9.
10 сентября 2019 г. в 11:00
На утро ее не было в офисе. Интересно, что все женщины, чтобы не произошло ночью, исчезали так, будто их и не было тут. Лишь какая-то забытая безделушка говорила об обратном. Тина ушла в рассветном дожде, оставив после себя записку, написанную на газете двухмесячной давности, напоминая об обещанном визите к доктору. Женщины.
— Нос не сломан, ребра целы, да и сотрясение нету. Но если тебя разрезать, я бы сказал точно.
— В следующий раз, док.
Грейвс сидел на холодном длинном столе. Он был не брезглив, но рад, что не лежал на нем.
— А вот бровь я бы тебе зашил.
— Ни в чем себе не отказывай.
Ковальски придвинул к себе железную полку на колесиках с инструментами и критично их осмотрел.
— Правда, обезболить нечем. Хотя!
Он покинул комнату, но звук его шагов отчетливо слышался через стенку. Как и скрип ящика стола в соседнем помещении. Грейвс вынул сигарету из пачки, обдумывая, что дока такие соседи своим шумом никогда не побеспокоят. Через минуту на стол со звоном встал стакан, от которого тянулся аромат виски.
— Больше предложить ничего, — оправдался Ковальски и взял в руки длинную иглу, холодно поблескивающую в свете ламп.
— Ты решил пришить мне еще одну руку? — он выпил все одним глотком и недовольно покосился на инструмент, откладывая сигарету. — Мне и двух хватает.
— Что-то с ними ты отбиться не смог, — усмехнулся док, продевая нить в ушко иголки. — Не бойся. Я профессионал. Еще никто не жаловался.
Он стал тихо посмеиваться в свои усы.
— Хорошая шутка, док, — сказал Грейвс, обводя взглядом холодильники рядом. — Смешно.
— Сиди молча и не двигайся. Не хочу запачкать свою новую рубашку.
Уставившись на кипельно белую ткань, он глубоко вздохнул. Ладони сами сжали край стола, теряя ощущения мерзлоты его поверхности. Ковальски стал орудовать иглой и тупая боль пронзила лоб и скулу, борясь с желанием поморщиться. Виски немного туманил разум, но, как назло, не притуплял чувства. Чертыхаясь внутри себя, Грейвс старался отвлечься, всматриваясь в блеклые мелкие пуговицы рубашки, которые натягивали ткань на широком животе.
— Готово, — довольно сказал Ковальски, смотря на проделанную работу. — Приходи через неделю — все сниму.
— Я еще не покрасовался с ними.
Тонкие губы зажали сигарету, начиная крутить ее.
— Кто тебя так раскрасил?
— Они не представились, — ответил Грейвс, закуривая, желая перебить дискомфорт дымом.
— Никакого воспитания. Куда катится этот мир?! А кто зализал раны?
— Помнишь я тебе рассказывал про журналистку, которая отстать от меня не может? — спросил он и получил задумчивый кивок в ответ. — Ее навязчивость можно пустить в правильное русло.
Ковальски присвистнул и хитро сощурил глаза.
— Я погляжу, любитель нашелся. Поаккуратнее, Грейвс. Сегодня она тебя лечит, а завтра ты на ней женишься.
— Я бы сказал, что ты завидуешь, но ты мне помог, поэтому я промолчу.
Выдохнув, он встал на ноги и похлопал Ковальски по плечу.
— Спасибо, док.
— Не за что. Если в следующий раз попадешь ко мне, то я тебя вскрою, отрежу и пришью и все на свое усмотрение, понял?
— Как скажешь, — усмехнулся Грейвс, обходя его и направляясь к выходу. — Не налегай на обезболивающее.
— А ты передавай привет журналистке.
На улице шел холодный мелкий дождь, а сильный ветер подгонял его, заставляя капли болезненно бить по незажившим царапинам. Грейвс сильнее надвинул шляпу на лоб и медленно пошел по улице. На дороге уже появились лужи и он наступал прямо на них.
