О яблонях и яблочках 2

      В конце концов, ангело-демоническим сторонам всё-таки удалось с горем пополам договориться. Кроули и Азирафелю не оставалось ничего другого, как принять настойчивую помощь Рафаила, а вместе с ним и не покидающего «коллегу» Марбаса, который просто поставил архангела перед фактом, что они снова будут работать вместе и всё остальное его мало колышет.       Рафаил, конечно, в особый восторг от этого не пришёл и ответил на ультиматум демона кислым выражением лица. Будущие родители же выдохнули с некоторым облегчением: отнюдь не демоническое терпение губернатора восьмого круга (а также прискорбная стойкость эфирных созданий перед порчами) немного гасило чрезмерный ангельский пыл, от которого становилось не по себе даже самим ангелам.       Помогало это, конечно, не так сильно, как хотелось бы, так что мимолётное уныние на лице архангела, вызванное перспективой сотрудничества с вечным соперником, быстро сменилось уже привычным воодушевлением и предвкушением.       Ведь в отличие от Кроули, беременность которого они наблюдали лишь последние месяцы, Азирафеля лекарям предстояло вести на протяжении всего срока.       Осмотрев пациента под пристальным ревнивым присмотром демона, врачи вынесли положительный вердикт, что «в принципе всё нормально, но срок ещё слишком маленький, чтобы говорить что-то конкретное». Кроули, по себе знающий, чем это грозит супругу в будущем, лишь сочувствующе посмотрел на него.       Единственное, что действительно радовало демона в сложившейся ситуации: неугомонная целительская парочка оставила их в покое как минимум до третьего месяца. ***       Азирафель был беременным уже целый месяц, но его деликатное состояние за этот месяц ещё ни разу не дало о себе знать. Ангел чувствовал себя как обычно, не испытывал никаких недомоганий или странных желаний; ел он тоже в привычных размерах свои любимые блюда, не стремясь устраивать на кухне их с Кроули дома экстремальные кулинарные эксперименты.       Демона подобное затишье немало настораживало. — Протекание беременности у каждой женщины индивидуально, — пожимая плечами, как-то раз на сомнения супруга произнёс ангел. — Я читал об этом в книгах. Вероятно, и у нас с тобой симптомы тоже могут отличаться… — Я был бы только счастлив, если бы у тебя всё прошло тихо-мирно, — искренне отозвался Кроули. — Но а если нет? Я должен быть готов ко всему! — зная их с ангелом горемычную карму (в большей степени, конечно, свою, чем Азирафеля, но не суть), демон отчаянно ждал какой-то подвох.       И, собственно, дождался на свою голову.       День свадьбы Анафемы Гаджет и Ньютона Пульцифера был приятно тёплым и умеренно солнечным. Лето катилось к своему закату, медленно уступая место осени, и даря благодарной земле свои последние погожие деньки.       Это был волнительный день.       Не только для жениха и невесты, что намеревались соединить свои жизни крепкими узами брака, но и для гостей, которых, к общему удивлению Кроули и Азирафеля, оказалось не так уж и много. Состояли они, в основном, из многочисленной родни Анафемы, прилетевшей из Штатов, Мексики и Гваделупы, матери Ньюта и трёх его тётушек с семьями, нескольких подружек невесты, а также Этих с родителями, мадам Трейси и Шедвелла и, конечно же, Кроули, Азирафеля и Евы. — Дорогой мой, ты уверен, что сможешь? — повернув голову к супругу, обеспокоенно поинтересовался ангел.       