Чей ребенок ?

Ей уже почти шесть, и чаяния не оправдались. Ларс и Скорпиус стали ее личными Роном и Гарри. И даже Рон не преминул пошутить, что дочь, как и мать, будет компостировать мозг очередному бедному Уизли, которому не повезло подружиться с главной занудой и зубрилой Хогвартса. А характер девочки был просто ужасной смесью ее и Снейпа, из-за чего те немногие девочки, что поначалу согласились дружить со страшилкой, впоследствии ее не взлюбили, не говоря уже об остальных. Из-за этого началась холодная война словесных перепалок и язвительности с дочерьми Поттеров. И Гермиона, помня вражду Северуса и отца Гарри, с сожалением понимает, что иногда у судьбы довольно странный юмор, хотя и винит в этом гены Флёр, а не Гарри.

***

У Гермионы всегда было туго с женской солидарностью, и, пытаясь изменить дочь и навязать ей подруг, она получила лишь упреки да одну, но громкую истерику: все же девочка была не по годам умна, и на мать давила искусно, по-слизерински, и не преминула свить веревки из довольно безответственной женщины, что так и не освоила азы материнства, как бы ей ни помогали Джинни с Флёр. Советы Молли же Грейнджер совсем игнорировала, считая, что крики максимум дадут то, что она вырастит невротика, которая вечно будет дергаться от шума и криков. Так что ей пришлось смириться с мальчиками и, кажись, Слизерином как будущим факультетом. А ведь ее надежды на Равенкло и хоть одну девочку-подружку были так близки.