Рыцарь Прованса

Вдохновение Эйдана тут же пропало, когда он тоже обратил взор на неведомых всадников. - Дезертиры короны! – завопил он, хватаясь за голову, а Кларк, увидав перепуганное лицо своего спутника, хотела было начать молиться бог весть кому, лишь бы их не посадили на колья. Три чалых лошади приближались к тому месту, где находились пилигримы, несясь во всю прыть, а их всадники что – то громко кричали. Интересное сочетание одежды и оружейных приспособлений предстояло познать. По всем признакам, захотела вдохнуть свободный воздух королевская кавалерия. Широкополые шляпы с прикрепленными к ним страусиными перьями белого цвета, синие льняные «пончо» с белым крестом на груди, черные кожаные перчатки, большущие усы и шпага в ножнах – вот и вся достопримечательность грозных всадников. - Это бывшее приспешники короля, или кардинала? – затараторила Кларк, взирая на мушкетеров. - Гвардейцы кардинала Ришелье из Руана! – ответил ей Эйдан, по дрожащему голосу которого можно было понять, что он тоже не в силах сопротивляться своему страху. - Ришелье? Ришелье…как в книжке Александра Дюма о трех мушкетерах? А что, и Д’Артаньян действительно существует? Ой, он, наверное, жил при кардинале Джулио Мазарини…или нет? Стоп…гугенотская знать всполошылась во время тридцатилетней войны…та-ак…как там во всемирной истории писалось…? - Простите, сударыня, я не совсем понял… - скривился Эйдан, все больше сомневаясь в здравомыслии своего спутника. - Ничего! Всадники, немного напылив во время скачки, остановились в несколько метров от Кларк и Эйдана. Вся пыль полетела на лица людей. Кони недовольно заржали, обливаясь собственным потом, а мушкетеры – дезертиры, словно ничего не случилось, не совсем вежливо обратились к молодым людям. Но как только один из них открыл рот для изригания «красноречивого» слова, Кларк чуть ли не лишилась сознания. Ее взгляд был подвержен ужаснейшей пытке. В роте весьма молодого мушкетера, как не было бы это странно, присутствовало всего лишь два передних зуба, которые по своему виду напоминали пару маленьких черных колодочек. А само отверстие для приема пищи источало такое зловоние, что находиться рядом с этим человеком не представлялось возможным. Лицо мужчины было украшено яркими узорами дорожной грязи с примесью пота, от чего у него воспалилось лицо, омрачая этим кожу множеством прыщей и нездоровых пятен. Возможно, даже оспа посетила этого молодого юнца. Волосы тоже имели не лучший вид – растрепанные, сальные, свисающие до самых плеч обугленные сосульки, что так и норовили в одеревенелом своем образе поломаться и упасть долой. Только вот, к счастью, широкополая шляпа немного скрывала этот смрад и ужас. Одежда, хоть и проглаженная, выстирана на вид, имела оттенок недавно удаленной заплесневелости, а ткани были немного пожелтевшими от зловредного касания солнечных лучей. К чему не было замечаний и отвращения в этом человеке, так это к тщательно начищенной свиным салом остроконечной шпаге, что, в лучшем случае, могла вовсе не покидать ножны. Но все - таки ножны она покинула, а свой начищенный кончик приложила к уху Кларк. Все это проделывалось, видимо, для того, что бы та лучше слышала своего собеседника, от чего девчонка не отказывалась, а была вся во внимании. - Именем короля, долшен ваш арештовать, шударь! Извольте повиноваться приказу! Мальчишка тоже арештован! – зло молвил мушкетер, слова которого вылетали изо рта несколько шепеляво, нормальному воспроизводству которых мешало почти полное отсутствие зубов. - А можно сначала убрать свою иголку от моего лица, заноза ходячая? – запротестовала Кларк, с издевкой в голосе. Она прижала пальцами кончик шпаги и резко отвела его в сторону. Но мушкетер ловко выдернул шпагу, чем немного поранил указательный палец потенциального арестанта. - Не прекошловьте правошудию и воле церкви! – добавил обидчик, а Кларк нервно опустила палец в рот, пытаясь этим приглушить острую боль. - В чем наша вина? – наконец вступился Эйдан, заслоняя собой девушку. - А что у ваш в пазухе, мешье? – грозно указал мушкетер. - Не ваше дело! - Мы – гвардейцы кардинала, именуемы законом и почитаемы волей церкви, обязаны задержать вас как преступников и отдать в руки правосудию! – вмешался второй дезертир, с зубами которого было чуть меньше проблем. - Какое еще преступление? Что вы несете, беззубые? – образумилась Кларк, но ловкий шпажист опять - таки виртуозно направил острое орудие ей в лицо. - Вы обвиняетесь в жестоком убийстве преданного вассала герцога Бургундского Кайла Уика, что любезно сопровождал придворную даму из Версальского дворца в имение – замок в «долине Луары» Сh;teau de Chenonceau для заключения брака! - Какой замок! – шепнула Кларк Эйдану, что стоял рядом с ней. - Шенонсо! Девчонка закатила глаза, вообразив, что сказка об эпохе Возрождения начала ей отчасти поднадоедать, но все - таки продолжила: - Мужчина, вы в своем уме? Как мы могли убить человека? Эта голова, например, уже тухлятиной отдает!! Кларк шепотом обратилась к Эйдану: - Слушай, а они действительно дезертиры? Почему нам эти люди угрожают, раз они покинули свой пост? Нет бы там золото требовать или тряпье какое, а они говорят «гвардейцы кардинала»! Что – то тут не так! Херня какая то... - Успокойтесь, сударыня, это ошибка правосудия или самого кардинала, раз он пожелал лишить нас свободы без каких – либо объяснений! - Объяснения будут, но вы должны проехать вместе с нами в замок Шенонсо! – услыхав разговор двоих, вмешался мушкетер. Кларк прикусила губу, все еще находясь под пылким взором слепой, но остроконечной шпаги. - У вас есть доказательства? – спросила она. - Они у вас под ногами, сударыня! – хмыкнул мушкетер, указывая рукой на начинающую плохо пахнуть человеческую голову, - Это тот самый убитый вами Кайл Уик! Мушкетеры несколько брезгливо подобрали голову в мешок. - Нами? С чего вы взяли, что мы лишили его жизни? Какой абсурд! Голова снесена с плеч где – то дня два назад, а была обнаружена мною и моим другом всего лишь полчаса тому! - Вы могли убить вассала второго дня, а вернулись для того, что бы скрыть следы от правосудия! - Какое правосудие? У вас даже милицейских документов и улик нет, а уже собираетесь арестовывать – где здесь правосудие? Я требую адвоката! Эйдан незаметно толкнул Кларк вбок, что бы та прекратила нести всякую чепуху, а девчонка снова вернулась сознанием в то столетие, в которое ее занесла шутливая судьба. - То есть… - кашлянула Кларк, - Я хотела сказать, что…э…неправомерно…э…неподобающе для своего сана действует ваш кардинал с простыми людьми! - Я попрошу вас не обсуждать Его Преосвященство в подобном тоне, иначе накличете на себя расправу со стороны инквизиции! Что у тебя в пазухе? - У меня? – переполошился Эйдан, - Ничего, ничего! - Доштать!! – скомандовал шепелявый, а двое его соратников схватили мальца за обе ноги, перевернув его головой вниз и немного встряхнув. Парень только взвизгнул, а из его рубахи золотой каплей пала ниц блестящая пектораль. - Какое хамство! Ну вы и сволочи!!– прокомментировала Кларк, с сочувствием взирая на все происходящее, плюясь в лицо мушкетерам. - Это украшение Версальской придворной дамы Алексии! – заключил один из мушкетеров, подняв драгоценность с земли. В его кожаных перчатках она казалась горным диамантом в столетней пыли. Мушкетер поспешно оглянулся, а потом выдал: – Где вы ее прячете? - Кого? – переспросила Кларк, действительно не поняв, о ком сейчас идет речь. Эйдана небрежно бросили в траву, и он, схватившись за свой бок, тихонько поскуливал от боли. - Придворную даму Версальского дворца – внебрачную дочь короля Конде из Нидерландов! Она должна была венчаться с герцогом Густусом в замке Шенонсо из «долины Луары» для более прочного сплетения союза Франции и Нидерландов! Дама Алексия пропала третьего дня а ее провожатый – вассал Густуса- Кайл Уик, был умерщвлен и обезглавлен вами, олухи! Дама Алексия- это поистине красивое существо, и я уверен, что вы украли ее для самых отвратительных целей! - Я не знаю всех ваших политических интриг, уважаемый, но никакой «дамы Алексии» мы не видали! Прошу откланяться и удалиться! – гордо молвила Кларк, засобиравшись было убегать, прихватив с собой Эйдана, но не вышло. Двое мушкетеров схватили девчонку под локти, предварительно хорошо съездив по затыльнику. Она упала на колени, но обидчики продолжали ее удерживать. Эйдан хотел было вступиться, но и ему не посчастливилось - шепелявый откинул его вбок своей тяжелой рукой. Через несколько мгновений шепелявый приблизил свое лицо к лицу Кларк, присев для этого на корточки. Глаза мушкетера метали искры, а рот скривился в яростной гримасе. Теперь Кларк поняла, что с этими людьми шутки плохи. - Как зовут ваш, шударыня? – обратился он. - Кларк Орлеанская! Я родом из Дижона Бургундского графства, но долгое время проживала