***
Осаму Дазай (☞ ﾟ ∀ ﾟ) ☞ @nolongerhuman — 12ч Сколько еще раз я смогу застать заснувшего на мне Чую? Список продолжает расти… (ˆ ⌣ ˆԅ) [изображение.jpg] Чуя Накахара @taintedsorrow — 4ч @nolongerhuman как, черт возьми, ты зашел в интернет в самолете?! Shuuji Tsushima @dazaiis — 11ч Долбаный. Дазай. В. Очках. Это. Мой. Новый. Кинк. Скулы Чуи могут порезать меня @nakaharaisfine — 10ч Чуя такой симпатичный и маленький, когда спит! Джули✧ @melodiousosamu — 9ч Эй, меня одну волнует, куда летят Дазай и Чуя??? Чуя Накахара @taintedsorrow — 30м Когда я прилечу в Йокогаму, Дазай повезет меня на пирс… А потом испортит мою красивую одежду. Кому-нибудь нужен мой парень? С этого часа он продается! [изображение.jpg] [изображение.jpg] osamu dazai (☞ ﾟ ∀ ﾟ)☞ @nolongerhuman — 20м @taintedsorrow по крайней мере, первый снимок, который мы сделали, был симпатичным ヾ (ε)ノ Джули✧ @melodiousosamu — 12м НИКОГДА, БЛЯТЬ, НЕ ДУМАЛА, ЧТО ДАЗАЙ И ЧУЯ ОКАЖУТСЯ В ЙОКОГАМЕ!!!!!!
***
Расписание в Йокогаме у Дазая было сумасшедшим. Чуя понятия не имел, как ему удалось все это провернуть. Для начала Дазай каким-то образом убедил Куникиду, что ему нужны «свободные дни», что по сути означало, что теперь каждый день после интервью и всего такого Дазай был предоставлен самому себе. Очевидно, Дазай сказал Куникиде, что действительно хочет провести некоторое время в своем родном городе, потому что чувствует себя таким далеким от Японии. Несмотря на то, что Чуя мог учуять эту чушь за милю, Куникида попался на удочку. Кроме того, дни Дазая были, мягко говоря, не слишком обременительными. Он посещал шоу, журналы и фотосессии только тех людей, с которыми у него был положительный опыт в прошлом. Этот фильм слишком много значил для Дазая, и позволять Фицджеральду или тому, кто еще отвечал за продвижение, все испортить он был не намерен. Их первый день технически был свободным. Как только Дазай и Чуя приземлились и оставили свои вещи в гостиничном номере, Дазай повел Чую в соседнее кафе на обед, а затем проводил их до печально известного пирса Йокогамы. Казалось, что Дазай хотел показать Чуе очень многое, но времени катастрофически не хватало. Хотя Чуя успел увидеть лишь небольшой кусочек Йокогамы, прежде чем устать и мечтать только о сне, он должен был признать, что скучал по Японии гораздо больше, чем ему казалось. Было так приятно говорить на своем родном языке, понимать, почему люди двигаются именно так, и в целом чувствовать, что он может сделать глубокий вдох и расслабиться. Это был, пожалуй, максимум, когда он не думал о музыке. Было странно, но от этого становилось лучше. Может быть, он мог бы даже уговорить Дазая говорить на японском даже в Лос-Анджелесе. Было бы забавно переговариваться про себя на японском, чтоб репортерам приходилось все переводить, а также самим переводить свои же слова с японского на английский. Кроме того, это была еще одна их особенность, исключительно их собственнная. Самое приятное было то, что Чуя так чертовски устал, что когда они вернулись с обеда и прогулки, его не волновало, что еще не было и четырех часов дня, и что ему снова пришлось делить постель с Дазаем. Вместо размышлений, Чуя оделся во что-то по-свободнее и забрался под одеяло. Понадобилось всего несколько минут для того, чтобы Чуя погрузился в глубокий сон, и чистый комфорт простыней окутал его, снимая все напряжение от долгого полета. Разморенный сном, Чуя едва заметил, как Дазай скользнул под одеяло и устроился рядом