"Сумбурный декаданс"

Бывают плохие дни. Бывают очень плохие дни. А такие как сегодня — по личной шкале Энтони Старка — просто ужасные! Всего несколько предложений, сказанных тихим, сочувствующим голосом, полностью переворачивают его мир с ног на голову. — Нам очень жаль, мистер Старк, но диагноз подтвердился. К сожалению, операция невозможна… Если бы раньше к нам обратились… Серьезно? Да ладно! Разве в двадцать первом веке еще не разработали какой-то специальной процедуры? А как же Стрэндж, который проводил такие операции, о которых остальные даже и не слышали? Наверное, стоило обратиться к нему с самого начала, а не доверять свое здоровье всяким там коновалам!  — Глиобластома* на четвертой стадии не поддается полному излечению, поэтому терапия в большей степени будет направлена на подавление выраженности симптомов и облегчении жизни. При таком диагнозе выживаемость составляет всего 1-2 года. Если лечение отсутствует, смерть наступает в течение 2-3 месяцев. Мой вам совет — не затягивайте с ответом, нам нужно как можно скорее начинать терапию. Наверное, у Энтони есть последняя ниточка, за которую хочется уцепиться руками, ногами и зубами. И он цепляется. Сегодня он в последний раз обращается к этому олуху! Совершенно точно в последний! Завтра же пойдет к Стрэнджу! Этот, в бывшем гениальный нейрохирург (хотя, бывших ведь не бывает!) обязательно ему поможет. В конце концов, именно Стивен проводил редкие и рискованные операции, когда, казалось бы, надежды совсем никакой! — Мистер Старк, радиотерапия в лечении злокачественных опухолей — агрессивный метод, который в некоторых случаях является единственно возможным для продления жизни. И ваш случай именно такой. Вариантов нет, только облегчение. И почему из всего дерьма, что могло с ним случиться, случилась именно эта херня?! Откуда ж такое везение? — Она неоперабельна, но мы можем замедлить ее рост. Сделаем несколько процедур лучевой терапии. Это даст вам немного времени. Нет, для начала он поговорит со Стрэнджем. Тот придумает какой-то способ, как добраться до этого комка дерьма в его голове. Он сможет. Ведь, Стивен такой же гений своего дела, как и Тони. Должно получиться. Должно. — Да, Тони, у меня были случаи глиобластомы. Я проводил несколько операций по ее удалению, но то были начальные стадии. К сожалению, невозможно полностью удалить зараженные клетки мозга, и опухоль снова возвращалась. Пациенты после операции жили еще около пяти лет. Но, Тони, в твоем случае это не подходит. На четвертой стадии… — Поэтому я и обратился к тебе! Должен же быть хоть какой-то способ! — Только замедлить, Тони. Только замедлить. Ну и пошли бы все на хер! Где ничего не может сделать медицина, там сделает наука. Тони точно знает, что ему удастся что-нибудь придумать, у него обязательно получится победить эту дерьмовую болезнь, и он точно не сдастся. В конце концов, он ведь Железный человек, разве нет? И сдаваться не в его правилах! Запереться у себя в лаборатории на пару недель — это единственный выход, последняя крупица надежды, что еще теплилась в груди маленьким огоньком. Он знает, что сможет. Сам найдет способ достать эту дрянь — разве не он выжил со шрапнелью в груди? Разве не он, умирающий, выбрался из плена, смастерив из подручных средств железный костюм? Он столько раз доказывал себе и всем остальным, что его просто так не убить, что теперь сдохнуть от рака казалось просто невозможным! И разве он не сможет найти выход из своей безвыходной ситуации? Времени у него предостаточно! Наверное… Он должен успеть.

