Часовое знание.

Марк, прокашлявшись, начал читать, его голос был как и всегда скучающим, монотонным, неинтересным, однако в этот раз его тон объяснялся тем, что у него совершенно отсутствовало желание читать про приключения-злоключения этой рыжей малявки и напыщенного идиота с голубыми глазами. Лучше бы это Щерба написала о нем, почему бы и нет. Он красив, умен, если убрать некоторые черты, то вообще идеален и прекрасен, к тому же читая книгу или главу о нем Елена наверняка бы узнала о его чувствах. И мыслях, которые не являются самыми правильными и чистыми, порой они становятся совершенно порочными, тогда будет в разы лучше не читать подробное писание. Однако, даже это не оправдание, Огнева излишне везучая, слишком много почестей какой-то жалкой, смазливой девчонке, не достойной, чтобы про неё писали книгу. Марк натянул на свое лицо дежурную улыбочку, которая не показывала ничего кроме превосходства над другими, не в его привычке было высказывать эмоции на людях, показывать им чувства. Люди не достойны видеть то, что скрыто у него внутри, но конечно же это не все… Единственная, которой бы он доверил все: свою жизнь, настоящее, прошлое и будущее. -Глава 7 «Треуглы» Услышав название главы Василиса и Фэш дружно вздрогнули, а Василиса вдобавок сжала край своей футболки, начиная его теребить, выдавая всем окружающим свою нервозность. Драгоций старший сидел, смотря прямо перед собой, то переплетя пальцы, то просто складывая ладони лодочкой, через пару секунд он повернулся к Василисе и тихо, прошептал в надежде, что его не услышат, ему это удалось. На его счастье девочка на слова друга кивнула и незаметно улыбнулась, переставая трогать свою, уже изрядно помятую, майку.  — Василис, все то, что произошло там. Прости меня ладно, я же не знал — — Ник, давай разберемся. — От тихого голоса Фэша у Василисы побежали мурашки по спине. — Ты воспользовался служебным паролем отца, чтобы протащить по переходу эту девчонку? Погоди, но как тебе удалось? — У нее были очень мощные часы, сильнющие. Вообще-то Василиса сама совершила переход. Я только дал пароль. — Да?.. Какой вид транспорта? — Огненная лестница. — Что-о?! -Огненная лестница потому, что Огнева — с усмешкой произнёс Миракл, пихая своего друга под бок, замечая, что он смотрит на него исподлобья злым и холодным взглядом, зодчий понимал, что Нортон не желает мириться со взглядами дочери, он не признает, что любит её. Василиса слишком непохожа на него, а единственное сходство он просто не желает воспринимать, любое проявление отцовских черт, похоже его сильно раздражает. Рыжеволосая девочка является полной копией её матери, в которую Нортон был влюблен, именно влюблен, Огнев никогда бы не использовал Лиссу, до ссоры, в каких-то грязных делах, его чувства были искренними, все кто были рядом с этой парой видел искорки в их глазах, настоящие чувства людей любящих друг друга. Лиссу было за что полюбить, маленький, миленький и рыжий ангелочек, однако только на вид, острая на язык, колкая, только по делу, способная сильно ранить своими словами, но при этом нежная и очень ласковая с близкими и родными, а для неё Нортон был самым близким и родным человеком, братом, в которого она влюбилась, боялась ему признаться. Очень важную роль в отношениях отца и дочери сыграло знание Нортона о его будущем, но в этом Василиса точно не виновата, ведь за несколько прочитанных глав Огнев сделал кучу всего, чтобы подвести дочь к наставленному на него острию стрелы. Но чем дальше они читают, тем Миракл больше и больше понимал, Василиса не сможет поднять руку на своего отца, она его уважает и наверняка любит отца, только не видя поддержки с его стороны не показывает это, но Миракл видел искорки любви к отцу в её глазах, когда тот только появился в Бордовой зале. Зодчий в этой ситуации даже не знал к какому мнению склониться: с одной стороны он единственный друг старшего Огнева, с остальными он распрощался из-за своего чудного нрава, а с другой Василиса, которая не заслужила ненависти со стороны отца, она лишь маленькая девочка, которая никого не хочет убить. Нортон же не замечает её хороших сторон и закрывает глаза на действия других детей, ему все равно как Норт и Дейла ведут себя с сестрой, пожалуй, он даже не заметит, если дочка будет ходить в синяках и ранах, Василиса скорее всего никогда не узнает как была желанна родителями. Девочка, услышав слова зодчего, улыбнулась и посмотрела на него, продолжая недоумевать и удивляться этому взрослому человеку с по-искренне детскими чувствами и юмором. У Огневой были вопросы и, наверное, один из главных: Как он познакомился с её отцом? Совершенно противоположным по характеру Зодчему. Марк скривился и фыркнул, продолжая читать текст серебристой книжонки. Фэш развернулся и шагнул к совершенно растерявшейся Василисе. Драгоций перевёл глаза на свою двоюродную сестру, замечая, что она едва не взлетает на крыльях от радости и счастья, надеясь, видимо, что он сейчас поцелует Василису. Как пишут в женских романах? Страстным, долгим, любящим поцелуем. Обнимая её за талию и прижимая к себе, а откуда он это вообще знает? Вроде таких книжек не читал, не слушал воплей Захарры на весь Змиулан… Странно, однако… В любом случае сейчас Драгоцию было очень стыдно за себя из недалёкого прошлого, он фактически ни за что накинулся на маленькую девочку, против которой играло только одно, она дочь его главного врага-Огнева. Только он продолжал в этом сомневаться, может время не пришло, но лицо Василисы сейчас было больше похоже на лицо её матери, такое же светлое, немного грустное, но сквозящее добротой. Василиса выбивалась из ряда Огневых наивностью и чрезмерной честностью своих слов и действий. Захарра навострила уши, вслушиваясь в текст, она знала, что каких-то нежностей там точно не будет, если бы они были, то Фэш не просил бы прощения у младшей Огневой, что её брат делает крайне редко, а это значит лишь то, что он откровенно налажал перед рыжеволосой девушкой. Куцехвостая прекрасно знала, что её братец извинится раз в своей жизни и то только перед человеком, который ему очень близок и дорог. Ей даже стало интересно, что такого натворил Фэш, раз и он, и Василиса так заволновались, услышав название главы, даже не предполагая, что все заметили их волнение и нервозность. Захарра видела и заинтересованные глаза зодчего, направленные на эту парочку, недовольно-злой взгляд зодчего, видела она и лёгкую полуулыбку Белой Королевы, в которой до сих пор не могла признать мать Василисы. Слишком уж немыслимой казалась ей такая пара как Нортон Огнев и Белая Королева, нет, не из-за их вражды сейчас, они просто совершенно разные. Насколько знала и видела Драгоций, Белая Королева похожа на белоснежную лилию: нежную, красивую, аккуратную и изящную, одновременно с этим несущую в себе столько сил и моральных скрепов, несмотря на нежную внешность, красоту чувствовалась твёрдость и строгость правильного лидера. Однако в ней скрыта печаль, а за улыбкой — боль из-за потерянной любви, похоже она потеряла довольно многое тринадцать лет назад и очень редко показывает свои истинные чувства, отводя взгляд, в котором прячется тоска и обида от не разделённых чувств. Нортон старший, он высокий, намного выше Её Величества, худощав и довольно крепок в плечах, но не в этом главное, в его серо-зелёных глазах отстраненность, безразличие, равнодушие ко всему миру, просто не вериться, что этот человек может чувствовать что-то или любить кого-то. Он тоже что-то прячет за собственной отрешенностью, только что никогда и никто не узнает. Захарра видела несколько раз довольно хищные взгляды направленные на Королеву Фей, исходящие именно от Огнева, будто она маленький пушистый зайчонок, которого хочет съесть большой серый волк. — Ты кто такая?! — потребовал он объяснений. — Я — Василиса… Огнева, — пролепетала она, краснея. — Мой брат Эрик, ну… в общем, он дал мне эти часики и сказал, что… — Какая Огнева? — не понял Фэш. — Ты где живешь? Чем занимаешься? Что тебе надо от Ника? На лице рыжеволосой часовщицы появилась улыбка, перерастающая в усмешку на нежно-розовых губах. Василиса посмотрела на Фэша, закусывая губу, словно раздумывая, что ему сказать, оставаясь в такой позе на некоторое время, будто застывшая в пространстве от банальной, в этом мире, остановки времени. Василиса сейчас была похожа на маленького ребёнка, в голове которого миллиард вопросов и она решает какой же задать своим родителям. Как же пелось в той песенке? Точно, в голове с утра сто тысяч «почему», объясните, мама, папа, что к чему… Василиса дёрнула уголком губ, выдавая свою нервозность относительно последней мысли-строчки… Сколько раз маленькая Василиса мечтала задать вопросы отцу или матери, даже писала их в письмах, а потом все её надежды рухнули вместе с мечтами о хорошей, полной семье, в которой все друг друга любят. Что уж таить, она до последнего не теряла надежд на то, что с сестрой и братом её отношения наладятся, но разве могут стать хорошими отношения, после того как старший брат насильным образом отбирает твой ключ, грозясь убить твоего лучшего друга… Не могут и Василиса это знала. Однако, сейчас не думая об этом, она заговорила весёлым голосом и, заканчивая предложение, загибала палец, четко отвечая на поставленные Фэшем из книги вопросы, улыбаясь ему из настоящего искренней улыбкой, пожалуй, ему, Нику, Диане, Маару, Захарре и возможно Мираклу она сейчас могла улыбнуться такой улыбкой, может ещё Диаре Дэлш, а остальным… Остальным она просто не доверяла. Рыжеволосая, отвлекшись на свои мысли, перевела глаза на Драгоция, с интересом разглядывая радужку его ярко-голубых глаз, схожую со льдинками. Огневой они нравились, именно глаза, про их обладателя она не знала, что сказать, а вот радужки завораживали её чистотой цвета, тем, что он не менялись к краям, будто закрашенная карандашом область рисунка. Если бы навыки Огневой в рисовании были немного лучше, она бы не упустила шанс нарисовать их с помощью красок. — Просто Огнева, до того как меня забрал отец, я жила на улице Юных Пионеров, дом 68, квартира 33. Две недели назад я училась в школе, заканчивая шестой год обучения, ходила на гимнастику. Сейчас сижу здесь и разговариваю с тобой… Что там третье? Ах да, от Ника мне ничего не нужно, нужно было не мне, а моему отцу — Лёшка, который довольно внимательно её слушал, неожиданно для всех засмеялся и посмотрел на ничего непонимающую подругу, которая, как ему показалось, сейчас спросит все ли у него в порядке с головой и нормальный ли он вообще, предложит успокоительное. Тут главное суметь все объяснить так, чтобы суровый Василисин отец не начал зло смотреть на лучшего друга своей младшей дочери как на идиота и не запретил им общаться. Почему ситуация показалась ему довольно смешной? Дело наверно в том, что его мозг добавлял некий последний вопрос, а может и два. Рознев перевёл взгляд на людей, присутствующих в данной зале, потом отдельно на Драгоция и довольно нравоучительным тоном проговорил. — Когда хочешь узнать максимум о девушке спрашивай номер телефона, поверь лучше будет — щеки Фэша вспыхнули неярким огоньком, он что-то пробурчал под нос, наблюдая как Василиса моментально краснеет и несильно тыкает своего друга в плечо что-то быстро шепча, от чего тот тихо ухмыляется. Через пару секунд Фэш ощутил шеей ледяной, пронизывающий холод, будто он вовсе не сидит на мягком диване, а облился холодной водой, пытаясь согнать утренний сон. Только вот это был взгляд Нортона старшего, который всеми силами прожигал Драгоция, мысленно превращая его в жалкую горстку пепла. В эту секунду Фэш пожалел, что Алексей вообще заговорил на подобную тему, поскольку он постоянно ощущал на себе все мысли Огнева, касающиеся его, понимая, что он представляет миллионы способов как побольнее его убить. — Да ничего мне не надо от него! — выкрикнула в сердцах Василиса. Ух, до чего наглый мальчишка! Даже Норт по сравнению с ним — милый ангелочек. — Она говорит, что из семьи часовщиков, — вмешался Ник. — Вот как? — прищурился Фэш. — Ну, тут тебе вряд ли удастся меня обмануть. Я знаю всех более-менее знаменитых часовщиков Эфлары… Кто твои родители? — У меня только отец, — хмуро ответила Василиса. — Не только — проговорила Василиса и пожала плечами на непонимающие взгляды друзей, ожидавших, что она сейчас скажет, что и того у неё больше нет, странно, что такое происходит с ней… Никто не знал ответа на этот вопрос, кроме наверно Фэша, он узнал этот несколько остекленевший взгляд, который он так часто видел в своем отражении лет в пять, сразу после гибели родителей. Огнева смотрела с маленькими каплями стекла в живых, настоящих и васильковых глазах, на долю секунды Фэш подумал, что именно так глаза превращаются в два айсберга, может Нортон Огнев тоже пережил что-то страшное в своей жизни и его глаза закрылись стенкой из стекла непонимания и отречения. Он знал, что такими глаза не станут просто так, а то, что в Василисиных пока только капельки означает, что она борется с мыслями, пытается