«Огненные карие глаза дьявола»

Наступило утро мрачного понедельника. Этого дня никто обычно не ждёт, разве что люди, с нетерпением жаждущие прийти на работу или в школу, чтобы хотя бы чем-то занять себя. Я встала и сразу же ощутила резкую головную боль в области виска. В глазах всё сразу же потемнело, а во рту почувствовался привкус свинца; неизвестно откуда он появился, но я отчётливо понимала, что это он. В области горла появилась сильная боль, давящая на стенки и заставляющая руку поднести к заражённому месту, только снаружи. Взяв с тумбочки телефон, мои пальцы быстро напечатали сообщение Стейси с известием о том, что мне плохо и я не могу прийти. Девушка тут же посмотрела, напечатала коротко «выздоравливай» и вышла из сети. Давно я не чувствовала себя так ужасно. В последний раз мне удалось заболеть года два назад, когда мы с Адамом шли в январе по домам после учёбы и он случайно толкнул меня в сугроб. Было, конечно, весело, но вечером я считала иначе, сидя с градусником и кружкой горячего чая. После этого я просто воздерживалась гулять зимой, а именно в тех месяцах, где снег сыпался чуть ли не целые сутки подряд. Но сейчас казалось, что сама осень прохладнее и могущественнее других времён года. Пока длилось её господство, она могла удивлять своими знойными сильными порывами ветра и внезапно обрушимся инеем на землю, внезапно, прямо посреди сентября. И люди всякий раз недоумевали таким выходкам природы. Один день может пройти спокойно, без всяких происшествий, а на другой на город может обрушиться невероятно сильный шторм, снося всё на своём пути и не оставляя никакой после себя пылинки. Необычно, но очень интересно наблюдать за всем этим. Каждый раз по прогнозу погоды ведущий никогда не называл что-то точно, делая предположения, что всё будет умеренно. И когда он ошибался, а все жители уже были готовы к его словам, то, уверена, каждый из них мысленно проклинал мужчину. По итогу самым спокойной была весна, когда начиналась оттепель и ничего серьёзного обычно не случалось, разве что густые тучи снова толпились над Колорадо-Спринг, закрывая светило подальше от чужих глаз. Мама по привычке зашла ко мне в комнату и еле слышно ахнула, быстрым шагом подходя к моему полусидящему телу. Её ладонь коснулась моего лба; жар пронзил верхнюю часть головы, словно на меня вылили кипяток. Немного отстранившись, я посмотрела на женщину, стоящая надо мной с задумчивым лицом. —Как ты себя чувствуешь? —Не знаю, но явно не хорошо, раз на мне лица нет,—мои едкие высказывания порой разочаровывали или ранили людей, из-за чего я потеряла немало знакомых, приходилось даже какое-то время держать язык за зубами, но всему приходит конец, поэтому спустя каких-то пару недель я снова начинала вести себя как обычно. Правда в этот раз что-то поменялось. То ли люди перестали резко реагировать на это, то ли нашлась какая-то причина не грубить или предъявлять что-либо мне в ответ. Мама как-то презрительно сощурила глаза, при этом промолчав. —Посидишь сегодня дома,—она постояла ещё какое-то время, но потом ушла собираться на работу. Сестра пробежала мимо моей комнаты, натягивая по пути свои клетчатые брюки. Её рыжие копны волос разлетелись во все стороны, из-за чего девушке пришлось приглаживать всё расчёской, делая из себя приличного человека. Встав с кровати, я чуть не умудрилась упасть, хватаясь рукой за дверную ручку. Выпрямившись и сделав вид, что всё это было задумано, моё тело вышло за пределы комнаты, преодолевая шаг за шагом и стараясь не падать в обморок. На первом этаже, в гостиной, сидел отец, читающий свежую газету; мама стояла возле