбью по старшему сыну.
«Ты совсем спятил, маленький говнюк?!»
Из уст дворянина не должно было звучать подобных слов, за что Король и получил стилет прямиком между ребер. Он пытался сопротивляться, но это никак не спасло его. Отца он убил с особым энтузиазмом, расчленив и раскидав все его органы по саду. Прислуга недолго визжала в ужасе, ведь и они были убиты чуть позже.
Бельфегор надеялся, что успеет закопать труп брата, что никто не увидит этого. Но мать не вовремя решила прогуляться по саду, проверить свои любимые розы. Он и правда думал, что убийство Расиэля решит все, что родители поверят в ложь о том, что тот просто сбежал или пропал без вести. К сожалению, все пошло не так, как планировал маленький Принц.
— Очень интересно. — слышится монотонный голос над ухом, и Бельфегор распахивает глаза. Фран лежит рядом и все еще гладит его по волосам. Прочитав недоумение в голубых глазах, он решает пояснить: — Ты немного задремал и разговаривал во сне. Еще одна любопытная деталь твоей жизни, рассказанная во сне.
— Что ты еще знаешь? — вздыхает Бельфегор, уже давно смирившись с тем, что разговаривает во сне и ничего путного не выйдет, если рядом будет кто-то еще. Поэтому он никогда не позволял оставаться с ним. До одного момента.
— Ты кашу не любишь. — протягивает Фран и садится сверху на Бельфегора, смотря прямо в голубые глаза. Он наклоняет голову вбок и приглядывается получше. — Тебе не идут красные глаза.
Внутри Бельфегора что-то переворачивается. Он скидывает с себя Франа и подлетает к зеркалу, убирая челку с глаз и чувствуя, как по рукам пробежали мурашки. Слегка оттянув волосы вниз, сделав вид, что они прямые, Бельфегор чувствует, как сердце бьется в грудную клетку с невозможной скоростью, а перед глазами мелькают воспоминания, подаренные ему другой версией себя. Перед ним стоял Расиэль. И Бельфегор почувствовал неимоверный страх, зажмурившись и сделав шаг назад.
— Верни назад. — твердо, холодно и немного тихо требует он, запуская пальцы в волосы, на автомате взъерошивая их еще больше. Фран наблюдает за всем, сидя на кровати и понимая, что не хочет исполнять требование. Впервые за долгое время что-то внутри начинает ползать, словно коварная змея, атакующая сзади и убивающая одним укусом.
— Что ты чувствуешь? — интересуется Фран и встает с места, подходя к Бельфегору и накрывая его глаза ладонями.
Кольцо медленно пожирает душу. На пальце Франа оно красуется уже практически четыре года. Он перестал нормально чувствовать, понимать происходящее. Физические ощущения остались, а вот внутри была практически пустота, дыра, что растет с каждым днем, с каждым новым применением кольца. Чувства людей стали вызывать у него особый интерес еще в Кокуе, когда Мукуро только готовил его к кольцу Ада. Просто Фран понимал, что скоро эмоции и чувства покинут его. Он хотел взять максимум от всего, что осталось.
— Чувствую, что тебе сейчас прилетит по лицу. — шипит сквозь зубы Бельфегор и резко толкает Франа, прижимает к зеркалу. Краем глаза он все еще видит красные огоньки, выделяющиеся на своем бледном лице. Он старается не смотреть. — Чего ты добиваешься? Хочешь разозлить меня настолько, чтобы я, как и весной, пырнул тебя под ребра? Ублюдок малолетний.
Дыхание перекрывало, Фран не мог оторваться от горящих злостью алых глаз. Впервые он ощутил такое, когда рухнул на кровать Бельфегора, а тот силой раздвинул его ноги, нависая сверху, заглядывая в глаза, на которых уже не было челки. Голубизна глаз Бельфегора вызывали какие-то покалывания в области грудной клетки — чувства пытались вырваться наружу, долбясь в барьер, созданный кольцом. Теперь Фран чувствует это снова, но глаза Бельфегора уже были алыми.
— Хочешь узнать, чего я хочу? — спрашивает Фран, без эмоций кладя руки на плечи Бельфегора, который чуть ли не рычит от злости. Одно резкое движение, и Фран резко сгибается. Бельфегор поднимает взгляд на зеркало, видя, что все вернулось в норму, пока Фран присел на корточки, держась за живот, по которому ему врезали.
— Вздумал со мной в игры играть, сопляк малолетний? — монотонно произносит Бельфегор и опускается на корточки, подхватывая Франа под подбородок и заставив приподнять голову. Их взгляды встречаются, Бельфегор расплывается в ухмылке. — Если мы трахаемся — это не значит, что я тебя не ударю за ублюдское поведение. Думаешь, водишь меня вокруг пальца? Думаешь, я к твоим ногам падать буду? Ты — пустышка ебанная, ты мне не нужен. Я тебя трахаю, потому что мне это нравится. Ты годишься лишь для того, чтобы ноги передо мной раздвигать. Я уже давно понял, что ты пытаешься провернуть. Но не сработает.
Резкая пощечина, Фран заваливается на бок. Он зажмуривается, хватается за волосы, чувствуя, как внутри все колотит. У него словно грудная клетка сейчас разорвется. Он даже не чувствует, как с пальца стягивают кольцо Ада. Скрипя зубами, Фран переворачивается на спину и открывает глаза. Бельфегор все еще сидит перед ним, буравит тяжелым взглядом. Фран пытается сесть, но грудь словно ножом пронзает, приходится оставаться на месте. Он пробегает по своим ощущениям, сжимает ладонь и только тогда понимает, что кольца нет.
— Бел, верни мне его. — привычным голосом произносит Фран и все-таки садится. Он смотрит голубые глаза и не понимает, чего хочет больше — превратить его мозг в кашу или череп в кровавое месиво.
— А что такое? — усмехается Бельфегор и толкает Франа в грудь, нависая сверху. Фран тяжело дышит, не отрывает взгляд от глаз Бельфегора. По нему видно, что внутри что-то происходит.
— Кольцо не влияет на мое отсутствие чувств и эмоций. Ты ничего не добьешься. От моей души остались жалкие крошки, я не выдам ничего, чего ты хочешь от меня услышать. — спокойно проговаривает Фран. Он врет, по нему заметно. Он забыл наложить на себя иллюзию.
— Мукуро научил тебя иллюзиям. А врать — нихуя. — смеется Бельфегор и лезет рукой под водолазку Франа, проводя пальцами по выступающей грудной клетке, добиваясь того, чтобы Фран прикрыл глаза и потянул Бельфегора на себя, схватив того за свитер. — Если ты признаешься, то нам обоим будет проще. Понимаешь, лягух?
— Тешить твое эго? Нет, спасибо.
Бельфегор впивается в губы Франа поцелуем, устраивает колено между его ног, упираясь в пах. Скользя руками по всему тощему телу, чувствуя, как то начинает дрожать и давать ответную реакцию на эти действия. Фран зарывается одной рукой в волосы Бельфегора, а другую опускает тому на ширинку, сжимая и выбивая тяжелый вздох. Ему требуется всего пару движений, чтобы почувствовать, как Бельфегор начинает возбуждаться, а после того, как сам Фран стонет ему в губы, почувствовав прикосновение к собственному члену, так Бельфегору и вовсе сносит крышу. Возможно, он был прав, когда говорил, что Фран может лишь раздвигать перед ним ноги. Но это его мнение, на которое Франу наплевать.
— Блять. — шипит Бельфегор и стягивает с себя свитер, предоставляя Франу очередную возможность рассмотреть свои шрамы и родинку в виде полумесяца. Он вновь начинает целовать Франа, спускаться укусами на шею. Фран тихо стонет и трется пахом о колено Бельфегора, которое все еще стояло у него между ног. Почувствовав это, Бельфегор задирает водолазку Франа, начинает целовать его грудь и сжимает тонкую шею, усмехаясь, когда слышит стон. — Если ты сделаешь так, чтобы я мог выебать тебя прямо сейчас, то это будет лучший подарок.
Кивнув, словно Бельфегор мог увидеть, Фран сглатывает скопившуюся слюну. Он чувствует, как Бельфегор начинает расстегивать ремень на его штанах, и понимает, что ему даже не требовался ответ. Это было требование. Штаны летят куда-то в сторону стола, Бельфегор переворачивает Франа на живот. Не удержавшись, он бьет по бледной заднице так, что остается четкий след от ладони, а Фран вскрикивает и прикусывает пальцы. Они в замке, их могут услышать. Бельфегор облизывает пальцы и аккуратно проталкивает внутрь Франа, понимая, что тот и правда использует иллюзию для упрощения их секса. Усмехнувшись, Бельфегор склоняется над Франом и проводит языком по ушной раковине, чувствуя, как напарника всего трясет.
— Весь этот ебанный замок выбесил меня в мой же день рождения. — шепчет Бельфегор, начиная двигать пальцами внутри Франа. Медленно, постепенно набирая темп, выбивая из Франа тихие стоны. Он знает, что может уже войти, и ему плевать. — А подставляешься в качестве извинений только ты.
— Это… Не извинения. — задыхается Фран, чувствуя, как пальцы внутри него массируют простату. Он подается назад, кусает свои пальцы. Бельфегор добавляет третий палец, и Фран выгибается, застонав в собственную ладонь. — Бел, блять…
— Громче. — требует Бельфегор, делая движения рукой более резкими, грубыми. Он сам уже возбужден донельзя и хочет получить разрядку, но мучить Франа было для него удовольствием. Резкий толчок, и Фран вскрикивает, продолжив стонать уже так, как и потребовал Бельфегор — громче. Но все резко прекращается, Бельфегор прижимается к Франу сильней, водит возбужденным членом по пульсирующему колечку мышц, вызывая у Франа дрожь в коленях. Он подается назад, но не получает желаемого. — Если хочешь, чтобы я тебя трахнул, то попроси.
