Те, кто не соблюдает правила — мусор. Но тот, кто бросает товарища ради правил еще ужаснее…
Темнота. Она сидит в сердце каждого. У кого-то ее очень мало, а чье-то сердце сплошь покрыто тьмой. Она растет годами, накапливается и приносит боль. Очень важно в таких ситуациях иметь опору и поддержку. Нельзя все вечно держать в себе. Никто из нас не стальной. Однако, что делать, если у тебя никого не было? Ты сам выстроил преграду, образовал пропасть между собой и теми, кто мог быть рядом. А все из-за того, что боишься им навредить. - Очнулась? - спросил голос, отдаваясь эхом в голове. В белом хорошо освещенном помещении, где на первый взгляд нет ни окон ни дверей, начала приходить в сознание наша горемычная героиня. Пусть это выходило плохо, но даже так, Наоми могла примерно понять, что находится далеко не с остальными и в последнем бою что-то да пошло не так. Но, как назло, вспомнить, что случилось хотя бы за несколько минут до потери сознания не получалось наотрез. Будто бы этот кусочек воспоминаний просто вырезали и удалили, стерли без возможности на восстановление. Ну, в прочем, это сейчас не главное. Нужно бы понять, что с тобой собираются делать, привязав тело к холодному металлическому столу и с какой целью рядом стоит столик с хирургическими принадлежностями??? - Этого не хватало... - пробубнела Наоми, пытаясь высвободиться из тисков, режущих руки и ноги, веревки. Мда... Кажется бесполезно. Ну что ж, будем лежать и ждать смерти? Ну или по крайней мере, дождаться, пока кто-нибудь не придет и не вспомнит, что собирался***
Шинья не мог найти себе места. Прошло уже двое суток, а Симидзу и след простыл. Несколько часов прочесывали территорию по воздуху и даже под землей и в воде... Ничего не нашли. Чего и следовало ожидать от нападавших. - Шинья-сан, это бесполезно. Мы уже много часов крутимся вокруг до окола. Никто не железный, у нас уже нет сил. - жаловался Юичиро, усевшись на лавочку в надежде перевести дух. - Они не могли далеко уйти! Мы должны найти Наоми! - все никак не успокаивался Хиираги. - Семпай, тут ее и правда нет. - помотал головой Наруми, разводя руки. - Она должна быть где-то рядом. - Успокойся, Хиираги. Как ни крути, ее тут нет. - грубо ответила Мицуба. - Бесполезно уже искать что-либо. - Да, она права, Шинья-сан. - поддержала девушку Шиноа, которая только что закончила прочесывать восточную часть разрушенного города в компании Юичиро и Мики. - А может ее вовсе не нужно искать? - размышлял Микаэла. Услышав вопрос блондина, Шанья обомлел. Как так искать не нужно? Хиираги сжал кулаки, да так, что под бледноватой кожей становились видны суставы пальцев а ногти впивались в ладонь, высвобождая наружу едва ли заметные капельки крови. - Я не понимаю о чем ты... - грубо ответил Шинья, опустив голову. - Ну разве вся заварушка началась не с момента появления в нашем отряде Симидзу Наоми? Ведь до этого мы жили тихо и мирно. Даже люди и вампиры возможно бы забыли нас в скором времени, но появилась она и мы стали буквально мишенью. Разве я не прав? - Да что ты знаешь... - выдавливал сквозь зубы слова озлобленный Шинья. Самоконтроль уходил на второй план и голос переходил на крик: - ДА ОНА ЖЕ НАШ ТОВАРИЩ! Как можно говорить такое?!?!?!!!? Впервые в жизни все видели парня в такой ярости. Что на него нашло? Обычно Шинья всегда улыбается и добродушен, он не кричал ни на кого и терпелива ко всему относился, хоть и был прямолинеен. Что заставило такого человека буквально выйти из себя? Подруга из далекого прошлого? Или же Наоми стала для него кем-то более важным, дорогим? Даже если так, то за столь короткое время пребывания рядом с ним, как ей удалось привязать Шинью к себе настолько сильно? А может...***
Пение птиц и шелест листьев на деревьях едва ли приглушал тихий детский плачь. Под старым, но столь мощным и величественным дубом, хранившим тайны многих лет, сидел и тихо всхлипывал ребенок. Маленькими рученками он только и делал, что утирал лицо от слез и время от времени сжимал края испачканного кимоно. - Вставай! Разве парни плачут как ты? - спросила маленькая девченка с лучистой и такой доброй, искренней улыбкой. - А вот и плачут! Уходи. - грубо ответил мальчик, надув щеки словно миленький хомяк. Девочка непонимающе наклонила голову в бок. Ее зеленые глазки, блестевшие от малейшего лучика солнца, округлились. - Почему ты сидишь тут один? - присевши напротив, спросила девчушка. - Еще и плачешь. Нахмурившись, мальчик устремил взгляд на компаньона. Но тут же, увидев это озадаченное, но милое и красивое личико собеседницы, все плохие чувства отошли и мальчик перестал плакать. Устремив свой взгляд в глаза девочки дабы рассмотреть эти прекрасные зеленые глазки, полные детской наивности и доброты, щеки мальчугана тут же запылали румянцем. - Ты чего? - спросила девочка. - Как тебя зовут? - спросил, отворачивая голову в надежде спрятать свой румянец, мальчик. - Наоми. - с улыбкой ответила девочка. - А тебя как зовут? - Шинья. Услышав имя мальчишки, Наоми улыбнулась так ласково, на сколько это только возможно и засмеялась. Шинья смутился еще больше, но тоже улыбнулся. - Почему ты плачешь, Шинья? - переспросила Наоми. - Я не скажу. - ответил мальчик, пряча подолом кимоно сбитые коленки. - Правда? - удивилась Наоми. - А почему ты прячешь от меня колени? Тебе же больно. Давай я помогу? Наоми приподняла ткань со счесаных колен Шиньи и аккуратно подула на них, прикладывая растертый листок подорожника. Нужно было его чем-то зафиксировать, но ничего похожего на бинт или веревочку под рукой не оказалось. Наоми ничего не придумала лучше, как оторвать от рукава своей юкаты немного ткани. - Вот так. - приговаривала она, делая последние узелки на второй коленке. - У тебя ведь и руки поранены? Давай сюда. Оторвав второй рукав юкаты, девочка повторила процедуры с подорожниками и тканью, только уже на руках: - Вот и все. Тебе полегчает. - ... Спасибо... - смущенно пробубнел Шинья. В ответ девочка только улыбнулась и ушла. Так и началась эта детская, а вскоре и настоящая любовь.***
В темной комнате, в луже крови, на хирургическом столе лежало привязанное тело. - Прекрати... - то и дело повторяла Наоми снова и снова, чувствуя как по коже скользит холодный острый скальпель. Проводящий над ней сии мучения на секунду остановился. Как и сейчас, было видно, что он делать этого не хотел. Ему не были приятны страдания и крики бедной Симидзу. - Кроу..ли... Прошу...