Баскетбол - моя стихия

— Доброе утро, страна! — Корра ворвалась в раздевалку с таким грохотом, с таким гулом, что голова Каны и Клер чуть не взорвалась. — Не кричи, пожалуйста. — И тебе доброе, Корра, но не могла бы ты не кричать? — А что такое, головушка болит? — Корра специально издевалась над бедными девушками. Знала, что так все и будет, но она их предупреждала. — А что произошло то? — Кто-то вчера знатно перепил. — Корра подошла к Кане, наклонилась к уху и сказала: -Ты же помнишь, что я вас сегодня сделаю? Кана посмотрела в след уходящему человеку и вновь в ее голове пронеслась мысль «Лучше бы реально поимела», но развить эту мысль ей не дали. — Что она сказала? — Что нам сегодня всем будет очень плохо. Пойдемте уже. Тренировка началась как всегда с разминки, затем плавно перетекла в хорошо знакомые и надоедливые упражнения. Корра всегда считала, что залог победы заключается в том, чтобы уметь выполнять разные элементы идеально, чтобы быть готовым к любой ситуации, поэтому заставляла всю команду оттачивать навыки, как говорится, до дыр. — Я думаю, что мы готовы посмотреть, чему они обучились за этот месяц. — Ты уверена в этом? — Да, если мы сделаем это сейчас, то, по крайней мере, у нас будет время, чтобы подредактировать имеющиеся ошибки. — Говоришь, как настоящий тренер. Не думала о своем дальнейшем будущем? — Не думаю, что это актуально сейчас. Пока я в расцвете сил, я игрок, остальное для меня неважно и не имеет значение. Когда придет время, я, возможно, подумаю над этим. — Если честно, то из тебя получится отличный тренер, Корра. — Макаров посмотрел на Редфилд взглядом доверия и гордости. Она никогда не думала о том, что будет дальше. Для нее всегда было важным настоящее. Прошлое — к черту пошло. Будущее — не имеет значение. Настоящее — вот чем нужно жить и наслаждаться. Макаров прекратил упражнение и подозвал всех девушек к себе. Он посмотрел на них и заметил, что они изменились, не только физически, но и было в их взгляде что-то такое, что заставляло гордиться, хотя бы тем, что они стоят перед ним, что они работают в поте лица, что они просто хотят быть лучше. — Во-первых, спасибо вам всем за то, что вы тренируетесь, за то, что хотите стать лучше. Во-вторых, Корра, озвучь, пожалуйста. — Пришло время посмотреть, чему же вы обучились за этот месяц. Т.к. я видела, как вы играете против друг друга, соперником каждой из вас буду я. По мере того, как закончим, я оглашу ошибки каждой. — Что? — Ну, мы в жопе, в общем. — А есть шанс, что мы можем тебя обыграть? — Шанс есть всегда. Все зависит от ваших умений. Да и вообще, хватит трепаться, погнали. Каждый, кто сталкивался с Коррой, заведомо был обречен на провал. Она не щадила никого, ни при каких условиях. Чем больше ошибок она обнаруживала, тем свирепее становилась. Самый пик ее злости пришелся на Кану, которая пыталась удержаться на плаву, что удивило Редфилд. За всем этим зрелищем, как всегда наблюдали люди. Кто-то что-то рассказывал другу, указывая на какого-нибудь игрока, кто-то фоткал, кто-то восхищался. Группа поддержки, как всегда разминалась на балконе, что-то обсуждая. — Ты посмотри, какая заруба у них! — Почти как с Кувирой тогда. — Кстати, где она? Она собирается вообще играть или нет? — Что-то мне подсказывает, что будет, но не так, как раньше. — Джувия задумчиво почесала подбородок, показывая, что эта идея вполне может быть правдой. Вдруг послышалась длинная тирада и все сразу обратили на это внимание. — Это конечно все хорошо и забавно, но ошибка на ошибке. Девочки, вы чему учились то этот месяц? Вы допускаете такие простые ошибки, что вас даже ребенок обыграет. Защита очень хромает, ноги не согнуты, поэтому передвигаетесь медленно и не успеваете. В нападении вас так легко прочитать, как открытую книгу. В какую сторону вы пойдете, что сделаете. Где те обманные движения, что мы отрабатывали? Где все то, чему мы учились? У тебя…. — Корра начала указывать на ошибки каждого игрока, и по мере того, сколько она говорила, всем становилось не по себе. Никто никогда не видел, чтобы Корра так была возмущена всем происходящим, особенно Макаров. — Если вам ничего не нужно, и вы просто так сюда ходите, чтобы просрать время, то можете сюда больше не приходить. Всем спасибо, все свободны. Корра развернулась и скрылась в