в Орлеане! – соврала Кларк, вспомнив карту Франции семнадцатого столетия. Ее - то она и видела на западной стене кабинета своего отца. - Итак, бургундка Кларк, пошлушуйте меня! Вы нарушили закон и обязаны заплатить за швои грехи! Вше благочештия, что были шотворены вами раньше давно забыты и важно то, что шделал рок сегодня! - Я все понимаю, и у вас воняет изо рта!!!! – шепнула Кларк, немного прищурив глаза и надеясь на то, что так она хоть немного убережется от кутаемого ее невыносимого зловония. - Вы поедете ш нами в Шеноншо? - Ага! - И возложите на шебя ответштвенность за шодеянное? - Конечно! Иначе и быть не может! - Пьер! – скомандовал шепелявый одному из своих соратников, - Привяжите эту бургундку к лошадям, пушть идет за нами! - А что делать с мальчиком, сударь? – спросил тот, а шепелявый распорядился: - Привяжите тоже – он не менее виноват, а может даже более! - Нет! Нет! Отпустите его! Он еще ребенок! Отпустите! Пусть идет домой! – заорала Кларк, пытаясь освободиться от удерживаемых ее рук, и это у нее получилось. Взлетев на ноги, Кларк, сжав кулак по крепче, влепила с хорошего размаху шепелявому мушкетеру по щеке, да так, что его широкополая шляпа моментально слетела с головы, найдя свое пристанище на траве где - то в нескольких метрах справа, а обмякшее тело побитого отлетело в сторону немного левее. Без сознания псевдодезертир гулко стукнулся о землю, словно мешок с картошкой. По-видимому, последних два зуба бедняги выскочили изо рта в ту секунду, когда его голова коснулась тяжелого препятствия. Сила притяжения сделала свое дело, полностью обезоружив врага на какие – либо следующие действия. Как только один из противников притих в траве, Кларк хотела было вырваться из под пленения другими его «братьями по оружию», но вот не задача. Кулак так разболелся, что стало невыносимо это терпеть. Девчонка обхватила покрасневшее место другой рукой, немного заскулив – ведь она впервые кого – то ударила. - Держите ее! – завопили двое, что раньше удерживали Кларк, но она и не сопротивлялась. Получив от одного из гвардейцев по носу, девчонка тоже распласталась на траве. Слезы так и норовили посыпаться градом, да не перед этими людьми. Грубо схватив в охапку пленных, мушкетеры туго привязали их к лошадям, предварительно три раза проверив надежность веревки, а Пьер, вскинув себе на плече бессознательное тело шепелявого, перебросил его на спину лошади и резко плеснул ее по бедру. Лошадь двинула. Пришлось и Кларк с Эйданом рушить. Все шли молча. *** Солнце утопало за краем горизонтали земли, на смену же желтому светилу явилась бледнолицая луна. На темном небе появлялись маленькие фонарики, указывая путь заблудшему страннику. Вот образовалось созвездие рака, в сплетении звезд которого отчетливо можно было увидеть далекие неизведанные планеты. Может быть, на таких планетах живет невиданной красоты раса, что не знает о существовании других миров и людей, бытуя на своем Вселенском участке и радуясь каждому дню. Кларк шла по лесной тропе вместе с унылым Эйданом и тремя гвардейцами, думая о том, каких высот могли достичь люди ее века, если бы только пожелали. Какой красотою и лирикою наполнена эпох семнадцатого столетия – хоть люди здесь отличаются самобытностью и преданностью своей идее, она все же она вдохновляла бы многих писателей, художников и поэтов на создание новых, умопомрачительных произведений. Здесь только природа и ее наполненность красками стоят всех миллионов, какими смело распоряжаются олигархи ее времени. Здесь воздух насквозь пронизан порохом и войнами, но он чист и живителен. Никаких зловредных заводов, никаких машин и прочей грязи современности. Кларк не знала, на чем передвигаются люди этой эпохи и скоростная ли их передвижка, но она была уверена – люди этого века «не такие», они «иные» и ей предстоит многое познать, что бы благополучно и незаметно влиться в данное общество. Кларк видела много деревьев и ручейков, высокий обрывистый берег Луары в «долине королей» и много птиц, а потом филинов, что своими двумя светящимися фонариками напоминали страшные кадры из фильмов ужасов, но этот фильм был куда более захватывающим. - А вот и замок Шенонсо! – молвил Эйдан, тоже уныло, но с любопытством взирая на все вокруг. Лошади устало фыркнули, а мушкетеры ускорили шаг. И вот за кустистыми зелеными аллеями, на которые непринужденно спускалась вечерняя тень, выплыло остробашенное сооружение довольно таки приятного вида. Это, видимо, и был тот самый замок Шенонсо – удивительный и красивый. Он располагался на поверхности спокойного озерца, который впадал в Луару. Замок извне поддерживался каменными серыми балками, а фасад искусно окаймлялся ровною резьбою и «неживыми» цветами. Между балками проходило довольно таки большое пространство, что спускалось ниже к воде. По всей вероятности между балками свободно могли проплывать лодочники, и даже небольшие баржи. С восточной и западной стороны замка располагались широкие, густо усыпанные булыжником мосты для передвижения по ним людей. Но вот западный мост с левой стороны заканчивался диаметрально громадной башенкой, крыша которой была обильно покрыта черепками неопределенной породы материала, а сама конструкция походила на смелое готическое сооружение. Вниз к озеру возле башенки были возведены двухметровой высоты ворота, в которые вполне могли заплывать эти самые лодки или баржи. По обе стороны ворот возвышались крепкие стены замка, что смело тянулись к балкам. Сам замок имел много этажей и окон, но без стекол, несколько балконов и разносортных цветов, что были увиты по обе стороны балкона. И вот из одного окна замка показалась чья – то рука с рукавом серого цвета. Пальцы этой руки крепко сжимали большую, белую с голубыми узорами супницу, из которой быстро изверглась неизвестная жидкость. Она небрежно пала ниц, расплескавшись во все бока на восточном мосту. Спустя мгновение супница пропала в окне - интересное и довольно странное зрелище. Крыша самого замка тоже усыпалась неизвестными черепками, а с левой стороны широкого фасада ютилась маленькая, но обильно увитая грецкой резьбой квадратная комнатушка – только в ее окне горел бледный свет и этот свет, вероятно, излучала восковая свеча. Серый и, может быть на первый взгляд, унылый цвет замка давал о себе плохую рекомендацию, но вот отличное расположение постройки и внешний облик опровергал всякую хмурость и мрачность. - Не слыхал ли ты, Эйдан, от своих тавернских дружков, что это за такой замок - Шенонсо? – вежливо спросила Кларк, вдохновленная изумительной постройкой. - Миледи, моя мать очень волнуется, миледи, что теперь с нами будет? – затараторил мальчик, чуть ли не роняя слезы долой. - Прости! – только и всего смогла ответить Кларк. Даже она, казалось бы, сильная и "увеченная" нынешними боями, не знала ответ на этот вопрос – как выбраться из сложившегося положения? Лошади ступили на каменный мост, отбивая копытами унылый монотонный такт. Вечер принес с собой холод, от чего ноги девчонки стали стремительно замерзать. Нагретый за день булыжник не издавал ожидаемого тепла, а только обманчиво сиюминутно окатывал приятной согревающей волной. Кларк подсчитала, что от восхваленной всеми реки Луары замок Шенонсо находиться в двенадцати километрах, что немало важно для возможного побега. - А что это за озеро? – спросила девчонка, неугомонно всматриваясь в зеркало воды под собой. - Это не озеро, а река Шер, чернь бургундская!! – грубо заключил шепелявый, давно успев опомнится от недавнего удара. Он отвязал заключенных от лошадей, но все еще держал их руки в путах. Резко дернув за веревку, мушкетер повел их за собой к двухметровым дверям замка, что довольно гулко скрипнув, отворились. - Добро пожаловать в Шенонсо, месье! – протараторила молодая дама, что показала нос из – за толстой деревянной двери. Кларк скользнула быстрым взглядом по странному одеянию женщины. Она была одета в очень длинное, алого цвета платье, подол которого не желал обнажать даже носочки ног. По странной схеме были вышиты рукава - разрез для рук начинался от локтей и заканчивался возле коленей. Казалась, что это были не рукава, а крылья громадной красной птицы. Из таких весьма замысловатых рукавов торчали худенькие, плотно окутанные белым полотном ручки. Бледное лицо женщины обрамлял белоснежный платок по такому принципу, как у Девы Марии, что для Кларк казалось очень забавным и смешным. Шея и плечи тоже прикрывались тем же платком, и что самое удивительное – волосы женщины тщательно скрывались под материей. Дама всем своим видом показывала радость и гостеприимность. Но почему волосы прикрывались платком, а лицо было такое неестественно бледное? Загадка. Женщина под мышкой держала довольно таки толстую книгу с твердой обложкой, а где – то посредине желтых страниц выглядывал уголочек кленового листочка, что