«Огненные карие глаза дьявола»

Красивейший рассвет пробудил всех чудесных живых существ планеты. Необычное пение птиц, журчание ручьёв, слабый ветерок, дующий на север с небольшой теплотой — кажется, что ты в раю. Небо сначала было чисто синим, затем несколько облачков переливались с жёлтого до нежно-розового. Всё начинало пробуждаться после ночного сна. Даже в тёмное время суток всё мгновенно затихло, словно отходя в вечный покой, но на следующий день всё было как прежде. Недалеко от Колорадо-Спрингс расположилась небольшая ферма, где уже с такой рани пробуждались хозяева и вкладывали все силы в работу за хозяйством. Некоторые рыбаки тоже просыпались часов в шесть, собирали вещи и направлялись либо к озеру, либо к реке, захватывая с собой удочки и стараясь поймать для себя ужин, либо для продажи. Магазины начинали работать только с восьми, поэтому продавцы могли ещё немного поспать. Сегодня была суббота. Наконец-то можно было отдохнуть от учёбы. Хоть и прошло всего ничего, но из-за всех происшествий начиналась кружиться голова, сводя с ума до белого коленья. Столько событий за одну неделю, готовые выжать все силы, лишь бы в конце пути ты был уставшим, словно пахал всю ночь. Подняв голову с мягкой подушки, очень резко, в висок ударила неприятная, скапливающаяся боль. Глаза пытались спрятаться от появившихся лучей солнца, которые пробивались сквозь тёмно-синие шторы. Всё тело неимоверно болело, как будто меня насиловали в течение нескольких недель, не прекращая, каждый раз вкладывая всё больше и больше ненависти. За окном и в самом помещении было довольно тихо, что стало настораживать. Всё то, что происходило ранее, было забыто напрочь. Лёгкая амнезия закрыла мне глаза на всё неприятное вчерашнего вечера, даже алкоголь с лёгкостью выветрился из организма. Вдалеке послышались глухие шаги, которые то приближались, то удалялись. Видимо личность, которой принадлежали эти звуки, не слишком-то торопилась навестить меня, возможно думал или думала, что я ещё в отключке. Аккуратно встав, моё тело немного пошатнулось, но не настолько, чтоб можно было потерять равновесие. Подойдя к окну, я пыталась разведать местность, но ничего, кроме густой листвы неизвестного мне дерева я не нашла. Такое чувство, как будто меня увезли куда-то за город, где никто не жил, кроме человека, который... который что? Не вспоминается ничего, за что бы я так просто оказалась в чужом доме. Подойдя к двери, сделанной полностью из чёрной древесины, я встала на цыпочки, поднося ухо и стараясь уловить хотя бы что-то. Но гладкая тишина легла, как родная, не отражая от себя ничего странного и опасного. Приоткрыв её, мои глаза можно было увидеть через небольшую щель. Никого. Только призрачный ветер пробегал по небольшому коридору и спускался по лестнице. Внезапно я ощутила какой-то неприятный холод в области спины. Обернувшись и не обнаружив ничего опасного, я продолжала ещё какое-то время стоять, но ничего толком не изменилось. Сев на кровать, мои пальцы начали потирать виски, стараясь вспомнить всё то, что было вчера. Вечеринка. Ноа. Алкоголь. Элизабет. Драка. Финн. Я у Вулфарда? Тогда тут вполне мило. Нет ничего примечательного, а это странно, ведь парень был довольно... необычным, наверное. Комната была явно не гостевая, так как в шкафу я заметила вещи парня, идеально разложенные по полочкам. Никаких фотографий, лишних предметов на столе. Всё было сделано, как в музее. Даже касаться страшно. Выдвинув ящик, я нашла несколько книжек зарубежной классики,—мои брови изогнулись от изумления, хотя выглядит он очень примерным человеком, как остальные,—а за ними прятались какие-то бумаги непонятного мне содержания. В другом же отделении были какие-то папки. И фотография. Знакомый мне кудрявый стоял рядом с похожим на него парнем, рост которого ненамного был выше. Его брат? Если да, то они очень мило смотрятся вместе. Улыбнувшись, я повернула фотографию. «Финн и Ник». —Смотрю, ты уже проснулась,—спокойный голос таил в себе какую-то загадку, которая меня сейчас