с ним. Он уверен, что слышал, как Дазай прошептал ему «Спокойной ночи», но после откинул эту мысль, думая, что ему это приснилось. Но что было реальным, так это то, что Чуя проснулся через пару часов и обнаружил Дазая прямо перед лицом. Его голова покоилась на плече Дазая, а его руки обвились вокруг живота шатена. Дазай был не лучше. Его рука была зажата под плечом и шеей Чуи, голова наклонена в ту сторону головы рыжего, а рыжие прядки волос оказались зажатыми между губ парня, что выглядело умилительно. Чуя улыбнулся, не боясь, что кто-нибудь увидит его, поскольку Дазай, очевидно, все еще крепко спал. Используя это в своих интересах, Чуя еще больше повернулся на бок и крепко прижался к шатену. Наверное, ему следовало бы немного разозлиться на себя за то, что он всегда прощал Дазаю все его поступки и возвращался к нему. Даже когда он сказал, что хочет, чтобы шатен сначала разобрался в себе, а потом уже приходил, он отчаянно нуждался в его прикосновениях. Сейчас же Чуя решил, что будет наслаждаться каждой секундой домашнего уюта, которую только сможет выжать из Дазая, а утром все свалит на усталость. Чуя не был уверен, сколько времени прошло, но он проснулся от того, что чья-то рука провела по его волосам. Чуя что-то проворчал и зарылся лицом в грудь Дазая, после чего почувствовал как тот усмехнулся, увидев эти действия. Это практически убаюкало Чую, и он снова заснул. — Чуя, — сказал Дазай, когда Чуя замолчал, — не засыпай. — Еще пять минут, — пробормотал Чуя в рубашку Дазая. — Если мы задержимся еще хоть на минуту, Куникида нас убьет, — напомнил Дазай. Чуя вздохнул, заставляя себя сесть, ухватившись за сползающее одеяло. Он повернул голову в сторону и посмотрел на Дазая, протирая сонные глаза. Черт, как же трудно будет приспособиться к новому времени. Чуя зевнул. — Доброе утро, — лениво произнес он. — Доброе утро, mon petite rockstar, — ответил Дазай, легко улыбаясь Чуе. Чуя мог бы утонуть в этих больших карих глазах, если бы позволил себе это. Особенно когда Дазай выглядел так уязвимо. Видимо, он тоже только что проснулся. — Сначала я пойду в душ, — заявил Чуя, выбираясь из постели. Каким-то образом Чуя сумел вытащить Дазая и себя самого из отеля и посадить в машину, ожидавшую их, достаточно быстро, чтобы Куникида даже не успел рассердиться. Судя по всему, у Дазая сегодня была всего пара интервью. Чуя понятия не имел, зачем он сопровождает Дазая, может, потому что тот хотел познакомить его с коллегами. Да и сам Чуя не хотел исследовать Йокогаму в одиночку, так что это сопровождение имело смысл.***
Как только они прибыли в первый пункт назначения, Дазай был уже спешно причесан и накрашен, а Чуя и Куникида неловко сидели за камерами. Чуя поблагодарил Куникиду за заботу о Дазае и за помощь в организации всей этой поездки, так как рыжий был уверен, что Дазай не поблагодарил своего собственного менеджера. Куникида, казалось, был слегка озадачен тем, что кто-то хвалит его за то, что он делает все возможное, но опечален не был. Рыжий сделал мысленную заметку, отчитать Дазая за такую безалаберность. Они вдвоем разговаривали до тех пор, пока Дазай, Ацуши и Акутагава не появились на площадке. Похоже, для них была приготовлена какая-то игра, о чем свидетельствовал маленький столик с кучей заметок, лежащих в центре. Из правил Чуя понял, что Дазай, Ацуши и Акутагава должны были соревноваться, кто больше знает о «бродячих псах». Тот, кто отвечал неправильно, должен был подбросить зефир