подавить в себе боль, страх или что-то такое, может быть даже тоску по настоящим родителям, только он знал на своём примере — это невозможно. Те кто умерли и те, чьи отношения погибли при чьей-то помощи, находятся рядом и, если разбитой вазе можно вернуть время, то такие люди никогда не оживут, а отношения других не станут птицей фениксом, поэтому рано или поздно придётся признать, что все попытки тщетны, как в его случае, а в Василисином… Ее попытки в любом случае слишком тщетны и навряд ли увенчаются успехом, ведь те о союзе которых она так мечтает уже ненавидят друг друга. Белая Королева, наблюдая за настроением дочери печально вздохнула, а это не укрылось от Диары. Советница Королевы видела в двух рыжеволосых много общего и схожего, будучи подругой Её Величества, она знала — Лисса улыбается лишь показательно, на самом деле, она грустна и переживает за жизнь народа, а стоило Василисе появиться на Эфларе, как она начала переживать и за неё. Её волнение можно понять, младшая Огнева и её дочь тоже, такая похожая на мать, буквально копия, фея видела будущую Королеву в детстве мельком, общаться, общались, но не так уж и плотно, Лисса всегда куда-то бежала с занятий и найти её не представлялось возможным. Диара видела как за несколько месяцев до возвращения Огнева в Черновод она начала резко худеть, скулы стали выступать ещё сильнее, чем раньше, а глаза потеряли привычный блеск. Неужели Лисса боится Огнева? Боится Духа, которого наверное любила, или тут что-то другое? Но что же? Что так её грызет… Дэлш как и все, пожалуй кроме Нортона и Лиссы, заметила их лёгкие переглядки, пока они не видит, странно, любят, но молчат, а если и говорят то упрямо утверждают, что все ложь, что чувства остыли и пропали прочь… Видела она не только это, взять например взгляд Мортиновой, хотя конечно у этой особы отношения с феями всегда были особыми, но к рыжеволосой она относится с явной ненавистью, что значит только одно Лисса до сих пор дорога Огневу старшему, раз он не подпускает к себе Елену, но кто знает Огнева… Это же он. — Так кто твой отец, а? Как его зовут? Говори! — Его зовут… — Василиса зябко повела плечами. Ей не очень понравилось, что Фэш стоит за спиной и она не видит его лица. — Его зовут Нортон Огнев. — Огнев… — задумался Фэш. — Огнев, Остала… Огнев? В внезапно повисшей тишине послышался сухой смешок, все начали искать глазами того, кто так тихо хмыкнул или усмехнулся, оказалось, что это была Чёрная Королева, которую очень даже развеселили слова об Огневе сказанные Драгоцием. Что, что, а подобное отношение к Огневу ей нравилось, хотя в такие моменты она сожалела мальчике, который может в один момент проститься с жизнью, причём наверняка в жутких мучениях, от испытания на нем очень неприятного эфера, ведь не только у Василисы в роде Огневых огненный нрав, хотя и Белка никогда не была короткой овечкой, только с виду спокойная, а внутри ещё тот зверь, способный сильно ранить и обидеть при желании, вот только просыпается оно слишком поздно, не проснулся же когда её повезло на Огнева старшего, влюбилась дурочка по самые уши, да так, что не оттянешь… С другой стороны Драгоций наглеет, но тут вопрос несколько в другом. Ее Чёрное Величество прекрасно знала, что слова мальчишки ранят чересчур завышенное самомнение Нортона Огнева и эффект не заставит себя ждать, вот например Огнев сузил глаза, зло сверкая своими серо-зелёными глазами, сжимает подлокотники бедного кресла, из которого вот вот полезет обивка. Ей было смешно наблюдать как он злится, как всегда, даже Лиссе похоже интересно глядеть за этим цирком, только вот она сама знает чем может кончится злость Огнева, который показывает свою истинную сущность во время приступов неконтролируемого гнева, того самого опасного демона, таящегося внутри безразличного человека. — Юный Драгоций ущемил самомнение того самого Огнева — усмехнулась Чёрная Королева, скрывая свою улыбку за складками плотной вуали, надёжно прячущей её израненное лицо, коим она несомненно благодарна Нортону старшему, его чудному характеру и Белой Королеве, сидящей ровно, будто натянутая струна, совсем переставшей походить на лесного найденыша, который смущался всех и каждого, кто подходил ближе чем на пять метров, долго привыкавшего к каждому новому знакомому, смотря на того большими васильковыми глазами. Теперь уже она услышала чей-то сдержанный смешок, осмотрев залу она поняла, что это Лисса, на которую сейчас довольно злобно смотрела ручная змея, старшего Огнева — Мортинова, большая кобра, пристроившаяся на его плечах и шипящая на каждую юбку проходящую мимо него, будто ревнивая жена. Маленький Драгоций покраснел от похвалы Повелительницы Лютов, прикрывая глаза и пряча свой взгляд за волосами. Все заметили красные щеки парня, как тот не пытался их прятать, Норт и Дейла зло смотрели на дружка их непутевой сестрички, позволяющего себе слишком много. Огнев-младший высокомерно посмотрел на Драгоция, он для него никто, лишь жалкий племянничек Астрагора, а по рассказам Марка, он — задира, не способный сдержать эмоции, как и самого себя и собственные кулаки… Но он не мог терпеть, когда так относятся к его отцу, тому человеку, который его воспитал, отец не просто хороший человек, он и великий часовщик, за спиной которого множество достижений на благо РадоСвета, хотя-бы те три ключа, принесенные им из королевства фей, утащенные у этой по-видимому очень наивной рыжеволосой феи, приходящейся матерью фейре. Наверно он просто попользовался ей и бросил из-за того, что надоела и правильно сделал, как может нравится сильнейшему часовщику шестикрылая фея, тем более рыжая, Норт просто не верил, что отец мог любить кого-то кроме его матери, он знал или догадывался, что Дейла тоже не очень симпатизирует Белой Королеве, ведь она как и он видит, что отец смотрит на эту рыжую фею… — Подожди, как ты сказала? Твой отец — Нортон Огнев? — Глаза у Ника округлились. — Фэш, я пропал! Краски разом схлынули с лица Ника — он смертельно побледнел. — Ты что-то путаешь, девочка. — Фэш вышел из-за кресла и вновь приблизился к Василисе. Его голубые глаза внимательно изучали ее лицо. — Твой отец не может быть самим Огневым. Василиса посмотрела на все ещё смущённого Фэша, скрывшегося за волосами и сейчас совсем не похожего на себя из книги, будто его чем-то напоили и наглый, как она тогда думала, мальчишка стал стеснительным и тихим. Огнева лишь усмехнулась такой перемене Драгоция, ей казались довольно милыми покрасневшие щёки Фэша, а и вообще весь его вид, казалось, показывал настоящего брюнета, а не ту маску, которую он надевает, чтобы казаться сильным… Но не он один, для каждой обстановки человек использует нужную маску, чем он старше или опытнее, тем больше этих самых масок в его запасе, вот наверно почему отец такой безразличный, а она наоборот бывает излишне эмоциональна, её знаний в скрывании чувств просто не хватает, чтобы одеть нужную и подходящую маску на лицо, а он научился этому… Тогда почему он не показывает свое истинные чувства Норту и Дейле, хотя может Василиса просто не заметила его улыбок в их сторону, она бы отдала все, чтобы увидеть одобрительный знак от отца в свою сторону, только его скорее всего никогда не будет. Только за время чтения Огнева решила, что не будет пока судить об отце как о полностью теневой личности, может у него есть свет, просто он его надёжно спрятал… Именно поэтому её слова не выражали злости, скорее лёгкое веселье относительно сложившейся с другом ситуации. Ей действительно было интересно наблюдать как краснеет кто-то другой, а не она сама и, стоило заметить, зрелище и правда увлекательное, а главное очень познавательное. — Как видишь может — Фэш в ответ на слова подруги сощурил глаза и перевёл взгляд своих ледяных глаз на Огнева, после снова оглядел подругу с ног до головы, насколько это было возможно, и цокнул языком, немного качая головой, понимая, что скорее всего своими словами обидит девушку, а от её отца так точно по голове получит, и это в лучшем случае, в худшем его просто убьют, оставив лужицу жалкой крови… Мда, он видел слишком мало схожих черт между ними, совсем мало, предательски, например Василиса и Белая Королева, похожие как капли воды, такие красивые и хрупкие, но только со стороны, если Лисса давно доказала всем, что сильная, способная держать в руках целое государство. А вот Василиса. Она ещё слишком мала, но характер у неё точно есть, стоит ей чуть подрасти и она станет чуть более решительной, главное чтобы она не стала жестокой как отец и такой же безразличной. Его голубые глаза сощурились ещё сильнее, а на лице появилась полуулыбка, щеки наконец-то перестали пылать и он смог показать их из-за волос, скрывавших часть окружающих от него. — Слишком хорошо вижу, что может, но не верю, вы слишком разные — Василиса посмотрела на Фэша и вздрогнула от его слов, она конечно же знала, что не похожа на отца, но такие слова друга сильно обидели её, не то, что их сказал Фэш, а просто сам смысл, он прав, она не похожа на отца…может она вообще не его дочь? Хотя нет, даже Миракл говорит, что у неё его характер, однако такие отношения явно не являются семейными, в чем же дело? Что она сделала не так, чем не заслужила отцовскую любовь? Чего не делает она, что делает Норт… Не слушается, точно, как можно забыть об этом. — Конечно, не может, — зло процедила в ответ Василиса. — Он просто Огнев. — И чем докажешь? — Ничем. — Василиса встала. — В общем, я пойду… — Иди, — согласился Фэш и сделал Нику какой-то знак рукой. Тот нахмурился, но промолчал. Глаза старшего Огнева зло блеснули после последних фраз из книги, выглядел он довольно странно и от этого устрашающе — под серо-зелёными глазами пролегли лёгкие голубые тени, будто он не спал несколько долгих ночей, попивая свой излюбленный кофе, а может так и было? Складывалось ощущение, что в одно мгновение его скулы стали ещё сильнее выпирать, а безразличное лицо приобрело гневное выражение, его глаза, суженые до размера маленьких щелочек, устремились на старшего Лазарева, буквально испепеляя последнего, превращая в маленькую горсточку пепла, лежащего в кресле мирной серой кучкой. В одном этом взгляде читалось столько презрения и ненависти, что нормальный человек не смог бы их выказать, но это же Огнев. На лице же старшего Лазарева не было ничего, словно он не видел взгляд старшего Огнева к которому прибавлялось шипение, в котором смешались ненависть и недовольство во всем ремесленникам, даже бывшим друзьям. Константин просто смотрел на щурившегося от злости Огнева, не понимая, когда тот весёлый и озорной мальчишка с длинной чёлкой превратился в это, в того, кто не считается с чужими чувствами, даже с чувствами собственных детей, в того, кто презирает честность и верность, а практически воспивает вранье, не верит любимым людям, сколько всего натворив из-за недоверия к другим… Только его это мало волнует, ведь только Нортон Огнев может быть прав, а другие вокруг против него, причём все: и Лисса, влюблённая в него лет с девяти, и его многоуважаемая матушка, которая, если подумать, всегда желала сыну добра, за что и поплатилась, и что уж таить, он сам, наивно полагающий, что их дружбе не помешает вражда между часовщиками и часовым мастерами и довольно высокое положение Нортона, судьба даже в этом помешала им, хотя может это не судьба, а уже самомнение Огнева… Но даже это самомнение довело едва ли не до войны с феями потому, что кое кто умудрился стащить три ключа… — Лазарев, если твой щенок что-то задумал я его удушу — холодно заявил Огнев, а Лазарев сузил глаза, посмотрел на Ника, от страха вжавшего голову в плечи и тяжело сглатывающего, он хотел было резко ответить Нортону, когда раздался чёткий и тихий голос Василисы, поразивший всех вокруг, даже Нортона, увлечённо смотрящего на Лазарева младшего, прожигая парня взглядом. Огнев посмотрел на дочь, которая выпрямилась в струнку, чтобы казаться хоть чуть-чуть выше своего обычного роста и приблизительно ровно смотря на отца, в её глазах блестели неприкрытая злость и обида, только Огнев не понимал на кого эта самая обида: на его слова или на слова мелкого, несносного и наглого Драгоция. Нортон увидел в глазах своей дочери знакомую смесь чувств, но не мог вспомнить где же до этого он видел их, спустя секунду он вспомнил, глаза Лиссы, когда он забирал Василису, бросаясь проклятьями, едва сдерживаясь, чтобы не запустить в рыжеволосую недофею сильным и мощным эфером. Разочарование, злость и обида в их глазах были сейчас так похожи, противно похожи. — Не смей так называть Ника — едва ли не выплюнула девочка, смотря в серо-зелёные глаза, такие безжизненные и если бы не огоньки злости, она бы назвала их мёртвыми. Огневой стало противно от слов отца, он даже не знает ничего о Нике, а называет его как последнюю шавку, которой место неизвестно где. Рыжеволосая знала такой тон обращения, слишком уж он был ей знаком, а именно тоном белобрысой Инги, так она обычно говорила с ней, а Василиса не могла и слова сказать, ведь