Злое колдовство

      Великая мудрость в совете расслабиться и получать удовольствие, если не можешь ничего изменить. Так я и поступал: с удовольствием пользовался всеми благами нового положения и не обращал внимания на его мелкие недостатки, такие, как недовольство матери и шепотки за спиной. У меня было, чем заняться — я рос.       Сегодня мне исполнилось два года — правда, если б Гела не сказала, я б и не узнал. Прошлый свой день рождения я провел в поездке к какому-то храму, где местные монахи полдня водили вокруг меня хороводы, и думал, что нынешний не пропущу — хоть мелкий, но устроят мне праздник. Хотя… чему я удивляюсь? Я же не девочка, и должно быть, обо мне стараются вспоминать пореже — чтоб с самого детства понимал, что мое место десятое.       Ну и плевать.       — Гулять! — объявил я, и двинулся к гардеробу. А на обед прикажу подать себе взбитых сливок.       Мне стоило большого труда отстоять свое право одеваться самому. Конечно, мелкими пальчиками я возился гораздо дольше, чем справились бы служанки, но мне просто нужна была практика — на счастье, все мои наряды были довольно простыми. Даже слишком — в большинстве я отчаянно мерз. По крайней мере, в прошлую зиму — чтобы не подохнуть от пневмонии в пути по лысым, продуваемым всеми ветрами холмам, мне пришлось научиться согреваться золотым сиянием внутри — и нынешней зимой проблем с погодой у меня уже не было, организм привычно усилил интенсивность «внутреннего отопления».       А я получил новый повод задуматься о своей безопасности.       Точнее не так. Средневековье — кое с некоторыми оговорками представляла моя нынешняя родина, это не благополучный двадцать первый век, в котором и без того, детская смертность маленькой не была даже в развитых странах. На Меридиане и без чужого злого умысла можно было двинуть кони. На этом моменте я поставил себе зарок удвоить осторожность и смотреть вокруг повнимательнее.       Геле памятник ставить нужно, за её терпение...       Но вернёмся к прогулке.       Далеко «гулять» я, разумеется не мог. Но в моём возрасте и территории вокруг замка хватало за глаза. Вместе с няней, парой человек охраны и иногда маменькиными фрейлинами, у которых были дети моего возраста, я неторопливо шагал по саду, и кусты казались мне деревьями.       Было прикольно ходить между клумбами и прятаться от других. Кстати, играя так в прятки, я научился слегка отводить глаза. Правда, не всем. На взрослых это действовало с пятого на десятое, а на Гелу не действовало вообще, но от сверстников и тех, кто постарше, я мог спрятаться, что называется, на ровном месте. Навыком я старался не злоупотреблять, такой полезный козырь следует держать при себе до последнего, но среди своих товарищей по играм уже считался мастером. Впрочем, в таком возрасте это не мудрено. Не повод гордиться, но самолюбие грело.       В этот раз я собирался пройтись в той части сада, где протекала маленькая речушка. Для взрослого это, наверное, был просто глубокий ручей, но мне сейчас казалось, что это настоящая река. Она вилась между деревьями и иногда через неё попадались тропинки камешков, по которым было интересно прыгать.       Погода в столице для зимы стояла прекрасная — температура здесь, кажется, никогда не падала ниже нуля, по крайней мере, вода не замерзала, а на траве и цветах я никогда еще не видел инея. Хотя, возможно, мне просто повезло родиться в теплое время. В воздухе стоял свежий горьковатый запах — палые листья, влажная земля, хризантемы на клумбах… кстати, хризантемы я видел только здесь — в самом отдаленном, маленьком углу сада. Я уже успел узнать, что королева их не любила — считала зловещими, и держала в саду, кажется, лишь по причине того, что здесь просто обязаны были расти все известные цветы мира.       Разумеется, все — не всерьез. Для такого результата потребовалось бы увеличить сад раз в десять и к тому в придачу — потеснить ее любимые розы. Вот сортов роз здесь действительно было столько, словно их собрали со всего мира — всех цветов и оттенков, всех размеров и форм, крохотные, едва по колено, и громадные, как небольшие деревья — то, что называлось «садом Королевы», состояло полностью из розовых кустов. Ну, и помимо него розы были на Главной Аллее, ведущей к выходу за ворота, а также на «Королевской дороге», от них начинающейся и в пределах города носящей название «Улица Роз». Лично я ее еще не видал, поскольку покидал замок лишь зимой и не через главные ворота, но по словам взрослых она была прекрасна и много раз нарисована — эти картины считались престижными, даже в моих покоях висела какая-то невразумительная бело-розовая мазня, напоминавшая раздавленное пирожное.       Впрочем, наверняка в натуре она лучше. Пока же я ее не видел, а в моем уголке сада роз было немного — тут вообще было как-то слегка запущенно по сравнению с вылизанной главной частью. Под деревьями и на дорожках до сих пор не сметенный ковер сухо шуршащей листвы, лохматые шары засохших хризантем никем не срезаны… не то, чтоб я был недоволен, просто разница была довольно велика.       «Это называется — вырасти темного властелина своими руками».       С улыбкой я шагал по тропке, углубляясь все дальше в сад, любуясь четким рисунком оголенных черных ветвей, золотым ковром под ногами, ясной синевой неба и изящными очертаниями дворца, видневшегося из-за крон. Настроение было прекрасным — пусть я не в самом лучшем положении, чем мог бы, но право, могло быть и хуже, попади я в Элион. Да — магическая сила, но снова учиться в школе, в компании малолетних фей, стремящихся быть в каждой бочке затычкой, под колпаком Кондракара, иметь брата — могущественного колдуна, ненавидящего ее, разоренный мир и повстанческую группировку, с которой еще неизвестно, чем пришлось бы расплачиваться за то, что посадили соплячку на трон…       А так — у меня есть практически все для счастливой жизни. Это канонный Фобос был ребенком, обиженным невниманием и обделенным наследством; меня же вполне устроит роль второго или даже третьего плана. На кой черт мне решать чужие проблемы, когда можно этого не делать?       Свита поотстала — замечал я за этими расфуфыренными дамочками и кавалерами манеру постепенно расточаться в окружающей обстановке, оставляя меня в обществе одной лишь Гелы. Странно — по логике от них следовало бы ждать наоборот пристального и навязчивого внимания, а не увиливания, хотя… я же не наследник! Ну точно, они наверняка раздосадованы тем, что от меня в будущем не дождешься титулов и благ. Лучше уж поцелуйчики в кустах, и ожидание, когда королева родит девочку, чтоб начать окучивать уже ее.       Я даже загадал себе мысленно: сколько там лет пройдет до рождения Элион? Не меньше десяти — и я уверен, что к этому сроку все эти придворные флюгера начнут, кто больше, кто меньше, поглядывать в мою сторону. Бывало ведь и такое, когда королева не могла родить дочь и власть переходила к внучке! Но отец королевы, это не то, что брат принцессы, это фигура другого масштаба.       Однако, не стоит забывать об истинной причине такой приязни.       Так размышляя, я шагал по все больше сужающейся тропинке, а местность вокруг выглядела все более дикой — прежде я не заходил в этот уголок. Деревья вокруг были такими большими и потрясающими — я даже на время забыл, о том где на самом деле нахожусь, вспомнив лес Фангорн из мультика в прошлой жизни. Тут, конечно, было далеко не так мрачно, и энтов нет…       А потом я увидел его. Дерево, как будто самое обычное, на которое я всей душой пожелал залезть. Меня не волновало, что для таких подвигов два года явно маловато, что до самых низких веток я не дотянусь даже в прыжке.       Я. Захотел. На него. Залезть.       Но как это сделать, когда самая нижняя ветка на уровне роста взрослого мужчины? Просить старушку-нянюшку себя подсадить не хотелось, обращаться к кому-то из свиты — тем более. Что же делать?       Я огляделся. Конечно, считалось, что в нашем благословенном королевстве никому и в голову не придёт напасть на правительницу. Однако, охрана у Вейры была не только символическая, в виде сотни гвардейцев для парадов и торчания у дверей. Также по дворцу и саду в укромных местах были расставлены солдаты и вот как раз от этих незримых тружеников надзора и охраны я никогда не чувствовал ни неприязни, ни стремления подольститься. Обычно их вообще не замечали, а мне они несколько раз помогали во время моих одиночных прогулок.       Как показывала практика, стоило только приглядеться внимательное, и неподалёку обнаружится пост. Пару минут спустя я и впрямь обнаружил засидку в гуще каких-то кустов. Только сейчас она была пуста, что несколько удивляло — стража своими обязанностями обычно не манкировала. Заинтересованно заозиравшись я обошел кусты. Может, постовой удрал к какой-нибудь фрейлине?       Но тут откуда-то сбоку послышался шорох листвы и тихое ругательство. И моим глазам предстало забавное зрелище: солдат никуда не удрал, просто ползал по дну неглубокого овражка, вероятно, что-то потеряв.       Малый вес и развитая ловкость позволили мне тихонько подкрасться ближе. Над овражком как раз было ещё одно деревце, которое не привлекало меня в плане лазанья, но за которым я мог бы притаиться. Солдат был молод и худощав, на вид лет двадцати. И хотя форменный плащ и шлем сейчас скрывали большую часть его тела, я мог с уверенностью сказать, что он очень бледный — видно было по грязной белой коже на запястьях.       Солдат быстро ворошил прелую листву, просеивая пальцами мелкие веточки и камешки, и видно, с каждой минутой поисков всё больше впадая в отчаянье. Меня он не замечал, что позволило мне сделать вывод — то, что он ищет, очень важно для него. Помочь ему, что ли? А он за это подсадит меня на ветку.       Всё-таки детское тело сильно влияет на разум. Я собрался с духом и вышагнул из-за своего укрытия.       — Ты что-то потерял? Тебе помочь?