***
Старскрим открыл глаза и попытался вскрикнуть, но из горла вырвался лишь еле слышный хрип. Парень лежал и судорожно хватал ртом воздух, боясь, что его не хватит, что кислород резко закончится. Грудная клетка ходила ходуном, хриплое дыхание разрывало общую тишину, а сердце было готово выскочить наружу, ломая рёбра. Когда, пару минут спустя, он сумел совладать с безумием собственного организма, наступила уже другая паника. Старскрим понял, что не знает о своём местонахождении ничего. Кроме одного: это не танковый рейдер. Здесь высокие светлые стены без единой металлической заклёпки, рядами стоят кровати, а из окна внутрь попадает тусклый свет. Здесь не было Адели. — Ада! — хотел было вскрикнуть Старскрим, но издал лишь хриплый, булькающий звук. Воспоминания захлестнули его кровавой волной. Смерть командира, Джуниора… Убийство того парня в противогазе… Зачистка форта… И темнота… Кажется, он уснул в объятиях Ады. А теперь он здесь. Один. — Ада! — на этот раз крик был отчётливым. Ему было страшно. Он боялся за Аду. Он не мог допустить, чтобы с ней что-либо случилось. Он любил её! А сейчас она была где-то там, вне его поля зрения, с ней могло случаться что-то ужасное, и он ничего не мог сделать с этим. Дверь с шипением открылась, и, словно в ответ на эти жалобные призывы, в комнату вошла невысокая девушка субтильного телосложения. Она, стуча маленькими каблучками, подошла к Старскриму. — Наконец-то вы очнулись, — раздался нежный голосок. Это не мог быть голос Ады, такой сипловатый и тихий. Он напоминал скорее что-то среднее между журчанием фонтана и перезвоном серебряных колокольчиков, только значительно громче. Старскрим посмотрел на вошедшую. У неё были красивые золотистого цвета локоны, молочно-белая кожа, нежно-голубые глаза, нос кнопочкой и розовые губки бантиком. Одета девушка была в форму медсестры. — Меня зовут Джинджер, я — ваша лечащая сестра. Если что-то понадобится, то нужно будет просто позвать меня. Хорошо? Старскрим слабо кивнул. Девушка осталась стоять неподвижно. — Хорошо? — повторила она всё тем же тоном, что и до этого. Старскрим снова кивнул, на этот раз посильнее. Джинджер не изменилась в лице. Прежде, чем девушка успела развернуться и уйти, Старскрим окликнул её. — Да? — спросила она всё тем же приятным тоном.- Вам что-то нужно? Старскрим посмотрел на медсестру. Она выглядела вполне себе дружелюбно и отзывчиво. Такая вряд ли откажется ответить на его вопрос. — Где Ада? Что с ней? — прошептал Старскрим, чтобы не сильно напрягать болящие голосовые связки. Джинджер стояла, молча смотрела на него и хлопала своими огромными небесно-голубыми глазами. Наконец, девушка всё же произнесла: — Запрос не ясен. Повторите, пожалуйста, ещё раз. — Ада. Где она? Что с ней? — повторил Старскрим погромче. — Запрос не ясен. — Ада. Ада! — хрипло произнёс Старскрим, не понимая, почему девушка не понимает его. — Ад? — переспросила Джинджер.- Нет, что вы. Вы не в аду, вы в госпитале. Всё худшее позади… — Да не ад! Ада! — закричал парень. — Запрос не ясен, — снова произнесла Джинджер.- И не стоит так кричать. Вам вредно волноваться и повышать голос. — Ада! Ада, понимаешь?! Ада! — Старскрим никогда ещё не злился так сильно. Этой девушке удалось добиться практически невозможного. — Понимаю, — неожиданно ответила она и слегка погладила Старскрима по голове.- Вы очень перевозбуждены. Вам надо передохнуть. — Мне нужна Ада! Я должен.- Старскрим не успел договорить. Он почувствовал совсем лёгкий укол за ухом. Буквально в тот же миг его тело обмякло. Он снова провалился в темноту.***
