***
День Кан прошёл как обычно бесполезно: противные клиенты, однообразные задания и начальник со скверным характером. Время было позднее. Несмотря на то, что девушка не любила свою работу, она выполняла свои функции добросовестно: оставалась чуть ли не до ночи, лишь бы сделать всё на 100%. Казалось, что она уходит позже начальника… самой последней. Этот раз не исключение: Чеён уже собиралась идти домой, как услышала за прозрачными стенами здания проливной дождь. В ту секунду она испытала чувство дежавю, из-за чего по всему телу главной героини пробежали мурашки. «Любимая» начальница забыла сумку, а секретарша в лице Чеён решила сделать доброе дело и вернуть забытую сумку, хотя делать ей этого не стоило. Она до сих пор помнит широко распахнутые пустые глаза мисс Юн, налитые кровью… Пуля в голове и две в низу живота… Кан после той трагедии всегда спит на половину — в пол глаза: каждую ночь к ней во время сна приходит погибшая начальница, которая просит вернуть забытую в холле сумку, угрожая расправой. Кан Чеён резко подпрыгнула от неожиданности, ведь выйти из чертогов разума ей помог лишь голос клиента, тыкнувшего секретаршу в тыльную сторону ладони. Она не переставала моргать, ведь не ждала в столь позднее время кого-то ещё, причём такого красавчика. Кан кинула взгляд на обаятельного незнакомца и заулыбалась, как сумасшедшая. Его лицо казалось ей очень знакомым, но она никак не могла понять, кто он. — Мисс! Эй, Вы меня слышите?! — махал перед лицом девушки парень, крича при этом матерные выражения прямо ей в лицо, наполненное пофигизмом и умиротворением. Кан будто была в трансе, продолжала улыбаться мужчине в рубашке салатового цвета, расстёгнутой на две пуговицы. Девушка начала реагировать лишь тогда, когда увидела руки незнакомого мужчины… все в крови. — Теперь Вы понимаете? НУЖНА ПОМОЩЬ! Это же медицинский центр! Помогите! — кричал как ошпаренный клиент, уводя девушку на улицу за руки. Чеён не сопротивлялась, ведь после того, как она увидела кровь, старые воспоминания стали по-тихоньку складываться. Из-за рук незнакомца узкие кисти героини и белая блуза были испачканы чужой кровью алого цвета, из-за чего ей было не по себе вовсе. «К ТАКОЙ ПРАКТИКЕ МЕНЯ ЖИЗНЬ ЕЩЁ НЕ ГОТОВИЛА! — думала Чеён, бросая взгляд на что угодно, но не кровавые следы.» У порога здания стояла огромная открытая чёрная машина. Сзади горел свет, и на сидении лежал почти мёртвый молодой человек в синем костюме с русыми волосами. Лицо было разглядеть трудно, ведь в тот момент Кан думала, что жизнь у неё полное дерьмище, а глубокие раны хлыстали кровью без остановки. Она искренне не знала, что ей нужно было делать, чтобы прийти в себя. — В него стреляли, нужна помощь! Он умирает! Позовите же людей из своей клиники! — безрассудно кричал черноволосый, размахивая руками в разные стороны. — Это бизнес центр компании, а не сама клиника! — оправдывалась со слезами Кан, осматривая почти что трупа. — Я НЕ ХИРУРГ! Только закончила университет! У меня и практики не было! — Спасите его! Мы не успеем до больницы! — настаивал незнакомец, заталкивая ее в машину, лишь бы она быстрее что-то сделала. — У МЕНЯ ОПЫТА НОЛЬ! Всё время я лишь занималась бумагами, а не ковырялась скальпелем в телах несчастных людей! Я могу убить его, если допущу хоть малейшую ошибку!!! Как мне жить с этим чувством вины?! Она вся тряслась. Ей вовсе не казалась ситуация странной, ибо она была напугана и озадачена, так что в такой момент ей всё бы уже показалось нормальным. — Разве он уже не умирает?! — Молчите, — резко бросила Чеён, прижавшись виском к груди жертвы. — Он не дышит… — Как не дышит?! Спасите его!!! — Для начала звоните в скорую, а я попробую помочь. Пока брюнет отлучился для звонка в больницу, Кан пыталась делать массаж сердца, при этом делая искусственное дыхание. Ей не было важно, что она чувствует, когда касается губами чужого рта: Чеён хотела спасти жизнь. Она сильно давила руками на грудную клетку, повторяя при этом слова: «давай же, дыши!», «я справлюсь» и всё в этом