кухонной тумбы с чашкой кофе в руках; из телевизора раздавался голос диктора новостей, рассказывающий о делах в Колорадо-Спрингс и что происходит за пределами штата, унося разговор далеко в Европу и обсуждая какие-то события из Франции или Испании. Мужчина отложил своё чтиво и посмотрел на меня. Я была готова ответить на любой его вопрос, но он продолжал молчать, после чего снова взял газету, развернул и уставился в неё. Возможно мама уже сказала ему обо всём. Не став тратить на это время, я прошла на кухню, налила в чистую кружку воды и залпом опустошила её. Сухость во рту на секунду испарилась, а затем снова вернулась на место, как будто уклонилась от быстрого потока жидкости в мой организм. Женщина покончила со своим завтраком, посмотрела серьёзно на меня, словно пытаясь выдавить из себя какие-то конкретные слова, но у неё это не особо-то удавалось. —Если надо, я могу попросить соседей приглядеть за тобой,—не прошло и секунды, как я отрицательно покачала головой. Забота мамы — приятная вещь, но не в этот раз. Остаться дома одной и провести своё время в свободе и одиночестве, пожалуй, лучший вариант, который мог мне только выпасть.—Я буду волноваться, Карли,—женщина редко обращалась ко мне по имени, обычно используя какие-то ласкательные слова. —Всё будет хорошо, не переживай,—мать улыбнулась, поставила чашку в раковину и ушла в другую комнату. Слабый ветерок пробежался по моей открытой коже, обвил тело, а затем резко исчез, как будто что-то или кто-то перекрыл вход и выход для потока. Оглянувшись по сторонам, убедилась, что на кухне я одна. Хотя теперь мне пришлось ощущать на себе чей-то посторонний взгляд. «Финн? Да нет, не думаю. Он бы не стал возвращаться, разве что написал бы. Или нет. От этого человека можно ожидать многого» Я усмехнулась своим же мыслям. Прекрасно понимая, что если будет почва слов внутри меня о Вулфарде, то я не остановлюсь на этом и буду продолжать думать о нём: о его бесконечных спутанных пепельных кудрях; о таинственных карих глазах, несущих и злобу, и нежность; об океане веснушек, которые рассыпались на всём лице, словно маленькие цветочки по пустому полю с высокой нескошенной травой; о тёмных, похожих на тень, скулах, режущие похуже ножа или пилы. Он прекрасен, это даже не надо было доказывать; простая аксиома. Я порой задумывалась: а знает ли он, что мне приходится чуть ли не каждый день думать о нём? Чувствует ли? Думает ли обо мне? Тут я могла уже перегибать палку, ведь парень-то он занятой. Я улыбнулась сама себе. Самый настоящий псих, который помешан не на наркотиках, не на алкоголе, а на обычном парне,—но он всё-таки необычный,—переживший много кошмарного, чего и врагу не пожелаешь, и ставший какой-то особой личностью, приспособленной ко всему. Ко мне подлетела сестра, поцеловала в щёку, попрощалась и убежала, что-то крича папе в ответ. Мама была следующей на очереди; сзади неё стоял мужчина с ключами от машины. Оба поцеловали в то же место, что и Элизабет, сказали что-то на прощание, а после уши уловили лишь щелчок входной двери, топот последних шагов и тишина. Я пошла к себе в комнату, попутно проверяя окна, чтобы те были закрыты. Послышался звонок. Моё тело буквально порхало по воздуху, рассекая его на две части и оставляя для дальнейшего срастания. На пороге стоял кто-то невероятно высокий, из-за чего пришлось приподнимать голову вверх. Зелёные глаза Ноа Шнаппа врезались в мои, взгляды переплелись; его слова застряли на середине пути, им явно что-то мешало. Взъерошенные волосы парня лежали по разным сторонам, создавая образ мальчика, который явно недоспал несколько часов перед школой. —Мне твоя подруга сказала, что тебе плохо, вот я и пришёл лечить,—он неловко улыбнулся, отводя взгляд в сторону.