Кажется, Франу уже некуда падать лицом. Наверное, потому что он и так утыкается им в пол. Он стонет, когда Бельфегор проводит рукой по его члену, облизывает губы и задается вопросом, какого черта вообще согласился на все это год назад. И все равно… Ему было ахуенно.
— Пожалуйста, — шепчет Фран, заполучая еще один удар по заднице. Вскрикнув, он прикусывает нижнюю губу. — трахни меня, Бел. Быстрей, блять.
В дверь раздается настойчивый стук, который Бельфегор игнорирует. Он сосредоточен на Фране. На каждой частичке этого мелкого засранца, который пытался обвести его вокруг пальца. В одно резкое движение Бельфегор входит в него, Фран протяжно стонет и подается назад, понимая, что лучшие иллюзии — это связанные с деформацией собственного тела. Бельфегор начинает вдалбливаться в него, прикрывает глаза и в его голове только одна мысль — о том, как же ему сейчас ахуенно и как же Фран громко стонет, запомнив еще с первого раза. Капитан будет в ярости, но было уже слишком наплевать.
— Бел, — стонет Фран и дотягивается до бедра Бельфегора, сжав и слегка оттолкнув, намекая, чтобы тот приостановился, что и происходит. — Переверни меня.
Такое редко происходило, поэтому Бельфегор не стал терять возможность. Он переворачивает Франа на спину и вновь целует, одновременно с этим толкаясь в него и набирая темп снова. Фран обвивает ногами его бедра, запускает пальцы в волосы и стонет в покусанные губы, резко задумавшись, когда с него успела исчезнуть водолазка. Рука Бельфегора ложится на его член, начинает надрачивать, когда сам Бельфегор утыкается носом в шею Франа и томно стонет, вслушиваясь в чужие стоны, в то, как с губ Франа срывается его имя. Он и правда чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Резко выпрямившись, Бельфегор начинает буквально вдалбливаться в податливое тело, а Фран этому только рад, прикрывая глаза.
— На меня смотри. — командует Бельфегор и прописывает Франу очередную пощечину. Он тут же слушается, распахивая глаза и не отрывая взгляд от Бельфегора, который криво улыбнулся уголком губ.
Фран чувствует, что разрядка уже близко, начинает подмахивать бедрами движениям Бельфегора. Ему кажется, что лучше уйти из замка после этого, иначе им и правда настанет пиздец, ведь впервые за столько времени они не сдерживаются. Белый день, а они уже трахаются и это слышит весь этаж. Но это возбуждает только сильнее, уже плевать, узнает кто или нет. Все и так пускают слухи. Фран предпочитает наслаждаться тем, как Бельфегор его трахает, нежели заботится о том, что стонет слишком громко.
— Бел… — выдыхает Фран, двинув бедрами и почувствовав, как Бельфегор изливается в него. Секундой позже он и сам кончает, запачкав свой живот. Бельфегор склоняется над ним, тяжело дыша, и Фран запускает пальцы в его волосы, наконец прикрыв глаза и пытаясь перевести дыхание. У Франа горит лицо и задница, но ему слишком наплевать.
— Я резинку не надел. — выдыхает Бельфегор и целует Франа в шею, водит по ней губами, словно опьяненный произошедшим. Он сжимает изумрудные волосы и понимает, что, наверное, они оба друг другу открыто врут.
— Я почувствовал. — Фран запрокидывает голову и гладит Бельфегора по волосам, слипшимся от пота. — Теперь залечу. Аборт сам мне оплатишь.
— Ты будешь говорить это каждый раз, когда я буду в тебя кончать? — ворчит Бельфегор и слегка отстраняется, заглядывая Франу в глаза. В комнате повисла непривычная тишина, но в голове Бельфегора все еще эхом раздавались крики Франа, то, как он стонал его имя. Тяжело вздохнув, Бельфегор прикрывает глаза и целует Франа в уголок губ, утыкается лбом в его плечо. — Если ты мне скажешь, что за весь этот год просто так трахался со мной, заботился и вытаскивал из любого пиздеца, то я не поверю. Потому что ты, блять, в меня влюбился.
Фран кусает губы и понимает, что сейчас не лучший момент для данного разговора. Он чувствует, как из него вытекает сперма, он сам весь в сперме вперемешку с потом, а тут Бельфегор с его размышлениями. Вроде бы, самый умный человек в мире, но, бывает, тупит хуже обычного подростка.
— Пойдем в ванну.
Немного прохладная вода помогает прийти в себя после всего, произошедшего на полу в спальне. Бельфегор опрокидывает голову на бортик, пока Фран сидит напротив него и пристально наблюдает, не отводя взгляд. Прикурив сигарету и выдохнув дым, он дотрагивается под водой до ноги Бельфегора, отчего тот поднимает голову и вскидывает бровь.
— Да, я влюбился. — резко и без эмоций произносит Фран, смотря прямо в голубые глаза. Он затягивается сигаретой и наблюдает за Бельфегором, чье лицо не показывало эмоции, за которые можно было бы зацепиться. — Я понял, что влюбился, когда мы были в Америке летом. Подобное, но в легкой форме, я когда-то почувствовал к Хром, поэтому знал, что именно со мной не так.
— Интересно. — расплывается в улыбке Бельфегор и следует примеру Франа — прикуривает сигарету. — В какой именно момент ты понял это? Я же заводил обо всем этом разговор тогда. Ты сказал, что тебе просто нравится трахаться со мной.
— Мы в первый день напились, помнишь? — Бельфегор кивает, не отводя взгляд от изумрудных глаз. У Франа не было никаких эмоций ни на лице, ни в голосе. Но чувствовалось, что ему сложно озвучивать все это. — Ты снова нес бред про массонский заговор, а я в первые слушал. Мне правда было интересно.
— Боже… — смеется Бельфегор и накрывает глаза ладонью, продолжая улыбаться, как идиот. Он не знает, с чего смеяться. — Пиздец, лягух. Не знаю, с чего больше смешно: с того, что у меня опять крыша по пьяне поехала или с того, что ты этот бред и правда слушал.
Попытка Франа улыбнуться не увенчалась успехом, поэтому он лишь затягивается сигаретой. Он откидывается назад и погружается в воду чуть больше, радуясь, что размер ванны позволял. Бельфегор уже успокоился и продолжал курить, слегка придвинувшись к нему и погладив по волосам.
— А когда ты чуть не убил соседку за меня — тогда я понял, что влюбился ты. — выдает Фран, глядя в глаза Бельфегору, отчего тот резко замирает. — Отрицать бесполезно. Ты не обманешь ученика Мукуро, Бел.
В ванной повисла тишина. Было слышно, как в входную дверь снова стучали, но никто из них двоих не собирался реагировать. Бельфегор сделал последнюю затяжку и потушил сигарету об воду, кинув окурок в раковину. Он отстранился от Франа, вернувшись на изначальное место, и улыбнулся уголком губ, перебирая весь пиздец, произошедший за его день рождения, в голове. Ему хватит не то чтобы на год вперед — на несколько лет.
— Я никогда и ни в кого не влюблялся. — сухо произносит он и убирает волосы назад, чтобы не лезли в глаза.
— Но это произошло. Я даже знаю, почему. — пожимает плечами Фран и следует примеру Бельфегора. Окурок летит в раковину. — Я стал единственным, кто не падает тебе в ноги и кого ты не можешь понять. Я просто стал тебе интересен, поэтому сейчас мы здесь.
— Считай, как тебе угодно. — фыркает Бельфегор и вылезает из ванной, обмотав бедра полотенцем. — Пойду открою тому, кто долбится. Заебали. Ни потрахаться, ни помыться нельзя.
В комнате стоял дикий шум, потому что в дверь, видимо, долбились кулаком. Бельфегор быстро натягивает назад белье и штаны и подходит к двери, резко открывая ее.
— Офицер Айр… — запинается лейтенант отряда Тумана, уставившись на Бельфегора. — Я… Перепутал комнаты?
— Нет, правильно зашел. — спокойно отвечает Бельфегор и кладет руки в штаны, переступив с ноги на ногу. — Чего надо?
— В крыле С на тренировке произошел инцидент, — объясняет лейтенант, осматривая Бельфегора с ног до головы каким-то скептичным взглядом. — мы не можем устранить иллюзию, вышла из-под контроля.
— А он вам чем поможет? — фыркает Бельфегор и слышит, как дверь ванны открывается. Оглянувшись, он видит Франа, уже одетого в форму наполовину. В общем, на нем тоже были только штаны. — Фран, тебя вызывают.
— Что? — не понимает он, остановившись посреди комнаты и уставившись на Бельфегора. Моргнув, он переводит взгляд на лейтенанта и уже подходит к двери, словно находясь в какой-то прострации. — Докладывай.
— В корпусе С…
— Все понял. — перебивает Фран и, отойдя, надевает водолазку и ботинки. Он видит кольцо Ада, валяющееся на полу, подбирает и выходит из комнаты. — Пойдем, у меня еще дел по горло. — остановившись, Фран кидает взгляд на Бельфегора. — Иди к себе, в порядок себя приведи. Я через двадцать минут буду.