тренажерке. Она сама от себя не ожидала, что ее так сильно понесет. Внутри нее разгорался огонь противоречия. «Почему я так на них наорала? Для первого месяца это вполне себе хороший результат. Они должны быть лучше! Они отбросы, если не могут сделать то, чего от них требуют. Это только первый месяц работы с ними. И что? Они должны быть лучше, чтобы победить! Ты хочешь выигрывать или запятнать свою репутацию? Я хочу выигрывать не одна, а с командой. Тогда заставь их играть, как ты. Заставь их умирать в зале так, как умирала ты. Они физически не подготовлены к этому. Плевать! Вспомни эту пигалицу, которая возомнила себя лучше всех. Где же она сейчас? Мне-то почем знать? Вот именно, она ушла, как поняла, что прогнется под нами. Она изначально проиграла. Мы изменим эту команду! Мы станем лучше и сильнее настолько, что нас не смогут победить! Тренироваться через кровь и пот!» — Нет, только не это. — Я могу с тобой поговорить? — Вы по поводу того, что я наговорила девчонкам? Честно, я не хотела. Я не понимаю, почему меня так развезло и… — Нет, ты все правильно сказала. Ты сказала прямо и по факту. Я бы так не смог. — Видимо, я настолько сильно зациклилась на результате, что начала ровнять их по себе и… Я просто хочу выигрывать командой, а не одной. Я хочу научить их играть так, чтобы они надеялись не только на команду, но и на себя. Я хочу, чтобы они смогли показать себя. — Но согласись, для месяца тренировок, их результат не самый плохой. — Да, и если они продолжат так же тренироваться, после всех сказанных мною слов, то мы вполне сможем побороться на чемпионате. Теперь, если вы не против, я посвящу себя железу. — Макаров понимающе кивнул и удалился из тренажёрки. Он знал, что Корра не хотела грубить, она просто сказала как есть. Она настолько сильно погружается в процесс тренировок, что напрочь может забыть о какой-либо субординации, но, не смотря на это, она все так же пытается адекватно донести до товарищей. Немного поразмыслив над всем происходящим и над разговором с Коррой, Макаров решил заглянуть в раздевалку. — Все одеты? — Да. — Вы чего все такие грустные сидите? — А чего бы нам такими не быть, если мы ничему за этот месяц не научились? Вы же слышали Корру. — Слышал. Я не знаю, как вам сказать, но буду говорить прямо. — Все посмотрели на тренера, никто не знает, что он хочет сказать. Может быть, он скажет, что все очень плохо и не станет больше тренировать, либо же ещё хуже. — Корра наговорила вам все это в порыве эмоций, которые она не контролирует, когда целиком погружается в тренировки. Как вы могли заметить, она каждый раз остаётся после тренировки. Вроде бы зачем? Она и так все умеет, но даже если она все и умеет, найдется тот, кто будет лучше, поэтому она постоянно совершенствуется. Честно говоря, я никогда не видел человека, который бы настолько сильно погружался в дело, которое любит. Как-нибудь посмотрите, как она относится к баскетболу, как она разминается. Просто присмотритесь к ее отношению. Она делает это не для себя, а для вас. Она хочет сделать ВАС лучше. Она хочет привить ВАМ любовь к самосовершенствованию. Она хочет сделать ВАС сильными. Надеюсь, я смог хоть как-то разбавить ваши грустные мысли. До завтра. В раздевалке повисла гробовая тишина. Каждый осмысливал сказанные слова. Может быть, речь Макарова как-то повлияет на отношение команды к тренировкам. Может быть, теперь они станут относиться более серьезней. Может быть, эти слова подействуют, как мотивация. Может быть, так оно и будет.

Сегодня Редфилд закончила намного позже, чем обычно. Она пыталась отбиться от навевающих мыслей. Свежий воздух. Ночное небо. Тишина. Все так освежало голову. Все так избавляло от странных мыслей, что хотелось просто стоять. Стоять настолько долго, чтобы избавиться от всех проблем, от всех мыслей, от всех наваждений, но на это целого века не хватит. Ночь — время откровений. Время мыслей. Это время, когда можно быть самим собой. Время, когда можно выпустить внутренних демонов и немного отдохнуть. Корра любила звёзды. Они помогали найти какие-то ответы на какие-то вопросы. Они помогали с принятием решений. Они помогали ей всегда. Они помогут и сейчас, остаётся только добраться до дома и остаться наедине со звёздами и самим собой. Ночь — время внутреннего хаоса. Время саморазрушения.

