Сияние: Ночь длиною в вечность

      — С тобой точно всё в порядке, Нал? — обеспокоенно спросил подругу Мванг, ловя её взгляд – а она и не скрывала его. В её ясных глазах, подёрнутых оттенком печальной улыбки, было столько же признательности, сколько и тревоги. — Если тебя что-то волнует, то скажи мне об этом сразу.       — Нет, правда, ничего серьёзного, — отвечала его подруга. Мванг окинул взглядом её малость исхудавшее тело и неуютно поёжился, не подавая виду. — Просто подстыла. Такое уже бывало, когда мы играли с Симбой…       Нала остановилась и присела, уронив взгляд себе под лапы. Мванг сел напротив подруги, понимающе склонив голову.       — Это было лучшее время в моей жизни, — искренне призналась маленькая львица, а у самой предательски дрожал голос. — Тогда всё было просто и понятно. Каждый восход предвещал новые забавные приключения, хоть каждый вечер и был похож на предыдущий. В те времена мне казалось это даже скучным. Сейчас же… — она осеклась, будто подбирая правильные слова, — я бы всё отдала, чтобы не видеть всего этого.       Мванг продолжал хранить учтивое молчание, а непрошеные мысли бесконечным потоком затапливали его разум. Симба не был ему дорог в той же мере, как и Нале. Их двух не связывало совместное детство, не держали узы помолвки. Они были чужими друг другу – а из-за упёртости и закрытости Мванга Симба до самого конца так и оставался ему никем. Никем, но с большой буквы. Что-то было в том львёнке. Что-то необычное и доброе, спящее под покрывалом детской ретивости и спеси. Мванг жалел, что ему так и не представилась возможность познакомиться с молодым королём поближе, породниться с его ветреной, но бесстрашной душой. Впрочем, как Мванг уже рассудил с десяток раз: всё, что с ним произошло, привело его туда, где он есть. И хоть история не знает сослагательных наклонений, всё могло быть намного, намного хуже.       Хотя хуже эпидемии неведомой заразы, породившей больше паники, чем реальных последствий, быть навряд ли может. Реку с водопадом оцепили, а трупы животных закопали с предельной аккуратностью, соблюдением всех норм безопасности и бла-бла-бла – опасений это не убавило. Один из двух пересыхающих водопоев, что остались на территории Прайдленда, заняли бегемоты – для них это вопрос жизни и смерти. Как и для всех. Но мало кто изъявил желание напрямую им об этом сообщить. Всё-таки Круг Жизни продолжал жить в бьющихся сердцах, даже когда король всех зверей в открытую наплевал на него. Крокодилам повезло больше: им нашлось место в мелководной речушке на границе саванны и пустошей – её зараза не тронула. Жить можно. Сложно, но можно. А тем временем сезон засухи был пройден лишь наполовину…       — Скажи мне правду, — Мванга вывел из невесёлых раздумий тусклый, почти безэмоциональный голос Налы, — насколько всё серьёзно?       — Не настолько, чтобы уже рыть себе могилу, — обнадёжил подругу целитель, а у самого щемило сердце. На что она рассчитывала, спрашивая его о правде?       — А с чего всё началось? Что отравило тех антилоп?       — Я не знаю, Нал. Я не знаю… Но я уверен, что правда где-то рядом, — видя, что его слова не сильно приободрили девочку, он приобнял её за плечо и чуть тише, вдумчиво добавил: — Мы найдём способ избавить наши земли от этой напасти. Я обещаю тебе!       Нала улыбнулась той самой угнетённой улыбкой, которую она всегда дарила Сарафине, когда та отчитывала её за маленькие шалости. Будто львица уже заранее извинялась за то, что она сделает на пути к разгадке этой тайны. Мванг не был серьёзен, когда обещал ей это. Как бы ему ни хотелось самому добраться до истины, он пока просто не понимал ни причин, ни настоящих последствий. Пока что удавалось обходиться единичными жертвами тех, кто по каким-то причинам почувствовал себя неуязвимым и решил сыграть в эту чехарду со смертью. Но что может быть дальше?..       Мванг, задумавшись, чуть лоб в лоб не столкнулся с рогатым черепом какого-то животного: он застыл в сантиметре от выбеленной кости, угрожающе возвышающейся прямо над его макушкой большими витыми рогами. Буйвол. Мёртвый. Посреди жёлто-красной, как закатное небо, саванны таких сюрпризов было предостаточно. И становилось их всё больше и больше. Мванг обогнул развороченный скелет, поглядывая на треснувшие от жары разбросанные кости. В них было немало таинственной и пугающей притязательности, но златогривый львёнок предпочёл оставить щекочущий нервы вид и последовать за исчезнувшей в высокой траве Налой. Этому бедолаге уже не поможешь ни словами, ни компрессом из травы.       