Джун в своём загородном доме. Слова омеги, которые он произнёс так быстро, альфа даже опомниться не успел. Они успели засесть где-то глубоко в сердце, пусть его у Ким Намджуна никогда и не было.
У альфы сейчас совсем нет настроения решать какие-то проблемы с бизнесом, поэтому он решил уединиться в своём доме, который нравился ему больше всего — старенькая мебель со врёмен, когда его родители были счастливы в браке, потёртые занавески на окнах, и просто умопомрачительный вид на маленькое озеро, которое так красиво отражало солнце. Родители при разводе решили оставить этот домик альфе. Джун даже был чуточку благодарен им за это, но в груди всё еще щемилась обида на родителей, которые так рано окунули его во взрослую жизнь, так безжалостно поставили его перед фактом.
Альфа скрипит зубами. Он эту боль топил в алкоголе и сигаретах, медленно сжирая себя изнутри, каждый день тащил новых шлюх к себе, но даже те не могли заставить его забыться. Джун уже и не помнил точную дату, когда он познакомился с Джином, но омега каждый раз исправно поздравлял его с годовщиной отношений, будь то месяц или же полгода. Ким на омеге срывался, а ведь тот даже ничего не сделал, просто как-то внезапно, за один день поселился в сердце альфы.
Завтра ему нужно быть в офисе, но он не хочет. Не хочет своими же руками подписывать контракт, который между ним и Джином пропасть резко образует — альфе её не перепрыгнуть, не перешагнуть. Он должен радоваться — альфа отцепит от себя этого омегу, но внутри всё с треском рвётся. Слишком мало они были вместе, но много прошли — Джин их «семью» на себе тащил, всю свою любовь надвое делил, а что делал Джун? Правильно, тащил прямо на глазах у своего омеги новых шлюх, избивал Сокджина, тело которого уже чистого места на себе не оставило. Омега продолжал делать вид, что всё в порядке, пока две полоски на тесте не увидел и альфе не рассказал. Джуна от одного слова «ребёнок» передёргивало — ему не до них, они ему совсем не нужны. Отправив омегу на аборт, он так и продолжал приводить дешёвых шлюх. Джин верно сказал — именно они его уровень, альфа семьи не заслуживает.
Вернуть бы время, и Джун бы так не проебался. Он бы всё сделал, лишь бы Джина около себя удержать. Он омегу запачкал собой, но тот отмоется, а Джуну никогда от этой грязи не избавиться.
Альфа невольно тянется за бутылкой виски, которая наполовину пуста. Джун любит пить как полагается, но сейчас просто заливает в себя алкоголь, даже не чувствуя вкуса. Альфа везде Джина видит. Такого разбитого и уничтоженного, что самому себе хочется врезать, чтобы никогда и ни за что не смел к омегам прикасаться, в особенности к этому. Понимая, что больше не вынесет, заводит машину и выезжает, заодно и звоня Джину.
— Сегодня в девять в офисе, — бросает альфа, и, не дождавшись ответа, вешает трубку.
Домой заезжать не решается, едет прямо к офису. Не обращая внимания на удивлённых работников, которых он предупредил о том, что берёт выходной, он проходит в свой кабинет. К нему сразу семенит его новый секретарь, который и губы облизывает, и на стол садится, но всё тщетно — Джун в упор его не замечает, лишь приказывает принести эспрессо. Разочарованно фыркая, омега выходит из кабинета, а следом залетает Джин.
— Я смотрю, — ухмыляется омега. — ты времени зря не теряешь, Ким Намджун. Я решил приехать пораньше, чтобы ты успел его прямо на этом столе трахнуть.
Альфа зарывается ладонью в волосы. Смотрит на омегу, который в чёрной полупрозрачной блузке и обтянутых черных штанах. Джун усмехается — Джин хорошо подготовился.
— Что, захотел попытаться меня переубедить? — интересуется альфа.
— Нет, — мягко отвечает омега, с лёгкой насмешкой. — Просто хочу показать, что ты потеряешь прямо сейчас. Где документы?
Джун кивает на лежащие на столе бумаги, а сам взгляда от Джина отвести не может. Как только омега зашёл, альфа ни о чём больше думать не может.
— Ты покрасился, — выдаёт Джун, шумно выдыхая. — Тебе идёт.
Джин улыбается, поправляя свои чёрные волосы. Да, покрасился, решил начать с полностью чистого листа, но вот только они вроде как кончились. Альфа больше не может — подрывается с места и вжимает омегу в стену.
— Ты думаешь, — шепчет альфа, ведя носом по шее омеги. — Что я просто так тебя отпущу?