По состоянию Франа видно, что он растерян, что он чуть не потянулся поцеловать Бельфегора. Он дергает себя и направляется в соседний корпус, оставляя Бельфегора ненадолго наедине со своими мыслями. Он быстро одевается и идет в свою комнату, слыша лепет Луссурии на лестнице и желая поскорее сбежать из поля вида. Ему хотелось поскорее отсюда уйти, можно даже без Франа, о чем Бельфегор размышляет, пока переодевается. Он смотрит в зеркало, на свои голубые глаза, и тяжело вздыхает, осознавая, что ему стукнуло двадцать восемь, через два года тридцать. Франу скоро восемнадцать. Только восемнадцать. Отмечая свои двадцать, Бельфегор хотел только жить в свое удовольствие. В принципе, он и живет. Только он не понимает, в какой момент ему стало приносить удовольствие спать с несовершеннолетним пацаном. Полгода назад казалось, что дальше зайти не могло. Они ошибались.
Переодевшись, высушив волосы феном, Бельфегор падает на кровать, положив руки под голову. Потолок был в царапинах, в следах от воткнутых в него стилетов. В комнате давно пора делать ремонт, но Бельфегор принципиально не требует этого у завхоза замка. Ему наплевать, его все устраивает. Иногда ему, правда, хочется переехать жить в квартиру в городе, находившимся недалеко от замка. Он купил ее в восемнадцать, но никак не мог понять, для чего, если за все десять лет прожил там, в сумме, месяц. Наверное потому, что иногда хотелось побыть в тишине и спокойствии, не слушать крики Скуало и бесконечный треп Луссурии, монотонного и скучного Мармона, надоедающего Леви. Наверное, сегодня Бельфегор останется там, потому что планирует нажраться, а тащить потом обратно в замок — задача не из легких. Бельфегор все-таки решает, что нужно взять Франа с собой, притащить в бар и немного потешить своего эго, понаблюдав, как тот будет делать все, чтобы Бельфегор перестал клеиться к каждой встречной симпатичной девушке. У Франа нет эмоций и чувств, зато у него есть влюбленность в своего напарника и ревность. У Бельфегор есть…
— Бел, — Фран резко появляется в комнате, и Бельфегор привстает на локтях, кидая на него взгляд. Фран подходит к кровати и садится рядом с ним полубоком, окидывая напарника взглядом. — Луссурия тебя ищет. Торт приготовил.
— Сейчас спущусь. — кивает Бельфегор и плюхается назад, прикрыв глаза. Фран закатывает глаза и тянет его за руку.
— Уже полдень, вставай.
— Только полдень? — удивляется Бельфегор и кидает взгляд на настенные часы, убеждаясь в словах Франа. — Я за такое короткое время разосрался с капитаном и успел потрахаться? Замечательно. — Бельфегор расплывается в улыбке и переводит взгляд на Франа, на лице которого, как и обычно, не было эмоций.
— Да, молодец. Только у меня задница болит. — протягивает Фран и садится на Бельфегора, устроившись поудобней. Он кладет руки на бедра Франа, сжимает и прикусывает нижнюю губу. — Не рассчитывай — мы только закончили.
— Тогда не дразни. — фыркает Бельфегор и скидывает Франа с себя, поднимаясь на ноги. Он кидает взгляд в зеркало, накидывает на футболку еще и кардиган и поворачивается на Франа. — Когда ты переодеться успел?
На Фране были черные джинсы и того же цвета водолазка. Он пожимает плечами и тоже встает, направляясь на выход.
Патрульные косятся на них. Это замечает только Бельфегор, потому что Фран находится в какой-то прострации, словно на автомате заворачивая и спускаясь по лестнице. Несколько лейтенантов отдают честь офицерам, на что реагирует только Бельфегор. Наверное, поэтому Франа считают полным похуистом.
— Неужели. — протягивает Скуало и закатывает глаза, сидя с чашкой кофе. — Лусс ждет тебя уже час.
— Дела были. — кидает без особых эмоций Бельфегор и плюхается на стул, тут же прикуривая и кидая взгляд на капитана. Фран садится рядом с напарником, взглядом бегая от Скуало и обратно к Бельфегору, надеясь, что все будет в порядке.
— Да, патрульные уже доложили. — фыркает Скуало и поднимается с места. — Удачи набухаться.
— Ага, спасибо. — кивает Бельфегор и провожает Скуало взглядом. На кухню залетает Лусс, и Бельфегор уже довольно улыбается. — Где мой торт с вискарем?
Луссурия радостно лепечет, достает торт из холодильника и ставит перед Бельфегором, говоря что-то про то, что помнит его совсем малюткой, а теперь он взрослый мужчина, добавляя, что еще и довольно сексуальный. Бельфегор смеется и пихает локтем Франа, как бы говоря: «Смотри, кто тебе достался», а сам Фран лишь закатывает глаза и кладет в рот кусочек тортика, тут же поморщившись и не обращая внимания на диалог Бельфегора и Луссурии, понимая, что на кухне он явно лишний. Он здесь только для того, чтобы попробовать торт и после отправиться пить.
— А вы с Франи куда-то уходите? — интересуется Луссурия и делает глоток кофе, который не допил Скуало. Это нормально.
— Да, бухать. — кивает Бельфегор, на секунду оторвавшись от поедания торта. — Торт очень вкусный, Лусс, спасибо.
— Ой, а я в этот раз пропитал его твоим любимым скотчем. — расплывается в улыбке Луссурия и переводит взгляд на Франа. — Франи, ты уже пьешь?
— Семпай бухает, я пью газировку. — выкручивается Фран и отодвигает от себя тарелку с тортом. — Очень вкусно, но алкогольное.
— Ничего страшного, Франи. — продолжает улыбаться Луссурия, переводя взгляд на Бельфегора. Фран следит за тем, как Луссурия вскидывает бровь, а Бельфегор молча кивает, усмехнувшись. Ничего не поняв, Фран решает, что лезть не будет. — Останетесь в городе или вернетесь?
— У меня в городе. — отвечает Бельфегор и наконец доедает свой кусок торта, откидываясь на спинку стула. — Боюсь, не дойду назад потом. А в такси меня укачивает, когда пьяный.
— Ну да, Франи тебя не дотащит. Заодно побудете наедине. — усмехается Луссурия и поднимается с места. — Удачи вам, хорошие мои.
Луссурия удаляется, и они отправляются к выходу. Бельфегор накидывает свое черное пальто Франу на плечи, сам надевая кожуху, потому что ему достаточно трудно замерзнуть в любую погоду. Да и в Италии не было нормальной зимы, Бельфегор тут ни при каких условиях не замерзнет. У него дома было холодно, практически всегда снег, хорошо. Он скучал по сугробам и детским забавам, вроде игры в снежки. Он и правда не успел оглянуться, как пролетела большая часть жизни. Прошла в рутине: убийства, убийства, убийства. Немногие могут похвастаться такой рутиной, но все-таки. Бельфегор достает из кармана ключи и снимает с машины сигнализацию.
— У тебя машина есть? — вскидывает бровь Фран, садясь на пассажирское сидение. Он осматривается и понимает, что Бельфегор ездит на ней довольно редко.
— Единственный подарок от Мармона на двадцать лет. — усмехается Бельфегор и заводит машину, кинув взгляд на Франа. — Права я так и не получил.
— Не прибавляет уверенности. — произносит Фран и чувствует, как Бельфегор опускает руку на его бедро. — И что это были за гляделки с Луссурией?
— Тактично поинтересовался, правда ли мы вместе. — объясняет Бельфегор и наклоняется к Франу, замерев в паре сантиметров от его лица. У него есть время до того, как машина прогреется хотя бы чуть-чуть.
— Ты кивнул. — вспоминает Фран и хмурит брови. С отсутствием эмоций это выглядит забавно. — Уже плевать на приватность какую-то?
— Да. — усмехается Бельфегор и проводит рукой чуть выше по бедру Франа. Он убирает его руку, коротко целует Бельфегора и откидывается в кресле. Бельфегор закатывает глаза и возвращается в исходную позицию, понимая, что пора трогаться. — Сначала ко мне заедем.
— Да, кстати… У тебя там есть недвижимость?
— В восемнадцать купил квартиру, чтобы хоть иногда отдыхать от пиздеца, который в замке происходит. — объясняет Бельфегор и жмет на сцепление и газ, пока Фран с опаской пристегивается. — Я умею водить, если что. Мармон учил.
— Ребенок тебя учил? Я не доверю ему. — бубнит под нос Фран, наблюдая, как Бельфегор набирает скорость и даже бровью не ведет. — Доверять тому, кто скрывал свою личность? Нет, спасибо.
— Тогда тебе не стоит доверять и мне.
Происходит небольшая заминка, Фран смотрит на Бельфегора исподлобья и понимает, что он прав. Мармон скрывал свою личность не просто так, в точности, как и Бельфегор. Практически каждый мафиози вынужден скрываться, аккуратно подбирать круг приближенных, дабы не получить нож в спину. Поэтому в Варию трудно попасть. Поэтому у Франа нет совершенно никаких настоящих документов. Его нет ни в одной базе данных, для полиции он — пустое место. Бельфегор мог этому только позавидовать.
— Я знаю тебя. — произносит Фран, смотря в окно и окончательно успокоившись, понимая, что Бельфегор их не угробит, пока довезет до нужной точки. — Я знаю о тебе побольше, чем о нем. Хотя бы тот факт, что Каваллини — не твоя фамилия.