нет опоры, да и силы, сейчас тоже, но если насмешки в свою сторону она может терпеть, то её друзья должны знать как это больно. — А как мне его называть? — в голосе отвечающего Огнева засквозил интерес, но Василиса лишь фыркнула на это и, сощурившись, словно пародируя его жест, сказала лишь одно слово, от которого Ник встрепенулся, он был поражён Василисой, так же как и Фэш, что не мудрено, спорить с Огневым… Таких людей единицы, а теперь к единицам прибавилась ещё одна, маленькая единичка. Сказав все что хотела, Василиса отвернула голову от отца, демонстрируя, что их разговор и окончен как и спор, продолжать которой просто бесполезно. — Ником. Василиса шумно вздохнула, не спеша двинулась к двери и остановилась в нерешительности. Она вдруг подумала: как ей выбраться из замка, если она даже не знает, куда именно идти? Но остаться здесь… Ни за что. — Ну, до свиданья! Ник… спасибо за помощь. Она решительно толкнула дверь и уже собиралась сделать шаг за порог, как дверь неожиданно полетела на нее и резко захлопнулась. Василиса отпрыгнула назад, машинально сделав гимнастический элемент — страховку на спину. Оттолкнувшись руками от пола, она аккуратно приземлилась на ноги — как на тренировках. Мальчишки с удивлением наблюдали за ее акробатическими действиями. — Ты что, в цирке выступаешь? — удивленно поднял брови Фэш. Василиса покачала головой и на секунду задумалась, словно что-то припоминая, а после повернулась к Фэшу, начиная тихо говорить, обращаясь к нему, по прежнему не смотря на отца, игнорируя его пронзительный взгляд, которым он прожигал дочь с того самого момента как она нагло ответила на его оскорбления младшего Лазарева, похоже не отошёл даже после нескольких тычков Миракла, старавшегося изо всех сил привести друга в чувства, будто догадываюсь, что он прибывает в прошлом, снова и снова смотря в эти полные разочарования темно-васильковые глаза, смотрящие с таким укором. Фэш сразу же повернулся к ней и не рассчитав то, что Огнева придвинулась к нему, врезался своим носом в ее носик, на миг останавливаясь, заглядывая прямо в глубь васильковых глаз, а она в небесную голубизну, однако, через секунду оба отвернулись от друг друга, краснея по самые уши и пряча щеки за руками и волосами. Василиса чувствовала себя жутко неловко, никогда она не была так близка с кем-то, возможно только с Фэшем же на его заставке, когда случайно сбила его с какой-то мысли, смущалась Огнева и того, что кто-то видел их «встречу», если это можно так назвать. Если узнала Захарра, то только она будет напоминать об этом, а если Марк или Маришка… То их длинные языки точно растреплют абсолютно все Елене, а та потом отцу, что тогда начнётся… Василиса даже думать о таком боялась, представляя как достанется им с Фэшем, просто за то, что они встретились взглядами . Фэш ощущал приблизительно те же эмоции и чувства, прекрасно понимая, что им может сильно влететь за подобные «недоотношения», а получать от и так не очень милого Огнева, находящегося в ярости, наверняка, не самые приятные моменты в жизни. Но к его счастью тот смотрел куда-то в сторону и не заметил, теперь главное, чтобы его друг зодчий ничего не растрепал, хотя… Учитывая как он начал улыбаться, точно не расскажет и на том спасибо. Стоило румянцу покинуть пределы девичьих щечек, Огнева младшая повернулась к Драгоцию и проговорила, чувствуя, что лёгкий румянец снова возвращается на них. — Нет… Н-нет, не выступаю, не интересно, к тому же это будет противозаконно, ведь я несовершеннолетняя. Лёшка на её слова лишь улыбнулся, нет, по сути Василиса права, но это же цирк, туда могут взять и ты за еду будешь работать, слова не вякнешь против кого-то, а смиренно будешь смотреть за всем вокруг. Его позабавила сцена столкновения Фэша и Василисы носами, он никогда не видел подругу такой красной, а кровь, прилившая к щекам Драгоция, за все время чтения была в этот раз самой яркой. Ник, решивший понаблюдать за ними, тихо фыркнул, в попытке сдержать свой смех, поскольку смущающийся Фэш вызывал только смех, он то знал каким задирой может быть его лучший друг, а тут от вида девочки краснеет, странный он… Младший Лазарев ойкнул, чувствуя как кто-то толкнул его под ребро, этим кем-то оказалась Диана, приложившая к губам палец, говорящий о том, что Нику пора заткнуться и не мешать, к её грозному взгляду вскоре присоединился такой-же Захарры, только Маар оставался спокойным, флегматично смотря на Огневу и Драгоция. — Я не виновата, что дверь ни с того ни с сего захлопнулась, — разозлилась Василиса. — А на спину лучше падать в страховке, чем просто так. — Странно, что ты вообще дверь открыла, — задумчиво произнес Фэш. — Я запечатал ее эфером: простой человек не смог бы открыть… Ага! Значит, тебе дали немного часовой силы искусственным путем. Ты пила какое-нибудь силовое зелье? — Так я могу уйти? — не выдержала Василиса, пропуская вопрос мимо ушей. — Если вы мне не хотите помочь, я сама найду выход. «Правда, совсем не знаю, как», — подумалось ей. — Зубки решила показать, малышка Огнева — Марк положил книгу на собственные колени и растянулся в широкой, издевательской улыбке, ему уже порядком надоело читать о приключениях этой рыжей дурочки, вечно попадающей в неприятности и общающейся со всяким сбором вроде Драгоциев. Он уже в который раз получал неимоверное удовольствие от лицезрения того как злится младшая Огнева это было несравнимо даже со злостью Фэша, который мерк теперь перед девчонкой. Если Драгоций при любом слове в свой адрес буквально превращался в треугла, начинал тихо шипеть, медленно подходить к обидчика, а за это время у него на щеках появлялись аловатые пятна, после чего наносил первый короткий, но сильный удар, за котором следовал второй, третий… И так каждый раз, своеобразный алгоритм уже образовался… А вот с Огневой каждый раз новые чувства и ощущения, хотя начало всегда схожее: она пытается сдержаться, впивается руками в сидение дивана, пытаясь сдержаться сама, её лицо постепенно краснеет от обиды, становясь ещё более смешным, однако куда дальше? И если этим они с Драгоцием похожи, то дальше... Дальше совсем другое, если ты сильно обидел, то может и с кулаками накинуться, что довольно редко, куда интереснее наблюдать как она выговаривает все, что думает, может Марку обидно? Нет, ему смешно наблюдать за девочкой, которая выгораживает своих друзей, не позволяя ему их оскорблять, а в итоге её ругает старший Огнев, пока Ляхтич с радостью наблюдает как девчонка сдувается, успокаиваясь, зло сверля Марка глазами, о какой это был взгляд… В нем читалось абсолютно все: злость к Марку, смешанная с обидой на несправедливые слова отца, презрение к Ляхтичу, можно даже сказать некую ненависть, а ведь они могли быть друзьями, просто малышка Огнева изначально выбрала не ту сторону на которой сила, а ту, что слаба или погодите, ах да, они сильны дружбой, сплоченностью и бла-бла. Вот и сейчас младшая Огнева раскраснелась, будто её спалили за поцелуями с Драгоцием за углом, а может скоро будет именно так себя и вести, ведь Ляхтич видел как эти голубки покраснели от смущения, ничего если, что у него на них есть компромат. — Даже если это так, Марк, это не твоё дело, значит не суй в него свой нос — отрезала чётким голосом Огнева, которую за все время чтения Марк порядком достал, то его подколки, то наглая и противная улыбочка, то провокации Фэша, который мгновенно на них скрывался, она была не против, Марк правда заслужил это, но брюнету все равно влетит от взрослых… Поэтому сейчас, несмотря на то, что её щёчки залились румянцем от злости, она решила не доставлять ему удовольствие наблюдать за её криками или за тем как её осаживает отец. Сказать, что Марк был в шоке от слов Василисы, даже так, не от слов, а от интонации, с которой она все это произнесла, так спокойно чётко с расстановкой даже сморщится захотелось. Огнева наивно полагает, что этим может закрыть ему рот, а зря, он будет издеваться над ней столько, сколько захочет, просто потому, что получает двойное удовольствие, только подумать, можно одновременно доставать младшую Огневу и бесить Драгоция, который имеет на неё какие-то планы, жалко, что малышка Огнева не видит стараний Фэша и воспринимает его как просто друга… Бедняжка Драгоций, как же ему не повезло в своём увлечении. — Конечно, мы тебя не отпустим, — снисходительно произнес Фэш. — Если ты действительно дочь того самого Огнева, значит, ты… шпионка! В темных зрачках, окруженных голубой радужкой, полыхнули очень злобные огоньки. Ник погрустнел еще больше, на него жалко было смотреть. У Василисы же глаза на лоб полезли от удивления: — Кто?! — Огнев подослал тебя, чтобы навредить отцу Ника, — продолжал объяснять Фэш. — Всем известно, что Лазарев чуть ли не единственный, кто осмеливается противиться желанию твоего отца-преступника вновь стать советником. — Я тебе говорила не лезть, но меня никогда никто из вас не слушал, ни-ког-да — поцокала языком Белая Королева на несколько секунд превращающаяся в девочку, читающую какую-то мораль своим старым, добрым друзьям, вызывая своими действиями улыбку у Миракла из настоящего, слишком уж давно он не видел её такой, даже описать это было сложно… Лисса, которая за двенадцать лет стала настоящей королевой за несколько секунд сделалась в его глазах девочкой, друзья которой мешают читать ей очередную книжку, тот же знакомый до боли голос, привычно читающий им нотации, когда троица друзей взорвала витраж или просто спалила тяжёлую штору из библиотеки, а может за то, что зовут её гулять в полночь, когда она собирается идти спать. Лазарев кивнул и, подобно Мираклу улыбнулся, совсем давно Лисса, строгая напоказ, плачущая и хрупкая, как склеенная фарфоровая ваза, что вот-вот расколется на миллиард осколков, внутри не улыбалась так по настоящему что-ли, разве только здесь, даже интересно это присутствие дочери на неё так влияет? Как мало ей оказывается надо для простого счастья, почему такой простой истины не понял Огнев, проводивший с ней большую часть своего свободного времени, нет, он просто наслаждался тем как страдала Лисса без дочери, о которой они вместе мечтали ещё со времен обучения в Змиулане, хотя он уже начал сомневаться в этом, слишком уж он безразлично он вёл с этой самой желанной дочерью. Огнев, в отличие от друга и бывшего друга, сморщился на слова Белки, они были ему очень противны, во первых она чуть ли не при всех флиртует с Лазаревым (это Огнев, ребятки, видим флирт везде), не стесняясь ни детей, ни других людей вокруг неё, про себя он вообще решил не думать, а с другой стороны она говорила, что никто её никогда не слушал, хотя теперь он был рад, столько лет он жил с той, кого не интересовала судьба других, только её собственное благо состояние… Ха… Можно даже сказать, что они чем-то похожи, только вот он позаботился о своей дочери и сейчас заботиться, а ей… Ей лишь бы улыбаться и щуриться, да цокать языком, как она делала это раньше… Когда они проводили часы на природе, порой просто смотря на белоснежные облака, плывущие в голубизне неба, напоминающие разные цветы, животных, красивые здания с высокими башнями, как тогда было хорошо, просто, тепло и уютно - это было их детство, без предательств, чьего-то вранья, лжи, но они повзрослели и пора беззаботно юности канула в Лету, там ей и место… Подрастающие часовщики в шоке слушали все слова Белой Королевы, наверно сильнее всех была шокирована Диана, которая едва ли не с рождения знала королеву и ни разу не замечала за ней подобного, Белая Королева всегда была примером для подражания, такая холодная, но при этом её улыбка дарила тепло, она всегда казалась ей сильной, независимой от мужчин, казалось на этом и строилось её могущество, только у неё остался один секрет, надёжно спрятанный ото всех. Остальные просто не могли поверить в такую сторону Её Величества, Чёрная Королева лишь громко фыркнула на такое поведение со стороны Белки, хотя её позабавил ревностный взгляд Мортиновой в очередной раз доказывающий, что эта змея надёжно разлеглась на плечах старшего Огнева. Так что тебе придется все выложить, пока мы тебя не сдали кому следует. — Это кому? — испугалась Василиса. — Кому следует, — зловеще повторил Фэш. — Знаешь что, — окончательно рассердилась Василиса, — я обратилась к Нику, а не к тебе. И думала, он сможет помочь мне убежать, а получается — попала вообще неизвестно куда и выслушиваю тут всякие бредни глупого, заносчивого мальчишки! — Если будешь оскорблять меня, — бледнея, произнес Фэш, — я тогда… — Фэш, только без эферов, я тебя прошу! — Ник подбежал и заслонил Василису собой. — Героизм — Фрезер картинно прикрыла глаза рукой, будто была ослеплена светом, который исходил от Лазарева, постепенно краснеющего до состояния Василисы, однако его уши пошли даже дальше щечек Огневой. С каждой секундой они становились малиновей и малиновей, демонстрируя всем, что оттенок кожи под спелый помидор не предел. Диана вскинула брови так, как не ожидала подобной реакции на простые слова и немного театральный