***

Тони в который раз вчитывается в строки формулы, стараясь понять смысл, но не может. Вернее, не хочет. Эта формула должна была стать его панацеей, но принесла с собой лишь горечь разочарования. Ничего не получалось, все оказалось бесполезно. Многочисленные исследования, долгий поиск выхода ни к чему не привели — это безнадежно. Значит, Стивен был прав — достать не получится, лишь смириться и ждать. Остается только решить для себя — хочет ли он продлить такую жизнь? Чего ради? В конце пути он не сможет даже ложку держать самостоятельно и в туалет ходить без посторонней помощи! Готов ли он к такому? Готов ли он возложить такую ношу кому бы то ни было на плечи? Да, у него есть Роуди, есть Пеппер, правда помощница сейчас в длительной командировке, а Джеймс чуть ли не сутками зависает в правительстве, помогая заново выстраивать связи, что были разрушены в войне с титаном. Но Тони и не тянется к ним, как ни странно. Ему достаточно Мстителей, их общества. — И почему я решил, что смогу сделать то, что не получилось у других ученых? — горько шепчет Тони, комкая в руке лист бумаги с написанными на ней результатами последней проверки. — Напрасная надежда. Сейчас он сам себе представлялся жалким, беспомощным, тупым идиотом, который впервые в жизни не может решить задачку. Хотя, он ведь изначально знал, что все его попытки будут тщетны, но дурацкая надежда не желала уходить. Неужели ему действительно суждено умереть вот так, из-за какой-то мерзкой херни в голове? Не от сраных пришельцев, не от руки вселенского зла, а просто… от самой обычной, человеческой болезни. Рак. Глиобластома. Премерзкий диагноз. И теперь Тони знает, что есть в этом мире то, до чего ему не дотянуться. — Мы не можем точно сказать в какой момент болезнь развилась, мистер Старк. Начальные проявления носят «общий», неспецифический характер и встречаются при десятках заболеваний, от ОРЗ до инфекционной или неврологической патологии. — Точнее, доктор. Что нужно делать? — Лучевая терапия помогает контролировать размножение онкологических клеток… — Стоп! Это та херь, от которой потом хочется блевать? А моя пышная шевелюра? Меня что, побреют налысо? — Курс дозированного облучения продолжается до полутора месяцев. И если вы хотите продлить свою жизнь, то вам придется пожертвовать своими волосами! Сеансы лучевой терапии проводятся 5 дней в неделю. В ряде случаев она назначается как основной метод, например, при неоперабельных опухолях размером больше 30 мм. — А у меня она именно такая по размерам? Чёрт! — Послушайте, у вас уже начинают проявляться вторичные признаки. Будьте внимательны. У вас уже возникают локальные симптомы болезни: головокружение, нарушение координации, проблема со зрением… — Спасибо, буду внимательнее на дорогах. — …и головные боли. В редких случаях потеря кратковременной памяти. — Сколько мне осталось, доки? — Мистер Старк, вы должны понять, что это не простая опухоль. Клетки постоянно растут, захватывают новые, здоровые, и… — Сколько?! — Год, максимум, при немедленном начале терапии… — Чёрт знает что такое! — бормочет гений, пустым застывшим взглядом уставившись в стену напротив. Видимо, выбора у него все равно не было. Придется соглашаться с кабальными условиями выживания. Да, это продлит ему жизнь на какое-то время, но стоит ли того? Он снова хочет увидеть Стрэнджа. Он единственный, кто знает о болезни, и единственный, кто действительно знает, через что сейчас проходит Тони и что ему еще предстоит. Безусловно, гений жалел, что пришлось посвятить его в свою проблему — все-таки, это достаточно тяжелая ноша: знать, что твой друг умрет и не иметь возможности ничего сделать. — Хей, Тони, не желаешь выйти к простым смертным? В лабораторию входит Роджерс, немного взволнованно разглядывая мужчину напротив. Тот выглядит бледным, уставшим, каким-то больным, и взгляд у него такой, словно на плечах лежит непосильный груз. Капитан хмурится, прекрасно помня, что точно так же Тони выглядел, когда