по всей вероятности служил ей закладкой. Из слов женщины стало известно, что она знакома с этими мушкетерами, и относиться к ним с уважением. - Вот привели богоотступников! - промямлил один из гвардейцев, указав рукой на Кларк и Эйдана. Женщина вскользь взглянула на мальца, но на Кларк несколько задержала взгляд, потом через мгновение отвела глаза в сторону – ее щеки заалели. - Хм! Оденьте бургундку в робу! – сразу сообразил шепелявый. Он развязал девчонке руки и грубо толкнул в спину. Ее подхватил стражник замка, что стоял, словно столб сразу за дверями. - Ей, поосторожней! – хмыкнула та, успев разглядеть стены старомодного интерьера. Мало того, что стражник, что был одет так же, что и мушкетеры, имел при себе странное оружие, в его руках блестела изумительной красоты сабля. Не стоит ей думать о достопримечательностях замка и его обитателей, когда здесь ей может грозить смерть, но все же… Оружие было составлено из костяной рукоятки, утолщающейся к большой, отогнутой назад головке, крестовина – длинная и прямая. На поясе стражника, как и полагается, прикреплялись деревянные ножны, средняя часть которых оклеивалась кожей. Как и иранский, колчан имел два кольца с длинным наконечником. Ножны имели треугольный вырез у устья для более удачного обнажения самой сабли для мгновенной защиты. - «Турецкая!» - хвалилась сообразительностью Кларк, мысленно возвращаясь все в тот же кабинет своего отца с множеством исторических артефактов. Отводя глаза от стражника, девчонка заметила, что на каменных стенах замка тоже возвышались разнообразные орудия битв и сражений. Вот только по виду они были давно начищены и неухоженные. Здесь присутствовали алебарды, сложенные накрест и прикрытые круглыми щитами, на восточной стене ютились палаши и копья, а на западной - шестоперы и железные доспехи рыцарских времен. Интересно, что доспехи еще выставлялись вблизи стены как – будто на манекенах в универмагах или бутиках. А какие прекрасные шелка, занавешенные на орнаментально обрисованных нескольких стенах, что переливались в отражении яркого света лучей восковых свеч, и, словно люстра в несколько рядов, подвешивались у потолка замка. Возле каждой двери, что вела в неизвестность, по обе стороны в двух метрах от пола прикреплялись на железных фигурных цепях факелы, весело пылающие красным огнем. Над дверью, посредине факелов, располагались накрест острые боевые клейморы. Вот поднимаясь по довольно широким ступенькам, Кларк вместе со стражником зашла в обширную комнатушку – гардеробную. Тогда еще при входе стражник заявил: - Garde robe! Кларк поняла, что это – хранилище для одежды, что в действительности являлось весьма очевидным. - Здесь одеяния многих испольщиков, что были повешены за побег! – зевая прокомментировал страж, указывая на разноцветную ткань, уголки которой торчали из многих сундуков, что возлежали здесь. Открыв один из сундуков, Кларк заприметила постоянную закономерность – большинство костюмов сшиты с овечьей шерсти и шелка. В основном производство шерсти происходило от длинношерстых белых овец. Ткани были на ощупь воздушными и сплетались узорчатым волокном на подобии «елочки». Некоторые материалы окрашивались естественными красителями, например листьями вайды, что придавали ей синий цвет (от бледного до глубокого индиго), а в комбинации с другими травами — различные оттенки зеленого. Одним из самых дорогих красителей был кермес (насекомое из группы травянистых тлей), живущий на дубах в южной Европе. Самки умерщвлялись при помощи уксусной кислоты, после чего их высушивали, перетирали, растворяли в воде и получали отличную краску пурпурного цвета. В сундуке присутствовало и черное достояние – разнообразные платья, окрашенные кермесом и железным купоросом. А в некоторые ткани добавлялся глинозем для приобретения тканью кровавого оттенка. Вот ткань фиолетово – синего тона – это, естественно, кермес и железные соли, а вот оливково – зеленые - медь и винный камень, а с оловом и винным камнем — канареечно-желтые. Кларк приглянула одна фетровая шляпа, мужская и с перьями неопределенной птицы. Изумившись находке, она сказала: - Я ее одену! - Не стоит, сударыня! – твердо молвил страж. - Почему же? - В ней содержится ртуть! - И что? - Можете окончить свою жизнь в Бедламе вместе со шляпниками! Хотя ваша жизнь и так не далека от своего завершения! Кларк сурово скосила взор на стража, но ничего не ответила. - Берите вот эту робу и ступайте за мной! – страж указал на алый темного оттенка халат, что, наверное, и именовался робой. Девчонка одела ее, но не удержалась: - Это одежда каких – то масонов, бля!! – хмыкнула она, немного приподняв подол робы для того, что бы удобно было ступать. Побывав в тряпочной трофейной, Кларк вместе со стражем спустилась к остальным, вот только женщина в платье Девы Марии куда – то пропала. - Любезная Октавия приготовит нам стол, месье! – слащаво протараторил один господин, что появился неоткуда. Складывалось такое впечатление, что этот мужчина «ниоткуда» взошел с картины великого мастера красок и кисти. На нем была белая накрахмаленная рубашка с гофрированным воротником и манжетом. Она выглядела так дорого, что возможно, перевесила бы тогдашнюю стоимость двоих дойных коров. - Такая рубаха говорит о богатстве и чистоплотности владельца! – шепнул тогда Эйдан, заметив, как Кларк тщательно рассматривает новоявленного.-Мы попали в руки феодала!!! Но странно – из пазухи владельца выстиранной рубахи торчала цветастая тряпочка, что источала приятный аромат полевых цветов. Видимо, на ней было набрызгано обильное количество духов. Пальцы господина сжимали мешочек с ароматическими травами. Уловить этот запах было не сложно, так, как мужчина все время его разминал. Такой необычный образ дополняли штанины из неизвестного материала и кожаные сапоги. Как и у всех, из - за пояса торчал узкий кожаный колчан со шпагой. Но странная вещь – лицо гостеприимного господина было полностью разрисованное впитанной в кожу грязью. Возможно, что эта грязь поселилась там очень давно и не желала избавлять лицо от своего присутствия. - Это у всех такая воинственная разрисовка? – съехидничала Кларк, прислоняясь к уху мальчишки. - «Водные ванны утепляют тело, но ослабляют организм и расширяют поры. Поэтому они могут вызвать болезни и даже смерть»! Так твердит медицина в лице величайшего из трактатов ХV столетия. Ведь в очищенные поры может попасть зараженный воздух! – буркнул тот. - Да? А что говорит медицина сегодня? - «Мыть лицо ни в коем случае нельзя, поскольку может случиться катар или ухудшиться зрение»! - Что? – возмутилась Кларк услышанным, - Да кто здесь пишет такие трактаты? Совсем сума посходили? Куда катиться мир, охренеть!? - Тшш! – угомонил ее Эйдан, увидев, как с лестницы на второй этаж спускается та самая Октавия. Вот ее лицо то излучало чистоту и белизну. Такую белизну, которую можно было спутать лишь с цветом эфирного привидения. - Здесь только женщины следят за собой? – не удержалась Кларк, опять - таки склонившись к Эйдану.-Оу, я вижу ты слюни по ней пускаешь?? - Нет!! Слюней я не пускаю! А купания господ происходят три раза в год, как и полагается, но во время приема гостей делается исключение! Женщины из высших слоев общества пользуются духами, пудрой и обильно покрывают лицо известью! - Известью? Так вот, почему Октавия такая бледная? - Нет – Октавия идеальная, как белый цветок, омывавшейся в утренней росе! – заключил Эйдан, не смея отвести завороженного взгляда от женщины. Стелла посмотрела на него, хмыкнув, мол, с тобой все ясно. Октавия, спустившись с лестницы, сделала низкий реверанс и, взяв господина с накрахмаленной рубашкой под руку, направилась к восточным дверям еще одной комнаты, что размещалась параллельно гардеробной. - Я думаю, здесь тебе надеяться не на что!! – сообразила девчонка, снова заворожено осматривая, как она поняла, своеобразную столовую. - О чем это вы, сударыня? - осведомился Эйдан, неуверенно ступая за Кларк. Путы на его руках начали дотошно давить на кисть и оставлять за собой синие следы. - Я о той девице, что идет рядом с накрахмаленным господином! - О, миледи, я даже не думал…я не… - Да брось – я не вчера родилась! Я говорю это потому, что нас в таком этаком замке Шенонсо ждет неизвестность и молись, что бы она была…э…благосклонна к нам! – выдумала Кларк, эффектно подобрав словечко к нынешней манере общения. - Вы правы, миледи, лучше бы нам не стать мрачным украшение города! - «Мрачным украшением города?» - Да …но об этом вам лучше не знать! - Нет, скажи! - О, это как «Руанский сифилис» - распространяется с быстротою ветра! Виселицы, что никогда не пустовали – великое достояние Парижа и околиц Лувра! - Лувра? - Да – дворца всех династий французских королей! - Так значит, это как «Белый дом» с президентскими апартаментами? - Что, простите? -Э…король