куда делся фаэтон

      В небольшой комнатке, где проходит кастинг на роль, становится всё более душно с каждым новым кандидатом. Антон сидит в углу, спрятавшись под капюшоном просторной толстовки, листая новостную ленту в телефоне. Его старший брат Паша вместе с оператором по имени Стас сидят за столом рядом с окном.       — Ещё парочка, и я ухожу, а то ещё немного — и я не смогу распрямить плечи, — выдыхает Антон, когда очередной кандидат покидает пределы комнаты.       Мышцы, казалось, закостенели. А уши уже начинают отмирать после сотого прослушивания. После каждого кандидата, что становились на центр помещения и читали одно и то же. Этот энтузиазм внутри кандидатов начинает заметно раздражать. А Антон только сидит да ждет чуда. Молится всем Богам на то, чтобы сегодня они ему помогли. Чтобы один раз в блядской жизни услышали.       Окс       Он здесь! Готовь косарь!       14:48       Шастун выдыхает в усмешке, поднимая взгляд на брата. Паша смотрит на Антона, стараясь понять откуда в нем взялось столько радости? Пробы на роль уже заметно вымотали всех присутствующих, а кандидатов по ту сторону двери уж тем более. Однако после приступа радости у Шастуна сжимается сердце.       — Он здесь, — скомкано выдыхает он, словно шестилетний ребёнок, увидевший своего кумира.       Но ещё не увидевший. Пока что не вживую.       — Быть того не может, — Паша откидывается на спинку стула, театрально закатывая глаза.       Ещё пару мгновений спустя Оксана, которая вызывает кандидатов, приглашает Арсения зайти внутрь и желает ему удачи. На её лице широкая улыбка, чего не было в случае с предыдущими мужчинами. Она радовалась тому, что её надежды оправдались, радовалась тысяче, которая почти у неё в кармане и безусловно радовалась тому, что если Попов сейчас зайдет в комнату, то он получит роль и все наконец-то разойдутся по домам после такого выматывающего дня.       Присутствующие в очередной раз слышат один и тот же отрывок из книги Антона, который, казалось, уже затерт до дыр и ненавистен самому Шастуну. Впрочем, в исполнении Арсения отрывок давал хоть какие-то надежды на то, что абзац не такой уж и плохой.       Хочется поднять капюшон и посмотреть на него.       Хочется заглянуть в ясные голубые глаза.       Посмотреть на эти тёмные волосы вживую.       Рассмотреть каждую родинку.       Но Антон только достаёт телефон да пишет сообщение Добровольскому.