создавал Альтрона. Неужели за старое взялся? Но ведь, сейчас угрозы никакой не было — Танос уничтожен, планета может спать спокойно… до поры до времени, конечно. Ведь всегда найдутся враги, которым понадобится их тихая планетка. Но пока… — Ты в порядке? — он подходит ближе и кладет свою руку гению на плечо, подмечая, как тот едва заметно вздрагивает и словно выныривает из глубокой задумчивости. — Нет, — устало проводит ладонью по лицу Тони, на миг прикрывая глаза, — но тебе я ничего не скажу. — Да брось, Тони! — морщится Стив, однако руку убирает и делает шаг назад. — Сколько можно злиться на меня? Мы, вроде, все уже выяснили. — Я просто очень вредный и злопамятный, — спокойно выдает миллиардер, после чего слабо улыбается. Правда, эта улыбка выходит слишком горькой, и Стив настораживается. — Рассказывай! — требует он, облокачиваясь спиной о стол и скрещивая руки на груди. Всем своим видом он дает понять, что не уйдет, пока не услышит того, чего хочет. Однако, Тони слишком упрям и не намерен выдавать свой секрет, даже ему. Тем более ему! Никто из Мстителей не должен узнать о болезни. Слава богу, что Стрэнджа с ними здесь нет, да он бы и не стал ничего говорить — врачебная этика, и прочее, и прочее. — Прости, кэп, но тебя это касается в самую последнюю очередь, — качает Старк головой, разрывая мятый лист с результатами исследования на мелкие кусочки и выбрасывая в стоящую рядом корзину. — Что там у вас, очередная сходка с мороженым и старыми фильмами? — Как обычно по пятницам, — Стив по-прежнему смотрит настороженно, но решает в этот раз уступить. Может, в следующий ему повезет больше, и этот человек откроется ему, научится доверять как прежде. — Что ж… — Тони оглядывается, его беспомощный взгляд скользит по помещению, в котором провел две недели из отведенного ему года, стараясь найти для себя способ выжить. Бесполезные поиски сломали его, вывернули душу наизнанку, уничтожили. Но другим этого знать не следует. До поры до времени, он будет для них все тем же Старком — вредным, саркастичным, плейбоем и филантропом, вечно выдающим шутки в самый неподходящий момент… …В общей гостиной оказалось многолюдно. Брюс с Наташей ютились в кресле, о чем-то тихонько перешептываясь. Тор вместе с Локи расположились на диване, переругиваясь за право владеть пультом от телевизора. Питер вместе с Вандой и Виженом стояли у книжного шкафа, наверное, выбирали себе очередной томик классической литературы на выходные, а Клинт, молча за всеми наблюдал, поедая фисташковое мороженое из огромного ведерка. — Не понял?! Орлиный глаз, ты жрешь мое мороженое? — притворно возмущается Тони, проходя в гостиную и оглядываясь в поисках свободного места. — Учти, сам побежишь за ним в магазин! — Не звезди, — отмахивается Бартон, демонстративно отправляя в рот очередную порцию, ехидно усмехаясь, — у тебя куча способов доставки еды, не выходя из дома. И я Соколиный глаз! — Для тебя сделаю исключение, — добродушно произносит Старк, проигнорировав уточнение, — а то задница отрастет до слоновьих размеров, и нам придется тебя отсюда выкатывать на задания. — Мы нашли классный фильм! — пробасил Тор, в очередной раз вырывая пульт из рук брата, на что получил болезненный тычок под ребра от последнего. — Ай! — А нечего… — начинает было Локи, но его прерывают ответным легким ударом по плечу. — Ты лучше заткнись! — беззлобно шипит Тор. — Я еще не простил тебя за фокус с Таносом! — Подумаешь, — закатывает глаза брат, но сдается и больше пульт не вырывает. — Как будто в первый раз я свою смерть разыгрываю. — Надо бы прикупить еще один диван, — задумчиво произносит Тони, оценивая обстановку с нехваткой мест. Стив, до этого тихонько стоявший позади гения, делает шаг вперед и берет его под руку, указывая на свободный диван: — Поместимся, — улыбается он, — я не такой толстый, как Клинт. — Я все слышу! — раздается из дальнего угла, где приютился на высоком стуле Соколиный глаз. — Согласен, задница у тебя