«Огненные карие глаза дьявола»

Прошла целая неделя с тех глупых и неразумных событий, которые произошли за один день и перевернувшие половину жизни. Ноа продолжал меня расспрашивать о Финне, стараясь выведать как можно больше информации, но в итоге он получал лишь краткие ответы по типу «не сейчас» или «это личное». Я видела, как каждый раз огонь в его глазах быстро угасал, а интерес продолжал присутствовать. После таких моментов мы общались лишь несколько раз за день, позже прощались и расходились по своим домам. Стейси тоже заметила, что что-то во мне изменилось. Розововолосая всякий раз пыталась узнать причину моего вечно грустного настроения и всегда она получала лишь молчание в ответ. Адам старался мотивировать меня, даже не зная всей ситуации, но это действительно грело мне сердце, особенно ласковые слова из его уст, которые обращались только ко мне. В школе было всё слишком прискорбно, даже не хотелось обсуждать с кем-то все дела. Элизабет в конце концов добилась своего и узнала от меня обо всём, попыталась приободрить и дала слово, что будет рядом. За эту неделю я даже смогла сходить на кладбище к Алексу, не сдержав слёз и просто расплакавшись там, как маленькая девочка. Скучно, грустно, слишком печально проходило время. Никаких известий о Вулфарде. Порой в голову залезала мысль: мало ли что случилось с ним? Но в такие моменты я говорила себе, что тогда Люк или Уилл,—а может и оба сразу,—обязательно написали бы мне, в глубоких подробностях описывая начало и конец. Не получая новостей от самих работников кудрявого, я продолжала каждый день ждать его сообщения, замирая всякий раз, когда доносилась вибрация телефона. Мама также заметила во мне что-то другое, чего не было при смерти любимого человека или при исчезновении сестры, но она не торопилась лезть в подробности, спрашивая только поверхностно и потихоньку залезая в глубинку. Когда родителей не было дома, а Уотсон-младшая уходила гулять, мои руки дотягивались до бутылок с алкоголем, а горлу приходилось переносить невероятно горячую, жгучую смесь, отправляя её в желудок через огромные пути в организме. Я никогда не думала, что обычная ситуация с парнем может довести меня до таких изменений. Это тот самый момент, когда ты влюбляешься в человека, но он не испытывает взаимных чувств, отшивая тебя и говоря, что ничего из вас стоящего не выйдет. Только тут немного иначе. И ничего с этим я поделать не могу. Извиниться? Он не послушает. Начать писать ему, что мне без него плохо? Как же это банально и тупо. Такими темпами я окончательно надоем ему, стану очередной жертвой, а дальше уже и продолжать не стоит. В моём сердце вечно покалывало, когда я случайно вспоминала образ парня, который наверное уже никогда не выветрится из головы, став важным аспектом и главной фигурой моих раздумий. Кого-то в такие моменты посещают мысли о смерти,—обычный классический суицид,—но для меня эти идеи отходили всегда на задний план, не приближая их к главным и вообще стараясь их обходить всевозможными способами. Я не считала это классным, не считала выходом из проблем, ведь без Вулфарда моя жизнь продолжала быть такой же обыденной, как и до его появления, поэтому не стоило прицениваться к этому варианту как к действительно полезному и нужному. Но от много руки, так или иначе, опускались, не давая мне заняться чем-то хорошим в данный момент. Во вторник мы со Стейси сидели и обсуждали планы на предстоящее Рождество, которое будет вот уже через два месяца, а то и меньше. Девушка что-то увлекательно рассказывала, описывая свои возможно будущие впечатления, но я потеряла суть её слов ещё с начала разговора. К нам подсел лохматый Адам, опоздавший на два урока и проснувшийся явно совсем недавно, по крайней мере я так подумала из-за его потрёпанного недовольного вида. Поздоровавшись объятиями, парень взял у меня небольшое зеркало с расчёской и стал приводить себя в порядок, описывая всё то, что случилось с ним за утро. Через пару минут должен был прозвенеть звонок, поэтому я быстрым движением встала со своего места, задвинула стул и посмотрела на ребят. Спустя несколько длинных минут, усердия Мартинеса были не напрасны, раз его можно было сравнить с любым красавчиком во всём мире. И он явно бы одержал победу. —Вау, Адам, да ты просто лучший,—хихикнула Стейси, слегка обнимая парня за плечо и притягивая к себе. Тот лишь улыбнулся, смотря на меня с таким радостным лицом, что трудно было не изобразить подобие веселья в ответ, сымитировав смешок.