Слуга

Когда Седрик работал в лазарете, он недолюбливал балы за новые обязанности, свалившиеся на него поверх его привычной работы. Теперь же, будучи личным слугой наследного принца, чья работа сводилась к минимуму, Седрик просто возненавидел балы. Когда парень впервые услышал о запланированном торжестве, то никак на это не отреагировал. Он не видел ничего страшного в том, чтобы один день посвятить нарядам принца. Однако у Фобоса было иное мнение на этот счёт. Как только новость о бале дошла до ушей принца, тот стал мрачнее тучи. А как известно, плохое настроение наследник предпочитал вымещать на окружающих. Таким образом Седрик в течении двух недель был живой мишенью для издевок и оскорблений. Юный слуга, конечно, знал, что принц был не любителем светских вечеров, но он никак не ожидал такого отношения. Седрик наивно считал, что в последнее время они с принцем успели сблизиться. Фобос позволял своему слуге брать книги из своей личной библиотеке и даже интересовался его мнением по поводу той или иной истории. Седрик, будучи не любителем чтения, стал по-настоящему интересоваться литературой. В этом была, без сомнения, заслуга Фобоса. Тот иной раз даже одаривал своего личного оборотня мягкой полуулыбкой и теплым взглядом, вызывая восторженный трепет у последнего. Однако сия идиллия продолжалась недолго. Слуге казалось, что принц будто бы пожалел о излишней доброте и вернул своему характеру привычную вредность и высокомерие. С ним стало невозможно разговаривать, Фобос огрызался каждый раз, когда его тревожили. Их беседы сводились к коротким и грубым приказам и к услужливым «Да, Ваше Высочество» и «Как скажете, мой принц». Ни о каких вечерних посиделках у камина не могло быть и речи. Фобос, казалось, пытался отгородиться от всего мира. Парень чувствовал перемену в своем господине, но никак не мог понять причину. Любые попытки расспроса заканчивались криками наследника о непроходимой тупости Седрика и о его длинном носе, который тот сует куда не следует. Не то чтобы парень был обижен, но ему было крайне неприятно слышать такие грубости от человека, к которому он по настоящему успел привязаться. Стоп, что? Привязаться? Седрик не может позволить никому так приблизиться к себе. Это слишком рискованно. Хоть самое страшное уже миновало, и Фобос не предпринимал никаких попыток сдать его страже, но уж слишком изменчивый нрав был у принца. Неизвестно, чем может закончиться очередная ссора: криком, руганью или темницей. Наг мысленно содрогнулся. Да, он — слуга, игрушка в руках капризного принца, который выкинет Седрика, как только тот ему надоест. «И с какой стати он должен для меня что-то значить? Он — принц, я — слуга. Ничего большего. Пусть ведёт себя, как самодур, если ему хочется. Мне-то что с этого? Меня не должно беспокоить ни его настроение, ни его поведение. Пусть ведёт себя, как хочет. Он мне никто. Никто. Никто! » Мысленно убеждал себя Седрик, спускаясь в тронный зал, где вот-вот должно начаться торжество. Пробегая по коридорам дворца, он отмечал про себя новые декорации на подсвечниках и на люстрах. Стены были увешаны новыми картинами, гармонично сочетающиеся со светлыми стенами замка. Это было безусловно красиво, но не шло ни в какое сравнение с тем, что ждало Седрика в бальной комнате. Парень, хоть и был не любителем пышных приемов, едва сумел сдержать восхищённый вздох, когда увидел преобразованную залу. Убранство поражало Седрика элегантностью и изяществом. Белые колонны были украшены маленькими розами, аромат которых распространялся по всей зале. По середине комнаты стоял большой музыкальный фонтан, переливающийся всеми цветами радуги. Лакеи и слуги в сияющих ливреях стояли вдоль мраморной лестницы, украшенной благоухающими розами. Никогда ещё дворец так не блистал. Декораторы и управляющие постарались на славу! Даже во время праздников убранство зала уступало сегодняшнему торжеству. «А с какой, собственно, стати? Почему именно на этот бал королевская чета так заморочилась?» — удивлялся юноша, оглядываясь вокруг. На одном троне восседал король Зендан, а на втором принц Фобос, третий одиноко пустовал (королеве все ещё нездоровилось). Король приветливо улыбался всем гостям, подражая своей венценосной супруге. Юный