Пока Фран размышлял над тем, что сказать напарнику, они успели доехать до дома, где находилась квартира Бельфегора. Он паркуется и наконец смотрит на Франа пару секунд, чтобы наклониться и поцеловать его. Фран тут же отстегивается и зарывается пальцами в пшеничные волосы, отвечая на поцелуй и не понимая, куда делась вся резкость и грубость Бельфегора. Час назад он ударил Франа в живот, а теперь нежно целует его в машине и проводит рукой по впалой щеке. Отстранившись, Бельфегор усмехается и вылезает из машины, слишком громко хлопнув дверью. Фран выходит следом и спешит за Бельфегором, который уже торопился в подъезд. Поднявшись на второй этаж, Бельфегор открывает дверь и пропускает Франа внутрь. Фран ожидал увидеть любой бардак, чуть ли не свалку, но в квартире было… Очень чисто, даже пыли не было. Отличный ремонт, достаточно уютно. На секунду Фран даже засомневался, что это квартира Бельфегора.
— И что мы тут будем делать? — интересуется Фран и поворачивается к Бельфегору, который закрыл дверь и прошел чуть дальше по коридору в комнату.
— Еще рано, чтобы идти куда-то. — объясняет Бельфегор, и Фран направляется к нему. И он видит, как Бельфегор стоит перед шкафом, заполненным алкоголем, и задумчиво окидывает взглядом каждую бутылку. — Можем выпить пока.
— Хорошая мысль. — кивает Фран и подходит ближе. Бельфегор, словно на автомате, приобнимает его за талию. — Может, набухаешься и уснешь. Не придется потом тебя домой тащить.
— Даже если напиваюсь, я иду сам. — недовольно фыркает Бельфегор и достает бутылку скотча, направляясь за кухню и выпустив Франа из рук. Фран не понимает, что было не так с его напарником, но что-то странное мелькало в поведении. Что-то было с Бельфегором не так, и Фран не знает, какое именно событие на это повлияло. — Больше ничего не хочешь мне сказать?
— С днем рождения? — не понимает Фран, наблюдая, как Бельфегор разливает скотч по стаканам и резко опрокидывает в себя один. Он тяжело вздыхает и убирает челку с глаз, посмотрев на Франа.
— Спасибо. — усмехается Бельфегор и все-таки садится, придвигая Франу один стакан. Понюхав содержимое, Фран поморщился. — Возьми колу в холодильнике, если хочешь.
Фран так и поступает, разбавив скотч колой. Сделав глоток, он понимает, что уже достаточно вкусно и терпимо, после чего поднимает взгляд на Бельфегора, который отвечал на какие-то сообщения в телефоне. Он хмурился, словно ничего не понимает, после чего положил телефон на стол, не заблокировав. На заставке виднелась зеленая макушка, и Фран улыбнулся бы, если бы мог. Он лишь заглядывает в свой телефон и показывает Бельфегору свою заставку.
— Замечательно выгляжу. — усмехается Бельфегор и наливает себе еще. Он кидает взгляд на телефон, на который пришло уведомление, и блокирует его. — Я весь твой на сегодня.
— А были еще какие-то планы? — Фран вскидывает бровь, делает еще глоток, после чего закидывает ноги на колени сидящего перед ним Бельфегора, который кладет руку на тонкую лодыжку и слегка поглаживает.
— Да, — кивает Бельфегор. — С девушкой должен был встретиться. Хотела какой-то подарок всучить, но я отделался.
В этот момент Фран почувствовал странный укол в ребрах, который никак не смог объяснить. Он буравил Бельфегора взглядом, пытаясь разобраться, что могло послужить причиной подобного, но решил пустить все на самотек. Он уже примерно представляет, почему в этой квартире было так чисто.
— Красивая, надеюсь. — пожимает плечами Фран, все еще пытаясь разобраться в том, что с ним происходит.
— Обижаешь. — усмехается Бельфегор, не отводя взгляд от Франа, словно хотел увидеть, что тот будет делать дальше, что произойдет. Но происходило, ровным счетом, ничего. Фран лишь сделал еще глоток и поставил стакан на стол, садясь чуть поудобней. Тогда Бельфегор расплывается уже в большей ухмылке. — В Америке ты лишил меня зрения, когда я посмотрел на девушку. Что сделаешь сейчас?
— Ничего. — честно отвечает Фран и заглядывает Бельфегору в глаза. — Сомневаюсь, что эта девушка хороша, если ты все равно спишь со мной. Смысл мне что-то говорить или делать?
— А у тебя все нормально с самооценкой, я посмотрю. — Бельфегор придвигается ближе к Франу, проводит пальцами по его лицу, губам. — Да, ты лучше. Младше, но куда лучше.
— Я это знаю. — уголок губ Франа дергается, он пытается улыбнуться, но не выходит. Бельфегор все равно понял и поднялся с места, склонившись над напарником. Не проходит и минуты, как он начинает целовать Франа, запуская пальцы в изумрудные волосы, а сам Фран и не против.
Этот поцелуй не похож на те, которые происходят у них обычно. Они не целуются просто так — негласное правило, возникшее, пожалуй, с самого начала. Они целуются, когда не хотят озвучивать, что не мешало бы переспать, когда не хотят озвучивать, что скучали, когда просто занимаются сексом. Но этот поцелуй имел какой-то другой смысл. Фран не понимал, какой именно, зато торопливо отвечал и пытался подстроиться под эмоции Бельфегора, сделать вид, что испытывает то же самое. Ведь только это ему и остается — делать вид, играть, накладывать на себя иллюзии, чтобы другие не чувствовали себя неловко. Однажды он наложил иллюзию, дабы показать Бельфегору, как будет выглядеть, если улыбнется. Бельфегору понравилось, но Фран больше этого не делал. Без эмоций проще, без чувств проще. С кольцом Ада проще. Даже если иногда Фран пытается улыбнуться, вскидывает бровь или хмурится. Так проще понять другим, так проще не ему.
— И что это было? — спрашивает Фран сразу, как Бельфегор отстраняется, тяжело дыша и смотря в изумрудные глаза. Он выглядит немного потерянным, что Франа, честно говоря, не устраивает.
— Понимай, как хочешь, лягух. — пожимает плечами Бельфегор и садится обратно, делая глоток скотча. Он поднимает взгляд на Франа, а по голубым глазам видно, что Бельфегор формирует мысль, хочет что-то озвучить, но… Его телефон резко начинает светиться и вибрировать. Фран цепляется взгляд за фотографию шатенки, стоявшую на контакте. — Сейчас вернусь.
Взяв телефон, Бельфегор отправляется в комнату и закрывает дверь, оставляя Франа наедине с бутылкой алкоголя. Он буравит взглядом скотч и думает, в какой момент Бельфегор завел себе девушку, что наврал ей о себе, как ведет себя с ней, как выглядит их секс. Самое главное — это то, как сама девушка согласилась на «отношения» с таким человеком, как Бельфегор, как это вообще началось. Франу хотелось бы узнать, но он не будет интересоваться, устраивать допрос. Кольцо Ада на месте, что означало одно — ничто не потянет Франа за язык, не заставит снова открыть рот и начать нести полную чушь про влюбленность. Ему нельзя что-то чувствовать, его не так воспитывали. Из него делали идеального иллюзиониста: огромная фантазия, отсутствие эмоций, хорошая реакция, великолепный ум и сообразительность. Мукуро воспитал идеального хранителя кольца Ада, идеального иллюзиониста, который заменит его, прославит имя своего учителя. Мукуро им гордился. Поэтому не должен знать, чем ученик занимается с «этим мафиозным психом». Расстраивать учителя Фран не хотел — мало ли того хватит сердечный приступ, ведь возраст берет свое.
Слышатся какие-то обрывки диалога, шаги. Фран водит пальцем по стакану и не отрывает взгляд от окна. На улице слякоть, на улице противно. Там не было зимы. Фран хотел бы оказаться где-нибудь в горах, вновь лицезреть довольную мордашку Бельфегора, который повалит его в сугроб и будет смеяться до тех пор, пока ему в лицо не прилетит снежок. Та миссия была одной из лучших, как считал Фран. Тогда все только начиналось, они не успели провалиться в бездну. Все было под контролем.
— Сука! — вскрикивает Бельфегор, залетая на кухню и хватая стакан, тут же опрокидывая в себя содержимое. Фран наблюдает за ним, ждет, когда объяснят, что происходит. — Мне выебли весь мозг.
— Вот и всплыли минусы отношений с девушками. — протягивает Фран и делает глоток виски с колой, все еще не отрывая взгляд от Бельфегора.
— Ты мне тоже не хило мозги ебешь. — фыркает Бельфегор, падает на стул и слегка сползает, устроившись поудобней. Он окидывает взглядом Франа с ног до головы, закрывает глаза и тяжело вздыхает. По Бельфегору все еще заметно, как в его голове активно крутятся шестеренки, рождая какую-то мысль или пытаясь на нее подтолкнуть. Но он молчит и бездействует.
Поднявшись с места, Фран встает позади Бельфегора, обвивает руками его плечи и склоняется, выдохнув тому в ухо и кинув взгляд на настенные часы. Времени было еще достаточно. Пара часов, как минимум.
— Можно залезть к тебе в голову? — интересуется Фран, понимая, что момент отвратительный, и утыкается носом в пшеничные волосы, делая вдох. Запах шампуня вперемешку с одеколоном. Бельфегор имел очень приятный запах, который давно отпечатался в памяти Франа.
— Тебя уже унесло? — недовольно ворчит Бельфегор, печатая сообщение.
Приоткрыв глаза, Фран наблюдает за продолжением перепалки «влюбленных» в сообщениях. Он вскидывает бровь, но молчит, не хочет никак комментировать происходящее. Это не его дело.
— Я трезв. — отвечает Фран и выпрямляется, сделав шаг назад и облокотившись бедрами на кухонную тумбу. — Мне интересно узнать, о чем ты думаешь.