—Так не хочется идти на биологию. Что-то по ней вообще задавали? —Две таблицы,—грустно ответила я, проверяя их наличие в тетради. Теперь, когда мне нечем было себя занять, всё своё свободное время удавалось потратить на домашнюю работу, сделанную от корки до корки. Но за ответы на уроках, а именно устные, я всё равно получала самую низкую оценку или приближённую к ней, как будто все учителя взяли и разом возненавидели меня. Даже иногда директор кидал какие-то осуждающие взгляды на меня, при этом ничего не говоря и не делая замечаний. —Сейчас я, значит, получу F. Мы подошли втроём к кабинету, возле которого толпились наши одноклассники. Каждый из них о чём-то беседовал с друзьями, обсуждая какие-то внешкольные дела и делясь чем-то личным. Ко мне подошёл Ноа, держащий свой портфель за крючок. Его пронзительный взгляд я почувствовала ещё за несколько метров, ведь только у него были такие любопытные и заинтересованные во всём манеры. Но это был скорее плюс, чем минус. Уж явно это не раздражало, да и не бесило, так что высказывать своё мнение на этот счёт мне не особо хотелось, хотя как такового его и не было. Парень оставил мокрый след со своих губ у меня на щеке, из-за чего появилось резкое желание коснуться пальцами этого места. Стейси с Адамом немного отстранились от меня, давая поговорить с шатеном наедине. Несколько прядей волос упали Шнаппу на лицо, от чего он сразу же поморщился и попытался воздухом изо рта убрать их. Это смотрелось по-детски, смешно. Мне даже удалось искренне улыбнуться, что за последнее время я делала крайне редко. И Ноа, как только заметил это, сразу же натянул улыбку на себя, не менее честную, чем у меня. —Неужто ты радуешься чему-то. —Ты просто очень милый,—его ладонь каким-то образом, ранее находившаяся в согнутом состоянии, коснулась моей руки, заставляя мурашкам пробудиться и снова пробежать по телу, как было например с... И тут я попыталась быстро забыть связь между всеми своими словами, просто вычеркнуть их ото всюду, главное не задумываясь о продолжении и стараясь снова не получить ту неприятную боль, которая существовала во мне ещё несколько дней назад и испарившаяся буквально сегодня. —Слушай, может придёшь сегодня ко мне?—парень облокотился об стенку, смотря в мои глаза.—А то ты ещё не была в моих апартаментах, познакомишься с ними хоть. —Почему нет? Только адрес напиши,—Ноа кивнул, подмигнул мне и написал на небольшой листок всё, что надо, в точности до небольшой карты улицы и местоположения дома. Прозвенел звонок, ознаменовавший начало третьего по счёту урока. Вся толпа десятиклассников быстро просочилась внутрь кабинета, занимая пока ещё свободные места. Учитель пришёл без опозданий, поздоровался со всеми и начал объяснять новую тему, исписывая основное на доске, из чего каждый делал конспект, а кто-то просто продолжал бездельничать. *** Учебный день пролетел довольно быстро, поэтому с нескрываемым желанием я вышла на улицу из большого кирпичного здания, попрощалась с друзьями и «полетела» в сторону родного дома, где, вероятнее всего, уже есть кто-либо. На улице стояла приятная осенняя погода, сравнимая разве что с весенней, когда всё оттаяло и наступила пора растений, пробуждавшихся после долгого трёхмесячного сна. Небольшие группы облаков пролетели по синему небосводу, но вскоре исчезли с горизонта, отправляясь к другим материкам. Солнечные лучи умудрялись давать какое-то слабое тепло, которое не на много растопило небольшой слой льда на водных поверхностях. На деревьях ещё оставались листья, которые в скором времени всё равно упадут на землю, скрывшись с миллионами других таких и спрятавшись под толстой пеленой снега, которая вот-вот настигнет весь мир. И при мысли о том, что совсем скоро будет новый год, у меня в душе что-то соревновалось, что-то пыталось одержать победу. «Может начать жизнь с чистого листа?» Сколько раз я пыталась, но всё равно всё шло под откос. Пора уже отложить эту затею глубоко и подальше от моей головы, иначе всё опять пойдёт не по той лестнице, что надо. Дойдя до своего дома, я пронеслась по ступенькам, забежала в свою комнату и стала выбирать наряд для встречи с Ноа. Особо задумываться не надо было, потому что найти комбинезон до пола и классный пиджак — это подарок судьбы. Мама зашла навестить меня, спросила про дела в школе, поинтересовалась насчёт ещё чего-то, но потом вышла и ушла к себе. Посмотрев на себя в зеркало, я увидела невыспавшегося человека, у которого под глазами можно было разглядеть разве что большие фиолетовые мешки, схожие с синяками. Последние несколько ночей давались мне очень проблематично, особенно когда в сон приходила знакомая фигура, маячившая где-то на границе. Натянув странную, ненастоящую улыбку, я достала из рюкзака все вещи, убрала по полочкам и вышла в коридор. Сказав маме, которая была занята разборкой вещей из шкафа, что я уйду к Стейси,—ну не правду же говорить, иначе я приду к Шнаппу только через несколько часов вопросов,—я спустилась вниз, взяла ключи с тумбочки и вышла опять на улицу, где меня встречал знакомый