в воздух и попытаться поймать его ртом. Если проигравший не справляется, то он выбывает. Раунд заканчивается, когда выбывают все, кроме одного. Затем они переходили к другому раунду. Это было так странно, что Чуя был озадачен правилами даже после того, как игра закончилась. Тут он отдавал должное Америке. Там интервью, ток-шоу и даже игры были намного проще и не казались глупыми. Но, если бы он был фанатом, ему, вероятно, понравилось бы наблюдать, как Дазай пыхтит, пытаясь использовать свои нулевые навыки координации. Он даже сделал вывод, что это довольно забавно и понятно, почему такие шоу так популярны в Японии. Чуя даже поймал себя на том, что смеется, когда Дазай закрыл глаза рукой и заскулил, что Ацуши несправедлив к своему начальнику, и Ацуши запнулся, умоляя Дазая простить его. Также было очень интересно услышать факты о фильме, которых Чуя не знал. Дазай был серьезен, когда заявил, что не хочет ничего портить для Чуи. Он даже не знал, что персонаж Ацуши был не в мафии. Чуя предположил, что весь фильм происходит именно там, но понятия не имел, сколько еще тайн скрывает Дазай. Когда игра подходила к концу, три созвездия были связаны. Все сводилось к этому последнему вопросу. Это был вопрос о характере Акутагавы, поэтому Акутагава, естественно, первым догадался об этом. Дазай надулся и взял в руку зефир, готовясь бросить его. Когда зефир начал падать обратно, Дазай, казалось, неправильно рассчитал угол наклона и упал навзничь, пытаясь поймать его ртом. Лежа на полу, он размахивал руками, но когда снова поднялся на ноги, то каким-то чудом держал в зубах зефир, улыбаясь и гордо указывая на него пальцем. Все, кто стоял позади Чуи, захлопали в ладоши и одобрительно закричали на этот величественный жест. Чуя же на это не купился. — Перемотайте отснятый материал, — крикнул Чуя за кадром. Дазай мгновенно поймал его взгляд и смущенно отвернулся, быстро проглотив зефир. Ацуши и Акутагава растерянно уставились на Дазая. Похоже, они тоже посчитали, что тот поймал зефир. — В замедленной съемке, — добавил Чуя. Дазай рассмеялся в ответ. Он закрыл лицо руками, притворяясь, что скрывает смущенный румянец. Съемочная группа действительно перемотала отснятый материал назад. Чуя наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть экран перед собой. Он даже не заметил, что одна из камер развернулась и была направлена на него, внимательно наблюдающего за лицом и руками Дазая. К небольшому удивлению Чуи, Дазай зефир не поймал. Пока Дазай падал на землю, ему удалось незаметно схватить зефир в левую руку и под барахтанья сунуть его в рот. Когда Чуя увидел это, он расхохотался и обвиняюще ткнул пальцем в экран. — Мошенник, — игриво крикнул он Дазаю. Все, казалось, смеялись над этим. Дазай склонил голову и стыдливо направился к Чуе. Он облокотился на плечи Чуи, уткнувшись головой в изгиб его шеи. — Ты же должен меня поддерживать, — проскулил он. Чуя фыркнул и щелкнул Дазая по лбу. — В следующий раз пытайся лучше. — Чуя, — пожаловался Дазай. Чуя закатил глаза и нежно поцеловал Дазая в лоб. — Успокойся, ты, большой ребенок. При этих словах Дазай, казалось, заткнулся. Он спокойно наблюдал, как Ацуши и Акутагава заканчивают игру, но, как и Чуя, так и не заметил камеры, все еще направленной в их сторону и фиксирующей их мягкое взаимодействие.***