— Можешь просто спросить. — продолжает говорить Бельфегор в том же недовольном и немного раздраженном тоне. Он откладывает телефон, наливает себе еще виски и не торопится обернуться, посмотреть на Франа, словно чувствует, что лучше этого не делать, особенно если сейчас полетят вопрос с подвохом.
Поклясться душой Фран не мог — у него остались лишь жалкие гроши от того, что у него было при рождении. У него нет ни стыда, ни совести. Ему нечего терять, даже в Ад он не попадет. Туда попадают души, а у Франа лишь физическая оболочка. Он развлекает ее, как может, последний год. И он не понял, в какой момент свернул сюда.
— О чем ты думаешь? — задает довольно безобидный вопрос Фран.
Телефон на столе вновь вибрирует, Бельфегор смотрит на строчку уведомления. Он закатывает глаза, чего Фран не видит, и решает игнорировать мир за пределами этой квартиры.
— У девушек очень неоднозначная реакция на фразу «Ты мне не нужна». — отвечает Бельфегор и прикуривает, закидывая ногу на ногу. Выпуская дым, он задумывается о том, что день рождения в этом году у него достаточно дерьмовый. Единственный плюс был в том, что у него больше не болел нос.
— Если бы ты так сказал мне, то…
— Получил бы в ответ ровно нихуя? Спасибо, сам знаю. — перебивает Бельфегор и вновь затягивается сигаретой. В голову приходит мысль, что реакция Франа зависела бы, есть ли на его пальце кольцо или нет. Хотя, чтобы он сделал без него? Ничего.
— Как, по твоему мнению, я воспринимаю мир? — резко задает еще один вопрос Фран, оставаясь на месте, словно ожидая, пока Бельфегор сам повернется.
На кухне воцарилась тишина, нарушаемая вибрацией телефона. Бельфегор курит, буравит взглядом настенные часы. Он пытается собрать мысли воедино.
— Я много над этим думал. — признается он, стряхивая пепел в пепельницу. — Мне кажется, ты чувствуешь лишь двадцать процентов того, что может чувствовать обычный человек. Тебе на все и всех наплевать, ты плывешь по течению и не будешь сопротивляться, даже если оно поведет к верной гибели. Тебе просто интересно, куда это все приведет.
Нижняя губа Франа немного пострадала. Он прикусывает ее, смотрит на настенные часы и кидает взгляд на окно. Ему хотелось бы оказаться в месте, которое однажды описал ему Бельфегор. Снег и атмосфера полного одиночества, зима практически круглый год и достаточно холодное лето. Бельфегор не переносит солнце, но живет в Италии. У него день рождения зимой и даже из этого, пожалуй, можно сделать выводы.
— Какие еще предположения? — оживает Фран и вновь устремляет взгляд на макушку Бельфегора. Он сам ответа на свои вопросы, честно говоря, не знает. Он просто существует, а не живет. Если у него спросить, по какому принципу он живет с самого рождения, то ответа не будет. Наверное.
— Мукуро вложил тебе в голову интерес к загробной жизни, поэтому так много твоих иллюзий имеют темную и необъяснимую форму. — пожимает плечами Бельфегор, даже не заметив, что отвечает некорректно. — Ты не боишься умереть. Тебе будет даже интересно побывать на «том свете». У тебя в голове нет того, что это будет конец всего, ведь Мукуро оттуда вернулся. — обернувшись, Бельфегор заглядывает в глаза Франу, пытаясь разглядеть шок или удивление, тень страха. Но он смотрит точно в голубые глаза, не моргая. — Только ты не вернешься. Два раза счастливый билет не выпадает.
— Я не умирал. — спешит вставить слово Фран и тянется за сигаретой. Бельфегор хватает его за запястье.
— Ты считаешь, что тебе повезет, как и ему. Но у него была душа, было чем платить. А что ты предложишь взамен? Кольцо? Пошути как-нибудь получше.
Подождав пару секунд, Бельфегор отпускает руку Франа, который тут же прикуривает и забирает свой стакан, делая глоток. На его лице ни один нерв не дрогнул, а Бельфегор молча мотает головой и берет телефон в руки. Там уже парочка сообщений, где его поливают грязью, на что он реагирует достаточно спокойно. Это обычная практика. Так было и будет всегда. Он будет заводить «отношения», построенные на вранье и скуке, забрасывать те, когда станут нудными и скучными, после чего выслушивать о себе множество лестных вещей. Ему это даже нравилось. Периодически.
— У меня есть подарок, кстати. — вспоминает вдруг Фран, нарушая тишину. Бельфегор поднимает взгляд на него и вскидывает бровь, слегка усмехаясь.
— А я думал, что получил свой подарок еще в замке. Ну, помнишь, на полу…
— Не хочу дослушивать твои искрометные подъебы. — перебивает его Фран и удаляется куда-то.
Слегка наклонившись, Бельфегор видит, как Фран лезет в карман пальто, что выглядит немного странно. Он впервые дал Франу пальто. Каким образом подарок мог оказаться там, если в замке в руках Франа не было абсолютно ничего? Этот мальчишка полон сюрпризов, что, чаще всего, раздражает, но сейчас интригует. Вернувшись на кухню, Фран тихо произносит «закрой глаза», и Бельфегор слушается, вспоминая, как на один из их дней рождений так сделал брат, после чего ударил Бельфегора по голове стулом. Родители почти не ругались, лишь вызвали в замок врачей, чтобы они наложили Бельфегору швы. Вся мебель уже была в крови, они были в ярости. Швы наложили, чтобы, видимо, не пачкать ее.
— Открой. — голос Франа разрезает тишину, на что Бельфегор реагирует достаточно быстро.
— Что это? — интересуется Бельфегор, рассматривая свою руку. На ней было кольцо с рубином. — Ты мне предложение делаешь?
— Закатай губу. — Фран садится напротив, не отводя взгляд от кольца. Он словно восхищается своим подарком. — Это аналог кольца Ада для пламени Урагана, если можно так выразиться. Оно не забирает душу, потому что Ураган не связан с тьмой. Лишь забирает какую-то часть злости, превращая ее в большую, чем есть у тебя, силу. Как кольцо Ада, только без той части, где пропадут эмоции, чувства, душа. Просто будешь спокойней.
Бельфегор не знает, как реагировать на подобный подарок. Он рассматривает кольцо, кидает взгляд на то, что надето на руке Франа, и думает о том, что тот, наверное, изрядно постарался, чтобы найти подобное. Колец Ада было мало, а если брать другие стихии — неизвестно, ведь они, как правило, не требовали к себе подобного внимания, дополнительного усиления. Кольцо само по-себе делает тебя сильней. У Бельфегора оно было, но еще одно… Ему стоит опробовать его в ближайшее время.
— Я слышал о подобном, но был не особо заинтересован. — наконец оживает он и поднимает взгляд на Франа, все еще не укладывая происходящее в голове. — Как долго ты искал его?
— Не искал. — пожимает плечами Фран, подперев кулаком щеку. Теперь он был больше похож на подростка. Выглядел немного мило. — Украл его, как и учитель мое.
— Звучит намного интересней. — усмехнулся Бельфегор и откинулся на спинку стула. — Расскажешь? Я потом перед Скуало повыебываюсь, какой у меня напарник пиздатый.
На бледном лице не мелькнуло ни тени улыбки. Но уголок губ дрогнул, что не могло не порадовать. Фран сел поудобней.
— Я нашел этого хранителя в Японии, когда летал к учителю. Он мне рассказывал про него. Странный тип, который занимался коллекционированием колец всех стихий. Но сам он, конечно же, Ураган. — пожав плечами, Фран показал, что ни капли не удивлен. Он хочет продолжить, но его перебивают.
— Сильный? — заинтересованно спрашивает Бельфегор.
— Чуть слабее тебя. — быстро отвечает Фран и продолжает. — Это было его любимое кольцо. Он как-то особо надеялся на силу пламени, пытался меня спалить. — Бельфегор усмехается. Пламя Урагана самое сильное по уничтожению. — Но все быстро закончилось, на самом деле. Я потом вызвал к нему скорую. Не хотел его убивать, но, оказалось, он имеет плохую защиту против иллюзий.
— У него мозг в кашу превратился? — немного настороженно пробормотал Бельфегор, получив кивок. Тяжело вздохнув, он кидает взгляд на виски. — После боя Мармона и Мукуро у меня неделю голова болела.
— Скажи «спасибо», что только болела, а не мозг через ухо вытек.
Прокручивая на пальце кольцо, Бельфегор думает о том, что конфликт Вонголы и Варии был невозможно давно. Ему было шестнадцать, эмоции и амбиции были через край, кружили голову. Он любил актерствовать на поле боя, злить врага, запутывать его. Он представлял себя тем, кто выбивает все жизненные силы, заставляет отчаяние и осознание проигрыша поглотить врага, после чего уже наносил смертельный удар. Ему нравилось иметь полный контроль над ситуацией, что не изменилось. Переведя взгляд на Франа, Бельфегор расплывается в ухмылке. Тут он, пожалуй, немного потерял контроль. Он надеется, что это того стоило.
— Тебе на руку, что я буду спокойней.
Иллюзий в жизни Бельфегора было непозволительно много. Его напарником был Мармон, требующий деньги за каждое свое действие. Помнится, с четырнадцати Бельфегор пытался наладить с ним контакт. Но ничего не получалось, Мармон был неприступен. Воротил нос от любой суммы, говоря, что не будет «путаться с сиротским мальчишкой», в тайне восхищаясь Бельфегором, его умом, способностями. И в какой-то момент все стало развиваться слишком быстро, Бельфегор потерял счет времени. Он запутался в том, что стало происходить, все еще не понимая, было ли произошедшее иллюзией, которым Мармон пытался учить его сопротивляться. Ему казалось, что все такое настоящее, но, моргнув, Бельфегор вновь видел перед собой того маленького ребенка, протягивающего ему ладонь, намекая, что в нее стоит вложить немного денег. Одно Бельфегор точно помнил — Мармон пытался вернуть старое тело, временами накладывая на себя его иллюзию. Это выглядело правдоподобно. Слишком.