слабый порыв ветра, вечно играющий с моими длинными волосами. Мимо моего дома пробежала какая-то кучка подростков, смеявшиеся и радовавшиеся сегодняшнему дню, а может быть и жизни. Сверив всю информацию, которую Ноа написал на листочке, с действительностью, я позвонила в дверь, пытаясь не попасть под удар минусовой температуры. Шатен, пропустив меня внутрь, задумчивым взглядом посмотрел куда-то за пределы своего дома, потом быстро повернул ключ по часовой стрелке и помог мне снять куртку. Пройдя в гостиную, я стала медленно рассматривать помещение, словно видела что-то подобное впервые. Аккуратный кожаный белый диван, рядом с ним небольшой кофейный столик с прозрачной серединой, напротив — телевизор, рядом красивый современный книжный шкаф, где уместились всякие разные вещицы: начиная от книг жанра научная фантастика и заканчивая пластинками для граммофона. Видимо семейка Шнаппов была любителями классики, раз даже в списке литературы были зарубежные писатели, а среди дисков можно было найти знаменитых музыкантов и известные по всему миру группы. Через небольшой проём я заметила интересную на вид кухню, где всё сочеталось друг с другом до самого настоящего идеала. Зеленоглазый шёл за мной по пятам, стараясь подглядеть за моей реакцией, наверное ожидая увидеть удивление или что-то синонимичное этому. Сделав чай, парень протянул мне кружку, из которой вверх поднимались клубы горячего пара. Кивнув в знак благодарности, я села за прозрачный стол, продолжая понемногу изучать мебель и внешний вид комнаты. Белый цвет идеально подходил к чёрному и серо-коричневому; всё выглядело чуть ли не «дорого-богато». Ноа посмотрел в окно, затем перевёл взгляд на меня. Я долгое время не решалась заглянуть в его глаза, просто пыталась избегать контакта. Не было никакой боязни, скорее неизвестное отвращение, появившиеся из пустоты и без всяких на то причин. Хотя я прекрасно могла находиться рядом с ним, даже не думая о каких-то отрицательных эмоциях. —Как самочувствие?—я сделала большой глоток и сразу же почувствовала неприятный осадок в горле, который остался после горячей жидкости, обжигающая все стенки организма и заставляя ещё долго заживать после такого мощного удара. Парень довольно часто интересовался моим здоровьем, из-за чего мои щёки покрывались густой краской от такой заботы. —Более-менее. —По виду не скажешь,—он тяжело вздохнул, поправил рукой свои неряшливые волосы и взял первый попавшийся фрукт из миски.—Я с тобой хотел поговорить, но, боюсь, что очень сильно упаду в твоих глазах,—его усмешка заставила меня вздрогнуть. Она была пропитана какой-то обидой и болью. Ноа сел рядом со мной, явно волнуясь и думая о чём-то своём, наверное это было связано с нашим предстоящим разговором, который завязался только спустя какое-то время, после молчания длинною в пять минут, а может и больше.—Слушай, мы с тобой уже так долго знакомы и я могу запросто поделиться с тобой любым секретом. Правда нашей дружбе нет и года, да и даже месяца, но такое чувство, что мы знакомы куда больше, чем действительность. Ты очень классная, я это понял ещё с самого начала,—шатен смотрел куда угодно, но только не на меня. И в одну секунду резко поднял глаза.—Благодаря тебе у меня теперь положительные воспоминания после переезда. Раньше я хотя бы сомневался, что мне тут понравится, а теперь я могу любому человеку сказать, что ошибался. —Ты сам стал для меня важной персоной в жизни,—зачем скрывать это в такой подходящий момент? Это была чистая правда. Мы улыбнулись друг другу. Искренне и непринуждённо. —Знаю, сейчас я могу сказать самую глупую вещь в моей жизни, но если я не задам вопрос, то не смогу этого сделать уже никогда,—в моей голове было несколько возможных вариантов, которые я могу услышать из его уст. Но так же было самое реалистичное предложение, которое я услышала спустя несколько минут, мысленно ухмыляясь своим домыслам.—Хочешь встречаться со мной?—мои глаза смотрели в его, углубляясь в какую-то даль, стремясь туда со скоростью света, которая была дана мне для размышлений и права выбора. Такое можно сравнить со сделкой с дьяволом. Если я откажусь, то возможно испорчу отношения с ним,—ну либо нет, но что-то в нашем общении определённо поменяется,—а если соглашусь, то это может изменить мнение окружающих. Тут я вспомнила о Финне. На удивление не дёрнулась от этого имени, как будто раньше я боялась его называть. И вот она — красная рука несуществующего монстра, протянутая мне и ждущая моего решения. Огненный взгляд заставлял меня торопиться, словно до истечения срока выбора оставались считанные минуты. Пять секунд. Четыре. Господи, как это трудно. Три. Две. Ну что же, я готова. Одна. Моя рука пожала руку дьявола, тот злорадно улыбнулся. —Хочу,—и снова мы улыбнулись друг другу.