— Что думаешь? — спросил Дазай. Чуя оглянулся на улицу, по которой они шли. Впечатляюще большие небоскребы были выстроены вдоль и поперек, насколько Чуя мог видеть. В Йокогаме царила определенная атмосфера, которая не казалась Чуе такой пугающей, как в Токио. Йокогама была спокойней и более расслабляющей и понимающей. Ему это нравилось. Но гораздо веселее было возиться с Дазаем. Чуя пассивно махнул рукой. — Все в порядке. — Чуя подлый, — сказал Дазай, надув губы. Он потянул Чую за руку, пытаясь привлечь его внимание. — Тц, — цыкнул Чуя. — Перестань капризничать. — Ну и ладно, — фыркнул Дазай. Он отпустил руку Чуи и скрестил руки на груди, повернув голову в другую сторону. Очевидно, он преувеличивал свою обиду, притворяясь, что не замечает Чую. Они шли молча до тех пор, пока Чуя не сдался, чувствуя, что Дазай не собирается в ближайшее время бросать эту шараду. Он просунул свою руку сквозь скрещенные руки Дазая и вытащил одну из них, хватаясь за его ладонь. — Да ладно тебе, ты же знаешь, что я просто издеваюсь над тобой. Здесь очень хорошо. — Просто хорошо? Даже когда ты проводишь такой прекрасный день со своим парнем? — У меня есть парень? — Это подло! Чуя, перестань быть таким злым! — Я любя. Это, казалось, заставило Дазая замолчать. Краем глаза Чуя заметил, что губы Дазая слегка приоткрылись, давая понять, что он действительно ошарашен. — Подожди, — наконец сказал Дазай, — ты серьезно? — Я не знаю, Дазай, — ответил Чуя, небрежно пожав плечами. — Так ли это? — Чуя действительно подлый. Остаток дня Дазай провел, прогуливаясь с Чуей по одной из своих любимых улиц и даже изредка заглядывая в закоулки, чтобы избежать «атаки» фанатов. Каждая мелочь, казалось, напоминала Дазаю историю, которой он хотел поделиться с Чуей. Здания, киоски, даже несколько случайных фонтанов заставляли Дазая непрерывно бормотать. Чуя никогда не слышал, чтобы Дазай говорил так долго и с такой страстью в голосе. Чуя увидел его с новой стороны. В какой-то момент Дазай и Чуя прошли мимо бара, и, к удивлению Чуи, это было единственное место, которое Дазай решил не комментировать. Когда Чуя попытался выяснить причину такого поведения парня, Дазай лишь отмахнулся. — Я часто бывал там с друзьями. Как ни странно, Чуя официально познакомился с Ацуши и Акутагавой только через несколько дней. Все проходило слишком суетливо, они каждый раз перебирались с одного места на другое, а у Чуи просто не оставалось времени для лишних разговоров. Наконец, в один прекрасный день, все планы шатена, казалось, совпали, и после группового интервью Дазай пригласил Ацуши, Акутагаву и Чую на обед. Рыжий чувствовал себя немного нервно, встречая людей, с которыми Дазай провел так много времени во время съемок. Это были те два человека, о которых Дазай говорил с улыбкой на лице. Чуя даже подумывал, что Дазай гораздо больше любит Ацуши и Акутагаву, чем самого себя. Но после получасового разговора с Ацуши и Акутагавой он понял чувства Дазая. Эти два молодых актера были настолько разными, что делало их характер более привлекательным. Кроме того, было очень забавно наблюдать за их взаимодействием. — Акутагава, — наконец рявкнул Ацуши, — ты можешь перестать называть меня человеком-тигром? Акутагава едва оторвал взгляд от тарелки с фруктами. — Нет. Чуя вопросительно поднял бровь, наблюдая, как эти двое спорят, сидя напротив него и шатена. Дазай повернулся к нему и объяснил прозвище Чуе. — Однажды они допоздна репетировали свои реплики в гостиничном номере Ацуши, и наутро Акутагава заметил на своей кровати белого тигра. После этого он стал называть его человеком-тигром. — Это