духе. К тому времени уже прибежал друг пострадавшего. Когда он услышал кашель от своего близкого друга, он облегченно вздохнул. — Кончайте радоваться, мне нужен нож, чтобы пулю было… проще вытащить. — У меня есть с собой! Вот! — вспомнил про перочинный ножичек незнакомец, протягивая героине нужной стороной, чему Кан вовсе не удивилась, особенно в такой затруднительной ситуации. — У Вас очень знакомое лицо, — не открываясь от пациента, ляпнула Кан. Она сделала надрез, чтобы как-то отвлечься, успокоить себя. По тяжёлому дыханию и болезненным стонам было ясно, что лежащий при смерти паренёк всё ещё жив. — Мое имя Чондэ, а это мой лучший друг Ким Минсок. Прошу Вас, сделайте всё, что требуется. Он должен жить! — Что случилось? — Чеён, тяжело дыша, полезла в свою миниатюрную сумочку, испачканную кровью, и достала пинцет из маникюрного набора, который она таскала с собой на всякий случай. — Так, у Вас есть спирт? — Нет, я не храню аптечку в машине… — Какая безответственность! Айщ… Что угодно, есть какой-нибудь алкоголь? Надо смочить рану, — командным голосом отчеканила девушка, в то время как Чондэ бросился к переднему сидению и нашёл на половину пустую бутылку из-под коньяка. — Минсок, Вы слышите меня? Ким еле мог двигать головой: сильное сотрясение очень сказалось на нем. Всё же через силу он кивнул в знак согласия, не сумев толком показать лицо, на котором и живого места не было: засохшая кровь «разукрасила» лицо Минсока почти полностью. — Минсок, слушайте мой голос! Смотрите на меня! — кричала Чеён со слезами на щеках, ведь она до жути боялась, что человек может умереть прямо у неё на руках. От такого громкого командного голоса Ким будто очнулся и сразу повернулся лицом к своей спасительнице. Ким никак не мог сфокусировать свой взгляд на лице Чеён. Приложив немало усилий, он смог хоть на секунду сконцентрироваться на ее зеленовато-карих глазах, пухлых губках и маленькой родинке под левым глазом. Раненый Минсок застыл с вопросительным выражением лица, ведь до него дошло, что девушка ему дико кого-то напоминала. Его взгляд был мутным, рассеянным. Всё плыло, но рассмотреть он смог только своего привлекательного «хирурга» без опыта. Чеён почувствовала этот томный взор на себе, поэтому машинально перевела взгляд на Минсока в ответ, узнав в нем ТОГО САМОГО парня… В эту же секунду Ким громко вскрикнул от боли, ведь в то же мгновение ординатор Кан Чеён доставала пинцетом пулю, скучающую в желудке в миллиметре от сердца Сюмина. Ким просил дать ему выпить, чтобы притупить боль от ранения, однако девушка запретила и строго наказала не просить об этом, ведь если Минсок выпьет алкоголь в таком состоянии — польётся кровавый ручей, который невозможно будет остановить. Вытащив наконец ненавистную пулю, Чеён сделала шаг назад и принялась стягивать с себя светлую рубашку. Бесстыдный Чондэ, рассматривающий формы спасительницы Минсока, невольно облизнулся, не подумал даже отвернуться. Как только Кан осталась в одном чёрном кружевном бюстгальтере, она принялась разрывать элемент гардероба небесного цвета на длинные куски, чтобы использовать ткань как повязку, ведь рану надо было срочно перевязать. Взяв самый длинный кусок, Чеён нависла над телом раненого Минсока. Ким почувствовал жар женского тела, из-за чего механически повернулся лицом к лицу девушки, из-за чего на секунду их губы были на расстоянии пары сантиметров. Оба почувствовали какое-то напряжение, однако она лишь хотела привести парня в чувство и помочь привстать, чтобы перевязать глубокую, обработанную рану. Резко троица услышала звуки сирен позади себя, однако большая чёрная машина, прибывшая секунду назад, была больше похожа на авто мафиози, чем скорая помощь. Автомобиль, из которого выпрыгнули трое мужчин средних лет, затормозил подле машины Минсока. Троица быстро пришла на помощь и принялась брать раненого на руки, чему Чеён была до безумия шокирована: — Какого черта его так грубо несёте? Кто вы?! Если нести его так неосторожно, то швы, которые я только начала накладывать, разойдутся