Часовое знание.

Василиса приоткрыла глаза и повернула голову. Она лежала на теплом и мягком слепяще-белом песке. А перед ней, куда ни глянь, простиралась бескрайняя водная гладь. Выплюнув изо рта немалое количество этого самого белого песка, Василиса кое-как поднялась на ноги.  — Василиса — умение упасть в любом случае, куда угодно, как угодно, где угодно — продекламировал брюнет с голубыми глазами и, сверкая маленькими льдинками, улыбнулся, наблюдая как его подруга расплывается в понимающий улыбке, после чего тихо и спокойно сказала, обращаясь только к Фэшу, её голос лился совершенно ровно и умиротворяюще, призывая всех отложить свои дела и пойти полежать на свежей траве, наблюдая за рассветом или закатом, облаками или солнцем, а может просто за течением столь драгоценного времени жизни. Таким спокойным её голос слышал, пожалуй, только Лёшка, который уловив эти нотки её голоса улыбнулся своим мыслям, он знал, что со времени жизни в поместье отца голос Василисы утратил эту мягкость, умиротворение и спокойствие, каждую их встречу её голос был грустный, встревоженный, обеспокоенный, она перестала улыбаться чистой улыбкой, а улыбалась изредка натянутой, пребывание в доме отца угнетало девушку и это было видно со стороны, как бы она не пыталась это скрыть. Василиса, которая могла во всем положиться на своего друга, редко говорила о своих чувствах к отцу, но он видел, что она переживает. Огнева могла улыбаться, но в её глазах, в этом океане чувств он видел печаль, Алексей знал, что Василиса всю жизнь мечтала о семье, хотя бы об отце, но похоже её надежды и мечты падали и разбивались о стену родительского непонимания и нежелания понимать. Слова Василисы отвлекли Рознева от его размышлений и он повернулся к подруге.  — Ну ты же меня поймаешь — слова подействовали на всех совершенно по разному, впрочем как и всегда, и во всем. На щеках Фэша появились задорные ямочки, а улыбка растянулась до ушей, похоже парню очень даже понравились слова подруги, он кивнул, посылая рыжеволосой мягкий и добрый взгляд с лёгкой ноткой хитрости, а порозовевшая от смущения Василиса вызвала волну негодования у Маришки, считающей, что Фэш должен оказывать знаки внимания ей, а не какой-то жалкой Огневой, которая ведёт себя как дикарка и не имеет понятия о моде и вкусе, а одевается как какой-то заморыш с Осталы, совершенно кошмар-р-р-рно. Блондинка показательно откинула волосы назад, будто показывая ему блузку с глубоким вырезом и тонкие ключицы, однако Драгоций даже не посмотрел в её сторону, тихо фыркнув что-то под нос. Диана заулыбалась, в её глазах заплясали лукавые искры, которые кричали о том, что она сейчас завизжит от увиденной ей милой сцены, Фрезер жутко походила сейчас на Захарру, обе потирали руки и обменивались многозначительными взглядами в которых передавали всю важную информацию для будущей семьи, а точнее все нюансы свадьбы, медового месяца и имена детей. Вдобавок к этому они продумали имена их будущей собаки, кошки и хомячка, главное хомячка, его будут звать Джеймс или Оливер. Фея повернулась в сторону новоиспеченной парочки, наблюдая как рыжеволосая девочка заливается румянцем, а Фэш продолжает улыбаться, как кот, наевшийся сметаны и блинов, оставленных и забытых хозяевами на столе, во время празднования Масленицы. Ник спрятал смешок под видом кашля, хотя на самом деле ему очень хотелось, но он этого не делал лишь потому, что не желал рушить тонкую атмосферу, появившуюся между Василисой и Фэшем. Маар, не смущаясь всех тех, кто был в зале, расплылся в улыбке достойной истинного чеширского кота, только глаза и волосы отличали его от той книжной версии. Броннеру, как и Лазареву, очень понравилась эта рыжеволосая девушка: такая добрая и милая, тихая и спокойная. Маар мог поставить все его монеты, что Огневу ждёт великое будущее, до которого она доберётся сама без всякой помощи от отца или подачи Елены, рыжеволосая сможет добиться всего сама, кроме одного, пожалуй самого важного, это уважения отца, который не смотрит на неё как на личность, а смотрит только как на принадлежащую ему по определению вещь. Глаза Нортона старшего широко распахнулись и вспыхнули встревоженно-злыми огоньками, чего-чего, а флирта с Драгоцием он от Василисы не ожидал, поверьте ожидал он от дочери совершенно разнообразных решений, Миракл в откровенную хохотал над лицом своего друга, описать которое было довольно сложно. Оно выражало непонимание и строгость, одновременно с этим было видно, что Огневу явно не нравится поведение Василисы, возможно, только возможно, поведение казалось ему непристойным для девушки. Хотя Миракл знал, что с Огневым так было и есть, он жуткий собственник, когда дело касается представительниц прекрасного пола, близкие ему женщины могли принадлежать только ему единственному и никому больше, будто птицы запертые в клетке, но таков Огнев, другим ему уже скорее всего не стать. Белая Королева улыбнулась, скрывая свою улыбку за ладошкой, её позабавила эта ситуация в целом. Василиса, которая, несмотря на присутствие отца, шутила и веселилась, показывая всем и каждому, что нужно ценить маленькие крупицы счастья. Нортон, остающийся таким же ревнивым и мечтающим, чтобы все принадлежало ему одному и никому другому, так было с ней и будет с Дейлой и Василисой, он ведь мальчишек к ним на метр не подпустит, не разрешит даже дышать в сторону его дочерей, не то, что трогать. Возможно с одной стороны это правильно, но с другой… С другой они не всегда будут рядом с отцом, хочет того Огнев или нет, они выйдут замуж и заведут свою семью, а он не сможет всегда держать дочерей рядом под своей защитой, опекой и кровом. — Ну вот, — расстроенно произнесла она, оглядываясь. Волны лениво облизывали берег, оставляя на песке причудливые пенистые узоры. Алый солнечный кружок только-только выглядывал из-за горизонта, окрашивая море в серебристо-розовый цвет. В том, что это было море, Василиса не сомневалась. Много раз она видела его на картинках в книгах. Вид огромного бесконечного пространства поражал великими размерами. Нахлынуло новое, дикое ощущение — чувство полной свободы. Где-то далеко остались страхи, тревоги и неприятности, все казалось мелким и незначительным здесь, на берегу моря.  — Мечты сбываются, да Василис? Рознев посмотрел на подругу, которая наконец-то отошла от румянца, появившегося на её щеках из-за взгляда Драгоция, нет, он был в шоке, Василиса очень часто краснела, но чтобы так - никогда. Огнева могла краснеть до состояния угольков в костре, но даже в те моменты она не походила на саму себя несколько секунд, Розневу даже не верилось, что его подруга влюбилась, главное, чтобы она не пожалела о своём решении. Василиса кивнула на слова лучшего друга и улыбнулась, Лёшка был тем, кто знал, что маленькая девочка всю жизнь мечтала увидеть морской берег. Почувствовать как морской бриз ласково касается её лица, гладя его, словно рука очень родного и близкого человека, тепло которого Василиса похоже никогда не почувствует. Ощутить всё величие океана или же моря, отдаваясь морскому солнцу, теплоте песка и маленьких камешков, давая возможность светлой коже загореть под палящими лучами и просто слушать шум прибоя и грохот волн. Девочка отогнала столь приятное видение и прикрыла васильковые глаза, однако образ того самого пляжа сам явился в воображении. Точь в точь как в тот самый день когда рыжеволосая впервые попала на Эфлару, ей снова стало не по себе от поступка отца, она мотнула головой и посмотрела на Константина Лазарева с максимальным сожалением во взгляде, она понимала, что уже много раз извинялась и скорее всего Лазареву куда больше были нужны извинения её отца, но даже за столь малый срок она поняла, что Нортон Огнев не извинится. Солнце, красуясь, поднялось выше, освещая не только море, но и неизвестные горы вдали. Василиса решила просто пойти вдоль берега, она выйдет к какому-нибудь человеческому жилью и там разузнает, что же с ней приключилось и куда она попала. Неожиданно Василиса заметила, что далеко-далеко, почти у линии горизонта, быстро движется яркая светящаяся точка. Она приближалась с бешеной скоростью, перерастая во что-то белое и сверкающее, похожее на… коня?  — И кто же это? — с откровенным укором в голосе спросил Фэш, смотря только на Ника, уши которого мгновенно порозовели, а сам парнишка спрятал глаза в надежде, что не попадёт под взгляд кого-то из взрослых. На самом деле Фэш не был зол на Ника или на что-то подобное, просто он надеялся, что друг спросит у него разрешения взять Белорожка. Ник посмотрел на друга исподлобья, его взгляд можно было сравнить со взглядом кота из мультфильма Шрек, только если бы Лазарев младший был котом, он выглядел несколько по другому. Василиса подумала, что даже сейчас эти двое чем-то похожи на них с Лешкой, он тоже порой смотрел на неё с таким укором или она. И она как никто другой знала, что такие взгляды кидают друг другу только настоящие, истинные друзья.  — Ну надо было искать. Ты же знаешь, он чувствует иномирных — Ник, заметив хитрый взгляд лучшего друга, постепенно расплылся в улыбке, а в итоге просто улыбнулся и почесал затылок. Фэш хмыкнул и с интересом посмотрел на Василису, думая, понравился ли ей его Белорожек или нет, хотя что-то подсказывало, что чудесный конь очень понравился его новой подруге с рыжими хвостиками, поскольку ему самому конь очень нравился, такой красивый, сильный, выпутывающийся из любой ситуации, немного похожий на него самого, видимо, конь перенял часть характера своего владельца. Это вполне логично, ведь Фэш отдал немало времени на воспитание своего тонкорога, он просиживал с ним в Змиулане сотни часов. От воспоминания о замке дяди его в очередной раз передернуло, почему этот человек появляется в его памяти в одни из самых счастливых моментов жизни Драгоция? Стоило ему развеселиться, забыться, как Астрагор появлялся за его спиной мрачной тенью, напоминая парню о предначертанной ему судьбе. Тень следит за ним, подглядывает, прячется за каждым углом, выжидая когда он оступится, споткнется, упадёт, и вот тогда Астрагор протянет свою руку помощи, только за неё он попросит свою цену — его тело, которое ему так нужно и желанно им же. Да, это был конь. С развевающейся серебряной гривой, мчащийся во весь опор прямо на нее. Он быстро приближался, и вскоре Василиса смогла различить на лбу прекрасного животного тонкий, как кинжал, витой серебристый рог. Что за чудный зверь?! Лёшка сощурил глаза и прокрутил в голове предложение, только что прочитанное Нортом, снова задумываясь над его значением. Образ, описанный Василисой в книге, напоминал ему коня, отвозившего их к Часовому Кругу за одним исключением, тот конь был тёмной масти, как Вихрь из потрепанного тома. Этот зверь был точно как единорог на картинках, найденных им в интернете, однако Алексей понимал, что единорогов нет и быть не может, хотя если так размышлять, то и его второй вариант можно смело отметать. Покемонов же нет в природе? Или есть? Но это маловероятно. В любом случае Рознев таких животных в жизни не видел, а что-то неизвестное всегда влечёт к себе, манит неизвестностью, жажда различных авантюр просто подталкивает порой задавать странные, порой безумные, вопросы и получать на них такие же сумасшедшие ответы, которые будоражат сознание. Лёшка вопросительно приподнял светлую бровь, глядя на рыжеволосую подругу, с усмешкой спрашивая и понимая, что Огнева мгновенно заулыбается, расплывется в доброй и весёлой улыбке. Пусть все остальные будут смотреть на двоих с непониманием, но Василиса поймёт, она поймёт смысл вопроса-шутки, как всегда. Наверно, именно в этом смысл дружбы с раннего детства, когда ты понимаешь друга с полуслова и полувздоха.  — Это что за покемон? Василиса залилась своим заразительным смехом, сгибаясь пополам и прикрывая руками покрасневшее от смеха лицо, как и думал её друг, все смотрели на ребят с непониманием, а Василиса подняла голову и оглядела всех, переводя васильковые глаза на старших, поднявших в непонимающем жесте брови, и сверстников - участников Круга, недоуменно смотря на девушку и хлопая глазами. Рыжеволосая мгновенно успокоилась и голосом, полным серьёзного настроя заговорила, обращаясь только к Лёше, тихо фыркая под нос. Фэш, вслед за всеми взрослыми, поднял тёмную бровь и взглянул на Огневу полными недоумения глазами. Он не понимал, что так её рассмешило, что такого весёлого в этой фразе? Надо будет спросить, наверное, это шутка на Остале или просто какая-то кодовая фразочка между лучшими друзьями? Цитата из книги? Он просто обязан узнать её тайный смысл, если он конечно есть…  — Это тонкорог, Лёша, просто тонкорог.  — Что за покемон то такой? Единогласно проговорили Ник и Фэш, похоже сами удивившиеся своему единодушию, переглянулись и синхронно пожали плечами, с интересом смотря на Василису, теперь уже игнорируя факт того, что до этого творили некоторые вещи синхронно. Рыжеволосая усмехнулась, чувствуя на себе заинтересованные взгляды друзей, она закусила губу, раздумывая как бы лучше объяснить друзьям о персонажах мультфильма. Стоит заметить, что и взрослые с необыкновенным интересом смотрели на Огневу и её остальского друга, кроме Нортона, решившего не изменять привычке и вообще не смотреть в сторону дочери. Огневу были и правда не интересны разговоры малых детей, пусть обсуждают все, что хотят, пока их лепет не касается его семьи, политических действий с его стороны и, конечно же, его личной жизни, а то есть любители поболтать о ней. При мысли о подобном он скосил глаза в сторону Чёрной Королевы так что серо-зелёная радужка глаз подозрительно блеснула. Огнева младшая тихо ответила, смотря на Фэша и Ника.  — Покемоны — это существа, обладающие сверхъестественными способностями. В мультсериале, посвященному «Покемонам» люди, называющиеся тренерами покемонов, обучают их для сражений с покемонами других тренеров, а по сути это просто мультик в котором порой произносилась такая фраза и показывалась тень одного из таких существ, по которой надо было его угадать — Между тем удивительный конь приблизился и застыл как вкопанный всего лишь в нескольких шагах от Василисы. Девочка замерла на месте, боясь пошевелиться. А конь вдруг склонил ноги в изящном поклоне, как будто приглашая залезть к нему на спину. Василиса восхищенно замерла. Но тут произошло кое-что другое, еще более непредвиденное, — возле чудесного единорога материализовался мальчишка. Просто возник из воздуха. Василиса сразу узнала его: это был Ник.  — Василиса, я польщён тем, что ты меня узнала — белозубо улыбнулся Ник, заставляя всех кроме Марка и его компании улыбаться, однако через секунду на узком и худощавом лице Ляхтича появилась недобрая ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Все, кто заметил этот оскал, напряглись, зная, Ляхтич может вытворить все, что в его дурную головушку взбредет. Взрослые в очередной раз не заметили поведение Марка, а вот Василиса заметила этот ядовитый взгляд направленный на Ника. Рыжеволосая впилась ногтями в подлокотник, она знала, что Марк будет провоцировать всех своими словами, как он это обычно и делает, будто вселяя в душу раздор как греческая богиня Пандора, открывающая свой ящик. С каждой секундой его улыбка растягивалась все шире и шире, становясь хищной, напоминая взрослого Ляхтича из истории про средневековье. Голос Марка вводил в лёгкий транс и если бы Василиса не знала, что это не тот человек, которому можно спокойно доверять, то послушала бы его, поверила в манящий лёгкой хрипотцой голос. Может Норт и Дейла так же повелись на его слова и они не такие уж и противные? Дейла точно беспрекословно верит Маркусу из-за своей влюбленности в него. А Норту просто нужна спина, за которую можно спрятаться и из-за неё творить и говорить все, что хочешь. — Не уж то сыночек ремесленника покушается на малышку Огневу, которой он не достоин —Ник сжал кулаки и громко фыркнул, стараясь не обращать внимания на обидные слова в адрес отца, однако он все равно тихо и сдавленно зашипел. Рыжеволосая привстала с места, намереваясь ударить Ляхтича посильнее и побольнее, но была остановлена Лёшкой и Фэшем. Последний зло смотрел на Ляхтича, испепеляя его бренную тушку до состояния кучки пепла. Марк посмел плохо отзываться о старшем Лазареве, если даже толком его не знает, он думает о нем как о далёком ремесленнике, принимает Лазарева и других мастеров, не зная их труда и другого. Константин посмотрел на своего сына, он видел как мальчик сжимает кулаки в ярком желании ударить обидчика, а также был рад, что он этого не сделал. За последние месяцы его общения со старшим Огневым, он понял, что самовлюбленные часовщики, конечно же не все такие, но Марк чем-то напоминает Лазареву Нортона, такой же амбициозный, жаждущий власти, которая его однажды погубит. Теперь она получше разглядела мальчика: среднего роста, смуглый, вернее, загорелый дочерна, а волосы и брови — белесые, выгоревшие на солнце, и те же самые большие карие глаза. На нем была простая белая рубаха с косым вырезом и очень широкими рукавами, сужающимися у запястья, и прямые черные штаны, чем-то похожие на джинсы. Мальчишка был босиком. — Здравствуй, — улыбнулся Ник. — Ну тебя и забросило! Пришлось Белорожка брать на помощь — он легко чувствует иномирных. Ник подошел и, остановившись на расстоянии в два шага, вдруг отвесил Василисе низкий поклон. — Как прошел переход, уважаемая часовщица? — Глаза мальчишки пытливо изучали ее. Василиса оторопела от подобной учтивости. Возможно, здесь так принято здороваться? Поразмыслив, она тоже поклонилась.  — Великое время и это моя дочь — Нортон сокрушенно прикрыл серо-зелёные глаза ладонью, пытаясь выяснить, понять, осознать где его просчёт, ошибка, почему его дочь поклонилась ремесленнику. Почему Василиса ввязалась в дружбу с такой разномастной компанией: девочка фея — фрейлина при дворе Лиссы, мальчишка — племянник Астрагора, который положил на него глаз, а точнее на его тело, и ещё один — сын ремесленника Лазарева. Куда только её несёт, почему не завести нормальные отношения со старшими братом и сестрой. Прочитанные сыном строчки снова всплыли в памяти, она поклонилась ремесленнику… Его дочь, дочь Нортона Огнева поклонилась ремесленнику, мало того, что это просто унизительно, вон даже Елена хмыкает и улыбается, так ещё и сыну его врага, с которым ему изменяла Лисса. Злость от такого поступка дочери переключилась на некогда любимую девушку, да черт с ним, на любимую девушку. Что с ним происходит.  — Огнев, ну ты же сам раньше ходил в одежде мастеров — тихий голос Миракла отвлек блондина от раздумий, тот мгновенно развернулся к нему, понимая, что зодчий сказал слова слишком громко и их услышали все. Порой Огнев мечтал убить этого человека, но его останавливал факт того, что он единственный его друг, оставшийся после того как характер Огнева поменялся возможно не в самую лучшую сторону. Однако часовой зодчий выкидывал порой очень странные вещи, а вообще он всегда был таким. Послышался тихий смешок со стороны, Нортон поднял глаза и понял, что это была рыжеволосая Повелительница Фей. Он резко поднял голову вверх и отвёл взгляд, всем своим видом демонстрируя равнодушие, успевая с этим ткнуть старого друга под ребро. У мальчишки глаза на лоб полезли. — Ты не должна мне кланяться, — недоуменно произнес он. — Я же не часовщик… — Да? — растерялась Василиса. — Ну, а я не знаю, точно ли я часовщица… — Ты же говорила, что из семьи часовщиков! — удивился Ник. — Ты смогла вызвать лестницу и переместиться — значит, ты часовщица. Ты же прошла испытание на степени? — Э-э… ну да. — Щеки девочки превратились в два горячих угля. Она чувствовала себя очень неловко.  — Твоё состояние 24/7 — констатировал Алексей и сердито цокнул языком, смотря на подругу таким же недовольно-сердитым взглядом, заставляя ее отвести взгляд от него. Лёшка покачал головой, он любил Василису как друга и именно поэтому старался всячески отучить подругу от скверных, как ему самому казалось, привычек постоянно извиняться, считать себя виноватой и чувствовать себя неловко, когда это не требуется, однако чем дальше, тем больше он понимал, что рыжеволосая не поменяется, но такая Василиса была ему очень родной и близкой, а главное дорогой. Огнева всегда тысячу раз извинится если случайно и не сильно наступит на твою ногу, если ты конечно её друг, полжизни будет винить себя за пустяковую погрешность или оплошность, к которой причастна совсем чуть-чуть. В этом она вся такая милая и сердечная с близкими к себе людьми, а может стать холодной, расчетливой - такой её видят единицы, рыжеволосая редко выходит из себя и позволяет себе язвить и в открытую плеваться ядом в обидчика. Рознев знал, что она порой вела себя так с Ингой, но ведь порой это не всегда? Ник улыбнулся, вспоминая свою первую встречу с Василисой, тогда он ещё и не знал, что это дочь Нортона Огнева, которая сейчас активно краснела, красочно показывая описанную в книге картинку. Конечно он ничего к ней не испытывал, но не мог не заметить, что краснея Василиса выглядит очень мило и забавно, особенно, зная, как рыжеволосая часто смущается. Нику показалось, что Рознев взглядом корил рыжеволосую за её смущение и, он немало удивился такому поведению юной часовщицы. Фэш тоже заметил взгляд, направленный на Василису остальцем. Как и Ника его это поразило, Василиса под взглядом друга покраснела и пожала худыми плечиками, виновато улыбнулась, смотря на Лешку, взгляд которого постепенно смягчился, стал более добрым, но в нем все ещё оставались крупицы серьёзности перемешанные с недовольством. Васильковоглазая выглядела очень милой и хрупкой в этот момент, совсем другая нежели несколько минут назад, шипящая на Ляхтича за неосторожно брошенные слова в адрес Ника и его отца. Мальчик оглядел Василису пытливым взглядом. — А почему ты босиком? — спросил он. — Потому что, — буркнула Василиса. — Не успела взять с собой кроссовки. — Часовщикам нельзя же без обуви ходить… Так тебе действительно угрожала опасность? — Замешательство Ника росло. — Думаю, что да, — ответила Василиса немного с вызовом, глядя ему прямо в глаза. — То есть ты не совсем уверена? — Выгоревшие брови Ника сложились домиком. В его взгляде промелькнула подозрительность. Захарра неодобрительно подняла бровь и посмотрела на Ника, качая головой и громко фыркая. Она не понимала почему Лазарев-младший в тот момент не доверял Василисе? Не понимала она и причины их довольно хорошей дружбы сейчас, раз он смотрел на неё с такой подозрительностью. Драгоций была наслышана об Огневе от Фэша, который его просто на дух не переносит, а сейчас сидит ровно и спокойно, и относилась к нему с лёгкой опаской и скептицизмом, знала она и о конфликте между блондином и главой мастерового цеха, идущем уже довольно продолжительное время. За время пребывания в этом зале Захарра уловила так же, что младшая Огнева коренным образом отличается от брата, сестры и уж тем более от отца, а её внешность лишь служила лишним доказательством, так почему же Ник недоверчиво стал относиться к вечно смущающейся рыжеволосой девочке. Такие внутренние рассуждения куцехвостой привели её к тому, что она решила не размышлять, выдумывая неправильные или нелогичные выводы, ведь гораздо проще спросить у самого Ника. Она почему-то была уверена, что он ответит на её вопрос, поэтому она и обратилась напрямую к Лазареву, однако, в её голосе сквозила усмешка, сравнимая с усмешкой Драгоция старшего.  — Девушка в опасности, а у него промелькнула подозрительность — Ник сразу же стушевался, нервно закусил губу, смотря на пол, разглядывая свои ботинки. Он просто не ожидал такого вопроса и не знал как ответить, ведь тогда у него впервые проскользнуло недоверие к рыжеволосой подруге. Это сейчас он жалел, что на первых парах сомневался в Василисе, она оказалась очень милой и доброй, такой настоящей, похожей на других и одновременно другой. Он испытывал к ней крайне положительные чувства, ведь Огнева — младшая подарила ему его мечту, пожертвовала своим желанием ради его, попросила у Белой Королевы дать мальчику возможность стать часодеем. И сейчас ответить на этот вопрос ему было сложно, но он не знал как правильно объяснить свою точку зрения, однако ему на помощь ему пришла Василиса, которая посмотрев на Захарру, улыбнулась и тихо проговорила. На её слова Захарра кивнула, ей стало чуть-чуть понятнее ситуация, происходящая в книге.  — Ну вообще-то правильно промелькнула, он же не знал кто я такая, что случилось, почему я приземлились около моря? Поэтому, Захарра, Ник прав, что сомневался. — Послушай, Ник, — решительно начала Василиса, — мы можем где-нибудь нормально поговорить? Мне действительно угрожали, я убежала от собственного отца и ничегошеньки не понимаю, что происходит. Но хочу, наконец, во всем разобраться. — Да, это можно. — Ник с облегчением вздохнули улыбнулся. — Поедем к нам в дом. Мой отец — очень хороший человек, и он поможет тебе…ну-у, в любом случае. Нортон насмешливо приподнял бровь, глядя на старшего Лазарева, его лицо не изображало ничего, в принципе как и всегда. Лазарев слишком долго был ангелочком с белыми крылышками за спиной и нимбом над головой, только это ложь — может ли ангелочек в белой сутане претендовать на жену своего бывшего друга? Может ли он постоянно торчать в Чародоле по якобы своим делам, если по сути наверняка проводит кучу времени с одной рыженькой феей. При мысли о последней он посмотрел на Лиссу, сверля её глазами, сжимая кулаки, видя её улыбку и мягкий взгляд, направленный к Нику. Огнев едва не зашипел от злости и гнева, он видел такой же добрый и мягкий взгляд направленный к Василисе, почему она так смотрит на сыночка Лазарева как на собственного сына, улыбается ему. Если не может себя держать, пусть вон сразу к Лазареву старшему на коленки прыгает, какая ей разница, в РадоСвете же обжимаются и воркуют… Голубочки. После таких мыслей он пришёл к тому, что прав в своих обвинениях Лазарева, которого Белая Королева так трепетно защищает, уговаривала Астариуса вернуть молодость мастеру. Внутри у Огнева жгло от ревности и злости, закусывая губы от этих же противоречивых чувств. Василиса кивнула на слова книжного Ника. Константин Лазарев оказался очень хорошим человеком, которому младшая Огнева будет благодарна до конца своих дней. Она была немного разочарована, что их знакомство произошло не в самой приятной, для старшего, да и младшего Лазарева, обстановке, именно тогда, когда Константина обвиняли в её краже, обвиняли в том, что он якобы выкрал дочь Огнева, чтобы иметь на него давление. Да, сейчас Лазарева старшего оправдали, но осадок от всего произошедшего остался, при этом неприятный. Рыжеволосой было приятно видеть, что он принимает её извинения с улыбкой, не злиться на неё за то, что его состарили за якобы похищение дочери самого Огнева. Она помнила тот самый страх, который она ощутила во время процесса состаривания главы мастерового цеха, помнила она и страх в глазах Ника, когда они входили в зал РадоСвета и увидели Константина, стоящего посередине этого же зала. Её лицо по привычке покраснело, она подняла глаза на старшего Лазарева и тихо проговорила, снова обращаясь к Константину, который мгновенно улыбнулся и покачал головой. Рыжеволосая слышала как её собственный отец, виновный в этой ситуации, цокнул языком.  — Полностью согласна с Ником, господин Лазарев, простите ещё раз, пожалуйста. — О, это было бы здорово! Василиса переступила с ноги на ногу. Ее немного подташнивало от голода, и она подумала, что неплохо бы заодно напроситься на обед к мальчишке. Но с этим явно придется обождать: во взгляде Ника осталась недоверчивость. Вроде бы тот немного жалел, что стал помогать Василисе. И будто в подтверждение ее мыслей, мальчишка произнес деланно-радостным тоном: — Но сначала заедем за Фэшем — моим другом… Он тоже часовщик, причем с очень высокой часовщинкой. — С чем? — С часовщинкой. — Мальчик скосил глаза на Василису. — С часовой степенью то есть. Откровенно говоря, ты такая странная… Говоришь, что часовщица, а сама… послушай, у тебя какая степень? — Разве можно говорить? Василиса улыбнулась: уж про это она знала из памятного разговора с Еленой. Уши Ника стали малиновыми. — Ну да… Просто, мм, по-дружески можно ведь сообщать? Вот Фэш мне сразу сказал, да и… Хотя, конечно, ты не обязана… Норт-младший скривил притворно-расстроенную мордашку, посмотрел на Ника и похлопал светлыми ресницами, делая глаза жалостливыми и печальными, выпячивая губу так, что у Василисы появилось неотвратимое желание ему её разбить и прибавить к этому сломанный нос. А вот младший Огнев явно наслаждался выражением лица своей младшей сестрёнки, которая злилась, а за её злостью ему нравилось наблюдать, он буквально упивался её беспомощностью, понимая, что сестра не сможет его ударить, ведь рядом отец, который за любой выпад в его сторону накажет её, поэтому он может вести себя как пожелает: тихо хамить, показывать все, что хочет, а пока отец не видит можно и побить сестричку. Со стороны он походил сейчас на Ляхтича, издевающегося на Фэшем, также пользуясь его любовью к дракам, склоками и «вселенской справедливости». Огнев смотрел на образовавшуюся шайку, причём именно шайку, ведь по-другому он не мог их назвать. Странный народец, который вообще не сочетается между собой: Драгоций — племянничек Духа Осталы, Фрезер — жалкая ученица Королевы Фей и Лазарев — сынок ремесленника… Прекрасное и очень интересное комбо из страннейших детей, совершенно разных рас и родителей. Он не пылал к сестре добрыми чувствами, но такой круг общения её точно не красил, общаться с подобным сбродом низко. Это низко для великого рода Огневых, это позор рода… Хотя это же рыжая, он вообще сомневался, что она его сестра, даже в книге звучало, что отец довольно плохо к ней относиться: кричит, ругает и даже позволяет себе поднимать на неё руку, к слову, с Нортом и Дейлой он был всегда был предельно мягок, не поднимал голоса, а рукоприкладством точно никогда не занимался, отец уважал их желания и их самих, а на рыжую сиротку ему было плевать с первой встречи, может она якобы его дочь? Если бы он любил мать Василисы, то не бросил бы её, а он похоже просто развлекся, а она залетела, сбагрила ребёнка ему, а отцу тоже оказался не нужен ребёнок, вот и получилось то, что получилось. От этих мыслей у Норта появился оскал, от которого всем тем кого Норт назвал сбродом, стало неимоверно противно.  — Дорогой ремесленник, я просто уверен, что моя наивнейшая сестричка все тебе рассказала… Её же жизнь не учит. Норт хохотнул, а Ник и Василиса сощурили глаза, едва сдерживаясь, чтобы не прихлопнуть его прямо на месте и испачкать прекрасную обшивку дивана. Жалко будет если прекрасный и жутко дорогой бархат зальют чьей-то, пусть и благородной, кровью. Ник, который до этого не испытывал хороших чувств у старшему брату рыжеволосой подруги, готов был удушить младшего Огнева, если в плохих отношениях отца и Нортона Огнева была виновна старая ссора, причину которой он не знал, то сам Ник ничего не сделал Норту, однако тот продолжает принижать часовых мастеров, словно копируя характер своего отца, хотя по итогу лишь жалко подражая ему. Василиса сжала руки в кулаки, её разъедали сейчас две эмоции: ей было сильно стыдно за слова старшего брата, который оскорблял Лазаревых, хотя те ему ничего не сделали, он бессовестно оскорблял её друга, такого доброго и искреннего, пародируя Ляхтича и отца, но выглядел при этом очень жалко. С другой стороны ей очень хотелось ударить брата, она хотела, чтобы он знал цену словам, понимал, что слова на ветер не бросают, а значит он должен отвечать за каждое сказанное им слово. А Норт. Он просто бросается ими, говорит все, что хочет, игнорируя то, что за такие слова, если они не произнесены из-за чей-то сильной и мощной спины. — У меня высшая степень. — Что?! — Высшая, — повторила Василиса, немного раздражаясь. — Это тоже странно? Мальчик нахмурился. Некоторое время он молча разглядывал ее и, решившись, сухо произнес: — Послушай, я сказал тебе пароль перехода, думая, что тебе действительно угрожает опасность. Мне за это может серьезно влететь. И если ты будешь врать мне… — Я не вру! Лёшка подпер рукой щеку и повернул вихрастую голову к Нику, на его лице заиграла весёлая улыбка, а в светло-зелёных глазах заблестели искорки смеха и веселья, перемешанного с радостью, казалось, ему требовалось все свое самообладание и огромные усилия, чтобы не засмеяться над той фразой, которую ему предстоит сказать. По взгляду Рознева было очень сильно заметно, что вся ситуация его знатно веселила, он явно сдерживался только из-за присутствующих в зале взрослых, а если бы их не было, то смеялся и улыбался во все тридцать два зуба. Происходящая ситуация забавляла его, он как лучший и по-совместительству единственный друг Василисы прекрасно знал, что Огнева не умеет врать, блефовит в нужной ситуации, играть роль, если дело касается постановки, но не врать. Его подруга краснеет, бледнеет просто потому, что чувствует себя неуютно и неудобно перед лицом человека которому врет, Василиса будет чувствовать себя ужасно, долго копить, припоминать это себе всю свою жизнь, а из её уст это не буквы, кинутые на ветер. Она будет постоянно думать о своих словах, размышлять почему так поступила, именно поэтому она редко, крайне редко врет, для неё соврать даже незнакомцу, просящему денег, будет ужасным поступком, вот такая Василиса, он часто не понимал её излишней честности со всеми подряд, зачастую из-за своего чистого и открытого для каждого сердца, способного помочь каждому, чем так часто пользуются и одноклассники, и совершенно посторонние люди, незнакомцы и прохожие. Алексей никогда не понимал, не понимает и не поймет тех людей, что используют чистоту сердца добрых, как Василиса, людей, в корыстных целях, заставляя разочаровываться в человечество в целом. Однако, в том, что Огнева не умела врать были плюсы, если она чувствовала себя плохо или ужасно, то распознать это очень легко, стоило её спросить, как она краснела, прятала взгляд, то отводя его в сторону, то скрывая за волосами глаза и их васильковый взгляд, закусывая губу, именно поэтому он всегда знал, как подруга себя чувствует на самом деле. Когда Рознев договорил, Ник кивнул и перевёл взгляд тёплых, темно-карих глаз на рыжеволосую подругу, которая на слова друга нахмурилась и цокнула языком, а в её васильковых глазах сквозило лёгкое недовольство другом, выдающем её секреты.  — Ник, открою тебе страшную тайну, когда Василиса врет, она жутко краснеет и нервничает — Однако мальчишка сердито поджал губы и жестом указал на спину Белорожка. — Поедем на тонкорожке. Он незаметно провезет нас сквозь стены Воздушного замка… — Как это?! — Это же тонкорог! — Мальчишка нахмурился еще больше и глянул на Василису с таким изумлением, будто она только что превратилась в дракона. — Ведь тонкорог может перемещаться даже между мирами, поэтому стены для него — вообще не помеха. И если попросить его, он сделает всадника невидимым, а когда почует опасность — делается прозрачным и сам. После такой речи Василиса не без опаски залезла на спину к Белорожку и осторожно ухватилась за серебристую гриву. — Обними его за шею, — посоветовал Ник. — И покрепче, он любит скорость… Через пять минут будем в Замке. Василиса кивнула, мгновенно последовав совету: ухватилась за шею тонкорога, почти зарывшись лицом в мягкое серебро гривы. Ник последовал за ней, осторожно обняв девочку за талию.  — Николас, дорогой, будьте добры не нарушайте, пожалуйста, уклад молодой семьи Драгоциев — проговорила Захарра, которая совместно с Дианой, прожигали Ника своими пылающими огненными взглядами, выказывая полное разочарование действиями младшего Лазарева, который не примкнул к их обществу, что должно защищать, а не разрушать молодое семейство, не очень то и довольно подобным статусом. Ник покраснел, чувствуя, что и его уши становятся малиновыми, на самом деле они тогда были даже не знакомы, хотя вспоминая их первое знакомство. Мда, Фэш ведь тогда очень сильно разозлился на Василису, кричал, но это объяснимо, он обвиняет Огнева в сильном злодеянии, а именно в хладнокровном убийстве его родителей, когда Фэшу было пять или шесть лет, если все это правда, то Ник полностью согласен с отношением друга, обращенным к отцу рыжеволосой Огневой, но не к самой Огневой, которая на отца не похожа. Да буквально ничем, может дерзостью и хладнокровностью, появляющимися в редкий час, но ничем больше. Характеры, в силу большой разницы в возрасте, отца и дочери казались совершенно разными, Василиса была честной и доброй, искренней и доверчивой, когда Нортон Огнев уже давно потерял понятие о совести, морали и доброте, став искусным манипулятором и лжецом. А тем временем члены «молодой семьи» быстро отвернулись друг от друга, краснея и пряча взгляды, стараясь скрыть собственное смущение от глаз окружающих, да и друг друга тоже. Щеки младшей Огневой начали свое чудесное превращение в уголечки, начинающие тлеть на её коже, она жутко смущалась от слов подруг и от пристального взгляда, несомненно принадлежащего ее отцу, который был в очередной раз недоволен младшей дочерью и её поведением. У Василисы, возможно впервые закралась мысль, а будет ли отец доволен ей вообще, когда нибудь он улыбнётся ей? Погладит по волосам, взъерошивая непокорные рыжие пряди или нет? Скорее нет, он никогда не будет доволен младшей дочерью, чтобы она не сделала, чего бы не добилась в этой жизни… Огнева от таких мыслей приуныла, пожалуй, она мечтала о родительской ласке, но мама не может сказать, что у неё дочь от часовщика, а этот часовщик. У него уже есть дети, с которыми он ласков и добр, так зачем тратить свои силы на ещё одну мелочь вроде Василисы, а она не намерена выпрашивать его доброты, она не поведёт себя как бесхарактерная тряпка, если он не собирается её любить, значит ей не нужно, обойдётся. Фэш продолжал скрываться за своими волосами, ему хотелось аккуратно и понятно объяснить неугомонной сестрице, что они с Василисой просто друзья, пока просто друзья, хотя он догадывался, что куцехвостая начнет причитать, что он точно влюбился и расскажет как назовёт своего первого племянника и кто это будет: мальчик и девочка. Но наверно она окажется права, Фэш не верил тому, что твориться вокруг, он влюбился в Огневу. Это невозможно, она дочь его врага, а в таких не влюбляются, но его просто зачаровывала её улыбка, красные щёчки, васильковые глаза, с фиолетовым отливом по краям, и темно-рыжие локоны. Драгоций так задумался, что не заметил как смотрит на Огневу, а ведь её отец прожигает его смертное тело взглядом бесчувственных серо-зелёных глаз, будто стеклянных. Белорожек топнул точеным серебристым копытцем и резко сорвался с места. Он быстро мчался вдоль берега, словно летел по воздуху, — копыта едва касались земли. Ветер трепал Василисе волосы, зато приятно обвевал лицо. Оказалось, это совсем не страшно — скакать во весь опор на чудесном тонкорожке. Не прошло и нескольких минут, как впереди показался высокий скалистый мыс; он гордо