Они шли ещё достаточно долго. Молчали. Каждый думал о своём, но они оба сходились во мнении, что немного тишины им обоим необходимо. Нала наверняка вспоминала Симбу… А вот Мванг истерично думал, как бы ему не пришлось так же вскоре вспоминать Налу. Опасность ведь была куда более злободневной, чем могло казаться на первый взгляд. Не узнав причину, они не смогут эффективно бороться со скверной долгое время. А этого самого времени оставалось крайне мало…       И тут Мванг застыл, втягивая носом воздух. Он низко припал к земле, ведь из-за поредевших свернувшихся хоботков травы его гриву легко можно было заметить. Нала последовала примеру друга, держась позади него. Она молчала, но в этом молчании было больше вопросов, чем в непрекращающемся потоке речи. Мванг осторожно прокрался вперёд и затаился, выглядывая из-за сухих ветвей кустарника на небольшую поляну. Впрочем, ему не нужно было видеть, чтобы понимать, что там происходит.       Трое из Львиной Гвардии – Матанги, Учтук и неизвестная львица – полукругом огибали еле держащегося на ногах детёныша буйвола, дрожащего от страха. Он трепетно прижимался к безжизненно лежащему тощему телу своей матери, в ужасе глядя на подступающих к нему убийц. Глаза всех троих горели неестественной злобой, будто этот робкий малыш единолично уничтожил всё, что они имели в жизни.       — П-пожал-луйста! — лепетал он, оглядываясь на осунувшийся труп. — Я н-ничего вам не сделал!       Малыш утонул взглядом в безбрежном океане ненависти Матанги. В это время вторая львица прокралась с боку и с силой напрыгнула на телёнка. Тот закряхтел и повалился на живот матери; Мванг даже со своего места мог видеть, как по висящему брюху её тела потекли маленькие струйки слёз.       — Прости, малец, ничего личного, — иронично рыкнул Учтук, обнажая изогнутые когти на лапах. Он сделал шаг в сторону обречённого, а тот лишь крепче вжался в костлявый бок, будто до конца веря в то, что мама сможет от всего защитить. Смерть степенной поступью приближалась к нему со всех сторон…       — Эй, вы! — Мванг, гордо вскинув голову, вышел из своего укрытия, оставив Налу позади. Все четверо повернули головы на возмутителя спокойствия.       — Что ты здесь делаешь, мальчишка? — пробасил черногривый лев, щуря и без того узкие, слегка косящие глаза.       — Шрам послал меня за вами, — ни разу не моргнув под пытливыми взглядами, отрапортовал Мванг. — У меня для вас две новости.       Члены Гвардии переглянулись между собой.       — Ну, начни с хорошей.       — А кто сказал, что есть хорошая? — Мванг сделался в лице, будто принимает самое ответственное решение своей жизни. — Хотя знаете… Лучше Шрам сам вам об этом расскажет. Он ждёт вас у скалы.       Матанги и безымянная львица воззрились на Учтука, что своей тупорылой мордой всегда казался в полусонном забвении, нежели настороже. Он раздражённо дёрнул плечом, а затем первым скрылся в кустах совсем рядом с тем местом, где пряталась Нала. У маленькой львицы все внутренности в комок сжались от испуга.       — Пойдёмте, дамы. Всё равно только лапы марать об это ничтожество.       Когда касания лап о сухую почву затихли вдали даже для чутких ушей Мванга, Нала вышла из своего укрытия и тут же подбежала к телёнку.       — Ты ранен? Тебе нужна помощь?       Малыш не отвечал. Он продолжал лить горячие слёзы на бездыханное тело мамы, мелко дрожа. Мванг не мешал скорби опечаленного юнца, а лишь спокойно ожидал подле него. Вскоре всхлипы прекратились – телёнок застыл, как каменное изваяние, не двигаясь и не подавая признаков жизни. Лишь слабое дыхание выдавало в нём крупицы бьющейся внутри грудной клетки жизни.       — За что они тебя так? — всё же задал вопрос Мванг, осматривая мёртвую самку. На её задубевшей коже не было следов ранений или ожогов. Вероятно, она умерла быстрой и безболезненной смертью. Вот только очень сомнительно, что смерть наступила по естественной причине.       — Он-ни… они!.. — мальчик заикался, прикладывая все силы, чтобы вновь не разреветься. — Они сказ-за…зали, что я болен. Что я д-должен умереть!       — Как погибла твоя мама? — ещё прежде, чем Мванг успел открыть рот, опередила его с вопросом Нала.       — Она… просто упала. Может, она всего лишь устала? Может, ей п-просто стало плохо? Она поднимется! — бычок боднул тело матери в живот, затем ещё раз, настойчивее. Он посмотрел на Мванга, но тот лишь скорбно опустил голову, не давая ему ложных надежд. Мальчик больше не плакал – видимо, после всего случившегося в нём уже не осталось ничего, кроме фатального безразличия и оцепенения. В его глазах не было слёз – лишь бездонный омут, наполненный болью и отчаянием. — Её ведь больше нет, правда?       — Да, — коротко резюмировал златогривый львёнок, — твоей мамы больше нет.       — У меня никого больше нет! — воскликнул телёнок. Мванг с Налой обменялись тревожными заговорщицкими взглядами.       — Тебе нужно бежать с этих земель, пока не поздно, — получив немое согласие подруги, сказал Мванг. — И поскорее.       — Но ведь карантин…       — Nuru taa za mababu! — глаза Мванга тут же вспыхнули двумя голубыми кострами, отчего малыш невольно попятился назад. Но целитель жестом дал ему понять, что беспокоиться было не о чем. Он обвёл пылающим взором поляну: призрак взрослого буйвола беспокойно раздувал ноздри, неотрывно глядя на своё дитя, а сам телёнок был чист – хоть Мванг и не был уверен, что оно так работает, но попробовать стоило. — Беги.       — Но куда?       — Не знаю. Куда угодно.       — Но ведь карантин!.. — вновь повторил свои слова бычок, как мантру, отказываясь верить в то, что его собственные надзиратели наталкивают его на преступление против закона, ими же принятого. Нала подошла ближе и подняла голову на бедолагу.       — Тебе ещё рано отправляться за мамой, — как можно нежнее проворковала девочка. Испуганный малыш в последний раз склонил голову, а затем, не распыляясь на благодарности, побежал в противоположном направлении от того, где несколькими минутами ранее скрылись члены Львиной Гвардии. Нала печально выдохнула. — Они переходят все границы дозволенного. Львиная Гвардия должна защищать эти земли, а не терроризировать последних…       — Погоди, — осёк её приятель, всматриваясь в неподвижно висящий дух буйволицы. Синеватая завеса неестественно дрожала у самых призрачных копыт – хоть само приведение не было задето порчей, что-то определённо точно было не так. Мванг присел рядом с телом и пригляделся поближе. Что-то незримое, тянущееся из самой земли, степенно охватывало ноги животного сантиметр за сантиметром, растворяя и без того размытые очертания в однородную тёмную дымку.       — Что там? — задала вопрос Нала, но Мванг не удостоил её даже взглядом.       — Мне кажется, что-то… поглощает душу этой буйволицы, — Мванг содрогнулся от звука собственных слов. — Оно исходит из самой земли.       — Земли? — зрачки Налы расширились от гнетущего удивления. — Неужели порча проникла в саму землю?!       — Я не знаю…       — Ты хоть что-нибудь знаешь? — внезапно для обоих сорвалась львица, но тут же поняла свою оплошность. Она виновато замолчала, опустив голову. Мванг и сам прекрасно понимал, что вечно закидывать своим незнанием лучшую подругу было не лучшим вариантом для них обоих. Если кто и мог разобраться в этом, то только Мванг.       Целитель закрыл глаза, но даже сквозь плотно стиснутые веки он видел тонкую паутинку вен, озаряемую неугасаемым синим пламенем. Мванг расслабил мышцы и сосредоточился на размеренном сердцебиении, успокаивая пожар чувств внутри него. Минуты тянулись как вечность. Вскоре он перестал отдавать себе в этом отчёт. Его разум будто отдалился от прочего окружения, выпорхнул из бренного тела и унёсся в мир без движения, без звуков и мыслей. Спокойствие объяло всё его существо, проникая глубоко в подкорку сознания. Времени для него больше не было – лишь тишина и ровное биение сердца, напоминающее ему, что он всё ещё состоял из плоти и крови.       Вдруг подувший слабый ветер принёс с собой странно-знакомый аромат свежей травы, опавших листьев и сырой земли. Поначалу Мванг старательно игнорировал вновь объявившиеся ощущения, но, когда то его ушей донёсся чей-то незнакомый голос, он уже не мог просто задвинуть всё происходящее на задворки самосознания. Открыв глаза, он первым делом увидел небо – высокое, лучезарное, бесконечно-огромное небо, озаряемое последними вспышками солнца, что тонуло где-то вдалеке за частоколом заснеженных гор. Оно было невероятно красивого персикового оттенка с малиновыми облаками, что медленно ползли по самой окаёмке небосклона, уносясь за размазанный пастельными тонами горизонт. Вокруг – тихо шумящий пышными кронами лес, что полукругом обрамлял широкое поле, усеянное сочными вересковыми зарослями и красочными бутонами цветов.       