Атсуши Хаяши плюс Йошики Сакураи или где кого воробьи чирикают?

Атсуши смотрел на Йошики, Йошики не сводил глаз с Атсуши. Вот так встреча, ничего не скажешь. Один бухой в говнище, второй какой-то слишком уж на пантах. И, спрашивается, о чём они сейчас могут поговорить?! – Ты откуда здесь? – позабыв о пропавшем телефоне спросил Йошики. – Из утробы матери! – съязвил ему в ответ Атсуши. Самое поразительное было в том, что Атсуши Сакурай слыл в обществе как человек интеллигентный и очень воспитанный, прям как кролик из мультика про Винни Пуха. А вот в узком кругу своих близких и знакомых граждан это был наглый хам и невоспитанный негодяй. Собственно, такую свою сторону он сейчас и демонстрировал. – Очень умно. – закатил глаза Хаяши. – Не учи меня быть умным. – Атсуши ухмыльнулся и даже речь его стала какой-то не бессвязной, как это обычно бывает у пьяниц. – Сарказм для тебя - иностранный язык. А вообще у тебя в голове мух летает. – Хаяши вылупился в непонимании того, что он сейчас слушает. – Ну, мухуй! С крылышками такой, как у прокладки. Так всегда было и, видимо, осталось. – мужчина выпрямил спину. – Гораздо интереснее то, откуда здесь взялся ты! Ты же, вроде, навсегда свалил в свою Америку?! – Свалил… – протянул Хаяши и присел на лавочку рядом со старым знакомым. Хаяши шумно втянул носом прохладный воздух и прикрыл глаза представляя, как этот воздух проходит через лёгкие, там согревается и выходит наружу уже в виде пара. Отвечать грубыми словами на грубые слова Сакурая не хотелось. Они столько времени не виделись, неужели им нечего друг другу рассказать? – Я вернулся сегодня утром. – Йошики открыл глаза и повернулся к Атсуши лицом. – Ирония судьбы прям какая-то! Только сегодня прилетел на родину впервые за 12 лет и, надо же, имел честь встретить аж целого тебя! Да ещё где. В парке на лавочке! Спился? Бомжуешь? Хотя, вон одни часы стоят как небольшая квартирка в центре Татеямы. Да и пальто не из дешевых. Колечко, вон, золотое… Колечко! При упоминании сего украшения Атсуши напрягся и быстро сунул руки в карманы. Совсем не хотелось выглядеть сентиментальной соплёй в глазах этого человека, но, блин, всё ещё захмелевший мозг не поможет выдать ему какую-нибудь чушь о причине нахождени на его руке обручального кольца. Тем более, если Хаяши не настолько сволочной, каким хочет казаться, то он наверняка узнает обручальное кольцо, которое когда-то надел на этот палей сам лично. – А чё это ты мои деньги считаешь? – сказано это было с вызовом. Вообще, Атсуши не очень-то был рад этой встречи. Вот серьёзно, не хотел он видеть того, кто практически сломал ему жизнь. Из-за Хаяши мужчина был сейчас один. То есть, в личной жизни у него всё было глухо как в танке. Молодой мужчина даже случайных половых связей и романов на одну ночь не искал. Жил с сыном и больше никого в свой мирок и дом пускать не хотел. – Да больно нужны мне твои деньги! – почувствовав холод одним местом Йошики поднялся со скамейки и протянул руку, кажется, опять начинавшему дремать Атсуши. – Вставай, у меня в паре шагов отсюда квартира. А то ведь замёрзнешь. – Никуда я с тобой не пойду! – Сакурай ударил по протянутой ему руке. Лицо Йошики скривила гримаса боли и он сжал занывшее запястье. На его правой руке был надет фиксатор, который поддерживал конечность в определённом положении и не давал ей двигаться, чтобы ещё больше не напрятать и без того разорванные сухожилья. А тут эту руку ещё и какой-то пьяный козёл ударил. И любой бы другой козёл с таким отношением был бы давно послан, а то и глядишь, вообще б нарвался на судебный иск, но не этот. Атсуши была