Тот сидел за рулём «Бентли» и впервые на памяти Азирафеля ехал так аккуратно и медленно. — Всё в порядке, ангел, — отозвался демон. — Анафема уверила нас обоих в том, что наши места у самого входа никто не займёт. Так что если возникнет необходимость, я всегда смогу быстро уйти, — сидевшая в своём детском кресле на заднем сидении Ева радостно агукнула, словно подтверждая слова родителя, и Кроули одарил супруга насмешливым взглядом поверх излюбленных очков: — Видишь, даже наша дочь говорит, что не о чем беспокоиться, — сомнения на лице ангела от этого никуда не делись, однако демон уже подъехал к церквушке, в которой должен был состояться обряд венчания. — Может, давай я хотя бы возьму Еву? — не переставая беспокоиться, предложил Азирафель, когда вышел из машины, наблюдая за тем, как Кроули колдует над ремешками детского кресла, вынимая оттуда дочку и забирая её на руки. — Ангел, — демон выпрямился, одной рукой поддерживая девочку, а второй профессиональным движением расправляя складочки на её платьице, и многозначительно посмотрел на супруга.       Ева, меж тем, с округлившимися от изумления глазами, жадным любопытным взглядом скользила по пожухлой траве на газончике у входа в церковь и по белым тюлям и шарикам украшений, которыми был увешан вход. — Тебе сейчас нельзя волноваться, — со знанием дела произнёс Змий. — Кроме того, ты сейчас в непростом нестабильном положении. Так что за Евой присмотрю я. А заодно и за тобой, — он строго нахмурился и тут же миролюбивей добавил: — Мне так будет спокойней, — Азирафель, который понял, что спорить с демоном, у которого сейчас вовсю бушевал родительский инстинкт и чрезмерная заботливость, было гиблой идеей, в конце концов уступил ему.       Места для оккультно-эфирной пары и вправду были, со стратегической точки зрения, оставлены самые лучшие. В крайнем ряду, почти примыкающему к стене входа, ближе всего расположенные к проходу. Кроули, слабо поморщившись, на цыпочках перескакивая по плиточному полу святого места, поспешил как можно скорее занять своё место.       Мимо них, меж тем, то и дело сновали прибывающие гости, и демон не мог отказать себе в удовольствии комментировать внешний вид каждого. — Кажется, эта дамочка перепутала свадьбу с карнавалом и немного ошиблась дверью, — ухмыляясь и обращаясь к дочери, которая практически не мигая пожирала полным любопытства взглядом всё и вся, произнёс демон.       В этот момент как раз только что прошла уже достаточно немолодая женщина, одетая в облегающее по её грушеподобной фигуре платье выше колена ярко-розово-зелёной расцветки, с безвкусной шляпкой, украшенной такими же яркими жёлтыми, оранжевыми и красными перьями, и боевым раскрасом вождя племени науатль.       Следом за ней прошёл низенький мужичонка, похожий на пивной бочонок, в фиолетовом вельветовом костюме под жёлтую рубашку и туфли и галстук в клоунский горошек. Кроули не сдержался и простым демоническим чудом превратил его реденькие волосики по краям сверкающей лысины в торчащие рыжие клоунские кудряшки.       Ева радостно запищала, рассмеявшись; некоторые гости (в основном не сидящие на месте и снующие вдоль рядов Эти), заметившие преобразование мужичонки, захихикали, а Азирафель с осуждением посмотрел на супруга. — Нет, ну, ангел, ты видел это убожество?! — защищаясь, воскликнул демон. — Будь ты на моём месте, ты поступил бы также, — недовольно проворчал Кроули, но под неумолимым взглядом ангела щёлкнул пальцами, возвращая всё обратно как было.       Заиграл орган, суета и шепотки гостей затихли, когда к мающемуся у алтаря жениху вышел священник. Несколько протяжных органных аккордов спустя, распахнулась дверь церкви, и внутрь вошла невеста. Все затаили дыхание, наблюдая за её плавной грациозной ходой, сражённые красотой юности.       