Людовик ХІІІ…э…ведет свое правительство из Лувра? - Да! - Траншир, подойдите сюда! – скомандовал господин, удобно усаживая возле себя улыбающуюся Октавию. У нее с зубами было, по сравнению, все в порядке. Как не странно, Кларк и Эйдана с полным удобством усадили за длинный деревянный стол, усыпанный всяческими яствами и напитками. Октавия и «накрахмаленный господин» сидели у изголовья стола и о чем - то шептались. Трое мушкетеров, что привели сюда двоих путников, тоже уселись неподалеку. К столу спустя мгновение подошел седовласый, не совсем здраво пахнущий человек с огромными мясистыми губами и длинным носом. Он, поправив на голове свою редкую шевелюру, принялся разделять всяческие кушанья на удобные порции и разделил их для всех участников трапезы. - Кто это? – шепнула Кларк, клонясь к Эйдану. - Траншир! Он разделяет еду на удобные для рук порции! Такой должности удостаивается лишь дворянин! - «Удобные для рук?» А вилки и ложки где? Фуу! - Руки созданы для того, что бы ими ломать пищу и после употреблять! - А еще руки созданы для того, что бы держать столовые предметы! - Не судите законы, почитаемые в монархии! - Интересно, почему эти люди, вместо того, что бы судить нас за убийство, насыщают? Может, готовят к утреннему вскармливанию каким – нибудь домашним львам или гиенам? - Это мне не известно! - А мне известно – это нелогично и надо отсюда убегать! - Тише! Нас услышат! - Пусть! Я хочу уйти и ты мне поможешь! - Как, миледи? - Еще не знаю, но скоро разработаю план! Нужно более точно узнать о проекте постройки этого замка! Эйдан ничего не смог на это ответить. Он лишь схватил кусок мяса своими грязными руками и потащил его в рот. Кларк скривилась, чуть не блевонув. Не то, что бы она не хотела есть, даже наоборот, просто не помыв руки, она не могла приняться за поглощение пищи, пусть даже без вилок, да и еще разделываемую руками, которые видимо недавно ковырялись в заднице. Немного посидев в раздумье, Кларк заметила под белоснежной, узорчатой скатертью, в прорезе маленькой дырочки, что, видимо, проделала зловредная моль, клочок скомканной бумаги. Любопытство победило, и она, развернув находку, прочла: «Хотя, вне сомнения, что приглашаемые господа офицеры за столом Его императорского и королевского Высочества всегда соблюдали правила чистоплотности и вели себя, как подобает рыцарям, все же необходимо привлечь внимание менее отесанных кадет к следующим правилам. Во-первых. Его Высочеству надлежит отдавать приветствие всегда в чистой одежде и сапогах и не являться в полупьяном виде. Во-вторых. За столом не раскачиваться на стуле и не вытягивать ноги во всю длину. В-третьих. Не запивать каждый кусок вином. Если управились с тарелкой блюда, то можете выпить только половину кубка; прежде чем испить, утрите чисто рот и усы. В-четвертых. Не лезть в тарелку руками, не бросать костей себе за спину либо под стол. В-пятых. Не обсасывать пальцев, не сплевывать в тарелку и не вытирать нос о скатерть. В-шестых. Не напиваться до такой степени, чтобы падать со стула и быть не в состоянии ходить прямо»*. - Хм! Интересно! Какой – то император ел за этим столом! – в голос буркнула Кларк, спрятав клочок себе в рукав. Но все - таки, к поведению присутствующих за едой эти слова не относились. Куринные ножки и фрикадельки раскидывали во все стороны, грязные руки вытирали об рубашку, брюки и все, в чем были одеты, выражались нецензурно сколько душе угодно, еду раздирали на части, а затем проглатывали не жуя, закусывая все это чесноком... В этот момент Кларк вспомнила знаменитые слова Рональдо Веттера - (Ronald Vetter «Die Kuche im Mittelalter»*) «Запрет сморкаться в скатерть не встречался бы столь часто, коль эта дурная привычка не была бы весьма часто распространена»*. Эти слова были произнесены ним как обсуждение кухни Эпохи Средневековья - логично и принципиально. - Можно вилку!? – отважилась произнести Кларк «накрахмаленному дядьке» и тот поднял на нее глаза, в очередной раз скользя своими жирными пальцами о собственные брюки. -Как зовут нашу преступницу? – весьма спокойным тоном спросил господин, обращаясь к «шепелявому», что уплетал курицу за обе щеки. Тот неохотно оторвался от своего не очень эстетического поедания и, облокачиваясь жирными руками о поверхность стола, промямлил: - А-а – эта бургундка? Ее зовут Кларк, она из Дижона! Такая прыткая и очень нервная, хотя дотошная до жути! - Весьма интересно, а второй? - Я не знаю, кто это? Кларк обидчиво хмыкнула, покосив взгляд на «шепелявого». - Прекрасно! Задержали преступников, забыв осведомиться, кто они такие? – съехидничала она, но «накрахмаленный господин» быстро перебил ее красноречия гулким ударом кулака о деревянный стол. Кларк подскочила со стула испугавшись, а куриные потроха выпали из тарелок. - Изволите пользоваться «дьявольским трезубцем»? Может вы еще предпочтете желуди? Месье Сильвио, - обратился «накрахмаленный» к транширу, - Выделите этому человеку вилку! *2003 Trina КИР «Берн», СПб Средневековая кухня. - Зачем мы здесь? – обратилась девчонка, принимая в руки поднесенную ей вилку. Она была совсем сходна с современной. - Вы? Миледи, я буду краток и прям – вечером вас посадят в темницу крепости, а на рассвете вы и ваш дружок отправитесь в Париж! - Зачем? - Затем, что бы предать в руки правосудию и королю Франции за нанесение ему политического ущерба и, возможно, начальной позиции в развязывании войны между Францией и Нидерландами! – сказал «накрахмаленный», несколько позже добавив: - О, Господи, эта война никогда не кончиться! - Какая еще война?..... блядь, убейте меня уже.....-чуть тише добавила. Кларк поняла, что сглупила с последним вопросом. Все присутствующие за столом презренно кинули на нее взгляд, наградив ее несколькими бранными словами. И действительно она вспомнила о тридцатилетней войне. Она несла свое начало с 1618 и по 1648, но для Франции сталь войны точилась с 1635 года. То есть, предположительно, через девять лет она должна закончиться. Эта война, жестокая и кровопролитная, велась между двумя коалициями. Тогда Австрийская империя вместе со своими «братьями по оружию» - Испанией и католическими княжествами Германии воспротивились протестантской реформации во всей Европе. Против нее боролись германские князья – протестанты, протестантская Швеция, Дания и католическая Франция. Франция, что давно враждовала с Германией и Испанией, стремилась утвердить свою гегемонию на континенте. Швеция же, преследуя свои мотивы, хотела «прибрать себе к рукам» Балтийское море, а Дания, презирая Германскую империю, была против утверждения ее власти. К тому же, Дания, по своему властному обыкновению, враждовала с Швецией из – за преобладания на Балтийском море. Историю «Тридцатилетней войны» и ее исход Кларк знала наизусть благодаря школьным знаниям и интересу к истории, но боялась озвучить в целях собственного сохранения. Теперь девчонка вспомнила. Так вот куда «на службу» отправились все мужчины из деревни Сомюр. - А причем здесь мы и политические позиции между государствами? – сорвалась она, пытаясь воткнуть вилку в оставшуюся на тарелке единственную куриную ножку. Кларк смотрела на «накрахмаленного» и удивлялась, не может ли она своими поступками изменить ход событий в истории? Это была бы катастрофа. «Накрахмаленный», тщательно вытерев подбородок рукавом, по которому текла жидкость красного вина, произнес: - А притом, госпожа Кларк, что к враждующей коалиции может присоединиться еще одна сторона, как вы уже поняли, не в нашу пользу! Если Нидерланды примут нас в штыки, то это может значительно сузить и ухудшить положение Франции на лице карты Европы. Вы этого хотите, госпожа Кларк? Если честно, Кларк не совсем поняла всякие там позиции, но одно было твердо ясно – она и Эйдан нуждаются в помощи "современного" адвоката. - Нет, простите! – извинилась Кларк, - Просто я не совсем понимаю, в чем, собственно моя вина и в чем вина моего друга? Почему нас принудительно привели в этот замок и почему держат здесь без всяких объяснений, и более того, зачем кормят богатыми обедами? - Всему свое время, девица! А привели вас в замок потому, что вы соизволили обезглавить вассала Кайла Уика, что сопровождал к замку Шенонсо на бракосочетание даму Версальского дворца – Алексию Ком Трикру, внебрачную дочь принца Конде из Нидерландов! Она должна была венчаться с герцогом Густусом! И вы, несносная Кларк, сумели ее выкрасть и спрятать для собственных целей! За это вас повесят, но в случае покаяния и распространения тайны о том месте, где вы скрываете дочь принца, Его Превосходительство кардинал Ришелье снизит наказание к пожизненному заключению! После этих слов вилка с рук Кларк небрежно пала на пол и неприятно звякнув, закатилась под стол. Девчонка готовилась было потерять сознание, но быстро передумала, так, как захотелось хоть как – то защитить себя. - Очень приятно, мужчина! Очень приятно! Ну и где мы прячем вашу Алексию? Под столом в штанинах?!! Эйдан, поняв неладное, начал усиленно толкать в бок свою соседку, которая опять впав в свое сумасшествие, принялась активно разоряться, но все же Кларк продолжала: - Хотите повесить, да? Ну, ничего - вешайте! Придет еще то время, когда ваши правнуки поплатятся за грехи своих дедов, тех, которые устраивали разборки без суда и следствия…! Кларк еще много говорила в этом тоне, но когда терпение «накрахмаленного», наконец, лопнуло, он жестом руки приказал троим мушкетерам увести девушку. Те, поднявшись со стульев, схватили белокурую под руки, уволакивая ее из комнаты вверх по лестнице. Эйдана тоже захватили, не дав бедолаге доесть предназначенный ему обед. Кларк грубо бросили в угол темной комнаты, словно бешеного пса. Эйдан тоже упал где- то рядом. В полной неразберихе она гулко ударилась обо что – то деревянное и, схватившись за голову, тихо взвыла. - Господи, где мы? – шепнул Эйдан, когда мушкетеры скрылись за толстыми дверями, поспешно задвинув щеколду. - В заднице слона!!! Ай,…чтоб им неладное было… - Вы ранены, миледи? Ничего не вижу! - Да уж, хоть глаз выколи! Где бы фонарик раздобыть? - «Фонарик»? А что это? - Ойй, надо бы встать! Помоги мне! Кларк сумела нащупать худощавую руку мальца и, опираясь на нее, медленно встала на ноги. Неудобная роба с длинным подолом очень мешала нормально передвигаться, но нужно было искать выход из положения. - Как здесь можно включить свет? Ну…чем вы пользуетесь, свечами? – спросила Кларк, протянув руки перед собою. Тьма была ужасающей. - Да, миледи, но как нам найти хотя бы воск? Девчонка, шагнув на два метра вперед, уперлась ладонью прямо в холодную стену. Шаркнув по ней рукой, она обнаружила деревянный брусок, что угловато висел на железных цепях. Цепи звякнули, а Кларк осторожно вынула из них брусок. - Это же факел! – довольно взвизгнула она, называя так свою находку. - Где? – буркнул Эйдан, что все время боязливо отирался рядом. - У меня в руках! А как его зажечь? - Нужно развести костер? - Ага! – хмыкнула Кларк, - Очень умно! Зная все премудрости…э... нынешнего распорядка дел во Франции, могу судить…э…что нас примкнули в комнате наполненной бочками с порохом! Ты об этом подумал? - О, господи! Вы нашли порох? – всполошился мальчишка, дрожащей рукой хватая Кларк за длинный рукав. - Нет! А ведь все может быть, правда? Кларк тоже в силу своего эмоционального естества, не на шутку забеспокоилась. К тому же, она немного боялась темноты. - Зачем нас оставлять вместе с порохом? Ведь таким образом мы могли бы взорвать стену и ускользнуть из замка! – придумал Эйдан, видимо, гордясь своей «железной» логикой. - Нет! Не могли бы! Вспомни, что нас тащили сюда вверх по лестнице. Согласно моим понятиям, мы сейчас находимся на втором или третьем этаже! - Верно, миледи! Если попробовать взорвать стену, нам пришлось бы прыгать с высоты, а внизу расположилось озеро неизвестной глубины и твердый мостовой булыжник! - Отличная визуальная память! – подвела итог Кларк, но радоваться здесь нечему. Она, присев на корточки, положила факел на пол, заведомо предупредив Эйдана: - Поищи в комнате два камушка для того, что бы высечь из них искру, только будь осторожен! - Но где я найду камни? – возмутился парень, принимаясь ощупывать поверхность пола. - Где угодно! Нам нужен свет! Если не найдешь подходящие предметы, ищи стрелы или деревянные тростинки из плотного дерева! - Еще надо сено и кусок кожи! - Да! Ты меня тоже понял! Кларк зачерпнула из архивов своего отца некоторые знания о разведении огня древними первобытными «хомосапиэнс». С помощью таковых предметов можно добывать искру для разведения огня. Но вся процедура требовала определенного искусства и необходимых навыков. Эйдае действительно нашел деревянную палку, довольно таки подходящую для разведения костра. Еще он принес острый осколок стали и старую кожу не стриженного барана. - Отлично! – произнесла Кларк и принялась за работу. На ощупь она отрезала осколком немного шерсти и выложила его на пол. Потом так же возложила кожу и принялась тереть ею деревянную трость. Немного усилий, и овечья шерсть запылала, бросая искры во все стороны. Кларк, не теряя ни секунды, рубанула осколком подол своей робы, отрезав, таким образом, кусок материи. Обмотав ею факел, она поднесла его к огню. Факел разгорался медленно, но уверенно. Эйдан в ожидании прекратил дышать, а Кларк дрожащей рукой все больше окунала деревяшку в полыхающую шерсть. Кожа и заменитель сена перегорели, оставив за собой лишь следы угара и крошки золы. Факел разгорелся на славу. Эйдан довольно завизжал, чуть ли не вскакивая от радости. Девчонка тоже гордилась собой, ведь когда еще представиться подобный случай зажечь прадеда современного электричества? - Теперь мы можем все здесь осмотреть! – предложил парень, метая взоры во все освещенные уголки комнаты. Кларк поднесла факел к стенам – они тоже были увенчанные щитами и давно истлевшими алебардами. - М - да! Таким оружием не подерешься! – хмыкнула она, царапнув пальцем по отвратительной ржавчине. Алебарды, изогнутые полумесяцем на длинном тонком древке, словно новогодняя елка – все увешанные паутиной и ее жильцами. С восточной стороны небольшой прямоугольной комнаты располагалось окно, плотно занавешенное полотном темно – зеленого цвета. Оно тоже было в паутине и пыли. Кларк, одернув тряпье, хотела убедиться в том, что оно, на глупость владельца замка, было открыто, но толстые железные решетки разбили все домыслы. Немного постукав ладонью по прутьям, девчонка уныло выдохнула. - Слушай, Эйданчик! Тебе не кажется все это странным? - спросила белокурая, тщательно обшаривая старый сундук, что стоял в углу. - Что именно, миледи? – окликнул тот, не отставая от своей спутницы. - А то, что нас заперли здесь! Кто – то нас подставил, и это не случайность! - Я не понимаю! - Эйдан, мне кажется, что те три мушкетера – так называемые гвардейцы, подстерегали нас задолго в том месте, где мы нашли голову некого Кайла Уика! - Вы так думаете? - Несомненно! А может, им нужны были не мы, а те, на которых можно было бы повесить убийство? - То есть, на кого угодно? - Ага! Ой,…смотри что здесь! Девчонка нашла на дне сундука несколько вещей довольно таки сносного вида. - Подержи факел! - сказала она и принялась копошиться в одежде. Наконец ей посчастливилось найти что – то в толк. Две пары кожаных сапог черного цвета, две серые рубашки изо льна и шелка, а так же штанины наподобие бриджей. - Этот масонский халат мне порядком поднадоел! – озвучила Кларк, скидывая его на пол. Спустя мгновение она натянула на себя теплую льняную рубаху и бриджи. Также попросила Эйдана натянуть на себя сапоги, что и сама сделала. Теперь - то ей более удобно передвигаться по пространству. - Знаешь, меня тревожит один вопрос! - не удержалась девчонка, взяв факел обратно, и принимаясь обследовать западный участок комнаты. - Какой, миледи? - Почему этот господин, что запек нас сюда, назвал безобидную вилку «дьявольским трезубцем»? - И это ваш вопрос? – удивился Эйдан скорей наивности своей подруги, чем ее халатности в отношении к сложившейся ситуации. - Да! - Потому что Европейцы и духовенство считают этот предмет Богохульным, ибо только пальцы предназначены для еды! Но вилку могут использовать для разделки мяса! - А, да, я вспомнила, что в эпоху Барокко категорически сменилось понятие о столовых приборах, а кардинал Ришелье придумал нож с закругленным концом в целях безопасности! Между прочим, совсем скоро все измениться…э…то есть…я не знаю! – сказала Кларк и запнулась, решив, что она теперь много на себя взяла. Кто она такая, что бы менять историю? Или история уже давно по ее ошибке сошла с предназначенной колеи? Эйдан хмыкнул, опять - таки ничего не поняв, а может быть просто не хотел ввязываться в причуды своего спасителя. - Мы должны найти Алексию Ком Трикру! – вдруг осенило Кларк и она, подойдя к цепям, вставила факел на место. Больше здесь не было ничего удивительного. - Найти? Как? - Не знаю, но думаю разгадка таиться именно в ней! - Она же пропала, и, по словам мушкетеров, украдена нами! - Да? И где же прячется она – в пазухе? - О, пусть повергнется звезда из флага династии королей, но вы говорите правду! Эта Алексия– ключ к разгадке! - Ага! Кларк подняла свою робу из пола и достала в сундуке еще кое – какую мешковину. Скомкав все тряпье, она положила его возле стены под факелом. Эйдан, не дожидаясь приглашения, взгромоздился на поклажу, на что девчонка ответила: - Может быть, мне хоть немного места уступишь? - Эх! Воды испить бы! Эйдан погрузился в мысли, но все - таки немного отодвинулся. - Я тоже хочу пить! – выдохнула Кларк, удобно усаживаясь. - О, да! Вода из самой Сены пришлась бы очень кстати, не смотря на