жест. Вообще ей было приятно, что Ник испытывает к ней какие-то чувства, он ведь хороший и добрый парень, характером похожий на отца, что только красил мальчика в её глазах, однако такое смущение её просто удивляло, жаль, что из-за его степени они не смогут быть вместе или их отношения будут спрятаны ото всех, как у Нортона Огнева и Её Повелительницы, а Диана бы наверно не смогла скрывать такое. Дело было не в том, что она болтлива, просто ей казалось довольно тяжким держать в секрете существование собственной дочери. Если же возвращаться к чрезмерной стеснительности Ника, то в случае с Василисой она хоть что-то понимала: для младшей Огневой, которая и по натуре своей стеснительна, что довольно странно при таком происхождении, все вокруг было неизвестной обстановкой, в которой появлялись новые, незнакомые люди, привыкать к которым было довольно сложно, но Ник-то вырос здесь, часовщиков видит не первый раз, а смущается как будто узрел нечто запретное, скрытое от чужих глаз. Фрезер внезапно поняла, что Фэш смотрит на неё с лёгкой усмешкой, будто видел все её мысли, от таких дум щеки Фрезер постепенно начали алеть на что Фэш расплылся в улыбке и повернулся к Огневой, что быстро говоря, очевидно про Ника и Диану, от чего Василиса стрельнула глазами сначала в одного, потом в другого и расплылась в весёлой улыбке, усмехаясь и фыркая что-то под нос. — Эта шпионка себе много позволяет! — Фэш попытался отодвинуть Ника, но тот был неумолим. — Я не шпионка! — выкрикнула Василиса из-за плеча Ника. — Шпионка! — Да пошел ты к черту!!! Василиса чувствовала, что вот сейчас точно расплачется. — Только не надо реветь, — предупредил Фэш, но голос его звучал уже не так грозно. — Нас этим не разжалобишь… — Как оказалось разжалобишь — тихим голосом проговорила Василиса, заговорчески подмигивая друзьям, замечая краем глаза как нахмурился Фэш, картинно обижаясь на слова подруги и отворачиваясь от неё. Младшая Огнева на это лишь покачала головой и усмехнулась, что ж поделать если Фэш правда сжалился над ней, после того как она заплакала, хотя она совершенно этого не хотела, просто так получилось, чисто случайно… Фэш лишь усмехнулся, пока этого не видела подруга, вообще он был с ней согласен, в тот момент он был голов начать пытать бедную девчонку, а её слезы немного остановили его, заставляя одуматься о своих действиях и их последствиях, что было очень кстати, ведь Василиса оказалась очень милой и доброй девочкой, да и другом неплохим. Но его слова припозднились — из глаз девочки градом хлынули слезы. Василисе было неловко и стыдно, но ничего с собой поделать она уже не могла. — Эй, перестань! — Ник осторожно взял ее за плечи, усадил на стул и даже дал носовой платок. — А все ты со своими испытаниями, — укорил он друга, — довел девчонку до слез. Фэш нахмурился и промолчал. — Откуда мы знаем, что она задумала?! Ну ладно… — Он неопределенно махнул рукой. — Что с ней на самом деле произошло? Пусть все расскажет, а после решим, шпионка она или нет. — Я расскажу все Нику, — сказала Василиса, внезапно успокоившись. — Но если ты уйдёшь. — В отца пошла, такой же искусный манипулятор — усмехнулся Миракл, растягиваясь в лёгкой улыбке, смотря на Василису, постепенно покрывающуюся предательским румянцем, пряча свои глаза, скрываясь за волосами, зодчий улыбнулся, видя как все-таки Василиса похожа на своих родителей. Внешне просто копия Лиссы, такие же темно-рыжие пряди волос, светлая, практически белая, как снег, кожа, васильковые глаза совсем чуть-чуть уступали в глубине василькового цвета глазам Лиссы, даже некоторые жесты у них довольно схожи, хотя бы это смущение, при котором девочка краснела. От Нортона же Василиса переняла характер, только на счастье многих она взяла не все его черты, жалко только, что Нортон потерял именно те, что взяла Василиса, он перестал так бороться за правду как раньше, да и вообще многое. То, что он сказал сейчас было правдой, Огнев очень искусный манипулятор, способный заставить человека делать то, что хочет он сам, при этом думать, что делает по собственному желанию. Поэтому сам Миракл никогда бы не пожелал быть врагом Огнева старшего, взять того самого Лазарева — Константин никогда не был чересчур навязчивым с идеями, свойственными часовым мастерам, нет, он был обычным ребенком, как и Нортон, ещё не уверовавший во власть часовщиков. Огнев услышав слова друга и с силой отдавил ему ногу, тихо шипя что-то под нос, явно не одобряя слова своего друга. Диара Дэлш подняла бровь, если слова Миракла просто позабавили, то действия старшего Огнева ее разозлили, тот человек, который без зазрений совести оклеветал невинного человека, используя в своих действиях маленькую девочку, сейчас негодует от того, что его друг сказал правду о нем. Она лишь громко фыркнула и сощурила глаза, смотря на блондина, который был явно не в духе, сказала, не обращая внимания на ладонь Лиссы, которая сжимала её плечо, пытаясь остановить всеми силами. — Неужто, вы, Нортон Огнев, не желаете, чтобы дети знали вашу настоящую сущность. После этих слов Огнев резко дёрнулся и сузил глаза, смотря только на советницу светлых фей, все заметили, что он буквально изменился за несколько секунд, стал менее человечным что-ли, стоило Огневу заговорить как Лисса сжала плечо подруги, вздрагивая, вспоминая когда она слышала такой тон от Огнева последний раз, и честно… Она не завидовала Диаре в данной ситуации, прекрасно помня, что может Огнев в таком состоянии, наверно все хоть раз в жизни выходили из себя, каждый из нас злится по разному, кто-то в порывах гнева кидает вещи, кто-то комкает листы, а кто-то кричит на того, кто попадётся под руку, вот Огнев сочетал в себе все это… Успокоить его в таком состоянии было практически невозможно, а находиться рядом Лисса вообще считала опасным для жизни, а то и тебе прилетит за все что можно и нельзя… Лисса понимала реакцию Миракла, пытавшегося удержать на месте Нортона, понимала Лазарева старшего, который покачал головой. Дети же были удивлены такой совершенно не холодной реакцией на обычную придирку, Василиса, заслышав резкое шипение дернулась и ударилась спиной о спинку дивана, потирая ушибленную часть тела, Диана тихо пискнула от страха за свою наставницу, Маришка удивлённо подняла бровь, а потом снова вернулась к разглядыванию своих ногтей. Норт вздрогнул, смотря на непривычное поведение отца, как на диковинное животное, конечно, он то отца ни разу в жизни злым не видел. Елена же с немым обожанием смотрела на Огнева, а его слова были словно музыкой для её ушей, по её виду вообще казалось, что змея сейчас замурчит. Лисса же оставила его слова без внимания, просто что-то прошептала Диаре на ухо. — Госпожа Дэлш, мои чувства не должны трогать вашу уважаемую персону и передайте своей Королеве, чтобы держала подчинённых в порядке и поучила их закрывать собственные рты. — Василиса, давай по порядку… Что с тобой случилось? — спросил Ник. — А на Фэша не обращай внимания — часовщики все такие. Он немного покипятится еще, а потом остынет. И, надеюсь, поможет нам! — Последние два слова Ник произнес громче. Фэш нахмурился, но ничего не сказал. Кажется, он тоже был не прочь услышать историю «шпионки». Василиса рассказала все с самого начала: как приехал господин Эрн и забрал ее в отцовский дом, как Норт и остальные травили ее, как она встретилась с отцом, как наткнулась во время праздника в гостиной на Елену… — Какую Елену? — спросил Фэш, в его глазах засверкали искорки любопытства. — Саму госпожу Мортинову? Главу Школы светлых часов? Лёшка поднял светлую бровь и хмыкнул, все ещё пытаясь отойти от шума, стоящего в ушах после шипения отца Василисы, если он правильно понимал, то подругу и эту Мортинову связывают не самые приятные отношения, словно мачеху и падчерицу… А может это фактически и есть такие отношения? Елена, или как её там, чуть ли не липнет к Нортону старшему, будто ей рядом с ним мёдом намазано, а может даже клеем, а Василиса, видимо очень хорошо напоминает ей мать, образ которой возможно ещё не до конца выветрился из головы мужчины, что мешает Мортиновой, которая по мнению Алексея была похожа на большого удава, обвивающего Василису кольцами и готового в любой момент их сжать и убить маленькую, ненужную ей девочку. Таких людей называют токсичными, а Елена это самый идеальный пример таких людей, к тому же Рознева раздражали двуличные люди, если таких вообще можно людьми то назвать, ему это было крайне сложно. Из прочитанного в книге он убедился, что Мортинова добра и ласкова только к тому, с кем это выгодно, а остальные, те кто мешают, по её личному мнению, а такими похоже являлись Василиса и Белая Королева, ему было даже понятно почему… Он не до конца понимал этот мир, новый для него и Василисы, здесь даже среди высших чинов были вечные травли и споры, кто-то кого-то ненавидел, все казалось очень похожим на политику в его мире, как же это странно звучит. Одно он понял довольно хорошо: Василисин отец не самый лучший человек, нет, конечно когда он оставил её одну под дверью у Марты Михайловны это было ещё хуже, но вести себя так по отношению к своей дочери просто ужасно и жутко неправильно, хотя кто он такой чтобы судить о других… Откуда Лёшка знал о том, что Василису оставили перед дверью, если даже младшая Огнева этого не знала? Все было довольно просто, когда ему было лет пять Марта часто общалась с его мамой и однажды он услышал разговор, в ходе которого открылась страшная тайна… Он всегда сожалел Василисе из-за того, что у девочки не было родителей, но не показывал, прекрасно зная как она не любит, когда её жалеют, особенно по этому поводу. Рознева немного развеселили слова Фэша об этой самой Елене. Чем-то они ему даже напомнили обращение к Тёмному Лорду из Гарри Поттера, только здесь имя можно называть и тебя не посчитают чокнутым если ты его произнёсешь. — Похоже на того-кого-нельзя-называть, только та-самая-Елена, а Василиска тогда Гарри Поттер — в ответ на наглые слова мальчика Елена громко зашипела, а Василиса подумала, что если бы она была коброй, то у нее точно бы раздвинулся капюшон из рёбер, а возможно она была бы даже королевской коброй из-за своего «чудного» характера, рыжеволосая всеми силами пыталась не засмеяться, чтобы в итоге не получить от кого-то из старших, однако краем глаза заметила, что например Диаре и Лиссе тоже понравилась шутка, оскорбляющая Елену. Та даже привстала, начиная тихо шипеть в сторону Лешки, прожигая бедного паренька холодными, ледяными, змеиными глазами, её остановила только лишь рука Мандигора, который принудительно вернул директрису СветлоЧаса на место, с которого она и прошипела. — Осталец, тебе повезло, что ты под защитой Чёрной Королевы, иначе от тебя бы осталась лишь горстка пепла — Но Василиса не удостоила его даже взглядом. — Елена предлагала мне учиться в ее школе, а потом вдруг стала кричать и обзывать фейрой. — Фейрой?! — воскликнули оба мальчика. — Так ты фейра?.. — Фэш вскочил со стула и медленно, по-кошачьи, обошел вокруг Василисы. — Нет, не могу увидеть, — разочарованно сказал он. — У нее нет мерцающего флера. Но сразу после посвящения может и не быть, особенно… Послушай, так, значит, твоя мать — фея? — Фея, Фэш, фея — Василиса положила руку на плечо Фэша и утвердительно кивнула, прикрывая глаза и не замечая улыбочки, которая медленно, но верно гадко расплывалась на змеином лице Елены, постепенно превращаясь в оскал ядовитых клыков, а взгляд её ледянисто-голубых глаз мгновенно нашёл рыжеволосую Белую Королеву, столь схожую с её противной дочуркой, которая с интересом слушала текст книги, и без того тонкие зрачки презрительно сузились, превращаясь в узенькие щелочки, она то знала какая фея эта рыжая бестия, засевшая в памяти Нортона Огнева, ведь он страдает только из-за этой рыжей недофеи и её отпрыска - мелкой никому не нужной девчонки. Елена аккуратно вытянула руку, по которой мгновенно заструилась золотистая стрела, которая лишила жизни очень многих сильных часовщиков и фей, особенно фей, даже сейчас она представляла как проводит огненный крест перед рыжей Королевой. Стрела выпрямилась в руке хозяйки, которая хищно сверкнула глазами в сторону своей оппонентки, заставляя повернуть к ней голову. Василиса, заметив их переглядки, испуганно вздрогнула, она начала волноваться за Белую Королеву, нет, несомненно она сильная, но биться с Еленой… Она не хотела бы, чтобы мать имела дела с этой змеюкой и уж тем более дралась. — А давайте проверим, какая фея наша дорогая Повелительница Светлых — Мортинова изящным жестом перекинула стрелу из одной руки в другую, рассматривая её остриё и переводя взгляд на Лиссу, которая лишь громко фыркнула, закатывая темно-васильковые глаза с немного более светлой радужкой ближе к зрачку и, цокая языком, заговорила, обращаясь к Огневу, однако не удостаивая его взглядом. Словно специально игнорируя встречи с его взглядом и довольно похоже пародируя его манеру разговора, да и голос, которым Огнев говорил несколько минут назад. — Огнев, угомони свою