Свадьба Анафемы и Ньюта была самой обычной человеческой свадьбой. За свою долгую жизнь на Земле ангел и демон успели побывать на многих подобных торжествах, а посему это не стало для них чем-то необычным. Однако как и в первый, и во второй, и во все последующие разы, они всё равно наравне с гостями оказались пленены свежим дыханием жизни и энергии, исходящим от невесты.       Кроули едва ли когда-либо признается в этом, но именно появление невесты всегда было его самой любимой и, по его мнению, самой важной и сакральной частью всей церемонии.       Со стороны внезапно раздалось тихое протяжное «ох», и Кроули, сбросив мимолётное оцепенение, резко обернулся на него. Азирафель рядом с ним нездоро́во побледнел и прикрыл глаза, явно пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Ангел? — шёпотом обеспокоенно позвал супруга демон, перехватывая задремавшую Еву одной рукой, а второй находя похолодевшую влажную руку Азирафеля и сжимая её. — Что-то мне нехорошо, — делая глубокий вдох, в ответ на немой вопрос также прошептал ангел. — Что случилось? — осторожно придерживая Еву, которая окончательно уснула под монотонный бубнёж священника, чуть наклонился к супругу демон. — Не знаю, — Азирафель развязал шейный платок и расстегнул верхние пуговицы рубашки. — Странное ощущение… Здесь столько любви и радости, что мне от этого плохо. Как будто горький ком в горле, который вот-вот вырвется наружу… — он поморщился, а глаза Кроули сверкнули. — Идём, — взяв супруга под локоть, заставляя его встать, повёл его в сторону выхода демон. — Тебе надо немного проветриться. — Но, Кроули… — растерянно глядя на Змия, вяло пробормотал ангел. — Поверь, нашего отсутствия никто не заметит, — заверил его Змий. — А тебе лучше не испытывать свой организм.       На свежем воздухе улицы, где как раз поднялся лёгкий, чуть прохладный ветерок, Азирафелю и вправду полегчало. Ком в горле опустился к желудку, сердцебиение успокоилось, и ангел смог сделать несколько медленных глубоких вдохов. — Что это было, Кроули? — забавно вскинув брови, поинтересовался у демона ангел, на что тот весело ухмыльнулся: — Тебя буквально в прямом смысле тошнило от любви и благодати. — О, — глаза Азирафеля чуть округлились, а после его лицо приняло смущённо-взволнованное выражение, отчего Кроули благоразумно поспешил добавить: — Всё нормально. Иногда тебя может тошнить от привычных, любимых вещей. Это пройдёт, надо только набраться терпения и переждать, — демон, прошедший через всё, о чём говорил, подбодряюще улыбнулся, и ангел тоже ответил ему благодарной улыбкой.       Чтобы не провоцировать капризный организм Азирафеля снова, было принято решение не возвращаться в церковь. Ангел, конечно, немного расстроился, что не увидел клятву бракосочетания и не благословил её простеньким незаметным чудом, но Кроули успокоил его тем, что для чуда в этот светлый день у Азирафеля ещё будет масса поводов и возможностей.       Венчание закончилось где-то спустя час, и за это время ангел окончательно пришёл в себя. После него, по традиции, гости отправились в ресторан, а молодожёны на фотосессию, с которой вернулись несколько потрёпанные, мокрые и грязные (поднялся ветер и пошёл дождь, а фотограф оказался ещё тем экстремалом-энтузиастом, заставившим новоиспечённую чету подниматься на самую вершину знаменитого холма Сент-Эндрю, располагающегося в соседнем городке), но очень даже счастливые, и свадьба перешла в свою традиционную вторую часть.       Не в пьянку, нет, до этого ещё было несколько часов, а в трогательные искренние поздравления и полные азарта крики «Горько!».       Каждый из которых чувствительный и действительно питающий самые тёплые чувства к молодой паре Азирафель благословлял ангельскими чудесами. — Смотри не переусердствуй, — предупредил увлёкшегося ангела Кроули. — В твоём нынешнем состоянии чрезмерно чудесить вредно.       