—Если ты не против, конечно,—попутно добавил, как бы заостряя внимание на своём желании быть рядом. У меня не было выбора: сказать нет просто не могу. Да и сознательно я соскучилась по нему, такому простому и привычному романтику.—Извини, я даже не предупредил,—на его лице появилась грустная ухмылка. Спустя какое-то время после появления Ноа, я заметила в сильной руке красивую белую розу.—Да, это тебе,—шатен протянул цветок мне в ладони. —Спасибо большое, можешь проходить, я не против твоего присутствия, всё равно скучно. Закрыв за зеленоглазым дверь, я помогла ему убрать верхнюю одежду по местам и провела в гостиную, где он сразу же освоился, как дома. Мы сели оба на диван. Раньше я никогда не впускала парней к себе, за исключением Адама. Даже Алексу не удалось ознакомиться с моими «хоромами». А сейчас мне не составит труда пригласить Финна, Ноа, может и ещё кого-то. Позабыв, что Шнапп сидит рядом и мы оба молчим, я оклемалась от состояния задумчивости и посмотрела на парня. Тот же как-то особенно разглядывал все фотографии с расстояния нескольких метров, но, видимо, так ему было комфортно. —Может чаю? —Давай лучше я тебе сделаю, а то ещё случится что-нибудь,—шатен принял серьёзный вид, словно он моя мама и готов помочь со всем, лишь бы я поскорее поправилась. Алекс всегда был заботливым, поэтому от слов парня у меня что-то заметалось в груди, как будто несколько тысяч сверчков попали внутрь моего тела и теперь пытаются оттуда выбраться. Но это всё равно не те чувства, что я испытываю к Вулфарду. Абсолютно не те. Кивнула. Парень сразу же улыбнулся, встал и ушёл на кухню, наверное зная, что надо делать. Рука нащупала пульт, палец нажал на кнопку и телевизор в ту же секунду включился. Канал, посвящённый Колорадо-Спрингс, и на котором остановился отец с утра, транслировал «Один дома». Не была любителем этого фильма, но глянуть можно. Ноа вернулся уже через несколько минут с двумя кружками в одной руке, а в другой держал миску с печеньем, которое совсем недавно приготовила мама. Я улыбнулась ему, он сделал то же самое в ответ. Добрый, милый, скромный парень. Таких мало, так что его можно назвать особенным.—Держи,—его рука протянула мне мою любимую кружку,—угадал или знал?—от которой так и тянулся наверх густой пар. —Спасибо. Шатен сел ко мне, пододвинулся поближе и стал смотреть фильм. Горячее дыхание парня частично попадало на меня, от чего я немного покраснела, но ни он, ни кто-либо другой этого не заметил. Через час, когда пошли титры, а я чуть ли не засыпала на ровном месте, Ноа сел напротив меня и стал внимательно смотреть. Вопросительно изогнув бровь, я слегка хихикнула. Такое сосредоточенное лицо видеть у этого парня было что-то с чем-то. Зелёные глаза внезапно поменяли оттенок на более тёмный, зрачки бегали по разным сторонам, рассматривая меня со всех сторон. —У меня к тебе есть предложение,—парень закусил нижнюю губу, я акцентировала внимание только на этом, хотя он ещё и потирал свои ладони друг об друга, как будто волнуется.—В общем, лучшим лекарством всегда было и будет вино. Если хочешь, то можем выпить немного,—глупый смешок из моих уст был каким-то странным и нереальным, словно это смеялся какой-то инопланетянин ну или что-то другое, но явно неземное.—Пришлось вытащить из ящика родителей, надеюсь не заметят,—Ноа усмехнулся, доставая из своего рюкзака бутылку с тёмной жидкостью. Открыв её,—и сделав это без проблем,—парень сходил за бокалами, налил и протянул один мне.