то, что многие красильщики выливают поутру туда свою краску*! - А чем хуже вода из Луары? Эйдан скривился, но ничего не ответил. - Ну да, когда я спускалась из обрыва, то моему…взору представилась ужасная картина – на гребнях волны колыхались отбросы житейского производства! В этом причина? - И не только! - А что еще? – не унималась Кларк, внимательно созерцая свободный полет искры, что плавно слетал с горящего факела. - Она лодки плохо держит! - Ну и что? - Всякий очевидец может усомниться в том, что перед ним чистейшая из рек, но все равно – она прекрасна своею громадностью и быстротою! Только в ней искупала свои доспехи когда – то настоящий воин – Жанна д'Арк, и только на волнах Луары может блестеть истинный луч утреннего солнца! Кларк, немного подумав, сообразила: - Так значит, мы находимся на восточной стороне берега реки? Именно здесь располагается «долина королей»? - Да, а что? *Ф. Бродель. Структуры повседневности. Т.1. – М., 1986. – С. 248. - Река Сена расположена на северо-западной стороне карты Франции вблизи английского канала - пролива Ла – Манш? - Да! – удивился Эйдан, не понимая сути логики Кларк. - А Франция разделана на несколько герцогств, куда входит Бургундия, Лотарингия, Пикардия, Нормандия, Гасконь? Монархия граничит со Швейцарией, Нидерландами и Германией на востоке и омывается Атлантическим океаном вместе с Бискайским заливом на западе? - Ну… - На юге нас куют Испанцы, а на севере расположились Британцы? - Да, но вы забыли о трех епископствах, таких как, Туль, Верден и Мен. Еще Лотарингия с Эльзасом входят в «Священную Римскую империю»! - Отлично! – довольно взвизгнула Кларк, - Не все потеряно! Не все потеряно! - Что вы имеете в виду? - спросил Эйдан, удивленно всматриваясь в собеседницу. - А то, дорогой друг, что современная карта Франции практически старой закалки! Я могу свободно ориентироваться в местности! Это так же верно, как пройтись пешком по центральному парку Москвы! - Я опять вас не понимаю, как и всегда! - выдохнул Эйдан. - Ничего! Ты случаем не слышал за столом от «накрахмаленного», какой водой запивали еду все присутствующее там? - Водой из Сены, а еще Элем! Напиток и воду везли в бочках из Руана на лошадях вместе с той дамой, что пропала! - А что – дама исчезла, а вода нашлась? - Не знаю… - Смотри, Эйдан! – начала рассуждать Кларк, - Ведь река находиться сразу под Руаном, заплывая, практически, в ворота Парижа. Версаль отмечен вблизи Сены, а значит, богат на обильность этой «золотой и ценной жидкости», правильно? - Ну? - А то, что загадочную Алексию из Версаля прихватили в городе после того, как понабрали бочонков в Париже! - Я не… - Да что тут понимать, Эйдан? Вернее всего, что никто не знает «из ваших парижских магнатов – самодержцев», что кроме речной воды в «долину королей» везли еще кого – то! - Но воду везли из Руана… - Все равно – Руан или Париж – Версаль расположен за ними! - Вы думаете, что при дворе никто не знает о том, что дама Алексия ехала в этой повозке? - Это лишь предположения! Да! Мне надо было устроиться работать следователем, а не врачом! – про себя хвалилась девчонка. - Кем? - Эх! Как бы толком разобраться во всей этой истории, потому что я не горю желанием колыхаться на виселице перед всем честным народом, словно листок на дереве! - Да? И кто же по – вашему убил месье Уика? - Кого? – запамятовала Кларк, огорчаясь тому, что их самодельный факел скоро выдохнется. - Вассала герцога Бургундского? - А этот герцог вообще существует? Мушкетеры говорили, что он здесь – в Шенонсо! - Я не видел его! - Я тоже! - И что же делать теперь? - Надо подумать! - Но зато, какие блюда мы здесь отведали! Горячее я еще никогда не ел! - В смысле? - Французская кухня обычных крестьян не так богата! - Отчего же? - Простой народ не имеет права рубить дрова для собственных нужд! Нам приходиться есть овощи и фрукты сырыми! Так же запрещается вести охоту на определенное животное! - А зимой тоже холодные блюда есть? Что будет за кражу леса? - Всякому охотнику и нарушителю правил вспаривали живот, а его кишки подвешивали на дерево, чтобы другим не хотелось повторять ошибку! - Охренеть! Отъедается только король со своей свитой, да? А этот кардинал Ришелье – он вообще кто при дворе? - Первый министр Людовика ХІІІ, время правления которого началось с 1924 года. Сам он несет свое начало управы в епископстве с мелких и небогатых епископств Пуату! - Забавно! Из многих фильмов…э…точнее, пересказов селян и горожан, разных…э…провинций, я узнала, что этот Ришелье – тот еще властитель и эгоист! Он подчинил себе всю политическую и экономическую нить, за которую с большой охотой подергивал на свой лад! Король Луи оставался на втором месте! Я видела гравюру портрета кардинала Ришелье в каком - то музее Москвы. Она была создана в ХVIII столетии Филлипом де Шампеньем! - В каком столетии? - переспросил Эйдан, удивляясь услышанному. - В каком надо!! Все – теперь нужно ложиться спать, уже, наверное, за полночь! Ты больше не слышишь голоса внизу? - Нет! Все тихо! - Факел скоро погаснет! - Да!- выдохнул Эйдан, пытаясь поудобнее завалиться на бок. - Ты что делаешь? – удивилась Кларк, выталкивая мальчишку за пределы искусственных «одеял». - А что? – хмыкнул тот. - Это мое место! Парень недовольно отвернулся и через несколько мгновений захрапел. Вот бы Кларк подобное спокойствие и крепкий сон. Но не тут - то было. Плюнув на своего спутника, Кларк поднялась на ноги. Подойдя к железной решетке окна она, отодвинув материю, взглянула ввысь на желтолицую луну. Огонь потух, тихонько пыхтя тоненькой струйкой дыма. Но он и не нужен вовсе. Естественный сателлит Земли, умытый прохладным лучом солнца, что теперь на второй полярной стороне, вглядывался прямо в глаза девчонке, верно, смеясь над ее незамысловатым путешествием в прошлое. Ночные летучие мыши нервно блуждали по небу, тоже упиваясь красотою месяца, а тихий прозрачный ветер восторгался тою красотою, что издавал, ясен круг. Кларк, молниеносно вырвав с подвесы на стене старинную штору, обронила ее вниз. Тряпье широким пластом накрыло почти полкомнаты, а пыль хлестнула ураганной паклей, словно взорвалась атомная бомба. Эйдан, немного хлебнув зловредной пыли, сонно кашлянул, но не проснулся. Кларк посмотрела на спину мальца, и, подождав мгновение, собрала все тканое добро в комок. Луч луны, не стесненный никакими преградами, жадно ворвался в зарешеченную обитель, пронзая своим светом всю грязь и паутину. Бросив полотно в углу, белокурая принялась подпрыгивать к подоконнику решетки, что бы на нее взгромоздиться. Окно располагалось в двух метрах от пола, и Кларк, со своим новым метр семьдесят восемь, кряхтя и дважды падая, все - таки добралась до выбранной цели. Ухватившись двумя руками за железные прутья, девчонка кинула взгляд за пределы замка. Ветер больно хлестнул по лицу, что пришлось невольно прищурить глаза. Она не могла сказать, что видит, ибо пресловутая луна освещала не всю местность, а только вершки самых высоких деревьев вокруг, но было довольно отчетливо ясно – красота местности лечит и оставляет в забытье всякий душевный гнет взаперти. Вдруг с завыванием ветра до уха Кларк донеслась нотка прекрасной мелодии, что извергалась неоткуда. Как будто ветер сам ее принес на своих крыльях, довольствуясь тем, что именно ему припала честь нести на себе первобытный самородок изумительной невидимой, но восхитительной красоты. Нет – нет, Кларк совсем не почудилось! Эта мелодия сочетается со словами песни, смысл которой был девчонке неведом. Но это отнюдь не портило всю краску ее сказания. - Вот же мафия чертова! Что – то мне смутно вериться в то, что эти проходимцы – представители закона! – возмутилась Кларк, выругавшись про себя. – Повезло мне, ничего не скажешь! А поют – то красиво! Кто это так? Кларк старалась как можно меньше дышать, что бы отчетливее услышать слова мелодии. А когда девчонка уловила несколько строф, то опечаленно повторила: - «Я воспою песнь о любви, она возвыситься к небесам, а острие молнии расколет ее на тысячи кусочков, дабы разлетелась она во все уголки земли и услышали ее даже глухие и возрадовались за меня…»! Интересный, но очень грустный смысл! – заключила Кларк, соскочив с холодного подоконника и приблизившись к западной стене комнаты. Казалось, что именно здесь ноты песни просачиваются сквозь каменные глыбы, непостижимо твердые и вечные. Очень хотелось в туалет. Но здесь его, отнюдь, не наблюдалось. Куда же заключенным отлучаться? Об этом, видимо, «накрахмаленный» как – то не подумал. Пускай, мол, где хотят. Смутно. Луна, к счастью, не жадничала на обильность своих лучей и довольно таки весело плясала по полу и стенам комнатушки. Летняя ночь снисходительно относилась к Кларк, не давая ей замерзнуть в оковах сырого и простудного «карцера», как начала девчонка выражаться. - Эх! Видел бы