вновь была протянута, но уже здоровая, левая, рука. – Не заставляй меня тащить тебя силой! – Атсуши усмехнулся. Да, как же, дотащит он такую тушу, которая раза в полтора его шире и тяжелее. – Ты ведь от меня не отцепишься? – Замёрзнешь же. – А тебе ли не всё равно что со мной будет? На последний вопрос этой язвы Йошики ничего не ответил. Да и о чём говорить с пьяным человеком? Зато утерянный телефон он нашёл. Сам, без посторонней помощи и фонарика наткнулся на него. Ногой стал и чуть не раздавил. И шахтёрский набор, блин, не пригодился, хотя… Рукажоп он же и в Африке рукажоп, поэтому Хаяши с поиском его телефона мог и он не спасти. – Ты идёшь? – мужчина обернулся. – Просто переночуешь у меня, а завтра уйдёшь и, ни я тебя не знаю, ни ты меня. – Мой дом рядом! – Ага, соседний куст?! Пошли, тут идти два шага. Тяжело вздохнув, Сакурай всё же подумал, что не круто было бы разболеться перед записью нового альбома. Он даже встать попытался. Честно, очень сильно попытался. Но не получилось. Не получилось и во второй раз, не получилось и в третий. Получилось только на четвёртый, когда Йошики подошёл к нему, бережно, но в то же время очень крепко обнял за талию и резко рванул вверх ставя таким образом на ноги. Сакурай покряхтел, попыхтел, кажется, даже пукнул, но вцепившись в Хаяши сумел кое-как удержаться на ногах, а там даже и дойти до его дома. – С чего вдруг такая забота? – поинтересовался Атсуши, подпирая спиной стену, пока Хаяши подбирал ключ к входной двери квартиры. Как они дошли и вообще куда они шли Сакурай не запомнил. Не было сил следить за дорогой. Он не запомнил дом, в который они вошли, не обратил внимания, как прошли мимо консьержки, как зашли в лифт и к какой двери подошли. Перед глазами сейчас существовала только одна фигура. Рыжая такая, на белочку похожая. Хорошо что хоть ни с одним препятствием не познакомился в виде корней деревьев, капней, собственных ног и всего прочего, зацепившись обо что можно было разбить себе всю морду и коленки. – Ты о чём? – Хаяши наконец открыл дверь и посмотрел на Сакурая, мол давай, заходи. – Вот об этом. О моем нахождении в этой… – мужчина осмотрелся по сторонам. – В этом подъезде. – Мне стало жалко живого человека, который собрался ночевать на лавочке в парке. Одет он, вроде, прилично, да и блох быть не должно. И на улице не май месяц. – пожал плечами Хаяши, а Сакурай так и не спешил заходить в квартиру. – Жалко у пчёлки! – огрызнулся Атсуши и всё же ввалился в квартиру. Его подхватили сзади, довели до дивана и усадили. Расстегнули пальто, сняли обувь, принесли подушку с одеялом и стакан воды. Последнее Атсуши не понадобилось. Когда Йошики со стаканом вошёл в комнату мужчина уже тихо спал обняв одеяло. Выключив и без того слабый свет, который по комнате пускала единственная лампа ночника, Йошики пошёл на кухню, сел за барную стойку и стал медленно потягивать воду из всё того же стакана в полной темноте смотря на ночной город через огромное окно. Красиво в Японии, очень. Лос-Анджелес совсем не такой. Нет, он, конечно, очень красивый город, но здесь чувствовалось, что он дома, что он на Родине. И Атсуши… Этот голос, это лицо… Он изменился! Они оба изменились. Но разве можно забыть образ того, кто все эти годы приходил к нему во снах, любовь к которому прятал очень тщательно и бережно хранил в сердце. Он первый день, как прилетел в этот город, в эту страну. Как могло случиться так, что сразу же он встретил Его?! А ведь он думал об этой встрече, даже представлял себе, как это будет и, одновременно, боялся. А тут так сразу. Да он даже морально подготовиться к ней не успел…