В уши долбит музыка, перед глазами немного плыло. Расплываясь в улыбке, Бельфегор смотрит в глаза, отсвечивающим в фиолетовый, и проводит по треугольникам, уходящим слегка в стороны, словно кто-то неудачно нарисовал стрелки. Бельфегор, может быть, немного пьян. Наклонившись, он впивается в чужие губы поцелуем, сильней прижимает к себе хрупкое тело. Внутри все гудело, словно вот-вот органы Бельфегора разнесет мощным взрывом. Он игнорировал это, как и все вокруг. Его задели плечом, но он и бровью не ведет, проводя пальцами по впалой щеке и шее, слегка сжимая. Бельфегору было плевать абсолютно на все. Кроме человека, которого он держит в руках, которого целует в губы и наклоняется к уху, неразборчиво что-то нашептывая. Он не понимает, когда успел напиться до такого состояния.
Фиолетовые глаза смотрят прямо на него, что вызывает улыбку. Бельфегор выше, что не могло не радовать. Он проводит рукой по чужим волосам, не в силах перестать пьяно и немного насмешливо улыбаться. Он не может перестать дотрагиваться, целовать. Тонкие пальцы впиваются в его плечи, после чего Бельфегор чувствует, как к нему прижимаются, утыкаются носом в грудь. Он не понимает, что произошло, но целует в макушку и отводит чуть в сторону, где не было так тесно, так громко. Но Бельфегора ведет, его пьянит даже не алкоголь. В голове была абсолютная каша, что невозможно мешало думать. Но его дергают за руку, чему Бельфегор поддается, прижимаясь к чужому телу и вдавливая то в стену. Ему казалось, что стало невозможно тихо, а зрение упало, позволяя видеть лишь эти проклятые фиолетовые глаза. Бельфегор не мог оторваться от них, словно ему не позволяли.
— Не лезь ко мне в голову. — без особой злости произносит Бельфегор и склоняется, остановившись в паре сантиметров от чужих губ. Он чувствует учащенное сердцебиение и сбившееся дыхание. Значит, что не один он страдал.
— Сейчас в этом нет необходимости. — слышится в ответ насмешка. Или Бельфегор навязал себе то, что над ним насмехаются. Он уже ничего не понимает и отказывается понимать. Он лишь вновь вовлекает напарника в поцелуй, думая, всегда ли треугольники под глазами были такими. Его целуют в ответ, скользят руками по спине. А голова продолжает кружиться.
— Блять, — шипит Бельфегор и отстраняется, зажмурившись. У него и правда кружилась голова, он немного терял суть происходящего. Выдохнув, он поднимает взгляд. — Покурим? Я проветрюсь.
— Да, я тоже.
Ноги немного подкашивались, но Бельфегору все еще казалось, что дело было не в алкоголе. Он забрал пальто в гардеробе, накинул на чужие плечи и вышел на улицу. В лицо тут же ударил поток ветра, освежая и заставляя немного привести мысли в порядок, попытаться расставить все по полочкам. Бельфегор немного потерял контроль над собой. Прикурив, он тяжело выдыхает и думает, что было прохладно. Но пальто он не заберет.
— Что это было, Бел? — слышится позади, выдергивая Бельфегора из собственных мыслей. Он затягивается и разворачивается, вскидывая бровь. За челкой не видно, но пора привыкнуть.
— Я пьяный. — выплевывает он, словно пытается оправдаться. Но, кажется, для этого было слишком поздно.
Чужие руки ложатся на грудь, ведут выше, обвивая шею. Бельфегор прикрывает глаза и делает еще одну затяжку, понимая, что стало чуть теплей. Он кладет руку на тонкую талию, сжимает, чувствует, как его буравят взглядом.
— Это тебя не оправдывает.
Поток холодного ветра слегка убирает челку Бельфегора. Людей вокруг не было, так что это не имело значения. Он открывает глаза, смотрит в небо и не понимает, как смог напиться и сколько времени прошло с того момента, когда он опрокинул в себя первый бокал. Рядом с иллюзионистом время то тянулось, то летело невозможно быстро. И Бельфегор до сих пор не понимал, было ли это плюсом.
— Поклянись, что не лез мне в голову. — резко произносит Бельфегор, сжав скулы напарника и буравя его взглядом. Внутри него зарождалась злость, ведь он не понимал, что происходило.
— Я клянусь. — слышится тихий ответ. — Я не лез к тебе в голову. Я не вытаскивал из тебя те слова. Ты сам это сказал.
Оттолкнув от себя напарника, Бельфегор думает, кто потянул его за язык, почему он не продолжал повторять эти проклятые слова, пока они стояли посреди клуба, а Бельфегор не мог от него оторваться. Он не помнит, как решил сказать это. Он помнит перед собой лишь фиолетовые блики и губы, от которых не хотел отрываться. Сейчас он смотрит в изумрудные глаза и понимает, что озвучил то, чего клялся себе никогда не чувствовать.
— Успокойся. — протягивает Фран и подходит ближе, кутаясь в пальто Бельфегора и не отрывая от него взгляд. Он видит, что напарник в небольшом шоке от самого себя, поэтому прикасается к его щеке, аккуратно проводя по ней и успокаивая взбушевавшиеся эмоции иллюзией. — Вернемся или поедем домой?
Из здания доносилась музыка, бьющая по ушам. Холодный ветер бил прямо в лицо, на улице было практически ни души — небольшая компания вышла покурить, встав поодаль от напарников и кидая на тех заинтересованные взгляды. Бельфегор прокручивал в голове, что сегодня ему исполнилось двадцать восемь. Жизнь, которую он построил, стала катиться не в нужной ему направленности. А он и не заметил, когда это произошло.
— Я заплачу, а ты такси вызови. — на выдохе произносит Бельфегор, словно резко вывалившись назад в реальный мир. Он целует Франа в макушку и вкладывает тому в руку пачку сигарет, удаляясь обратно.
Музыка давила на уши. Фиолетовая подсветка не давала покоя, но Бельфегор держал в голове, что всего лишь перепил. Он кидает бармену купюры и удаляется, захватив из гардероба свою кожуху. Перед выходом Бельфегор кидает взгляд зеркало, поправляет волосы, чтобы точно скрыть глаза, и выдыхает, понимая, что подписал себе смертный приговор.
— Карета подана. — оглашает Фран сразу, как Бельфегор вываливается из дверей клуба, и делает последнюю затяжку сигаретой, выкидывая бычок. — Все для принцессы.
— Гаденыш. — смеется Бельфегор и садится на заднее сиденье, тут же называя водителю адрес. К нему подсаживается Фран, садясь чуть поодаль. Но Бельфегор тут же дергает его на себя, заставив придвинуться. Уткнувшись носом в изумрудные волосы, Бельфегор вздыхает и шепчет в самое ухо: — Твое кольцо странно на меня влияет.
Возможно, это было правдой. А, возможно, Бельфегор пытается найти себе оправдание, вытащить себя из болота, в которое провалился настолько неожиданно, что даже сам не осознал, в какой момент стал захлебываться мутной водой. Он обнимает Франа за талию, а тот спокойно смотрит в окно, положив голову на плечо Бельфегору. Казалось, что он был совершенно спокоен. Раньше бы это взбесило Бельфегора до скрипа зубов, но не сейчас. Пусть будет спокоен, нежели начнет поднимать те темы, которые Бельфегор хотел бы закопать на несколько метров под землей. Фран знает, когда нужно молчать. По крайней мере, чаще всего. Сейчас он молчит, лежа на плече Бельфегора, прикрыв глаза и переплетая их пальцы, как будто пытается успокоить его.
В голубых глазах была невозможная теплота, когда Фран смотрел в них там, в клубе, будучи не совсем трезвым. Он не понимал, откуда в Бельфегоре взялось столько нежности, почему она вообще в нем появилась. Он лишь подавался навстречу прикосновениям, отвечал на поцелуй, чувствуя себя довольно странно. Особенно в тот момент, когда Бельфегор прижимал его к себе настолько сильно, что начинали болеть ребра, когда его шепот пронесся эхом по черепной коробке. Фран смог лишь резко прижаться к Бельфегору, попытаться спрятаться от его слов, от осознания того, что произошло и происходит с ними. Фран до последнего верил, что этого не произойдет, что они не такие глупые, как обычные люди. Они не были обычными людьми. Они были членами отряда убийц Варии, где состояли первоклассные убийцы. Они не могли так глупо провалиться на самое дно. Но Фран ощущал, как легкие заполняет вода, а всплыть не получается.
Открыв глаза, Фран видит перед собой Бельфегора, который стягивает с него пальто и кидает куда-то в сторону, на тумбу в коридоре. Сообразив, что они уже в квартире, Фран разувается и с облегчением выдыхает.
— Мне понравилось твое пальто. — тихо произносит Фран, смотря в глаза Бельфегору. Он вновь чувствует себя тем маленьким мальчиком, которому было интересно, что скрывается под челкой его будущего коллеги. Но теперь он видит голубые глаза и запускает пальцы в пшеничные волосы, видя, как Бельфегор расплывается в немного уставшей улыбке.
— Ты хочешь спать? — интересуется он и слегка оттягивает ворот водолазки Франа, окидывая его взглядом и вновь возвращаясь к глазам. Они были изумрудные.
