«Огненные карие глаза дьявола»

—Уотсон, когда же ты получишь урок на всю оставшуюся жизнь?—его надменный взгляд не бегал по моему лицу, как в прошлые разы, а смотрел куда-то поверх, скорее всего на тех, кто стоял позади, съёжившись от страха. Внезапно все мои чувства отошли на второй план, как будто передо мной снисходил какой-то ёжик, а не гепард, чей оскал вызывал мурашки по коже, доходя до непостижимых судорог. Весь переулок молчал, замерев во времени. Всё остановилось по мановению ладони Вулфарда, который не ощущал даже холодного ветерка, пробежавший не только по его коже, но и по моей. —Ровно тогда, когда и ты перестанешь убивать людей,—фыркнув парню в лицо, я сложила руки на груди, надула губы и стала изучать его скулы. Карие глаза на секунду потемнели, а потом вовсе придали цвет тлевших углей, которые вот-вот остынут после яростного огня.—Ещё один ребёнок, ты серьёзно? Что тебе сделала Руслана? Так нравится делать больно родным? Родителям? Друзьям? Давай ты лучше просто пристрелишь меня тут, вместо последующих и настоящих жертв, и всё. Никто не заслужил этого, а мне уже терять нечего, особенно когда ты угробил моего парня. —Если ты про эту девочку из твоей школы, то это не моих рук дело,—сентиментальный взгляд навострился на мне, ноздри раздувались через каждые пять секунд, а грудь вздымалась медленно, прощупывая каждый момент.—Не сбрасывай всё на мой счёт, а ты, стерва,—он наклонился надо мной, убивая эти сантиметры между нами одними лёгкими движениями, вызывающие интерес у публики,—не суй нос туда, куда не следует. А то убью не тебя, а Адама или Стейси, может даже твою раздражающую сестрёнку или родителей,—последние слова он выплюнул мне в лицо, следя и за глазами, и за губами, которые я на собственное удивление прикусила. —Не указывай мне,—он изумился, но старался не подавать виду, словно я сказала ему что-то обыкновенное, например, о сегодняшней погоде.—Если ты какая-то деловая личность, то это сугубо не мои проблемы, что твой цинизм в миллиард раз ухудшает этот город среди других, а твоя репутация никого не ебёт, даже всех здесь присутствующих, которые делают вид, что боятся тебя, а на деле мечтают пристрелить всеми видами пистолетов и автоматов, потому что ты — ничтожество для всего населения,—развернувшись, я пошла в сторону выхода на главную улицу, где проходили компании из подростков или гуляющие родители со своими детьми, но вовсе не обращающие внимание на этот небольшой закоулок в городе, который всегда на виду. Позади меня послышался шёпот, как будто из ада, потому что тон был очень схожим: —Ты пожалеешь об этом, Карли Уотсон. *** Мама радостно встретила меня, явно с хорошим настроением. Она делилась новостями с работы, немного поворчала, но с её лица не исчезла открытая, милая улыбка, которая появлялась крайне редко из-за привычной усталости. Женщина приготовила ужин, поставила всё нужное на стол, пожелала каждому приятного аппетита и стала с нетерпением уплетать блюдо. Элизабет пришла только спустя десять минут, так как опять общалась с кем-то у себя в комнате, а отца отпустили на несколько часов раньше, поэтому в этот день мы собрались на ужин все вместе, как раньше. Повисло молчание, лишь иногда слышался кашель от папы, который успел немного приболеть из-за постоянного холода. Телевизор мы сегодня не включили, никто ничем не отвлекался, погрузившись в свои собственные мысли, которыми обычно не делились. —Мам, пап, можно сегодня пойти на вечеринку?—я нарушила эту тишину, которая прежде меня очень даже радовала, а сейчас могла лишь сожалеть, что прервала её. Сестра не дожевала маленький кусок свинины, быстро проглотив его и посмотрев на меня. Родители знали, что я не сторонник таких мероприятий, и услышать что-то в этом роде можно было максимум от Элизабет, которая давно нарушала комендантский час, на что её ругали. У обоих глаза округлились, папа отложил вилку, нервно смотря на жену, которая и сама была ошарашена. Возможно это действительно удивительно, но она сама говорила, что рано или поздно мне нужно сходить на любую вечеринку,—желательно с знакомыми,—чтобы влиться в компанию школы и не быть отребьем. —Милая, а почему ты вдруг... э-э-э... как бы это сказать... стала интересоваться таким?