— Конечно, отпустишь. Всё время, что мы были вместе, ты не желал меня даже около себя видеть, а сейчас я резко стал самым желанным. — шипит Джин, пытаясь выбраться и освободиться от сильной хватки альфы.
— Ты себе льстишь, малыш, — Джун лишь сильнее сжимает тонкие запястья, фиксируя их на стене. — Грех тебя не оттрахать перед разводом. Мы ведь ещё пара, а значит это твой прямой долг — трахаться со мной.
Джин что-то шипит, но альфа на это не реагирует — расстёгивает пуговицы на его рубашке, которую омега одел по глупости. Другой рукой Джун тянет молнию и стягивает штаны вместе с бельём с омеги, на что тот шипит в знак недовольства. Альфа руками исследует тело, словно в первый раз. Омега вырваться пытается, но безуспешно.
Запах Джина сводит с ума, альфа уже рычать от удовольствия готов. Надавливает на хрупкие плечи, заставляя откинуть голову назад.
— Мой, — рычит альфа и вонзается в тонкую кожу на шее Джина. — Только мой.
Врывается одним толчком, вырывая стоны из омеги, который всхлипывает от того, насколько он бесполезен,
но чёрт — как же ему нравится то, что с ним делает Ким Намджун.
У омеги резко в глазах темнеет. Альфа вошёл полностью, даже не утруждая себя подготовить Джина. Омега привык, поэтому решил, что сейчас лучше всего — это расслабиться и дать альфе то, что он хочет.
— Молодец, — сквозь зубы выдаёт альфа, прикусывая мочку уха омеги. — Послушный мальчик.
Джин даже не знает, плачет он, или же о большем просит. Альфа срывается на быстрый темп, не заботясь о том, что чувствует омега. Джун и сам уже рычит от удовольствия, трахая заплаканного Джина, который уже полностью расслабился. Кончает глубоко в омегу.
— Выметайся, — рычит Джун.
— Не так быстро.
Джин подходит к столу и ставит подпись. Затем поднимает взгляд на альфу и улыбается. Ядовито так, Джуну отвернуться хочется, но он принимает вызов — омеге в глаза смотрит.
— Теперь мы официально разведены, Ким Намджун, — выдыхает омега и продолжает улыбаться. — Словно гора с плеч спала, не так ли?
Альфа молчит, взглядом в омеге дырку просверливает. Темноволосый внезапно так нежно и тепло улыбается, что у альфы все внутренности в один комок сжались. Джин идёт к выходу, но Джун его останавливает:
— Стой, — облизывает засохшие губы альфа. — Я же тебе метку поставил, куда ты пойдёшь? Тебя теперь ни один альфа не захочет даже содержать.
— Как-нибудь переживу, не волнуйся, — бросает омега.
Джун даже возразить не успевает, как слышит звук захлопнувшейся двери. Джин ушёл от него. Даже после того, как Ким его пометил, он не собирался с ним остаться. Альфа не успевает одуматься, как в кабинет вплывает секретарь.
— Я думал, что он пришёл только подписать договор о разводе, — выделяет последние слова омега, и Джун сжимает кулаки. — А он походу на что-то большее рассчитывал, глупый омежка. Он не твой уровень, поверь.
Секретарь тянется к ширинке штанов Кима, но тот перехватывает его руки и смотрит ему прямо в глаза. У этого омеги всегда была только одна цель —выглядеть лучше всех остальных. Характер ужасный, зато на лице тонна косметики — он всё ещё надеется подцепить Намджуна, но вот альфа все пути к своему сердцу обрубает. У него там свободных мест нету, там Джин расположился.
— Ты прав, он не мой уровень, — холодно говорит альфа. — Мой уровень это ты — шлюха, который своё тело продаёт и даже о своей душе не заботится. Что же ты за человек такой, м?
Омега руки альфы сдёргивает, фыркает и показушно рубашку отряхивает. Джун уверен, что эти слова его задели, он ведь так долго проторчал в уборной, наводя красоту для него, а альфа даже шанса не дал.
— Ну уж извините, господин Ким. Я не продаю душу, потому что она мне дорога. А вы свою уже давно потеряли где-то. Я — ваш единственный шанс.
— Я люблю только одного омегу, и ты им не являешься. Этот «кто-то» только что мой кабинет покинул, — небрежно роняет Джун.
— Он. Не. Вернётся. Почему же вы так за него цепляетесь? — с застывшими слезами произносит омега. — Почему эта шавка смогла даже за вас выйти, а мне вы даже шанса не дали.