несправедливо! — Воскликнул Ацуши. — Ацуши-кун, — возмутился Дазай, — ты подслушивал мой разговор с Чуей? А что, если бы я шептал на ухо своему возлюбленному всякую сладкую чушь? Уши Ацуши, казалось, запылали от мысли, что он нарушает доверие своего наставника. — Нет, — быстро ответил Ацуши, пытаясь защититься. — Я бы никогда этого не сделал! Чуя усмехнулся в ответ на настойчивые извинения Ацуши и принялся тыкать Дазая пальцем в ребра. — Не будь таким отвратительным, Дазай. Ацуши-кун, не верь ни единому слову этого идиота. — Мне очень жаль, — пробормотал Ацуши. — Разве ты не слышал, что сказал Чуя-сан? — Спросил Акутагава, свирепо глядя на Ацуши. — Все в порядке. Будь уверенней. Ацуши заскулил от такой критики. Решив сменить тему разговора, Чуя повернулся к Акутагаве и заговорил с ним о Гин. Акутагава, казалось, был гораздо более склонен к беседе о том, насколько талантлива его сестра. Он даже поделился с Чуей историей о том, что когда эти двое были детьми, у них была их собственная притворная группа. Сам Акутагава притворялся солистом, а Гин — гитаристкой. Было забавно наблюдать за этим зрелищем. Когда Акутагава закончил говорить, Ацуши ошарашенно уставился на него. Акутагава нерешительно взглянул на Ацуши. — Что? — Я и не знал, что ты способен быть вежливым, — выпалил Ацуши. Дазай очень явно сдерживал смех, услышав это. Как и следовало ожидать, Ацуши и Акутагава снова поссорились, а Дазай и Чуя наблюдали за ними. В какой-то момент Дазай опустил взгляд на телефон, лежащий у него на бедре, и его глаза расширились от удивления при виде того, кто ему звонил. Чуя посмотрел вниз, изо всех сил стараясь не выглядеть любопытным. Он понятия не имел, кто такой Анго Сакагучи. Кто бы это ни был, он был важен для Дазая, поскольку он вежливо извинился и почти сразу же ответил на звонок, выйдя на улицу. Ацуши и Акутагава, казалось, заткнулись, оставшись наедине с Чуей. — Э-э, Чуя-сан, — пропищал Ацуши, — для меня огромная честь познакомиться с тобой. Дазай-сан не переставал говорить о тебе на съемочной площадке, поэтому очень приятно встретить человека, который стоит за всеми этими комплиментами. Комментарий Ацуши застал Чую врасплох. — Он говорил обо мне? — Повторил Чуя, застывая на месте. — Все время, — ответил за Ацуши Акутагава. — На самом деле это выглядело очень досадно. — Не говори так, — вмешался Ацуши. — Было приятно видеть Дазай-сана таким счастливым! — Хм… — невольно произнес Чуя, погруженный в свои мысли. Чуя почувствовал, что все чувства покидают его тело. Он едва замечал, что сидит в кресле, потому что больше не чувствовал под собой твердого дерева. Чуя понятия не имел, как сильно и быстро Дазай влюбился в него. Шатен всегда отчитывал Чую за то, что тот легко влюблялся, но сам, похоже, был не лучше. Чуя никогда не просил разъяснений по поводу отсутствия дат в дневниках Дазая, ведь считал, что это произошло гораздо позже, чем оказалось на самом деле. Это придало совершенно новый смысл этой поездке. — Чуя-сан? — Ацуши спросил: — Ты в порядке? — Хм, — пробормотал Чуя, вырываясь из мыслей. — О, да. Извини, ничего особенного. Ацуши и Акутагава обменялись смущенными взглядами, но настаивать не стали. — Эй, Ацуши! — воскликнул Чуя, меняя тему разговора. — Если тебе от этого станет легче, когда меня нет рядом, Дазай спит с плюшевой овцой. В этом нет ничего постыдного. Ацуши оживился. — Неужели? Чуя кивнул. — Вам, ребята, следовало бы называть его «королем овец» или как-то так. Я уверен, что это действительно будет действовать ему на нервы. — Кому что действует на нервы? — Спросил***