— Ну, как у нас дела, молодой человек? — доктор Шиа всегда разговаривал негромко и очень вкрадчиво. — У меня всё хорошо, — одними губами улыбнулся Старскрим. Он и при разговоре старался не сильно рот разевать.- Спасибо, что спросили. А где доктор Айзи? Вы же всегда принимаете вместе? — Доктор Айзи слегка приболела, — ответил мужчина, моя руки с мылом.- Просила передать привет. Поэтому, пока она на больничном, я буду следить за состоянием вашего здоровья. Вообще, Старскрим не доверял людям. Тринадцатилетний мальчик вёл жизнь затворника и очень редко покидал свою комнату. Из людей он обычно общался только с братьями, директрисой, учительницей и школьной медсестрой. Да и то, в комнату входили только три человека: Нокаут, директриса и медсестра, остальные переодически разговаривали с ним через дверь. Что уж тут говорить о визите в клинику? Для робкого мальчика это было сродни подвигу. И на это была причина. Старскрим сильно стеснялся своей внешности. Тощий, сутулый, с неухоженными руками. К началу пубертатного периода парень почти весь покрылся прыщами. Итак внешность не ахти (а ещё и одежда была всегда старая, заношенная: костлявые колени продырявили бриджи, а рубашонка болталась на теле, как на скелете), так ещё и чёртовы генетические аномалии. Знаете, иногда бывают сбои в генах. А если твои родители — неизвестные личности, то это тем более возможно. К тому же у них в последнее время сильно повысилась мутационная частота среди рождающихся: каждый десятый среди молодёжи мог похвастаться каким-либо отклонением (экология, генетика, синтетика, чего уж тут ожидать). Впрочем, неважно. Важно было другое. У Старскрима было много зубов. Даже не так. У Старскрима было чересчур многозубов. Их было около сорока с чем-то. В дёсны, понятное дело, они все не вмещались, и потому росли частично на нёбе. Старскрим очень стыдился этого. Его и так дразнили в классе, а, увидев этот кривой частокол, и вовсе заклевали бы. Да и сложно это: разговаривать у доски, когда язык то и дело напарывается на зубы. Поэтому Старскрим вскоре перестал ходить на занятия и в людные места. Он постоянно сидел в комнате. Задние зубы прорезывались, это было болезненно. Целыми днями Старскрим лежал в постели, укутавшись в одеяло и тихонько плакал от боли. Директриса тем временем не теряла времени. Звонить родне она не стала — смысла не было, им плевать было на племянника (де-факто Старскрима приставили к Нокауту, как слугу и няньку). К тому же дама дорожила своей репутацией, и шумиха ей на пользу бы не пошла. Поэтому она начала искать мальчику докторов сама. Пришлось проверить многих специалистов, прежде чем она нашла Фьюжи Айзи. Это был единственный человек в медицинском халате, которого Старскрим всё же согласился подпустить к себе. А доктор Говард Шиа был ассистентом этой мадам. — Ну, давайте посмотрим, как у нас там всё хорошо, — доктор помыл руки и тут же натянул на них резиновые перчатки.- Откройте-ка ротик пошире… Старскрим покорно разжал челюсти. Верхняя губа задралась, обнажая металлическую скобу, которая должна была хоть немного, но хоть как-то выравнивать эти неисправимо кривые зубы. Внизу была вторая такая же железка. Доктор наклонился и чуть-чуть подался вперёд, чтобы разглядеть всё получше. Старскрим почувствовал прикосновение металла к нёбу — зеркальце, наверное. Два пальца в прорезиненных перчатках аккуратно раздвиули уголки рта пошире. — Н-да, — цокнул языком нахмурившийся доктор.