Джун только скалится и бормочет что-то вроде: «Пошёл вон». Омега поспешно уходит, а альфа перестаёт себя контролировать. Бутылка дорогого коньяка летит и разбивается о стену. Куча осколков осыпаются на пол кабинета, и Джун понимает,
что не собрать отношения с Джином. Больно в первый раз в жизни. Джин не любит его, и никогда не простит. Джун бы сам себя не простил — но время не вернуть.
Он подходит к столу, на котором покоится тот самый договор. Альфа берёт его в руки и ещё раз перечитывает, каждое слово в себя впитывает. Доходит до последних строк, в которых читает, что Джин и Джун официально разведены, а ниже стоят подписи. Альфа свою полгода назад поставил, тогда он был уверен, что омега никто для него, и никем не станет, что ему нету места в мире Джуна.
Но оказалось, что Джин и был всем миром для альфы.
***
— Что я тебе говорил?
Чимин стоит с опущенной головой и выслушивает гневную тираду от альфы. Тэхён уже пару дней ходил сам не свой, но сейчас сорвался из-за ерунды — Самуэль познакомился с альфой, который всего лишь на год старше. Пак лишь умилялся, смотря на то, как маленький альфа теребит в руках игрушку и признаётся Самуэлю в любви. Чимин чуть прямо на месте не расплавился от того, насколько эта картина была по-детски непосредственной и милой. Но Киму эта картина показалась совсем уж недружелюбной — к маленькому омежке то и дело тянулись за поцелуем. Пусть даже и в щёчку, но внутри у альфы что-то кипело. Он поговорил с Чимином, но тот, видимо, решил пропустить все слова мимо ушей, и это злило Тэхёна.
— Что ты мне пообещал? — устало говорил альфа, потирая переносицу. — Не помнишь? Я напомню тебе — ты, Пак Чимин, пообещал мне, что ты не будешь подпускать так близко этого альфу. Ты только посмотри, как он смотрит на Самуэля.
Омега лишь закатывает глаза и передразнивает альфу, который пытается донести информацию до ещё одного глупенького ребёнка.
— Они же дети, Тэхён, которые ничего не понимают, — бубнит Чимин и шутливо бьёт альфу по плечу.
— А что будет, когда они вырастут? Что тогда будем делать? — не унимается Тэхён.
— Ты собираешься закрыть Самуэля в доме и никуда не выпускать, когда он узнает о том, что можно сделать со
своим альфой? — Чимин отчетливо выделил предпоследнее слово, и Тэхёна словно ужалили.
— Ты намекаешь на то, что этот альфа — истинный нашего ребёнка? Об этом и речи быть не может! Я всё сказал.
Альфа уходит из комнаты, и Чимин даже не успевает ответить ему, за что обречённо хлопает себя по лицу. Надо же было так сглупить, но уже ничего не исправишь. Внезапно в комнату прибегает Самуэль, который с интересом смотрит на своего папу.
— Что-то хотел, моё сокровище? — Пак тянет руки и омега падает к нему в объятия. — Ты испугался, что твой отец снова кричал?
Омежка быстро-быстро закивал головой, обнимая папу настолько крепко, насколько мог. Чимин вымученно улыбнулся. В их доме каждый день крики и ссоры, а за этим наблюдает их сын, который к Тэхёну не подходит уже неделю.
— Лапочка, папа просто поругался с твоим отцом. Я сам виноват.
Чимин отряхивает крошки с одежды ребёнка и делает в голове пометку, что печенье надо убирать в самый верхний шкаф. Самуэль уже научился с помощью стула залазить на тумбочки и открывать шкафы, в которых покоилось его любимое лакомство.
— Папа-а, — тянет омежка и смотрит своим фирменным взглядом, после которого Пак точно не сможет ему отказать. — Когда я смогу увидеть Рена?
Улыбка на лице Чимина тускнеет, а внутри всё бушует. Идти против Тэхёна не хочется, но эти маленькие бусинки вместо глаз действуют на него как самый сильный яд, который заставляет подчиняться. Омега вздыхает и треплет сына по голове.
— Иди в свою комнату, совёнок. Папа что-нибудь придумает.
Ребёнок убегает и Чимин плюхается на кровать. В голове рой мыслей, и все перемешались. Омега не знает, как объяснит ребёнку то, что он больше не увидит Рена. Чимин решительно встаёт и идёт к кабинету альфы. Тэхён это затеял — Тэхёну это и разгребать. Он открывает дверь и врывается в комнату. Альфа поднимает бровь и смотрит на омегу, который пытается дыхание выровнять и с мыслями собирается.