Ацуши Накаджима @beneaththespinlight — 30м Встреча с Чуей-саном прошла довольно весело! [изображение.jpg] Осаму Дазай (☞ ﾟ ∀ ﾟ)☞ @nolongerhuman — 20м посмотрите на трех моих мальчиков ∩(︶ ▽ ︶) ∩ [изображение.jpg] Чуя Накахара @taintedscarecrow — 15м Эй, @GinAkutagawa спасибо, что позволила мне украсть твоего брата на некоторое время. Как думаешь, он смог бы помочь нам с музыкой? [изображение.jpg] Рюноске Акутагава @Therashomon — 14м @taintedsorrow для уточнения, это шутка. Чуя Накахара @taintedscarecrow — 13м @Therashomon: (
***
Даже в глухую ночь городские огни были слепящими. Йокогама была далеко не так обширна и полна смога, как Лос-Анджелес, и не так красочна и многолюдна, как Токио, напротив, у Йокогамы было свое очарование. Поскольку Йокогама была портовым городом, красные и синие огни колеса обозрения отражались от воды таким тонким, но величественным образом, который Чуя очень любил. Этот город, казалось, напоминал ему о двух его домах и заставлял чувствовать себя совершенно по-другому. Это успокаивало, но в то же время волновало. Чуя понимал, почему Дазай так привязался к Йокогаме. Этот город обладал очарованием, которого не было больше нигде. Пока Чуя сидел на балконе, переводя взгляд с одного здания на другое, то погрузился в свои мысли об этой поездке. Он и сам не понимал, как обожает смотреть на Дазая перед камерой, болтающего без умолку о том, что для него значит актерская игра. Он не понимал, что его сердце замирает всякий раз, когда кто-то из коллег Дазая благодарит Чую за то, что тот сделал его таким счастливым. Он не понимал, как усердно Дазай пытается стать лучшим человеком, попытаться завести друзей, по-настоящему принять слова Чуи близко к сердцу. Чуя был тронут. Это настолько невероятно, что иногда ему казалось, будто он начинает задыхаться, когда слишком долго находился рядом с Дазаем. Все казалось таким реальным, таким близким. Всё, что Чуя хотел сделать, это вытянуть пальцы всего на несколько дюймов, схватить Дазая и никогда больше не отпускать. Однако Чуя понимал, почему ему нужно сдерживаться. В конечном счете, именно Дазай должен был сделать последний шаг. Чуя даже не услышал характерного щелчка открывающейся и закрывающейся балконной двери. Чуя очнулся от своих мыслей только тогда, когда почувствовал, как что-то коснулось его бока. Сбитый с толку, Чуя наклонил голову, уже мысленно готовясь к драке, но был встречен глубокими карими глазами Дазая и ленивой улыбкой. — О, — сказал Чуя, расслабляясь, — это всего лишь ты. Дазай потянулся и обвил руки вокруг талии Чуи. Вялыми движениями Дазай подошел ближе и положил голову на плечо рыжему, прижимая того к себе. — Возвращайся в постель, — прошептал Дазай, обдувая дыханием шею Чуи и заставляя его дрожать. Его сердце сжалось от небрежной просьбы Дазая. — Я скоро вернусь, — ответил Чуя. Дазай заскулил, прижимая Чую ближе. — Мне легче уснуть, когда Чуя рядом. Чуя замер. Он и понятия не имел, что совместный сон так сильно влияет на Дазая. Они только дважды спали вместе, так что Чуя даже никогда не думал, что для Дазая это так важно. Должно быть, он только что проснулся, ведь он ни за что не стал бы говорить такие вещи обдуманно. — На что ты смотришь? — спросил Дазай, полностью игнорируя напряженную позу Чуи. — На город, — ответил Чуя. — Это действительно красиво. Я понимаю, почему он тебе так нравится. Дазай