— Не знаю. — пожимает плечами Фран и тянется к Бельфегору, слегка приподнявшись и прикасаясь к его губам. Осторожно, словно боялся спугнуть, словно они были той парочкой, что только начала свои отношения и не знали, чего нельзя делать. Но Франа не отталкивают, прижав сильней и отвечая на поцелуй.
Обвив руками шею Бельфегора, Фран приоткрывает губы, позволяя чужому языку проникнуть внутрь, и утопает окончательно. Его талию сжимают сильные руки, из-за чего Фран резко выдыхает, понимая только сейчас, что Бельфегор намного физически сильней. Никогда до этого Фран над этим не задумывался. Зато сейчас эта мысль словно переворачивает что-то внутри, пробуждает мандраж и легкое возбуждение. Бельфегор словно чувствует это, подхватывая Франа на руки и направляясь, видимо, в спальню. Он еще не до конца протрезвел, но это лишь добавляло ему сил. Опрокинув Франа на кровать, он расплывается в улыбке, скидывает с себя кардиган, стягивает футболку. А Фран наблюдает за этим, радуясь, что нормально видит в темноте. Он ловит себя на мысли, что ему нравится тело Бельфегора, его шрамы, дурацкое родимое пятно. К собственному Фран был равнодушен. У него даже пресса не было, в отличие от Бельфегора. Но, видимо, даже худощавое тело с торчащими косточками нравилось Бельфегору куда лучше, чем девушки, которую он сегодня послал.
— Второй раз за день — не нагло? — интересуется Фран, наблюдая, как Бельфегор расстегивает его ремень.
— У меня день рождения. — усмехается Бельфегор и стягивает с Франа джинсы, откидывая в сторону. Фран уже сам справляется с водолазкой, после чего сверлит Бельфегора взглядом, приподнявшись на локтях и ожидая, что будет дальше. Бельфегор нависает над ним и скользит рукой по впалому животу, залезая под резинку трусов и обхватывая член Франа, который прикрывает глаза и шумно выдыхает, прикусывая губу, когда Бельфегор начинает двигать рукой. — Не делай вид, что два раза — это так много. Вспомни, что было в Америке.
Диван, который, кажется, скрипел без остановки, непрекращающиеся стоны, пачка сигарет, улетающая за ночь, и раздражающая соседка, которой надоело терпеть это мракобесие за стенкой. Вот что было в Америке. Фран все еще не понимал, что на них нашло тогда. Да и думать не хотел, толкаясь в руку Бельфегора и запрокидывая голову, позволяя покрывать свою шею поцелуями и укусами. Он утопает во всем происходящем, выкидывает все мысли из головы, стараясь отдаться процессу. Франу не нужно повторение одного их неудачного секса, когда он настолько загрузил себя, что пришлось прерваться. Он запрокидывает голову и тихо стонет, не понимая, чего Бельфегор добивается, но уже сейчас у него точно получилось сделать так, чтобы по телу Франа пробежала дрожь, чтобы ему хотелось не останавливать происходящее. А слова, сказанные Бельфегором в пьяном омуте, вызывают мурашки, заставляют Франа потянуть того на себя. Хотелось, чтобы Бельфегор был ближе. Он нависает сверху, продолжая ласкать член Франа, пока тот цепляется за его плечи и тихо стонет, из-под прикрытых век смотря на Бельфегора. Они оба знают, какую роль зрительный контакт играет в их сексе. Им обоим сносит голову, когда они смотрят друг другу в глаза. Франа слегка потряхивает, а Бельфегор немного ускоряет движения рукой, прекрасно все понимая. Он начинает покрывать шею Франа поцелуями вперемешку с укусами, а тот уже не сдерживает стоны, старается подаваться навстречу, чувствуя, как близко оргазм.
— Блять. — бормочет Бельфегор, резко останавливаясь и отстраняясь. Франа тут же передергивает, он чувствует, как тело медленно отпускает та волна возбуждения, которая почти накрыла его с головой, и недовольно смотрит на Бельфегора, тяжело дыша.
— Ты издеваешься? — шепчет Фран, пытаясь отдышаться. Он наблюдает за Бельфегором, который торопливо выходит из комнаты, и падает на подушки, закатив глаза. — Ты, блять, серьезно?
Слышится, как Бельфегор хлопает дверцей шкафчика, и Фран уже жалеет, что позволил ему прикоснуться к себе второй раз за день. Он потирает пальцами переносицу и кидает взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Было почти пять утра, его немного рубило, но было слишком интересно, что там делает Бельфегор и какого черта он так резко свалил в не самый подходящий момент. Смотря в потолок, Фран думает, что не помешало бы покурить. Его мысли обрывает Бельфегор, который резко стягивает с него трусы, нависая сверху и впиваясь в губы поцелуем.
— Искал смазку и гондоны. — объясняет Бельфегор, не отрываясь от губ Франа, который тут же обвивает ногами бедра напарника и подается на встречу прикосновениям. Умелые пальцы гладят его по животу и груди, обводят небольшие шрамы.
— Раньше надо было об этом думать, а не когда…
— Заткнись. — шипит Бельфегор и ударяет Франа по заднице, вырвав из его груди стон.
С самого начала Бельфегор держал в голове, что под ним стонет тот, кого он видел еще ребенком, помнит все его детские истерики и требования. Теперь из требований можно было услышать только судорожное «быстрее» во время секса, а истерик не было вовсе, что не могло не радовать. Бельфегор не чувствует себя героем от того факта, что у них разница в десять лет, но большую часть времени этого и не помнит. У него нет каких-то моральных устоев — если это не ребенок, то все в порядке. А Франу даже не десять лет. Ему практически восемнадцать, он сам согласился спать со взрослым мужчиной. Он знал, на что подписался, сейчас раздвигая ноги шире и слегка вздрагивая, когда в него проталкивают два пальца, облитые смазкой, томно стонет и утыкается носом в сгиб локтя, бормоча тихое «блять». Бельфегор оставляет укусы на впалом животе, на ребрах, медленно двигая пальцами и ухмыляясь, чувствуя, как чужие пальцы сжимают волосы. Не лучший день рождения, конечно, но он хотя бы не с проституткой трахается второй раз за день.
Слегка прогнувшись в спине, Фран измотанно стонет, показывая, что ему уже хочется большего. Бельфегор пока ничем не может ему помочь, выпрямляясь и следя за ним из-под прикрытых век, двигая внутри Франа пальцами чуть быстрее, не торопясь добавляя еще один, сразу же услышав сдавленный стон, наблюдая, как Фран подается навстречу движениям и кусает губы.
— На меня. — шепчет Бельфегор, сжав скулы Франа, который тут же убирает руку с лица. Сейчас не так грубо, как днем. Неизвестно, стоило ли этому радоваться. Фран отвечает на поцелуй и протяжно стонет в чужие губы, когда Бельфегор начинает буквально вдалбливаться в него пальцами. Слегка отстранившись, он смотрит в изумрудные глаза, желает поймать хоть какую-то эмоцию в них. Он видит желание, похоть и что-то, застрявшее на задворках. Усмехнувшись, он произносит приказным тоном: — Руки за голову.
Торопливо кивнув, Фран выполняет своеобразный приказ. Рука Бельфегора ложится на запястья, крепко сжимая, сразу после того, как он натягивает презерватив, и Фран на секунду подумал о том, как жаль, что не было веревки. Он прикусывает губу, позволяет себе прикрыть глаза, когда Бельфегор толкается внутрь, останавливаясь и давая им двоим возможность привыкнуть. Франа уже мелко потряхивало, сказывалось, что Бельфегор не дал ему кончить до этого. Двинув бедрами, Фран дает понять, что уже можно, даже нужно, двигаться, на что Бельфегор усмехается и делает резкий толчок, вырвав из груди Франа протяжный стон, заставив его прогнуться в спине. Не отрываясь от изумрудных глаз, Бельфегор начинает двигаться. Медленно, томительно, заставляя Франа подаваться навстречу движениям, кусать губы. Он уже не может терпеть. Если Бельфегор только начал, то Фран уже давно был заведен до предела, у него дрожали колени, обхватывающие чужие бедра.
— Бел, — вздыхает он и подается вперед, оставляет поцелуй на губах Бельфегора, который медленно начинает ускоряться. Его все устраивает. Особенно Фран, который уже готов был взорваться, который судорожно шептал: — Бел, быстрее…
Если бы два года назад Бельфегору сказали, что он будет спать с Франом, слышать, как он стонет его имя, то он бы послал этих людей. Сейчас он с наслаждением наблюдает за этим, ускоряет движения, на что Фран сжимает коленями его бока и громко стонет, запрокидывая голову. Он царапает чужие ладони, ему хочется, чтобы Бельфегор отпустил его руки, хочется запустить пальцы в пшеничные волосы, впиться ногтями не в ладони, а в широкую спину. Но Фран молчит, издавая лишь стоны, наслаждаясь тем, как Бельфегор кусает его шею и двигается внутри. Все мысли из головы сразу же выбивает, остается только чувство наполненности и удовольствие.
Наверное, Бельфегор научился читать мысли, потому что слегка отстраняется, отпускает руки Франа, чему тот не мог не обрадоваться. Но ненадолго, потому что Бельфегор сразу же отстраняется вовсе, сжимая талию Франа и слегка того подталкивая. Приподнявшись, Фран позволяет Бельфегору устроиться у изголовья кровати, после чего все встает на круги своя.