ручную собачку, а то я ей ещё один шрам на счастье оставлю — на лицо Лиссы набежало подобие улыбки, а Елена громко шипя и ругаясь дернулась вперед, по-видимому, собираясь расцарапать лицо Королевы, но её придержал за плечо, причём довольно сильным рывком опустив на место, Нортон Огнев, при этом расплываясь в лёгкой улыбке, прожигая силуэт феи. — Учту, Ваше Величество, обязательно учту. -Что?! — — Ну, фея! — терпеливо пояснил Фэш. — Такие создания, хм… с шестью крылышками. — И ты туда же, Фэш, я думала ты выше этих глупых мнений. Диана расстроенно опустила глаза, она не понимала почему часовщики так часто говорят о феях в ключе, что у них другое количество крыльев, её постоянно раздражали подколки часовщиков на тему из серии «Эй, феечки, а вы в своих крылышках не путаетесь?». Её раздражали подобные ораторы, хотя учитывая, что это обычные люди и их жизнь ограничивается столетием, а обычно и того меньше… Нет, нет, Диана не такая, просто они не понимают, какую ответственность налагает на себя жизнь в теле феи, а именно вечная жизнь, которую следует прожить правильно с толком и расстановкой, мудро тратя каждую секунду, что даровала тебе природа, хотя все равно слишком мало тех, кто живёт по-настоящему долго, слишком много фей полегло от лап Мортиновой, поэтому Диана очень заволновалась за Белую Королеву, когда та накинулась на неё со лживыми обвинениями… Но если подумать… Если Лисса мать Василисы и она фея, а Нортон Огнев — часовщик, то Василиса просто должна была родиться фейрой, это довольно странно, но Диана не подвергала сомнению происхождение свой Королевы, если бы подвергала, то какая она подданная, тем более Фрезер часто видела крылья, которых было шесть, да и дар говорил за себя… Наверно это у Огнева странная родословная, вот Василисе и повезло, что родилась не фейрой, она ещё покажет друзьям что-то интересное. Диара улыбнулась, смотря на свою воспитанницу, которая даже друзьям пыталась привить уважение к фейскому народу, хотя сама продолжала дивиться реакции Огнева на слова Лиссы. Фэш на слова Дианы лишь пожал плечами, он конечно уважал интересы фей и все такое, но при подобных словах вспоминал Змиулан, где фей вообще за людей не считали, там они всегда были ошибкой природы, да и интерьер данного замка, навряд ли привлёк бы утонченных фей, любящих все тонкое и изящное. Одно упоминание родового поместья дяди заставило Фэша скривиться, но он довольно быстро справился с собой. — Диан, а у вас получается различие в количестве крыльев, довольно часто используют как оскорбление? Василиса подняла медную бровь, смотря на девочку-фею, которая так сморщилась от слов Драгоция из книги, что даже по такому же тону Огнева поняла, число крыльев это извечный спор между часовщика и и феями, одна раса презирает другую, а другая презирает первую… Как говорят? Ах да: так было, так есть и так будет всегда… Диана на её предположение кивнула и куда тише пояснила. — Ага, вечные шутки, подколки... — Только не надо меня разыгрывать, — холодно предупредила Василиса. — Я никогда не видела маму, — печально добавила девочка. — Отец сказал, что она погибла давно, сразу после моего рождения… — Но феи не гибнут! — воскликнул Фэш. — Они бессмертны и могут лишь заснуть… Очень надолго. Диана сглотнула, а перед её внутренним взором мгновенно всплыли Старочасы родителей, на которых они лежат свернувшись клубочками, уснувшие вечным и спокойным сном… Комок подступил к горлу маленькой феи, в глазах предательски защипало от понимания, что роль ключницы сократит её встречи с родителями, по которым она очень скучала и которых ей так не хватало. Впервые за долгое время Фрезер не могла себя сдержать, поскольку при одном слове о вечном сне её мысли переключались на родных людей. Такие живые лет семь назад, а сейчас холодные, лежащие без единого движения, каково каждой фее понимать, что однажды и для неё расцветает цветок без стрелок, что и она будет видеть счастливые и тёплые сны, покидать которые слишком сложно, ведь они так реальны… Жаль, что их нельзя вернуть, что они спят вечным и долгим сном, нельзя вернуть тех, кого не хватает, тех в ком ты так нуждаешься, а точнее в поддержке… Кто приобнимет тебя за плечи или по отечески потреплет по макушке... Диана приподняла голову и столкнулась с ободряющим взглядом васильковых глаз Василисы, задумываясь, глядя в глубину моря васильков, составляющих радужку глаз девочки. А ведь они чем-то похожи… Василиса пусть и имеет родителей, но ласку от них вряд ли получит, когда они вернуться Лисса будет продолжать скрывать общего с Огневым ребёнка, Огневу же все равно на маленькую жизнь, которую он сам сотворил, она ему безразлична, не интересна, потому что похожа на неё… Какая ирония, родители живы, но им все равно на дочку, которая оказалась в неизвестном, новом мире… Они правда похожи и сейчас Фрезер думала, что ей намного легче, ведь мама и папа заботились о ней при жизни, а у Огневой, сколько длилось её время с родителями? Месяц, два? А каково Лиссе видеть того, кого она наверное любила с Мортиновой? Ведь эта змея буквально ему в рот заглядывает, Белая Королева сильная но не доверяет мужчинам, парадокс — скажете вы, нет, просто она поняла, что они способны только вертеть женскими сердцами, только некоторые смотрят на девушку, видя при этом не фигуру, волосы, кожу, но и собеседника, который чем-то интересуется, остальных же интересует внешность и доступность, а не начитанность и знания… — При чем тут феи?! Ник с Фэшем обменялись быстрым взглядом. Ник чуть заметно покачал головой. Василисе это переглядывание совсем не понравилось. — Расскажи о посвящении, — попросил Ник, уходя от темы. Может, намеренно, а может, тема не стоила внимания. Василиса раздумывала, стоит ли рассказывать о входе за большими часами и о тайном собрании Ордена… И решила, пожалуй, повременить с этим. Вместо этого она подробно описала семейное посвящение: как появились часы, как сначала подошел Норт, потом Дейла, а после младшие — Эрик и Ноель. И как они заснули, а потом… — И отец сказал, что, кажется, у меня… — Василиса запнулась, вспомнив, что ей говорил Ник. — П-первая степень. Фэш уставился на нее не мигая. Василисе даже показалось, будто на нее смотрит большая и очень хищная голубоглазая сова. — И после этого ты будешь говорить, что она не врет? — обернулся он к Нику. — А еще взлетела она, понимаешь… Василиса разозлилась. Если на то пошло, она действительно соврала про степень. Но про то, что поднялась в воздух, — нет! — Да, а где же тогда твой часовой знак? — внезапно спросил Фэш. — Вот этот. — Он закатал рукав, и из-под широкой манжеты с цифрами выглянул золотой браслет с часами. Циферблат был черным, а циферки на нем — серебряные. Василиса наиграно нахмурилась и скрестила руки на груди, тихо бурча что-то под нос, однако якобы бурчание услышали абсолютно все, кто сидел в радиусе двух диванов, Огнева решила немножечко поязвить и ответить на вопрос Драгоция, заданный ещё в тот день, но прежде её взгляд скользнул по запястью своей левой руки, замечая часовой браслет со стороны похожий на простые, однако довольно массивные часики, не похожие на женские, нет, толика изящества была в них, но на тонком бледном запястье они были слишком большими и неуместными. Однако младшую Огневу она полностью устраивала и радовала, не смотря, что стрела с ней едва больше недели, она привыкла к ней, а когда Марк забрал оружие, девочка чувствовала, что лишилась доброй половины самой себя, а может это было из-за того, что это разрешил сделать именно отец, мол забери стрелочки как трофей… Ну ничего, она докажет ему, докажет, что не маленькая и беспомощная, а способна защититься, докажет, что не она… Обязательно докажет. -В Караганде — -Василиса, ответ размытый и непонятный, ещё раз где? — Фэш, словно подыгрывая ей, сделал вид, что не расслышал, получилось очень похоже, Алексей так вообще подумывал о том, чтобы предложить Драгоцию уйти в театр одного актёра, а что? У него получится, денег соберёт немалое количество и станет знаменитым на всю Россию или Эфлару, а ещё лучше сразу на весь мир, пусть знают и там и там. Рыжеволосая девочка посмотрела на него исподлобья и спокойным терпеливым голосом начала разъяснять те вещи, которые ей казались довольно элементарным. Фэш на её слова уважительно кивнул, после чего двое тихо засмеялись. — Город такой. Наподобие Астрограда. -Точно такой браслет есть у моего брата Норта, — хмуро проговорила Василиса. — И у Марка. А у меня — нет. — Какого еще Марка? — удивленно спросил Фэш. — А, он тоже был на посвящении, — пожала плечами Василиса. — Я не помню его фамилии. — Ладно, рассказывай дальше, — вмешался Ник. — Только ничего не упускай. Василиса кивнула и поведала о том, как Эрик вручил ей маленькие песочные часы и предупредил об опасности, грозящей в доме. Как она решила испробовать эти часики и, таким образом, связалась с Ником. И что после посвящения очнулась в своей комнате, где ее стерегли Норт и Дейла. И как они позвали Марка, а она сумела перехитрить их и забралась на дерево. Дальше — огненная лестница, и вот… — Прямо удивительно, до чего же у тебя все гладко, — не выдержал, чтобы не съехидничать, Фэш. — Почему эти часы были настроены именно на инерциоид Ника, а? — Как я уже говорила про рост, но вопросы к производителю, в данном случае только к отцу — рыжеволосая, бросив короткий взгляд в сторону Драгоция, махнула бледной ручкой в сторону отца, который неприлично громко и презрительно фыркнул на слова дочери, показывая абсолютно всем, что её слова его ни капельки не волнуют, а отвечать на вопросы Драгоция он просто не обязан. Фэш, Ник, Захарра, Диана, Маар и, что довольно удивительно, Ярис усмехнулись, в совершенно неудачной попытке сдержать смех, разумеется кроме Чаклоша, он то точно умеет держать эмоции под контролем, однако, этот смех быстро утих, так как Василиса после хмыканий отца опустила голову, нет, она не плакала, просто ей стало обидно и неприятно, больно, не за его наплевательское отношение, хотя нет, за него тоже, но в меньшей степени. Куда большую боль ей причинял факт того, что сама она любит отца, а тому просто не интересна неугодная дочь. Девочка уже через секунду подняла голову и мягко улыбнулась на обеспокоенные взгляды друзей, будто говоря, что с ней все хорошо и просто отлично, только вот это было далеко не так, да и другие это понимали. Фэш, даже не пытаясь скрывать, положил руку на ладонь Огневой, немного сжимая, поддерживая её и мягко улыбаясь, замечая недоуменный взгляд девочки, щеки которой медленно, но верно покрывались краской смущения. Захарра и Диана мгновенно начали шептаться о чем-то, не понимая того как на их лицах появляются улыбки. Миракл резким и быстрым движением притянул к себе Огнева и что-то тихо, но быстро прошипел, однако это точно был не анекдот, так как Нортон скривился и отвернулся от друга и тут же наткнулся на полный гнева и злости взгляд васильковых глаз Лиссы, которая сжала своими тонкими пальцами подлокотники кресла. — А что такое инерциоид? — Ты и это не знаешь?! Шар связи, что еще… — Подозрительность Фэша все росла. — Так почему ты попала именно к Нику? — Откуда я знаю? — раздраженно передернула плечами Василиса. — Может, вы мне скажете. — Василиса, — решительно начал Ник, морща лоб, — ты все нам честно рассказала, ничего не утаив (Василиса порозовела), и поэтому я тебе тоже кое-что расскажу… В общем, я слышал о тебе от отца. Я сначала не обратил внимания, а вот сейчас вспомнил… Мой отец тоже называл тебя фейрой. Марк, читая эти строки, расплылся в улыбке Чеширского кота и посмотрел на Василису, его слишком забавила эта девчонка, которую только что так опечалили слова отца, бедняжка, ей не испытать то, что называют отцовской любовью, а материнская забота навряд ли проявится у Королевы Фей, по ней не видно, что она способна на подобное… Ха, похоже, что «королевская кровь» накладывает на себя отсутствие материнских качеств, а также прекрасное умение лгать. Норту повезло, что рыжая фея была лишь увлечением его отца, ему повезло, что это дурочка наврала Огневу и продала его дочку-фейру, а то бы сам Норт не появился на этом свете… Ведь если бы не вся эта заварушка Огнев наверняка был бы с этой Лиссой, на такое Марк не мог ничего сказать, было видно, что у Нортона старшего довольно хороший вкус, но все же Елена, которая так настойчиво прижимается к нему, не обращая внимания на отсутствие реакции со стороны Огнева, намного лучше, по его предположениям. — Видишь малышка Огнева даже ремесленник так тебя называет, признайся, что ты фейра — пропел ласковым голоском Марк, смотря только на неё, наблюдая за тем как она начинает злиться, прекрасно понимая, что внутри девчонки кипит огонь, пусть оправдывает свою фамилию. Василиса сжала кулаки, зло шипя и смотря на Марка, ей было обидно за себя и за старшего Лазарева, который проявлял удивительное спокойствие, игнорируя факт оскорбления, словно не замечая слов Ляхтича, а вот они с Фэшем и Ником были готовы наброситься на этого идиота и