Комнату вещдоков, квартиру Харриса, его квартиру и его самого обыскивали одни и те же люди. Люди Грин-де-Вальда. Но зачем? Такие как он, не ищут денег или драгоценностей. Их интересует что-то более ценное. То, что принесет им силу и возможности. Грейвс резко остановился и, повернув направо, ускорил шаг. Поттер вылез из Чикаго не просто так. Он приехал в Нью-Йорк и встречался с Беззубым Ли Джорданом для продажи того, ради чего можно устроить перестрелку и убить стольких. И Харрис это знал. Он специально привел его туда, чтобы не возникло вопросов, что делает коп в одиночестве на встречи мафии. Прикрылся частным детективом, чтобы спасти свою шкуру перед начальством. Была ли перестрелка и смерть Поттера спланированной или эта роковая случайность? Грейвс, хорошо зная характер Ли, склонялся к первому варианту. Получить товар, потратив как можно меньше средств и усилий были визитной карточкой Джордана. Но причем тут Грин-де-Вальд? Если он захотел получить тоже самое, значит пошел сразу к Ли, а не стал ходить по следу, обыскивая все на своем пути. Если только… Ухмылка кривой линией нарисовалась на лице. Если это не касается его самого. Поттер украл что-то у Грин-де-Вальда и решил продать это тому, кто предложит больше. Джордан не мог упустить такого и назначил встречу, последнюю в жизни Неприкасаемого Гарри. Он не знал, что парнишка либо блефовал, привлекая к своей персоне еще больше внимания, либо был таким же хитрым и тоже решил «обыграть всех». В любом случае «товар» не попал в руки покупателю, а где-то потерялся. И теперь ищейки Грин-де-Вальда пытаются найти это где. Они решили узнать у самого Харриса, не взял ли тот случайно себе сувенир на память. Рассказал ли он им все или промолчал вспоминая деньги под полом? Грейвс никогда не думал о нем в таком ключе и сейчас, после его смерти, желания не прибавилось. Единственный вопрос: почему он так близко подпустил убийцу к себе? Знал и не боялся? А может пьяная уверенность затуманила разум?
Перейдя дорогу, Грейвс наступил носком ботинка в грязную лужу. Настроение падало куда живее, чем капли с неба. Нужно выяснить за что убили Харриса и пока не убили его. Почему? Только дьявол их разберет. Надежда, что его физиономия куда приятнее Грин-де-Вальду, чем его бывшего напарника делала кувырок в районе желудка, вызывая противное чувство рвоты.
В потоке холодной воды у края дороги стоял знакомый паккард. Облокотившись и прячась за зонтиком, стояла высокая фигура. Грейвсу даже не пришлось гадать кто это.
— Значит, караулить меня в дождь вам куда милее, чем сходить со мной в ресторан?
Она резко повернула голову и пару раз растерянно моргнула.
— У каждого свои предпочтения, — придав себе более решительный вид, ответила Тина Голдштейн.
— И ваши меня пугают, — усмехнулся Грейвс, нащупывая пальцами пачку сигарет в промокшем кармане пальто. — Решили узнать, выполнил я часть своего договора?
— Именно.
— Не доверяете?
Сигарета стала мокрой в считанные секунды, но губы крепко сжали фильтр.
— Да. Я вас неплохо узнала и могу сказать, что вы слишком хорошо видите обходные пути из любой ситуации.
— Отличной комплимент, — ответил он, закуривая и чувствуя, как сырость вокруг приобрела горьковатый вкус. — Мне понравился.
— Не сомневаюсь.
Сжимая сигарету зубами, Грейвс приподнял намокшие края шляпы и показывая зашитую бровь.
— Красивые стежки.
— Я передам это Ковальски, — сказал он, возвращая все на места и затягиваясь.
— Коронеру? Не рано ли?
— В самый раз.
— А ваше самочувствие? — чуть замявшись, спросила она. — Как чувствуете себя?
— Как будто снова родился.
— Это хорошо?
— Лучше всех. Еще раз спасибо.
Грейвс бросил окурок в ближайшую лужу и, повернувшись, пошел вперед.
— И это все?
Остановившись, он почувствовал как все тело напряглось.
— Вы должны мне, Грейвс.
— Должен? — удивленный голос порезал очередные капли дождя. — Я вам должен?
— Да, должны.
Повернувшись, он резко подошел к ней так близко, что полы шляпы коснулись края зонта.
— Я спасла вас и теперь вы должны мне помочь со статьей.
— Вы оказали мне помощь, я это помню, а потом я спас вас от тех бандитов, что шныряют по городу по ночам.
— Ой, да ладно вам! — смешной тон наигранно сыграл по ушам. — Вы ведь знаете, что меня никто бы не тронул.
— Конечно! На такую приставучую сам Дьявол бы не залез, не то что другие.
Он пытался испепелить ее глаза своим суровым и не требующим возражения взглядом, но эта наглая особа достойно держала удар. Чертовы женщины.
— Вы ведь знаете, что я не отступлю
— К сожалению, да, — сказал он тише обычного.
— И я могу помочь.
— К сожалению, нет.
Простояв так добрую половину минуты, Грейвс тяжело вздохнул, пытаясь придумать способ отговорить и избавиться от девчонки, но на ум приходил лишь Гудзон и тазик с цементом.
— Траурное платье есть? — устало спросил он, видя радостное прояснение в ее лицо.
Порой радость от спасения омрачается перспективой отдавать долги за это самое спасение.