Move

Конец лета в этом году выдался действительно жарким. Штат Индиана плавился под августовским солнцем, буквально иссыхал на глазах. Дождей не было уже около трех недель, а вот горячее злое солнце исправно поднималось высоко над землей каждое утро и с самых ранних часов начинало заново нагревать не успевшую остыть за ночь землю. Это пекло изводило все живое до конца дня, лишь поздним вечером можно было выйти на улицу, не опасаясь солнечного удара. В Лафайетте, небольшом северо-западном городке, царило то же солнечное безумие, что и во всем штате. А если выразиться точнее, то скорее безумная апатия. Жизнь здесь замедлилась до предела: все вокруг происходило лениво и плавно. Душный горячий ветер таскал за собой крохотные песчинки и чуть заметно шевелил листья на деревьях, редкие машины с раскаленными крышами неторопливо ползли по пустынным улицам, даже птицы, обычно докучающие своим пением, и те умолкли и совсем скрылись из виду. Люди обленились и не спешили оставлять дома с кондиционерами и вентиляторами, нежась под потоками прохладного воздуха и покидая дом только в случае крайней необходимости отметиться на рабочем месте. Уильям, чаще именуемый Биллом, Бейли тоже поддался изматывающей слабости в разгоряченном теле и развалился в старом просторном кресле, раскинув ноги и руки и подставляя всего себя кое-как работающему хлипкому вентилятору. Тяжело вздымающаяся грудь и красные щеки, ровно как и капельки пота на лбу, выдавали с потрохами всю его перегревшуюся систему. Он напряженно, до нахмуренных бровей, вслушивался в собственный пульс, шум вентилятора и недовольное бормотание своего друга Джеффри. Джеффри, впрочем, ворчал не просто так. Все таки то, что надумал там себе его взбалмошный приятель, шло вразрез со всеми немногочисленными правилами самого Исбелла. Ведь если рыжий мог угнать машину, чтобы скататься на ней в соседний город, и после этого чувствовал себя замечательно, то он, Джеффри, нет. Он может и заработал себе репутацию загадочного паренька, который иногда может поделиться травкой, если настроение позволит, но никак уж он не претендовал на место лохматого урагана из ярости и страданий. Джеффри хмыкнул, прогоняя невесёлые мысли, и уставился на прозрачный розовый шарф в своих руках. Непонимающе осмотрев вещицу, он отбросил ее куда-то в сторону. Уловив шевеления со стороны парня, Билл открыл глаза и незамедлительно перевел прищуренный взгляд на объект, создавший колебания сухого воздуха, причем сделал это так резко, что взгляд этот можно было сравнить разве что только со всполохом молнии. Джеффри собирал в рюкзак свои помятые вещи, перебирая их, бесцельно перекладывая из кучи в кучу, с места на место. И делал это он, конечно же, медленно. Лениво. Билл сдержал саркастическое замечание по этому поводу, но не мог сдержать себя и перестать смотреть на друга. Вообще-то это стало его любимым занятием еще несколько месяцев назад. Ловить небрежные движения и мимолетные, безразличные взгляды. Да, конечно, Билл считал его привлекательным. Но эта привлекательность была лишь одной третьей того, что могло нравиться в нем, Джеффри Исбелле. Еще одной третьей, возможно, было его поведение: его движения, голос, его вечное безразлично-притягательное спокойствие. А в чем заключалась еще одна часть Билл пока не понял. Наверное, в его мыслях и разговорах. Или мягких холодных прикосновениях (даже в такую жару руки Исбелла были холодными, ему стоило бы проконсультироваться с доктором). Возможно, таинственная часть того, за что можно было бы влюбиться в Джеффри, заключалась в тихих сдержанных стонах по ночам, в его природе и том, как сильно он впивается в бедра Билла тонкими острыми пальцами. С такой силой, будто рыжий что-то значит для него, будто он боится ослабить хватку и потерять. От таких мыслей даже сердце начинает биться быстрее. Билл нехотя отвел взгляд от Исбелла и повернулся к вентилятору, подставляя раскрасневшееся лицо под одну сплошную струю прохладного воздуха. Жарко. Кровь в нем начала закипать еще сильнее при мысли о парне, стоявшем в паре метров. Не вовремя, совсем