в ту же секунду! Чёрт знает, кем вы ему приходитесь, но если хотите, чтобы он выжил — везите его в больницу! В голове Кан Чеён была ещё целая куча матерных выражений, однако Чондэ вовремя среагировал и заткнул ей рот своей ладонью, чем очень удивил «хирурга». — Не стоит им ничего говорить, они отвезут Минсока в больницу. Спасибо Вам за помощь, а Вы, мисс Кан, ничего не видели, — рвано тараторил Ким, пытаясь найти во внутреннем кармане кожаный кошелёк, чтобы впихнуть нашей героине побольше корейских вон. Думаю, всучил он девушке в районе половины миллиона, пока та даже не могла переварить всю ситуацию, разинув рот. Чондэ помнил, что времени не было, поэтому слегка отвёл героиню от машины, сел на место водителя и умчался вслед за Минсоком, оставив ошарашенную Чеён под проливным дождём в гордом одиночестве.***
Он совсем не выспался, ведь парень каждую ночь напролёт решает важные вопросы, касающиеся его бизнеса. Как обычно во время трудной ситуации зарылся в свою густую шевелюру, после резко нажав на кнопку. В миг послышался милый женский голосок из телефонного аппарата: «Господин, чем мне помочь? ~» От такого мимишного голоса его чуть не стошнило, из-за чего он грубым басом прорычал и сбросил трубку: — Кофе с молоком без сахара, живее! Начальник вправду был не в духе. Несмотря на то, что он зарекался больше отдыхать — дел меньше не становится. Работа не может ждать! Пока господин рассуждал о том, почему он ещё не умер от такого жуткого режима сна, секретарша уже успела постучаться два раза, заглянуть внутрь и со скоростью света принести бодрящий напиток. Как обычно юная коротко стриженная девушка ждала благодарности, однако сегодня Пак вовсе забыл, что такое «спасибо». — Чего стоишь? ИДИ РАБОТАЙ! Мисс Мин, закрыв глаза на грубость со стороны начальника, дежурно улыбнулась и потопала к своему столу, чтобы продолжить работу. Как только фигурка секретарши скрылась из виду, уставший начальник плюхнулся на стол и начал засыпать. Он не мог позволить себе прохлаждаться, но и умирать от недосыпа не вариант, так что Пак решил на пол часа выйти из здания, чтобы купить себе что-нибудь перекусить и заодно покурить. Любимое место всех столичных корейцев — кафешка «Paris Baguette», где готовят умопомрачительную выпечку и лучшие завтраки. Чанёлю очень повезло работать рядом с этом местом, поэтому, долго не думая, Пак отправился за вкуснейшим фруктовым соком, сочным сандвичем с тунцом и кусочком пирога. Оплатив свой заказ, красноголовый рванул в сторону соседнего здания, в котором работал, и остановился с обратной стороны входа, устроив себе перекур. Название не припомню, но сигареты, которые обожал курить Чанёль, можно было купить в любом магазине, например, в SevenEleven. Одна сторона папиросы была окрашена в небесно голубой, а по длине любимые сигареты Чана производились короче стандартных. Пак курил очень много, с чем не мог никак бороться. Голова знала, что он разрушает свой организм, однако душа требовала никотин как кислород. С сигаретой во рту, признаться честно, Чанёль выглядел даже более привлекательно, чем без неё. Да, он и так был сногсшибательно красив, однако сигаретный дым всегда добавлял некий шарм его образу. Не зря же говорят, что костюм делает мужчину притягательнее. Сделав пару затяжек, Пак вновь ощутил лёгкость и непринужденность. Работа, семейные проблемы, личная жизнь — всё давило на него, но лишь сигареты помогали ему держаться. Он не мог перестать думать о своём «фейковом» брате, ведь мысли об этом просто съедали его изнутри. Может у них и были натянутые отношения, но узнать ТАКУЮ правду — очень болезненно. От злости Чан выплюнул окурок на асфальт и сердито растоптал его правой ногой, наплевав на то, что испачкает свои любимые ботинки. Взяв в руки пакет с едой, Пак отправился в сторону лифта, чтобы вновь приступить к работе начальника. « — Ну и что мне с этим делать? — задавался вопросом про себя начальник, сидя за своим большим столом в огромном кабинете.» Настал час возвращения домой всех сотрудников