Зима приходит за теплом, В горячих пальцах снежный ком, И никаким неверным снам Не замести дороги нам - В ночь под невидимым крылом.
Это и правда было его идеей, украсить их дом. Так уж вышло, что он всегда хотел... сделать нечто подобное, но Шэнь Цзю никогда бы ему не позволил заниматься лишней ерундой, поддавшись влиянию "Ци-гэ". И если быть совсем честным с собой, ему самому было лень делать это в одиночку, все-таки есть ли разница, если каждый праздник он собирается встречать с новой новеллой, а не в обвешенной украшениями комнате с прекрасным ужином и новогодними передачами по телевизору. Единственным плюсом были новогодние скидки в интернете, которые он не собирался пропускать в своей одинокой жизни затворника-нерда. Так было. Было, пока он не вышел замуж. Да-да, и он ни о чем не жалеет, несмотря на все последствия этого поступка. Главное, что сейчас он был абсолютно счастлив, живя в частном доме в Гонконге вместе со своим прилипчивым мужем, который, что удивительно, оказался довольно семейным и традиционным типом, поэтому был совершенно не против украсить их дом, а даже "за". Шэнь Юань до сих пор помнит то полное искреннего счастья лицо, из-за которого он настолько смутился, что спрятался за книгой в своих руках. Конечно, Бинхэ не оставил его так просто переживать свое смущение, а с помощью теплых объятий и актерски-слезливых уговоров все-таки уговорил его пойти пообедать. Его глупый любимый муж... Так что сегодня они успели съездить рано утром в магазин, накупив гирлянд, свитеров и красивых подушек с пледом, после чего начали украшать дом. И это заставляло сердце Юаня наполняться трепетным теплом, ведь это был их дом, который они украшали вместе, смеясь и путаясь в гирляндах, кидая друг в друга подушки с оленями, крадя мимолетные поцелуи, проходя мимо. Это и есть... быть семьей? Счастливо улыбнувшись, Шэнь Юань с особой нежностью накрыл диван красным пледом, украшенным многочисленными белыми вышитыми снежинками, проводя рукой по нежному материалу, в который тут же уткнулся лицом, заглушая тихий крик, полный любви. Бинхэ не должен знать об этом.Ничего не останется от нас, Нам останемся, может быть, только мы, И крылатое бьется пламя между нами, Как любовь во время зимы.
Общеизвестный факт — его муж прекрасно готовил, малоизвестный факт (точнее, его знал только Цинцю и Цинхуа из-за того, что Цинцю однажды напился в его компании, а потом говорил, насколько прекрасен его муж) — во время готовки он выглядит очень сексуально. Окей! Да! Он не хотел этого замечать! Просто каждый раз, когда он успевал просыпаться до окончания представления, он натыкался на... это. Шэнь Юань до сих пор помнит первый раз, когда он, растрепанный и в одной большой ему рубашке Бинхэ, медленно выполз на кухню, увидев перед собой полуголого мужчину, его крепкую спину, по которой разметался водопад мягких волос (он проверял), сильные руки, с умением орудовавшие кухонными приборами, и... задницу. Да. Эту накаченную задницу. Мало сказать, что тогда он забыл, что вообще-то умеет дышать, он просто буквально выбежал из помещения, ударяясь по пути о какой-то косяк, не соображая ничего от смущения, а в спину ему доносился удивленный возглас: "А-Юань!". Конечно, сейчас он уже так не реагировал, привыкнув и к подобному виду, и к их близости, хорошо? Заглянув на кухню и увидев занятого мужа, Шэнь Юань прислонился к дверному проему, наслаждаясь видом, прежде чем вытащить телефон из кармана и сфотографировать его. Ну, на память. И не так уж важно, что этих самых фотографий у него уже под тысячу. Поддавшись странному желанию (хотя скорее скуке), он тихо приблизился к мужчине, чтобы обнять того со спины, оставив легкий поцелуй на открытой шее, ведь тот всегда убирал волосы в высокий хвост, когда готовил. — Муж? — довольно протянул Бинхэ, не отвлекаясь от дела, но и не вырываясь из объятий. — Что готовишь? — Шэнь Юань заинтересованно выглянул из-за чужого плеча, но, будучи не тем человеком, кто мог бы с уверенностью сказать, что разбирается в кулинарии, не смог распознать, какое блюдо он решил воспроизвести. — Мм, я решил, что А-Юань захотел бы сегодня попробовать "гуйхуа номи оу" (корень лотоса с клейким рисом и цветами османтуса) к чаю, — с оттенком смущения пробормотал он, аккуратно очищая корень лотоса от кожуры. — Оо, — заинтересовавшись вкусным блюдом, Шэнь Юань уж было потянулся к небольшой вазочке с шоколадным печеньем рядом, но его пальцы быстро перехватила теплая и широкая ладонь, нежно сжимая и поднося к лицу Бинхэ. — Муж не должен перебивать аппетит, — мягко потершись щекой о чужие пальцы и оставив на них легкий поцелуй, Ло Бинхэ отпустил их и проводил взглядом надувшегося после этого Юаня, отпуская счастливый смешок в кулак. Какой же он милый.Ничего не останется от нас, Нам останемся, может быть, только мы, И крылатое бьется пламя между нами, Как любовь во время зимы.