мало волновала. Я повернулась к нему, продолжая держать снимок в руке. Он опустил взгляд, задумавшись над чем-то, продолжая молчать. Мне приходилось делать это в ответ. Неаккуратные пепельные волосы неравномерно лежали на его голове. Наверное, он только недавно проснулся. Ещё не до конца открывшиеся глаза смотрели на меня поверх бровей, которые казались нарисованными, но нет, они просто были настолько густыми. Он прикусил губу, смотря за мою спину, потом снова посмотрел на меня, стараясь выдавить подобие улыбки, но, смирившись, что у него не особо это выходит, успокоился и оставил это дело на потом.—Решила всё рассмотреть? —Это твой брат?—парень кивнул.—Вы очень похожи. —Это фотография была сделана ещё года два с половиной назад,—я перевела взгляд на снимок и снова на Финна, который иногда умудрялся одаривать меня своими глазами, которые не выставляли на публику свои чувства.—Мы с ним давно не виделись. Хотя всей моей семье уже давно похуй на меня,—он опустил голову, потом резко поднял и посмотрел на меня, а я на него.—Не надо учить меня учить жизни, Уотсон. Я знаю, что правильно, а что нет. И твоё мнение меня не волнует,—я продолжала глядеть на парня.—Хватит так смотреть,—кудрявый покраснел.—Можешь не благодарить за помощь, твоя сестра дома, её отнёс тот дружок, с которым она была. Не помню имя. —Тогда почему я у тебя?—на это у него не нашлось слов, как будто мне удалось поставить его в тупик.—Спасибо тебе. Не знаю, что было бы, если бы не твоё появления. Возможно в некоторых ситуациях я была не права. Но ты тоже не ангел. И убийство Алекса... блять, я даже не могу выразить всей ненависти к тебе,—что на меня нашло? Злость. Отвращение. Но в то же время было что-то закрывающее это. Чувство, которое можно принять в отношениях с другим человеком, но не с Вулфардом. Такое ощущение, словно я закрыла глаза на всё произошедшее между нами двоими. Он посмотрел в мои глаза. Где-то далеко в его зрачках читался стыд. Насколько часто такое просыпалось в нём? Наверное, никогда. Я хотела выйти из комнаты, но парень стоял на одном месте, как каменная, несокрушимая стена, не собиравшаяся меня пропускать. —Ты голодная?—на секунду мне пришлось остановиться. Задумалась. Кудрявый продолжал смотреть. Моя голова кивнула.—Я тебе приготовил еду, можешь осмотреться и спускайся вниз, после лестницы поворачиваешь сразу налево. Финн ушёл, оставив меня в комнате одну, наедине с бестолковыми мыслями. Ещё немного постояв, я вышла. Красивая коричневая отделка с золотыми завитками была сделана в довольно современном стиле. Французские настенные лампы буквально пропитали это место атмосферой старины вперемешку с будущим. Линолеум не был таким уж холодным, поэтому босыми ногами не так противно было ходить и рассматривать всё. Ещё одна спальня, небольшая ванная с душевой кабинкой. Скромно, но комфортно. И со вкусом. Внизу было тоже тихо, хотя можно было уловить какие-то звуки шагов или слабой музыки. Во второй комнате было более просторно, чем в его. Наверное принадлежит родителям, но не думаю, что они так часто навещают парня. Да и он тут не часто бывает, раз на полках только и делает, что слоится пыль. Сделав несколько шагов, я развернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Ванная комната была открыта. Красивый синий кафель на полу и небесно-голубой на стенах очень легко между собой переплетался, создавая ощущения, словно ты в небесах. Умывшись, я всё же решила спуститься и поесть, иначе мой желудок продолжал разрываться от боли. Вулфард стоял за плитой, что-то напевая себе под нос в такт музыке из телефона. Никогда бы не подумала, что застану его... таким. Его бодрая улыбка, способная зарядить на целый день просто не сходила с лица. И,—то, что я не заметила сразу, а может он и не был таким при нашей встрече в комнате,—он был без футболки. Его свободный торс привлекал мой взор, но, стараясь не поддаваться такой слабой, манящей вещи, я села за стол, рассматривая вычурную вазу с орхидеями. Кухня смотрелась в доме очень даже необычно. Смесь