—после длительной паузы родители продолжали трапезу, только вот на этот раз папа внимательно слушал наш диалог, выискивая одну маленькую, незаметную деталь, к которой можно было бы придраться и попросту меня не отпустить. —Просто пригласили, я подумала, что можно было бы хоть как-то развлечься, а то последние новости меня в ступор вводят,—Элизабет фыркнула, благодаря за ужин и вставая со своего места.—Да и тем более, ты мне сама говорила, чтобы я сходила куда-нибудь, там будут и Стейси, и ещё мои подруги,—на деле я не знаю: пойдёт ли розововолосая на вечеринку или нет, да и приглашали ли её вообще? Уж точно там будет Ноа, возможно и Эйла, ведь она та ещё активистка. Позвать подругу? Можно. Но не хочу. —Ладно, хорошо, иди. —То есть, вы её спокойно отпускаете, а меня нет?—тут сестра снова начала давить на своё. Родители всегда беспокоились за неё, потому что она могла уйти до самого рассвета, при этом ни разу не написав и не позвонив. Мама с ней несколько раз это обсуждала, но в её голове, походу, ничего не осталось, после чего сестру наказывали на неделю-две. Только я знала, что она сбегала из окна и приходила под утро.—Если я младше её, то это не значит, что ей всё дозволено. Это несправедливо. Пап, скажи им. —Милая, я вообще не хочу касаться этой темы,—он пожал плечами, доел, поставил тарелку в раковину и ушёл в гостиную, лишь бы в очередной раз не выслушивать все эти «проблемы» своей младшей дочери.—Иди тоже, что мне ещё сказать? Элизабет громко поблагодарила их и побежала наверх,—явно собираться,—а я продолжала стоять в ступоре, не зная, что делать дальше. Всё-таки ноги повели меня в мою комнату. По дороге я встретилась взглядом со своим отцом, который старательно переключал каналы, в надежде найти что-то интересное вечером по телевизору, но пока всё было безуспешно. Мама, после того, как помыла посуду, пришла к мужу и села рядом, рассказывая какую-то очередную ситуацию с работы. Не знаю, слушал ли её папа, но выглядели они очень даже по-семейному. В небольшом помещении, которое являлось лично моим, было немного прохладно, но спокойно и тихо. Окна выходили не на проезжую часть, на этом большое спасибо, иначе моя голова уже трижды взорвалась от неприятного гудения машин со стороны дороги. Я села на кровать, нервно,—в голову бросилась последняя встреча с Финном,—вдыхая и выдыхая небольшой ветерок, который лился неизвестно откуда. На часах было всего шесть вечера, а если я хочу пойти на это «весёлое» мероприятие, то надо бы хотя бы встать и что-то сделать ради этого. В моём шкафу можно было обнаружить десятки джинс,—не любитель юбок,—но всё-таки удалось выудить несколько платьев, которые я носила разве что на серьёзные походы куда-либо. Надев, я посмотрела в зеркало. Неплохо. Поправив волосы, немного накрасившись, для себя я стала не такой уж и посредственной. —Эй, ты готова?—в мою комнату вбежала рыжеволосая сестра, которая выглядела очень даже мило, по-детски что ли. Её платье досталось от мамы по наследству,—благо это не относится к семидесятым годам, иначе бы нас там попросту засмеяли,—а туфли она купила на собственные деньги. Я кивнула. Мы вместе спустились, начиная диалог с её расспросов от «кто там будет» до «а можно ли с ними познакомиться». Тёплый воздух окутал наши тела, словно становясь внешней оболочкой не только подсознания, но и кожи, якобы выдвигая свою защиту. Солнце уже давно пропало за горизонтом, маленькие сверчки летали в воздухе, а птицы щебетали что-то на своём языке. Не было ни одной живой души, как будто я попала с сестрой в Сайлент Хилл*. Машины ездили где-то вдалеке, скорее всего в центре города, не заезжая в некоторые районы, как будто тут таилось неизвестное даже самим обитателям, которые жили без всякой паники. Дом находился не особо далеко, поэтому, наслаждаясь