не вовремя. Билл глубоко вдохнул и задержал дыхание. Кровь в висках застучала еще отчетливее. Он медленно выдохнул и поймал себя на мысли, что готов сейчас продать душу Дьяволу или другому сумасшедшему коллекционеру, лишь бы Джеффри собирался быстрее. – Шевелись, Исбелл! Ты собираешься, как девчонка! Возможно, эта идея Билла угнать автомобиль их общей знакомой и отправиться колесить по Индиане и была несколько двинутой, но она явно не была самой сумасшедшей идеей Бейли за все время его существования. Билл рассуждал над ней долго и сосредоточенно. Еще дольше пришлось уговаривать Джеффри согласиться на эту авантюру. Тот крутил у виска три дня, не понимая, что это вовсе не очередная прихоть его друга, не шило в его вредной заднице, а вынужденная необходимость в сложившейся ситуации. Так думал Билл. – Поверить не могу, что согласился. Пошло бы это все... Так думал Билл, что Исбелл ничего не понимает. А он очень даже понимал. И то, для чего нужна эта поездка, и то, что в процессе нее будет происходить, и даже то, на что по ее окончании рассчитывал рыжий. Вот только рыжий не учел того, что для какого-то результата нужна точность, определенность, понимание. А понимания себя Джеффри так и не достиг. И себя, и этих глупых, неточных, изматывающих отношений между ними. Билл хотел всего и сразу. Билл был перфекционистом, ему нужна была конкретика. «Либо мы преданные друзья, либо страстные любовники», и никакой золотой середины. Он не хотел понимать, что люди устроены по разному и что у каждого есть свои убеждения и свои тараканы. Но он терпел. Со своей стороны он достиг конкретной формулировки, но лучше ему не стало. Билл Бейли был влюблен в своего друга, хотел быть с ним нежным и любимым, хотел быть с ним. Он признался в этом Джеффри и признался в этом себе. Он был честен и уверен в том, что делает все правильно. Но взаимности не получил. Джеффри был не готов принять чувства Билла, потому что чувства эти были буйными, шальными, как пламя, и совершенно правдивыми, искренними. А в своих чувствах Джеффри уверен не был, потому и не отвечал Биллу взаимностью. Он понимал, что может ошибиться и убить Бейли. Не в буквальном смысле, конечно. И трудно было бы сказать, к лучшему оно, или напротив. Все, что ему оставалось, так это медленно и мучительно изводить его. Он думал, что так будет лучше. По крайней мере, пока он не разберется в себе. Он держал дистанцию, но не лишал себя и Билла мелких удовольствий. Он использовал свой вариант кнута и пряника, потому что не видел другого выхода. Да, Исбелл тоже был в своем роде перфекционистом и не хотел делать шаг навстречу несобранным, неподготовленным и без конкретной позиции. Он не знал кто он для Билла и для самого себя. Им обоим было по своему трудно, и оба пытались скрыть это. Для всех вокруг, и иногда даже для самих себя, Джефф и Билл были настоящими друзьями. Они шатались по вечеринкам, зависали у общих знакомых, всегда много смеялись и много пили, слушали музыку дома у Исбелла, днями где-то пропадали, а по ночам разговаривали обо всем на свете. Они были рядом круглосуточно, постоянно, а потом ненадолго разбегались, чтобы привести мысли в порядок. Встречались снова и им срывало крышу. Они с головой погружались в бурную юношескую страсть, целовались долго и жадно, до царапин на спинах, покрывали друг друга темными пятнами засосов и неуклюже занимались любовью. Долго, громко, без передышки. Такое не принято называть дружбой. Нет, это не дружба, когда при мысли о человеке все внутри сжимается, а кровь приливает к лицу. Когда от долгих прикосновений сами собой закатываются глаза. Когда, лежа в постели и прижимаясь крепко, всем телом, хочешь прижаться еще сильнее и полностью раствориться в нем. Это, кажется, вовсе не дружба. Билл вернулся в комнату так же неслышно, как и покинул ее несколько минут назад, держа в руке наспех собранный и криво нарезанный бутерброд. Джеффри в этот момент перетаскивал свой полупустой рюкзак к двери, ведущей в небольшой коридор. Билл чуть отступил назад, прокашлявшись и пропуская парня вперед. – Я вижу ты готов. Готов