наследник, напротив, был угрюм и хмурен. Седрик проследил его взгляд, тот смотрел на правителей соседнего мира. Тучный король медленно вышагивал по залу, снисходительно кивая на поклоны и приветствия. За ним следовала молодая девушка с маленьким некрасивым лицом. На ее черных прилизанных волосах сверкала большая, едва ли не больше ее головы, корона. Слуга резко дернулся от неожиданной догадки. Эта догадка объясняла и плохое настроение принца и столь пышное торжество. Фобоса хотят женить! Седрик порывисто обернулся на принца, тот продолжал с кислой миной крутить бокал с шампанским, с ненавистью глядя на принцессу. Приветствие длилось очень долго. Правители двух миров, казалось, целую вечность обменивались любезностями, восхваляя миры друг друга и обсуждая теплое гостеприимство меридианцев. Седрик, стоявший далеко от трона, не мог расслышать всего того, что говорили короли. Но он мог видеть не скрываемую скуку на лице принца Фобоса и принцессы Розамонд, а именно так звали девушку. «Между ними больше общего, чем может показаться, — насмешливо подумал Седрик. Наконец официальная часть была закончена и заиграла музыка. По обычаю король и королева должны начинать бал, а после к ним присоединяются все остальные. Однако из-за болезни королевы Вейры возможность станцевать первый танец предоставлялась ее сыну и предполагаемой невестке. Под красивую, известную всем, мелодию принц и принцесса вышли в центр зала. В их танце, несмотря на отточенность движений, не было ни красоты, ни изящества. Два угловатых подростка, как куклы, кружились по залу. Вместе они выглядели крайне нелепо. Принц Фобос, облаченный в темный камзол, выглядел очень просто по сравнению с принцессой, чье пышное жёлтое платье стало предметом обсуждения всех придворных дам. Вблизи Седрику наконец удалось разглядеть ее лицо. Нельзя было назвать его некрасивым, но не было ничего цепляющего в ее внешности. Темные маленькие глаза, миниатюрный нос, правильный рот. Черты ее лица были настолько невыразительными, что слуга невольно переключил свое внимание на принца. Тот был прекрасен, как никогда. Длинные платиновые волосы были заплетены в аккуратную косу и украшены синей лентой. Простой, но элегантный костюм выгодно подчеркивал его фигуру. Правда, маска презрения на его лице слегка портила впечатление. После всех обещаний быть равнодушным к принцу, данных самому себе, Седрик и под страхом смерти не признался бы, что был рад тому, что принцесса Розамонд не вызывает у принца никаких эмоций, кроме как презрения. К танцующим начали присоединятся другие пары, сначала министры с женами и знатные графы с графинями, потом и другие сословия начали подключатся к торжеству. В глазах рябило от снующих туда сюда людей в ярких нарядах. Медленный вальс сменился энергичной кадрилью, от которой ноги сами выпускались в пляс. Однако Седрику, который хоть и стоял среди придворных, не по статусу танцевать с остальными. Он мог быть лишь пассивным участником торжества, наблюдая за гостями. Среди слуг парень заметил веселое оживление. Причиной такого поведения были служанки из соседнего мира, которые заметно отличались от здешних девушек. Если во дворце служанки обязаны были носить закрытые платья, скрывающие колени, плечи и грудь, то гостьи имели более раскрепощенный вид. Глубокое декольте молодых служанок привлекало внимание многих парней, среди которых был и Энди. Все они, перебивая друг друга, говорили что-то девушкам, стараясь привлечь внимание. Особым успехом пользовалась светловолосая миловидная девушка с большим ртом. Она громче всех смеялась над шутками лакеев и с интересом расспрашивала Энди обо всех гостях. Седрик не обратил бы на это никакого внимания, если бы не услышал свое имя, снисходительно произнесённое каким-то слугой. Стараясь услышать больше, парень начал пробираться сквозь толпу к группе слуг. Он был почти у цели, когда его достиг голос принца: — А, вот ты где! На сегодня ты можешь быть свободен. Мы с принцессой Розамонд, пожалуй, пойдем в библиотеку, она обещала показать мне один магический прием. Как только уберешь со стола, можешь идти к себе. Не успел Седрик ничего сообразить, как Фобос, держащий под руку принцессу, удалился. «Нужели она ему понравилась? Сколько мне