мрамора и средневековья не казалась какой-то простой, но и не слишком фантастичной. Мелодия песни заела и в моей голове, из-за чего я сразу начала повторять слова вслед за певцом, про которого никогда не слышала. Кудрявый повернулся, посмотрел на меня, еле заметно улыбнулся и продолжил готовить. —Держи, приятного аппетита. —Очень странно видеть тебя таким, без всяких серьёзных лиц рядом и без оружий,—я хохотнула, он немного понервничал, но сразу же снял напряжение, попивая из чашки густой кофе, от которого так и вился запах бодрящего, обжигающего напитка. Финн облокотился об кухонную тумбу, продолжая не сводить с меня глаз, явно прослеживая все аккуратные и нелепые движения, которые возникали совершенно случайно. Несколько припекающих лучей солнца коснулись его волос, разогревая до температуры костра в холодную зимнюю ночь. Он своими длинными ладонями коснулся переплетающихся локонов, стараясь защитить себя от обильного тепла. Я смотрела на это, как зачарованная, как будто он одурманил мой разум неестественными чарами. —Неужто я настолько во всём плох?—парень ухмыльнулся, поставил чашку на стол и продолжил смотреть на меня, морщась от чего-то явно неприятного ему. —Ты просто слишком непредсказуемый,—мы взаимно друг другу улыбнулись. Я ощущала этот электрический контакт между нами, как будто разряды молний ударили в нас, притягивая два тела друг к другу, словно магниты. Доев завтрак, я поблагодарила Вулфарда, который поставил тарелку в посудомойку и проводил меня до гостиной. Гладкие цвета, схожие с приятным бархатом, были неимоверно классными в сочетании с итальянским стилем. Несколько книжных полок, кожаный диван с двумя креслами рядом, прозрачный в середине с деревянной рамой кофейный столик, а на нём необычная ваза с цветами для декора. Элегантно. За телевизионной тумбой можно было увидеть несколько стеллажей с какими-то дисками для граммофона. «The Beatles», «Queen», «Fall Out Boy», «Nirvana». У парня определённо был вкус. Да и пластинки, уверена, стоят не малых денег. Чувствовалась роскошь в этом небольшом домике, который находился не так-то уж и далеко от самого города. Из окон можно было увидеть верхушку ратуши, где-то вдалеке виднелось озеро, а на фоне красовались высочайшие горы местного города. Выйдя во двор, небольшой фонтан для птиц вцепился в мои глаза. Несколько чаек сидели и пили воду, посмотрели на меня, а затем, распахнув свои красивые крылья, улетели восвояси. Свежий поток воздуха обвил меня своими концами, давая наконец-то почувствовать себя более свободно. Финн вышел следом за мной, положил свою голову на моё плечо, согнувшись, как раскладушка. Моё тело стало дрожать. Непонятная эйфория стала растекаться по всей коже, хотелось не отпускать улыбку, развернуться, снова посмотреть в невероятно красивые карие глаза, гипнотизирующие до самого сумасшествия. Его сильные руки легли мне на живот, прижав к себе. Сильное, горячее дыхание касалось моей мочки уха. Губы парня находились в нескольких миллиметрах от меня, чуть ли не впивались в мою шею, как будто он — вампир. Шёпот кудрявого заставил меня занервничать, но, услышав пару слов, я буквально растаяла на одном месте: «Мне повезло, что я сейчас нахожусь с тобой». *** —И ты вчера пила с этими отморозками?—Финн злобно на меня посмотрел, сидя за рулём какого-то богатого автомобиля. До этого он добродушно улыбался мне, словно мы с ним старые друзья, которые очень давно не виделись и теперь радостно сидят друг на против друга, иногда обмениваясь многозначительными взглядами, стараясь заглянуть в души и увидеть там эту самую изюминку, заставляющая интересоваться этим человеком.—Уотсон, ты упала в моих глазах. С виду такая неповоротливая мышка, а на деле ты ещё лучше, уж не знаю, в какую сторону. Хотя было бы смешно посмотреть на тебя пьяную,—тут он ухмыльнулся, почти собравшись сместить руку с ручника на мою ногу, но, осознав, что это лишнее, предпочёл уделить внимание машине. Я пихнула его в плечо, надула губы и отвернулась, рассматривая какой-то орнамент здания. Мы застряли в пробке. Парень отвёл взгляд с дороги на меня.