Джек Найрас/Т/И (РЕДАКЦИЯ)

      Проснулась я в не очень выгодном и удобном положении, руки были закрыты в кандалы, а сами кандалы привязаны к потолку, и я чувствую стенку спиной. Холодно. А я в шортиках и маечке, м-да, не густо. Как попала сюда? Не знаю. За что? То же не знаю, может Джек меня на органы решил пустить, но не хочет этого делать сам или он будет главным по извлеканию органов. Так а кто такой Джек? И откуда я его знаю? Кричать бесполезно, всё равно никто не услышит, а если и услышат, то это будут похитители органов. Ну почему бы нет? Так завещание. Мифодий и Григорий завещаю вам свой лифчик, печеньки и заначку спрятанную в каждом доме.       Дверь с неприятным скрипом открылась, впуская тусклый свет в комнату. Обычная четырёх стенная коробка с крышей и потолком. — Проснулась ? Расскажешь где они скрываются или помочь? — насмехающийся и в тоже время призирающий голос. — ... — я же просто промолчала. — Молчание — знак согласия. Подойдя ко мне и взяв за подбородок заставил посмотреть на это смазливое личико. Харкнув в его рожу, получила удар под дых. — Урод. ***       Как я поняла, нахожусь в психушке. Как я поняла? Меня сейчас тащат под руки два санитара, переговариваясь, о каком-то нападении безликого существа. Ноги совсем не держат: башка трещит, рёбра болят, почка отбита, нос сломан, зуб выбит, во рту кровь, я просто не чувствую этот металлический вкус крови.       Вот и палата, первый держит меня, второй открывает дверь, затащив меня в комнату бросил на кровать. Впихнув таблетки в рот, дал запить. Проверил выпила ли я, эту гадость - ушел. *** Психушка, есть психушка, слева завывают, как собаки, справа орут и визжат, как свиньи, будто их режут. За три дня я тут поняла, следующее: — Спать мне не удастся. — Нас поят таблетками и мы — овощи. — Кормят пять раз в день. Еда нормальная, но со снотворным. — Особо буйных отправляют в карцер. Одного увели и почему то он не вернулся. — Самым спокойным снимают рубашки и разрешают гулять по столовой, но не долго. Это я. И только я одна из них. — Санитары могут дать леща, но относятся нормально ко всем. — Мой лечащий врач, полный подонок. Из-за того, что он хотел трахнуть меня, у меня же случайно (реально случайно,) дернулась нога и я сломала ему челюсть. Он так орал. — Что ещё могу сказать? От сюда никто не уходит. Даже если и были нормальные, то их увозили в другую психушку. ***       Сейчас я сижу за столом и ем манку, повар мне нравится, он готовит без комочков манку. Умяв манку с хлебом, облизала тарелку, уж очень вкусная она. И меня со дня на день переведут. Говорят, что я уже не больная и меня могут выпустить на улицу. Но меня это не канает, в этой психушке можно жить так до конца дней, просто можно общаться с персоналом, есть манку, яблоки и пить чаёк. Почему бы нет? Я бы тут осталась. Но что то тянет меня в лес, вот прямо хочется проломить стенку и бежать без оглядки. Но что-то другое говорит остаться и не сбегать. Я между двух огней. Вот меня тащат к новому психиатру. Просторный кабинет, диван и кресло, где сидит мой психиатр. Эта девушка. — Здравствуйте. Я Людмила Васильевна. Как вас зовут? — задал свой вопрос психиатр. Санитар, оставил меня с ней наедине, а я лежала на диване. — Соня. — не буду же я говорить своё настоящее имя. — Ну ладно, Соня, что побудило вас убивать? — А мне откуда знать? — Вы же почему-то начали убивать? — Не задавайте, тех вопросов на которые не хотите знать ответов. *** Палата. Кровать. Белая палата, мягкие стены, пол и даже потолок. Всё мягкое, даже если ты хочешь разбить себе голову, то только об мягкие стены. Смотрю на серо-белый потолок, всё-такие свежий воздух нужен и меня перевели в другую комнату. С маленькими решетками, через которые сейчас проходит свет луны. Тихий ветер, шелест деревьев и тепло, очень тепло, что даже в трусах и лифчике жарко. Запах дыма... ЗАПАХ ДЫМА?! Подорвалась с места и стала колотить дверь, прислонившись к правой стенке, у которой стояла кровать, стенка была горячая, снова попытавшись снести дверь, ничего не вышло. Стенка начала плавиться, запах гари и дыма забился в нос, не давая нормально дышать, пришлось сесть на корточки и снова попытаться открыть дверь, которая к сожалению не открылась, огонь уже пожирал кровать и большую часть комнаты, он нача медленно ползти ко мне, играя на нервах. Безысходность, страх и разочарование. По всему зданию расходятся крики боли и агонии, огонь добрался до них. Теперь они были заживо съедены. Разочарование только, что вот так закончится жизнь — огонь. Огонь заберёт жизнь, лёгкие забиты гарью, дымом и опаленным мясом. Вот огонь лизает пятки, сильнее вдавливаюсь в закрытую дверь. Вот руки, живот, нервы опалены, а дальше уже боли нету, нету жизни.