Посреди поля возвышалось исполинских размеров дерево. Его широченный ствол был сплошь усеян дуплами и сучьями, а зелёная шапка листвы медленно покачивалась в унисон ветру на длинных раскидистых ветвях. У Мванга перехватило дыхание. Он будто где-то уже видел этого величественного гиганта… То ли во сне, то ли наяву – для него стёрлась грань между вымыслом и реальностью. Остались дышащие трепетной свободой просторы, убаюкивающие своей неощутимой гармонией и вековым непотревоженным покоем. Из самого центра древесной кроны бил ослепительный луч света, уносясь куда-то в темнеющие небеса.       — Где это мы? — вновь раздался тот же самый женский голос, что вернул Мванга к жизни. Львёнок обернулся и увидел призрачную фигуру умершего буйвола. Она скептически озиралась по сторонам, затем остановилась на Мванге. — Ты тоже умер? Вот же незадача… — а потом вдруг спохватилась: — Ты не видел моего сына? С ним всё в порядке?       — Нет, я не умер, я… просто… сопровождаю вас? И да, не беспокойтесь. Он в безопасности, — не найдя подходящего ответа, что-то неразборчиво пробубнил целитель, а затем снова взглянул на неимоверных размеров дерево. — Красиво, правда?       — Я-я… уже была здесь, — нерешительно вторила ему буйволица. — Всё это… как будто долгий, очень долгий сон…       Мванг не мог возразить. Он и вправду где-то уже видел всё это.       — Ну что, пошли? — обратилась к нему покойная, носом указывая на дерево. Мванг с трудом заставил себя отвести взор от щемящих душу видов, и они вдвоём направились центру этого мистического мира – прямиком к древу.       Дорога не заняла много времени, и вот они вдвоём уже стояли у самых корней, уходящих, наверное, на сотни метров вглубь земли, черпающие силу прямиком из недр планеты. Мванг с удивлением обнаружил, что вверх по стволу кора серпантином вырастала в сторону, образуя своеобразную винтовую лестницу. Звери переглянулись, и Мванг первым ступил на шершавую поверхность дерева. Шаг за шагом они взбирались всё выше и выше к самим звёздам – вскоре цветы внизу превратились в маленькие пёстрые точки, а прочие деревья казались не выше зубочистки.       Мванг сошёл с ребристого полотна коры и ступил на широкий гладкий ствол, что ложбиной располагался в гуще ветвей и мириады листьев. Его тут же ослепил луч света, бьющий, казалось, из самого сердца дерева. Вокруг него закручивались потоки энергии, трепля сияющий загривок малыша, подобно ветру. Они возносились вверх, шелестели меж каждой веточки и гулко трещали, создавая едва уловимые глазом всполохи молний. Когда глаза львёнка привыкли к яркому свету, Мванг с удивлением обнаружил, что у столба света, что в диаметре был длиннее самого большого из слонов, сидела крайне необычная львица.       Она была чёрной, как ночь, с вытянутой угловатой мордой и большими карими глазами. Её уши были усыпаны золотыми серьгами, на её груди лежали многочисленные ожерелья и амулеты, а каждую из лап опоясывали толстые браслеты, богато украшенные драгоценными камнями. Она с материнской нежностью и властностью царицы смотрела не на Мванга, а сквозь него, прошивая его пытливым заинтересованным взглядом. Призрак буйвола сделал шаг из-за спины Мванга и медленно приблизился к грациозной величественной кошке, в благоговейном трансе склонив голову перед ней.       — Добро пожаловать, Тукаль, — склонила голову в ответ львица, снисходительно улыбнувшись. Она лапой указала на столб света, широким жестом приглашая умершую подойти к нему. Буйволица несколько неуверенно приблизилась к широкой глади энергии, как тут её глаза вспыхнули ярким голубым сиянием, озаряя всё пространство вокруг. Она подняла голову и застыла.       — Теперь я помню… я помню всё!.. — самка с несколько секунд смотрела ввысь, впитывая в себя бесконечное сияние колыбели жизни, а затем, сопровождаемая тихим восклицанием Мванга, скрылась внутри сотканной из лунного света колонны. Преобразовавшись в маленький сгусток то ли материи, то ли энергии, она на огромной скорости взмыла ввысь, крохотной звездой мелькнув посреди кристально-чистого небосвода.       