напомнить ему, кто тут старший. — Не смей так говорить — глаза рыжеволосой опасно блеснули, выдавая весь гнев, который таился внутри маленькой девочки, заставляя Марка дёрнуться от неожиданности, мальчишка сморщился и вернулся к чтению книги, продолжая проклинать её. — Как это? — удивилась Василиса. — Откуда твой отец знает обо мне? — А что именно он говорил? — заинтересовался Фэш, сверкнув глазами. — Что у Огнева есть, э-э, странная дочь… — Вся странность в происхождении и ничего больше, лично у меня до сих пор вопрос, как эти двое сошлись — Миракл, с видом знатока отношений и жизни в целом, лёгким жестом указал сначала на Лиссу, потом на Нортона, которые синхронно посмотрели на часового архитектора, прожигая его фигуру огненными взглядами, у них это фирменное? «Бренд фамилии что-ли», подумалось Мираклу, от чего он мгновенно улыбнулся. «На сцене Нортон и Лисса Огневы и их пронзительный, огненный взгляд, смотрите только сегодня и только сейчас» или так: «Перед вами мистер и миссис Огнев такие похожие и разные». От подобных дум зодчий заулыбался и усмехнулся, уже над недоуменно поднятую бровь Огнева и привычное цоканье Лиссы, закатывающей глаза. Белая Королева задумалась над его словами, а ведь Миракл далеко не шутит, странен факт того, что их с Нортоном свела случайность, первая детская влюблённость, которая продлилась слишком долго, хотя если задуматься то Лисса не жалела ни об одном миге тогда, когда им вместе было хорошо, когда они могли сидеть вместе, укутавшись в плед, и смотреть на бешеные танцы пламени в камине, когда кидали в друг друга снежки, вместе сбегали в Зелёный Ларец и ещё одно тайное место, которое так плотно связанно с ними и одним маленьким человеком. Пожалуй одно, только одно, кололо сердце рыжеволосой, если она испытывала нежные чувства, вспоминая прошлое, их совместное, общее прошлое, то насчёт Огнева она была уверена в обратном, Нортон точно не вспоминает их прошлое, он его ненавидит… Как же фея ошибалась… Она просто не знала, не догадывалась, что прошлое дорого и ему, дороже чем все те замки и деньги, что есть сейчас… Только он этого не покажет… Никогда…* — Точно странная, — ввернул Фэш, мгновенно заработав гневный взгляд от Василисы. — Он говорил, что вряд ли Огнев позволит своей странной дочери показаться на Эфларе… Потому как Елена Мортинова не даст фейре долго прожить. — Зачем Елене какая-то глупая девчонка? — Не знаю, — пожал плечами Ник. — Я же не думал, что когда-нибудь увижу Василису… Тогда бы я слушал повнимательнее. — Послушайте вот что! — Василиса решительно выпрямилась и, подняв палец для пущей убедительности, произнесла: — Меня не интересует ни ваша Эфлара, ни Елена, ни все ваши часовщинки и всякие там степени. Я хочу вернуться обратно, на… Остала, вроде бы так, да? — Волнуясь, девочка заложила прядь за ухо. — У меня там есть очень хороший друг, Лешка, и моя тренерша по гимнастике. Они меня устроят где-нибудь на первое время… В общем, помогут. Лёшка интенсивно закивал своей вихрастой головой в знак согласия со словами подруги из книги, он всегда был готов помочь Василисе, как и она всегда могла бы помочь ему и помогала при первой же просьбе, а иногда видела наличие проблемы до того как человек открывал рот, вот такая Василиса, девочка терпеть не могла, когда кто-то затрагивал её проблемы, она всячески открещивалась от таких личностей, настырно лезущих в личную жизнь. Так же Лёшка знал, что его мама точно поможет подруге, ведь она очень любила и уважала маленькую добрую девочку, которой не повезло с семьёй. Рознев знал, что Василису готовить, причём не на отвали, а вкусно, научила именно его мама, знал он и то, что летом Василиса не раз помогала готовить варенье, заправки и рассолы. Ольга Михайловна тоже однозначно бы помогла Огневой младшей, как ни как любимая ученица, способная, скромная и добрая. — Помог бы, не вопрос, да и Ольга Михайловна помогла, а мама так вообще Василисе обрадовалась, кстати, она уже начала жаловаться, что мне никто не помогает по алгебре. На последней фразе Рознев сморщил нос и прикрыл глаза, а когда открыл и посмотрел на Василису, заметил, что та уже смеётся с его лица, согнувшись пополам, не обращая внимания на других, которые непонимающе смотрели на дочь Нортона Огнева. Василиса всеми силами делала вид, что сожалеет ему и похлопала друга по плечу, будто говоря «милый друг, я тебя понимаю». Рознев тоже развеселился и присоединился к девушке. — Если ты часовщица, то должна учиться в часовой школе, — заметил Ник. — Тебе нельзя покидать Эфлару. Тем более, это не так просто сделать: придется забраться к инерциоиду отца, а это… — Тебе и так влетит от отца, и очень крепко, — встрял Фэш. — Давай упрячем ее в подземелье, и никто ни о чем не узнает. Сердце Василисы пропустило один удар: кто знает, шутит проклятый мальчишка или нет? — Фэш, перестань дурачиться, — отмахнулся Ник. — Василиса, — обратился он к девочке, — ты действительно хочешь вернуться на Осталу? — Да, Ник. Я больше никогда в жизни не хочу встречаться с этой Еленой и со своим отцом… Который, как мне кажется, не очень меня любит. Фэш кашлянул, пытаясь скрыть смешок. Василиса вспыхнула. — Ну и где же ты будешь жить там, на Остале? — забеспокоился Ник. — У тебя есть еще родственники? — Нет-нет, мне отца, брата и сестрички сполна хватило, больше не надо — Василиса покачала головой, смотря на Ника и мягко улыбнулась, говоря своей улыбкой, что беспокоиться за неё не нужно, в этот же момент Огнева почувствовала как старший братец, в старшинстве которого ей теперь приходилось сомневаться, гневно сверлит её своим взглядом, подобно сестре двойняшке или она подобно ему? Да кто разберёт… Норт ненавистно посмотрел на сестру, которую недолюбливал по многим причинам: ей повезло с параллелью, её мать здесь, а не где-то, далеко от неё, высшая степень, наследство. Рыжей фейре повезло во всем, она может видеть родителей каждый день, конечно, он общался с отцом, но ему не хватало доброты и ласки со стороны мамы, которая точно их любила… Она всегда помогала ему и Дейле, только сейчас она в другой параллели. Дейла, как это не было странным даже для неё самой, немного сочувствовала сводной сестре, она конечно скучала по матери, но когда они были дома, то родители вместе явно были счастливы, а вот Василиса видит родителей, которые только прожигают друг друга ненавистными взглядами, наверняка ей больно видеть такое, Огнева младшая даже не видела родителей вместе и рядом… Может Василисе больно, но у неё хотя бы есть настоящие друзья, чем лично Дейла не могла похвастаться, Огнева понимала, что совершенно не интересна Маришке как человек, она просто её тень, безликая тень, чьё мнение никому не интересно, ведь за все время чтения Резникова ни разу не поговорила с ней. Блондинка заметила, что отец снова отвернул голову от сестры и ей стало за неё обидно… Василиса, какой бы она не была, не заслужила такого отношения к себе, это было просто несправедливо. Василиса невольно вспомнила о своей опекунше. О кошках и задачках, о непростом, но все же спокойном детстве. Но нет, в ту квартиру она больше не вернется. — Мне помогут. Василиса подумала, что через две недели — летний лагерь, а до этого она как-нибудь перебьется. Может, будет жить в спортзале, а Лешка будет носить ей еду… Главное — выбраться отсюда поскорее. Вспомнив о Лешке, Василиса приободрилась: нет, друг точно не оставит ее в беде. — Я не хочу быть часовщицей, — решительно сказала Василиса. — Я хочу переместиться обратно, если это возможно, и все. Ник ошарашенно взглянул на нее. — Подумать только… — в недоумении произнес он. — Я всю жизнь хотел быть часовщиком, а ты… вот так вот запросто отказываешься. Василиса промолчала. Ей вдруг пришло в голову, что если бы она жила на Эфларе с рождения, то, возможно, так же бы стремилась стать часовщиком… но она выросла совсем в другом мире. — Не получилось бы. Кто-то слишком косячный в этой жизни — протянул Миракл и сделал якобы ненавязчивый кивок в сторону старшего Огнева, после чего тихо ойкнул и посмотрел на отдавленную Нортоном ногу, что-то бурча, не сильно громко, но и не совсем под нос, например Василиса услышала «На правду не обижаются", а Фэш "Ещё бы раз я с тобой заговорил». Рыжеволосая и брюнет тихо хмыкнули, поддерживая зодчего, который продолжал чертыхаться, бурча под нос, пока Огнев смотрел куда-то в сторону, размышляя о чем-то своём, явно уже забыв о Миракле, предаваясь своим мыслям, каким? Он думал над тем, что не услышал никто, те слова Миракла, которые кольнули даже его… Он понимал, что друг наверняка вспылил и сказал это со зла, хотя это не даёт ему права говорить о личных для Огнева темах, он не разрешал ему говорить о Лисса, не давал права подкалывать его на столь личную тему. Огнев терпеть не мог когда кто-то лез в его личную жизнь, которая была под табу, просто потому, что Лисса не самая приятная тема, нет, это совершенно не приятная тема, противная тема, в которой ему не хочется копаться, хочется просто забить на все. Ник глубоко вздохнул, по-видимому принимая решение. — Фэш, могу ли я попросить тебя, — обернулся он к другу. — Ты должен перенести нас к Ратуше. — Нет, нет и нет. — Фэш так быстро замотал головой, что Василиса забеспокоилась, не отвалится ли она у него. — С чего это я должен помогать ей?! К тому же возле Ратуши полно народу: сегодня же праздник Первого летнего дня. Карнавалы и все такое… Даже феи прибывают на собрание РадоСвета в Лазоре… Много народу придет поглазеть на них. — Феи? — У Василисы загорелись глаза. — А что, они действительно существуют? А взглянуть можно? — Она спрашивает, существуют ли феи. — Фэш закатил глаза к потолку. — Если ты сама фейра, значит, твоя мать — фея… — Что за ерунду ты несешь? — разозлилась Василиса. — Фейра рождена без часового дара, понятно? — ехидно продолжил Фэш. — Обычно от союза человека и феи получаются такие вот фейры — бездарные дети. И феи бросают таких отпрысков, потому что для них это большой позор. Василиса вздрогнула и перевела взгляд васильковых глаз на мать, слова пугающе порезали воздух, который и так казался ей свинцово-тяжелым. Сама атмосфера комнаты довольно сильно давила на маленькую девочку, которая немного испуганно сжала обшивку кресла пальцами. Василисины глаза застекленели, а взгляд задержался на одной точке, почему все были так уверены, что она фейра, может мама и правда избавилась от неё, сбагрив отцу на руки, а тот был не готов к ребёнку фейре и избавился… Из мира размышлений Огневу младшую вывело повторное мягкое покашливание Белой Королевы, которая нежно смотрела на дочь и, заметив, что её глаза потеряли зеркальный блеск, улыбнулась такой улыбкой, что Василиса не переставала думать, что её мама бросила ребёнка, оставив того на попечение отца, словно в подтверждение умозаключений девочки Лисса едва заметно мотнула головой, а несколько её темно рыжих локонов поймали свет огня и заблестели, переливаясь от темно — рыжего до светло-медного. От тёплого взгляда Её Величества Василиса тоже улыбнулась и аккуратно кивнула, будто боясь быть замеченной отцом. Василиса беспомощно оглянулась на Ника: — Что он несет? — Фэш, у Василисы есть часовой дар, — напомнил Ник. — Да врет она все! — вновь распалился Фэш. — Часового браслета нет, часолиста нет, а еще эти враки про полеты на посвящении… Обманщица она и шпионка!.. — Короче, так! Мы можем немножко посмотреть на фей, — перебил его Ник, улыбнувшись Василисе. Кажется, лед недоверия между ними потихоньку таял. — Праздник Первого летнего дня — удивительное зрелище. День мира между всеми обитателями Эфлары… Сегодня никто ни с кем не дерется и не борется, все отдыхают, танцуют и веселятся. Правда, такой день только раз в году. — А у нас есть… Есть… Нет у нас такого праздника нет. Печально заявил Лёшка, опуская поднятые руки, расстроенно бурча что-то под нос, фыркая. Он подумал, что ему бы понравился такой праздник, только представить себе: один день все добры к друг другу, перемирие между враждующими сторонами, двумя врагами. Наверное такой праздник очень хорошо сплочает народы между собой, а дети ждут подобный день… К сожалению или к счастью Рознев понимал, что все не могут жить в мире и согласии, мы не можем жить в мире розовых дружелюбных пони, которые празднуют каждый день и веселятся как бешеные. Жизнь оказывается куда более жестокой и жёсткой, она не терпит грандиозных празднеств, она строга к тем кто живёт в вечном веселье, нанося им сначала незаметные, а после все больнее и больнее, удары, ранящие в самую глубину души. Василиса заметила, что друг загрустил, но ничего не могла сделать, прекрасно осознавая, что примирение между народами Земли не наступит, всегда будут те, кто ставит себя выше других, это лишь закон жизни, даже тут на Эфларе, как и везде, это изобилует. — А почему вы не на празднике? — спросила Василиса. — Ну, я-то должен был присутствовать. А Фэш не любит всякие… — Сборища, — закончил за него Фэш. — Ремесленников, — продолжил, улыбаясь, Ник. — И часовщиков тоже, — добавил Фэш. — Тем