— Сюда иди. — требует он и резко дергает Франа, который немного теряется, на себя. Он редко был сверху, поэтому сейчас с некой неуверенностью окидывает Бельфегора взглядом, только после этого нависая над ним. Бельфегор расплывается в усмешке: — Испугался что ли?
— Нет. — бормочет Фран, хотя, наверное, по нему и так все видно было. Он оставляет на щеке Бельфегора смазанный поцелуй и выпрямляется, обхватывая его член рукой и направляя внутрь, аккуратно опускаясь, прикрыв глаза. Опустившись до конца, он замирает.
Запрокинув голову, Бельфегор окидывает Франа взглядом, усмехаясь, и двигает бедрами. Фран хрипит, кладет руку ему на грудь и сам начинает двигаться, понимая, что волосы слишком мешают, что надо подстричься. Опускаясь на член Бельфегора, он старается удержаться на ногах, потому что колени и правда дрожали, что уже раздражало. Движения были немного неумелыми, неуверенными, из-за чего Бельфегор сжал его ягодицы и задержал, после чего стал слегка подталкивать, показывая, как нужно двигаться, одновременно с этим задаваясь вопросом, когда Фран уже это запомнит.
— Фран, блять. — шипит он, ударяя Франа по заднице, от чего тот вскрикивает и царапает ногтями грудь Бельфегора, начиная двигаться и стараясь не разрывать зрительный контакт. Голова немного кружилась — видимо, Франу не стоило пить даже те пару бокалов.
Нелюбовь к тому, чтобы быть лицом к лицу с Бельфегором во время секса пошла с того, что он требует зрительный контакт. Фран двигается, хочет закрыть глаза от накрывающего удовольствия, но не может. От взгляда голубых глаз внутри все переворачивается, так что, возможно, это даже к лучшему. Он начинает ускоряться, чувствуя, что уже не может терпеть. Разрядка была ему жизненно необходима. Его всегда трясло, а Бельфегор ударяет по руке, когда Фран хочет дотронуться до себя, довести себя до оргазма самостоятельно. Фран измученно стонет и все равно закрывает глаза, наплевав, что в этот же момент получает удар, что скулы сжимают до неприятной боли.
— Отъебись. — шепчет он вперемешку со стонами, замедляясь, потому что Бельфегор тоже был уже на грани.
Опираясь руками на изголовье кровати, Фран вновь набирает темп и все-таки открывает глаза. Он видит, как внутри Бельфегора все пылает, видит, как тот наслаждается происходящим. Бельфегор начинает двигаться навстречу Франу, наконец опуская руку на его член, отчего Фран непозволительно громко стонет и прикусывает губу, подумав, каким же отвратительным человеком он стал всего за год. Но это осознание и все изменения стоило того удовольствия, что он получает каждый раз, когда ложится с напарником в одну постель. Пожалуй, души у него уже не было. Он шипит, почувствовав, что Бельфегор замедляет движения рукой, что оргазм скоро накроет их обоих, но он словно оттягивает этот момент. Что-то подталкивает Франа к тому, что он сжимает пшеничную копну волос и резко дергает назад, не останавливая движения бедрами, пытаясь сохранить темп и получить желаемое. Слегка наклонившись, Фран вовлекает Бельфегора в поцелуй, кусает обветренные губы.
— Не останавливайся. — шепчет Фран, смотря в голубые глаза, тут же почувствовав сильный толчок, после которого становится понятно, что Бельфегор кончил, сделав еще пару движений рукой. Фран утыкается носом в чужую макушку и сам изливается в руку Бельфегору, протяжно застонав.
Комната плывет, словно затянутая туманом. Фран пытается отдышаться, не имея сил слезть с Бельфегора, который также не принимает никаких действий, лишь прижав Франа к себе и утыкаясь носом в его ключицы. В ушах обоих звенел белый шум, на фоне которого пытались формироваться хоть какие-то мысли, их жалкие крупицы. Но почему-то никто из них двоих не задается вопросом, что сейчас произошло и почему все было именно так, почему все вышло за рамки их обычного секса. Фран находит в себе силы упасть рядом и провести рукой по бедрам, тут же себя одергивая — Бельфегор же надел презерватив. Аборт в ближайшие недели отменяется, по всей видимости. Закрыв глаза, он хочет сразу же провалиться в сон и проснуться уже завтра. Проснуться тогда, когда все встанет на круги своя, когда Фран забудет все словами, сказанные Бельфегором примерно час назад.
— Бел, — бормочет Фран, когда Бельфегор заваливается на бок и кладет руку поперек его живота, притягивая к себе и все еще тяжело дыша, не имея сил функционировать. Он лишь издает непонятный звук, как бы говоря, что сил нет, но он слушает. — называй меня по имени почаще.
Слегка приподнявшись, Бельфегор заглядывает в изумрудные глаза, словно не веря. Он вскидывает бровь, не понимая, о чем речь.
— Мне понравилось. — объясняет Фран, запуская пальцы в пшеничные волосы. Еще пару секунд Бельфегор сверлит его взглядом, после чего просто кивает и кладет голову ему на живот, тяжело вздыхая. Фран же прикрывает глаза и пытается понять, в чем его проблема и как теперь из этого выбираться.
Наверное, ему из этого и не стоит выбираться. Он слишком часто забывает, что ему всего лишь семнадцать, что право на ошибки есть даже у тех, кого воспитывали для убийств. Иногда Франу кажется, что ему давно за двадцать, но сколько тогда при таком раскладе Бельфегору — неизвестно. Он тихо сопит Франу в ухо и бормочет что-то невнятное, на что Фран лишь проводит пальцами по его спине и смотрит в потолок. Самокопание не было его профилем, он это ненавидел. Ему нравится думать, что все идет по плану. Но еще утром, когда он оттаскивал Бельфегора от Скуало, стало понятно, что земля уходит из-под ног, а крыльев никого из них не имелось. Оставалось лишь падать и надеяться, что внизу была не жесткая земля, а кто-то заботливо подстелил им соломку, дабы позвоночник не превратился в кашу. В таком случае даже иллюзии не помогут.
Солнце светит прямо в глаза, что заставляет Бельфегора недовольно перевернуться на другой бок и увидеть, что рядом было пусто. Требуется пару секунд, чтобы он пришел в себя и поднялся с кровати, натянул хотя бы трусы — заснуть голым было не особо хорошей идеей, — и отправился на осмотр квартиры. Было прохладно, а непонятное чувство поедало изнутри.
— Лягушка, — зовет он, открывая дверь и видя, что кухня была абсолютно пуста. Его уже начинает раздражать происходящее. Он хлопает дверью и направляется в гостиную, где на кофейном столике стояло открытое белое вино и пустой фужер. — Фран!
Скрипя зубами, Бельфегор уверенно направляется в ванную, резко распахивая дверь. Он замирает в дверном проходе, осматриваясь и пытаясь как-то связать все факторы, вроде открытой бутылки вина и того факта, что было ранее утро. Потирая переносицу пальцами, Бельфегор садится на бортик ванной и тяжело вздыхает.
— Фран. — повторяет он и тычет пальцем в щеку Франа, который, по всей видимости, напился, когда он уснул, и решил отмокать в ванной. Но вода была еще теплой. — Ты совсем ебнулся?
— Я… — тянет Фран и открывает глаза, пытаясь сесть. — Немного увлекся.
— Боже. — Бельфегор закатывает глаза, не зная, как реагировать на Франа, который кое-как сел и потирал глаза, пытаясь прийти в себя. — Что ты там говорил? «Газировку пьешь»?
Фран вылезает из ванной и натягивает трусы, немного пошатываясь. Но он не был пьян, всего лишь пытался окончательно прийти в норму. Бельфегор закатывает глаза и возвращается в спальню, вспоминая, что хотел проспать до вечера, что ночью они практически не спали и что надо купить в спальню шторы. Фран падает на кровать и тут же прячется с головой под одеяло, желая исчезнуть. Он хотел бы почувствовать себя так же хорошо, как и когда выпил бутылку вина сразу после того, как Бельфегор уснул, а потом и сам задремал в ванной, решив, что полежать в воде и отмокнуть — лучший способ протрезветь.
— Объяснишься или я могу дальше спать? — интересуется Бельфегор и поднимает одеяло, смотря на Франа, который весь сжался в комок и чуть ли не ногти кусал. Довольно странная картина, если вспоминать, что этот человек ничего не чувствует.
В квартире повисла тишина, слышалось лишь, как на улице сигналит машина. Бельфегор думал, что это, пожалуй, одно из самых странных пробуждений в его жизни.
— Кольцо убивает мои чувства и эмоции не полностью. Я сам их блокирую. — резко произносит Фран и переворачивается на спину, посмотрев в глаза Бельфегору. — Я бы хотел ничего к тебе не чувствовать.
Бельфегор не знает, как реагировать на подобное признание. Он кидает взгляд на часы, видит, что десять утра, и мечтает, чтобы его двадцать восьмой год жизни начался по-другому. Но судьба наказывает его из года в год.
— Я бы тоже. — вздыхает Бельфегор и переводит взгляд на Франа, который лежал в ожидании ответа, да хоть слово. Он выглядел так, словно вывернул себя наизнанку. — Но я умею только игнорировать чувства.
— Хочу, чтобы мы и дальше вели себя так. — Фран садится, смотрит куда-то в сторону. — Секс, в котором ничего нет.
— К сожалению, дальше не получится так.
Бельфегор ложится рядом с Франом, который тут же отворачивается от него и закрывает глаза. Он сжимает руку, чтобы почувствовать кольцо Ада на пальце, и выдыхает. Иллюзия медленно накрывает сознание, которые тут же сопротивляется и отталкивает. Наверное, Бельфегор прав. Дальше не получится, как раньше.