«Мамина хорошая подружка»

Машина Дианы остановилась напротив красивого и дорогого места, район был явно не для бедных, хоть и находился не в центре города. Навигатор привез её по нужному адресу, который написала Света, это оказался ресторан. Милое, уютное место, обустроенное специально под то, чтобы люди могли поговорить наедине, без чужих глаз. Идеальный вариант в случае Светы и Дины, потому что отель- было бы слишком пошло для серьезных разговоров, а встречаться в общественном месте- значит нарваться на фанатов и всякого вида прессу. Оглядев с разных сторон вход в элитное заведение, Ди поняла, что её джинсы с футболкой очень сильно играют контраст даже с голубями на входе, и те, казалось, выглядели приличнее. Настигала мысль, что с таким «дресс кодом», её туда не пропустят, и будет Светка там тухнуть одна. Не успела мысль испариться, как на ступеньках появилась и сама Света, завернутая в теплый пледик. Она ласково улыбнулась и крикнула: «Динька!», позвав Арбенину за собой. Они пришли в самое укромное место- приватный зал. Заходили сюда только официанты и те, то был в списке приглашенных к этому часу… Помимо богатого скульптурами интерьера, в зале находились стол, стулья, диваны- минимализм в количестве мебели, поглощаемый слишком узорчатыми поверхностями. Такая обстановка была очень непривычной для ДианСергеевны, в ней приходилось бывать только на всяких официальных приемах и ужинах, а тут Светка, с которой они могли встретиться где угодно. Для каждой из девушек эта встреча была тяжелой. Они старались держать лицо и фальшиво улыбаться, создавая ощущение того, что все прекрасно. Но ни у Сургановой, ни у Арбениной это не выходило. Может, стоило начать разговор издалека, фразами, вроде «как дела», «что нового», но это казалось тупым и бессмысленным. Говорить нужно было по факту. Каждому о своем. Но никто не хотел вступать в борьбу первым. Сделав несколько глотков воды, Света выдохнула и, сложив руки в замок, начала диалог с монолога:  — Дин… не знаю, как ТЫ относишься к этой встрече, но для меня она очень важна. Важна, даже не потому что мы не виделись сколько уж лет и эта встреча должна была произойти, хотя бы прежде, чем кто-то из нас умрёт, а потому что несколько дней назад случилось то, из-за чего я сегодня здесь. Возможно, ты слышала, что за три дня до Нашествия у меня сгорела студия… так вот единственное, что уцелело в этой студии- оказалось самым ценным из того, что в ней было. — Не прерывая разговор, Света достала из-под стола две огромных стопки бумаг, сложенных в хаотичном порядке. — Это письма, Динька. Твои…письма. После расставания с тобой я долго не могла поверить в то, что больше не увижу тебя рядом, не услышу, не смогу выговориться тебе, рыдая в плечо. С первого дня я начала писать эти письма, и продолжала каждую неделю. Тогда мне казалось, что я будто бы говорю с тобой, но просто не получаю ответа. Я писала, как в личный дневник- все самое сокровенное и вообще всё, что происходило в жизни, потому что когда мы были вместе- я так же ничего от тебя не скрывала. Рассказывала каждую мелочь, вплоть до того, сколько раз я сегодня чихнула. Со временем, это превратилось в привычку. Через полгода я стала понимать, что если не распишу тебе в воскресном письме все, что произошло за неделю, я не выдержу. Это было похоже на исповедь? Возможно…мне было неважно, где писать и когда…я могла находиться на другом конце земного шара или вообще в местах, где найти бумагу и ручку- целая проблема. Но всегда писала, даже если рассказать было нечего. Много раз вспоминала наше прошлое…не знаю, зачем. Оно само получалось. Так продолжалось десять лет. В это сложно поверить, но я действительно писала их каждую неделю в течении десяти лет. Не знаю, что произошло в двенадцатом году…возможно, переезд, гастроли и проблемы со здоровьем- все давило на меня, и… я пропустила один раз, не написала письмо. Пропустила второй, третий…а больше писать не смогла. Не сказать, что я смогла тебя забыть, просто это уже переходило в паранойю, и мне казалось, что если не остановиться сейчас, то через пару лет я буду лежать пристегнутая наручниками к кровати, и это явно будут не ролевые игры. Меня просто увезут в психушку, ведь до этого я действительно считала, что ты рядом. Эти записи, они уносили меня в прошлое, каждый раз, в процессе написания, у меня было ощущение, что ты и не уходила, а всегда была