вечерней тишиной, наши ноги шли в одном направлении, в одном ритме. Я думала о своём, она о своём, наши рты были закрыты на самый прочный, стальной замок. В остальном, здесь было загробное, мёртвое, режущее уши молчание. Свет в домах давно погас, все жители отправились на койку, чтобы поскорее насладиться грёзами ярких снов, впечатляющие до настоящих бабочек в животе, которые появляются если только при влюблённости,—так, по крайней мере, можно услышать от людей, возможно не испытавших таких чувств, но уверенные в этом на сто процентов,—а яркие краски, разбрызганные по всему подсознанию, сияли, как будто неоновые. Трава спокойно шелестела, убаюкивая своим звуком насекомых, скрывающиеся где-то в пучинах земли. Деревья непоколебимо стояли на одном месте, впиваясь корнями в почву и проживая в этом округе целые тысячелетия, как будто даже умудрились пережить эру динозавров. За несколько метров можно было услышать музыку; мы явно близко. Рядом с домом никого не было. Видимо всё веселье происходило внутри. Народу было очень много, уши начало закладывать с самого порога. Много знакомых лиц,—даже больше, чем незнакомых,—но Ноа среди больше десятка голов было найти очень трудно, особенно если учитывать факт, что все тут практически похожи. —Ладно, ты тут развлекайся, а я пошла к Джерри,—она мне улыбнулась, уже почти развернулась и поставила ногу влево, как заметила мой вопросительный взгляд.—Ой, ну это старшекла-а-а-асник, тебя что-то не устраивает, сестрёнка? —Я знаю его. Знаешь ли, не хочу тебя ругать, как мама, но тебе не кажется, что ещё рано дружить с... «такими»? —Да ладно тебе, мы с ним всего-то познакомились в кафе, что в этом такого? А ты, между прочим, недалека от меня, раз подружилась со Шнаппом. И он, кстати, на тебя смотрит,—она подмигнула, махая ему рукой и хихикая. Я развернулась. Сзади, в нескольких метрах, стоял шатен, который тоже что-то попивал, иногда обсуждая какую-то тему с одноклассниками или бросая резкие, заинтересованные взгляды на меня. Щёки загустели от таких мыслимых прикосновений. Элизабет что-то прощебетала,—я даже не вслушивалась,—и упорхнула к скейтеру, который стоял рядом с зачинщиком вечеринки и о чём-то шумно галдел, чуть ли не перекрикивая музыку. Мои глаза провожали её до того момента, пока она не поднялась на второй этаж и не повисла с ним в объятиях. Тем временем, мой наблюдатель уже давно стоял рядом, чуть ли не прожигал шею своим пламенным воздухом из ноздрей, которые раздувались так же импульсивно, как и билось его,—наши,—сердце. —Я уже устал тебя искать, а ты была на виду,—моё тело произвольно развернулось, не отрываясь взглядом от его, такого игривого и азартного в этот вечер. Он на несколько сантиметров выше, но это не мешает нам смотреть,—наслаждаться,—друг на друга.—Ты сегодня очень красивая. Нет, я не про то, что только сейчас, в этом платье, ты и на нашей прогулке была красивой, да и в остальные дни тоже,—бледное лицо приняло растерянный вид, словно он ляпнул что-то такое, от чего хотелось бы поскорее избавиться, иначе можно было бы сгореть со стыда. Из моего рта послышался лишь смех. Парень вопросительно изогнул бровь. Я думала, что все вокруг танцующие сразу обратят на нас внимание, но мы словно были сейчас только вдвоём, без посторонних глаз.—Я что-то не то сказал? —Оу, нет, ты меня прости, просто ты очень забавный... и милый,—становилось неловко. Теперь было сложно смотреть на него,—что уж говорить про взаимный контакт глаз,—иначе я умру прямо тут.—Ну, на самом деле, мы немного задержались, так как шли пешком, а так доехали бы за три минуты и вуаля!—он меня слегка приобнял, наверное думая, что я не почувствовала его прикосновений к моему и так дрожащему телу, которое содрогалось от одних только вдохов и выдохов. Мы перестали стоять на месте и немного сдвинулись в сторону, ближе к барной стойке, за которой руководил мой одноклассник и, судя по всему, какой-то парень из девятого. Ноа что-то крикнул ему, но я не разобрала слов. Скотт,—так звали моего неугомонного знакомого из моего класса,—протянул мне стакан с неизвестным содержимым, но очень крепким и стойким по запаху,—не сомневаюсь, что такой же и вкус,—который буквально отталкивал от себя всеми силами.