Слышится звонок телефона. Такой противный. Кто может звонить в такую рань? Только бессмертный. Корра делает вид, что не слышит, но все эти попытки тщетны, потому что звонок становится все противнее и как будто громче. — Да емае, кому не спится в такое время? Алло! Вы там совсем из ума выжили, в такую рань звонить? А, Кана, это ты, извини. В смысле уже час дня? Так, ладно, что хотела? Сегодня раньше? Во сколько? Ага, хорошо, спасибо, что предупредила. И, это, извини за вчерашнее, я не хотела… Увидимся. Корра не спала практически всю ночь. Она была наедине с собой и ночным небом. Она хотела узнать ответы на вопросы. Хотела узнать, почему она стала такой жадной до побед, до результата. Почему она вообще такой стала? В тот момент, в голове поплыли воспоминания, как отец первый раз привел ее на баскетбол. Это была не первая секция, которую они посещали. Корра была настолько неугомонным ребенком, что родители решили отдать ее в спорт, чтобы хоть немного поубавить ее пыл. Футбол, теннис, хоккей, плавание, лёгкая атлетика, бадминтон. Только в волейболе она немного задержалась, где и нашла Миру, но вскоре ушла. Единственное место, где она держится до сих пор — баскетбол. Первое знакомство с тренером. Первое прикосновение к мячу. Все это было так волнующе, так захватывающе. Соревнования. Проигрыши и победы. Травмы и эмоции. Через какие только преграды она не проходила. Переступала через себя, через свою гордость и обиды. Какие только эмоции ее не окутывали. Какие только проблемы ее не окружали, но она справилась. Она показала, что характер и упорство главная сила в достижении поставленных целей. Ее профессионализм — это результат упорных тренировок. Результат внутренней борьбы. Наметив план предстоящей тренировки, Редфилд поднялась с кровати и отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. Что-то ей подсказывает, что сегодня будет особенная тренировка.

Редфилд пришла за пять минут до назначенного времени тренировки, но ее сильно удивило то, что команда уже вовсю тренировалась и разминалась. — Что-то пошло не так. — Корра, привет! — Мав, это что такое? — Видимо твоя вчерашняя тирада на них так сильно повлияла, что они тут уже как час тренируются. — Серьезно? — Да, ты посмотри на них, ты смотивировала их настолько, что этого им хватит очень надолго. — Ну, тогда посмотрим, что они усвоили. Прошло 3 часа упорной и трудоёмкой тренировки. Все сегодня выложились на полную. Корра была очень удивлена, увидев, что команда так вкладывается, так отдается делу, что изнутри все распирало, то ли от счастья, то ли от усталости. Даже люди, которые за всем этим наблюдали, заметили, что команда стала более внимательной к своим действиям и при любой возможности старалась играть на команду. — Все молодцы, хорошо потрудились. Главное не растеряйте такой настрой до конца сезона.