Меж тем, все гости желали молодожёнам любви и гармонии, семейного счастья и достатка, здоровья и здоровых деток — каждый умудрялся ввернуть какое-то своё, личное, оригинальное поздравление. У кого-то они были лаконичны, как, например, у мистера Уорлока Магнези, двоюродного дядюшки Ньюта, который ограничил своё поздравление тремя словами «Любви. Здоровья. Денег». У кого-то они были немного неловкими, но от чистого сердца; у кого-то затягивались на несколько минут и заканчивались слезами говорившего (как, например, у мадам Трейси) — все поздравления были разными, но настоящими, и от переизбытка витающих в воздухе чувств на глазах Азирафеля заблестели слёзы.       Он был безумно рад за Анафему и Ньюта, но слушая всё то, что им желали гости, он всё равно невольно возвращался мыслями к сидящему рядом Кроули, который, особо не заморачиваясь, колданул небольшое чудо, отводя от себя чужие взгляды, и кормил Еву. Сердце ангела переполнялось всей той невысказанной любовью к своей семье, которую он просто не мог облечь в слова, и от этого хотелось натуральным образом рыдать.       Последней каплей в океан невыплаканных ангельских слёз стали слова сеньориты Габриэллы-Марии-Хуаниты-Кармен-Сесильи де лас Торрес-Буэнос-и-Амарийос, пятиюродной тётушки троюродного брата двоюродного племянника брата дяди отца матери Анафемы. — Дорогие новобрачные, Анафема и Ньютон! — торжественно вещала тётушка. — Сегодня наступил самый знаменательный день в вашей жизни. В жизни, которая подарила вам самый счастливый миг: первую встречу, которая осенила вас своей божественной дланью и, наконец, подарила будущую семью. А семья, как это известно, самое прекрасное, что может иметь каждый человек. Семья приходит к нам неожиданно и незабываемо, как первый весенний цветок, как быстрокрылая ласточка, возвращающаяся домой. Брак — это союз двух влюблённых друг в друга людей, союз добровольный. Это любовь, та самая любовь, которая ведёт нас по ухабам жизни, как компас; встречает маятником, провожает сковородкой. Любовь, которая не закончится так же внезапно, как бутылка вина в депрессивный вечер; как торт, съеденный в три часа ночи; как паэлья, оставленная на ужин, но съеденная после обеда… — Какая голодная у невесты родственница однако, — слушая увещевания тётушки, ухмыльнулся Кроули.       Ухмылка на его лице, правда, тут же сменилась озадаченностью, когда рядом кто-то шмыгнул носом.       Этим «кем-то», к вящему удивлению демона, оказался Азирафель. — Ангел? — растерянно глядя на супруга, удивился Змий, видя, как по щекам того текут слёзы, а плечи содрогаются в натуральном плаче. — Это так трогательно и душ-душ-душевно, — с трудом отозвался Азирафель. — Прямо как про нас с тобой, Кроули! — ангел захлебнулся новой порцией слёз, пока Кроули пытался понять, как ему вообще на это реагировать.       Заявление мужа внезапно поставило его в тупик. А потом он вспомнил собственные эмоциональные скачки и глубоко вдохнул. — Не плачь, мой ангел, — он нежно улыбнулся растроганному Азирафелю и, взяв салфетку, аккуратно вытер слёзы с его щёк. — В отличие от паэльи, наша с тобой любовь будет длиться бесконечно долго, — удерживая одной рукой недоумевающую Еву, которая явно не понимала, почему плачет папа и стоит ли ей последовать его примеру, второй Кроули обнял супруга, позволяя ему обхватить себя за талию. — Честно говоря, — успокоившись так же быстро, как и расплакавшись, приглушённо пробормотал ангел. — От паэльи я бы сейчас как раз таки и не отказался.       Кроули тихо рассмеялся, незаметно щёлкая пальцами. Азирафель всё равно в любой ситуации оставался Азирафелем.