— Я хотел кое-что тебе сказать, — выпаливает омега и снова смотрит в пол. Как дальше продолжать он не знает.
— Что именно? — альфа произносит это ровно, не отрывая взгляда от Чимина, который уже провалиться готов.
— Я тут решил, что ты сам расскажешь Самуэлю о том, что ты запрещаешь ему общаться с Реном.
Тэхён злится, но виду не подаёт: так же продолжает бумаги разгребать. Пак уже уйти хочет, но альфа срывается и к стене прижимает. Смотрит прямо в глаза омеги, который испуган настолько, что уже захлёбывается в этом страхе.
— С каких пор ты решаешь один? — шипит Ким. — Мы — семья, и решаем всё вместе. Ты виноват в том, что Самуэль сильно привязался к этому альфе, а значит тебе это и решать. Мне не важно, как ты сообщишь это, но он не должен видеть Рена.
Чимин вздыхает, и альфа опускает руки. Неловкое молчание царит в комнате, и Пак уже разворачивается и идёт к выходу, как вдруг внезапно выдаёт:
— Конечно, это я виноват в том, что Самуэль так сильно привязался к своему альфе. А ещё я виноват в том, что не смог уйти от тебя, когда ты променял семью на бутылки с вином.
Тэхён только рот открывает чтобы ответить, но Чимина уже нет в кабинете. После омеги остался лишь неприятный осадок, частицы которого альфа вдыхает вместе с воздухом. Пак никогда не вспоминал эту ситуацию, но сейчас он резко нож прямо в сердце Тэхёна вонзил, без предупреждения. Альфа лишь воздух пытается вдохнуть, но Чимин и этого не позволяет — весь с собой забирает. Внутри у Кима гремучая смесь, которая уже почти его заполнила до краёв.
Он хмыкает и снова зарывается в бумаги, как ему звонит Чон Хосок. Альфа нехотя берёт трубку и готовится выслушивать проблемы с перевозкой товара, который он отправил неделю назад.
— Ким Тэхён, мне нужна твоя помощь, — начинает Чон и обрывается.
— В чём именно? — интересуется Ким.
— Я объявляю войну компании, которой владеет Чонгук, и рассчитываю на твоё взаимодействие со мной.
Тэхён слегка усмехнулся. Чон Хосок всегда знал, чего он хочет, и всегда добивался этого, но сейчас он поступал крайне глупо — объявить войну Чонгуку равносильно суициду. Ким не глупый только начинающий бизнесмен — он против Чонгука не пойдёт.
— Чон Хосок, прошу меня простить, но я не буду помогать тебе в этой войне, — выдыхает Ким Тэхён.
— Пообещай не вмешиваться.
— Охотно постараюсь.
Они прощаются и альфа устало вздыхает. Если развяжется война, его компания всё равно будет втянута, вот только ему тогда не дадут выбора, за кого выступать. Сейчас, пока не поздно, можно сообщить Чонгуку о предстоящей войне, либо же помочь компании Хосока, который являлся его старым другом. В голове у альфы был полный бардак, и ему требовалось время, чтобы разложить всё по полочкам. Но с каждой секундой в голове появлялось всё больше мыслей, и это раздражало Тэхёна.
Его, честно говоря, всё уже раздражало.
***
Хосок нежно смотрит на свёрток в руках. Оттуда на него смотрят маленькие глазки-бусинки, ради которых альфа весь мир готов к ногам этого малыша сложить. Тэмин уже практически марафон пробежать готов, поэтому просит ребёнка ему дать, но Чон просто так отпускать не хочет это маленькое счастье. У альфы всё внутри разрывается от счастья. В мир пришёл новый человек, которого Хосок уже любит.
— Как назовёшь? — интересуется альфа, попутно вглядываясь в маленькие глазки омежки.
— Я думал, что назову его Ким Хьюн.
Хосок утвердительно кивнул. Имя альфе нравилось, оно звучало так мягко и так твёрдо одновременно, что Чон уже знал — это будущий наследник его компании. Хосок ещё раз заглядывает прямо в глаза ребёнку.
— Мне нравится, — внезапно говорит альфа. — Имя. Мне кажется, оно идеально подходит.
Омега слегка улыбается и смотрит на альфу, который от маленького омежки оторваться не может. Возится с ним, как с самым драгоценным, рожицы строит, что-то рассказывает, а затем долго и лучезарно улыбается. У Кима внутри всё переворачивается — у него родители никогда не любили его, и при каждом удобном случае напоминали о том, что он ошибка, что он не должен был появляться.
Сейчас же у омеги появился свой ребёнок,
и он бесконечно счастлив.