потребовалось времени, чтобы заполучить его расположение? Больше полугода! Чем она лучше меня? Эта уродливая корова с сальными патлами? » «Она девушка, — отозвался внутренний голос, — причем принцесса. Богатая принцесса, которая к тому же обладает магией. А что можешь ты ему предложить, Седрик? Чтение на ночь? » Понурив голову, Седрик взял тряпку и принялся убирать со стола. В один миг все потускнело в его глазах. Музыка больше не казалась захватывающей и веселой, ему стали ненавистны эти звуки фортепиано. Невыносимо было смотреть ни на танцующих, ни на играющих в карты, ни на смеющихся слуг. Юноше все было одинаково мерзко. Зал начал пустеть. Многие гости уже отправились в свои покои, только несколько десятков придворных продолжали играть в карты и танцевать. Закончив уборку, Седрик направился к себе, продолжая думать о принце. «Ну какое мне дело до Фобоса? Брак с принцессой Розамонд выгодная партия для Меридиана. Принц — высокомерный самодур, которому нет дело ни для кого. Может, когда он наконец женится, то перестанет так меня гонять. Да, этот брак определенно выгодный» — Эй, парень! — вывел из раздумий чей-то незнакомый голос. На соседней лестнице стояла та самая блондинистая служанка, которая так громко смеялась на балу. В руках она держала большой чемодан. — Ты не мог бы помочь донести багаж? — улыбаясь, спросила девушка. — Да, конечно, — без эмоций ответил Седрик, обхватывая кладь с другой стороны. Идти пришлось далеко. Поднимаясь на шестой этаж, парень уже пожалел, что решил помочь Марте, так звали его новую знакомую. Вообще он много что о ней узнал. Марта была не просто служанкой, а личной горничной принцессы Розамонд. Девушка всю дорогу щебетала про свою хозяйку, про ее привычки и про их мир. Из ее слов Седрик узнал, что принцессе Розамонд было уже за двадцать, и в ее родном мире у нее был любовник из среднего класса, которого король отправил в ссылку. Теперь король хочет поскорее выдать принцессу замуж. — Думаешь, принц Фобос подходящая партия для нее? — спросил Седрик. — Не знаю даже. Он ведь не совершеннолетний. Сколько ему? Пятнадцать? — Да.Через месяц исполнится шестнадцать. — Ну вот. Молод он слишком для нашей принцессы. И смотрит на всех, как на дерьмо, — не стеснялась в выражениях Марта.— Не нравится он мне, а вот принцессе он, кажется, приглянулся. Материнский инстинкт наверное, — засмеялась девушка. Наконец они дошли до нужных покоев. Комната принцессы Розамонд была просторной и ничем не примечательной, как, впрочем, и хозяйка. — Спасибо, что помог, — улыбаясь, поблагодарила Марта.— Кстати, как тебя зовут? — Седрик, — уже собираясь выходить, бросил парень. — Седрик?! — в глазах девушки отражался нескрываемый интерес. — Тот самый?! — Что значит тот самый? — А? Нет, нет, ничего. — Что тебе наговорил Энди? — девушка потупила взгляд, — Это ведь он, да? Что он про меня наплел? — Нууу… — Говори! — Он сказал, что вы с принцем любовники. — Ну, конечно. Какие могли быть ещё варианты, — язвительно пробормотал Седрик. — Это что неправда? — с интересом спросила Марта. — Спроси лучше Энди, — огрызнулся парень и зашагал к выходу. — Эй, ты куда? Я же просто спросила. Извини, если обидела, — догоняя его, сказала девушка. — Ладно, проехали. Просто надоело каждый раз слышать эти бредни. Мне не нравится Фобос. Совсем. — Я тебе верю, — задумчиво произнесла Марта, — Ты не выглядишь, как содомит. — Спасибо, — хмыкнул Седрик. — Ой, а что там? — показывая на что-то за спиной Седрика, воскликнула девушка. — Где?! Не успел Седрик обернуться, как его губы накрыли другие, мягкие и женские. Марта слегка толкнула юношу в стену, углубляя поцелуй. Она взяла его руку и положила на свою грудь, предварительно расстегнув блузу. Седрик не мог до конца осознать происходящее. Он целуется и обжимается с красивой блондинкой с большой грудью. Любой парень мечтает оказаться на его месте. Это должно быть очень приятно, ведь так? Неожиданно девушка расстегнула пуговицу на брюках, приступая более к решительным действиям. Но тело Седрика отказывалось отзываться на ласки. — Неужели тебе не нравится? — раздался томный голос Марты у уха, — Или та история с Фобосом всё-таки правда? — Нет, мне все нравится, — тяжело дыша, сказал парень. После несколько