кивнул. Его глаза были закрыты, дыхание слегка прерывалось. Не желая лишать Дазая сна, Чуя слегка дернул плечом. — Эй, — пробормотал он, — почему бы тебе не рассказать мне сказку? Дазай моргнул, просыпаясь, и даже потер глаза, убирая остатки сна. Казалось, он наконец осознал, что вышел из гостиничного номера на балкон и сел рядом с Чуей, прижавшись к его боку. Чуя ждал. Наконец, Дазай указал на один из самых больших небоскребов и сказал Чуе, что именно там находится его студия звукозаписи. Он рассказал Чуе о том времени, когда он пробрался на крышу здания и сидел на краю, позволяя себе думать о своем в течение нескольких часов, чтобы придумать новые песенные идеи. Все, что у него было, — это несколько пустых страниц в блокноте, ручка и время, чтобы подумать. Дазай объяснил это ощущение тем, что он сидит на краю крыши, свесив ноги с края, крепко сжимая ручку и бумагу, а ветер треплет его волосы. Это была одна из причин, почему он любил высоту. Он чувствовал себя таким сильным, что мог смотреть на кого угодно сверху вниз, но также таким беспомощным, зная, что один неожиданный порыв ветра может сбить его с ног в любой момент. Песня, которую он в конце концов написал, была переполнена любовью. Он рассказал Чуе, как наблюдал за тем, как мимо проходило столько пар. Мужчины и женщины за тридцать, держа за руки своих маленьких детей, молодые люди, явно больше сосредоточеные на своих гормонах, чем на реальных отношениях, пожилые пары, которые пережили больше, чем Дазай мог себе представить. Он каким-то образом хотел запечатлеть общую тему, за которую, казалось, цеплялись все, в любом возрасте и на каждой стадии отношений. В результате получилась одна из любимых песен Чуи. Иногда Чуя действительно забывал, что за всеми дурацкими масками и грубыми краями Дазая он действительно был сломленным гением. Дазай и Чуя проговорили несколько часов. К тому времени, когда разговоры стали стихать, солнце уже начало всходить. Чуя понятия не имел, как долго он просидел на балконе. Несколько часов назад он проснулся от кошмара и хотел немного подышать свежим воздухом, чтобы прочистить голову, не собираясь ложиться так поздно, но Дазай позволил ему легко потерять счет времени. — Хэй, Чуя, — сказал Дазай, поднимая голову с плеча Чуи и глядя ему прямо в глаза. — Да, Дазай? Улыбка Дазая смягчилась, и он протянул руку, заправляя часть волос Чуи за ухо. Рыжий почувствовал, как у него екнуло сердце. Рука шатена призрачно скользнула по щеке Чуи, его лицо оказалось слишком близко к лицу Чуи. Как бы часто Дазай ни смеялся над Чуей, он не был идиотом. Он знал, что у Дазая был скрытый мотив пригласить Чую в Йокогаму. Чуя предположил, что это было сделано для того, чтобы они могли попытаться вернуться к своему нормальному ритму жизни. Конечно, маленькая часть его души надеялась, что Дазай хочет сделать этот последний шаг, но надеяться на что-то настолько большое опасно. Но теперь, когда в глазах Дазая плясали легкие пурпурные и бледно-желтые искорки, а их последний разговор все еще висел в воздухе, слегка прижавшись друг к другу, чтобы согреться, Чуя не мог не чувствовать, что надежда растет. — Дазай? — снова спросил Чуя. Дазай слегка вздрогнул, явно отрываясь от того, о чем он думал. — Мне интересно… — сказал Дазай, замолкая. Чуя терпеливо ждал. Так терпеливо, как только мог. Его сердце бешено колотилось, кровь приливала к ушам, заглушая звуки вокруг. — Черт побери, Дазай, что тебе интересно? — наконец огрызнулся