со мной. Это было…как наркотики. Ты принимаешь дозу и тебе становится хорошо на определенный отрывок времени. Потом время проходит и начинается ломка, в моем случае, длинной в неделю. А потом всё повторяется. Теперь, только ты можешь решать- что делать с этими письмами… можешь прочитать, можешь оставить себе, можешь сжечь, если хочешь… Моя миссия заключалась только в том, чтобы передать их тебе. Диана прожигала глазами Свету, которая явно ждала реакции на эту трогательную историю. Но уровень шока у Арбениной превышал все допустимые пределы. Она часто переводила взгляд на письма, и непонимающе разглядывала, воображая сколько же всего там описано, и на полном серьезе осознавая, что Света вспоминала о ней, как минимум каждую неделю, в течении этих десяти лет.  — Так ты, говоришь, за три дня до Нашествия нашла эти письма? Светк…нас точно с тобой связывает какая-то космическая связь. Верь- не верь, но именно за три дня до фестиваля, я отправила детей смотреть фотоальбомы, лежащие в гараже. Эти малолетние шпионы нашли там больше, чем я ожидала… они увидели НАШ альбом. Альбом снайперов. Буду честна, я сама не доставала его уже сотню лет, да и не вспоминала особо те времена. Но тут меня не просто разорвало, а расщепило на атомы от ностальгии. Я провела с этим альбомом всю ночь, перечитывая подписи под каждой фотографией, с каждым разом, загоняя себя во все большую угнетенность и подавленность. Может, к сожалению, эти годы уже не вернуть. Не мы- первые, не мы- последние, кто жалеет об ушедших днях, месяцах, годах… но значит так надо, раз судьба распорядилась так, что мы снова встретились. Идя сюда, я думала только об одном вопросе, который хочу тебе задать- почему на Нашествии ты так быстро согласилась выйти на сцену? Неужели ни одна твоя Сургановская клеточка мозга не заставляла остаться, посчитать это неразумным…или ты просто поддалась на провокации толпы? Невинная улыбка Сургановой сошла на нет. Диана явно задела серьезную тему, которую теперь придется обсуждать… Но если Арбенина все еще не знала ответа на свой вопрос, то Света уже давно была готова начать об этом говорить, просто не находила подходящего времени.  — А это вторая причина, почему я решила поговорить с тобой наедине и в уютной обстановке. Диан…мы взрослые люди и я надеюсь, что ты всё поймешь и не воспримешь близко к сердцу. — Света начала копошиться в сумке, в поисках чего-то важного. Она положила перед лицом Арбениной несколько скрепленных листов бумаги, и молча сидела, опустив глаза в пол. Ей не хотелось что-либо говорить по этому поводу, поэтому лучшим решением было дать Диане прочитать самой.  — Что это? Завещание? — Диана ухмыльнулась, но уже через секунду, после того, как взяла листочек, поняла, что сделала это зря. В уголке было видно эмблему одной из лучших клиник страны, а на выписке из больнице написано имя Светы. Еще толком не узнав о том, каково же содержание этого врачебного заключения, Арбениной уже стало страшно… её взгляд упал на центр листа, где чёрным по белому было написано: раковая опухоль. После увиденного и прочитанного до конца эпикриза, Диана больше ни на что не могла спокойно реагировать. Её глаза, полные боли и слез смотрели в Светины…чистые и спокойные. Она все так же улыбалась и сжимала руки на груди, ни секундой не показывая, что ей плохо. Губы Арбениной дрожали, как и все остальное тело. Из последних сил она спросила:  — Ч-что это такое?  — Выписка из больницы. Четвертая стадия. Врачи дали мне полгода. Динуль, я пришла, чтобы попросить тебя, исполнить, так сказать, моё последнее желание: 19 августа- годовщина создания ночных снайперов. Я бы очень хотела сыграть в этот день последний концерт с тобой. Чтобы людям было, что запомнить… Света говорила спокойно и протяжно, словно просто рассказывала о событиях в жизни. Диана больше не могла сдерживать эмоции. Она подлетела к Светке, быстрее пули, упав перед ней на колени и зарыдала, держа Сурганову за руку. Она не могла поверить, что эта встреча, с одной стороны объединившая давно распавшийся союз одновременно и разрушит его снова. Ди готова была пойти на всё, оплатить Свете любую клинику на любом конце света, лишь бы не видеть этого страшного диагноза и быть уверенной в том, что Светка будет жить. Подувший из окна ветер уронил злосчастную выписку на пол, которая, тем самым, снова очутилась на виду у Арбениной. А дальше… Не было Ничего.