меня сейчас отец! Интересно, какими были бы его первые слова на сей случай? Кларк шаркнула ногой по стене, да так, что чуть ли стопу себе не свернула. Из поверхности широких камней мелкими пылинками посыпалась щебенка. Ответа не последовало. Кларк повернула голову – Эйдан не проснулся. Этого мальца пушечным выстрелом не разбудишь, хотя от его храпа и выстрела не будет слышно. Девчонка три раза с перерывом в полминуты стукнула кулаком в стену комнаты, паутина на которой мелко затряслась, обрушивая на голову обидчика своих членистоногих жильцов. - Бе! - хмыкнула Кларк, смахнув ладонью всякую дребедень со своих волос, и наконец, звуки мелодии утихли, нет - они резко оборвались. Тишина длилась две минуты, но девчонка подумала, что это затяжное молчание длиться вечность и еще бы продолжалось, если бы не ответный стук в три раза по ту сторону стены. Кларк резко прильнула к поверхности сырого камня, из которого была возведена преграда, и, затаив дыхание, чего – то ожидала. Кто же это? Кто это? – неумолимо вертелись мысли в голове девчонки. Может быть еще один узник, так же проклят судьбой, как и она с Эйданом, или мушкетер – один из троицы хочет зло пошутить над ними? Но откуда тогда тот божественный голос с красноречивою песней? Он, несомненно, исходит с другой комнаты, той, что находиться за стеной. Да – этому нет сомнений. Где - то там находиться человек, обладающий красивым эстрадным голосом, и Кларк, сгорая с любопытства, хотела разузнать, кто же это, в самом деле. Девчонка долго думала, и, наконец, придумала. В очень старых кинолентах она как – то видела, что юный красавец – главный герой, естественно, выбирался из всяких там передряг одним единственным способом - отчаянно теребил кулаками в запертую перед ним дверь в попытке обратить на себя внимание охраны, а когда та реагировала и отпирала дверь для воспитательных работ узника, герой с легкостью оглушал противника и со счастливым концом выбирался на волю. Ну а если в охране находиться не один человек, а целая дюжина? А если все, как на подбор, в тех железных средневековых доспехах и с мечами в руках, что тогда? Кларк, хоть и пытается играть не свойственную своей природе роль, но она не настолько уверенная в себе, чтобы воспротивиться малейшей кучке воинов. Наверное, в этом фильме главному герою придется отсиживать положенный строк в ожидании суда и казни. Но, как говориться, попытка не пытка. Громко вздохнув, Кларк принялась колотить ногой в дверь комнаты. Непрерывно делая свое дело, она все время посматривала на Эйдана, что спал довольно таки крепко и смиренно. Так продолжалось с минуту, и когда, наконец, в замочной скважные послышалось звяканье ключей, Стелла отпрянула от двери. Насторожив обе руки для неожиданного нападения, как делали боксеры в спортивных ТВ - программах, девчонка прищурила взгляд. Она была уверенна - одного уложит запросто, но вот с остальными то, что делать? Может они сами разбегутся, услышав невыносимый храп Эйдана? Но когда, наконец, двери отворились, Кларк опешила от увиденного. Перед ней стояла Октавия с глиняным подсвечником и свечой в руках. Огонь свечи распространял свой свет на весь ее облик, и было отчетливо видно – женщина немного перепугана. Кларк сразу же поумерила свой пыл, но не избавилась от чувства осторожности. - Зачем вы колотите в дверь, госпожа? Так ведь всех в замке перебудите! – шепнула женщина, приблизившись вплотную к Кларк. - Я хочу выбраться отсюда, и вы мне в этом поможете! – грубо произнесла девчонка, надумав воспользоваться Октавией как естественным щитом перед «накрахмаленным». Она схватила ее за руку, вовлекая на середину помещения. Кларк знала – в таком деле нужна осторожность и здравый смысл. Еще мгновение – и ключи, что возлежали в руках женщины, перешли во владения новому хозяину. Запрятав ключи себе в левый сапог, Кларк откинула Октавию к стенке, прижав ее шею локтем. Свеча вместе с подсвечником упала на пол, разбившись вдребезги. Фитилек свечи погас, опять обрекая этим комнату тюрьмы на сумерки. Луна несколько секунд позже медленно зашла за тучу. Стал подкапывать мелкий дождик. - Вот теперь поговорим! Отвечай быстро и правдиво – зачем нас здесь держат и для кого нас приготовили в Париже? - шипящим, точно на змеином языке голосом произнесла девчонка, но растерянная женщина производила только булькающие звуки. К тому моменту проснулся Эйдан, услышав треск ударившегося подсвечника. Он увидел следующую сцену, и, резко подорвавшись на ноги, подбежал к Кларк. Схватив ее за локоть, которым девчонка прижимала горло Октавии, он, умоляя, пискнул: - Не надо! Ради Бога, не надо! - Чего «не надо»?! – обернулась Кларк. В ее перекошенном от гнева лице мальчишка увидел огненную ярость. Он понимал – ярость была обоснованной. - Не надо ее мучить – она не виновата! - Откуда ты знаешь, парень, кто, в чем виноват? Она одна из этой мелкосортной шайки! - Ну, во-первых – Октавия- дама, и это многое значит! Не сулит госпоже добродетели так вести себя с дамой! Вы же не англичанка какая – нибудь и не средневековый рыцарь с ее старинными традициями! - Знал бы ты, дурень, какие традиции соблюдаются в моем мире…в … Дижоне! - оборвала речь Кларк, в глазах которой, наконец, погас огонь свирепости. Она отпустила Октавию и та, схватившись за собственное горло, стала учащенно откашливаться. Эйдан подошел к Октавии и стал ее успокаивать, искоса поглядывая на своего «спасителя». Кларк же отпрянула назад, раздражительно покусывая нижнюю губу. Пройдя ладоней по белокурым волосам, девушка прерывисто выдохнула, словно пробежала добрых сто метров спринтом. Нервная дрожь заиграла по всему телу – она никогда себе не позволяла проявлять грубость к кому – либо. Это, видимо, заложено в человеке, тело которого сейчас надето на душу девчонки. Данная сущность начинает преобладать над ее истинным разумом. - Ладно! – спокойным голосом сказал Эйдан, когда Октавия перестала кашлять и, с неким ужасом поглядывая в сторону своей обидчицы, обратила внимание на слова мальца. – Все хорошо! Теперь позвольте мне спросить у вас одну вещь – почему вы пришли сюда – с целью освободить нас или убить? Но нет, кинжала в ваших руках я не вижу, тогда… - Да! Я пришла освободить вас! Только вы можете пролить свет на все эти ужасы! Вы и ваш друг – эта Кларк! Да, я узнала вас! - обратилась Октавия к Кларк, но для этого ей пришлось отстраниться от Эйдана и с некой опаской подойти к девчонке. - Я узнала вас… я узнала, ибо вы мне очень дороги! Мне горько было видеть, что вы, госпожа, тогда за столом не обратили внимания на мои многозначительные взоры, хотя я их так надеялась скрыть от бдительности герцога! О, господи, я нашла вас, нашла… нашла! – вторила Октавия, все ближе подходя к Кларки все глубже созерцая ее синеву глаз. А потом и вовсе схватившись за ее плечи, обняла. Эйдан недоумевая, смотрел на всю эту картину, а девчонка тем более впала в ступор. Кларк позволила обнять себя, но через несколько секунд отстранилась. Взглянув Октавии в глаза, она увидела слезы. - Я все понимаю – прошло столько лет, многое изменилось и в каждого из нас своя жизнь, но ведь горечь в сердце об утрате осталась, правда? – всхлипнула женщина, неторопливо произнеся каждое слово. Верно, она хотела внести в них некий смысл, понятный только избранным. – Моя служба в стенах замка герцога оправдывает те деяния, которые вы, госпожа, сколотили, следуя своей воле и смелости! Не каждый сумел бы так, но вы, моя сестра, сумели! Многие гордятся вами, но и немало презирают! «Вот и капля истины в стакане неправды»! – про себя подумала Кларк, радуясь тому, что эти слова, как гром среди ясного неба, были произнесены кровной родней этого человекообразного, в естественном заточении которого находилась эфирная оболочка девчонки. - Уфф! – выдул Эйдан, хватаясь за голову. Этого - то он, верно, не ожидал. - Но почему вы не обратили на меня взор, сестра моя? – нежно спросила Октавия, еще раз опечатав ее своими объятиями. - Для конспирации! – неуверенно кинула Кларк, еще не до конца веруя объявившейся сестре. – А теперь я предпочту удрать отсюда! Дальнейшее знакомство предлагаю отложить на потом! Женщина удивилась словам своей сестры, но ничего не сказала. Возможно, она увидела то, что исказило ее представление о той родственнице, которую она знала раньше. Но не будем никого судить раньше писаний пера. Хлопнув Эйдана по плечу, Кларк обратилась к женщине: - Мы удаляемся! Если замок действительно старой постройки, то я знаю, где можно найти выход и удачно скрыться! Нас провожать не надо! А ты, сестричка, останься здесь для того, что бы «накрахмаленный», то есть, этот герцог, не смог уличить тебя в предательстве! Через несколько дней мы уведем тебя отсюда, только бы добраться до совестных людей! – приказала Кларк, и немного тише добавила, - Надеюсь, такие еще есть в этом ужасном