более, на что смотреть? Фей, что ли, не видели? А вот одно дело нас действительно ждет… После собрания твой отец должен поговорить с нами сам-знаешь-о-чем. — Да, точно, — спохватился Ник. — Ну так что, Фэш, я могу рассчитывать на тебя? — Назови мне хоть одну причину, по которой я должен согласиться на это сомнительное, противозаконное и опасное мероприятие? — Три причины. — Ник поднялся со стула, подошел вплотную к Фэшу и оказался выше последнего на полголовы. Лёшка было приоткрыл рот, чтобы напеть знакомый мотив одной, очень знакомой и родной песни, но его быстрым, едва ли не молниеносным движением прикрыла Василиса, тихо и умоляюще шепча, просто надеясь, что друг поймёт её и не станет напоминать тот текст, который потом будет сидеть в её подсознание несколько недель и успеет разложить свои вещи по полочкам так, как ему удобно это сделать. Рознев на её слова лишь угрюмо и расстроенно кивнул, а он просто хотел показать свои артистические способности. -Не начинай, Лёша, пожалуйста — — Ну? — Во-первых, ты поможешь симпатичной девчонке. — Ник подмигнул Василисе, а Фэш скептически хмыкнул. — Во-вторых, мы сможем испытать инерциоид отца для того, чтобы узнать, можем ли мы как-нибудь и сами совершать переход. Хотя я до сих пор не уверен, что все получится. — Ну это, конечно, неплохо бы… — нехотя согласился Фэш. — А какая третья причина? — Ты — мой друг, — просто сказал Ник. Фэш скосил глаза на Василису, и от этого взгляда ей стало немного не по себе. В этом мальчишке, обычном с виду, чувствовалось нечто необъяснимое, пугающее, даже беспощадное. Такой взгляд был и у Марка: как будто они знают такие тайны, которые простым смертным и знать нельзя. Василиса невольно поежилась. — Хорошо-о, — медленно произнес Фэш. — Я помогу тебе, но только по третьей причине и — немного по второй. — Отлично, — облегченно выдохнул Ник. — Так ты можешь еще раз одолжить нам с Василисой Белорожка? — Нет, так не выйдет пробраться незамеченными. В Ратуше сейчас очень людно и может встретиться сильный часовщик, который сумеет распознать наше перемещение на тонкорожке… К тому же если Астариус узнает, что я без спросу взял Белорожка из стойла… Думаю, к инерциоиду твоего отца лучше пробраться сверху, через крышу. Крыша — самое слабое место в защите Ратуши. Ник улыбнулся: — Надо будет обязательно сказать отцу. — Надо было это сделать изначально... — проговорил Лазарев старший с лёгким укором в темно-карих глазах, смотря на Ника и Фэша, которые сдались под его взглядом и с сожалением посмотрели на Константина, на что тот лишь мягко улыбнулся, было видно, что он не злится ни на Ника с Фэшем, ни на Василису, из-за которой его состарили, а это точно не самый приятный процесс. Со стороны казалось, что Константин не злиться даже на Огнева или проявляет просто ангельское терпение, перемешанное с дипломатией, достойное многих советников РадоСвета. Огнев, заметив прекрасно расположение духа старшего Лазарева, да и просто найдя то, в чем его можно подколоть, скривил губы в подобии улыбки, от чего Лисса вздрогнула, вспоминая, что когда-то на месте искривленных губ была настоящая, добрая, светящаяся улыбка, от которой мало что осталось… Огнев оперся спиной на спинку кресла, смотря на старшего Лазарева свысока и проговорил деланно-расстроенным голосом. — Не умеешь ты, Лазарев, детей воспитывать, даже сын от тебя что-то скрывает. Ник после слов старшего Огнева покрылся румянцем и спрятал лицо за руками, ему было стыдно, что из-за его поступка Нортон Огнев издевается над отцом, насмехается и подтрунивает, только совсем не по-дружески. Василисе стало мгновенно стыдно также как и Нику, отец взрослый, а ведёт себя как маленький ребёнок, как же стыдно… Лазарев же проявлял удивительное спокойствие, изначальное желание напомнить Огневу, что у того самого в воспитании нет особых успехов постепенно проходило, оставляя неприятный осадок от слов некогда лучшего друга. Чёрная Королева сквозь вуаль хмыкнула, может она и не испытывала к Лазареву тёплых чувств, но слышать такие слова от Огнева, нет, для неё было бы не простительно промолчать, не съязвить над словами Огнева, который мгновенно ощетинится и зашипит как раненный зверь, а именно такую реакцию произвели её следующие слова. — Странно такое говорить человеку, у которого сын бьёт младшую сестру. — Слушай, я помогу именно тебе, — внезапно став очень серьезным, произнес Фэш. — Без часодейской помощи ты можешь серьезно влипнуть из-за этой девчонки. А если она действительно дочь того самого Огнева, твоему отцу могут грозить большие неприятности. Отправим ее на Осталу, и все. Тем более, нам лучше подумать о нашем деле. О нашем серьезном деле. Ник кивнул: — Хорошо… Сначала попробуем пробраться к инерциоиду, а если не получится — поговорим с отцом. Он сможет помочь Василисе переместиться в любом случае… Правда, тогда мне влетит. — Я всю вину возьму на себя, — вмешалась Василиса. — Скажу, что выманила у тебя пароль. Ник вдруг быстро отвел глаза, а Фэш скривился: ну конечно, они наверняка так и считали. Василиса глубоко вздохнула. Голова у нее разболелась жутко — от пережитого и от голода. — Ник, я очень есть хочу, — жалобно сказала она, краснея. — Давно ничего не ела… Можно мне хоть корочку хлеба? Фэш тут же возмутился: — О, только обеда нам не хватало! Скоро начнут возвращаться с праздника, и я уже не смогу провести эту… хм, в общем, или сейчас, или никогда. — Фэш, ты не понимаешь еда это превыше всего, а ты «только обеда нам не хватает» — Захарра очень похоже спародировала голос двоюродного брата, так что даже он сам заулыбался, а Василиса, которая естественно присутствовала при этом разговоре и могла на все сто процентов заявить, что тон Захарры и тот Фэша при произношении последней фразы был просто идентичным, что говорило лишь об одном: она очень хорошо знает своего брата, раз даже через монотонное и довольно скучное чтение Марка, голос у которого оказался жутко заунывным, смогла услышать все те эмоции с которыми говорил Драгоций старший. Диара и Диана нахмурились, взглянули на Огнева, что и говорить обе были удивлены непредвзятому вкусу девочки из знатной семьи, только подумать корочка хлеба… Наверно по лицу Дэлш было видно что она очень зла, на её плечо снова легла прохладная рука Белой Королевы, которая несмотря на злость к Огневу, которую выдавали её васильковые глаза, темнея с каждой секундой, оставалась совершенно спокойной и даже что-то прошептала Диаре, чтобы та снова не нарвалась на гнев старшего Огнева, только когда подобные жесты останавливали воинственную Диару, правильно-никогда, вот и сейчас Дэлш буквально кипела от праведного гнева. — Гениально, Огнев, вы даже не удосужились накормить собственную дочь, я не знаю кто сказал вам, что быть отцом легко и просто, но это далеко не так, извините, однако отцовство это не ваш конёк. Похоже Огнев решил игнорировать фей в целом и лишь громко фыркнул, отворачивая голову, на слова какой-то феи ему точно наплевать у Дэлш нет детей и ей не понять его, так пусть прикроет свой рот и не лезет в дела его семьи, все становятся такими с ведущими стоит ему где-то накосячить, конечно, здесь же собрались отцы и матери всея Эфлара, только пусть они заткнутся или просто помолчат в тряпочку. — Да, надо бы поспешить, — поддержал его Ник. — Но обещаю: дома я сразу найду что-нибудь вкусное и… — В общем, хватит пустых разговоров, — перебил Фэш. — Я пойду первым, проверю, что там и как, никого ли нет. Через две минуты жду… эту в коридоре. Ник, ты выберешься на крышу сам, хорошо? Только будь осторожен, чтобы тебя не поймали. — Будь спокоен, — заверил Ник. — Василиса, — сказал он, когда Фэш скрылся, — не обращай на него внимания. Вообще-то наш Драгоций — классный парень. И у него было такое себе детство, без родителей. Он вырос в очень странной семье… Но это неважно. Просто Фэш часовщик, а они все немного чокнутые! Ой, прости, ты ведь тоже часовщица. Наверное… — Ник, я же говорила, что не собираюсь быть часовщицей, — напомнила Василиса. — Я хочу домой! Ну, то есть назад. — Хорошо. Хотя мне странно, что ты так легко отказываешься от часодейного дара… Так не бывает! Василиса решила не спорить. Вместо этого она спросила: — Почему Фэш сказал, что феи не гибнут? Это шутка такая? Прикол, да? Ник застыл, раздумывая над ответом. — Но если я имею этот часовой дар, — продолжала спрашивать Василиса, — значит, моя мама была человеком? — Именно так, — подтвердил Ник. — У фей и людей очень редко появляются общие дети — это всем известно, и никогда — одаренные способностями к часодейству. И если мой отец называл тебя фейрой — это что-то да значит. В общем, потому, Василиса, мы тебе и не верим. Лицо Ника выглядело очень решительным: видно, он давно хотел сказать это Василисе. — Тогда я уже ничего не понимаю, — неслышно вздохнув, тихо произнесла девочка. Фэш не обманул: ждал Василису в коридоре. — Идем, — буркнул он и сразу же пошел вперед быстрым шагом. Василиса еле за ним поспевала. Они прошли широким коридором мимо каменных стен, увешанных картинами в огромных золотых рамах, демонстрирующих пейзажи или портреты людей в королевских одеждах. Между полотнами крепились факелы и чаши-канделябры на цепях. Некоторые картины Василиса узнала. «Интересно, это настоящие или кто-то тут перерисовывает картины с Осталы?» Василиса хотела прочитать фамилию автора, но Фэш так рванул вперед, что ей ничего не оставалось, как тоже ускорить шаг. Мальчик вел Василису бесчисленными коридорами и переходами, которые почему-то становились все уже. Да и лестницы, по которым они шли, чаще всего вели вниз. А насколько Василиса помнила, направлялись-то на крышу… К счастью, по дороге им никто не встретился. — Фэш, я просто попросил отвести Василису на крышу, а знаешь крыша это наверху, а не внизу между прочим. Василиса впервые видела Ника таким злым и рассерженным, он почему-то напомнил девочке ёжика, который громко-громко фырчит, вот даже волосы у него во все стороны торчат, чем не ёжик… Фэш выглядел довольно поникшим, явно не собирался ссориться с другом, а сейчас ещё и злые взгляды взрослых ловил на себе, не только злые, отец точно прожигал Драгоция огненным взглядом, продолжая пополнять список издевательств над наглым подростками. Стоит сказать, что чувствовал Фэш себя совершенно не комфортно, а они не дошли до того самого момента, как же ему тогда прилетит от старших мама не горюй… Василиса, которая собралась не то поддержать Драгоция, не то сделать ему ещё хуже от воспоминаний чудесного дня, когда он не поверил дочери Огнева, сказала, мягко улыбаясь, будто Кошечка на солнышке. — Ник, не кипятись, Фэш уже получил за все, так что не злись на него — Даже освещение делалось более скверным — факелы и канделябры на стенах попадались все реже, а ковровые дорожки исчезли, оголяя каменные плиты. Сначала Василиса с большим интересом рассматривала красочные рисунки и барельефы на стенах, представляющие в основном сцены из сражений, странные витиеватые надписи или колонки цифр и букв, как в уравнениях. Но обстановка вокруг становилась все мрачнее и мрачнее. Наконец Василиса не выдержала: — Послушай, а мы туда идем? Фэш не ответил и лишь ускорил шаг. — Здесь точно никого нет? Так тихо тут, темно как-то… — Василиса не отставала. Молчание. — Слушай, куда ты меня ведешь? — Василиса решила добиться правды чего бы то ни стоило. — Ты говорить не разучился? Фэш резко остановился. Василиса еле успела затормозить рядом. — Почему ты здесь? — Мальчик развернулся к ней. — Признавайся, что тебе надо? — Мне ничего не надо… — растерялась Василиса. — А я думаю, ты здесь не случайно. — Глаза Фэша недобро блеснули в полутьме. — Тебя твой отец подослал, да? Чтобы ты втерлась в доверие к Нику и навредила его отцу… — Да ты просто ненормальный! — разозлилась Василиса. — Я здесь, потому что… — Ну? Что еще соврет коварная фейра? — Ты просто болван! — Поосторожней со словами, — предупредил Фэш. — Я могу ведь и зачасовать тебя, в жабу превратить или мышь, скажем… — Драгоций — резко прошипел Огнев, сверля покрасневшего мальчишку взглядом. Чёрная Королева метала в него молнии сквозь вуаль, Константин покачал головой, явно неодобряя действий Фэшиара. Миракл, который заметил предмет всеобщего внимания, тихо усмехнулся и даже подмигнул парнишке. Белая Королева покачала головой в неодобрительно жесте, Диана, как её воспитанница, уже вовсю читала ему лекцию о том как надо вести себя в обществе девушек, Марк откровенно насмехался над страданиями Фэша, Ник крутил пальцем у виска, Маар перебирал что-то в руках, совсем не обращая внимания на Драгоция, Маришка смотрела на него как на восьмое чудо света, а Василиса… Василиса потягивала чай и пожимала плечами, пытаясь сдержать пылкий нрав Алексея, готового кинуться на Фэша. — Как в мышь? — У Василисы похолодело внутри: что-что, а серохвостых она недолюбливала. — О, так мы боимся маленьких мышек! — Фэш, казалось, засветился от удовольствия. — С чего это взял? — как можно равнодушнее произнесла Василиса, но Фэш еще больше расплылся