В почти пустом зале раздался звонок телефона. Все, кто был в это время в зале, сразу же обратили на него внимание. Кто-то из группы поддержки побежал с этим самым телефоном в тренажерку. — Чей? — Мой! Спасибо. Ты немного не вовремя, Мира… «Она приехала» Перед глазами рухнул мир. Все вокруг погрузилось в серые краски. Быть этого не может. Она же обещала, что не вернется сюда ни за что и никогда. Зачем? Зачем она вернулась? «Ты меня слышишь?» — А? Ты что-то говорила? «Так и знала. Говорю, что, скорее всего она захочет с тобой встретиться» — Зачем? «Не знаю, может быть что-то сказать. Я понимаю, что для тебя это не лучший этап в жизни. Просто знай, что я буду с тобой» — Не могла бы ты сегодня приехать ко мне? «Без проблем. К универу?» — Да, на такси. «Поняла» Все то время, что Редфилд ждала Миру, она сидела на скамейке, ни с кем не разговаривала, никого не слышала. В ее голове всплывали воспоминания, связанные с ней. «Еще! Штрафной круг! Нужно делать все идеально! Вы слабаки и бездари! Ничего не умеете и плевать, что вы еще дети! Все наказаны! Двести приседаний, а будет кто-то возражать, подниму еще больше!» «Нет, пожалуйста, я не хочу…» Мира приехала через пятнадцать минут после звонка. Она как никто другой знала переживания подруги. Она единственная, кто видел, через какие моральные и физические страдания проходила голубоглазая. Штраус искренне удивлялась, почему ее подруга не может просто взять и уйти, но спросить не решалась. Боялась, что может сделать еще хуже. — Привет всем. — О, Мира, привет… — Простите, что перебиваю, но где Корра? — Вторая дверь слева, в тренажерке. Трогать ее не стали. — Такого резкого перепада настроения никто не ожидал. - Что-то случилось? — Поинтересовалась Клер. — Ну…. Ничего особенного. Как-нибудь расскажем. — Мира заходит в указанное знакомыми место и видит Корру, на которой совсем нет лица. Такая сильная, такая боевая и такая волевая девушка сидела сейчас, как в воду опущенная. Ей было больно смотреть на это. В прошлый раз такая выходка закончилась нервным срывом и дракой с бывшим парнем Миры. Что она может сделать? Ровным счетом ничего. — Милая. Пойдем. — Однако быстро, а вот как к назначенному времени подойти, так опаздываешь. — Корра улыбнулась. Она прекрасно понимала, что вымещение эмоций на других не приведет ни к чему хорошему. — Обожаю твое чувство юмора в такие моменты. — Спрашивали? — Да, они действительно волнуются. — После того, как разберусь со всем этим, я расскажу им все, потому что она придет сюда. — Думаешь? — Знаю, да и вообще, откуда ты узнала, что она приехала? — В процессе разговора они перебрались в раздевалку, и пока голубоглазая переодевалась, Мира поведала ей свою историю. — Гажил позвонил и сказал. — Гажил? Позвонил тебе? — Да, а что такого? — Да нет, просто, откуда у него твой номер? — Не важно, он позвонил и сказал, что она приехала пару дней назад. — Значит, она была у него. — А ты быстро соображаешь. — 1:1. «Если она была у Гажила, значит я следующая на очереди, значит завтра можно ждать ее визита с тортиком». «Это уже не тот человек, который был раньше, но не говори ей об этом. Она должна узнать сама. Она все должна узнать сама» — Наконец-то я покатаюсь на твоем коне. Ура! — Они вышли из универа и направились на парковку, где одиноко, но гордо стоял тот самый черный байк, прокатиться на котором, мечтала Мира. — Я могла бы прокатить тебя на себе, но, к сожалению, ты таким не занимаешься. — Сделаем вид, что я этого не слышала. — Ахах, да ты же знаешь, что я шучу. — «На самом деле нет. Если бы я тебя столько лет не знала, то я бы показала тебе веселье». — Ты как всегда в своем репертуаре. — Давай немного постоим? — Вокруг тишина. Такая успокаивающая. Такая расслабляющая. Этот запах ночного города. Этот запах свежести. Запах свободы. Редфилд вдыхает полной грудью, полностью отдаваясь моменту. Все мысли растворились, как сахар в горячем чае, и, поблагодарив ночь за временное умиротворение, она протянула Мире шлем. — Как в старые добрые? — Разве мы уже не стары для этого? — Пока мы можем отбегать три часа, практически без остановок, мы не старые. — Покажи мне, что ты умеешь. — Мира надела шлем, и показала Корре, чтобы она проверила, все ли в порядке. Все-таки безопасность превыше всего. Редфилд завела свой мотоцикл, сделала пару движений рукой, и он зарычал на всю округу. Эхо проносилось на много километров. Корра кайфовала от этого звука так же, как от звука мяча в пустом зале. От звука попадания мяча в корзину. От звука долбящей музыки из колонок. Как будто звук мотоцикла был звуком ее сердца. Они как будто одно целое. Как будто этот самый рев придавал ей сил и уверенности. Мира не могла налюбоваться этим моментом. Надев шлем, и проверив Миру, что та вполне безопасно сидит, Редфилд убрала подножку и с громаднейшим ревом унеслась в сторону дома. Они ехали настолько быстро, что Штраус не успевала рассмотреть местный пейзаж. Она прекрасно знала, что с Коррой ей нечего бояться, да и кто бы что не говорил, голубоглазая превосходно водила.