столетии с его интригами и перипетиями! Но потом секунду помедлив, в два прыжка подскочила к Октавии и шепнула ей на ухо: - Какое мое имя? - А вы разве не… - Прошу скажи, как меня зовут? - Кларк Гриффин! Но наша мать называла тебя Кларки! - Гриффин…боже, неужели? Я...! А что мать,…где она… Кларк опустила глаза. Неужто она – это ОНА, или это только совпадение? Нет, не может быть, да - только совпадение. Эйдан перебил двоих приглушенным шиканьем. Так он предостерегал их, что те стали довольно громко разговаривать. - Ладно! – отрезала Кларк, - До скорой встречи! И торопливо скрылась за дверью сырой и неприветливой обители. *** Еще секунду, и она лишиться чувств. Девчонка пыталась идти как можно тише, как можно тише. Эйдан следовал впереди в двух шагах от нее. Темноту разрывали несколько факелов, торчащих на стенах замка и из которых выплескивались языки пламени. Казалось отовсюду скрипят двери и вот – вот выбегут солдаты для того чтобы схватить беглецов. Она часто оглядывалась и с каждым скрипом на лице появлялась новая капелька пота, что тут же падала на холодный мрамор. Достигнув своей цели, капля ударялась с таким грохотом, что можно было разбудить целый батальон вооруженных воинов. Но никто не появлялся, никто ниоткуда не выбегал. Нервная дрожь морской волной прокатилась по всем клеточкам организма девчонки. О вот Эйдан остановился. Он не мог дальше идти, так, как не знал куда направиться. Кларк мысленно чертыхнулась, когда чуть ли не споткнулась об застывшего на месте мальца. - Чего стоишь? – осведомилась она, недовольно толкнув своего друга в плечо. - Вы говорили, что знаете пути вылазки отсюда, тогда ведите! – хмыкнул тот. - Да…постой, ты слышишь? Кларк обернулась на звук, что ручейком выливался из соседней двери справа. Это была та самая мелодия, что некогда доводилось ей чуять. - Слышу! Кто это? На это нет времени, госпожа, нужно идти! Пойдем же скорей! – возразил Эйдан, схватив Кларк за руку. - Я освобожу узницу! – заключила она, нырнув рукой в свой правый сапог. Не найдя там ключей, она чертыхнулась и полезла в левый сапог. Бинго. Ключи звякнули, и острие одного из них направилось в замочную скважину дверей. Эйдан тем временем нервно покусывал себе ногти, время от времени оглядываясь по сторонам. Перепробовав все ключи в вязке, Кларк, наконец, нашла подходящий – он был самым старым и облезлым. Дверь скрипнула, и девчонка просунула голову в узкий дверной проем. Из этого всего она заключила – темнота, хоть глаза выколи. Подождав, пока глаза привыкнут к тьме, она все же смогла кое-что усмотреть. Секунду спустя, Кларк повернулась к Эйдану: - Стой на шухере, я сейчас! И исчезла в комнате. Эйдан не успел ничего возразить, но и понять из выше сказанного он тоже не ничего не смог. Малец все же остался ожидать своего господина у двери. Странное и необычное явление – только что в этой обители рождались песни, а теперь воспарило глухое молчание. Кларк , казалось, прошла вглубь комнаты и оказалась где – то на середине, но никого человекообразного здесь не наблюдалось. Протянув руки вперед, девчонка нащупала огромное круглое зеркало. К сожалению, луна забыла кинуть взглядом в этот уголочек «жилого» помещения и Кларк не смогла полноценно увидеть свое истинное отражение. Но она точно знала – в ее руках находилось именно зеркало, потому что никакой другой предмет не мог казаться на ощупь таким скользким и своеобразным. Ступив еще шаг вперед, Кларк наткнулась на угловатый стул. Его шероховатость при касании и неуклюжесть в постройки говорили о том, что делец этой старомодной мебели не такой уж и мастер. Для того, чтобы не наткнуться на более опасные предметы, Кларк решила присесть на этот самый стул, но не тут то было. Как только она коснулась его поверхности, ножки под ним подкосились и треснули. Девчонка неуклюже распласталась на холодном полу. Обломки стула больно врезались в спину Кларк и та недовольно взвизгнула. В этот момент кто – то очень тихо захохотал, почти шепотом, словно мимо пролетел маленький ветерок или даже отрывок ветерка. Хохот донесся из северного угла комнаты, где глаза Кларк еще не концентрировались. Вспрыгнув на ноги, девчонка обратила взор в ту сторону – тишина и покой. - Ей, кто здесь? Откликнитесь! – пискнула она, взяв курс на север. На всякий случай кулаки были при ней. И тут внезапно перед самым ее носом зажглась желтая, почти коричневая восковая свеча. Кларк отшатнулась назад, машинально закрыв руками лицо от возможной внезапной агрессии противника. - Не бойтесь, сударыня! Теперь я уверена – вы не герцог, но могу ли я ждать с вашей стороны опасность? – шепнул молодой женский голос, а вместе со словами до Кларк донесся острый запах высохшей мяты. Девчонка сбросила руки со своего лица. Перед ней предстал образ совсем юной девушки лет восемнадцати с чудным белым чепчиком на голове и широкополым алым платьицем. Похоже, что мода на убранство в стиле банных халатов в эту эпоху процветало еще как. Сама острожница имела довольно таки хрупкую натуру, почти субтильную, вместе с тем – не высока ростом, точно Кларк в своей прошлой жизни. Платьице было перевязано темной лентой и, казалось, что талия девушки так тонка, словно тростинка и сейчас же сломается под малейшим дуновением сквознякового ветра. Ее тоненькие бледные пальцы сжимали свечу, но было достаточно отчетливо видно – руки девушки дрожат то ли от холода, то ли от тревоги. Предполагаемая узница вовсе не была дурна собой, но ее бледность и усталость омрачала все достопримечательности молодых лет. Лицо казалось очень миловидным, словно радуга темные брови умело подчеркивали выразительность умеренно больших глаз, зрачки которых были неопределенного цвета по причине малого освещение помещения и самой фигуры. Нос и губы, весьма правильно посаженные, тоже имели некий бескровный оттенок. Во внешности девушки присутствовала одна очень быстро запоминающаяся особенность – появление маленьких ямочек на щеках, когда она безуспешно пыталась улыбнуться появившемуся человеку. А когда девушка, наконец, мало-мальски улыбалась, то ее улыбка получалась какой – то поддельной и ненастоящей. Уголки губ дрожали в неотчетливом предзнаменовании. -Воу....!-выдохнула Кларк, соображая, что она восхищается красотой девушки.- Здравствуйте! Если хотите, пойдемте со мной, и вы навсегда убережете себя от лихих испытаний, если же я надумала себе чего плохого о вашем заключении здесь, то простите за мою бездарность – больше не смею тревожить ваше одиночество! – добавила белокурая, а ее тело пропустило аритмию. - Я не уверена в вашем благородстве, сударыня! – ответила девушка, и ее пальцы задрожали еще сильнее. - Черт, решайтесь скорей – некогда трепней заниматься! - не выдержала Кларк, обойдя стороной все приличия общения. В таком положении нет времени прохаживаться по всех лирических и поэтических строчках. Девушка, похоже, очень удивилась подобному отношению с дамой в ее лице, так, как улыбка молниеносно куда – то исчезла. Девушка беспардонно отвернулась к стенке, но спустя мгновение все же встала в профиль. В этом положении ее чепчик казался еще смешнее. - Удалитесь, сударыня, прочь и не смейте больше нарушать мой покой! – грозно буркнула она. - Послушайте, я и мой друг пытаемся убежать отсюда по одной единой причине – нам не нравиться расклад дел, который предстоит совершить в дальнейшем, если останемся здесь! Нас хотят повесить в Париже за убийство, которого я и он не совершали! Мы просто шли с ним по дороге в одну деревеньку, и вот на пути обнаружили, простите, отрубленную голову какого – то господина по имени Кайл Уик! Он является…являлся вассалом герцога Бургундского Густуса, что должен был жениться на одной богатенькой дамочке из Версаля. Но оказалось, что она не из Версаля, а вовсе из другого места. Вот так, получается – повесили убийство за то, что обнаружили нас рядом с головой да еще с пекторалью этой самой придворной тетки! Для того, что бы были сняты все обвинения, необходимо найти Алексию Ком Трикру – ходячий ключ ко всей этой проблеме! Вот, правда! Девушка, казалось, внимательно слушала каждое слово, сказанное Кларк, но учуяв имя «Алексия Ком Трикру», резко повернулась, а в ее глазах тут же вспыхнул огонь ярости. Немного повременив, она чуть ли не вскрикнула: - Какое нахальство, сударыня, вы истинная грубиянка!! - А что такое? - Как вам не стыдно? «Ходячий ключ к проблеме?», так значит я всего лишь «ходячий ключ?» Взор девушки так и метал молнии, а свеча в руках еще больше задрожала от ее каждого нервозного глотания воздуха. Зато щеки узницы, наконец, густо заалели. Кларк, нервно сглотнув, резко метнула головой, словно старалась стряхнуть ненужный хлам, что давно завалялся в мозгах. - Вы и есть та самая Алексия? – с ужасом выдавила из себя девчонка, ошарашено взглянув в глаза новоиспеченной дамы из Версаля.....