Вы поможете мне?

      Очнулась я от того, что кто-то снял с меня футболку и ощупывал мою грудную клетку, а также и то самое место на боку, от которого разливалось тепло и… боль?       Я тихо замычала, почувствовав жжение на теле. Поняв, что лежу на диване, пытаюсь приоткрыть глаза. Яркое освещение неизвестной мне комнаты ударило по ним. Сфокусировав взгляд, вижу мужчину лет тридцати, который льёт что-то мне на бок, из-за чего там начинает щипать.       Я резко, сама того не ожидая, приподнялась на локтях, отодвигаясь. Он увидел, что я очнулась, и посмотрел мне в глаза. Два глубоких синих океана смотрели на меня с… беспокойством? Но почему? Я ведь его даже не знаю.       Придя в себя, я опускаю взгляд и не могу поверить глазам. На левом боку огромная кровоточащая рана. Я отодвигаюсь ещё дальше от незнакомого мужчины, меня охватывает паника. Он смотрит на меня, потом тянет ко мне руку и начинает говорить:       — Тише. Тебе нечего бояться, ты сильно поранилась, я хочу помочь тебе, — его приятный баритон заставил меня, как будто меньше волноваться. — Меня зовут Александр Рой, я врач-травматолог. Я нашёл тебя без сознания в парке на дорожке. А теперь приляг, пожалуйста, чтобы я смог обработать и зашить твой порез.       Я нервно сглотнула. «Чёрт, он врач. Этого мне ещё не хватало с моей ятрофобией…» Но, вновь посмотрев в его доброжелательные «океаны», я не смогла сопротивляться и легла на место.       — Как тебя зовут? Сколько лет? — видимо, пытался отвлечь меня доктор, подготавливая какие-то щипцы и нитки. Наверное, он заметил, как я напряглась, при слове «врач».       — Анна. Мне пятнадцать.       Тут я почувствовала прикосновение чего-то острого к коже… игла. Стало больно. Я резко подскочила и заскулила от боли, отодвигаясь как можно дальше к краю дивана.       — Тише! Тише. Ты же сама себе хуже делаешь! — попытался успокоить меня доктор Рой. — Если очень больно, сейчас вколем обезболивающие и всё будет хорошо, — он улыбнулся.       Укол. Это самое страшное, что можно было только придумать для меня. Не успела я ничего возразить, как мужчина уже набирал в инсулиновый шприц что-то прозрачное. Он подошёл и помог мне опуститься обратно в горизонтальное положение. Как только игла вошла под кожу рядом с порезом, я тихо пискнула, вздрогнув.       — Да, не бойся, ребёнок. Я не сделаю ничего, что может навредить тебе.       Игла впрыснула обезболивающее в районы вокруг раны ещё около пяти раз. Всё это время было скорее страшно, чем больно. После процедуры я вообще перестала чувствовать тот кусок кожи, где была кровь.       Как только со швами было покончено, врач наложил повязку, сказав, что всё будет хорошо, куда-то отошёл. Голова закружилась, и я вновь стала проваливаться в царство Морфея, не смея сопротивляться.