же? - нетерпеливо поинтересовался Бейли, когда Исбелл вновь вернулся в комнату. Рыжий остановился у входа в нее и навалился на дверной косяк, наблюдая за тем, как Джеффри пытается достать что-то с верхней полки. – Ваше кретинство может ликовать. Но знай, что это идиотская идея. Нас поймают, - в руках парня оказалась небольшая синяя банка-копилка. Тряхнув ею и услышав звон монет, Джеффри хмыкнул и поторопился открыть ее. – Не поймают. Кейт нас не сдаст. Я ей нравлюсь. Как человек, - Билл самодовольно улыбнулся, едва не зажмурившись от удовольствия. Кейт, девушка, у которой рыжий уже увел автомобиль, к слову, сейчас совсем бесстыдно стоявший за домом Исбелла, действительно любила Бейли, как сестра или хорошая подруга. Иногда она могла разозлиться на него, но эти обиды проходили быстрее, чем Билл мог их заметить. – Откуда ей знать, что это ты угнал ее тачку? Решит, что это кто-то левый и пойдет к копам. И привет, - примерно прикинув сумму сбережений, Джеффри удовлетворенно кивнул и передал банку Биллу, после чего начал снимать с себя растянутую до невозможности синюю футболку. – Брось, не будь таким занудой, - Билл приподнял брови, наблюдая бюджетный стриптиз, развернувшийся перед ним, и, приобняв банку, решил отчалить.- Я иду в машину, проверю там все. Давай побыстрее. Я планировал выехать раньше. – А я ничего не планировал. Подождешь, - хмуро отозвался Исбелл, кидая смятую футболку прямо на пол, параллельно высматривая в бесконечном хаосе вещей что-то наиболее подходящее для зажаривания себя же живьем. Билл театрально закатил глаза, но промолчал. Перехватив выскальзывающую банку поудобнее, он поплелся по коридору к лестнице, через кухню на первом этаже, прихватив горсть лимонных леденцов, и прямо на улицу, под яркие солнечные лучи. Дверь захлопнулась глухо, словно не решаясь брать на себя ответственность за создание резкого шума в столь тихий и совершенно расплавленный день. Билл прокашлялся вновь (чертова летняя простуда) и, загрузив в рот сразу все леденцы, не спеша двинул к машине, потряхивая копилку друга и извлекая из нее ритмичные позвякивания монет. Угнать машину Кейт было просто. Намного проще, чем угонять машины злобных соседей или родителей кого-то из друзей. У Билла при себе был ключ от домашнего гаража Кейт. Гараж этот, конечно, принадлежал ее родителям, точнее вредному и вечно брюзжащему отцу семейства. Однажды Кейт потеряла свой ключ, а Билл нашел его, но не стал отдавать, потому как к тому времени девушка обзавелась новым. Она, кстати, знала о том, что Бейли мог в любое время дня и ночи наведаться к ним в гараж, но не была против. Почему-то она верила ему, и даже временами жалела. Особенно когда находила его там спящим. А вот с ключом от автомобиля пришлось повозиться, и даже за свой счет напоить девушку до состояния безудержного веселья, ровно за день до ее отъезда на отдых с родителями. Все верно, сейчас дом Кейт пуст, поэтому пропажу машины, скорее всего, никто и не заметит. Так, стащив из прикроватной тумбочки заснувшей пьяным сном подруги ключ, Билл тут же исчез. А Кейт, не заметив пропажи, отчалила на отдых с семьей. Автомобиль броского апельсинового цвета стоял в кустах. Билл загрузился в него совсем по-хозяйски, стянув со спинки водительского сиденья свою поношенную кофту и зашвырнув ее назад, куда подальше. Кофта легла точно на гитару Бейли, столь же небрежно закинутую на заднее сиденье, струны дружно задрожали. В салоне было душно, так что Билл, недолго думая, распахнул обе передние двери, чтобы впустить хоть немного свежего (если такое слово можно употребить в отношении этого раскалённого кошмара) воздуха. Откинув голову на спинку сиденья, он прикрыл глаза и принялся ждать. Ждать ему не нравилось никогда. Это занятие он ненавидел. Что давало ему ожидание? Ничего. Ожидание всегда оставалось пустой тратой его времени. Он бы точно не стал ждать, будь на месте Джеффри кто-то другой. Вообще-то Билл делал для него слишком много исключений. Порой ему казалось, что рядом с Исбеллом он теряет себя. Он никогда не понимал, что творится в его собственной голове, когда