Мванг потряс косматой головой, глядя вслед духу, как тут львица, всё это время неотрывно следящая за Мвангом, обратилась к нему мягким, тёплым голосом, что звучал так чутко и проникновенно, что мальчик чуть сам не назвал её мамой.       — Подойди ко мне, малыш, — пророкотала чёрная королева. Мванг обратил на неё взор. Не в его интересах было сопротивляться – да он и не хотел. Просеменив вперёд и присев напротив львицы, он посмотрел на неё снизу-вверх, впервые за это время осознавая её неестественно большие размеры.       — Кто вы?       Львица не отвечала, лишь молча улыбаясь. На что он надеялся?..       — У меня много имён, маленький лев, — в конце концов сказала она, прикрывая глаза. — Пусть пока я буду известна тебе под именем Иза.       — Вы – богиня? — столько трепетного волнения было в этом голосе, что он, казалось смутил даже львицу.       — Если тебе будет угодно так меня называть. Я – последний и первый защитник Круга Жизни, — она снова радушно улыбнулась. — Ты молодец, что спас того телёнка. Не сомневайся, у него ещё будет шанс вернуть тебе свой долг, — Иза сделала торжественную паузу, акцентируя всё внимание за сказанных словах: — Спасибо, что проводил эту бедную душу ко мне.       — Признаться, я даже не знаю, как я это сделал.       — В тебе сокрыта воистину великая сила, Мванг, — продолжала она, и львёнок даже не удивлялся тому, что она знала его имя, — сила созидания и порядка. Не нужно знать много заумных слов, чтобы всем сердцем тянуться к чистоте и свету.       — Что бы стало с ней, если бы я не сделал… то, что сделал? — Мванг осмотрелся. — Почему тут нет других душ?       Грандиозная фигура лишь горько качнула головой.       — Если ты их не видишь, это не значит, что их нет вовсе. Но ты прав. Для всех вас действительно настали тёмные времена. Души умерших больше не могут свободно возвращаться сюда из вашего мира. Бедная Тукаль была единственной, кто попал сюда из ваших земель за долгие месяцы. Ты вовремя избавил её от неподъёмной ноши забвения.       — Вы о том самом проклятии, да? О скверне?       — Да, мой маленький. Она самая.       — Вы знаете, что случилось с Ахади? Вы что-нибудь знаете о той порче, что охватывает мир духов? — он помедлил, видя, что чёрной красавице неуютно отвечать на подобный вопрос. — Это место ведь не охвачено порчей?..       — Как говорил тебе Рафики, мир духов и мир мёртвых – это разные вещи.       — Насколько разные?       — Настолько, что порча этого мерзкого создания никогда не достигнет Древа Жизни. Ему нет сюда дороги.       — Но ведь оно может найти её?       — Я не могу сказать тебе это, — как можно мягче утихомирила пыл своего собеседника Иза. — И ты сам знаешь почему, — то ли потому что Мванг упрямился, то ли он действительно не знал, но он не спешил делиться догадками. Львица вдумчиво склонила голову над Мвангом, касаясь его крупным чёрным носом. — Это чудовище питается твоими мыслями. Назвав его имя, ты привлечёшь к себе его внимание. А это смерти подобно. Чем меньше ты знаешь, тем в большей ты безопасности. Тем в большей безопасности все мы.       — Но я должен остановить его! — взбудоражено проговорил львёнок, глядя в бездонные карие глаза Изы. — Я должен найти способ помочь моим друзьям!       — И ты найдёшь его, когда придёт время.       — А у нас есть это время? — голос Мванга дрожал от волнения, но Иза оставалась спокойной.       — Тебе нужно возвращаться в свой мир, маленький жрец. Ты ещё успеешь побывать здесь.       Львица вскинула голову, и огонь её глаз вспыхнул всеми цветами спектра, как большая радуга, преломлённая через призму мудрых глаз.       — Нет, стой, погоди! Я не!..       Мванг не договорил. Огромная волна ослепительно-белого сияния захлестнула его с головой, унося мысли и сомнения прочь в бесконечный водоворот времени, что взвился высоко над головой целителя. Он лишь успел напоследок вдохнуть терпкий сладкий аромат Изы перед тем как раствориться в небытие.       Львёнок открыл глаза на том же месте, где он и лёг. Беспокойная Нала по-прежнему терпеливо дожидалась его. Вместо запаха цветов и свежей травы в воздухе витал удушливый смрад тухнущей плоти. Львёнок потряс головой и лишь вновь удостоверился, что всё это был лишь сон. Желанный несбыточный сон.       — Твою ж м…