компании — 19:00, однако Чан всегда считал, что главный должен уходить последним. Всё время, начиная с обеда в 12 дня, Пак не мог позволить себе оторваться от работы, ведь ему нужно было брать на себя ответственность, доказать отцу, что он — самый достойный сын, который мог бы быть. Из-за постоянной работы за компьютером он слегка испортил зрение, из-за чего у него развилась дальнозоркость. По этой причине часто его «трутни» видели его в стильных очках, которые ничуть не портили его внешний облик. Из-за долгих рабочих часов Пак никак не мог завести адекватные серьёзные отношения, что временами даже расстраивало его. Он понимал, что интрижки на одну ночь не смогут заменить настоящей любви, которая способна излечить, поддержать и делать человека самым счастливым на планете. После ночи с каждой сексапильной красоткой Чан представлял, какого это держаться за руки с возлюбленной, целовать сладко и нежно родные губы, смеяться во время игры с приставкой… Когда он начинал фантазировать об этом, парень чувствовал, будто из его спины начинают расти крылья, помогающие забыть о всех делах и невзгодах. Хотя Чанёль пугался от своей же мысли стать отцом так рано, однако на секунду он мог начать представлять, как держит дочку или сына на руках, словно невесомое пёрышко, за которым нужен глаз да глаз. Ёль как обычно на скорую руку засунул все свои вещи в массивную сумку и выскочил из кабинета, ибо он просто ненавидел всю эту рабочую атмосферу. Оказавшись «на свободе», начальник решил сделать звонок в свою любимую забегаловку, в которой он любил сидеть после школы со старшим братом. Чанёль обожал том-ям с креветками только оттуда, поэтому обыденно попросил привезти к его дому заказ: полюбившийся суп, свежий кимчи и сладко-острую курочку. Может он и умел готовить, но не любил это дело, ведь у него просто напросто не было времени на приготовление еды. Повесив трубку, Пак на секунду замер, смотря прямо в экран телефона. Вспоминание о первой и в то же время последней ночи с незнакомкой по имени Чеён пронеслось в голове работяги. Он загрустил, ведь ему так хотелось набрать тот самый номер, чтобы просто поговорить с ней, рассказать, как прошёл день, предложить провести вечер вместе. Однако Ёль лишь тяжело вздохнул и убрал телефон в карман чёрных штанов, осознав, что номера своего она так и не оставила…***
Палата сквозила свежестью и дороговизной. Она была очень просторной, однако с пациентом захотел сидеть лишь самый настоящий и верный друг — Ким Чондэ. Утренние лучи так озаряли лицо брюнета своим светом, что цвет кожи его превратился из молочного в желтый. Парень не мог перестать улыбаться спящему Минсоку, пережившему такую тяжёлую операцию прошлой ночью, ведь по Божьей воле его друг остался жив, вернее даже сказать по води Кан Чеён. Чондэ был до чертиков напуган за здоровье Кима, из-за чего зарекся лучше присматривать за другом. — Чондэ, — протяжно простонал имя пострадавший, неожиданно приподняв веки, — это она… Минсок закашлял, из-за чего предложение оборвалось. Он хотел привстать, однако верный друг вскочил и попросил беднягу не двигаться лишний раз, ибо швы были наложены совсем недавно. Раненый пролежал без сознания два дня. — Идиот! Ишь чего удумал! Лежи! — ругался Чен так громко, что его вопли, наверное, услышала вся больница. — Я же говорил тебе, что мне не нужна помощь! А ты… А ты наплевал на мои слова! — Я не мог… оставить тебя в такой… трудной, — закашлял Минсок, — ситуации. Мы же напарники, ты бы не справился один… — Айщ, самонадеянный! Лучше б я эту пулю схватил… — Заткнись, твоя мама бы мне по голове настучала, если б с твоей бошки хоть волосок упал. — Ты бы лучше за себя волновался! Несмотря на то, что я спутал адрес, тебе всё равно повезло, что хоть кто-то был в здании и имел образование хирурга. — Она меня… спасла… — Да, надеюсь, что ее не скоро найдут, ибо если она всё же расскажет о случившемся, то нам всем конец… — Стой, что, — тяжело прохрипел Минсок, теряя сознание, — что ты натворил… — Ты спи, спи… Скоро узнаешь…