Чуя. — Мне интересно, — повторил Дазай, — ты стал ниже с тех пор, как мы в последний раз обнимались? В прошлый раз ты определенно был выше. Чуя застонал от разочарования и ударил парня так, что Дазай обхватил живот сразу обеими руками. — Чуя, — заскулил он, — это больно. — Ты гребаный мудак, — бушевал Чуя, — не притворяйся, будто не знаешь, за что получил. — За что? — поддразнил его Дазай, и на его лице появилась самодовольная ухмылка. Чуя рванулся вперед и попытался повалить Дазая на землю. На этот раз шатен был готов к этому и обнял Чую за талию. Когда Чуя попытался отодвинуться назад, готовый увидеть, как Дазай упадет на свое законное место, то обнаружил себя в ловушке и повалился сверху, на грудь шатена. После того, как спина Дазая с глухим стуком ударилась о землю, Чуя посмотрел вниз, на Дазая, сбитый с толку таким поворотом событий. Дазай только рассмеялся. Его каштановые волосы рассыпались во все стороны; челка, обычно зачесанная вверх, свисала и закрывала лицо, остальные волосы красиво обрамляли лицо шатена. Блять. У Чуи перехватило дыхание, когда он увидел картину перед собой. Дазай… Дазай поднял руку и запустил её в волосы Чуи, которые щекотали щеки Дазая. Чуя не смог удержаться и потянулся вниз, его губы нависли над губами Дазая. Как раз в тот момент, когда Чуя собрался преодолеть последние несколько дюймов между ними, раздался громкий грохот, раздавшийся из гостиничного номера. Чуя заметно съежился от этого шума, полностью отдалившись от разворачивающегося момента. Прежде чем рыжий успел понять, что произошло, балконная дверь с грохотом открылась, почти сорвавшись с петель. — Дазай, — прикрикнул Куникида. Дазай оторвал свой взгляд от Чуи, по убийственному блеску в его глазах можно было видеть, что их обладатель готов бросить вызов любому, кто осмеливался прервать их момент. — Куникида, — ответил Дазай, приторно сладко и так фальшиво. — Так вот чем ты занимаешься?! — Закричал Куникида, — я жду тебя в вестибюле уже двадцать минут! Вы должны быть готовы к утреннему ток-шоу через десять минут. Я названивал тебе без остановки! Чуя слез с Дазая, пытаясь отстраниться от напряжения, назревающего между Дазаем и его менеджером. Он понятия не имел, что на сегодня было что-то запланировано. Если бы Чуя знал, он не стал бы так поздно будить Дазая. Или, ну, в данном случае, так рано. Он просто предположил, что Дазай продолжал разговоры и не приставал к Чуе только для того, чтобы тот вернулся в постель. — Дазай, — сказал Чуя тише, чем Куникида, — просто иди. Увидимся позже. Дазай тоже сел. Он взглянул на Чую, и всего на секунду тому показалось, что он видит тоску в глазах Дазая. — Ты не пойдешь со мной? — спросил Дазай. Чуя отрицательно покачал головой. Он ни за что на свете не сядет в машину с Куникидой и не будет слушать, как тот кричит на Дазая из-за его испорченного графика. — Увидимся вечером, хорошо? — Ладно. — Дазай, может хватит тратить все наше время впустую? — рявкнул Куникида, вырывая Дазая и Чую из их маленького мира. Дазай открыл рот, чтобы ответить, но едва успел издать звук, как Куникида схватил его за воротник рубашки и рывком поднял. Чуя слышал звуки ударов и скулеж Дазая, когда они прошли в комнату. Только когда входная дверь захлопнулась, Чуя почувствовал, что расслабился. Чуя тяжело вздохнул, сам того не замечая, и тяжело привалился к стене, отделявшей балкон от гостиничного номера. Ему действительно нужно было время, чтобы мысленно подготовиться к вечеру.