- Всё настолько запущено… — Ооо а? — Старскрим попытался спросить «что там?», но, в силу понятных обстоятельств, у него это не вышло. — Разве вас не учили, что невежливо разговаривать в таком положении? — ответил вопросом на вопрос доктор, быстро вытаскивая зеркальце, чтобы Старскрим случайно не повредил его языком. — Простите, — виновато понурил голову парень. Хотя, благодаря его своеобразной дикции это звучало как «праштите». Взгляд мутновато-серых глаз сменился с осуждающе-колкого на обычный. Доктор отложил зеркальце в специальный поднос и взял в руки модифицированный шприц и какую-то жуткую железку, которую тут же спрятал в кармане. После чего мужчина снова вернулся к Старскриму и похлопал парня по плечу. — Да ничего страшного, молодой человек. Просто у вас, дорогой мой, немного опустилась верхняя скоба. Нужно будет поднять её обратно. Надеюсь, вы будете послушным мальчиком. — Буду, сэр, — тихо ответил Старскрим. Неожиданно подросток почувствовал, что его тело начало наливаться тяжестью. Он хотел пошевелить пальцами, но те будто вросли в ручку кресла. Старскрим хотел было вскрикнуть, но так и застыл с открытым ртом. — Как это мило с вашей стороны, молодой человек, — судя по всему доктор Шиа улыбался за маской.- Вы даже ротик без напоминаний открыли. Такой хороший мальчик. Этот модифицированный токсин просто творит чудеса. Из белого кармана вынырнули угрожающего вида металлические щипцы. Одного взгляда на них Старскриму хватило, чтобы понять: ему не собираются поправлять скобы. Ему собираются вырывать зубы. — Старскрим? Доктор Шиа? У вас там всё хорошо? — раздался дрожащий голос сопровождающей из-за двери. — О да, мэм, не извольте беспокоиться. Через минут сорок верну вам вашего мальчика в полном порядке, — крикнул в ответ доктор и вновь перешёл на полушёпот, обращаясь к испуганному парализованному подростку, — Да не волнуйтесь вы так, дорогой мой. Мы просто удалим вам эти ужасные лишние зубы, эту мерзкую мутацию. Больно не будет…- медик выдержал эффектную паузу и, понизив голос, добавил, — Во всяком случае, мне.***
Старскрим проснулся от собственного хриплого крика. Первым же делом парень провёл языком по нёбу, чтобы убедиться, что там нет никаких железок. Язык коснулся лишь мерзких не заросших плотью дыр. После той операции у него рот кровоточил полдня. Помнится, скандал тогда мог разразиться жуткий. Доктор-садист, к своему счастью, куда-то уехал сразу после операции. Директриса едва ли не поседела, увидев, что сделали с одним из её подопечных. Она литрами пила успокоительное, представляя, как будет объяснять произошедшее. Но Старскрим её выручил. Родным он рассказал историю, дескать сам себе зубы и вырвал. Ну, а что ему оставалось делать? Директриса была так благодарна подростку, что в элитную воссианскую гимназию по обмену поехал именно он. — Ну чего так вопить? — раздался голос откуда-то извне. Старскрим вздрогнул и посмотрел туда, откуда этот голос раздавался. В проходе стояла рослая пышнотелая дама в одежде медперсонала. Старшая медсестра, судя по нашивкам. Такая солидная дама лет тридцати. Была бы, если бы не питала слабость к разным милым безделушкам. К примеру её серьги были дешёвенькой бижутерией (в подростковые годы Старскрим часто ходил по трущобам Каона и видел такие ювелирные салоны, где продавец, не краснея, продаст хрусталь под видом бриллианта, а хорошо огранённое стекло сдаст за драгоценный камень. Эти же серьги будто были с тех самых прилавков). — Ну ты даёшь, парниша! — продолжила дама, приближаясь.