выступал в море, словно корабль, едва отошедший от пристани. На самой вершине покоился прекрасный замок из белого камня. Его многочисленные башни и башенки с тонкими, острыми шпилями упирались в рассветное небо, исчезая среди розовых облаков. Раскинувшаяся перед ними картина сверкала удивительными красками, словно открылась страница любимой книги, с изображением дворца доброго и могущественного волшебника. — Это Воздушный замок! — гордо сообщил Ник. — Мы его так называем, потому что издали кажется, будто он лежит на облаках… Правда красиво? Василиса улыбнулась, вспоминая прекрасный вид, который в тот момент появился перед её глазами, этот замок был просто неописуемо красив. Он не шёл ни в какое сравнение с замком отца, который ещё издалека пугал тебя своей мрачностью и готической архитектурой, а Воздушный Замок, как и сказал Ник, будто лежал на облаках, белый камень был сотворен, будто из тех же облаков, особенно после их пролёта через стены все там было лёгким, воздушным и красивым, кроме подземелья и иглозубых кошек, с которыми её так любезно познакомил Драгоций. Но даже такое не очень приятное путешествие по Воздушному замку с человеком, испытывающим к ней не самые хорошие чувства в тот момент, было увлекательный и интересным, подземелья Воздушного замка имели хоть какие-то украшения по пути, а вот Черновода… Она вздрогнула при воспоминаниях о той ночи, которой ей и Лешке пришлось провести в ледяной комнате униженными и оскорбленными. В тот момент ей было очень жалко и обидно за Лёшку, непричастного ко всему, что там творилось. Ей захотелось ударить Марка или Норта за то, что они били связного ушуиста, умеющего за себя постоять, умеющего при желании и верёвку разорвать, но Рознев не мог выпутаться из сетей с наложенным на них эфером. Огнева качнула головой, сейчас все хорошо, а значит можно вернуться к событиям в книге и спокойно выдохнуть, она улыбнулась, вспоминая, что они читают о Воздушном замке и кивнула, будто отвечая на вопрос Ника.  — Очень красивый замок, прекрасное творение архитекторов, у нас на Остале не все дворцы наших предков интересны — Ник улыбнулся, радуясь, что весёлая прогулка с Фэшем, с которой девушка почему-то вернулась с царапиной на щеке прошла хорошо. А Драгоций с немного красноватой щекой. Ему очень нравилось общаться с младшей Огневой, которая раньше жила на Остале и могла очень многое рассказать о другой, отличной от эфларской жизни, но интересной и занимательной, однако, главнее наверное, что отличной от привычной для него и Фэша. Получается обычные люди тоже могут стать архитекторами, ведь он всю жизнь мечтал строить замки, а теперь это возможно благодаря Василисе. Василиса восхищенно кивнула. — Я бы очень хотел научиться строить такие замки, — прозвенел голос Ника за ее спиной. — Но для этого надо быть часовщиком… да и папа хочет, чтобы я стал часовых дел мастером, как он, но я не особо люблю механику. — В голосе мальчика появились грустные нотки. Василиса хотела расспросить поподробнее, почему надо обязательно быть часовщиком, чтобы строить волшебные замки, но вдруг увидела перед собой крепкую каменную стену.  — Хм. Что же это мне напоминает только, что? — задумчиво протянул Алексей и элегантным, якобы аристократическим жестом, подпер свою щеку ладонью, барабаня пальцами по подбородку. Все недоуменно посмотрели на продолжавшего их удивлять остальца, который говорил что-то явно обыденно для него, но неизвестное для большинства жителей Эфлары, удивляющихся разным вещам, изобретениям и технологиям с планеты двойника.Большинство взрослых даже не знали значение многих слов, не слышали их вообще, реакция на них, как и всегда, была разнообразная. Нортон Огнев в который раз игнорировал все происходящее, чувствуя порой взгляд дочери, но не смотря на неё, не желая глядеть в такие знакомые васильковые глаза, понимая, что после этого взгляда в его сердце вспыхнет миллиард эмоций по отношению к Лиссе. Эта рыжеволосая фея заняла достаточно места в его сердце и не только своим ужасным поступком, но и внешностью: объёмные локоны темно-рыжих волос, васильковые глаза, красивая фигура и нежная фарфоровая кожа, бледная кожа, будто прозрачная и призрачная, имеющая лёгкий аромат луговых трав… Он не мог отпустить любимую им девушку, подсознательно мечтал прижать фею к себе, запереть её в замке и не выпускать, но и простить её было бы оскорблением, ведь она предала его, его чувства просто растоптала. Лисса воспринимала любую новую информацию с интересом, как маленький ребёнок, задающий родителям вопросы, каждое слово Василисы и её друга, она слушала с горящими глазами, пусть это и не было заметно. В детстве, ещё до отъезда в Змиулан, она с радостью читала каждую книгу, в которой говорилось об Остале и узнавала много нового, интересного и занимательного, правда ей очень часто мешали Норт, Миракл и Костя, но ведь вместе им было всегда хорошо… Сердце рыжеволосой тревожно вздрогнуло при упоминании Огнева, она решительно не могла выкинуть блондина из головы, фея часто стыдилась этого, Нортон давно забыл о ней и не вспоминает, а она. Стоит ей даже вспомнить о нем, как воображение рисует в её сознании образ парня с длинной чёлкой, красивыми глазами, который так и манит её к себе своим взглядом, улыбкой и даже сейчас, серьёзный, эгоистичный, холодный, он привлекал Лиссу чем-то другим, она просто любила его, но понимала, что ему на нее все равно. Реакцией Миракла была заинтересованность, однако куда больше его интересовали взгляды Огнева и Лиссы, которые они кидали на друг друга пока не видели другие и они сами. Он видел и во взгляде друга, и в васильковые глазах Лиссы тоску, скучали они явно по друг другу, только не хотели этого признавать, а может просто боятся поддаться тем чувствам, что раньше их объединяли, однако, Миракл, не Миракл если он не задумался как можно бы примерить этих двоих. Не успела она испугаться, как стена расплылась, будто рисунок на бумаге, на который плеснули много воды. И вдруг стала какой-то нереальной, словно обрывочное, суматошное видение из сна. В следующий миг Василиса с удивлением осознала, что Белорожек давно мчится сквозь стены: по бокам то и дело мелькали плотно прилегающие друг к другу камни. Тонкорог пронесся через туманный и неотчетливый круглый дворик с фонтаном посередине, еще одну стену, длинный темный коридор, стену, коридор, лестницу… Вновь стена, опять коридор… Через некоторое время Василисе начало казаться, будто она сошла с ума или видит страшный сон. Но внезапно картинка выровнялась, очертания предметов стали более отчетливыми, перестали колыхаться и, уплотнившись, застыли в привычном безразличии неодушевленных вещей. Это была маленькая комната в бело-золотых тонах. С красивой, но слишком вычурной мебелью. Кажется, где-то тикали часы. Василиса прикрыла глаза с радостью и нежностью в сердце вспоминая эту прекрасную и очень уютную комнату в нежных умиротворяющих тонах. Представляя весь интерьер той комнаты, она успокаивалась, расслаблялась, забывая о всех спорах происходящих время от времени в стенах Бордовой залы, которая нагоняла на девочку порой достаточно мрачные чувства и эмоции. Её тёмные стены с редкими факелами и такой же тёмный пол, на котором лежал ковёр цвета красного вина, создавали ощущение, по Василисиному личному мнению, средневекового замка, не хватало только алебард, ружей и голов убитых удачным охотником животных. И от подобных мыслей ей захотелось обхватить плечи руками и сжаться в комочек, согреваясь, обнимая чашечку с горячим напитком, грея этим напитком пальцы. А при воспоминании о той комнате в Воздушном замке по телу разливается тепло и спокойствие, радость и удовлетворение, будто кто-то родной и близкий обнимает тебя за плечи и прижимает к себе, гладит тёплой рукой по волосам. Из размышлений подобного вида её выдернул спокойный голос Миракла, который дрожал от едва сдерживаемого интереса, ей казалось, что только статус взрослого удерживая его от того, чтобы с интересом уставиться на неё, совершенно по-детски закусив губу. Стоило Василисе открыть глаза и посмотреть на друга отца, как она увидела в его темно-сером взгляде искорки интереса и любопытства, а такие Огнева видела только в глазах маленьких детей, только начинающих познавать этот мир, не знающих о всей его жестокости… Искорки детства и наивности… По другому она не могла описать его взгляд, но слова зодчего заставили её отвлечься от разглядывания глаз и мыслей на тему искорок в них же. Его вопрос заставил Василису задуматься, снова погружаясь в теплоту той комнаты, вспоминая тихое тиканье часов, которые, как ей казалось, находились где-то в пространстве, как чеширский кот, скрылись на некоторое время и вот-вот появятся.  — Василиса, скажи пожалуйста, как ты слышала тиканье часов. По секундам или минутам — Нортон перевёл глаза на зодчего, с чего это у него проснулся такой интерес к Его дочери. Он дрогнул и отмахнулся от очередной странной мысли, нет, Миракл и Лисса, нет, нет, быть такого не может, надо забыть о таком и перестать подозревать каждого, он сам заинтересовался вопросом зодчего, ведь вопрос для него самого был занимательным. Впервые он позволил себе с интересом взглянуть на дочь, она до этого явно витала в облаках или в прошлом, вспоминая времяпрепровождение с младшим Лазаревым, он сам вспоминал как в детстве проводил кучу времени в мастерских Чернолюта, но сейчас. Ха, сейчас его ничто не заставит даже шаг сделать в мастеровой цех, он никогда не опустится так низко, на уровень ремесленников, их механизмов, инфомасла и шестереночек. Василиса посмотрела на Миракла и тихо, явно смущаясь такого внимания со стороны взрослого человека, проговорила, смотря на него. От волнения девушка закусывала губы, да и голос подводил её немного подрагивая.  — По секундам… Василиса легко соскочила, сразу же за ней — Ник. Белорожек, перебирая стройными ногами, нетерпеливо затоптался на месте. — Вот, подождем здесь. — Ник сдержанно улыбнулся Василисе. — А Белорожек сообщит о нашем прибытии Фэшу, своему хозяину. И все будет в порядке. По-видимому, Белорожек только и ждал этих слов: нагнул среброгривую голову с тонким рогом, коротко заржал и растаял в воздухе. Василиса внимательно оглядела комнату. После темных коридоров и переходов, мелькавших по дороге, эта маленькая, но светлая комната казалась очень уютной. На широких окнах — белоснежные занавески, вышитые огромными золотыми лилиями, в углу белый резной шкаф с книгами… Посередине круглый стол со стеклянной столешницей, тонконогие стулья и пушистый коврик возле окна.  — Какое уютное описание, жалко что меня с вами не было — мечтательно протянула Диана, прикрывая свои серебристые глаза, сразу же представляя эту комнату по Василисиному описанию, она, как фея, оценила тёплую атмосферу, уют и красоту этой маленькой комнаты. Фрезер захотелось упасть на этот мягкий коврик, прикрыть глаза и просто расслабиться или почитать одну из многочисленных книг, находящихся на полках, стоящих на них же стройными рядами, а может просто вдыхать запах страниц книг, которые могли храниться в мастерских веками и тысячелетиями, пропитались тем самым духом времени, где каждое слово несёт за собой историю и предысторию, а само чтение затягивает на часы, превращающиеся в вечера или даже ночи. Именно поэтому, наверно, её недолюбливали одночасники, за эту непонятную для них страсть к чтению, за любовь познавать что-то новое, неизведанное, диковинное из разных книг, за любовь к запаху библиотеки и нового печатного издания. Другие люди, не шествующие за безликой толпой, всегда будут раздражать тех, кто идёт не думая, повинуясь общему порыву и стадному инстинкту, поэтому познакомившись с Василисой и Фэшем, которые являли собой именно тех людей, что идут против толпы, не умеющие и не желающие подчиняться всем подряд, она была искренне рада, что нашла родственные души, тех людей, с которыми можно поговорить, которые успокоят тебя в случае чего помогут. Ник посмотрел на Диану и залюбовался её лицом, даже не понимая того, что в открытую пялился на девушку, он разглядывал каждую черточку на её лице, лёгкую улыбку на губах, тёмные блестящие волосы, закрытые сейчас, но просто прекрасные серые глаза, светящиеся радостью, нежностью и весельем. Он правда считал Диану очень привлекательной, его не смущал факт того, что он часовщик, а она фея, на примере Василисы он понял, что все невозможное возможно, хотя он точно не собирался становиться похожим на Огнева старшего. В Фрезер его привлекала не только внешность, даже наоборот, его привлекала скорее не внешность, а разум этой девушки, её логика и умение хладнокровно мыслить в минуту опасности, таким не был даже Фэш, он помнил как его друг нервничал, когда пропала младшая Огнева. Лазареву казалось, что тот боялся потерять Василису и только Диана смогла его успокоить, заставить мыслить адекватно и стать чуть менее раздражительным. Похоже он настолько засмотрелся на девочку-фею, что даже Фэш это заметил и сейчас же аккуратно тыкнул его под ребро, призывая перестать разглядывать темноволосую. Василиса не увидела ни одной электрической лампы или бра, зато заметила с десяток высоких золотых подсвечников, расставленных повсюду: наверное, в замке тоже предпочитали живое пламя, как и в доме отца. — Садись. — Ник подошел к столу. Отодвинул стулья с высокими кружевными, словно увенчанными морской пеной спинками. Василиса аккуратно присела на краешек стула.  — А Лазарев — то у нас джентльмен, учись, Огнева, даже у ремесленника есть манеры, а у тебя демонстрируется их отсутствие — Марк растянулся в широкой улыбке, со стороны это улыбка была куда больше похожа на дьявольский оскал или хищную улыбку тигра, готового напасть на маленького мышонка или крольчонка и знающего успех этого действия. Он продолжал получать истинное наслаждение от издевательства над Лазаревым или Драгоцием, над последним особенно, он обожал видеть беспомощность в его глазах, ведь даже он понимал, что его не поощрят за нападение на агрессора, который просто говорил. Взрослые всегда будут на его стороне, поскольку он пример поведения и отличный ученик, он волен говорить все, что вздумается. Злить кого-то также как Драгоция ему нравилось, пожалуй, только младшую Огневу. Рыжеволосая девчонка бесилась от малейшей несправедливости в этой комнате или жизни, но и ответить она не могла, рядом отец, госпожа Мортинова и даже Мандигор, а они все против её своенравия и своевольства. И он искренне надеялся, что она не проживёт очень уж долго из-за проклятия Чёрного ключа, а её дружков расхватает перемещением на тысячи маленьких кусочков, чтобы ни ремесленник, с его якобы манерами, ни феечка-всезнайка, вечно читающая лекции на тему «Что такое хорошо, а что такое плохо», ни жалкий племянник Астрагора, с его драчливыми замашками не выжили. Марк чувствовал на себе множество взглядов, однако ему было плевать на пылающие злостью взгляды фей, совершенно ровно дышать на горящий взгляд старшего Лазарева, этого ремесленника он точно не будет слушать, что он, что его сынишка для него никто. Они лишь жалкие рабочие в цеху, ничтожества в этом мире, которые не знают ничего в его жизни… Но был один, самый дорогой для Марка взгляд, в котором сквозила теплотой, Ляхтич знал, что на него смотрит Елена, и он не должен ударить перед ней в грязь лицом, он не имеет права опозорить свою наставницу, взгляд которой был пропитан уважением и согласием со словами воспитанника. Щеки Ляхтича немного и совсем незаметно порозовели, выдавая смущения Златоключника. Лазарев младший зло посмотрел на него и лишь фыркнул, он старался не поддаваться провокациям со стороны Ляхтича, прекрасно понимая, что тот просто развлекается или красуется перед Еленой, которую абсолютно не интересует он, ведь для неё идеалом был, есть и наверняка будет Нортон Огнев, а не мелкий школьник. Сейчас ему было обидно даже не за ремесленника, а за Василису и он искренне надеялся, что она сдержится. Если Ник умел сдержать свое негодование, то Василиса, глаза которой метали молнии и напоминали со стороны васильковые тучи перед страшным ураганом или бурей, не могла его сдержать.. Огнева знала о своей слабости и неумении, когда нужно сдержать себя и не вставить ехидное словцо, но сейчас Ляхтич перешёл черту, так плеваться оскорблениями слишком, она решила ответить выпадом на выпад и, просто подняв голову, спокойно сказала, однако, даже тихой речи Огневой сквозило презрение к Ляхтичу и ему подобным. От её слов весь румянец схлынул с щёк Марка, а его глаза грозно вспыхнули, зрачки сузились, становясь похожими на змеиные, пожалуй его сдерживало лишь воспоминание об одобрительном взгляде Мортиновой.  — Хороший совет, Марк, спасибо, только сам им воспользуйся- Некоторое время они помолчали, не зная, о чем говорить. — Послушай, Ник… — решилась наконец Василиса, — а кто здесь живет, в этом Воздушном замке? — Это замок РадоСвета. Он имеет два крыла: западное, крыло РадоСвета, или крыло часовых совещаний, и Часодейное крыло, или, попросту говоря, школьное. Ник явно был рад прервать затянувшееся молчание. — Ты сказал Часодейное крыло? — осторожно переспросила Василиса. — Да, это школа, где учатся часовщики со всей Эфлары — те, чья степень выше второй. Послушай, разве твои родители не рассказывали об этом? — У меня есть только отец.  — Я уже и в этом сомневаюсь — прошептала рыжеволосая Огнева и печально вздохнула, она знала, что навряд-ли кто-то услышит её слова, а если и услышит, то это будут Ник, Фэш и Лёшка, им она доверяла и понимала, что мальчишки её поймут. Василиса перевела глаза на отца, конечно он не слышал, он даже не смотрел на неё, она его не интересует. Но почему? Из-за мамы? Огнева невольно посмотрела на Королеву Фей, осознавая, что совсем не похожа на неё, нет, темно-рыжие волосы, васильковые глаза и все, больше ни одной черты. Василиса спешно припоминала свое лицо в зеркале, которое видело его очень редко, можно даже сказать несколько раз за свое существование в квартире Марты Михайловны, вспоминала фотографии со школы, но как бы не хотела даже на них она была далека от Лиссы. Даже в сидящей Королевы была эта непринуждённая, природная грация и лёгкость, её кожа казалась прозрачной, словно это и не кожа вовсе, а дорогой шёлк, ровная спина, тонкая талия. Лисса и правда была прирождённый королевой, а Василиса, как ей самой казалось, не переняла этого у матери, вечно неуклюжая, падающая, пугливая и не похожая внешне, может это все дело времени, но сейчас Огнева понимала только одно… Она не похожа на родителей, в них с рождения текла кровь аристократов, воспитаны они были именно так, а Василиса… Марк прав, у неё нет воспитания, совершенно, она хамит, пререкается, но по другому не умеет жить. Получается, что она просто не самая удачная копия матери, к которой отец больше не питает каких-либо чувств, раз нашёл вторую и третью жену, тогда зачем нужно было забирать, неужели нельзя было оставить у опекунши? По сути Огнева не чувствовала сильных различий, кошки в расчет не шли, ведь если она правильно поняла, то Марте платили за её воспитание деньги, значит она не очень-то и любила девочку, в доме отца её просто ненавидят, не скрывая своих чувств. Дразнить её продолжают как и в классе, называя сироткой, жалкой, Василиса незаметно для себя уставилась в одну точку, разглядывая ворсинки ковра, пока Фэш аккуратно не коснулся её руки и ободрительно сжал, напоминая, что он с ней и поможет если что-то надо. Огнева совсем слабо улыбнулась и кивнула ему, успокаиваясь, выдыхая и отводя взгляд от ковра, рядом с креслом Повелительницы Светлых Фей, которая, как показалась Василисе, улыбнулась дочери, нежной и ласковой улыбкой, от чего на душе затеплилось, будто к маленькому огонечку подкинули горящее полено, а это просто родительская улыбка, которой ей так не хватало… — У меня тоже… — Ник нахмурился. Василиса не решилась его расспрашивать. Через некоторое время мальчик продолжил: — Часодейное крыло делится на половину темных часов и половину светлых часов. — О, про это я немного слышала, — кивнула Василиса. — Послушай, расскажи мне еще о крыльях — что это? — Крылья — это крылья! — удивился Ник. И, прищурившись, хмуро добавил: — Слушай, ты меня не разыгрываешь? — Конечно нет, — честно ответила Василиса и опять спросила: — Крылья — какой-то часодейный знак, как браслет? И тут Ника осенило: — А где же твой браслет, а? Если у тебя высокая степень — должен быть браслет!  — А ведь правда, если высокая степень посвящают обычно сразу, а вы не посвятили дочь, Господин Огнев. По спокойно-напряженному тону Фэша можно было понять, что он еле-еле держит себя в руках, чтобы не высказать оскорбление или просто выругаться, не стесняясь взрослых. Драгоций знал, что посвящение лучше всего проводить сразу после испытания, а здесь перерыв был около недели, он считал Огнева странным, почему Василиса должна была проходить посвящение у фей, без присмотра взрослых? Зато его Норт получил стрелу сразу, хотя здесь все понятно. Норт-младший любимчик старшего Огнева, ведь он его полная копия, а Василиса похожа на мать как две капли воды, пока Василиса смотрела в одну точку он решил сравнить их и мог легко сказать, что Белая Королева и юная Черноключница две капельки дождя, порой они делали одинаковые движения, скопированные на автомате и точно не специально. Чем дальше они читали, тем интереснее становилось Фэшу узнать больше о отношениях Огнева и Повелительницы Фей, а также как с ними связана Черная Королева, фыркающая и хмыкающая, каждый раз, когда Огнев старший смотрел на старшую рыжеволосую. Кстати об Огневе, тот громко фыркнул на слова Драгоция, ему было все равно, что этот щенок думает, но внезапно захотелось сказать правду, захотелось сказать, что все мучения и злоключения дочери связаны с её непутевой матерью, захотелось увидеть в васильковых глазах девочки смятение, растерянность, разбитость, испуг и страх в глазах, сказать ценой чего его Лисса стала Королевой, снова наблюдая за разрушением её мечт, однако, предпочёл замолчать ещё не время, но и молчать в трубочку он её намерен. Шакаленок Драгоций должен знать весь вес своих слов, он должен знать, что перед тем как что-то сказать, надо думать своей несмышленной головой. Огнев не заметил как Василиса смотрела на мать, хотя в сложившейся ситуации это даже хорошо, а то вспыхнул бы своей привычной ревностью, как и всегда, неужели он всегда будет испытывать это пламя в груди, замечая, что на Лиссу кто-то смотрит или она с кем-то болтает неужели всегда жгучее чувство собственности будет прожигать его, он ведь ничего к ней не чувствует, а может все-таки чувствует… Он пытался забыть её, однако, менялись женщины, менялись параллели, появлялись дети, а он помнил эту рыжую гриву волос в которую так любил зарываться рукой, потягивая и слыша недовольное цоканье, помнил весёлую и добрую девочку-фею, что была его названной сестрой, в которую нельзя, воспрещёно было влюбляться, но он это сделал, нарушил запреты, влюбился по уши и все. Она забрала его сердце, что обычно он делал с другими девушками… -Драгоций, моя семья не твоё дело, не лезь в неё, тебе не понять — Ничего у меня нет. — Василиса окончательно расстроилась. — Может, и вправду — степени тоже нет… — Так все-таки ты наврала! — Ничего я не врала! — Я знаю всех, у кого есть высшая степень, — спокойно сказал Ник. — Всех учеников… Могу перечислить наизусть, потому что их очень мало. Твоего же имени я раньше не слышал. — Понимаешь… — Василиса смутилась. — Ну, в общем, я всю жизнь жила у своей бабушки Марты Михайловны, думала, что она моя единственная родственница. Хотя вообще-то она была просто опекуншей, но относилась ко мне куда лучше, чем… — Чувствуя, что запутывается, Василиса мотнула головой. — Короче, вдруг появился отец. Как снег на голову …  — Туда не ходи снег на голову упадёт, Василис… Твоя везучесть меня поражает — Лёшка деловито покачал пальцем и цокнул языком, вызывая тень лёгкой улыбки на сосредоточенном лице девочки, для которой Рознев был лучиком света в её тусклой жизни наравне с гимнастикой и Ольгой Михайловной, которые всегда спасали её от страхов и боли унижений. Гимнастика поднимала настроение, а упражнения помогали забыться, жить в музыкальном ритме, все было прекрасно пока она не начинала спорить с Ингой. Блондинка умела надавить на живое, а Василиса... Она не могла смолчать, всегда отвечала колкостью на колкость, шипением на шипение. Огнева позволила себе лишь малую улыбку в ответ на слова друга, нет, они были очень ободряющими, но Василиса до сих пор была под влиянием собственных мыслей о её родителях, которые продолжали давить на подсознание девочки, будто тени, что постоянно крадутся за человеком, напоминали о её ненужности. Лёшка посмотрел на подругу, чем больше она прибывает у этом новом мире, тем грустнее становиться, раньше она крайне редко впадала в уныние, а сейчас, сейчас это происходит постоянно, Василисина улыбка больно кольнула его, нет, не своей неискренностью и слабостью, а тем, что она молчит о своих проблемах с Василисой так было всегда, она боится навредить своими словами другим-это ещё один её минус. Он хоть и был её лучшим другом, но не мог прочитать мысли, как бы сильно не хотел этого, Василиса слишком, даже излишне, переживает за чувства других, порой не щадя себя. Фэш настороженно посмотрел на Василису, он знал Огневу немного, но за все это время она ни разу не была такой отрешенной относительно мира, может времени прошло мало, а может она раньше не была такой. Драгоций сжал её ладошку своей и посмотрел на Рознева, искренне надеясь, что хоть он что-то понимает, но к сожалению даже он не понимал происходящие с Василисой изменения. Брюнет встревоженно закусил губу, выдавая перед смотревшей на него сестрой свое волнение, он боялся встряхнуть Василису, боялся вернуть её в эту реальность из её мыслей. Ник был похож на друга и подругу, он понимал, что это не слова Алексея ввели Василису в это состояние, это произошло после слов её отца, о чем же задумалась девушка, что её так волнует? — Слушай, ты точно очень странная, — перебил Василису Ник. — Сейчас придет Фэш, и тогда начнешь рассказывать, а то я вообще не соображаю… Василиса, насупившись, отвернулась к окну. Казалось, небо нахмурилось вместе с ней: на солнце набежали тучи, стало пасмурно. — Ты не обижайся, ладно? — произнес Ник более мягким тоном. — Просто я действительно серьезно рисковал, позволив тебе воспользоваться отцовским паролем перехода. И если кто-нибудь узнает… Но у тебя было такое испуганное лицо. — Послушай, а твой отец кто вообще? — Василиса поежилась. Марк состроил грустную мордашку и печально посмотрел на Василису, по-детски, но одновременно с этим, издевательски выпячивая нижнюю губу. Он сверлил Огневу взглядом и та резко дернулась на месте и посмотрела на него. Выражение лица Ляхтича вызывало у Василисы лишь презрение, ненависть и рвотный рефлекс, а вот сам Марк был доволен результатом, он тихо заговорил, его голос не был полон привычной насмешки, нет, он приторно пожалел рыжеволосую, подстрекая её ответить на его слова, он хотел было начать свой монолог, когда заметил, что Драгоций сжимает хрупкую и маленькую ладошку Черноключницы, на лице Ляхтича расплылась сумасшедшая улыбка, ведь сейчас стоит ему сказать, что он увидел и тогда и Драгоцию, и Огневой влетит от Нортона Огнева. Видимо, Драгоций заметил усмешку Маркуса и незаметно для старших провел пальцем по горлу, намекая, что сделает тоже самое, ну или просто набьет его наглую морду, чтобы больше не лыбился. Будто испугавшись, Марк примирительно улыбнулся и заговорил, растягивая слова, приторно усмехаясь, щуря тёмные глаза.  — Милая Василисочка, он тебе это уже сказал, или у тебя память такая же как у рыбки? Рыжеволосая посмотрела на него, сжимая свободную руку в кулак, тихо шипя, прожигая дырку на месте Ляхтича. Василиса почувствовала, что Фэш негодует, его рука сильно сжала её запястью и, от этого она мгновенно успокоилась, сейчас первостепенной задачей для Василисы было удержать на месте Фэша, который в любой момент мог прибить Ляхтича, поэтому уже через секунду она сжала его ладонь своей и только присутствие отца мешало ей повиснуть на его руке, призывая остановиться. Василиса перевела глаза на Марка и увидела торжествующую улыбку на его лице, значит он именно такого исхода и ждал. Его целью было бешенство не Огневой, а Фэша, который в злом состоянии способен на многое, по рассказам Ника. Василиса требовательно сжала ладонь Фэша и посмотрела на Ляхтича, в её голосе сквозила усмешка и холод, а от каждого нового слова его широкая улыбка убывала и убывала, а в итоге от зашипел настолько громко, что даже взрослые повернулись на неизвестный им звук.  — Прости, Золотце, но я все помню, а тебе пора прекратить приближать свою смерть от рук Фэша. — Мой отец — Часовых дел мастер… Я тебе уже говорил. — Часовщик? — Нет, Часовой мастер, — поправил Ник, хмуро косясь на Василису. — А еще, с недавнего времени, Глава мастерового цеха… Представляет общину астроградских часовых мастеров в РадоСвете. — Константин Лазарев, — вспомнила Василиса. — Я слышала про него… — Ну, хоть про моего отца ты слышала, — прошептал Ник и кинул быстрый взгляд на дверь. Василиса поняла, что мальчишка ждет помощи друга и, кажется, немного напуган.  — Зря ждал, все стало ещё сложнее — выдохнул Ник и прикрыл глаза, покачивая головой, тихо цокая языком и посмотрел на Фэша, в его взгляде сквозило раздражение и укор. Фэш выдавил из себя улыбку, чем дальше шло он понимал, что его поступок при первой встречи был жутко неправильным, несколько минут назад именно дочь того самого Огнева спасла его от очередной драки с надоедливым Ляхтичем, который сидел с поникшим лицом, зло смотря на Василису, именно она встала перед Фэшем, когда Огнев был вне себя и готов был наброситься на него, Василиса, та самая которую он считал предательницей теперь казалась такой искренней и доброй, милой и очень ласковой. Василиса наверняка бы не сделала с ним то что сделал он при их переходе на крышу и прыжке с одной крыши на другую. Драгоций под взглядом Ника смутился и повернулся к Огневой, чтобы ещё раз перед ней извиниться, не задумываясь, что снова и снова наступает на горло своим принципам, однако, Огнева покачала головой, мол я и так тебя простила не извиняйся. Маар, наблюдавший за всей этой картиной сжал кулаки, Василиса ему понравилась, но Драгоций буквально оккупировал её и не даёт девушке нормально вздохнуть, даже руку её держит, а что дальше? Целовать в открытую начнёт? Или обнимет её, куда только смотрит Огнев старший? Хотя несколько раз он видел, как по странному затуманенные глаза глядят на Белую Королеву, но если они разбежались, почему он смотрит так именно на неё, а не на Елену к примеру, та ведь буквально слюнки по нему пускает, но кем надо быть, чтобы влюбиться в неё… Маара раздражало такое пристальное внимание Драгоция, они все слишком наглые, даже его сестра, но её можно терпеть, а вот братец. Противный, наглый… — Ник, если честно, ты тоже ведешь себя очень странно, — сказала она напрямую. — Я попросила у тебя помощи, потому как мне пришлось убежать из дома после этого дурацкого посвящения, вырваться из рук полусумасшедшей женщины и отца, который… я даже не знаю, кто он и чем занимается! Последние слова Василиса выкрикнула чуть не плача: и вправду, на глаза навернулись слезы. Увидев, что она сейчас разревется, Ник окончательно смягчился и забормотал куда более примирительно: — Ну да ладно, чего ты… Сейчас придет Фэш и поможет разобраться во всем. Только знаешь, э-э… — Ник запнулся, по всей видимости выискивая наиболее подходящие слова для того, что собирался сказать. — Ты, короче, не говори ему про то, что у тебя высшая степень… Он — человек вспыльчивый. И как отреагирует, не могу знать даже я, его лучший друг. Он же часовщик — еще наэферничает тут, потом расхлебывай.  — С учётом того, что у него самого высшая степень — язвительно проговорила Захарра, смотря на брата уничижительным взглядом, тот лишь фыркнул в её сторону и по-братски показал ей язык, заслужив недовольный и укоризненный взгляд Константина. Фэш сверлил сестру взглядом, одновременно поражаясь тому, что сестра не завизжала от восторга, когда заметила, что он держит Огневу за руку. Похоже она поняла то, что Огнев не очень одобряет такую пару как Фэш-Василиса, он собственник, по нему это видно, казалось, все заметили эти взгляды, которые он кидает на Повелительницу Фей, они буквально кричат о том, что она его и никто другой не имеет права её трогать. Фэш закусил губу и мотнул головой… Стоп, быть этого не может, Огнев и Белая Королева поссорились около 11 с хвостиком лет назад, очередная крупная ссора между Огневым и Лазаревым в РадоСвет, по рассказам старших учеников ТемноЧаса, произошла приблизительно также, неужели Огнев приревновал Белую Королеву к Константину. Ник много раз говорил ему, что отец часто бывает в Чародоле, нет, нет и ещё раз нет, между Лазаревым и Белой Госпожой нет никаких романтических отношений, просто быть не может, влюбленные люди, по его уверениям, смотрят на друг друга часто, обмениваются нежными взглядами, а Константин и Лисса просто улыбались друг другу как друзья, но похоже Нортон Огнев так не считал. Такое странное совпадение немало встревожило Фэша, это даже на совпадение то не похоже, а что если Василиса… Нет, это точно нет, у неё черты лица не похожи на Лазаревские, она точно не сестра Ника. Её личико было даже чем-то похоже на лицо Огнева, как бы неприятно ему было это признавать, но оно было худым, сквозь щёчки можно было заметить скулы, которые обещали себя показать в будущем, под глазами за время чтения у обоих пролегли небольшие голубоватые тени, а несколько минут назад её взгляд был очень похож на привычный безразличный взгляд её отца, только в Василисином была грусть и печаль, а его сквозил презрением, ненавистью, злостью.  — Захарра, тут проблема в том, что я Огнева — беззлобно проговорила Василиса, улыбаясь и смотря на Захарру, которая понимающе кивнула, видимо осознавая весь конфуз случившемся ситуации. Она не поняла почему Фэшу изначально не понравилась Василиса, однако вспоминая её отца… Ответ сам напрашивается, Нортон Огнев тем временем саркастично приподнял бровь и насмешливо посмотрел на Драгоция, ему все равно на мнение этой ничтожной сошки в большой игре, которую он затеял. Огнев не будет Огневым если не добьётся своего. — Наэферничает? — Опять новое слово. — А это что? Ник отвел глаза: к нему явно вернулась подозрительность. Но тут занавеска, скрывающая дверь, колыхнулась, пропуская вперед невысокого мальчика. На вид — лет тринадцати-четырнадцати, с темными, слегка вьющимися волосами и большими голубыми, прямо-таки ангельскими глазами. Одет он был несколько странно: черные широкие брюки и такого же цвета рубашка с воротником-стойкой и белыми широкими манжетами. По воротнику и низу одеяния шла серебристая узорчатая кайма с тиснеными арабскими цифрами. Обувь тоже была, мягко говоря, диковинной: тапочки из какой-то темной ткани с чуть вытянутыми, словно у турецких туфель, носками.  — Я польщён таким хорошим описанием, смотри, Ляхтич, меня не описывают как хищника. Фэш усмехаясь, посмотрел на Марка, скривившегося, а Василисе стало очень весело, казалось ещё чуть-чуть и Фэш покажет Марку язык, как маленький ребёнок. Их противостояние было порой похоже на детские шалости, то один грязным словом кинется, то другой. Но так же Василиса хорошо понимала, что и Ляхтич и Драгоций ненавидят друг друга, готовы в любой момент на броситься на противника и покалечить, а при желании убить, главное чтобы этого желания не возникло. Марк посмотрел на Драгоция, в ярких красках представляя как душит его или наставляет стрелу на шею Среброключника, представляя картину его медленной и мучительной смерти от его рук.Однако, чувствуя на себе пристальный взгляд Елены, он лишь сдавленно зашипел на наглого брюнета. Лисса, которая до этого разглядывала складки платья, порой ощущая на себе пристальный взгляд таких родных серо-зелёных глаз, посмотрела на одного из своих подопечных, а именно на Фэша, понимая, что он решил примерить на себе маску Марка, рыжеволосая фея вздрогнула, вспоминая, что и Норт в свое время просто попробовал возможность не одной параллели, а потом начал создавать семью за семьёй и лишь одно её радовало, он делал это после расставания, хотя кто знает, может он не был чист в своих помыслах относительно её. Её васильковые глаза скользнули по фигуре дочери, одновременно такая похожая на неё и совершенно другая, только бы Нортон её не испортил, ведь её сердце как сердце планеты: чисто в помыслах, желаниях, мечтах, добродушно и ласково. Мальчик радостно улыбнулся, отчего на щеках заиграли ямочки. — Я примчался, как только увидел Белорожка. — Он не сразу заметил Василису целиком скрытую узорной спинкой стула. — Ну, и зачем тебе понадобился тонкорожек? И вообще, что за странная история? — Фэш… — Ник виновато улыбнулся. — Ты знаешь, тут такое дело… В общем, познакомься. Только теперь мальчик заметил Василису, и улыбка сползла с его лица. — Василиса, это Фэш… Фэш, это Василиса. — Голос Ника звучал несколько напряженно. — Она перенеслась с Осталы… э-э… немного с моей помощью.  — Алиса, познакомься это пудинг, пудинг, познакомьтесь это Алиса — улыбнулась Василиса, а через секунду по Бордовой зале раздался тихий и заливистый смех, словно вторя ему кто-то засмеялся немного более мягким голосом, от чего девочка резко выпрямилась и посмотрела вокруг, понимая, что смеётся Белая Королева, она похлопала глазами и посмотрела на неё, рыжеволосая не могла ошибиться, голос матери был едва ли не копией её, точнее наоборот. Василиса посмотрела на неё и поняла, что Лисса смотрела на дочь ровно с того момента, как та перестала смеяться, в её глазах, обычно непроницаемых из-за одиночества и непонимания, блестели беспокойством и страхом за её девочку, но, видимо, поняв, что с ней все хорошо, в них заплясали весёлые искорки. Младшая Огнева подумала, что все-же погорячилась насчёт несхожести её и Белой Госпожи, даже сейчас на её щеках появился лёгкий румянец. Огнев старший заметив переглядки между дочерью и некогда любимой девушкой, громко фыркнул, но ни та, ни другая не заметили его хмыканий. Василиса продолжала завороженно смотреть на мать и тихо спроста, наблюдая как она кивает на её ответ и ласково улыбается, её улыбка была для младшей Огневой дороже всего на свете, словно богатство, подарок неслыханной щедрости.  — Вы читали эту книгу. — Привет! — Василиса как можно доброжелательнее улыбнулась мальчику. Но тот даже не отреагировал на приветствие. Глаза его потемнели, а лицо словно сковало каменной маской.  — Здравствуй, весёлая жизнь — с усмешкой произнесла рыжеволосая, которая все ещё была очарована добрым взглядом матери. Слова Норта, передающего книгу Марку, она слышала словно через туман, ей было все равно на него. Марк открыл книгу на нужной странице и скривился, понимая, что ему придётся читать главу, где будет много Огневой, Драгоция и не слова о Елене.