получше будет, — усмехаясь, отвечает Тони, следуя в заданном направлении. — И далась тебе моя задница! — в тон ему восклицает Роджерс, усаживаясь рядом на узенький диванчик. Места действительно вполне хватало для двоих, но он придвинулся несколько ближе, чем мог бы. — Она у тебя замечательная! Я ведь уже говорил! — и тут Тони переводит взгляд на Клинта, который аж застывает от такого внезапного внимания со стороны гения. — Не понял?! — Чего? — ложка с мороженым так и повисает в воздухе, в нескольких сантиметрах от раскрытого рта. — Орлиный глаз, ты жрешь мое мороженое? Учти, сам побежишь за ним в магазин! — возмущается Тони, скрещивая руки на груди. На минуту в помещении воцаряется тишина. Все разом поворачиваются к Старку, рассматривая того удивленно и с легкой примесью страха. Он что-то не то сказал? Почему такая странная реакция на обычную фразу? — Тони, — на плечо ложится теплая ладонь Стива, а в его глазах явно читается беспокойство. Да что происходит? — Что? — не понимает гений, обводя всех напряженным взглядом. — Вы чего на меня уставились? — Ты повторяешься, Старк, — хмурится Наташа, чуть подаваясь вперед и внимательно вглядываясь в уставшее лицо мужчины. «Чёрт! Чёрт! Чёрт! Поаккуратнее, Старк. Кратковременная память, помнишь?» — И что? — актер из него потрясающий! Хоть сейчас на Оскар. Равнодушно пожав плечами, он откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза: — Я просто переработал, разве это новость? — Ну да, две недели безвылазно торчать в четырех стенах, — понимающе кивает Брюс, за что Тони ему безмерно благодарен, — любой начнет сходить с ума. — Вот и я о том же. Давайте уже смотреть кино! …Напряжение понемногу спадает. Все расслабляются под непринужденную атмосферу фильма, вмиг забывая о странном выпаде миллиардера. Веселая болтовня вокруг создает приятный кокон, в котором кутается Старк, полностью погрузившись в свои мысли. Ему неинтересно кино, он не участвует в диалогах и обсуждениях, просто сидит и впитывает в себя жизнь. Ему нравится это ощущение «одомашненности». Мстители уже давно перешли из разряда «какие-то чуваки в смешных костюмах» в разряд «чокнутая семейка». Они заботились друг о друге, волновались, помогали. Даже всегда скрытный Тони научился доверять, делясь разнообразной информацией из своей богатой биографии. Вот только со Стивом у него пока не получалось наладить ровных отношений. Они часто грызлись, спорили, особенно на миссиях, когда Старк отказывался выполнять приказы капитана. Последний старался не вступать в открытое противостояние, считая, что подобное поведение это результат их битвы в Сибири и последующее за ней бегство с Баки, который довольно неплохо на данный момент прижился в Ваканде. Вот и старался изо всех сил заслужить доверие обратно. Разубеждать Тони не торопился. Ведь настоящая причина подобной отстраненности была в другом. Ему проще держать на расстоянии, не подпускать слишком близко к себе, чем снова переживать боль от предательства. Повторения ситуации он точно не переживет! Это будет уже слишком, даже для его психики. Тем более, что… Стив ему нравится. Нет, не так. Он слишком сильно и слишком давно любит этого человека, чтобы снова пройти через его потерю. Чувства скрывать становится все тяжелее, но он, вроде, справлялся все это время, раз никто из команды и близких друзей не догадался. Иногда Старк сам себя ловит на том, что тупо пялится на своего сокомандника, открыто разглядывая того с головы до ног. В такие моменты приходится одергивать себя и с трудом переводить взгляд в другое место. Нет, даже не любовь, а что-то более глубокое — может, зависимость, невыносимая тяга, острая необходимость видеть, слышать, ощущать. Его личная мания, возникшая из-за того, что им вместе пришлось пережить, через сколько дерьма они прошли бок о бок, и при этом всегда чувствовали друг друга. Улыбки, слезы, печаль и разочарование, вдохновение и радость, но всегда вместе, как лучшие друзья. До того переломного