- Я уж думала, ты до скончания веков спать будешь. — Так мне же… — Знаю-знаю, Джинджер тебя умудрилась усыпить. Дурында. Сто раз я говорила, чтобы этот неисправный ящик с проводами забрали из госпиталя и отправили на перепрошивку. — Что? — Старскрим был сильно удивлён, услышав это. Так Джинджер — робот? — Что слышал. Впарили нам эту металлическую дурёху, вот теперь маемся…- не упустила случая пожаловаться на «горькую свою судьбинушку» дама.- Так тебе надо что-то было? Старскрим оценивающе посмотрел на даму. Она вполне себе выглядела, как главный разносчик сплетен. Она точно должна знать, где Адель. — Мэм, простите за любопытство, но… Где сейчас Ада? Мне нужно знать, что с ней стало. Медсестра удивлённо изогнула тонкие линии бровей. Она подумала несколько мгновений, а потом расплылась в улыбке. — А, Лейзе? — переспросила она и, увидев, как Старскрим энергично кивает, улыбнулась.- А ты ей что, жених что ли? Старскрим едва ли не задыхался от волнения. Назвать себя женихом Адели он не мог, но отдал бы всё на свете, чтобы это было правдой. — Почти. А что? Что с ней? — ещё чуть-чуть, и он затряс бы даму за плечи. Старшая медсестра мягко похлопала его по плечу: — Успокойся, женишок, — фыркнула она.- Всё с твоей Адкой хорошо. Она тут долго глаза всем мозолила, про тебя расспрашивала. Жаль, не дождалась — её командование в новый рейд послало. Вот, просила передать. Старскрим выхватил свёрнутую в треугольник записку с таким остервенением, будто это был приказ о помиловании. Он отодвинулся от дамы, чтобы та не подглядела написанное и, быстро развернув бумагу, жадно вчитался в написанные изящным почерком строки. Ему нужно было это письмо, оно было для него лекарством, спасением, избавлением от мук. Но с каждой последующей строчкой юноша бледнел всё сильнее, его руки задрожали, а улыбка на лице превратилась в судорогу, которая неудачно свела губы. «Дорогой Старскрим, надеюсь, что с вами всё хорошо. Я хотела поговорить с вами обо всём лично, но в силу определённых обстоятельств не могу этого сделать, поэтому и пишу. Я вас не люблю. Простите, если это прозвучало грубо, но моё сердце огрубело от войны, да и обманывать вас я не могу. Не поймите неправильно: я вас люблю, но лишь как друга. Я может неразговорчива, но не слепа, и ваше отношение ко мне я вижу. И ответить тем же не смогу. Вы замечательны, но я не могу. Сейчас это прозвучит жестоко, но в мире миллиарды женщин, и тридцатилетняя мадам для Вас не лучшая пара. Надеюсь, что вы построите своё счастье с другой, той, которая будет более достойной нежели я. За сим остаюсь доброй знакомой, Сержант Аделаида Лейзе. » Всё тело пробило судорогой, Старскрим громко вскрикнул, напугав старшую медсестру. Ему было больно. Куда больнее, чем когда били сверстники, когда прорезались лишние зубы, когда даже их удаляли... Было больно по другому, как-то изнутри. Его снова опустошило, как после первого убийства, но эта пустота не нуждалась в заполнении. Юноша захотел заплакать, но не пог, потому что в глазах не было слёз. Он хотел было вскрикнуть ещё раз, но горло будто бы сжалось, не выпуская даже писка. Ещё минуту назад он был готов переворачивать горы, теперь же оказался прикован к постели, будто немощный больной. - О, милостивый Праймас! Что я наделала?!- медсестра испугалась не на шутку.- Джинджер! Джина! Банка консервная, быстро дай седьмую! Бедному мальчику плохо! Старскрим смутно ощущал, как его переворачивают на грудь и обнажают спину, как обеззараживают место для инъекции, как вкалывают снотворное напополам с успокоительным. Ему было плевать на это смертное тело. «Лучше бы я тогда замёрз насовсем,»- подумал он прежде чем вновь провалился во тьму.