—Мне это пить что ли? —Ну не нюхать же,—он посмеялся, протягивая мне. Я нехотя взяла.—Давай, можешь не до конца. Ты вообще когда-нибудь пробовала алкоголь?—помотав головой, парень ни засмеялся, ни удивился, ни даже не пошутил, а просто пожал плечами, обещая, что это я точно запомню на всю жизнь. Если уж идти по дереву, под которым широкий обвал, а смотреть вниз — не самая лучшая идея, то делать это до конца, чем казаться трусишкой на начальной стадии обрыва. Выпив до самого конца, моё тело немного качнулось, уходя вплавь вместе со всей присутствующей здесь эйфорией. Ноа восхитительно посмотрел на меня, следил, как я поставила стакан на стойку, а бармен явно удивился всему происходящему, наверное даже не вспоминая, что я с ним учусь, так ещё и чуть ли не отличница. В глазах немного потемнело, но не на продолжительное время, скорее на пару секунд, чтобы ощутить весь этот крепкий настой внутри себя, как он проливается по горлу, обжигая и оставляя там следы своего присутствия. Ритм музыки начал меня нести, как гигантские волны лодку посреди Тихого океана. Не знаю, когда бы я ещё успела попробовать что-то такое, но сегодня явно лучший день. Закрыв глаза на все проблемы, существовавшие ранее, когда мой мозг кипел от такой активности; закрыв глаза на все случаи в этом далёком городе от всей цивилизации, где торжествует только двадцатый век; закрыв глаза на все поучения родителей, я просто отдалась свободе, которая бушевала в этом доме, в это время и в эту секунду. —Лучше?—Ноа изогнул бровь, смотря прямо на меня, но не получая взаимности. —Определённо. Мы пошли в центр всего движа, отдаваясь танцам под музыку какой-то поп-группы. Никого не волновало ни название, ни слова из песни, все вслушивались только в громкий бит. *** В телефоне показывал час ночи. Я уже успела попрощаться с Ноа, схватила сестру за руку, и мы пошли в сторону нашего дома, заранее представляя, какие слова нам предъявят родители. Но всё же мы сумели развлечься, даже несмотря на дальнейшие последствия. Я с ней о чём-то говорила, пока не услышала громкие звуки позади. За нами шла какая-то компания из четырёх парней, которые явно положили на нас глаз. Они что-то громко орали, скорее всего зазывая нас обратить на них внимание, но мне пришлось сразу объяснить Элизабет, что лучше на такое не вестись, иначе будут плохие последствия. —Красотки, некрасиво игнорировать таких парней,—они засмеялись, буквально выплёвывая свои слова со слюнями нам в спину. —С такими уродами даже дело не хочется заводить,—рыжая как будто прошипела эта, даже не повернувшись к ним. Те, судя по всему, встали в ступор. Фыркнув, один из них резко схватил меня за руку, развернул к себе, из-за чего я встретилась с его злыми, полными раздражения и ненависти глазами, смотрящие на моё лицо прямо из-под хмурых, густых бровей.—Отпусти её, тварь. —А ты рот закрой, иначе пожалеешь. Парни начали нас чуть ли не топтать ногами, я пыталась вырваться, но безуспешно; хватка парня была слишком сильной, из-за чего я теряла контроль над ситуацией. Элизабет что-то кричала,—то ли мне, то ли им,—но затем притихла, словно потеряла сознание. Мне было больно стоять, поэтому я упала, а затем последовал удар ногой прямо по лицу. Боль перестала быть ощутимой, как будто её кто-то выключил, но удары следовали друг за другом, как пули в тире, когда оружие нацелено прямо на мишень. Из носа начала течь кровь, целым водопадом. Я не могла ничего с этим поделать, иначе бы уже давно лежала мёртвая. Внезапно всё прекратилось. Одумались? Не думаю. Были слышны вопли позади. Кто-то пришёл спасти нас. Посмотрев на этого незнакомца, я узнала в нём Вулфарда, который чуть ли не профессионально наносил по ним удары, словно у него была какая-то определённая тактика. Но, не дождавшись завершения, я потеряла сознание.