в насмешливой улыбке. — Твои глаза заполнены страхом… — произнес он басом. Вышло очень издевательски. — Какое, однако, совпадение… А кошек ты любишь? — Послушай, раз взялся, то отведи меня куда надо! — рассердилась Василиса. Но перед глазами уже неслись питомцы Марты Михайловны — все эти стрелки, маркизы и кузи… Василиса вздрогнула, отгоняя неприятные воспоминания. — А мы уже пришли. — Фэш неожиданно резко толкнул небольшую замаскированную дверь. — Прошу! — На его лице появилась наглая улыбка. Василиса заглянула в темный проем. Оттуда пахнуло холодом и сыростью. — А ты уверен… В какую-то долю секунды Василиса почувствовала подвох, но, прежде чем Фэш успел втолкнуть ее в помещение, успела крепко ухватиться за манжету его рукава, и они кубарем полетели вниз, куда-то в темноту. — Привет, Алиса, и полёты в кроличью норку. Мило улыбнулась Василиса, чувствуя как все продолжают прожигать Драгоция гневными взглядами, а Марк давится беззвучным смехом. Её фраза и правда развеяла гнетущее молчание, так как Диана оживленно посмотрела на подругу и заинтересованно закусывая губу, спросила. При вопросе Фрезер её бровь постепенно поднималась и поднималась выше и выше, а в конце коснулась тёмной, как смоль, чёлки. Услышав такой вопрос Василиса улыбнулась, радуясь тому, что все-таки смогла отвлечь всех, или большую часть людей от Фэша и его проступка. — Почему девочка Алиса прыгает в кроличью норку- На секунду задумавшись, Василиса заговорила, наскоро вспоминая сюжет и книги, и мультика, которые смотрела вместе с Лешкой, Огнева почувствовала, что теперь все смотрят на неё, отчего щеки девочки покраснели и она замялась, однако заметив одобрительную улыбку Королевы Фей продолжила, на самом деле было приятно видеть подобные проявления чувств со стороны мамы, конечно она не обнимала её, но такая улыбка говорила о многом — Алиса засыпает у дерева, а её сон заключается в том, что она видит кролика с часами, тот ныряет в нору и она за ним, так девочка и попадает в новый, неизвестный для неё мир. Дверь со скрежетом захлопнулась. Тьма вокруг — кромешная. Но Василиса была довольна собой — тем, что разгадала замысел Фэша. Время, проведенное под одной крышей с Нортом, научило бы осторожности любого… Но Фэш не разделял ее веселья. — Что ты наделала?! — В его голосе послышались нотки страха. — Дверь захлопнулась! — А что, она не открывается? — Только с той стороны… Дай сюда руку, — внезапно потребовал он. — Ни за что! — Дай сюда, быстро! Василиса почувствовала, как он крепко схватил ее за запястье. — Тут должны быть ступеньки… Внезапно темнота вспыхнула сотнями алых огоньков, одновременно с этим послышались странные, скребущиеся звуки. — Что это? Василиса с опаской оглянулась. Фэш, не говоря ни слова, увлек ее по ступенькам вверх. Послышалось щелканье: мальчик дергал ручку двери. — Не открывается… — Фэш в отчаянии стукнул по двери ногой. Скрежетание усилилось, к нему добавилось злобное попискивание. — Что это такое? — Василиса уже сама вцепилась Фэшу в руку. — Треуглы. — Мальчик старался говорить спокойно. — Иглозубые кошки. Большая редкость… — Его голос дрогнул. Василиса ужаснулась. — Ты что, собирался запереть меня с этими ж… ж-животными? — Это ты виновата! — рассердился вдруг Фэш. — Не надо было меня вталкивать за собой! Немного попугалась бы, и все… — Попугалась?! — Когда будут нападать — бей куда можешь, старайся скинуть их с себя… Придется часы задействовать, чтобы время назад перекрутить — в ту минуту, когда дверь была еще открыта. Эх, и влетит же мне от Астариуса! — Вы могли там просто застрять — внезапно спокойным тоном произнёс Астариус и все присутствующие кроме Анны вздрогнули, старец говорил ровным голосом без намёка на гнев или банальную злость, но от такого голоса Фэша передернуло, только подумать их с Василисой могли разорвать иглозубые кошки, как же им повезло вообще выбраться, а он собирался запереть там маленькую девочку, которая ничего не знает о часодействе и понятия не имеет, кто такие треуглы и что эти твари могут сделать с ней и её жизнью… Василиса тоже вздрогнула, она снова была рада, что утянула Драгоция за собой, если в прошлый раз это было мстительное ликование, то теперь она понимала, что этот поступок спас ей жизнь. Ник продолжал сверлить Фэша взглядом, он ведь правда даже не догадывался, что сотворил его друг с рыжей девочкой, которая впервые за свою жизнь появилась на Эфларе, ему было стыдно за друга, слишком много за кого ему было стыдно, но факт оставался фактом. Захарра цокнула языком, благодаря небо, что Василиса и Фэш не познакомились в Змиулане, а то бы умный и очень находчивый братец кинул её в какое-нибудь подземелье и не нашёл бы потом, никто бы не нашёл, а если бы отправил Василису гулять по коридорам, то она бы затерялась во времени, как хорошо, что так нельзя сделать в Воздушном замке. Драгоций наклонился к Огневой и тихо прошептал, закусывая губу, совершенно переставая походить на наглого парня, на его слова Огнева кивнула и ответила, что даже не злилась, а зачем? Отчасти она тоже виновата. — Василиса, прости меня — Василиса его не слушала. Алые огоньки медленно приближались. — Прошлое, две минуты назад, — прошептал Фэш и что-то тихо пробормотал. Его правое запястье осветилось голубоватым светом. Мальчик приложил руку с часами к замку, послышался легкий щелчок. Несколько треуглов прыгнули одновременно: Василиса вскрикнула — щеку больно царапнуло острым. Она заверещала, быстро махая руками, и в это же мгновение дверь распахнулась. Не соображая от ужаса, девочка лишь ощутила, как Фэш увлек ее за шею и вытолкнул наружу. Василиса привстала на локти, все еще тяжело дыша. Правую щеку больно саднило. Фэш поднялся на ноги. Он достал из кармана штанов сильно измятый платок и протянул его Василисе. — У тебя кровь на щеке… Василиса мрачно взглянула на него и отвернулась. — Нам надо быстро отсюда выбираться, уважаемая фе-е-йра. — Последнее слово Фэш произнес, намеренно растягивая слоги. И Василиса не захотела оставить все просто так. — Перестань называть меня фейрой! — Называю как хочу, имею право… Василиса размахнулась и наотмашь ударила Фэша по щеке: — Не имеешь! Щека у Фэша вмиг покраснела — крепко приложила. — Теперь я знаю у тебя это семейное — деланно-обиженным тоном произнёс Драгоций и усмехнулся, разглядывая лицо девчонки, которая краснела под пристальными взглядами взрослых, наблюдая как она надувает щеки, становясь похожей на маленького, очень миленького хомячка. Василиса нахмурилась и повернулась к Драгоцию, её медные брови приблизились к переносице, а лицо выражало открытое недовольство происходящим, ей совершенно не понравился тон, которым он это произнёс. — Ты говоришь это так, как будто знаешь меня всю жизнь —Захарра хихикнула, а после, буквально через полминуты они хохотали над словами Василисы и выражениями лиц Драгоция и младшей Огневой, которые непонимающе смотрели то друг на друга, то на смеющихся, едва ли не задыхающихся от смеха подруг. — Вы как старая семейная пара — пропели девочки, а «молодожёны» дружно закатили глаза, фыркая, но все равно покраснели, после чего отвернулись друг от друга, словно демонстрируя, что они друг другу совсем не интересны, да и вообще у них много интересных дел, например тот угол с узором на обоях очень интересный. Он изумленно вытаращился на Василису. Возникла гнетущая пауза. Наконец растерянность Фэша сменилась холодной злобой. — Если б ты была мальчишкой, я убил бы тебя за это! — Фэш развернулся и быстро пошел по коридору. Немного помедлив, Василиса устремилась за ним. Уж лучше идти за ненормальным Фэшем, чем находиться одной в угрюмых и мрачных подземельях — кто знает, каких еще неведомых тварей тут держат. Обратный путь занял меньше времени; они шли по пустым переходам замка, так и не встретив никого на пути. Василиса подивилась, что в таком большом замке никого нет, неужели все на празднике? Но расспрашивать Фэша совсем не хотелось. Очередной коридор закончился узкой винтовой лестницей, ведущей куда-то высоко вверх. — Не отставай, — не глядя на нее, процедил Фэш и полез первый. Василиса поспешила за ним, чувствуя возрастающую неприязнь к другу Ника. Хотя… а вот интересно, этот Фэш действительно обладает чудесными способностями? Что это за браслет на его руке, который умеет открывать двери с помощью перехода в прошлое? Интересно, браслет Норта тоже способен на такие фокусы? А еще хотелось бы узнать, какая у этого заносчивого Драгоция часовая степень… Фэш поднял бровь и посмотрел на Василису, после чего, по-царски махнув рукой заговорил, диктуя основополагающую, по его мнению информацию о себе, голос Драгоция стал тихим и степенным, как у какого-то почтенного человека, прожившего полную интересных моментов жизнь. Которую он сейчас с радостью пересказывает кому-то из своих потомков, слушающих его затаив дыхание... Захарра подумала, что после того как Фэш стал одним из ключников, его жизнь поменяется и ему будет что рассказать детям, внукам, племенникам, не стоит о них забывать, они важны для этой истории. — Записывай, я Фэшиар Драгоций, имеющий высшую. — В каком году от Рождества Христова рождённый? Просто так лучше звучать будет, но писать это я не буду, найми себе личного биографа или сам пиши мемуары — поинтересовалась Василиса и посмотрела на оторопевшего Драгоция, поднимая бровь в его манере, хотя получилось не очень, все-таки Фэш в этом профи. Он явно не сразу понял, а потом, цокнув языком, проговорил дату рождения, которую Василиса записала на листочек, так кстати оказавшийся у Захарры. Ещё пару секунд Драгоций пытался что-то сказать, но видя деланно заинтересованное лицо Василисы, расхохотался и забил на так называемые мемуары, но сделал расстроенную мину на последних словах Василисы, чтобы хоть немного подыграть, весело же. Лестница завершилась маленькой овальной площадкой, над которой чернел люк не больше полуметра в диаметре. — Надо подскочить, чтобы уцепиться, — произнес Фэш и тут же продемонстрировал, как это сделать. — Учти, я тебе помогать не собираюсь! — донеслось сверху. Очень надо, подумалось Василисе. Уж такое простое упражнение ей точно по силам. Она с легкостью уцепилась за железные поручни, торчавшие по бокам люка, и быстро подтянулась. Люк выходил прямо на чердак, заваленный всяким хламом: пустыми ящиками, лампами с мутным стеклом, полуистлевшими тканями с бахромой, похожими на старые шторы… Но больше всего здесь было часов: большие и маленькие циферблаты, деревянные, металлические или позолоченные корпуса, припорошенные пылью и в паутине… Василиса прислушалась: было тихо, ни одни часы не работали. Девочка прошла к круглому окну с распахнутыми зарешеченными створками. В лицо повеял легкий ветер. Василиса оказалась на одной из двух покатых, покрытых черепицей крыш; между ними пролегало расстояние не меньше двух метров. Фэш поджидал Василису на другой стороне. — Давай спускайся! Василиса аккуратно вытянула одну ногу, потом вторую и так, шаг за шагом, съехала к самому бортику. Не утерпев, она глянула вниз: ого, какая высотища! В проеме между башнями было темновато, и поэтому казалось, что он бездонный. — Страшно? — Фэш заулыбался, отчего на его щеках вновь появились озорные ямочки. Но тут же спохватился, нахмурился и сердито добавил: — Ну что, давай прыгай! — А если я не допрыгну? Василиса еще раз глянула вниз, и ей стало немного не по себе. Силы ее совсем истощились. К тому же она так ничего и не съела. Вот разбежаться хотя бы… — Я так и знал, — подзадорил Фэш. — Может, полетишь, как на испытании, а? Василиса не ответила. Прикинула расстояние: ух, далеко… — Ладно, — смилостивился Фэш. — Сейчас я перенесу тебя, так уж и быть! И Василиса прыгнула. Изо всех сил оттолкнувшись, она взмыла в прыжке, но лишь больно чиркнула коленками по бортику другой стороны, чудом успев уцепиться за острый край пальцами… Последнее, что Василиса увидела, прежде чем разжала пальцы, — за спиной Фэша всколыхнулись две огромные черные тени. После чего она скользнула вниз. — Где был твой разум, когда ты прыгала с крыши, вообще как может прийти идея прыгать по крышам, в кого ты такая? — гневно произнёс Огнев, сверля младшую дочку взглядом, заставляя её краснеть и прятать глаза, закусывая губу, он собирался что-то сказать и про мальчишку Драгоция, когда Марк показательно громко хлопнул книгой. Его щеки залились краской, когда пепельноволосый почувствовал большое количество взглядов на себе и мгновенно передал книгу сидящему рядом Ярису и отвернул голову, стараясь скрыть румянец. Нортон старший повернулся к Драгоцию и тихим, пугающим до дрожи шёпотом поговорил. — У нас будет тяжёлый и долгий разговор, Драгоций… Фэш, который и до этого чувствовал себя довольно плохо, а сейчас ему стало совсем отвратно, разговор с Огневым никак не прельщал мальчишку, во-первых, он ненавидел Огнева, а во-вторых, он сильно накосячил и понимал это, Фэш просто и думать не мог, что его шутки доведут девчонку до того, что она решиться прыгать с одной крыши на другую, это же были просто шутки.