парень был рядом. Но не смотря на это, он любил этот странный будоражащий хаос где-то внутри, а потому продолжал изменять себе, делать исключения и ждать. От лимонных конфет начинало подташнивать. И от приторных напевов Битлов, доносившихся из приоткрытого окна, ведущего в спальню мамы Джеффри, тоже. Она оставляла магнитофон включенным, наверное, круглосуточно. Во всяком случае, когда Билл бывал у них в гостях, он работал постоянно. Чуть слышно, чтобы не мешать остальным, но слишком громко, чтобы не замечать его сейчас. Нехотя промурлыкав припев песни, он нетерпеливо постучал по копилке Исбелла, в который раз устало вздохнул и сконцентрировал внимание на том, как его волосы едва заметно колышутся от ветра. В комнате было уютнее, чем везде, и Джеффри готов был отказаться от этой поездки. Он не хотел ехать с Биллом, потому что тот с каждым днем становился все более навязчивым и невыносимым. Он и здесь-то, в целом Лафайетте, по пятам следовал за Исбеллом, что уж говорить о тесном авто? Но, тем не менее, отказываться было поздно. И не потому что он пообещал Бейли, а потому что пообещал себе. Бейли мог позлиться, разнести комнату и вскоре прийти в себя, а он, Джеффри, впал бы в глубокое замешательство, обманув самого себя, и долго боролся бы со странными мыслями. К тому же рассказать все равно придется. И лучше это сделать в поездке, чтобы Билл не заистерил и не убежал, не дослушав до конца. Наверное, это было коварно и плохо, отрезать другу все пути отступления и испортить их мини путешествие подобной новостью. Но Джеффри ничего не оставалось. Для себя он все решил, а как к этому отнесется Бейли — вообще не его проблемы. И все-таки тяжелое чувство неприятно скребло внутри. – Неужели Небеса сжалились надо мной? Невообразимо! - воскликнул Билл, когда переодевшийся Джеффри зашвырнул свои вещи в машину и громко захлопнул багажник, заставив задремавшего рыжего вздрогнуть от неожиданности. - Смотри-ка, даже лето не успело закончиться. Небывалый успех! – Сворачивай свое шоу, юморист, - пробурчал Джеффри, беспардонно рухнув на переднее сиденье и спрятав глаза за темными стеклами солнечных очков.- Иначе наши похождения придется завершить в самом начале. Как жарко в этом ведре... – Но-но, машинка высшего разряда, одна из лучших, которые я заимствовал,- Билл весело улыбнулся, когда Исбелл едва заметно поморщился от слова «заимствовал».- Смотри,- он, приподнявшись, извлек из заднего кармана весьма недурную пачку денег, очевидно, все свои сбережения, и закинул ее в банку Джеффри.- Теперь это нам на двоих. Должно хватить. – А если не хватит, то мы отправим тебя на трассу, - скучающим голосом проговорил Исбелл, чем заслужил испепеляющий взгляд Бейли, но сделал вид, что не заметил его.- Водилы оценят неоспоримые плюсы твоей задницы. – Вот кретин, - прищурился Билл, качнув головой.- В бардачке карта штата, куда двинем? Север, юг, запад, восток? – Зачем тебе карта, придурок? Где ты собрался блудить в этой дыре? - флегматично поинтересовался Исбелл, но карту достал. Карта оказалась помятым листом, с начертанными на нем дорогами и названиями городов, которые и без всяких карт были у всех на слуху. – Куда мы едем? - повторил Билл, выхватив карту из рук Исбелла. – Мне плевать, езжай куда хочешь, - отмахнулся тот, вытянув ноги, насколько это было возможно, и уставившись в окно. Ничего хорошего от этой поездки он не ждал, поэтому ему было все равно куда ехать. Пусть рыжий выбирает на свое усмотрение, может хоть он останется довольным до определенного момента. Кто знает. Бросив беглый взгляд на карту и даже не зацепившись мыслями за тонкие линии дорог, Билл повернул ключ, машина взревела. Он не знал, куда ехать, так что рванул прямо по знакомой улице, через перекрестки и одинокие светофоры, прямо к выезду из душного и наскучившего до смерти городка. Окна были распахнуты, радио с дерьмовыми песнями, периодически прерываемыми помехами, включено, так что на душе постепенно становилось спокойнее. Все правильно. Джеффри, деньги и попутный ветер были с ним, а значит Билл Бейли оказался на верном пути.