—Поправляйся побыстрее,—мы чокнулись и опустошили посудину залпом. —Сладкое?—Шнапп кивнул, после чего немного искривился.—Всё в порядке?—он повторил прошлый жест, смотря глазами в никуда. Послышался звонок в дверь. Парень соскочил со своего места и пошёл открывать, не давая мне даже право выбора. Ноа не возвращался ещё какое-то время, поэтому мне пришлось самостоятельно встать и пойти в прихожую. Шатен стоял напротив Финна, который как и всегда надел себе на голову капюшон, дабы избежать лишние взгляды. Копны кудрявых волос лежали не пойми как, но это наоборот только украшало парня. Его чёрные глаза пробежались по мне, по Шнаппу, он даже заметил бутылку вина, которая стояла на кофейном столике. —Тебе чего?—голос шатена заставил Вулфарда покачнуться; они были примерно одного роста, но всё же пару сантиметров давали кареглазому преимущество. Он пожал плечами, смотря исключительно на меня, снова заглядывая в душу и пытаясь мысленно узнать об этом парне. Я видела в его зрачках себя. Холодная волна накрыла его, не давая другим приблизиться и на пару метров. —Ничего, просто хотел навестить Карли,—тон кудрявого был каким-то отстранённым и и равнодушным, словно его прошлого подменили на другого. Ноа обернулся, посмотрел на меня, а потом снова перевёл взгляд на Финна.—Не буду вам мешать,—порой я удивлялась, как Вулфарду не холодно. На нём была обычная толстовка с капюшоном и обычные джинсы; может он просто невосприимчив к холоду? Или он является её частью? —Пока,—зеленоглазый хотел было закрыть дверь, но я помешала ему, выходя на улицу в одной только пижаме. Мне не удалось застать его реакцию, сейчас мне было важно поговорить с Финном, на лице которого остался неприятный осадок. Подойдя к нему чуть ли не вплотную,—при этом почувствовав медленное сердцебиение,—я заглянула глазами в его. Только вот на этот раз парень старался избегать встречи зрачков. —Чего тебе?—разозлился. Почему? Тупой вопрос. —Ты не так всё понял,—было глупо искать оправдания, но мне так не хотелось видеть его внутреннюю обиду, которая возможно могла бы перерасти в ненависть.—Я сама не ожидала, что он придёт, так ещё и вино принёс. Сказал, что это поможет мне вылечиться. Странно звучит, знаю, но между нами ничего нет. Ты же сам помнишь мои сло... —Уотсон, хватит,—его снисходительный взгляд был схож с ударом в живот: острый, грозный и жгучий. Мне стало невероятно стыдно. За что? Не знаю. Резкая боль пронзила моё тело, я чуть ли не упала на землю. Ничего существенного не было, просто слова парня, которые доносились из его уст ранили меня куда сильнее, чем порезы ножом.—Я не буду просто влезать в твою личную жизнь, тебе тоже не советую так поступать,—изо рта Финна вылетел белый пар, поднимающийся наверх к серым тучам. —Ревнуешь?—он посмотрел на меня. Стеклянный взгляд был таким неживым, несуществующим. Как будто робот. Сотни вопросов в моей голове быстро растаяли, словно к ним засунули обогреватель. Или просто нашли наконец ответы. —Да,—кудрявый развернулся и ушёл в даль, не оборачиваясь и не обращая внимания ни на кого больше. Весь наш разговор прокручивался в сознании, давая мне сотни поводов ненавидеть себя в этот момент. И главный вопрос: кто виноват во всём этом? Такое чувство, будто мне сейчас причинили невыносимую физическую боль, хотя она была лишь моральной, но такой же неожиданной. С трудом я зашла домой, облокотилась об дверь и скатилась вниз. Во мне уже умирала надежда, что мы продолжим общение. Ноа подошёл ко мне, взял на руки и отнёс в мою комнату, положил на кровать, накрыл одеялом, после чего я быстро заснула, а может и потеряла сознание. В любом случае, всё было быстро.