Однажды Лю Цингэ неожиданно появился на их пороге с шевелящимся бугорком под его курткой, и Бинхэ долго боролся с желанием просто прогнать его, ведь он даже не предупредил никого, спасибо большое. Однако, вспомнив, что его муж может расстроиться, ему ничего не оставалось, кроме как смерить другого мужчину недовольным взглядом и пропустить вовнутрь. — О! — его муж выглянул из зала, чтобы поприветствовать друга, не забывая перед этим предупреждающе нахмуриться в сторону мужа, что только фыркнул и отвел взгляд на это. Действительно, и почему ему всегда нужно было так часто появляться здесь? Как оказалось, Лю Цингэ нашел потерянного щенка возле своего дома и некоторое время пытался заботиться о нем, что, если честно, выходило не очень, ведь он совершенно терялся в подобных вещах, но совершенно точно знал того, кто мог бы о нем позаботиться. "Все-таки, Шэнь Юань любил держать собак", на этих словах его взгляд красноречиво упал на Бинхэ, отчего тот чуть ли не зарычал, но Юань быстро успокоил их, отблагодарив младшего. — Значит, теперь ты будешь жить с нами, Бинбин? — ласково произнес он, осторожно придерживая щенка одной рукой, второй же с любовью проходясь по его шерстке. Ло Бинхэ окинул его странным взглядом, но не стал ничего говорить. Отчасти, это было даже приятно.Вслепую вновь перелистай Пергамент нам доступных тайн — Лёд, раскаленный докрасна, Любовь страшнее, чем война, Любовь разит верней, чем сталь.
По телевизору шел один из тех новогодних фильмов, которые обычно крутились каждый год, но никогда не надоедали. Поддавшись искушению, Шэнь Юань забрался под плед и откинулся спиной на Ло Бинхэ, между ног которого он и примостился на полу, поставив рядом небольшую тарелочку с мандаринами. Любимые руки тут же обвили его поперек живота, притягивая еще ближе. Бинхэ уткнулся носом в его затылок, вдыхая приятный запах шампуня и прикрыл глаза, пока Шэнь Юань медленно очищал мандарин, довольно улыбаясь и совсем не следя за происходящим на экране. Впрочем, никто из них. Закончив с одним, он отделил одну сочную дольку, протягивая назад. — Бинхэ, — мягко позвал он, и сразу же сзади послышалось несколько недовольное мычание, когда его мужу пришлось оторваться от волос и шеи Юаня, чтобы забрать дольку, попутно игриво прикусывая чужие пальцы, — Бинхэ! Было уже слишком поздно, к этому выводу пришел Юань в тот момент, когда множество поцелуев посыпалось на его лицо и любые другие свободные от свитера участки кожи. Черт возьми!.. Он не против.Вернее, потому что сам Бежишь навстречу всем ветрам, Пусть будет боль, и вечный бой, Не атмосферный, не земной, Но обязательно — с тобой.
— Кто у нас хороший мальчик? Бинбин, ты хороший мальчик? — Шэнь Юань уже час ворковал над восторженной собакой, которую он совершенно точно разбаловал, как и своего мужа... Как и муж его. Вот только, похоже, Бинхэ считал эту собаку совершенно лишней, посылая недовольные и обиженные взгляды в их сторону. Он только вернулся домой, и вместо нежных объятий встретил... вот это и десяток фотографий, которые сделал Шэнь Юань, обмениваясь ими с Шан Цинхуа, заведшим кота, чтобы не отставать от друга в этом. И теперь их бедные мужья должны были потесниться из-за домашних питомцев. Бинхэ искренне считал себя более очаровательным, чем этот пес, не говоря уже обо всем остальном, но почему-то все равно проигрывал ему. Его муж даже практически перестал реагировать на его искусственные слезы, поэтому ему не оставалось ничего, кроме как смириться. Он ведь не мог избавиться от бедной собаки, это бы разбило сердце Шэнь Юаню. Погрязнув в своих не самых приятных мыслях, он не успел заметить повернувшегося в его сторону мужа, с удивлением смотрящего на него. — Бинхэ? — мужчина вздрогнул, резко смущаясь своей ревности к собаке, но, похоже, Шэнь Юань совершенно не был расстроен этим, а даже умиленно улыбнулся. — Верно, как я мог забыть, что моему липкому мужу тоже нужно внимание, правда? — со смехом проговорил он, протягивая руки к пышной шевелюре Бинхэ, которую тут же испортил, растрепав все его волосы. Это было. Боже. Ло Бинхэ и сам не удержался от смеха над собой, это всего лишь собака. Темные глаза наполнились любовью, когда он наконец смог выглянуть из-под кучи волос, и вовремя, ведь именно в этот момент мягкие ладони нежно обхватили его лицо, притягивая к себе, чтобы оставить легкий поцелуй. В этот момент в мыслях обоих проскользнуло только одно: "Я правда люблю его".Ничего не останется от нас, Нам останемся, может быть, только мы, И крылатое бьется пламя Между нами, и любовь во время зимы.
Развалившись на их кровати с книгой, Юань наслаждался аккуратным расчесыванием его волос мужем, не отвлекаясь от рассказа, который периодически комментировал. Бинхэ мог лишь тепло улыбаться на горящие интересом глаза А-Юаня, думая, насколько же он прекрасен, особенно когда он такой. Такой, каким его может видеть только он. Не удержавшись, он поцеловал одну из длинных прядей, а потом еще одну и еще одну, в конце концов нависая над книгой, чтобы привлечь к себе внимание. — А-Юань, я люблю тебя, — тихо произнес он, расплываясь в счастливой улыбке. Шэнь Юань недоуменно моргнул, прежде чем покрыться очаровательным румянцем и накрыть одну из его щек своей ладонью, чуть привставая. — Муж, Бинхэ, — Шэнь Юань коротко вздохнул, расплываясь в такой же улыбке, наполненной безграничной любовью, — и я тебя.Хорошо, что уже не страшно, И пламя пляшет, как любовь во время зимы.