Тошка Попроси его прочитать что-то другое. 15:23

      Телефон Паши вибрирует на столе, и он, шумно выдыхая, останавливает Попова, извиняясь за то, что его смартфон мешает пробам. Паша смотрит на содержимое сообщения, слегка приподнимая уголки губ.       Добровольский берёт с края стола увесистую книгу в суперобложке, на ней аккуратным шрифтом выведено «Тёмные времена. Автор: Антон Шастун», в уголке красуется напечатанный значок бестселлера. Открывает тонкими пальцами первую попавшуюся страницу и быстро пробегает по ней взглядом, в итоге запинаясь на одном из абзацев.       — Прочитайте второй сверху абзац, пожалуйста, — улыбается Паша, передавая через стол книгу Арсению.       Антон прекрасно знал, что Арсений с поставленной задачей справится отлично и без подготовки. Он, кажется, переслушал все аудиозаписи, на которых он, Арсений, читал стихи. Переслушал все шоу с его участием и был уверен: его голос явно заимствован у ангелов.       Такой сладкий и бархатистый, словно молочный мёд, мягко обволакивающий со всех сторон и оставляющий после себя приятное послевкусие.       «Ожидание плохо на меня влияет. Оно тяжелее любой китайской пытки, когда в собственную смерть веришь больше, чем в помилование. Однако в такие моменты, должен признать, спасают меня лишь мысли о тебе. В моменты, когда силы заметно угасают, а всё желание делать что-то обращается усталостью, когда вся решительность сменяется неуверенностью, а настойчивый голос в голове становится тише, я обращаюсь к тебе и только к тебе.»       Присутствующие словно синхронно сглатывают, стараясь прокрутить в голове ещё раз предыдущий момент. Хочется наслаждаться этим голосом вновь, и вновь, и вновь. Хочется наслаждаться тем, что было в его глазах. Хочется ещё и ещё смотреть в эти голубые радужки и верить всем тем эмоциям, что в них отражались.       — Ну что, Антон, — обращается Паша, глядя на брата, сидящего в углу комнаты, наконец выдавая его присутствие.       Антон откидывает ненавистный капюшон с головы. А когда Попов удивленно оборачивается в его сторону, он встречается взглядом с большими зелёными и блестящими глазами, в которых отражаются светлые блики ламп.       Не только блики ламп.       Блики восторга.       Сердце пропускает удар.       — Это потрясающе, — замечает Антон, поднимаясь на ноги. — Рад знакомству, — он едва ли может сдержать восторг, пожимая мужчине руку.       Сердце пропускает ещё один удар и, кажется, останавливается.       Обволакивает своими большими ладонями руки Арсения, чувствуя каждую проступающую венку и косточку. Чувствуя всё тепло, что эти руки в себе хранят. Шастун трясет его ладони вверх и вниз, как приветствие, а потом понимает, что стоит так уже с полминуты и резко отпускает. От такой внезапной потери лёгкие забывают о том, как нужно работать, а руки вновь тянутся к Арсению, и тогда Шастун прячет их в карманы чёрных джинсов, сжимая в кулаки и стараясь удержать ещё в кончиках пальцев ощущение чужих венок и тепла.       Стоило начать писать книги только ради того, чтобы однажды встретиться с Арсением не будучи безумным фанатом. Хотя нет, стоп. Он фанат, ещё какой… огромный поклонник, пересмотревший все фильмы и сериалы и даже театральные постановки, однако сейчас ради здоровых рабочих отношений пытается сдержать в себе этот неугомонный порыв глупо улыбаться.       Паша дежурно кивает Стасу, и тот быстро удаляется из помещения, чтобы сообщить радостную новость Оксане и не очень радостную всем остальным кандидатам.       Арсений замер, разглядывая Антона и родинки на его лице. Рассматривая взлохмаченные волосы.       Стараясь уложить этот образ в своей памяти, как образ того автора, по которому он с ума сходит уже как два года. Но будто специально никогда не открывал его профиль в социальных сетях. Словно назло никогда не искал в гугле Антона Шастуна.       Потому что знал: сердце не справится.       Сердце не справлялось уже тогда, когда голубые глаза скользили по тексту книг. А если бы он увидел автора полюбившихся ему строк? Сердце бы сдало окончательно.       Сдалось окончательно в плен.       Но он не был готов к тому, что увидит парня моложе себя. Думал, они ровесники или около того. Но нет. И теперь не знал, хорошо это или нет.       Он, Антон, выглядит уставшим. Мешки под глазами, да и сам взгляд вялый, словно ему только возможность дай, уснет без вопросов.       — Ты не выспался? Или много кофе выпил? — спрашивает Арсений. — Прости, я просто пытаюсь быть дружелюбным, — объясняется он.       — Да всё в порядке, только с самолёта, — уголки широких губ приподнимаются в доброй улыбке, отчего сердце плавится.       — Где был? — расспрашивает Арсений, стараясь узнать об Антоне в с ё.       Фанатизм? Немного.       Одержимость? Возможно. Немного.       — В Англии.       — Надеюсь, ты хорошо там спал, братец, — Добровольский хлопает Антона по плечу.       — В Ислингтоне особо не поспишь, — сдавленно усмехается Шастун, виновато протирая бровь.       — Стоп, ты опять?! — хмурится Паша. — Я же бронировал тебе номер в отеле, — злится Добровольский.       Антон морщит нос, зажмуривая глаза, отчего у него появляется тоненькая складка между бровей. Такая красивая и изящная, что Арсению хочется аккуратно дотронуться до неё пальцем.       — Стойте, вы братья? — вмешивается Арсений, замечая по лицу Шастуна, что его нужно спасать из этого диалога с Пашей.       — Единоутробные, — в унисон отвечают Паша с Антоном, а потом с такой же синхронностью усмехаются.       — В общем, поздравляю, — Добровольский пожимает ладонь Арсения и вручает ему сценарий. — Съемки начинаются через неделю.       Оксана заходит в помещение следом за Стасом, когда справляется с огорченными выдохами кандидатов. Она тут же подходит к Антону, а губы её растягиваются в довольной улыбке.       — Я же говорила, — сообщает Суркова.       — Да-да, — Антон достаёт купюру из кармана и отдаёт её Оксане.       Арсений хмурится, понимая, что он единственный не знает, что происходит, потому что Стас с Пашей стоят с такой же довольной улыбкой, как и Суркова.       Антон встречается взглядом с Поповым и тут же отводит всё своё внимание в сторону.       Нельзя так часто на него смотреть.       Сердце-то не железное.       Нельзя так часто на него смотреть.       Вам ещё работать вместе.       Нельзя так часто на него смотреть.       Ослепит.       — Мы с ней поспорили, — считает нужным объяснить Антон. — Ну и я проспорил, — Шастун виновато пожимает плечами, будто оправдывается перед Арсением за то, что не был уверен.       Не был уверен в том, что Арсений приедет.       Не был уверен в том, что Арсению интересна эта роль.       Не был уверен в том, что Арсений выделит в своём расписании полчаса.