минут безуспешных попыток возбудиться, Седрик занервничал. Если его тело не отзовётся, то это будет прямым доказательством того, что он содомит. Седрик не мог этого допустить. Он смотрел на ее большую грудь, трогал ее зад, целовался с ней, но ничего из этого не находила отклика. Парень перевел взгляд на ее волосы. Светлые волосы Марты были похожи на волосы принца. Хотя те у него были больше платиновыми, выгодно подчёркивая его острые скулы. Неожиданно от этих мыслей внизу стало все твердеть. Седрик зарылся носом в волосы Марты и начал вспоминать все интимные моменты с Фобосом. Собираясь испытать первый оргазм с девушкой, Седрик представляет на ее месте своего принца. Его голый торс, его тело, его голос… Как же он жалок… — Быстро ты, — приводя себя в порядок, сказала девушка. — Не мог устоять от твоего вида, — смущённо соврал Седрик, позорно краснея. Идя к своим покоям, парень никак не мог понять произошедшее. Почему его тело не среагировало на Марту? Неужели он правда гей? А Фобос? Причем тут он? Он ведь ему даже не нравится! Пока Седрик был погружен в свои мысли, ноги сами его вели к покоям принца. Он совершенно забыл о том, что Фобос отпустил его на вечер, когда после короткого стука вошёл в покои принца. — Кто здесь? — раздался голос принца из-за ширмы. — Это я, Ваше Высочество. — Я разве тебя не отпустил сегодня? — Отпустили, но я подумал, может вам понадобится помощь. — Да нет, я сам справляюсь. — Встреча с принцессой Розамонд прошла успешно? — после небольшой паузы спросил Седрик. — Более чем. Она показала мне пару заклинаний, которые мать считает запрещенными. — Вижу, вы сблизились за этот вечер. — Что за глупости? Розамонд научила меня превращать животных в цветы, а я показал ей пару томов с зельями. Жениться на ней будет выгодно, но общаться с ней у меня желания нет. Разговаривает она, как умалишенная. Седрик еле сдерживал улыбку. Он ещё не разобрался, что чувствует к принцу, но тот факт, что Фобосу не нравится Розамонд, не мог не радовать. — Тьфу! Черт бы побрал эту расческу! За ширмой послышалась возня, и рассерженный принц выскочил к Седрику. Сердце слуги пропустило удар. Он во все глаза глядел на Фобоса, чьи волосы из-за тугих кос стали похожи на облако. Никогда ещё Седрик не осознавал, насколько прекрасен принц. Без насмешливого выражения лица, без холодной надменности, без всей этой спеси. Фобос стоял перед ним в одном халате и белые пушистые волосы, в которых застряла расческа, попадали ему на глаза, от чего тот смешно хмурился и отфыркивался. Именно в этот момент, именно в это секунду Седрик понял, что влюблен в своего принца. Он любит его. Любит. Никогда ему не будет на него наплевать. Никакая девушка не будет для него значить столько же, сколько значит для него Фобос. Никто его не заменит. То, что сердце знало давно, до разума дошло только сейчас. — Эй! Я к тебе обращаюсь! Помоги мне вытащить расческу. — Да, мой принц, — словно в трансе Седрик подошёл к принцу и начал распутывать волосы. Когда он закончил, Фобос кивнул ему и подошёл к стеллажу, выбирая книгу. — Ты можешь идти, — бросил принц. — Вы не собираетесь спать, мой принц? — Пока нет. — Я могу помочь вам скрасить этот вечер? Почитать или сыграть партию в шахматы? — Седрик, у тебя официально сегодня выходной. Ты не обязан больше находится в моем обществе. — Я знаю, мой принц. Но мне бы хотелось находится в вашем обществе. — Я не пойму, ты что-то натворил, что ли? — Нет, мой принц. Я просто подумал, что вам может быть скучно одному. — Мне не скучно одному, — холодно отрезал Фобос. — Извините, мой принц, — покраснел Седрик, семеня к выходу. — Белые или черные? — нагнал его вопрос. — Что? — Шахматы. Ты белыми или черными будешь играть? — Ч-черными, — запнулся слуга. — Расставляй. На диван положили шахматную доску, и игра началась. Фобос любил шахматы. С раннего детства он предпочитал эту игру любой другой. На его счету множество партий. Он играл с многими людьми. Но почему именно это партия была особенно приятна? Потому ли, что Фобос так искусно поставил мат своему слуге? Потому ли, что первый раз за всю жизнь кто-то искренне захотел с ним поиграть? Или потому что Фобос никогда не видел такого прекрасного, сосредоточенного лица, как у Седрика…