—Да ладно тебе, солнышко, я шучу. —Твой юмор слишком некорректный,—театрально вздохнув, мне приходилось дальше любоваться улицей вместо спадающих с его головы кудряшек, которые уже не могли полностью уместиться на его голове. Вулфард напрягся, но я лишь громко рассмеялась, вновь посмотрев на него. Сначала он ничего не понял, но затем уловил мою энергию и, немного покашливая и хрипя, тоже стал хихикать. Немного продвинувшись по шоссе, мы снова остановились. Было немного душно. Взгляд парня заставлял чуть ли не задыхаться. —Я тебя завезу домой и сразу уеду, уж прости меня. —Почему ты стал таким?—этот вопрос беспокоил меня, пожалуй, с первого дня нашего знакомства. Резко, неожиданно и очень некрасиво было с моей стороны спросить у него такое, но то, что я не ожидала, так это ответа. Прозвучал он не с агрессией, не с ненавистью, которая уж точно должна была присутствовать, а скорее с честностью и безумной скромностью, которая, возможно, и являлась настоящим лицом этого сумасшедшего человека. —У меня было невероятно трудное детство. На той фотографии, которую ты рассматривала в доме, был я и мой брат. Он старше меня, но всю любовь отдавали практически только ему. Ты можешь сказать, что это круто, есть в этом какая-то свобода, но, несмотря на это, я любил своих родителей,—он продолжал следить за дорогой, но не с сильным энтузиазмом, который был в начале поездки. Такое чувство, что я загнала его в тупик, не давая вдохнуть свежего, прохладного горного воздуха, который помог бы ему развеяться и почувствовать себя таким же серьёзным, как при первой встрече.—Было много довольно тупых ситуаций, когда они были на стороне Ника, а я, казалось, вообще перестал существовать в их жизни. В один момент я просто решил оборвать это всё. Связь с ними, всё то, что когда-то было моим единым целым. Собрав чемодан, мне пришлось переехать из другого штата в этот, стараясь максимально не оставлять за собой следов. Они звонили, пытались найти, но всё было безуспешно. Я всегда увлекался оружием. Обычными пистолетами, пулемётами, автоматами. И однажды, когда я расстался с первой своей любовью, моё сердце разбилось навсегда. Это была глупая измена, фактически на глазах. Я долго не смог смириться с этим, просто осознавая, что в этом грёбаном мире все люди — конченые твари, не думающие ни о ком, кроме себя. Я выстрелил в неё. И не почувствовал ничего. Нашёл того ублюдка. Убил и его. Ты думаешь, что что-то изменилось? Нет. Была улыбка на лице, словно я смог этим повлиять на дальнейшую судьбу человечества. Затем я нашёл тут кучу крутых людей, которые были готовы поддержать меня. Вместе мы составляем одну большую группу. Наша задача не состоит в полном уничтожении этого города. Мне просто известно, кем были и будут эти люди в будущем. И что такие, как они, ничем не отличаются от мусора на свалке,—он замолчал, сворачивая на мою улицу. Я молчала. Эта история шокировала меня. Шокировала до самого онемения тела. Так просто раскрыться перед практически полной противоположностью? Парень остановил машину, не смотрел на меня, преодолевая собственное желание.—Можешь идти. Будь аккуратна. Кивнув, я просто тихо покинула салон и пошла в сторону дома. Обернувшись, автомобиля уже не было. Грустная нотка в моей голове начала контролировать всем настроением. Все здания казались в этот момент обычными кирпичными постройками, которые, как и в любом другом мегаполисе, ничем не отличались от шедевров архитектуры. Я подошла к порогу, позвонила в дверь. Никто не открыл. Всё, как оказалось, не было заперто. В гостиной был какой-то шум. Сняв обувь, я быстро прошла туда, чтобы найти источник. Над мамой склонился офицер полиции, отец стоял, поставив руки по бокам. Увидев меня, он сразу же подбежал и начал обнимать, говорить тёплые слова,—только в тот момент я поняла, что Вулфард такого никогда не получал,—а потом сказал всего два слова, заставившие меня огорчиться до конца своей жизни: «Элизабет пропала».