момента, который развел их в стороны, заставил едва вспыхнувшие, неокрепшие и хрупкие чувства застыть, заморозиться во льдах Сибири. Вот только, Тони все равно не мог не любить, как бы ни старался зарыть это чувство поглубже, утопить его в алкоголе, в работе, в женщинах. Не получилось. Он всегда носил проклятый телефон с собой, так и не решившись использовать его по назначению. И, конечно же, втайне радовался, когда заварушка с Таносом заставила правительство пойти на попятную и простить компашку Роджерса, упросив тех вернуться и спасти — в очередной раз — мир. И, чёрт возьми, Старк был безумно счастлив увидеть кэпа по возвращении с Титана. Наверное, еще и эйфория после победы над мерзким фиолетовым козлом, сыграла свою роль. Он простил Стива, решив оставить все в прошлом и попытаться хотя бы немного наладить с ним отношения, тем более что и тот хотел того же. Конечно, это не значило, что Старк забыл, но снисходительное перемирие все же лучше, чем продолжительная война. Верить ему по-прежнему страшно. Возможно, не сейчас — позже… Но подобные перспективы приходится оставить лишь в мечтах. А тем более теперь, когда он узнал свой диагноз! Иногда, бессонными ночами, к гению закрадывались лихие мысли — а что было бы, поцелуй он Роджерса? Тот оттолкнул бы его? Врезал? Или ответил? Любопытство подчас терзало настолько сильно, а слегка подзабытые и вспыхнувшие заново чувства так жгли в груди, что он едва сдерживал себя от необдуманного поступка. Нельзя поддаваться своим желаниям — они-то пройдут, утихнут, как шторм в море, а вот последствия придется разгребать уже им обоим. Да и не факт, что Стив положительно отреагирует на подобные воздыхания. Нет, Старк, ты врешь себе. Оглянись, посмотри на него, в эти глаза, в которых иногда скользит то самое, что ты мечтаешь увидеть. Все может быть взаимно, только слово скажи и руку протяни навстречу. Но тем больнее. Нельзя, чтобы Стив к нему привязывался, чтобы испытывал больше, чем дружескую симпатию. Поэтому лучше загнать подальше дурацкую и никому ненужную любовь, лучше надеть на себя маску безразличия и холодности, пусть уж думает, что до сих пор злится — так легче не поддаваться. Каждый раз, оказываясь рядом с Роджерсом, появлялось острое желание попробовать, прочувствовать всю силу притяжения, всю мощь этой зависимости, окунуться на секунду в запретную глубину глаз и раствориться в нем. Просто попробовать, что это такое, когда тебя целует сам Капитан Америка. И ведь, как назло, всякий раз тот словно подталкивал Тони к себе, молча показывая, что совсем не против с ним отношений. Его взгляды, его движения, его слова — все в нем мерцало взаимным притяжением. Вот как сейчас. Почему этот несносный капитан ледышка сидит так близко? Зачем прижимается к нему, хотя рядом до хрена места? Сделав глубокий вдох, Тони чуть отодвигается, надеясь, что Стив не обратит на это внимания. Это было уже чересчур, даже для стальной выдержки Старка. Вот только незаметно не получается. Правая рука, на которую облокачивается гений, неловко соскальзывает с подлокотника дивана, — твою ж мать, координация! — тело резко клонит вперед, поддаваясь силе притяжения — будь физика неладна! — и Тони совершенно точно свалился бы на пол, не перехвати его Стив. Горячие руки смыкаются на груди, щекочущее дыхание у самого уха, и стыдливое чувство собственного глупого промаха перекрывает разом все страхи. — Хей, ты чего? — выдыхает Стив, не размыкая объятий, усаживает Старка на место. — Ничего, — цедит сквозь зубы Тони, которого вмиг бросает в жар от ощущения близости капитана. Нет, это уже определенно выходит за его личные рамки дозволенного! Если он сейчас же не уйдет, то точно сделает то, о чем впоследствии пожалеет! Сбросив с себя руки Стива, он резко встает с дивана и выходит из комнаты, бросив напоследок что-то типа «я спать, устал». И плевать, что его провожали удивленные взгляды, плевать, что лишь один разочарованный взгляд ударил больнее, чем должен.